Итого, как и обещал, продолжим рассказ об истории, современности, особенностях и деталях попаданческой литературы. И сегодня я расскажу только об одном герое и одном авторе. Но каком Герое и Каком Авторе! Сегодня речь пойдёт о первом настоящем попаданце! То, что просто обязан прочитать любой, кто интересуется попаданческой литературой и уж особенно любой автор, пишущий про попаданцев. Но сначала,чтобы просто понять всё величие Свершения этого Автора, немного повторим пройденное:

Повторение пройденного

Как я уже сказал в предыдущей статье, попаданческая литература выросла из приключенческой – историй о путешествиях. К началу XX века она достигла своего расцвета, но тогда же наступил и её кризис. Просто потому, что на Земле не осталось мест, куда можно было бы отправить приключенца приключаться. Всё уже было хорошо известно. Поэтому и стали появляться всякие Маракотовы Бездны и Плутонии. Но это всё равно было путешествие. Но вот в 1912 году, молодой и талантливый автор совершил прорыв. И хотя в его книгах ещё оставались кое-какие рудименты приключенческой литературы, это была настоящая революция. Встречайте!

Эдгар Берроуз и его "Принцесса Марса"!

Вообще говоря, самым первым попаданием в истории литературы был янки из Коннектикута, которого, волею Марка Твена, занесло ко двору короля Артура. Но эта книга, хоть и гениальная (Марк Твен же!), хоть и популярная, но тренда не породила. Видимо потому, что стёб и сатира. Хотя, уже и там мы находим полный набор косяков и роялей в кустах, обязательных для попаданцев в прошлое. В том числе и для тех попаданцев, которые спасают СССР. Так что для всех, пишущих о попаданцах в прошлое, эта книга к прочтению тоже обязательна.

А вот книги Берроуза (Барсумский цикл, марсианские хроники), действительно прогремела и создала тренд. Потому, что не отягощённая дополнительной нагрузкой была всё такой же приключенческой книгой с некоторыми изменениями относительно канонов такой литературы. И эти изменения стали воистину революционными!

Так что же мы видим в марсианских хрониках Берроуза? Вроде бы всё то же самое, что и в прочей приключенческой беллетристике: сильный герой-нагибатор, чудеса всяческие, красивые битвы, как один на один, так и эпичные сражения. Есть прекрасные дикарки... в смысле, аборигенки, с голым бюстом. И всем остальным тоже голым. Есть прекрасная пленница (та самая, с голым бюстом и всем прочим), которую герой спасает. К тому же ещё и принцесса. И лубоффф тоже есть. Что бы там не писали маркетоиды, но опыт показывает: любовь в мужской литературе тоже способствует читаемости.

И даже писать сериями – не его изобретение. Вспомним того же Гулливера.

В общем всё, что было до него. Но Берроуз добавил в этот коктейль успеха три пункта:

(а) Действие происходит где-то, куда ножками не дотопать. В месте, отделённом от исходного места жительства героя непреодолимым барьером. В данном конкретном случае – на Марсе, но это не важно, потому как с тем же успехом можно загнать в любую другую точку метавселенной.

(б) Герой попадает туда чудесным образом (потому и попаданец). И, что особенно важно, другим способом туда не добраться.

(в) Эта поездка – принципиально в один конец.

Да, конечно, в самом конце первой книги Джон Картер возвращается на Землю (вернее, та же неведомая сила его возвращает), но это – откровенно искусственный эпизод, вставленный только ради того, чтобы объяснить читателям, как таки эта история попала в руки издателя. Явный рудимент оставшийся от приключенческой литературы прошлого. Нынешняя поподанческая проза от этого атавизма избавилась.

Вот эти три перечисленные пункта и составляют суть попаданческой литературы. Это, не побоюсь сказать, эпохальное открытие в литературе открыло перед автором (и всеми, кто за ним последовал) потрясающие возможности!

Первое и самое главное – непреодолимость барьера между исходной локацией и пунктом назначения попаданца. То есть переезд в пункт назначения происходит чудесным способом. Это суть и основа попаданчества. Шёл – споткнулся – упал – очнулся –... ПОПАЛ!!!! И вообще, я считаю, что тру попаданец должен попадать в пункт назначения чудесным способом. Если как-то иначе – уже не тру.

Почему? Да потому, что такое чудесное попадание ставит между исходной локацией попаданца и пунктом назначения непреодолимый барьер. И это принципиально отделяет попаданца от путешественника. Путешественник путешествует туда, куда дойти можно, значит можно и вернуться. Попаданец попадает туда, куда не дойти. И этот барьер, преодолимый только с помощью чудесной и неведомой силы, сразу же кардинально меняет суть всего повествования. Начать с того,что это полностью развязывает руки автору и отвязывает его фантазию! Чудесным образом попасть можно куда угодно, в самые чудесаые места. На этом фоне мелким, но важным бонусом смотрится тот факт, что чудесное перемещение избавляет автора от необходимости писать, а читателя читать про долгий и опасный путь нафиг. А заодно и про подготовку экспедиции и предысторию самого героя. То есть можно, конечно, если это важно для дальнейшего повествования. В этом смысле те несколько весьма объёмистых глав, где рассказано кто такой Джон Картер, как и почему его загнало в ту пещеру, из которой его чудесным образом занесло на Марс – не более чем вредный атавизм.

Вторым важным следствием непреодолимости барьера между исходным местом жительства и пунктом назначения попаданца стало то, что попаданец получает билет в один конец. Всё, приятель! Попал, так попал! Назад пути нет! Вот это и есть самое важное отличие попаданца от путешественника. Последнее, конечно, создаёт ряд проблем. Например: как автор вообще узнал о приключениях приключенца? Но, в то же время избавляет и автора и героя от целого вороха других проблем. Попал туда? Ну так и не дёргайся! Осваивай мир, приключайся, захватывай себе царство, собирай гарем из принцесс и прочая и прочая. Снимается и вопрос куда девать прекрасную дикарку. В приключенческой литературе её обычно мочили в конце приключения, в попаданческой она либо остаётся единственной и неповторимой спутницей героя, либо её добавляют в гарем.

Вывод места действия куда-то во вне Земли автоматом срывает все ограничители с фантазии автора. Можно набивать создаваемый мир странными расами, невиданными чудовищами, заполнять его остатками древних погибших цивилизаций и вообще, выдумывать как Злой на душу положит. А Он, как показывает опыт, такого кладёт... От такого и Лавкрафт содрогнётся.

Таким образом это нововведение – перенос основного места приключений куда-то нафиг, за какой-то непреодолимый нормальными средствами барьер, тут же избавило приключенческую литературу от всех её естественных ограничений и, плюс к тому, добавило массу возможностей, что разом вывело весь жанр приключенческой литературы из тупика. Правда теперь это уже несколько другой жанр... Читателям это, понятное дело, понравилось, а значит и писателям тоже. И понес... А вот и не совсем, как это ни удивительно. В доинтернетную эпоху попаданцев было довольно много, даже в советской(!) фантастике, но при этом оставались они на обочине мейнстрима. И на то были довольно веские причины. Но об этом в следующей серии, а сейчас, как и полагается

Подробнее о герое репортажа (+немного спойлеров)

Что же такое, этот барсумский цикл или, оно же, марсианские хроники? Как ясно из названия, это серия (цикл) из 11 книг. Первую Берроуз напечатал в журнале "All-Story", посвящённом фантастике, в 1912 году, последнюю в "Amazing Stories" в 1943. Итого, 11 книг за 31 год. Кто-то там наезжает на нас, авторов, что мы редко проды выкладываем? Мы не выпендриваемся, мы берём пример с корифеев!

Главный герой эпопеи – Джон Картер, простой солдат Конфедерации, время действия – сразу после Гражданской войны в США... Стоп! Довольно быстро выясняется, что Джон Картер совсем не простой человек, а может и не человек вовсе. Ведь он... А что он? А читайте сами! Спойлерить тоже надо в меру.

Пытаясь как-то устроиться после Гражданской войны, он забредает в пещеру, которой и индейцы боятся, откуда неведомая сила переносит его куда-то нафиг. Это нафиг оказывается планетой Марс (Барсум, как называют его местные). Там его ждут захватывающие приключения и прекрасная аборигенша без одежд, да к тому же ещё и принцесса. А чтобы проще было спасать принцессу и нагибать всех прочих, герою даны две имбы: Во-первых, он намного сильнее любого природного марсианина. Ведь большую часть жизни он провёл на Земле, где гравитация почти втрое сильнее. Поэтому же, кстати, он там, на Марсе, прыгает как стрекозёл. Во-вторых, его телепатическая способность (а на Марсе все телепаты) работает только в одну сторону: он чужие мысли читать может, а его мысли читать не может никто.

А ещё на Марсе когда-то жила очень развитая цивилизация, но к моменту появления там Джона картера заметно выродилась. Отдельные очаги ещё пытаются сопротивляться деградации, а местами даже и развитие какое делать (как, например Гелиум, город, откуда происходит Дея Торис, та самая прекрасная аборигенка, умница, отличница, спортсменка и вообще принцесса), но общую деградацию это остановить не в силах. Вот и бродят по бескрайним равнинам Барсума, среди руин величественных городов, орды одичавших аборигенов да режут друг друга насмерть в локальных конфликтах. А для них любая встреча с другим племенем – уже конфликт. И в этих декорациях Джон Картер раз за разом спасает свою возлюбленную из тех задниц, куда её заносит злая судьба (и собственная неспокойная голова).

Первая книга цикла – "Принцесса Марса", у нас выходила также под названием "Дочь тысячи джедаков". Остальные книги... В общем, если будет интересно – сами найдёте. Как я уже сказал, Барсумский цикл Берроуза – значимая часть мирового культурного наследия и прочитать хотя бы "Принцессу Марса" любому культурному человеку как минимум весьма желательно. Ну а тем, кто пишет о попаданцах – просто обязательно!

Серия сообщений "История попаданцев от древности до наших дней":

Попаданцы - самый популярный жанр современной литературы. Давайте рассмотрим его под микроскопом: Откуда есть пошло и что там есть сегодня? С живыми примерами в естественных местах обитания.

Часть 1 - Всеобщая история попаданцев от древности до наших дней. Часть 1: От древности
Часть 2 - Всеобщая история попаданцев: Первый попаданец