Когда мы жили в однокомнатной квартирке, у нас была такая штука, похожая на пресс. В ней можно было подогревать и зажаривать хлеб, да и вообще всё, что туда положишь. В общем это был такой пищевой плотер.
Так вот я очень хорошо помню вкус и запах бутербродов, которые делали мама с папой. Брался батон, редиска, сыр, докторская колбаса, кетчуп. Возможно что-то ещё, я не уверен. Всё это собиралось воедино, подогревалось и... и становилось самым вкусным блюдом на свете! Я просто переполнялся счастьем, когда держал в руках этот горячий, влажный (вспотевший наверное :0)) бутерброд. Это была радость семьи, радость близких людей. Счастье.
Потом этот плотер сломался и исчез. Я спрашивал маму, где он. Она отвечала, что где-то в гараже. Я спрашивал, помнит-ли она те бутерброды. Она отвечала, что помнит, но смутно и не видит в них ничего необычного.
От этих слов мне становилось грустно.

Помню, однажды мама взяла меня с собой на работу, на завод. Вот только не помню почему, но это неважно. Во-первых, это событие было знаменатеьно тем, что я до этого никогда не был "на работе", во-вторых, я никогда не был на заводе.
Последний впрочем я так и не увидел, во всяком случае не увидел огромных турбин, станков, освещаемых снопами искр, ведь именно так я представлял себе завод.
Меня привели в средних размеров комнату с несколькими столами. Повсюду висели какие-то плакаты и чертежи, на столах валялись бумаги - царил творческий беспорядок. Хотя главное даже не это. Главное, то что мне показали святоч - компьютер. Мы сидели с дядей Сергеем (он - это отдельная история) и весь день играли! О, это было непередаваемо! Balls (там надо выстраивать шарики одного цвета в линии), Лемменги (нужно провести строй леммингов через препятсятвия к выходу) - эти игры надолго остануться в моей памяти, как и "завод" в новом его понимании.

Помню, однажды я пришёл домой, а там мама и дедушка. Захожу в комнату, а там на экране телевизора творится нечто странное: какие-то разноцветные фигурки падают в "стакан". Так незатейливо я познакомился с тетрисом. Помню, потом, когда я играл, мама часто говорила: "Плашмя клади палку эту!". Мне так нравилось это слово. Мне казалось, что его больше никто не знает, только мама. Забавно, до сих пор, когда его слышу вспоминаю детство, лето, тетрис и маму.

Моя мама уходила на завод (Судостроительный Завод им. Сталина, она работала там инженером) очень рано. Точнее это для меня тогда было "очень рано". Сейчас я понимаю, что это вполне нормально. Она вставала где-то в 5 и уходила в 6. Помню, как сквозь сон я видел её сборы: как она одевалась, красилась...
Когда мама уходила, она выключала колонку (которая нагревает воду). Поэтому из крана текла только холодная вода. Я помню, что вставал почти сразу, как мама уходила, и умывался этой холодной водой. Нет, не зубы чистил, а именно умывался. Мне становилось холодно и как-то обидно, что вот всем так тепло, а мне холодно.
Не знаю, зачем я это делал. Папа даже потом говорил маме, чтоб та не выключала колонку, но это было не то. Всё равно я помнил это чувство холодной воды.

Я помню в детском саду у нас был чайник, белый такой, эмалированный, с какими-то синими цветочками. Чайник был старый и весь в дырках. Проблему эту решили просто - залепили пластелином. Из этого чайника нас... мыли. Дело в том, что город у нас очень пыльный (ещё бы пустыня, полу пустыня), а дети должны быть чистыми, а платить за установку душа и воду им потребляемою видимо нечем. Вот так и стояли мы голые в ряд, подгоняемые криками воспитательниц: "Давайте быстрее, вода вытекает!", нас загоняли в огромную (хотя наверное она была обычной) ванну и поливали из чайника тёплой сладкой водой.
Через много лет я вернулся в этот садик. Теперь там Дом Пионеров (Детского Творчества это сейчас называют). Теперь там хоят крутые реперы-брейкеры, девочки в бальных платьях и кокошниках (порой одновременно), дети с красными глазами (там есть компьютерный клуб) и много ещё всяких вязальщиков-вышивальщиков. Но вода в трубах так и осталась сладкой.