Чёрным крылом всё в пепел 
и этот тлен кругом - есть Имя Его.
С тришулой на груди выжженной 
кто-то очень знакомый смотрит в нутро,
а там темно, мама, и ветренно...

Приезжай позавчера - 
вместо заутрени окурим кухню, 
исповедуемся в постели, 
причащусь за ужином полусладким.
Гадко...

Сладко пели птицы, мама, в тот день, 
когда потоки Енисея скоротечные
уносили сомнения,
и нам, представляешь, беспечным навеяло, будто мы
сможем вырастить хрупкое, выносить вечное...

А оно вон как вышло.