Несмотря на титанические усилия ненавистников Сталина, его авторитет в среде русского народа не только не пошатнулся, но и окреп. Великие дела и завоевания сталинской эпохи видны даже спустя много десятилетий. По сути, именно на них всё и держится по сей день. И это несмотря на то, что Сталину довелось действовать в условиях тотальной разрухи (после гражданской войны) и беспощадного натиска внешних врагов.

Историк и публицист Андрей Фурсов так оценивает эту историческую фигуру:

«Однажды Сталин сказал, что после его смерти на его могилу нанесут много мусора, однако ветер истории его развеет. Всё и вышло так, как предвидел вождь. Не прошло и несколько лет, как один из главных «стахановцев террора» 1930-х годов Н. Хрущёв (именно на его запросе увеличить квоты на расстрел Сталин написал: «Уймись, дурак») начал поливать вождя грязью. Хрущёв не был первым в этом плане: систематический полив Сталина (правда, вперемежку с реальной критикой) начал Троцкий, ну а не вышедший умом бывший троцкист Хрущёв оставил только полив.

Затем к Хрущёву в качестве «мусорщиков» присоединились наиболее рьяные из «шестидесятников», ну а о диссидентах, «певших» под чужие «голоса» и «плывших» на чужих «волнах», и говорить нечего — они были частью западной антисоветской пропаганды.

Перестройка ознаменовала новый этап в шельмовании Сталина. Здесь, однако, не Сталин был главной мишенью, а советский социализм, советский строй, советская история, а за ними — русская история в целом. Ведь заявил же один из бесов перестройки, что перестройкой они ломали не только Советский Союз, но всю парадигму тысячелетней русской истории. И то, что главной фигурой слома был выбран именно Сталин, лишний раз свидетельствует о роли этого человека-явления не только в советской, но и в русской истории — сталинизм, помимо прочего, стал активной и великодержавной формой выживания русских в ХХ веке в условиях исключительно враждебного окружения, нацелившегося на «окончательное решение русского вопроса» — Гитлер в этом плане вовсе не единственный, просто он — по плебейской манере — громче всех кричал, повторяя то, чему набрался у англосаксов.

Иначе как бредом не назвать то, что «ковёрные антисталинисты» подают в качестве «аргументации». Это либо сплошные, на грани истерики эмоции в духе клубной самодеятельности с выкриками «кошмар», «ужас», «позор», очень напоминающими шакала Табаки из киплинговского «Маугли» с его «Позор джунглям!», — эмоции без каких-либо фактов и цифр. Либо оперирование фантастическими цифрами жертв «сталинских репрессий»: «десятки и десятки миллионов» (почему не сотни?). Если на что и ссылаются, то на «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына. Но Солженицын-то был мастер легендирования и заготовки «подкладок». Например, он не претендовал в «Архипелаге…» на цифирную точность; более того, выражался в том смысле, что указанное произведение носит, так сказать, импрессионистский характер. Подстраховался «Ветров» — вот что значит школа.

А ведь за последнюю четверть века на основе архивных данных (архивы открыты) и наши, и западные (прежде всего американские) исследователи, большинство которых вовсе не замечены в симпатиях ни к Сталину, ни к СССР, ни даже к России, подсчитали реальное число репрессированных в 1922-53 гг. (напомню, кстати, что, хотя «сталинская» эпоха формально началась в1929 г., по сути, только с1939 г. можно формально говорить о полном контроле Сталина над «партией и правительством», хотя и здесь были свои нюансы), и никакими «десятками миллионов» или даже одним «десятком миллионов» там и не пахнет.

За последние годы появились хорошо документированные работы, показывающие реальный механизм «репрессий 1930-х», которые как массовые были развязаны именно «старой гвардией» и «региональными баронами» вроде Хрущёва и Эйхе в качестве реакции на предложение Сталина об альтернативных выборах. Сломить сопротивление «старогвардейцев» вождь не смог, но точечный (не массовый!) удар по их штабам нанёс. Я оставляю в стороне борьбу с реальными заговорами — противостояние Сталина левым глобалистам-коминтерновцам, как и Троцкий, считавшим, что Сталин предал мировую революцию и т.п.

Таким образом, реальная картина «репрессий 1930-х» намного сложнее, чем это пытаются представить хулители Сталина; это многослойный и разновекторный процесс завершения гражданской войны, в котором собственно «сталинский сегмент» занимает далеко не бoльшую часть.

Аналогичным образом проваливается второй главный блок обвинений Сталина — в том, как складывалась в первые месяцы Великая Отечественная война:«проморгал», «проспал», «не верил Зорге», «верил Гитлеру», «сбежал из Кремля и три дня находился в прострации» и т.п. Вся эта ложь давно опровергнута документально, исследователи об этом прекрасно знают — и о том, что Сталин ничего не проспал, и о том, что на самом деле никогда не верил Гитлеру, и о том, что правильно не верил Зорге, и о реальной вине генералов в канун 22 июня.

Здесь не место разбирать все эти вопросы, но от одного замечания не удержусь. Уж как зубоскалили антисталинисты над заявлением ТАСС от 14 июня1941 г.; в заявлении говорилось, что в отношениях СССР и Германии всё нормально, что СССР продолжает проводить миролюбивый курс и т.п. «Мусорщики» трактуют это как «глупость и слабость Сталина», как «заискивание перед Гитлером». Им не приходит в голову, что адресатом заявления были не Гитлер и Третий рейх, а Рузвельт и США. В апреле1941 г. Конгресс США принял решение, что в случае нападения Германии на СССР США будут помогать СССР, а в случае нападения СССР на Германию — Германии.

Заявление ТАСС фиксировало полное отсутствие агрессивных намерений у СССР по отношению к Германии и демонстрировало это отсутствие именно США, а не Германии. Сталин прекрасно понимал, что в неизбежной схватке с рейхом его единственным реальным союзником могут быть только США, они же удержат Великобританию от сползания в германо-британский антисоветский союз.

И уж, конечно же, нельзя было допустить неосторожным движением, к которому подталкивал русских Гитлер, спровоцировать возникновение североатлантического (а точнее, мирового — с участием Японии и Турции) антисоветского блока. В этом случае Советскому Союзу (относительный военный потенциал на1937 г. — 14%) пришлось бы противостоять США (41,7%), Германии (14,4%), Великобритании (10,2% без учёта имперских владений), Франции (4,2%), Японии (3,5%), Италии (2,5%) плюс шакалам помельче. Кстати, с учётом этих цифр и факта решения Конгресса США очевидна вся лживость схемы Резуна и иже с ним о якобы подготовке Сталиным нападения на Германию в частности и на Европу в целом.

Есть один чисто психологический нюанс в обвинениях научной и околонаучной братии в адрес Сталина. Во всём, точнее, во всём, что считается отрицательным в правлении Сталина (положительное проводится по линии «вопреки Сталину») винят одного человека как якобы наделённого абсолютной властью, а потому всемогущего. Но, во-первых, Сталину удалось упрочить свою власть лишь к концу 1930-х годов; до этого — борьба не на жизнь, а на смерть, хождение по лезвию, постоянная готовность отреагировать на радостный крик стаи: «Акела промахнулся». Война — не лучшее время для единоличных решений.

Ну а период 1945-1953 гг. — это время постоянной подковёрной борьбы различных номенклатурных группировок друг с другом — и против Сталина. Послевоенное 8-летие — это история постепенного обкладывания, окружения стареющего вождя номенклатурой (при участии определённых сил и структур из-за рубежа); попытка Сталина нанести ответный удар на XIX съезде ВКП(б)/КПСС (1952 г.) и сразу после него окончилась смертью вождя.

Таким образом, в реальной, а не «профессорской» истории, по поводу которой Гёте заметил, что она не имеет отношения к реальному духу прошлого — это «…дух профессоров и их понятий, / Который эти господа некстати / За истинную древность выдают», Сталин никогда не был абсолютным властелином — Кольца Всевластия у него не было. Это не значит, что он не несёт личную ответственность за ошибки, жестокость и пр., несёт — вместе с жестокой эпохой, по законам и природе которой его и нужно оценивать.

Но дело не только в этом. Простая истина заключается в следующем: тот, кто руководил коллективом хотя бы из 10 человек, знает, что абсолютная власть невозможна — и она тем менее возможна, чем больше подчинённых. Бoльшая часть тех, кто писал и пишет о Сталине, никогда ничем и никем не руководили, не несли ответственности, т.е. в этом смысле суть люди безответственные. К тому же на власть они нередко проецируют свои амбиции, страхи, претензии, желания, «сонной мысли колыханья» (Н. Заболоцкий) и, не в последнюю очередь, тягу к доносительству (не секрет, что больше всего советскую эпоху Сталина и КГБ ненавидят бывшие стукачи, доносчики, ведь легче ненавидеть систему и её вождя, чем презирать собственную подлость — вытеснение, понимаешь)

Абсолютная власть — это мечта совинтеллигенции, нашедшая одно из своих отражений в «Мастере и Маргарите»; помимо прочего, именно поэтому роман стал культовым для совинтеллигенции (а «Записки покойника», где этому слою было явлено зеркало, — не стал). Сводить суть системы к личности одного человека — в этом есть нечто и от социальной шизофрении, и от инфантилизма, не говоря уже о профессиональной несостоятельности.

Можно было бы отметить и массу иных несуразностей, ошибок и фальсификаций «наносчиков мусора» на могилу Сталина, но какой смысл копаться в отравленных ложью и ненавистью, замешанной на комплексах и фобиях, мозгах? Интереснее разобрать другое: причины ненависти к Сталину, страха перед ним целых слоёв и групп у нас в стране и за рубежом, страха и ненависти, которые никак не уйдут в прошлое, а, напротив, порой кажется, растут по мере удаления от сталинской эпохи. Как знать, может это и есть главная Военная Тайна советской эпохи, которую не дано разгадать буржуинам и которая висит над ними подобно «дамоклову мечу»?

Нередко говорят: «Скажи мне кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты». На самом деле человека в не меньшей степени определяют не друзья, а враги: «Скажи мне, кто твой враг, и я скажу тебе, кто ты». Поразмышляем о Сталине сквозь призму ненависти к нему и страха перед ним его врагов и их холуёв.

Отношение к лидерам: царям, генсекам, президентам, — интересная штука в силу своей, по крайней мере, внешне, парадоксальности. В русской истории было три крутых властителя — Иван Грозный, Пётр I и Иосиф Сталин. Наиболее жестокой и разрушительной была деятельность второго: в его правление убыль населения составила около 25% (народ мёр, разбегался); на момент смерти Петра казна была практически пуста, хозяйство разорено, а от петровского флота через несколько лет осталось три корабля. И это великий модернизатор? В народной памяти Пётр остался Антихристом — единственный русский царь-антихрист, и это весьма показательно.

А вот Иван IV вошёл в историю как Грозный, и его время в XVII в. вспоминали как последние десятилетия крестьянской свободы. И опричнину в народе практически недобрым словом не поминали — это уже «заслуга» либеральных романовских историков.
Сталин, в отличие от Петра I, оставил после себя великую державу, на материальном фундаменте которой, включая ядерный, мы живём до сих пор, а РФ до сих пор числится серьёзной державой (пусть региональной, но без сталинского фундамента нас ожидала и ожидает участь сербов, афганцев и ливийцев, никаких иллюзий здесь питать не надо).

Парадокс, но из трёх властителей Пётр I, несмотря на крайнюю личную жестокость и провальное царствование, любим властью и значительной частью интеллигенции. Ему не досталось и десятой доли той критики, которую либеральная историография и публицистика обрушила на головы Ивана Грозного и Иосифа Сталина. Грозному царю не нашлось места на памятнике «Тысячелетие России», а Пётр — на первом плане. Что же такого делал Пётр, чего не делали Иван и Иосиф? Очень простую вещь: позволял верхушке воровать в особо крупных размерах, был либерален к «проказам» именно этого слоя. За это и любезен власти (портрет Петра I в кабинете Черномырдина очень символичен) и отражающему её интересы, вкусы и предпочтения определённому сегменту историков и публицистов.

Иван Грозный и Сталин были жестки и даже жестоки по отношению, прежде всего, к верхушке. «Проклятая каста!» — эти слова сказаны Сталиным, когда он узнал о том, что эвакуированная в г. Куйбышев номенклатура пытается организовать для своих детей отдельные школы.

Всю свою жизнь у власти Сталин противостоял «проклятой касте», не позволяя ей превратиться в класс. Он прекрасно понимал, как по мере этого превращения «каста» будет сопротивляться строительству социализма — именно это Сталин и имел в виду, когда говорил о нарастании классовой борьбы по мере продвижения в ходе строительства социализма.

Как продемонстрировала перестройка, вождь оказался абсолютно прав: уже в 1960-е годы сформировался квазиклассовый теневой СССР-2, который в союзе с Западом и уничтожил СССР-1 со всеми его достижениями. При этом реальное недовольство населением было вызвано СССР-2, т.е. отклонением от модели, но заинтересованные слои провернули ловкий пропагандистский трюк: выставили перед населением СССР-2 с его изъянами, растущим неравенством, искусственно создаваемым дефицитом и т.п. в качестве исходной проектной модели СССР-1, которую нужно срочно «реформировать».

В советское время, как при жизни Сталина, так и после его смерти, вождя ненавидели главным образом две властные группы (и, соответственно, связанные с ними отряды совинтеллигенции):

— во-первых, это та часть советской элиты, которая была заряжена на мировую революцию и представители которой считали Сталина предателем дела мировой революции или, как минимум, уклонистом от неё. Речь идёт о левых-глобалистах-коминтерновцах, для которых Россия, СССР были лишь плацдармом для мировой революции. Им, естественно, не могли понравиться ни «социализм в одной, отдельно взятой стране» (т.е. возрождение «империи» в «красном варианте»), ни обращение к русским национальным традициям, на которые они привыкли смотреть свысока, ни отмену в1936 г. празднования 7 ноября как Первого дня мировой революции, ни появление в том же1936 г. термина «советский патриотизм», ни многое другое.

Показательно, что уже в середине 1920-х годов Г.Зиновьев, «третий Гришка» российской истории (знали бы те, кто нумеровал, каким ничтожеством по сравнению даже с третьим окажется четвёртый), аргументировал необходимость снятия Сталина с должности генсека тем, что того «не любят в Коминтерне», а одним из главных критиков Сталина в 1930-е годы был высокопоставленный коминтерновский функционер О.Пятницкий.

— вторую группу сталиноненавистников можно условно назвать «советскими либералами». Что такое «либерал по-советски»? Разумеется, это не либерал в классическом смысле, да и вообще не либерал — даже низэ-э-энько-низэ-э-энько не либерал. Советский номенклатурный либерал — занятный штемп: это чиновник, который стремился потреблять больше, чем ему положено по жёстким правилам советско-номенклатурной ранжированно-иерархической системы потребления, а потому готовый менять власть на материальные блага, стремящийся чаще выезжать на Запад и сквозь пальцы глядящий на теневую экономику, с которой он всё больше сливается в социальном экстазе.

В наши дни это называется коррупция, но к совсистеме этот термин едва ли применим: коррупция есть использование публичной сферы в частных целях и интересах. В том-то и дело, однако, что в совреальности не было юридически зафиксированного различия между этими сферами, поскольку не было частной сферы — «всё вокруг колхозное, всё вокруг моё». Речь вместо коррупции должна идти о подрыве системы, который до поры — до времени (до середины 1970-х годов, когда в страну хлынули неучтённые нефтяные доллары) носил количественный характер.

Таким образом, правильнее говорить о деформации системы. Вот эти деформаторы и ненавидели Сталина больше всего, поскольку номенклатурное и около-номенклатурное ворьё понимало, что при его или сходных порядках возмездия не избежать; поэтому так опасалось прихода к власти неосталиниста А. Шелепина, поставило на Л. Брежнева — и не проиграло. Именно при «герое Малой земли» возрос теневой СССР-2 (не теневая экономика, а именно теневой СССР, связанный как со своей теневой экономикой, так и с западным капиталом, его наднациональными структурами, западными спецслужбами), но тень при Брежневе знала своё место, выжидая до поры, а с середины 1970-х годов, готовясь к прыжку, а вот при Горбачёве она заняла место хозяина, уничтожив фасадный СССР-1.

Реальный СССР в начале 1980-х годов напоминал галактическую империю из азимовской «Академии» («Foundation») — благополучный фасад при изъеденных внутренностях. Только у СССР, в отличие от империи, не оказалось математика Селдена с его планом — у нас был «математик»-гешефтматик Б. Березовский и этим всё сказано.

Но вернёмся к сталинофобии. Она довольно чётко кореллирует с потребленческими установками, с установками на потребление как смысл жизни. Символично, что один из «ковёрных антисталинистов» заявил в телеэфире: национальную идею можете оставить себе, а мне дайте возможность потреблять. Может ли такой тип не ненавидеть Сталина и сталинизм? Не может. Сталинизм — это историческое творчество, установка на творчество как цель и смысл жизни, СССР был творческим, высокодуховным проектом, что признают даже те, кто Советскому Союзу явно не симпатизирует.

Показательна в этом плане фраза, сказанная бывшим министром образования А. Фурсенко о том, что порок (sic!) советской школы заключался в том, что она стремилась воспитать человека-творца, тогда как задача эрэфовской школы — воспитать квалифицированного потребителя. Это, выходит, и есть национальная, а точнее, групповая идея, поскольку у потребителя и «потреблятства» нет национальности, главное — корыто, а кто его обеспечит, свои или чужие, дело десятое, главное, чтоб было куда хрюкальник воткнуть.

Символично также следующее. Тот самый персонаж, который требовал для себя «праздника потребления», высказывался и в том смысле, что если земли к востоку от Урала сможет освоить мировое правительство, то пусть оно и возьмёт их. Так потребленческая установка антисталинизма совпадает с глобалистской — это две стороны одной медали. Так прочерчивается линия от антисталинизма к смердяковщине, т.е. к русофобии.

Социальный мир антисталинистов — это глобальный «скотный двор», главная цель которого — обеспечивать потребление под руководством и надзором мирового правительства. Сталин трижды срывал строительство такого мира на русской земле, именно за это его и ненавидят антисталинисты. Всё прозаично, разговоры же о свободе, демократии, «советском тоталитаризме» бывших советских карьеристов и стукачей никого не могут обмануть.

Парадоксальным образом ими оказалась часть левых (условно: «троцкисты», левые глобалисты) и часть правых (условно: «бухаринцы»). В этом плане становится ясно, что «троцкистско-бухаринский блок» — это не нарушение здравого смысла, а диалектическая логика, которую Сталин, отвечая на вопрос, как возможен лево-правый блок, сформулировал так: «Пойдёшь налево — придёшь направо. Пойдёшь направо — придёшь налево. Диалектика».

Страх позднесоветской номенклатуры перед Сталиным — это страх «теневого СССР» перед исходным проектом, страх паразита перед здоровым организмом, перед возмездием с его стороны, страх перед народом. После1991 г. этот страх обрёл новое, откровенное, а не скрытое, классовое измерение, которое, как демонстрируют время от времени кампании десталинизации, делает этот страх паническим, смертельным».

Источник http://ya-russ.ru/a-fursov-bez-stalinskogo-fundame...a-by-uchast-serbov-i-livijcev/

Чтобы были понятны все дальнейшие рассуждения, давайте определимся, чем был в недавнем прошлом Советский Союз.
С точки зрения несчастного, изуродованного перестройкой современного молодёжного сознания, это была страшная, грязная, голодная и холодная страна, где вездесущие агенты КГБ живьём ели младенцев, а пузатые сытые и хорошо одетые партийные начальники цинично плевали на свой народ с недосягаемой высоты трибуны Мавзолея и грозили всему миру атомной бомбой, которую украли на Западе.


Пусть сказанное выше немного утрировано, но это, в целом, примерно та картина, которая сложилась в их мозгу благодаря незатейливой, но наглой и насточивой пропаганде последних десятилетий.
С точки зрения давно рехнувшихся радетелей общечеловеческих ценностей из обществ типа Мемориал или Хельсингской группы, СССР был жестокой диктатурой, нацеленной на беспощадное кровавое подавление свободомыслия этих радетелей, суть которого они понимали не иначе, как возможность самопиара на несчастьях собственного государства и объективных трудностях населения, вызванных изоляцией страны от остального мира, в то время точно такой же искусственной , навязанной нам извне, как и сегодня.
С точки зрения т.н. либеральных экономистов, СССР был исчадием ада, поскольку не давал возможности присосаться к трубе. Проще говоря - мешал красть.
С точки зрения полоумных верующих, Союз был Антихристом во плоти.

А вот с точки зрения Запада СССР был ни тем, ни тем и ни тем. Ни хорошим и ни плохим, поскольку серьёзные люди в политике не руководствуются такими понятиями из лексикона российских либеральных маргиналов.



Он был огромной, исключительно мощной державой, принципиально не вписывавшейся в навязываемую этим Западом систему политико-экономических отношений. Проще говоря, СССР был полностью независимым, автономным игроком на мировой арене, полностью самодостаточным государством, способным полностью защищать себя не только дипломатическим, но и военным путём, если это станет необходимым.

Собственно, именно эта защищённость и эта автономность Союза заставила Запад объединить усилия и с 1946 года сосредоточнно и настойчиво раскачивать СССР, не останавливаясь ни перед какими средствами. И это тоже ни хорошо и ни плохо. Это - практическая политика, как она есть, или Realpolitik, как стало принято называть такую линию в международных отношениях.

Изощрённая, умная и хорошо продуманная западная пропаганда сыграла свою роль настолько успешно, что и до сих пор, 23 года спустя после памятных событий 1991 года у нас сохранилось изрядное количество наивных или от природы недалёких граждан, всерьёз полагающих, что Запад стремился своими действиями интегрировать Россию в себя самого.
С тех пор значительное количество россиян поумнело и поняло, что ни о какой интеграции СССР в Западное сообщество никогда не шла речь. Целью был именно крах опаснейшего конкурента и контроль за его политикой и его ресурсами. Ничего иного не было. Поэтому тот период назывался "Холодной войной". И своих целей в той войне противники не скрывали.

Да, производимые в СССР телевизоры и холодильники, пылесосы и стиральные машины, автомобили и башмаки часто уступали по качеству западным аналогам.
Никто не спорит, что лучше - Жигули или Кадиллак, Радуга или Sony, фабрика "Большевичка" или Hugo Boss. Ответ очевиден в смысле качества. Но вовсе не очевиден в конечном смысле, а именно - чем платить за все эти западные блага.
События последнего времени должны бы были убедить даже самых недалёких, что платить за всё это, оказывается, надо совсем не долларами. Не валютой. Чем-то совсем другим. Гораздо более важным! Платить надо

НЕЗАВИСИМОСТЬЮ! Уступками Западу. Компромиссами по вопросам, представляющим для России жизненно важный интерес.

Не хочется быть грубым, но иногда без этого просто не возможно обойтись. К сожалению, у большинства людей, рассуждающих о событиях наших дней, язык заменяет ум.
Поэтому они не видят очевидного: началась вторая Холодная война, цель которой точно та же, что и раньше: слить, развалить набравшего силу конкурента.
А поскольку этот хитрый и осторожный конкурент не давал к такой войне прямых поводов, то такой повод Запад создал сам, вы его знаете.

Забудем о санкциях и ограничениях, введённых недавно в связи со вcем известными событиями.
Поговорим о другом.
То, что курс рубля стал резко обваливаться, вы заметили, верно? Он обваливается по двум причинам: банковские санкции, конечно, но главным образом - американо-саудитские договорённости о резком увеличении добычи нефти с целью понижения её рыночной цены - тот же механизм, что уже был опробован однажды.
Последствия такого понижения цены на нефть, как и падения курса рубля, совершенно однозначны, а именно:
Центробанк начнёт испытывать острый недостаток валюты для поддержания обменного курса рубля и в конце концов отпустит его в свободное плавание, после чего он станет непредсказуемым. Это азбука. Оставшиеся валютные средства государство будет вынуждено использовать в проектах общенационального значения, ограничив свободное хождение валюты на рынке, количество, разрешённое к вывозу, к переводу за границу и так далее.
Параллельно с этим надо ожидать роста пошлин и налогов, увеличение количества штрафов и сумм сборов, комиссионных выплат и т.д. - мер, неизбежных и объективно не зависящих от желания населения или руководства страны.

Всё это вместе означает вхождение экономики России в мобилизационный цикл. Со всеми неизбежныи следствиями. А они такие:

1. Сокращение внешней торговли, особенно - в сфере мелкого и индивидуального предпринимательства.
2. Сворачивание существующих контрактов и пересмотр будущих в сторону уменьшения объёмов и сумм поставок
3. Возвращение понятия "дефицит" в отношении товаров и услуг западного производства, ранее общедоступных.
4. Общее сокращение политических и экономических взаимоотношений с Западом.
5. Приход в экономику условно "Глазьевских принципов управления" на место условно "Грефовских" и "Чубайсовских"
Список можно продолжить, но общий тренд понятен. Россия начинает подготовку к новой изоляции от Запада.

Специально для дураков поясняю:

Крым и Донбасс - НИ ПРИ ЧЁМ!. Если бы их не было - было бы что-то иное. Но результат был бы тем же, что и сейчас.

Неизбежными последствиями этого положения будут дальнейшие ужесточения в части "свободолюбивых либеральных господ", дальнейшая централизация власти, усиление роли государства, отъезд на Запад наиболее понятливых общечеловеков или на Восток - наиболее несговорчивых.

Всё это - неизбежная плата за независимость, к которой стремится новая старая российская политическая мысль и которая гораздо дороже свободы, о которой истерически верещат любители Эха Москвы и читатели New-York Times.

Дальнешее развитие ситуации в этом направлении неизбежно вызовет острую потребность в максимальной консолидации общества вокруг руководства страной в условиях откровенной враждебности внешнего мира и, как следствие, появление общенациональной объединяющей всех идеологии, вытеснение с рынка информационных услуг тех игроков, которые ещё недавно поставляли в избытке вчерашней свежести либеральный или неолиберальный продукт.
Всё это - тоже не хорошо и не плохо. Это естественно, поскольку это логичный ответ на внешнее давление, т.е. всё та же Realpolitik, нравится это кому-то или нет.

Ну, а соединение возросшей роли государства в условиях конфликта страны с внешним миром и идеология для консолидации внутренних резервов - вещь знакомая.
Как и её последствия, которые я искренне надеюсь увидеть.

Круг замыкается, по иронии судьбы возвращаясь к той самой точке, с которой когда-то усилиями того же самого Запада мы вышли в плавание без руля и без ветрил.
Теперь сам Запад дует в нaши паруса, направляя судно в родную гавань, и дело за капитаном, который благополучно приведёт его туда.
А дальше на борт поднимется новая команда. Она и определит дальнейший маршрут.

Вот и подумайте теперь, случйно ли выходит на телеэкран канал "Красная линия".
И вспоминайте текст старого гимна.
Пригодится.

http://maxpark.com/community/politic/content/3059641

Кто видел военные присяги ликвидаторов СССР?
Игвас Савельев

Наверное, никто. Были в Военной присяге, действующей в СССР до 1992 года такие завершающие её строки:

"Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины — Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооруженных Сил, я клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.
Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».

В 1975 году слова «всеобщая ненависть и презрение трудящихся» были заменены на «всеобщая ненависть и презрение советского народа»: Устав Внутренней службы Вооруженных Сил Союза ССР, 1968 г., стр. 207".

То есть ненавидеть и презирать предателей вменялось в обязанность не только трудящимся, но и абсолютно всему советскому народу

И все эти переструйщики и реформаторы типа Горбачёва, Яковлева, Ельцина, Кравчука, Шушкевича и прочих "государственников" и руководящих деятелей КПСС, как военнообязанные Военную присягу принимали, сознательно идя на то, что при её нарушении их постигнет не только презрение и ненависть советского народа, но и СУРОВАЯ КАРА СОВЕТСКОГО ЗАКОНА.

СССР распяли, значительную часть материальных ценностей разворовали и пустили в направлении, созвучном аббревиатуре ф.и.о. всенародно избранного президента РСФСР Е.Б.Н., который оказался не просто мелким лгунишкой, но и гангстером мирового размаха, кровожадным хулиганом, расстрелявшим Верховный Совет РСФСР... Пронесло. Как и абсолютно всех его и горбачёвских подельников, наделённых богатствами, чинами, званиями, орденами и прочими роскошь(онками)...

А вот товарищ СТАЛИН ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ ни свою Воинскую присягу, ни СССР, ни СОВЕТСКИЙ НАРОД не предал.

А несчастных предателей Родины и Народа не только суровая кара не постигла, но и презрения и ненависти с "гулькин нос" досталось. Нет его, советского народа - ликвидировали СОВЕТЫ.

Источник фото: http://grachev62.narod.ru/stalin/t18/t18_073.htm.