Обед во время чумы
В ленте какая-то вакханалия. Все жрут. А в промежутках делятся рецептами.
Это понятно, это нервное. Опять же в воздухе витает, чтобы не сказать реет тайная, невысказанная мысль насчет оторваться напоследок, а то когда еще доведется.
Отдельные товарищи эту мыслеформу уже вербализуют в том духе, что где мор, там и глад.
Мое поколение кое-что знает про глад, хотя по сравнению с опытом предыдущих двух поколений это знание ничтожно - как бы туго нам не приходилось и при совке, и сразу после него, до лебеды дело все-таки не доходило. Хоть тема лебеды и прошита в нашем бессознательном благодаря генетической памяти и семейным легендам - настоящей
лебеды беды мы, конечно, не нюхали. Но кое-что на эту тему я рассказать могу, и не исключено, что эта информация кому-то пригодится.
Совок я застала хозяйкой уже практически в агонии, когда жрать было особо нечего даже в Ленинграде (про Свердловск даже думать не хочется). Реально пустые полки, потом ввели карточки, ну все помнят. В 90-е, по крайней мере в первой половине, все было тоже достаточно безрадостно. Но если отвлечься на минуточку от народной песни про дефицит, то все оказывается немного не так. Да, многих вещей не было в продаже совсем - тех вещей, к которым мы так привыкли. Я имею в виду готовые продукты в красивых упаковках: соки, сыры и паштеты и прочие легкие закуски. Их реально не было, потому что у нас их не делали, а привозные были диковиной и предметом роскоши. Ну и экзотики не было, не возили ни манго, ни киви. Но базовые вещи, сырье, так сказать, не то, чем закусывают вино, а то, из чего готовят обед - этого добра было сколько угодно. На рынке было абсолютно все и всегда. Просто для сторублевого инженера это было настолько дорого, что он на тот рынок и дороги-то не знал. Советский раб, живущий на зарплату, шел на рынок только в одном случае - если в семье кто-то был при смерти и требовалось нормальное питание, а не отрава из магазина, которой семья кормилась в обычном режиме. И это называлось - семья легла костьми, чуть по миру не пошла, выходила страдальца на рыночной печенке.
Смысл моего выступления заключается в том, что даже при беспросветном социализме дефицита продуктов не было. А был страшный, отчаянный дефицит денег.
И когда говорят про голодуху 90-х, то эта голодуха заключалась в том же самом: все было. Купить было не на что.
Любые катаклизмы приводят в конечном итоге именно к этому: пшено родится и куры несутся. Но очень задорого, а стало быть, не для всех. Вот и весь дефицит.
Те, кто сейчас настраивается на пищевой апокалипсис, заходят немного не с того конца
