Из неописанных еще лондонских выставок у меня остался всего один должок. Но должок такой богатый и новаторский, что хочется написать поподробнее. В тот день утром я писала свой последний, самый сложный экзамен, а уже после ехала в автобусе к Tate Britain. Именно в тот день в этой чопорной, старинной галерее открывалась новая выставка с восточным названием «The Lure of the East». В сопровождении с послеэкзаменационной головной болью и усталостью, я вошла в традиционно прохладные залы выставочного зала. На этот раз хочу прибегнуть к излюбленному моему описанию выставок позально.

The Orientalist Portrait
Как только входишь в первый зал, портретный, на тебя со всех сторон смотрят спокойные, созерцательные, мудрые глаза. Впрочем, более половины портретов представляют собой европейцев в восточных нарядах, подчеркивая тем самым жажду экзотики и дух путешествий. Повествуя о выставке, хочется обсуждать как богатство и маслянистую жирность красок, так и тематику и контекст. Как можно по достоинству оценить миниатюрный, акварельный автопортрет Дадда, как можно объяснить его зеленоватую бледность среди роскоши материй и кальяна на автопортрете, если не знать, что вернувшись домой, он сошел с ума, убил отца, продолжал творить. Или вот мисс Мэри Монтагу, которая стоит так уверенно и чинно, словно боясь пошевелиться в своем роскошном наряде а-ля восток, она ведь первая из женщин поехала с мужем в экзотичные, но и опасные страны манящего Востока. Писала очень положительные и усмиряющие отзывы о культуре этих варварских - на взгляд европейцев - стран. Тяжестью роскоши предстает по-европейски бледнолицая мисс Балдвин, раскрепощенно скрестив ноги и жеманно посматриваясь в зеркало, восседающая на софе. О каждой работе можно написать немалое сочинение ,только похвастаюсь еще одной долгожданной встречей: я видела-таки в оригинале тот самый известный портрет Байрона, что можно видеть и на гравюре в кабинете Лермонтова на Молчановке, и в пушкинском музее и мало ли у кого еще не было репродукции с портрета этого романтического страдальца и прекрасного поэта. Он роскошен, типичен и впечатляющ: костюмом, благородством, бледнолицей красотой, несчастностью взгляда.


Genre and Gender
В этом зале была одна странная работа Жерома. До сих пор ее не разгадала и, увы, не нашла интернетной репродукции. На картине "Рабы для продажи" в ряд у стены расположились рабы на продажу - довольна стандартная композиций, стандартен также набор из женщины с ребенком, старика. Но есть там один сидящий и обнявший колени мужчина, судя по обнаженному телу, довольно молодой, который выполнен в черно-белом цвете. Выглядит невероятно абстрактно и коллажно. Тут есть и мандарины, и верблюды, и шелка - традиционный набор ориенталистской картины. Умилительным и вместе с тем отталкивающим выглядит сюжет картины Льюиса, на которой мальчик ощупывает под вуалью лицо своей будущей девочки-невесты.


The Holy City
Один из самых объемных залов. Полотна здесь в основном большие, архитектурные постройки так фантастично реальны, что кажется, сделав один еще шаг, окажешься в пространства замедленного времени и пустоты синагог и пустынных, знойных улиц. Видела "Смерть козла" Ханта, так и не поверила, что козел так умирает и что у него при этом такие умные глаза. Выделялась работа Дадда (того самого сумасшедшего) "Flight into Egypt", которая за счет своей графичности, резкого контраста теней и цветовых пятен кажется большой и жутковатой карикатурой на Святую землю с ее обитателями.


Mapping the Orient
Теперь время поговорить о преподнесении самой выставки. Я впервые за свое уже немалое выставочное хождение видела такой творческий и воссоздающий атмосферу подход к экспонированию. В каждом зале стоит низенькая скамеечка с восточным узором и покрытая красным и зеленым бархатными покрывалами. Мелочь, а сразу придает такой шарм и верность обстановке. В зале же номер четыре демонстрировались слайды, которые разъясняли, о каких землях мы говорим, когда речь идет о Востоке, давалась короткая лента событий и исторических дат. Лично мне зал показался очень полезным, потому что систематизировал и формировал в голове карту городов и стран, охватывающих восточную тематику.

Harem and Home
Чудо. Кураторы сотворили чудо. Затемнили свет, поставили посреди зала жестяную перегородку черного цвета с узорчатым восточным узором, который заливал тенями этих узоров и стены, и пол. Появляется ощущение, что ты находишься в драгоценной шкатулке, но вместе с тем и в неволе. Тема гарема - любимая тема ориенталистов, так как позволяла изображать обнаженное женское тело, которого так жаждала мужская публика французских салонов за отсутствием всевозможных "мужских журналов" нашего века. Впрочем, на этой выставке работы представлены только самые лучшие, где концентрация не на наготе, а на достоверности. Впрочем, если иметь в виду, что мужчины не допускались в гарем, тем более европейцы-художники, то все их работы - домыслы и фантазии. Но есть здесь и знаменитая работа Генриеты Брауни, женщины-художницы, которая действительно побывала внутри и изобразила увиденное. (замечу, как разочаровано был французское салонной общество тем, что все невольницы ходят одетые и вовсе не заняты тем, чтобы постоянно строить козни друг другу. Не ожидала, что моя любимая работа Льюиса "Indoor Gossip" такая маленькая и к тому же имеет эквивалентом "Outdoor Gossip", на которой изображены двое мужчин. Работы Лейтона с его прерафаэлистским стилем богато, хотя и прохладно красивы.


The Orient in Perspective
Интересная проблема. Обширность и необхватываемость земель восточных стран ставила в тупик пейзажистов: либо изображать кусок, либо уходить в детали. Попытались решить сложность изображением Святой земли с "высоты птичьего полета", из кона самолета. Получилось или нет - решать каждому, а по-моему, вышло как-то чрезмерно нарочито и научно-исследовательски.


Выставка, во-первых, хороша собой, хороша своим составом. Она по-восточному богата и шикарна, разнообразна и непредсказуема. Во-вторых, изображение и понимание европейцами Востока в 19 веке в последнее время стало для меня наиболее интересной темой в искусствоведении. Было приятно идти, уже ориентируясь в аргументации Саида, в исследованиях более современных искусствоведов, но, несомненно, были сделаны определенные новые выводы и размышления. Пожалуй, эту выставку могу смело называть лучшей выставкой этого сезона!