Увидела эти потрясающие картины, наполненные светом, радостью, солнцем, дождем, радугой, каким-то волшебным свечением, хрустальным блеском,
расплавленым золотом, от которого хочется зажмуриться и, в то же время,
не сводить с него взгляда, - и сразу в них влюбилась!!!

**************

Это - капли дождя, Это - блики огня, Это - дрожание воздуха,
 И полет наяву.
Это - что-то, что знает каждый, И не знает никто!

(Из книги отзывов на выставке Александра Маранова). 

Рапсодия

Жизнь

Эволюция

Муза

 
Застывшая мелодия

Мир роз

Аромат цветов
 

Сновидение

Колыбельная

Чертополох

Свечение

Дерево

Родник

Ива

Александр Маранов родился в 1962 году в Ташкенте, Узбекистан. Отучился в Ташкентском художественном училище, увлекался музыкой, философией.

Продолжил учебу в Ташкентском Государственном Театрально-художественном институте имени Островского. С 1984 года участвует в выставках, преподает, а в 1992 году переезжает жить и работать в Москву.

Там начинает цикл «Сияние», становится членом Международной Федерации художников при ЮНЕСКО. Открывает персональные выставки в музее Рериха, в ЦДХ на Крымском Валу, в Доме Художника, в арт-салонах. Его работы находятся в музеях Москвы и Ташкента, в корпоративных и частных коллекциях в России, США, Германии, Испании, Хорватии, Франции, Швейцарии, Италии.

Маранов художник необычный. Все его картины залиты светом, они яркие и нежные. Они прозрачные. Как сказала одна дама, глядя на его работу: «Словно жидким стеклом пишет». Чем же на самом деле пишет этот мастер?

Художник рассказал о своей жизни и внутреннем мире, об энергии души и фальши в искусстве.

- Вы называете себя художником-космистом. А что это такое?

- Изобразить звезды, планету с горами или луну – это еще не космизм. Это просто фантастика, фэнтези. То направление, о котором мы говорим – более глубокое. Это мир тонких энергий. Для меня космизм – это путь домой, путь в тот мир энергии, из которой мы все состоим. С чем мы взаимодействуем? Как мир энергии влияет на нас? Что проходит сквозь нас? Космизм дает ответы на эти вопросы. Это внутренний космос, космос души. Космонавт выходит в космос и видит звезды, вселенную. А космизм говорит, из чего все это состоит.

- Почему выбрали для себя это направление?

- До 1992 года я был обычным художником, работал в реалистичной манере, писал классические портреты, натюрморты. Я познавал законы нашего мира: пространство, цвет, свет, форму… Мне хотелось заглянуть глубже, понять, из чего состоит то, что я пишу. Ведь мир безграничен. Я не хотел больше работать по-прежнему и однажды ощутил вспышку…

- Вот тут – поподробнее...

- Я находился в страшном состоянии. Жизнь в духовном и физическом плане казалась мне потерянной. Все, конец! Я совсем не знал, как, с чем дальше жить, как творить. И вот, лежу на диване в полумрачной комнате. С потолка свисает тусклая лампочка в 40 Ватт. В ней-то я и увидел свечение. Как это произошло – не знаю. Лампочка превратилась в светящуюся точку, которая разрасталась… И моя душа успокоилась. Вся боль ушла, наступило умиротворение. Началась новая жизнь.

- Лампочка на потолке изменила вашу жизнь?!

- Да! Я испытал сильный удар, потрясение. Тут же вспомнил фразу мудреца: «Только выстраданное и пережитое может быть настоящим». Я вдруг понял, что ощутил настоящее! И теперь вижу мир по-другому. Он весь состоит из светящихся тел! Свечение пульсирующее и живое. И моя душа обрела свет, я понял, как жить и что писать. Поэтому я благодарен этой лампочке в 40 Ватт.

- Вы ее написали?

- Нет, такой картины у меня нет. Я даже не подумал об этом. Теперь думаю, что лампочке нужно уделить внимание. Лампа – это окно в другой мир. А первой работой, которую я написал с новым мировоззрением, стал образ богоматери. Мне захотелось написать в свечении Деву Марию. Сложность была и в технике, и в красках. Работы этой, к сожалению, у меня не сохранилось. Ее очень быстро купили итальянцы из какой-то фирмы. До сих пор жалею, что продал. Но тогда, в начале 90-х, с заработком было очень сложно…

- Как можно, при нашей сумасшедшей жизни, думать о тонких материях, о которых вы говорите?

- Нельзя не думать! Одну из своих первых работ - триптих «Сияние» - я написал в маленькой хрущевке. Картина очень большая – 2,3 метра на 3,2 метра. А в комнате стояли кровать, стол, шкаф. Возможности отойти и посмотреть издалека не было. Впервые на несколько шагов я отошел от картины… на выставке. А писал вблизи. Как я смог это выстроить? Важно, что я чувствовал. О свечении, которое изображал, не думал и не думаю. Оно один раз пришло и с тех пор во мне.

- От коллег по цеху не слышите обидную критику, мол, он сошел с ума, это все галлюцинации?

- Всякое бывает. Художники-консерваторы говорят: «Вроде работа хорошая, но надо поиграть цветом, композицией». Я их понимаю, но говорю: «Для меня чистое искусство – это то, что я вижу. Если я так вижу, то мне надо это писать. Иначе душе будет неуютно». А они мне: «Опустись на землю. Хватит летать».

Но мои работы пользуются спросом. Многие художники даже пытаются копировать, сделать что-то аналогичное. Подходят ко мне и спрашивают: «Как?» На этот вопрос я им ответить не могу.

- В ваших картинах есть какая-то нежность, легкость, даже женственность.

- Во мне стало больше любви. Любовь разрастается. С этого и начинается космизм.

- Ваш любимый цвет?

- У меня все складывается периодами. Сейчас очень нравится синий, фиолетовый.

- Что вы не приемлите в искусстве?

- Не люблю фальшь. Не люблю в искусстве… интеллект. Это когда подготовленный человек создает картину-иллюстрацию. Он не переживает то, что пишет. Сейчас очень много символики, причем символики признанной. Но художники эти просто вычитывают в книгах символы, изображают их, срисовывают, да еще и называют себя космистами. А зрителям говорят: «Если вы не понимаете, это ваши проблемы». Но это не художники, это иллюстраторы.

Именно поэтому я люблю детское искусство. Смотришь и понимаешь, что рисовали они то, что чувствовали. Для меня нет понятия «писать краской». Мы пишем энергией! Выпускаем ее сквозь душу, сквозь пальцы, сквозь кисть. И энергия остается на холсте.