Все, что вы хотели знать об отношении Бориса Джонсона к Владимиру Путину, он изложил в недавнем специальном комментарии для The Telegraph по следам путинского интервью «про либерализм», данного Financial Times. Либерализм жив, заявил тогда еще кандидат в премьеры: «Скажу без обиняков, Владимир, но в некоторых странах капитализм, как полагают, находится в руках олигархов и близких друзей, где убивают журналистов и высмеивают “либеральные ценности” и где, по данным … Росстата, треть страны не может позволить себе купить более двух пар обуви в год; где 12 процентов населения все еще вынуждены пользоваться уличным туалетом и где реальные доходы ежегодно снижались последние пять лет». 

Добавьте к этому жесткий троллинг в адрес Сергея Лаврова во время визита в Москву в декабре 2017 года: «Несмотря на те сложности, о которых вы справедливо говорили, Сергей, есть приметы экономического прогресса. Мне приятно сказать о том, что мы увеличили поставки британских чипсов Kettle, и, несмотря на все сложности, кажется, три сотни Bentley были проданы в этом году в России. Возможно, не все эти машины купили именно сотрудники МИД России, но тем не менее это признак прогресса».

Немудрено, что вчерашние поздравления Кремля Джонсону со вступлением в должность премьер-министра звучали так сухо. «Интересам наших стран и народов отвечало бы развитие отношений в самых различных сферах», — назидательно поучает «младшего по званию» раздраженный президент России. Он ведь всех считает «салагами». Его первым британским собеседником в 2000 году был Тони Блэр. 36-летний Джонсон тогда был «всего-навсего» главным редактором правоцентристского журнала The Spectator. У Путина таких редакторов, ходящих на раздачу «темников» на Старую площадь, столько, что за день не перелопатишь самой большой совковой лопатой. 

Он — эгоцентрик. Он находится в процессе бурного развода с женой. Он невнимателен к деталям и являет собой продукт PR. Все это верно — и одновременно совершенно неважно

•  
 
•  
 
•  

Как и обезумевшая от злобы всемирная толпа леваков в майках с Че Геварой, евробюрократов, комментаторов «статусных» СМИ и прочих ревнителей «консенсуса», он, наверное, думает, что БоДжо, или просто Бо́рис, как его зовет британская публика, — калиф на час, который имеет все шансы стать главой самого недолговечного британского правительства. Критики Джонсона пророчат досрочные выборы еще до роковой даты 31 октября, когда он обещает вывести Великобританию из Европейского союза. У него шаткое большинство в парламенте (всего на два депутата), многие коллеги по его собственной Консервативной партии считают его беспринципным лжецом и разрушителем. Он — эгоцентрик. Он находится в процессе бурного развода с женой, которая выставила его из дома за измену. Он невнимателен к деталям и являет собой продукт PR. Все это верно — и одновременно совершенно неважно. 

Светлана Алексиевич, знаменитая писательница, получившая Нобелевскую премию, рассуждает в интервью журналу НВ о свободе в постсоветских странах, объясняет, почему россияне с легкостью едут воевать на Донбасс, и рассказывает о вакууме, в котором она живет в Беларуси.

Пункт 2 статьи 8 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» запрещает проводить публичные акции на территориях, непосредственно прилегающих к опасным производственным объектам, на путепроводах, железнодорожных магистралях, полосах отвода железных дорог, нефте- и газопроводов, высоковольтных ЛЭП, на территориях, непосредственно прилегающих к резиденциям президента РФ, к зданиям судов, к территориям и зданиям тюрем и колоний, а также в погранзонах (без специального разрешения).

Запретный список не так и велик (хотя порой толкуется расширительно — например, когда «резиденциями президента» объявляются здания, занимаемые полпредствами). Но дело в том, что перечень запретных зон — не исчерпывающий.

На основании пункта 2.2 той же статьи, «в целях защиты прав и свобод человека и гражданина» (конечно же!), «обеспечения законности, правопорядка и общественной безопасности» региональным законом могут быть введены и дополнительные «запретные зоны». В том числе если проведение в них публичных акций «может повлечь нарушение функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, связи, создать помехи движению пешеходов и (или) транспортных средств либо доступу граждан к жилым помещениям или объектам транспортной или социальной инфраструктуры».

---

Формулировка воистину резиновая. Особенно в части «создания помех движению пешеходов» или «доступа граждан к жилым помещениям или объектам инфраструктуры».

---

Вообще говоря, любой из нас, идя по улице, «создает помехи» для других пешеходов. А может и «создать помехи» для тех, кто хочет войти в подъезд. Или в автобус. Или в поликлинику...

Конечно же, региональные власти этой возможностью дополнительно запрещать публичные акции охотно пользуются.

Власти регионов не имеют права произвольно ограничивать места проведения уличных акций, а помехи работе транспорта или каких-либо организаций не могут быть основанием для запрета митингов, следует из постановления Конституционного суда.

Компетентные органы обязаны обеспечить реализацию прав граждан, а не «пытаться под любым предлогом изыскать причины, оправдывающие невозможность реализации права на организацию и проведение публичных мероприятий в указанном в уведомлении формате», говорится в документе.

«Реагирование публичной власти на подготовку и проведение собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирования должно быть нейтральным и во всяком случае, вне зависимости от политических взглядов их инициаторов и участников, нацеленным на обеспечение необходимых условий (как на уровне законодательного регулирования, так и в правоприменительной деятельности) для правомерного осуществления гражданами и их объединениями права на свободу мирных собраний, в том числе путем выработки четких правил их организации и проведения, не выходящих за рамки допустимых ограничений прав и свобод граждан в демократическом правовом государстве», — решил КС.

Согласно позиции суда, создание помех работе транспорта, затруднение доступа к объектам социальной инфраструктуры и прочие издержки сами по себе не могут служить веской причиной для отказа в проведении собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетов.

---

В суде подчеркнули, что компетентные органы обязаны обеспечить реализацию прав граждан, а не «пытаться под любым предлогом изыскать причины, оправдывающие невозможность реализации права на организацию и проведение публичных мероприятий в указанном в уведомлении формате».

---

Это решение суд принял по жалобе Марины Седовой и Веры Терешонковой, которым запретили провести уличные акции в Сыктывкаре. По решению КС их дела теперь должны быть пересмотрены и они имеют право добиваться компенсации ущерба.

Седова и Терешонкова оспаривали законы Коми, запрещающие массовые мероприятия в радиусе 50 метров от входов в здания, которые занимают органы власти, а также на Стефановской площади. Терешонкова хотела провести на Стефановской площади заупокойный молебен в память жертв Большого террора 1937–1938 годов. Седова планировала митинг протеста у мэрии против плохой работы общественного транспорта. Им отказались согласовать эти акции в соответствии с региональным законом.

Дело заявительниц в КС представлял юрист фонда «Общественный вердикт» Эрнест Мезак. Он назвал решение суда большой победой.

Мезак напомнил, что подобные ограничения и запреты действуют не только в Коми, но и в некоторых других регионах. По его словам, 5 ноября Верховный суд отменил судебные решения о законности запрета митинга у здания мэрии Петропавловска-Камчатского. Там суды опирались на аналогичные региональные законы. По мнению юриста, теперь камчатским судам предстоит заново рассмотреть это дело и учесть позицию КС.

Добавим, что под предлогом «создания помех» работе транспорта, другим гражданам и государственным учреждениям власти не только запрещают проведение оппозиционных мероприятий, но также возбуждают в отношении них участников уголовные дела.

Это всем нам. В лицо, смачно, глумливо, с чувством полной безнаказанности. Даже не плюнули, а харкнули. И ждут, что мы скажем спасибо, что пока не «размазали нашу печень по асфальту», как обещал милейший Песков. Плюнули учителям, политологам, членам РАН, юристам, студентам, актерам, затаившимся в коридорах власти системным либералам, благодаря которым, как гласит молва, мы наблюдали недавно легкое ослабление бульдожьей хватки Левиафана.

Абсурдные, антиправовые, мстительные приговоры пошли по всей стране. Теперь невиновные в судах получают больше, чем убийцы, насильники и коррупционеры. И все только ради того, чтобы они могли спать немного спокойнее. Чтобы могли, как прежде, ощущать незыблемость своей неподконтрольной и неподотчетной власти. Чтобы можно было продолжать безнаказанно высасывать из тела страны кровь, лимфу, сочный костный мозг. Обычного-то мозга уже мало осталось — почти весь утек подальше.

А мы утремся? Скорее всего да. Да и откуда взяться оптимизму? Вот пример: 9 октября я обратился с призывом поддержать защиту Константина Котова. Из почти 28 тысяч моих подписчиков и друзей откликнулись лайком или перепостом 260 — меньше одного процента. Я говорил в письме, что, если мы не в состоянии защитить своих праведников, мы обречены. Вы же видите, что мы не в состоянии? Поэтому нет причин удивляться вчерашнему черному понедельнику — приговор Котову подтвердил Мосгорсуд и ретивый Следственный комитет объявил еще о шести новых жертвах. Это я еще не вспоминаю про Ростов и другие истории.

Нам дали понять: на каждого вытащенного из их пасти они будут брать по шесть заложников. Так поступали большевики по наущению Ленина и гитлеровцы. Вы спрашиваете: так что, все? Нет. Но, чтобы заставить эту озверевшую свору отступить, на митинг должно выйти полмиллиона. Чтобы такой митинг стал возможен, мы должны добиться, чтобы его заявляла ОБЪЕДИНЕННАЯ ОППОЗИЦИЯ. Для этого мы должны перестать реагировать на их одиночные призывы, когда они ищут очков для себя, а не изменения ситуации в стране. Когда Навальный объединится с либертарианцами, с ПАРНАСом, с чертом лысым и Ягой в ступе — вот тогда наступит наш черед. С разрозненной оппозицией ни черта не сделать в России. И когда момент придет, надо вспомнить, что наше подавляемое меньшинство создается каждым из нас, утешающим себя: ну, сегодня и так много придет. Обойдутся и без меня.


Фото: 14.10.2019. Россия. Москва. Одиночный пикет у здания Мосгорсуда, где состоится рассмотрение законности приговора Константину Котову, осужденного на 4 года колонии за неоднократное нарушение правил проведения митинга. Артем Геодакян/ТАСС

5 октября в Петербурге стартует школа волонтеров в сфере сохранения культурного наследия — 180 добровольцев обучат основам реставрационного дела и мониторингу состояния исторических объектов. «Новая» рассказывает, как устроен этот проект.

«Если я вижу, что житель открывает дверь в парадную, обязательно туда нырну, чтобы посмотреть! Я без этого уже не могу, — говорит Светлана Конычева, выпускница школы волонтеров прошлого созыва. Из 700 соискателей Светлана оказалась в числе 90 зачисленных: конкурс был как у престижного вуза — семь человек на место.

Светлане 57 лет, по образованию экономист. Всю жизнь работала в арт-бизнесе. Вторая ее страсть — краеведение: окончила двухгодичную программу обучения в Институте Петербурга, летом участвовала в пилотном проекте «Волонтеры наследия» (работы по воссозданию исторического облика улиц, прилегающих к объектам культурного наследия в Псковской области. — Ред.). Кроме того, координировала экскурсии проекта «Открытый город», откуда и узнала о первом наборе в школу. «Выбрала мониторинг объектов культурного наследия, другого для себя не мыслила. С моим багажом знаний именно эту работу я могла выполнить с легкостью и огромным интересом», — объясняет она.

Школа волонтеров в 2018 году. Фото: «Открытый город»

---

Обучение

Начиная с 5 октября волонтеры сядут за парты реставрационного колледжа «Кировский» и Реставрационно-художественного колледжа на два месяца. Программа рассчитана на 20 часов занятий по вечерам и субботам: 8 часов теории и 12 часов практики. На мастер-классы волонтеры отправятся в реставрационные мастерские по металлу, дереву и живописи. Выпускники получат сертификаты от ВООПИиК, дающие право под руководством профессионалов работать на объектах культуры. В этом году набор увеличили вдвое — до 180 волонтеров на четыре направления: реставрация деревянных конструкций и произведений из дерева; архитектурно-художественная отделка (лепные и малярные работы); реставрация кирпичных кладок; мониторинг объектов культурного наследия. Обучение бесплатное.

---

Квартал. Глаза и знания — главные инструменты волонтеров школы. Лекции дали базу — от архитектурных терминов до нюансов законодательства в сфере сохранения культурного наследия. Практика показала, как составлять акт осмотра исторического здания, и научила особенностям фотофиксации исторического экстерьера и интерьера. А дальше — свободное плавание. КГИОП распределил кварталы исторической застройки (здания постройки до 1917 года. — Ред.) среди выпускников «четвертого направления». Светлане с напарницей — а для безопасности советуют ходить на осмотры группами по два-три человека — достался квартал 1079 в Адмиралтейском районе. Он ограничен Витебской ул., Мясной ул., наб. реки Пряжки, Лоцманской ул. и включает порядка 40 домов, которые строились преимущественно для рабочих Адмиралтейских верфей.

Волонтеры проекта работают на объекте. Фото: «Открытый город»

Обход. «Здесь нет пышного декоративного убранства, но одно то, что они продолжают жить, — уже архитектурное чудо. Обойти дом занимает не один час: при возможности — спуститься в подвал, подняться на чердак, зайти в квартиры — на этот случай нас обеспечили документом, что мы не просто так любопытствуем, — рассказывает Светлана. — Жильцы, как правило, пускают к себе, с удовольствием откликаются и лишь за редким исключением говорят «нет». Ну один скажет, второй, а третий обязательно пустит. Бывает, и на улице подождешь — пока дверь в парадную кто-то не откроет. А зайдешь — иной раз дух захватывает!»

Находка. «Важно «насматривать», чтобы не упустить ни одной исторической детали, включая даже такие, как крепления водосточных труб, световую и оконную арматуру, радиаторы отопления и флагодержатели, коих с XIX века осталось достаточно много. И это не говоря о парадных фасадах и лестницах, металлодекоре, каминах, витражах, исторических табличках, почтовых ящиках, дверных звонках и ручек дверей. Да и во дворах до сих пор встречаются исторические элементы благоустройства: палисадники, скверы, ограды, фонари, колесоотбойные тумбы, декроттуары. Очень увлекательно! — делится Светлана. — Если я иду и вижу дом со штукатуркой «внабрызг», сразу понимаю, что он родом из начала XX века. А обнаружив рустованный оконный свод на фасаде одного из домов набережной Пряжки, я определила, что это постройка конца XVIII века, — большая редкость для квартала!»

Фото: «Открытый город»

Помощь. По информации ВООПИиК, в этом году новобранцы школы будут задействованы на практике на трех объектах: Дом Елисеева (ул. Ломоносова, 14), где продолжится работа над входной группой, Доходный дом Бернштейна (2-я Советская ул., 10Б), где проведут расчистку метлахской плитки в парадных от краски, и Доходный дом Чайковского (ул. Маяковского, 36–38), где предусмотрены расчистка лепного декора парадных и малярные работы. «Свежий пример — Дача Ридингер. Аварийное деревянное здание — еще недавно в него было не зайти: груды мусора, битые окна, протекающая крыша. Буквально за месяц добровольцы проекта «Открытый город», в том числе ученики школы волонтеров, помогли реставраторам провести консервацию — от уборки до ремонта кровли. Сейчас силами ВООПИиК на объекте выставлена охрана. Это небольшое, но реальное дело», — говорит Антон Иванов, зампредседателя совета Санкт-Петербургского городского отделения ВООПИиК, руководитель проекта «Открытый город».

Мониторинг. В КГИОП (Комитет по охране памятников культуры. — Ред.) — 200 человек, в ВООПИиК — 300, а памятников под охраной в Петербурге 8 тысяч, еще больше исторических зданий постройки до 1917 года. «При всем желании нам не отследить их состояние без помощи горожан. Волонтеры школы — это, по сути, народный контроль. Сколько витражей, окон с исторической расстекловкой при ремонтах просто-напросто выносят на помойку и меняют их на новые стеклопакеты! Чтобы не растерять все до конца, нам нужны неравнодушные помощники-горожане, — продолжает Антон Иванов. — У волонтерства в нашем городе глубокие корни. Движение добровольных помощников реставраторов развивалось под эгидой ВООПИиК начиная с 60-х годов прошлого века. В послевоенные годы они помогали профессионалам восстанавливать исторический облик города. Так что мы возрождаем хорошо забытую старую традицию».

Фото: «Открытый город»

---

Кстати

«На Зверинской улице, 18 (доходный дом, арх. Эрлих, 1910 год), сбили историческую метлахскую плитку, — забила тревогу в группе ФБ «Петроградская диаспора» жительница дома Елизавета Попивчак. — Сделали это новые жильцы во главе со старшим по парадной. В дальнейшем планируют ставить стеклопакеты в парадной, но на этажах сохранились витражи с гербом дома». Как стало известно «Новой», к ситуации уже подключилось ВООПИиК. О подобных фактах горожане могут сообщать на почту voopiik-spb@mail.ru.

---

МКД. Совет многоквартирных домов (МКД) — один из участников проекта, и ВООПИиК очень приветствует в школе волонтеров управляющих домами, так как после реставрации ТСЖ должно быть заинтересовано в бережном сохранении парадных и фасадов. Разительный контраст наблюдают волонтеры «Открытого города», когда проводят бесплатные экскурсии по доходным домам. Так, в сказочной красоты Дом эмира бухарского на Каменноостровском, 44, хоть без маски не заходи — настолько все загажено. В отличие от Дома акционерного общества «Строитель» на проспекте Добролюбова, 19, который жители берегут, или Дома Елисеева, где, чтобы поддерживать чистоту и порядок, ТСЖ наняло консьержа, а за вход и фотосессию в парадной собирают по 100 рублей с человека.

Желание. Анна Шлейникова — одна из тех, кто вместе с соседями хочет помочь своему дому. «Я живу на Петроградской стороне, и мы с соседями ведем страничку нашего Дома с драконами (Доходный дом Асташева на Зверинской ул., 17Б) в фейсбуке, — рассказывает она. — По первому образованию я историк, музейную практику отрабатывала в Петропавловке. Многое уже забылось, но я понимаю ценность исторической ткани города и важность соблюдения техники реставрации».

---

Анне 40 лет, она работает в крупной IT-компании и в этом году подала заявку в школу волонтеров по направлению лепных и малярных работ.

---

«У нас есть желание привести в порядок парадные, но при этом не навредить. На ЖКС не приходится надеяться, а опыта, знания техник у меня и у соседей не хватает. Когда на доме сбивали бухтящую лепнину с фасада, мы попросили не сбрасывать ее, а снять аккуратно — так что есть даже материал, над чем работать и на чем учиться, — говорит Анна. — Мы добиваемся капитального ремонта фасада, а чтобы контролировать работы, надо понимать их особенности и техническую сторону. Для меня школа волонтеров — в первую очередь это учеба, которую хочется применить на практике: помочь своему дому, соседним домам».

Занятие в реставрационной мастерской. Фото: «Открытый город»

---

Школа волонтеров

Организатор: Санкт-Петербургское городское отделение Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) совместно с Комитетом по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП) и Союзом реставраторов Санкт-Петербурга в рамках проекта «Открытый город».

Финансирование: В прошлом году школа волонтеров работала на общественных началах, в этом году ВООПИиК выиграл грант от Министерства культуры в рамках программы «Волонтеры культуры» от нацпроекта «Культура».

Закон: Любые виды работ на историческом объекте ведутся в соответствии с законом № 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры). До появления подзаконного акта, который будет регламентировать участие в реставрационном процессе волонтеров, добровольцев можно привлекать только на подготовительные этапы работ.

Вчерашний день обрушился на зашуганных граждан России, как сентябрьский снежный заряд. Утро минувшего понедельника не предвещало никаких революционных неожиданностей, а потом новости полились на наши головы бурным нескончаемым потоком. И что особенно поразительно — новости по большей части не просто хорошие, а прямо замечательные.

Все началось с того, что фигуранта дела о летних беспорядках в столице Айдара Губайдулина, который будто бы кинул на несогласованной акции пластиковую бутылку в сторону сотрудников правоохранительных органов, вместо того чтобы укатать за решетку на энное количество лет, прямо в зале суда отпустили на все четыре стороны. Правда, стороны эти ограничиваются пределами Москвы — ему в качестве меры пресечения выбрана подписка о невыезде. Но подписка! Даже не домашний арест! При этом само дело по представлению стороны обвинения (!!!) возвращено в прокуратуру. Такую ситуацию юристы обычно трактуют однозначно: продолжения не будет, дело глубоко закопали под сукно и уже никогда оттуда не выгребут.

Пока ошеломленная общественность приходила в себя от столь поразительной развязки, на Старой площади напротив здания Администрации президента выстроилась стометровая очередь на пикет в защиту другого фигуранта «московского дела», артиста Павла Устинова, которому повезло меньше, чем Айдару Губайдулину — его за якобы вывихнутое полицейское плечо уже успели осудить на три с половиной года. Очередь это состояла в основном из коллег Устинова по актерскому цеху. Полиция проведению акции никак не препятствовала…

А после наступил черед эпистолярного жанра. Буквально в течение нескольких часов разные профессиональные сообщества выступили с заявлениями протеста против репрессий в адрес фигурантов «московского дела». Этих заявлений и петиций поступило столько, что, сколько их ни перечисляй, все равно кого-нибудь пропустишь. Свое негативное отношение к происходящему посчитали для себя необходимым высказать врачи и учителя, издатели, работники IT-отрасли и священники РПЦ. А за несколько дней до этого — политологи и ученые. А уже ближе к вечеру в дело вступила тяжелая артиллерия.

После того как сомнения по поводу справедливости приговора Павлу Устинову выразил секретарь генсовета «Единой России» Андрей Турчак, стало более или менее очевидно, что, скорее всего, приговор Устинову будет пересмотрен уже в ближайший понедельник во время апелляционных слушаний по делу. За Турчиновым подтянулась и остальная прокремлевская братия. И вот уже телеведущий Владимир Соловьев объясняет, что ошибочный приговор Устинову — вина его адвокатов, и в дело вступает глава Общественного совета при МВД адвокат Павел Кучерена, услуги которого сам телеведущий и берется оплачивать… Словом, вряд ли стоит удивляться тому, что к вечеру вконец ошалевшая общественность и вовсе перестала понимать происходящее… Попробуем все же разобраться.

Если в дело вступили такие мамонты режима, как Кучерена и Соловьев, если прокуратура добровольно разжала челюсти, а суды начали принимать правосудные решения, это означает, что команда «к ноге», отданная силовикам, поступила с самого верха. Причем, как мы видим, речь не только о том, чтобы остановить репрессии. Похоже, Кремль готов идти на пересмотр уже принятых решений и вынесенных приговоров… А это и вовсе беспрецедентный шаг. Ревизия судебных приговоров означает, что дискредитация затронет не только судебный корпус, но и всю цепочку репрессивной машины, которая одна и обеспечивает незыблемость действующей власти. Теоретически под ударом оказываются и органы правопорядка, чьи представители, получается, лжесвидетельствовали под присягой, и сторона следствия, которая фальсифицировала все детали уголовных дел, и даже идеологическая обслуга, покрывавшая всю эту банду жуликов и проходимцев. При этом, замечу мимоходом, никаких миллионов демонстрантов, требующих немедленного освобождения всех политзаключенных, под стенами госучреждений пока не наблюдается. И все равно Кремль идет на радикальнейшую смену курса, несмотря на очевидные риски и издержки…

Давайте все версии, что там «возобладал здравый смысл» и «проснулась совесть», рассматривать все же не будем. Гипотеза, что «мирная» башня Кремля наконец одержала верх над «пыточной», мне тоже не кажется убедительной…  То есть на данном этапе одержала, конечно, но первопричина, по которой Владимир Путин эту адскую дробилку вдруг остановил и даже повернул вспять, кроется в чем-то другом. В какой-то очень конкретной причине. Гадать, в какой именно, сегодня абсолютно бессмысленно. Возможно, когда-нибудь узнаем правду…

А вот что точно сегодня не бессмысленно, а даже и совершенно необходимо, так это продолжить массированное и консолидированное давление на власть. Надо понимать одну простую вещь: не было бы гражданской консолидации, не высказалось бы общество однозначно против репрессий, не проявило бы солидарность, никакого торможения репрессивной машины никогда бы не произошло.

Мы сегодня не можем предположить, сколько людей удастся вытащить у них из зубов. Но вчера мы и о Губайдулине даже не мечтали, правда же? Поэтому теперь главное — на этом пути не останавливаться! 

Фото: 1. Россия. Москва. 18.09.2019. 26-летний IT-специалист Айдар Губайдулин, обвиняемый в применении насилия против представителя власти, после освобождения его из СИЗО под подписку о невыезде у здания Мещанского суда. Мещанский суд вернул прокурору дело о применении насилия к представителю власти во время массовых беспорядков в Москве 27 июля в отношении Айдара Губайдулина в связи с несоответствием фабулы дела его фактическим обстоятельствам. Андрей Васильев/ТАСС
2.

Уроки солидарности для совка

По стране идет новая волна корпоративной солидарности — на этот раз уже не журналистов (как оно было в "деле Ивана Голунова"), а актеров и режиссеров. Очередной творческий цех пытается вступиться за своего коллегу — на этот раз актера Павла Устинова. Все очень похоже: Павла, как и Ивана, тоже схватили менты, тоже по беспределу, его тоже подвели под большой срок в тюрьме, и тоже буквально ни за что. Разница не в пользу актера: его не смогли "отбить" на стадии задержания — поэтому его не только взяли под арест, но уже успели даже вынести приговор — 3,5 года тюрьмы.

Да все, кто хоть как-то следит за политикой в России, знают обстоятельства: Павла Устинова "взяли" во время московских протестов этим летом, хотя он вообще ни в каких протестах не участвовал, а просто стоял возле метро Тверская, где у него была назначена встреча. Как говорит в таких случаях молодежь, "тупил в телефон". Тем не менее "космонавты" напали на него сзади, повалили, потом поволокли в автозак — а потом еще и предяъвили ему "сопротивление при задержании", а также "нападение на сотрудника", в результате которого у несчастного "было выбито плечо"!

В общем, на одного (в летней одежде) непонятно с какой стати напали четверо (в полной защитной экипировке), сзади, повалили, потом потащили — ну и, "естественно", жертва в итоге и оказалась признана советским судом главным агрессором. "Это Родина моя, всех люблю на свете я", - как говорил другой, уже погибший актер Бодров в известном фильме.

Только один момент нельзя не отметить — как "суд" в очередной раз отказался рассматривать возражения защиты на действия и показания полицейских, потому что… "нет оснований сомневаться в добросовестности работников органов правоохраны". Это феноменальное в своем бесстыдстве "обоснование" уже далеко не первый год (!) является ОСНОВОЙ массы судебных решений в России. То есть оно "спущено" как некое непреложное правило, коим судьи обязаны руководствоваться, видимо, под страхом вытряхивания из столь им удобной мантии.

Хотя, при минимальном размышлении, мы понимаем, что такое "правило" не только противоречит Конституции, но и вообще уничтожает суд как независимую ветвь власти. В самом деле: почему суд считает возможным сомневаться в словах любого, а вот полицейского — нет? Получается, что с точки зрения суда полицейский находится в неком привилегированном положении. А почему? Для всех остальных смертных — есть основания, а для полиции — нет. Очевидно, это потому, что судья считает полицейского "своим"; а почему он ему "свой" - потому что служат в одном ведомстве, "право" охраняют! То есть судья САМ признает себя… сотрудником МВД, то есть — исполнительной власти. Ну и всё — прощай, судебная власть, здравствуй, судебный департамент МВД. Или, что еще смешнее — прокуратуры. То есть прокурор, будучи по факту начальником судьи, "убеждает" своего подчиненного в том, что он прав! "Состязательное правосудие" по-русски.

(вопрос из зала: а что будет, если судья не согласится с прокурором?
Ответ с галерки: ежу понятно — прокурор его уволит!)

Торжество абсурда. Ну и сцены с процесса над Павлом Устиновым, достойные пьес какого-нибудь Беккета.

Судья. Сотрудник полиции говорит, что ваш актеришка бил его и вывихнул ему плечо. На этом основании постановляю…

Защита. Ваша честь! Полицейский врет! Никто его не бил!

Судья. У суда нет оснований ставить под сомнение объективность работника правоохранительных органов.

Защита. Ваша честь, у нас есть видео с места событий, где запечатлен весь процесс задержания Павла Устинова. Посмотрите — вы увидите, что Павел не участвовал в митинге и не сопротивлялся!

Судья. У суда нет оснований ставить под сомнение объективность работника правоохранительных органов.

Защита. Да понятно, что у вас нет. Основание у меня, и я передаю его вам. Вот видео, посмотрите.

Судья. Не надо. У суда нет оснований ставить под сомнение объективность работника правоохранительных органов.

Защита. Да у вас его и не будет, если вы не посмотрите видео! И есть еще другое видео, то же, но с другой точки. Посмотрите оба — у вас будут ДВА основания ставить под сомнение объективность этого гребаного сотрудника органов.

Судья. Зачем? У суда нет оснований ставить под сомнение объективность работника правоохранительных органов. И вообще, вы мне надоели, я иду выносить приговор.

ВСЁ. Собственно, стандартный для РФ "судебный процесс" - то есть, по факту, полное, издевательское отсутствие судебного процесса.

Как спектакль, было бы, наверно, смешно — если бы актеру, изображающему подсудимого, не дали бы в итоге 3,5 года НАСТОЯЩЕЙ тюрьмы.

Всё, конечно, настолько вопиюще, что тут всколыхнулось всё актерское сообщество. Сегодня по радио только и слышу выступления в защиту Павла Устинова. Флешмоб запустил прекрасный Александр Паль, звезда моего любимого фильма "Горько!" Отмечаются самые неожиданные, даже вполне гламурные персонажи — Юлия Пересильд, Юлия Снегирь, Никита Ефремов, Анна Чиповская, Равшана Куркова, Евгений Стычкин и даже… Бульдог-Харламов из Камеди-Клаб! Пишут в соцсети, снимают ролики в его поддержку и с требованием пересмотреть приговор.

Большую речь в поддержку Павла произнес Константин Райкин, который, оказывается, был некогда преподавателем Устинова в театральном училище. Некоторые театры провели акции в поддержку Устинова после спектаклей, вместо выходов "на бис".

И что интересно — это реакция многих обывателей: вся эта солидарная поддержка обывателей… бесит! "Ага! - злобно шипят они. - Теперь, значит, актеришки ЗА СВОЕГО вступились! Вот гниды! Сначала щелкоперы этого своего наркомана от тюрьмы отмазывали, как его, Голунова; а теперь, значит, лицедеи взялись какого-то погромщика спасать! Да что ж они (тут голос совка срывается на визг), думают, что раз их в телевизере показывают и в газетах печатают, то им ВСЁ ПОЗВОЛЕНО??" И дальше — уже плач: "Небось, если мово Мишку (Петьку, Ваську) загребут, тоже ни за что — за него ведь ни одна эта сука не вступится… а зачем им? Они столичные, гламурные, денежные… а на нас им всем накласть с прибором..."

Что тут сказать? Конечно, обыватель прав: на него всем накласть.
Другое дело — непонятно, что так уязвляет обывателя. В конце концов, что делают актеры (а до этого — журналисты)? Ну, пишут в соцсети два-три абзаца с причитаниями "за что?" да "почему", да надевают дурацкие майки типа "Я — Иван Голунов" или "А я — Павел Устинов". Ну, снимают ролики с теми же вопросами, но "устно". Ну, пусть даже какие-то из этих призывов зачитывают по радио или крутят по Ютубу желающие.

Дальше-то что?

А на самом деле — происходит очень ВАЖНОЕ: обществу демонстрируют примеры солидарности. Крайне редкой птицы в наших широтах. Почти полностью истребленной многими поколениями советских людей.

Обыватель, собственно, не любит эти примеры солидарности по той же причине, по какой он и газеты читать не любит. Ведь в газетах нет-нет, да и опишут какую-нибудь такую мерзость или гнусность, что прям захочется пойти и разорвать кому-то пасть, или кого-то сбросить, или кому-то заявить протест — словом, повести себя НЕОСТОРОЖНО. Обыватель, конечно, привык давить в себе все подобные порывы в зародыше (он же совок!) - но если все время провоцировать…

Солидарность ломает совок самим своим наличием — именно поэтому Советская власть ненавидела ее лютой ненавистью, а ее малейшие ростки старалась выжигать буквально напалмом. Скажем, что грозило бы при совке всем этим пересильд и стычкиным во главе с райкиным, вздумай они так же "усомниться", скажем, в необходимости расстрела Мейерхольда? Ну, пересильды, может быть, "отделались" немедленным увольнением и "волчьим билетом", поехали бы за 101-й километр работать дворниками или вахтерами, расставшись с малейшей надеждой когда-либо выйти на сцену; а Райкин бы, как Величина, так дешево бы не отделался — его не просто б уволили, но и ошельмовали, отовсюду исключили, а потом бы и посадили. "Шоб неповадно было".

Все почему? Потому что солидарность, на самом деле, рождает новую солидарность. Сначала актеры поддерживают своих, потом, глядя на их порыв, и другие люди начинают поддерживать актеров. А почему нет? Почему НАМ тоже не поддержать Павла Устинова? Потому что мы с вами — не актеры? Но это же глупо. Важно ведь не это, важно, что его арестовали ни за что.

Это оно и есть. С точки зрения власти — ДУРНОЙ ПРИМЕР. "Давить в зародыше!"

То, что начинается всё с публичных профессий — хорошо. Но ведь кто сказал, что актеров будут защищать, а бухгалтеров, дескать, "никто не будет"? Ведь бухгалтеров-то в стране как бы и не больше. Обыватель ЗНАЕТ, что на него всем накласть — потому, что он сам считает себя дерьмом.

Лучший (и часто единственный) способ поднять себе самоуважение — проявить солидарность. А вот без самоуважения — да. Без самоуважения ничего не будет.

Конечно, актеры правы — надо спасать Павла Устинова.

*  *  *

Максим Галкин и эмаль зубов

Галкин, ведущий разных шоу Первого канала и вроде бы совершенно обласканный властью со всех сторон, можно сказать, образцовый представитель постсоветской "элиты", со своем личным "замком" в Подмосковье, оспаривает преследование ничтожного простолюдина! Как будто не понимает, что, во-первых, это не его дело, во-вторых, система не отступает назад, и в-третьих - что был совершен государственно необходимый АКТ УСТРАШЕНИЯ, и простолюдина взяли и показательно покарали ИМЕННО потому, что он был ни в чем не виновен!



Думаю, Галкин как раз всё прекрасно понимает - он, как-никак, из МГУ, знает несколько языков, профессиональный филолог, в госуправлении петрит уж точно не хуже, чем такие же филологи - бывший министр обороны Иванов и нынешний "министр нефти" Сечин. Но - он все-таки из МГУ, наш, поэтому - не молчит. Блин, горжусь в кои-то веки аlma mater!

Но, почему еще я выделил этот ролик - Галкин там обращает внимание на очень важную деталь - на неприкрытую абсурдность самой идеи "повышенной защиты" работников правоохранительных органов. Галкин резонно указывает на то, что в каждой профессии есть свои профессиональные риски: актеров могут практически лишить частной жизни назойливые папарацци, политики живут под постоянным страхом уголовного преследования за коррупцию, у пожарных повышенные риски получить ожоги, у медиков - заразиться всякими неприятными инфекциями. Ну а у полицейских и всяких "гвардейцев" - повышенные риски получить по голове.

Так должно ли государство грозить чуть ли не расстрелом каждому, кто "посмеет" ненароком повредить полицейскому при исполнении эмаль зубов? Или все-таки надо признать, что оберегать себя от травм - профессиональная забота самого "гвардейца", иначе он не гвардеец, а просто какой-то вахлак с дубинкой?

Интересный, очень актуальный вопрос задает зрителям Максим Галкин! Над ним стоит подумать.

Тот приступ, который унес жизнь Петра Офицерова, случился на следующий день после того, как у Петра истек условный срок его наказания по делу «Кировлеса». Он прожил свободным человеком один день.

С месяц назад он написал в фейсбуке: «Очень хочется, чтобы у нас в стране появился запрос на справедливость, основанную на уважении к людям».

«Когда мне предлагали сделку со следствием, я им сказал — вы мне десятку максимум впаяете, а так я на всю жизнь заляпаюсь. А я планирую жить долго, зачем мне это?»

Обмен заключенными между Россией и Украиной продолжается: самолеты с россиянами и украинцами вылетели из Москвы и Киева. Как минимум 12 россиян помилованы Владимиром Зеленским. Владимир Путин помилова Олега Сенцова и еще 10 украинцев. Важным эпизодом стало освобождение из СИЗО фигуранта дела об уничтожении малайзийского "Боинга" Владимира Цемаха. Ожидается, что домой вернутся Олег Сенцов, Александр Кольченко, Владимир Балух, Роман Сущенко, Станислав Клых, Николай Карпюк, Павел Гриб, Евгений Панов, Артур Панов, Алексей Сизонович, Эдем Бекиров и пленные моряки.

Трансляция из аэропорта "Борисполь". .

Оппозиционный политик, глава Красносельского района Москвы и незарегистрированный кандидат в депутаты городской думы Илья Яшин находится под административным арестом пятый раз подряд. Суммарно — 39 суток. После того, как на свободу вышли и не были снова задержаны другие оппозиционеры — Алексей Навальный, Константин Янкаускас, Владмир Милов, — ожидалось, что и Яшин окажется на свободе, но его продолжают держать в спецприемнике. Оттуда он передал «МБХ медиа» ответы на вопросы о самочувствии, значении «Умного голосования» и перспективах протестов.

— Как вы себя чувствуете? Юлия Галямина, выйдя на днях из спецприемника, говорила, что у нее там сильно ухудшилось здоровье. Вы в порядке?

— Галяминой действительно пришлось нелегко. Это ее первый арест, и сразу больше месяца. Да еще и значительную часть срока пришлось отбывать в можайском спецприемнике, в ста километрах от Москвы. Уверен, что это делалось специально: хотели сломать человека психологически. Но она держится. Мы мельком виделись, когда ее конвоировали в Верховный суд, а Юля выглядывала через решетку припаркованного у входа автозака. Голос у нее был бодрый.

Что касается моего состояния, то я чувствую себя нормально. Спецприемник это, конечно, не санаторий, и здоровее здесь никто не становится. Но если следить за собой и соблюдать элементарные бытовые правила, то жить можно. Например, в камерах, где сидят политические, обычно гораздо чище. Сажают нас, по сравнению с другими арестантами, надолго — 15, 30 суток, а то и больше. Поэтому мы мотивированы следить за чистотой и порядком. У нас тут даже чистящие средства с воли имеются.

А вот физическую форму здесь сохранять сложновато. Нет ни спортзала, ни турника. Зато по закону вам положен один час ежедневно для прогулок в небольшом дворике, который огорожен бетонными плитами и покрыт решеткой. Здесь можно размяться. Иногда с моим однокамерником (Борей Золотаревским из «Штаба Навального») и в футбол играем: гоняем по асфальту пластиковую бутылку.

Основные риски тут, очевидно, связаны с соседями, которые могут чем-то болеть. Медосмотра ведь в спецприемнике вообще нет: вновь прибывшего арестанта просто спрашивают, нормально ли он себя чувствует, и практически сразу отправляют в камеру. Так, в начале августа на соседнюю с моей койку поселили пожилого мужчину, который всю ночь тяжело кашлял. Только после моего требования начальник вызвал врача, пенсионера перевели в отдельную камеру и начали лечить.

— Спецприемники отличаются друг от друга? Может, вы уже рейтинг составили?

— В Москве я был в двух спецприемниках — на Мневниках и на Симферопольском. Они примерно одного уровня. На Симферопольском разве что камеры больше: по 10−12 человек.

Надо отметить, что за несколько лет уровень столичных административных изоляторов подрос. Например, когда меня закрывали в 2010 году, камеры напоминали вокзальный туалет, куда зачем-то поставили двухъярусные койки. Грязь, антисанитария, вонючие дыры в полу для справления нужды, везде кишат тараканы. Примерно тогда начиналась работа правозащитников, которые стали добиваться человеческих условий для арестантов.

/d1kpvlz9lpj3fl.cloudfront.net/files/2019/09/Без-имени-1-600x400.jpg" target="_blank">https://d1kpvlz9lpj3fl.cloudfront.net/files/2019/09/Без-имени-1-600x400.jpg 600w, https://d1kpvlz9lpj3fl.cloudfront.net/files/2019/09/Без-имени-1-768x512.jpg 768w, https://d1kpvlz9lpj3fl.cloudfront.net/files/2019/09/Без-имени-1-1024x683.jpg 1024w, https://d1kpvlz9lpj3fl.cloudfront.net/files/2019/09/Без-имени-1-360x240.jpg 360w" width="1200" />

Камера в спецприемнике № 2 в Мневниках. Фото: tsarkov-peter.livejournal.com

Вообще было бы неплохо депутатов из «Единой России» сюда на недельку отправить. После этого закон быстро бы довели до совершенства. Помните же, как запел сенатор Арашуков, когда попал за решетку? Надо было раньше, говорит, думать о правах заключенных, когда в парламенте сидел; я ж, мол, не знал, что тут такие условия.

— Сейчас из незарегистрированных кандидатов в депутаты МГД под арестом остаетесь только вы и Дмитрий Гудков (на момент передачи Яшину вопросов Гудков еще отбывал арест, сейчас он на свободе. — «МБХ медиа»). Причем у вас это пятый арест подряд. В этом есть какая-то логика? Почему именно вы?

— Какая-то логика, наверное, есть, но я могу разве что строить гипотезы. Полагаю, что со мной и с Гудковым так разбираются по разным причинам. Диму явно пытаются психологически сломать, вырвав из привычной зоны комфорта. Для него, как и для Галяминой, это первый арест — и тоже больше месяца, и тоже подальше от Москвы. Видимо, хотят таким образом выработать у него «рефлекс послушания». Чтобы вообще на любой митинг боялся выходить, лишь бы снова не оказаться на шконке. Такое иногда срабатывает: Каспаров, например, после 10 суток ареста ни разу в жизни больше не выходил на не согласованные властью митинги, только других призывал. Впрочем, я верю, что Гудков из другого теста и проявит характер.

Для меня же этот арест уже 12-й по счету. И тут, видимо, дело не в психологическом давлении — меня просто решили изолировать на время выборов. Собянину очень важно обеспечить избрание в моем округе Валерии Касамары, имя которой стало нарицательным. Если я буду на свободе, решить эту задачу будет сложно: мэрия понимает, что мне наверняка хватит сил, чтобы помочь выиграть другому кандидату и не отдать округ «Единой России». Ну вот и держат меня в камере почти полтора месяца, облегчая Валерии Александровне жизнь. Да еще и кандидата от КПРФ сняли после того, как я его публично поддержал. Чтоб уж наверняка.

— Не было ли ошибкой с вашей стороны заранее заявлять о поддержке коммуниста в вашем округе? Можно ведь было спрогнозировать, что он снимется.

— Вероятно, я и правда поторопился. Но, честно говоря, не ожидал что они станут действовать настолько нагло: после моего ареста убрать еще и представителя КПРФ — это уж совсем за гранью. Мне все-таки казалось, что Касамара постарается хотя бы остатки репутации сохранить. Признаю: был наивен.

С другой стороны, получился хороший тест для проекта «Умное голосование». То, как стремительно коммуниста сняли с выборов после моей поддержки, показало, что в мэрии и «Единой России» очень боятся этой электоральной стратегии. А раз они обнажили свою слабую точку — значит, в нее и надо бить.

— Вы недавно написали пост о том, что «системные либералы хуже единороссов». Не противоречит ли это идее «Умного голосования», ведь оно предлагает именно голосовать за «системных либералов»?

— Вы, кажется, не вполне поняли смысл «Умного голосования»; давайте поясню. Предлагается голосовать за либералов или социалистов — системные они или нет. Идея в том, чтобы консолидированно поддержать в каждом округе самого сильного кандидата, конкурирующего с собянинским «самовыдвиженцем». Задача в том, чтобы ликвидировать монополию «Единой России», сделать думу более «пестрой» и менее управляемой из мэрии.

А так называемые «системные либералы» здесь не при чем. Они не оппоненты «Единой Роccии», а идеальные союзники власти. Те же Кузьминов с Касамарой, которые помогали правительству в подготовке пенсионной реформы. Или Чубайс, которым постоянно попрекают демократическую оппозицию, но который вообще-то работает на Путина с первого дня, как тот занял президентское кресло.

— Как вы вообще смотрите на разного рода «моральные» претензии к «Умному голосованию»?

— Смотрю с недоумением. По сути, у нас есть два варианта. Первый — сломать план мэрии и осложнить жизнь кандидатам «Единой России», помешав избранию «коллективной касамары». Второй — встать в красивую позу и объявить себя моральными победителями.

/d1kpvlz9lpj3fl.cloudfront.net/files/2019/09/TASS_32574286-600x400.jpg" target="_blank">https://d1kpvlz9lpj3fl.cloudfront.net/files/2019/09/TASS_32574286-600x400.jpg 600w, https://d1kpvlz9lpj3fl.cloudfront.net/files/2019/09/TASS_32574286-768x512.jpg 768w, https://d1kpvlz9lpj3fl.cloudfront.net/files/2019/09/TASS_32574286-1024x683.jpg 1024w, https://d1kpvlz9lpj3fl.cloudfront.net/files/2019/09/TASS_32574286-360x240.jpg 360w" width="1200" />

Валерия Касамара и Сергей Кириенко. Фото: Владимир Андрееев / URA.RU / ТАСС

Если кому-то кажется, что в отказе от борьбы и политическом позерстве есть что-то высокоморальное, то у меня другое мнение.

— Повестка протеста за полтора месяца явно расширилась и из городской превратилась в федеральную. Поэтому и количество лозунгов и требований сильно увеличилось. Какое требование, на ваш взгляд, сейчас главное? «Допускай»? «Отпускай»? «Распускай»?

— Повестка у российского общества одна: люди хотят справедливости. Поводы могут быть разные — будь то снятие кандидатов в Москве, уничтожение сквера в Екатеринбурге или мусорный полигон в Шиесе. Но причина, объединяющая протестующих по всей стране, одна и та же: граждане видят, что власть плюет на их мнение, что чиновники зажрались и отгораживаются от народа полицейскими кордонами, что всю систему государственной власти пропитала отвратительная токсичная несправедливость.

И мы предлагаем своей стране альтернативу: политическую систему, где власть будет частью народа, а не привилегированной кастой, где чиновники будут под контролем общества и наравне с гражданами. К слову, хочу обратить внимание, что слова у нас не расходятся с делами. Как только я возглавил муниципалитет, сразу отказался от транспортных привилегий и превратил свою служебную машину в социальное такси.

— Вы ощущаете, что именно сейчас стали федеральным политиком? Или это произошло с вами раньше?

— Я себя ощущаю человеком и гражданином, которому не все равно. Я хочу работать там, где буду чувствовать себя востребованным.

Политик, в моем понимании, должен идти на выборы, должен стараться получить, а затем оправдать доверие избирателей. Вы же видите: я не стесняюсь участвовать ни в муниципальных, ни в региональных выборах, готов двигаться шаг за шагом.

Ну, а кто федеральный политик, кто муниципальный деятель — это пусть избиратели решают.

— У вас есть представление о дальнейших политических планах? Выборы в Госдуму в 21-м году? Переизбрание в районный Совет депутатов?

— В нашей с вами стране сложно строить планы, потому что власть все время меняет законодательство и правоприменительную политику, подстраивая политическую систему под свои интересы. Когда им выгодно, убирают одномандатные округа, но потом конъюнктура меняется — возвращают. То пускают Навального на выборы мэра, то вообще лишают его права куда-то избираться. То регистрируют всех желающих на муниципальных выборах в Москве, то всех же скопом снимают с выборов городских. Как можно строить долгие планы, если эти наперсточники регулируют политику в ручном режиме?

Но в целом стратегия демократической оппозиции, как мне кажется, должна формироваться по трем направлениям. Надо участвовать во всех выборах, где появляется возможность регистрировать независимых кандидатов. Надо наращивать уличную активность и учиться проводить массовые акции даже в условиях полицейского давления. Наконец, надо продолжать просвещение общества, публикуя расследования, доклады и фильмы, демонстрирующие, что в реальности скрывается за псевдопатриотической ширмой нынешней власти.

— Есть ли у вас понимание того, как может завершиться политический кризис, сложившийся в последние полтора месяца? Он имеет шансы остаться в правовом поле или он уже вышел за эти рамки, и все будет решаться на улице?

— Так причина этого кризиса в том, что власть вывела политику за пределы правового поля. Сняли незаконно с выборов популярных кандидатов, избили и арестовали тех, кто выражал недовольство. Законом и правом тут даже не пахнет.

Итог противостояния зависит от граждан. Если мэрия сумеет провести в думу своих кандидатов и общество это проглотит, значит Собянину и силовикам удалось переломить Москву через колено. Ну, а если жители столицы выразят свой протест на избирательных участках, как это было год назад в Хакасии или Владимирской области, то мэрии придется начать диалог с обществом и идти на уступки. В этом случае, полагаю, есть шанс даже на перевыборы Мосгордумы, уже по другому — конкурентному, а не силовому — сценарию.