Так говорил Гегель

В конце концов познание протянет руку за тем, что ему подобает:
оно вознамерится господствовать и обладать.
                                   Ф.Ницше. "Весёлая наука"
 

    Подбираясь из абстрактного далека к главной теме моего изложения, я вынужден петлять и накручивать смысловые спирали. Я бы и хотел проще, но по-видимому это невозможно. Мысль кожевского Гегеля  многоэтажна и многоступенчата. Кожев рассматривает Гегеля под разными углами, разворачивает дополняющие друг друга логические цепочки, сводя все дорожки в конце-концов в центр одного величественного мегаСинтеза. Я конечно постараюсь чем-то пренебречь, но тем самым вы рискуете упустить внутренний замысел Гегеля, и запутавшись, ничего не понять. А ведь логика Гегеля кристальна в своей сложности, в ней всё взаимосвязано. Она неотвратима и безжалостна, как армады вермахта. Вообще, надо сказать, за категориями Гегеля стоят вещи вполне простые и очевидные. Гегель вовсе не абстрактный метафизик. Однако, чтобы убедиться в этом, продолжим наше путешествие по категориям, глядишь и выйдем к конкретному.
    Итак, как я уже говорил, Тотальность в философии Гегеля определяет все свои снятые моменты - Идентичность и Негацию. Причём эти три категории Гегель называет онтологическими. В феноменологическом ракурсе этим категориям соответствуют три другие - Индивидуальность, Свобода и Историчность (Становление). Но, как вы понимаете, феноменология - это всегда непосредственность "Вот! Смотри!", некая мгновенность взгляда. И таким образом, Индивидуальность, Свобода и Историчность почти одномоментны. Но что эти категории значат?
    Гегель прямо говорил, что его Система есть развитие и логическое продолжение иудео-христианской теологии. Самое главное в ней для Гегеля - это интуиция свободного, волевого человека-Индивидуальности, который живёт в Истории и Историей. Человек Гегеля - это не античный человек Космоса, это человек Истории. Но у Гегеля эти идеи получают совершенно необычную трактовку.
    Интересно заметить, что тезис этой триады - Индивидуальность есть в свою очередь синтез двух других категорий: Особенного и Всеобщего. Кратко суть такова - Гегель категорически отрицает априорное существование общих идей. Никакой небесной Гиперурании, в которой вечно пребывают платоновские идеи, у Гегеля нет. В этом он ближе к Аристотелю, который утверждал, что сущности без конкретного её носителя не бывает. Вот эту единичную нерасчленённую вещь Гегель и называет Особенным. Это тезис. Антитезисом выступает Всеобщее. Оно отрицает Особенное и делает его моментом синтеза-Индивидуальности. Если вы внимательно следите за моим рассуждением, то должны задаться вопросом - как это может быть, что Всеобщее является антитезисом (то есть категориальным аналогом Негативного, антитезиса из другого уровня)? Другими словами, как это Индивидуальность может быть и Всеобщим, а не только Особенным, как того вроде бы требует здравый смысл? А вот здесь-то мы и подступаем ко входу ко всем тайнам великого немца.   

    Вот уже много дней темы, поднятые Кожевым, висят на моей шее, подобно жерновам. Они давят и лишают просвета. Они беспросветные. Окунувшись в мир кожевской, да и гегелевской философии, я вновь, как когда-то, начал испытывать ощущения, которые ни с чем не спутаешь. Ощущения присутствия ада и перспективы распада сознания в мировом абсурде. Прочитанное у Кожева и Гегеля тяжестью ложилось на мою душу, вызывая гнев и бунт против целой огромной традиции философии. Но я давно в этом бизнесе. И знаю, что нет таких крепостей, которые не брали бы русские батыры! Вынужденно копаясь не одну неделю в кожеско-гегелевском люциферианстве, я буквально измазался в этой пакости. Но это надо было сделать. Если бы меня спросили - "Братан, зачем тебе вся эта жесть?", я бы ответил так: Гегель, в прочтении Кожева, не только радикально повлиял почти на всю современную западную философию, ввергнув её в чудовищное, но и проартикулировал некие важные искушения любой (категорично подчёркиваю - любой) философской мысли, толкующей о человеческом временении и историчности. О каких именно искушениях идёт речь я скажу ниже, по ходу изложения. И ещё кое-что. Обсуждая в кругу друзей-коллег "Введение в чтение Гегеля", я пришёл к выводу, что прочтение Кожевым Гегеля нетривиально до такой степени, что можно ставить вопрос - "какое имеет отношение кожевский Гегель к гегелевскому Гегелю?" Вопрос непростой и нуждается во всестороннем рассмотрении. Но рассматривать его со всех сторон у меня нет ни времени, ни желания. Не это моя задача. Поэтому несмотря на то, что иногда кажется, что сколько гегельянцев, столько и Гегелей, я просто приму интерпретацию Кожевым Гегеля за некую данность и буду исходить только из неё.
    Хочу высказать искреннюю благодарность и признательность моим друзьям и коллегам по симургетике - Александру Щербакову и Константину Зайцеву. Без их участия и поддержки, без их понимания с полуслова и творческого, диалогического (а часто и критического) развития идей, предложенных мною, ничего бы у меня не вышло. А Анатолию Анатольевичу Степанову (Великому и Ужасному) выражать благодарность не стану. Потому что он херню какую-то нёс про Гегеля. Впрочем... если бы не гегельянство Толи, то нечто важное я бы тоже не понял. Так что моя благодарность и Анатолию Степанову.
    Поскольку в тексте речь пойдёт о вещах жутких для обыденного сознания, то у меня будет большая просьба ко всем: если вы обладаете чувствительной и неустойчивой психикой, то пожалуйста дальше не читайте. Мне ещё не хватало нести ответственность за чужие духовные кризисы! Лови вас потом над пропастью во ржи... Но если вы всё-таки решитесь окунуться вслед за мной в пугающий мир кожевско-гегелевской диалектики, то будьте предельно собраны и мужественны. И да пребудет с нами луч колодезной звезды!
     Ну что ж, а теперь, препоясав чресла, попробуем погрузиться в пучину судьбоносной философии Александра Васильевича Кожевникова и Георга Вильгельма Фридриха Гегеля.