Все народы учатся у соседей. Перенимают азбуку, осваивают науки и передовые технологии. Но, как показывает мировой опыт, самое полезное – перенимать у соседей обычаи и порядки, улучшающие жизнь граждан.

Прежде всего это борьба со взятками, с разворовыванием денег налогоплательщиков. Даже малограмотный человек понимает, что коррупция бьют по интересам простых людей. Чиновник за откат готов завысить стоимость подряда на строительство дороги, но мы лишаемся многих километров дорог. Зато коррупция позволяет чиновникам и олигархам, обрекая нас на нищету, сколачивать миллиардные состояния. Как от этого уйти?

Полезно узнать об опыте Швеции – одной из самых развитых стран. Она входит и в число наименее коррумпированных государств. Как это может сочетаться? Мы ведь знаем: не подмажешь, не поедешь!

До середины XIX века в Швеции коррупция была повсеместной. Бюрократия процветала. Но пришло время реформ. Чиновников лишили возможности душить бизнес. Государственное регулирование свели к налогам и стимулам, а не к запретам и разрешениям. Был открыт доступ граждан к государственным документам и создана независимая эффективная система правосудия.

Одновременно шведский парламент и правительство установили высокие этические стандарты для чиновников, стали добиваться их исполнения. Спустя всего несколько лет честность и неподкупность стала социальной нормой для шведской бюрократии. И если зарплаты высокопоставленных чиновников поначалу превышали заработки рабочих в 12–15 раз, то с течением времени эта разница снизилась до двукратной. Разве можно подобное представить сегодня в России?

Огромную роль в этих реформах сыграли культура и обычаи шведов. Мы нередко думаем, что все народы живут, как мы. Хотя и понимаем, что обычаи цыган или азербайджанцев сильно отличаются от наших. Мы в большинстве своем спокойно относимся к разворовыванию денег, собранных с налогоплательщиков, к откатам чиновникам, к взяткам. Для большинства из нас власть знает, что делает. И правитель может творить все, что захочет, мы – люди маленькие. Даже граждане влиятельные и образованные предпочитают «не высовываться». У россиян все еще доминирует мораль холопов. А шведы другие. И хотя в Швеции до сих пор есть король – как символ государства, но там не было крепостных, не было Гулага и миллионов репрессированных, не было отрицательной селекции. Может поэтому у шведов иная культура? Если для нас главное – связи, блат, то эти странные шведы считают, что человеку нужна честность, инициатива и предприимчивость. Чудаки, да и только!

Очень странно для нас и то, что шведские социал-демократы, в отличие от российских, так и не купились на ленинско-сталинскую утопию государственного планирования и государственной собственности. Правительства социал-демократов много лет руководили страной, но в сознании большинства шведов по-прежнему сохранилась святость и неприкосновенность частной собственности. Странные эти шведские социал-демократы!

В подходах к борьбе с коррупцией Швеция отличается от англоязычных стран. Если в США или Канаде упор делается на материальную заинтересованность доносчиков – информантов о фактах коррупции, на адвокатов, вчиняющих иски в защиту общественных интересов, то у шведов акцент другой – создавать в обществе атмосферу нетерпимости к коррупции. Шведам с детства внушается, что надо быть честными, соблюдать договора, платить по счетам, и, главное, избегать взяток. Коррупции не место в здоровом обществе. Поэтому шведы так склонны к общественному контролю за работой чиновников и бизнесменов. Даже настоятели церкви, и те убежденные противники коррупции. Сравните их с нашими попами с бриллиантовыми украшениями!

Козырем шведов в их борьбе с коррупцией стала невиданная в мире доступность информации. В Швеции любой человек может позвонить в налоговую инспекцию и, назвав фамилию гражданина, получить сведения о его доходах, имуществе, транспортных средствах. Даже о долгах. Причем не только его самого, но и родственников. Вам скажут все ‒ где работают, сколько получают, женаты ли, замужем, есть ли дети и какой у них доход. Все открыто. Ответ при желании пришлют почтой или по интернету. Такая прозрачность доходов и состояний делает коррупционные доходы чиновников крайне неудобными. Их просто некуда деть, негде спрятать!

Отметим высокий уровень социальной защиты шведских чиновников. Они не чувствуют себя ущемленными материально, а значит не имеют явных стимулов к взяточничеству. При этом выполнение ими профессионального долга рассматривается обществом как наивысшая задача. Потеря чиновником репутации в Швеции – более суровое наказание, чем даже уголовное преследование. Можно сказать, что их страх потерять репутацию – это и есть залог успеха противодействия коррупции в Швеции.

Огромную роль в борьбе с коррупцией в Швеции играют СМИ. В этой стране нет государственных или около государственных СМИ, нет той цензуры, которая фактически существует в России, особенно на телевидении. Поэтому там СМИ предают огласке факты коррупции, невзирая на должности замешанных лиц. Не важно, министр это или сотрудник органов безопасности. Один из начальников тюремной системы Швеции брал взятки при размещении заказов на проектирование новых тюрем. Перед судом предстали полицейские и представители архитектурной и строительной компаний. Это пустяковое для россиян дело стало одним из крупнейших дел о коррупции в Швеции. По нашим меркам – ерунда, а ведь какая была бурная реакция шведского общества!

Шведские граждане охотно передают в СМИ информацию о фактах коррупции. Не боятся. Правоохранительные органы обычно начинают расследование именно по таким публикациям. Поэтому чиновники и бизнесмены Швеции больше боятся журналистов, чем полиции. Предприниматели много потеряют, если их имена «засветятся». Можно лишиться репутации, а это обойдется дороже, чем штраф.

В обществе, где эффективно работают правоохранительные органы, где нет цензуры и журналисты не пренебрегают принципами профессиональной этики, в таком обществе общественные организации избавлены от несвойственных им функций. В России борцы с коррупцией ищут незадекларированную собственность чиновников, их роскошные загородные особняки, раскапывают подробности коррупционных схем. А в Швеции вся эта работа скорее для полиции и СМИ.

Шведские общественники заняты предупреждением коррупции как явления, пагубного для их народа. Если в России Фонд борьбы с коррупцией объявлен «нежелательной организацией», то в Швеции аналогичное объединение граждан под названием «Институт против взяток» – очень влиятельно. Образован этот Институт был еще в 1923 году!

Главной своей целью Институт ставит формирование у шведов нетерпимости к коррупции. Работает институт в основном с бизнес-сообществом. Издает информационные материалы, проводит семинары и лекции, разъясняет тонкости законодательства. В Институте действует комиссия по этике, которая разбирает конкретные случаи и определяет степень соответствия поведения бизнесменов шведскому законодательству. Ориентиры, сформированные Институтом, легли в основу ряда шведских законов и уставов организаций. «Институт против взяток» тесно сотрудничает с прокуратурой и антикоррупционной полицией Швеции. Сравните это с практикой преследования борцов с коррупцией в России, с разгоном Фонда борьбы с коррупцией, с давлением на Transparency Iinternational (Russia)!

Шведские компании, как правило, придерживаются принципов ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития) и положений Глобального договора, принятого ООН. Цель договора – содействовать формированию «общих ценностей и принципов, которые придадут глобальному рынку человеческое лицо». Так вот, шведские компании лидируют в мире по соблюдению принципов этого договора. Они своим примером доказывают, что компании, не использующие коррупционные схемы, могут быть вполне конкурентоспособными.

Не надо думать, что шведские бизнесмены никогда не дают взяток за рубежами своей страны. Такие случаи известны. О чем это говорит? О том, что поведение человека зависит от условий, в которых он живет. Сорвать банан, поднять с земли оброненную кем-то денежную купюру – это так естественно! Как и получить взятку. Чтобы люди не давали и не брали взятки, нужна атмосфера неприятия коррупции. В Швеции она есть, а в Африке, России или Латинской Америке ее нет.

Надо сказать и о таком механизме борьбы с коррупцией в Швеции, как парламентский контроль над работой чиновников. При этом важно понимать коренное отличие шведского парламента от нашего Федерального собрания. Там это не декорация, не взбесившийся принтер, а орган, действительно представляющий интересы шведов. Парламент не только принимает законы, блокирующие коррупцию, но и назначает омбудсменов, которые защищают людей от возможных коррупционных поползновений бюрократии. Сами шведы это хорошо понимают, поэтому процент участвующих в выборах депутатов там просто сказочный – свыше 80%! Сравните это с нашей явкой на выборы!

В парламенте Швеции имеет место политическая конкуренция между партиями, каждая из которых отстаивает свою программу развития страны. Эта реальная конкуренция делает подкуп депутатов маловероятным. Разоблачив факт коррупции среди чиновников, назначенных правящей партией, оппозиционная партия может стать правящей. Почему такой конкуренции нет в России? Потому что мы не желаем решать судьбы своей страны, заниматься политикой, мы в большинстве своем надеемся на доброго царя-президента. У нас по-прежнему средневековое сознание крепостных крестьян.

Но вернемся к шведским омбудсменам, этим защитникам прав граждан. В Швеции омбудсмены, назначаемые парламентом, подотчетны только ему. Один из них контролирует свободу доступа граждан к документам органов власти, другой следит за работой судов, прокуратуры, полиции, тюрем, за исполнением судебных решений, третий контролирует военную администрацию, а четвертый ведет надзор в сфере социального обеспечения. Поразительно, что должность омбудсмена была введена в Швеции еще в 1809 году, то есть на пару столетий раньше, чем в России!

В Европе победное шествие этого правозащитного института омбудсменов, так важного для борьбы с коррупцией, началось с середины двадцатого века. А потом продолжилось и на других континентах. В 1952 году закон об омбудсмене принял парламент Норвегии. В 1953 эта должность была введена в Дании, причем именно «для контроля за деятельностью гражданской и военной администрации государства». В 1967 году омбудсмены были узаконены в провинциях Канады. Сегодня этот институт формально присутствует и в России. Но насколько наши «защитники прав граждан» способны нас защитить, мы знаем на своем опыте.

Фото: Pixabay по лицензии: Creative Commons Attribution 4.0 International

• Митрова
• 
• Теоретически климат и зеленая энергетика – те области, где у России, США, ЕС, Китая и развивающихся стран есть общий интерес. Можно поразмышлять о потенциальных совместных проектах, новых инвестициях и трансфере зеленых технологий в Россию. Однако радикальная разница в целеполагании и в регуляторных рамках делает вполне вероятным не столь оптимистичный сценарий

  Тема изменения климата и зеленых технологий за последний год набрала такую популярность, что уступает разве что коронавирусу. Большие новости из этой сферы выходят на первые полосы буквально ежедневно. То визит спецпосланника президента США по климату Джона Керри в Москву становится главным дипломатическим событием в России, то российский бизнес внимательно вчитывается в выпущенные Еврокомиссией предложения по Пограничному компенсационному углеродному механизму, который может серьезно затруднить экспорт в Европу.

  Внезапно (для российского истеблишмента) вышедшая на первый план глобальная цель декарбонизации и достижения нулевых нетто-выбросов парниковых газов в атмосферу ставит под вопрос не только отдельные виды бизнеса, но и, в долгосрочной перспективе, всю схему функционирования российской экономики. Однако пока не очевидно ни то, будет ли Россия внедрять реальные меры по борьбе с изменением климата (или ограничится только громкими заявлениями), ни способность этой повестки перевести взаимодействие между Россией и другими странами в более конструктивное русло.

  Что происходит

  В последние два десятилетия в мире идет постепенная смена мировоззрения – все активнее обсуждается необходимость перехода к новому типу экономического роста, основанному на парадигме устойчивого развития. На смену идее непрерывного повышения благосостояния (и нарастающего потребления природных ресурсов) приходит более сбалансированный взгляд, что удовлетворение потребностей человечества должно осуществляться «без ущерба для экосистемы и будущих поколений».

  Важнейший аспект тут – борьба с изменением климата. Научно обоснованным консенсусом стал тезис об антропогенной эмиссии парниковых газов как основной причине изменения климата. Поэтому для противодействия климатической угрозе на глобальном уровне в последние годы предпринимаются экстраординарные меры по сокращению выбросов парниковых газов в атмосферу.

  Изменение климата уже ощутимо во многих частях мира, а прогнозы и вовсе носят апокалиптический характер – с многократным ростом смертности и потерей до 45% мирового ВВП на горизонте до 2100 года. В результате растет давление гражданского общества, НКО и инвесторов на бизнес и правительства с требованиями обеспечить немедленные действия, адекватные масштабам угрозы.

  В 2015 году было принято Парижское соглашение, цель которого среди прочего «удержать прирост глобальной средней температуры заметно ниже 2°С сверх доиндустриальных уровней» и «перейти к низкоуглеродному развитию». К Соглашению уже присоединились 189 государств, которые добровольно ставят перед собой цели по сокращению нетто-выбросов СО2 и других парниковых газов в атмосферу. Недавно в их ряды вернулись и США.

  Многие правительства идут еще дальше – более 130 стран заявили о стремлении к полной углеродной нейтральности к 2050 году (то есть объем их выбросов СО2 должен быть равен объему улавливания и поглощения СО2). В этот список входят практически все основные внешнеторговые партнеры России.

  Так, Евросоюз в конце 2019 года представил комплексную законодательную инициативу EU Green Deal, цель которой – достичь климатической нейтральности ЕС к 2050 году. А в июне 2021 года Европейский совет принял «Климатический закон», делающий углеродную нейтральность к 2050 году юридически обязательной к исполнению всеми странами ЕС.

  Одновременно был ужесточен Целевой план по климату на период до 2030 года, где основная цель – сократить выбросы как минимум на 55% по сравнению с уровнями 1990 года (вместо изначального ориентира с сокращением на 40% от уровня 1990 года). То есть за следующие 10 лет ЕС предстоит сократить выбросы сильнее, чем в сумме за прошлые 30.

  Дело не ограничивается Евросоюзом. Крупнейшие экономики Азии с небольшой задержкой следуют примеру ЕС, ставят жесткие цели по декарбонизации своих экономик и вводят регуляторные механизмы достижения этих целей (включая системы стимулирования зеленой энергетики, торговлю квотами на выбросы и так далее). Китай в сентябре 2020 года заявил о стремлении к углеродной нейтральности к 2060 году и своей приверженности зеленому развитию.

  В октябре 2020 года с аналогичными заявлениями о желаемом достижении углеродной нейтральности к 2050 году выступили Япония и Южная Корея. Канада в январе 2021 года также объявила, что планирует добиться углеродной нейтральности к 2050 году.

  Наконец, США с приходом нового президента также пошли по пути ужесточения климатической политики – Джо Байден первым делом подписал указ о возвращении страны в Парижское соглашение и о принятии «Зеленого курса» с постепенным переходом к возобновляемым источникам энергии. Обозначенные им цели по декарбонизации электроэнергетики к 2035 году и достижению полной климатической нейтральности к 2050-му очень напоминают европейские.

  Механизмы декарбонизации

  Как именно страны собираются столь радикально снижать выбросы? Вообще говоря, нельзя свести «зеленый поворот» к какой-то одной технологии или регуляторной мере. Тут используется комплексный подход, куда входит повышение энергоэффективности всех секторов экономики, переход на возобновляемую энергетику с водородом, опережающая электрификация всех процессов, развитие систем хранения энергии и технологий распределенной энергетики, цифровизация, технологии улавливания и хранения углерода. Причем все эти технологии начинают работать в полной мере только при наличии поддерживающей регуляторной среды.

  Многие страны либо уже создали системы торговли выбросами СО2 (или приняли другие способы устанавливать цену на СО2), либо планируют сделать это в ближайшем будущем. Растет и число стран, где вводят запрет на использование двигателей внутреннего сгорания, анонсируют сроки полного отказа от угольной генерации, устанавливают целевые значения доли возобновляемой энергетики в национальном энергобалансе или целевые доли низкоуглеродных видов топлива, разрабатывают водородные стратегии и, главное, выделяют под это изрядное финансирование. На уровне госрегулирования постепенно формируются разнообразные стимулы и механизмы декарбонизации.

  В качестве примера комплексного подхода к решению задачи декарбонизации можно посмотреть на то количество нормативных документов по этому вопросу, которое запланировано опубликовать до конца 2021 года в Евросоюзе. Там десяток директив и регламентов, в том числе Директива по европейской системе торговли выбросами, которая снизит количество бесплатных разрешений на них; Директива по налогообложению энергии; новая Директива по возобновляемой энергетике, которая повысит ее целевую долю в энергобалансе до 38–40%; более амбициозные директивы по энергоэффективности и так далее.

  Так что главный экспортный рынок для российских углеводородов сейчас последовательно создает комплексное регулирование, которое будет принуждать его участников и национальные правительства к выполнению этих сверхамбициозных целей. Принуждение будет подкреплено госфинансированием в размере 1 трлн евро на ближайшие 10 лет.

  А горячо обсуждаемое всеми в России трансграничное углеродное регулирование, предложения по которому Еврокомиссия опубликовала 14 июля, – только небольшой кусочек этого регуляторного массива ЕС, который до конца 2021 года будет включать еще с десяток директив и регламентов.

  Зеленый поворот в России

  В отличие от многих других стран мира в России проблема изменения климата до последнего времени мало интересовала и общество, и бизнес, и финансовые институты, и правительство. Многие годы Россия считалась одной из самых отстающих в сфере климата. Хотя страна является пятым по величине эмитентом СО2 в мире, она занимает лишь 52-е место среди 61 страны в Индексе эффективности борьбы с изменениями климата за 2021 год.

  Россия подписала Парижское соглашение по климату в 2015 году, но не ратифицировала его до сентября 2019-го. Декарбонизация долго не входила в список приоритетов российских властей.

  Заявленные Россией в рамках Парижского соглашения цели по выбросам давно достигнуты. Они предусматривают сокращение выбросов внутри страны к 2030 году на 30% от уровня 1990 года. Но уже сейчас российские выбросы составляют всего 50% от уровня 1990 года – из-за глубокой трансформации экономики это обязательство было выполнено еще в начале 1990-х годов.

  Очевидно, что в этой ситуации у российских регуляторов не было серьезных причин вводить дополнительное регулирование эмиссии парниковых газов и стимулировать зеленые технологии. За счет поглощающей способности лесов и относительно невысокой углеродоемкости электроэнергетики (благодаря высокой доле природного газа, АЭС и ГЭС) страна могла без проблем выполнять взятые ранее обязательства вообще без каких-либо специальных усилий.

  Среди целей и приоритетов российского правительства до 2024 года борьба с изменением климата не упоминалась, как не было этой задачи и в других стратегических документах, включая новую Энергетическую стратегию страны до 2035 года, принятую в 2020 году. Последняя по-прежнему предполагает активное наращивание экспорта углеводородов и не ставит серьезных задач по замещению ископаемых видов топлива зелеными источниками энергии на внутреннем рынке.

  Несмотря на самый большой ветровой и солнечный технический потенциал в мире, доля ветровой и солнечной электроэнергии в балансе ЕЭС России в 2020 году составила всего 0,32%. Расчеты показывают, что даже если самые амбициозные из текущих планов будут реализованы, то доля возобновляемой энергетики (без учета гидроэнергии) в выработке электроэнергии в России к 2035 году достигнет лишь 2–2,5%.

  Однако в 2020–2021 годах ситуация начала стремительно меняться. Активизация движения к углеродной нейтральности во всем мире и перспективы скорого введения нового регулирования на основных экспортных рынках заставили российское руководство гораздо плотнее заняться климатической проблематикой.

  В апрельском послании Федеральному собранию президент впервые четко обозначил экологию и климат как один из приоритетов развития страны, подав четкий сигнал чиновникам всех рангов. Многие зарубежные наблюдатели были удивлены его последующим выступлением на климатическом саммите, когда Путин призвал к широкому международному сотрудничеству в борьбе с изменением климата.

  В мае Путин поручил правительству предусмотреть в «Стратегии социально-экономического развития РФ до 2050 года» сокращение накопленного объема эмиссии парниковых газов до более низких показателей, чем в ЕС. Он также поручил кабмину подготовить к 1 октября дорожную карту на период до 2050 года по снижению углеродоемкости российской экономики и обеспечить реализацию «важнейших инновационных проектов государственного значения», так или иначе относящихся к зеленому переходу.

  К таким проектам относятся разработка и реализация новых подходов в сфере возобновляемой энергетики, атомной генерации энергии, водородной энергетики, накопителей энергии, а также создание национальной системы высокоточного мониторинга и утилизации климатически активных газов.

  На Петербургском форуме в начале июня Путин назвал «чушью» разговоры о том, что Россию не касаются проблемы изменения климата, и впервые подчеркнул, что Россия, как и другие страны, ощущает «риски и угрозы в этой сфере, включая опустынивание, эрозию почв, таяние вечной мерзлоты».

  А 2 июля президент подписал долгожданный закон об ограничении выбросов парниковых газов, который с ноября 2018 года проходил многочисленные обсуждения и согласования. В результате в России должна наконец появиться система государственного учета и реализации проектов сокращения выбросов и увеличения их поглощения. При этом все предприятия, работа которых сопровождается значительными объемами выбросов парниковых газов, будут обязаны отчитываться об этом.

  Правда, итоговый текст все равно выглядит весьма компромиссным: конкретный механизм ограничения выбросов в законе не прописан, и пока все сводится к сбору отчетности (под нее подпадают не только нефтегаз и электроэнергетика, но и другие углеродоемкие отрасли – металлургия, транспорт, химическая и целлюлозно-бумажная промышленность и так далее).

  Зато законом впервые вводится необходимая понятийная база (парниковые газы, углеродный след, климатические проекты, углеродные единицы и так далее) и весьма расплывчатое понятие «целевого показателя сокращения выбросов парниковых газов», точный механизм формирования которого пока неясен (упоминается, что он будет рассчитываться в том числе с учетом поглощающей способности лесов).

  Отчитавшиеся компании будут заноситься в специальный федеральный реестр выбросов. А те, кто не подаст отчетность либо сделает это с нарушениями, будут подвергнуты неким санкциям (каким – тоже пока неясно). Данные углеродной отчетности из реестра станут основой для мониторинга выполнения целевых показателей выбросов.

  В ближайшее время также должен быть запущен эксперимент по снижению выбросов CO2 в Сахалинской области, задуманный как пилотный проект для проверки концепции национальной системы торговли СО2. В рамках утвержденной дорожной карты по реализации этого эксперимента планируется впервые в России создать систему торговли углеродными единицами и обеспечить достижение углеродной нейтральности региона уже к 2025 году.

  Сейчас российские чиновники также активно работают над схемой развития зеленых облигаций для финансирования климатических проектов, обсуждают «карбоновые фермы».

  Причины пересмотра

  Итак, целый ряд недавних инициатив свидетельствует о том, что после многих лет игнорирования российское правительство начинает более серьезно относиться к изменению климата. Почему?

  Прежде всего, меры по борьбе с изменением климата дают России возможность улучшить свой международный имидж. Отчет об экологической политике, опубликованный в апреле ВШЭ, утверждает: «Сохранение и сбережение природы должно стать важной составляющей российской национальной идеи, ее миссии для себя и для мира, важным элементом российской международной идентичности».

  Экономические аргументы также влияют на российские власти. С одной стороны, глобальная декарбонизация несет серьезные долгосрочные угрозы для России. Если стороны, подписавшие Парижское соглашение, выполнят свои обязательства на период до 2030 года, экспорт российских энергоносителей будет на 20% ниже, чем в базовом сценарии, и это без учета влияния на остальные отрасли экономики.

  С другой стороны, российский экспортно ориентированный бизнес хорошо осознает угрозы для его ниши на внешних рынках и крайне заинтересован во внедрении новых зеленых технологий, чтобы оставаться конкурентоспособным в глобальных масштабах.

  Ну и, наконец, невысокие темпы экономического роста страны за последнее десятилетие (в среднем всего 1% в год) оправдывают смену фокуса с быстрого роста ВВП на устойчивое развитие с более медленным экономическим ростом, но при этом ориентированным на решение экологических и климатических задач. Сырьевая модель не смогла обеспечить России рост ВВП, а изменение технологического уклада в связи с энергопереходом и повесткой устойчивого развития, по крайней мере, дают шанс поискать новые модели роста.

  Таким образом, сочетание геополитических соображений, осознания долгосрочных угроз для российской экономики и давления со стороны работающих на глобальном рынке российских корпораций заставляет руководство страны уделять больше внимания климатическому вопросу.

  Новое поле для сотрудничества или конфликтов?

  Можно предполагать, что такой поворот в российском подходе приведет к усилению государственной поддержки зеленых технологий и проектов. Например, уже на всех уровнях высказываются амбициозные цели по развитию водородной экономики. Вице-премьер Александр Новак в июне отмечал, что Россия в будущем планирует занимать 20% мирового рынка энергетического водорода (что сопоставимо с той долей, которая есть сегодня у России на рынке углеводородов). Правда, пока в стране нет ни одного проекта по производству низкоуглеродного водорода, преодолевшего стадию «меморандумов о взаимопонимании».

  Большие амбиции связаны и с развитием атомной энергетики нового поколения. Солнечная и ветряная энергетика начала развиваться и локализовываться, появились первые проекты с накопителями энергии.

  Однако пока позиция России по зеленой энергетике сводится к мантре «у нас большой потенциал». Большинство перспективных направлений находится в зачаточной стадии с точки зрения наличия собственных технологий и кадров, причудливого регулирования и более чем скромного масштаба реализуемых проектов. Основной задачей государства по-прежнему остается обеспечение устойчивости (не стабильности, а именно устойчивости – в терминах Целей устойчивого развития ООН) углеводородного и углеродоемкого экспорта путем снижения его углеродного следа, а не фундаментальная зеленая трансформация экономики.

  Теоретически климат и зеленая энергетика – те области, где у России, США, ЕС, Китая и развивающихся стран есть общий интерес. Можно поразмышлять о потенциальных совместных проектах, новых инвестициях и трансфере зеленых технологий в Россию. Однако радикальная разница в целеполагании и в регуляторных рамках делает вполне вероятным не столь оптимистичный сценарий.

  Нынешняя острая дискуссия вокруг европейского трансграничного углеродного регулирования, методологии оценки поглощающей способности российских лесов и приемлемости различных способов производства водорода («серый», «зеленый», «голубой», «желтый») – первые примеры потенциальных конфликтных точек в этой сфере. Так что пока, несмотря на всплеск интереса к зеленой повестке в России, нельзя сколько-нибудь уверенно говорить ни о том, что Россия готова перейти от громких заявлений к реальным мерам по борьбе с изменением климата, ни о том, что климатическая повестка может сделать российское взаимодействие с другими странами более конструктивным.

  Статья опубликована в рамках проекта «Диалог Россия – США: смена поколений». Взгляды, изложенные в статье, отражают личное мнение автора

   

Фото: Влад Докшин / «Новая газета‎»

Несмотря на то, что российские власти все активнее пытаются заразить соотечественников своим оптимизмом (недавний экономический прогноз на этот год обещает «отскок» на 3,8%, что сопоставимо со всем кумулятивным ростом экономики с 2013 по 2020 г. [+4,3%]), ситуация остается сложной. За последние 10 лет отечественная экономика выросла лишь на 13,2%, но при этом реальные доходы упали на 1,5% (рост в 2011–2013 гг. был компенсирован устойчивым падением с 2014 г.), а рост инвестиций на 11,2% в 2017–2020 гг., определенно не соответствующий росту ВВП, говорит лишь о том, что власти наращивают перераспределение бюджетных средств из эффективных отраслей в неэффективные. На этом фоне рубль обесценился за десятилетие в 2,6 раза, число живущих ниже черты бедности россиян выросло почти на 2,5 млн человек, а по уровню имущественного неравенства страна вырвалась в мировые лидеры (о таких «частных» вопросах, как растущая инфляция, введение новых налогов или повышение пенсионного возраста, я даже и не вспоминаю).

При этом стагнация и тяжелейшее положение миллионов людей не вызывают экономически мотивированного протеста. Если в Европе сотни тысяч граждан выходят на улицы не только из-за изменений в пенсионной системе, но и по причине незначительного удорожания бензина, то

«Оценивая столетнюю борьбу Компартии Китая, мы должны ясно понять, в чем кроется наш успех в прошлом и что может гарантировать наш успех в будущем», – провозгласил генсек ЦК КПК Си Цзиньпин, выступая в Пекине 1 июля на юбилее правящей партии. Тем самым Си сформулировал два главных вопроса о природе успеха самой долгоживущей правящей Компартии в мире.

Во-первых, как же вышло, что КПК не только более 70 лет удерживает власть в огромной и сложной стране, но и превратила некогда отсталый и разоренный войной Китай в державу, соперничающую с Америкой за глобальное лидерство? А во-вторых, как партия намерена удерживать власть и дальше, учитывая не только многочисленные внутренние проблемы КНР, но и растущее благосостояние китайцев, а вслед за ним – требовательность к качеству госуправления и ожидания, что уровень жизни будет неуклонно повышаться?

Коммунисты или мандарины?

Короткий ответ на первый вопрос звучит так: китайские коммунисты сумели построить адаптивную систему власти, которая сочетает в себе элементы однопартийной диктатуры ленинского типа и традиционной для Китая системы бюрократии, воспроизводившейся в разных изводах начиная с III века до нашей эры.

Когда КПК создавалась в 1921 году как борющаяся за власть партия революционеров-марксистов, решающее влияние на ее организацию имела «старшая сестра» – РКП(б). Советские эмиссары сыграли огромную роль и при строительстве КНР после 1949 года, когда коммунисты во главе с Мао Цзэдуном взяли власть, победив в гражданской войне.

Советский опыт был также востребован Пекином и в критический для КПК момент перезагрузки социально-экономической модели в эпоху Дэн Сяопина – только уже не позитивный, а негативный. Глядя на крах КПСС, развал СССР и череду «бархатных революций», похоронивших Варшавский договор, китайские коммунисты учились, как делать не надо.

Возникшая в итоге в Китае система организации власти, экономики и жизни общества органично сочетает и советский опыт, и традиционную для Китая бюрократическую модель. Как и в Советском Союзе, выстроенная по лекалам КПСС партия контролирует все сферы жизни общества, выступая «руководящей и направляющей силой», а партийная иерархия стала реальной нервной системой в механизме управления – в отличие от подчиненной ей иерархии официальных государственных должностей.

В КНР есть крупный госсектор, госкомпании доминируют в стратегических секторах экономики (банки, ВПК, телеком, энергетика и так далее), а внутри госкомпаний партсекретари по-прежнему важнее гендиректоров, хотя в последнее время эти роли нередко совмещаются для улучшения качества управления. Но в то же время в современном Китае есть многие вещи, напоминающие традиционный для страны уклад, – и напрочь отсутствовавшие в советской модели после сворачивания НЭПа.

Прежде всего, это мощная рыночная экономика. Частный бизнес, начавший расти в 1980-х годах с разрешения партии, обеспечивает сейчас более 80% рабочих мест, 70% инноваций и 60% роста ВВП. Подобный гибрид капитализма с сильным госучастием при централизованной авторитарной власти удивляет западных наблюдателей и нередко считается экспериментом, который вряд ли окажется жизнеспособным.

Однако в традиционном Китае такая модель существовала на протяжении многих веков: рыночное хозяйство органично уживалось с императорской властью и бюрократической вертикалью. В конфуцианской традиции чиновничий труд считался более подходящим предназначением для благородного мужа (君子), чем коммерция, но это отнюдь не мешало миллионам людей заниматься торговлей и ремеслами, формировать крупные купеческие дома, конкурировать между собой и следовать законам рынка – с периодическим вмешательством правительства в отдельные сферы регулирования (первый трактат, обсуждающий отношения частного бизнеса и госмонополий, был написан в Китае в I веке до нашей эры).

В этом плане капитализм Китаю исторически не совсем чужой (Макс Вебер даже считал конфуцианскую систему ценностей самой близкой к «духу капитализма» после протестантизма и иудаизма). Короткий период искоренения частной собственности и попыток строить исключительно государственную экономику при Мао – для Китая отход от исторической нормы.

Китайские коммунисты оказались настоящими марксистами в понимании того, что только жизнеспособный экономический базис может обеспечить устойчивость политической надстройки. В отличие от КПСС для КПК таким базисом стала не закостеневшая плановая экономика, а гибкая рыночная. Она дала выход коммерческому таланту и жажде наживы миллионов людей (недаром Дэн Сяопин заповедовал согражданам первым делом обогащаться), встроила страну в глобализацию и мировое разделение труда, обеспечила Китаю движение вверх по цепочкам добавленной стоимости, а заодно позволила партии сохранить командные высоты в народном хозяйстве как регулятору и как собственнику.

Отказавшись от догматического контроля над экономикой и позволив кошке ловить мышей без споров о ее цвете, китайские коммунисты также ослабили хватку в вопросах личных свобод сограждан. В 1990-е и 2000-е партия научилась править, не слишком залезая к китайцам в спальни, на книжные полки или в шкафы с одеждой.

Конечно, уровень цензуры в СМИ и культуре, а также степень контроля властей над общественным сознанием в Китае выше, чем в демократиях и даже сегодняшней России. Тем не менее подавляющее большинство китайцев живут с вполне приемлемым для них уровнем вмешательства государства в частную жизнь.

В «новую эпоху» Си Цзиньпина гайки вновь начали закручивать (особенно для управленцев, а также для представителей деловой и интеллектуальной элиты), но объем личных свобод все равно пока достаточен для большинства китайцев, исповедующих прагматический материализм и стремящихся к вещам вполне земным: обильной и качественной еде, брендовой одежде, дорогим гаджетам и автомобилям, зарубежным поездкам, сексуальным приключениям, долголетию и престижному образованию для детей.

Сама же партия, сохраняя многие ленинские принципы организации, все больше становится похожа на традиционную для Китая систему управления, где узкая прослойка образованных людей по результатам экзаменов получает должности в разветвленной бюрократической иерархии. Конечно, 95-миллионная партия не состоит из одних чиновников (а на рубеже 2000-х в нее по указанию генсека Цзян Цзэминя активно начали интегрировать даже капиталистов), однако партийцы внутри бюрократического механизма давно подчиняются многим правилам, придуманным для управленцев еще в имперские времена – например, запрету занимать крупные должности в родной провинции.

Партия по-прежнему не может отказаться от идеологии «китаизированного марксизма» (马克思主义中国化), но сам «китайский коммунизм» давно отошел от изначального смысла учения Маркса. В юбилейной речи Си Цзиньпина слова «великое возрождение китайской нации» звучали куда чаще, чем отсылки к классикам единственно верного учения. Национализм постепенно становится идеологией правящей партии, хотя выбросить слово «коммунизм» из своего названия и стать просто Китайской партией (中华党) КПК пока не может.

Красная династия на новый лад

Если модель управления КПК все больше напоминает традиционные для Китая образцы, то что должно уберечь ее от повторения судьбы предыдущих династий? Ведь на протяжении многих веков китайская история развивалась по единому сценарию династического цикла (朝代循环): первые правители объединяли и расширяли страну, население прибавлялось и богатело, но затем демографическое давление на землю увеличивалось, налоговое бремя росло, двор все больше погружался в роскошь и интриги, и в итоге династия приходила к краху в результате разрушительного крестьянского восстания, иностранного вторжения или их сочетания. Перефразируя заданный Си Цзиньпином вопрос, что же поможет стране и партии избежать похожего сценария в будущем?

Безусловно, у Китая много проблем: и растущее социальное расслоение (несмотря на объявленную генсеком победу над абсолютной бедностью), и экологическая ситуация, и старение населения, и соперничество с США, которое не может обойтись без издержек, и всякие неожиданные кризисы вроде пандемии коронавируса. Однако нынешняя версия китайской системы власти готова к этим и другим вызовам лучше любой предшествующей.

Прежде всего, в основе системы уже не аграрная экономика, чувствительная к неурожаям, природным катаклизмам, а главное – к количеству едоков (или потенциальных бунтовщиков) в расчете на гектар, вернее, му (亩) земли при сравнительно медленном прогрессе сельскохозяйственных технологий. Сейчас Компартия управляет второй страной мира по размеру номинального ВВП (и первой, если считать ВВП по паритету покупательной способности), самой быстрорастущей крупной экономикой с самыми большими международными резервами.

Пусть Китай не полностью обеспечивает себя продовольствием и природными ресурсами, страна может купить их на глобальных рынках (и поставила на ближайшую пятилетку цель уменьшить зависимость от их импорта), а главное – умеет производить все, от тапок и гаек до космических аппаратов и суперкомпьютеров. Вызванные экономическими катаклизмами массовые восстания, столь часто губившие династии в прошлом, Китаю сейчас вряд ли грозят.

Во-вторых, сама управленческая конструкция «красной династии» заметно отличается от императорских династий прошлого: власть не передается по наследству, родственники руководителей оказывают куда меньшее влияние на дела управления, а сами бюрократы куда более профессиональны, чем мандарины, получавшие чиновничьи должности за умение писать эссе о классических стихах.

Си Цзиньпина справедливо называют лидером, который отошел от сформированной в 1990-е и 2000-е модели регулярной сменяемости верховной власти (раз в десять лет) и коллегиальности при принятии решений. Однако даже Си будет передавать высшие посты в партии и государстве не своей 29-летней дочери Си Минцзэ (习明泽), а профессиональному бюрократу из числа своих протеже, прошедшему сито партийной карьерной лестницы. В этом плане «красная династия» похожа на выдуманный еще в Древнем Китае «золотой век», когда мифические императоры Яо, Шунь и Юй (尧舜禹) передавали власть не своим кровным родственникам, а наиболее достойным сынам Поднебесной.

Си Цзиньпин не отказывается и от сложившейся системы партийной иерархии во главе с ЦК, Политбюро и его Постоянным комитетом, хотя при новом генсеке эти коллективные органы все больше напоминают традиционный для Китая совет верховных сановников при императоре, а не совет директоров современной корпорации с одинаковым правом голоса у всех участников. Зато теперь Политбюро не бывает парализовано из-за вето отдельных руководителей, движимых не интересами державы, а личной и клановой корыстью, как нередко случалось в 1990-е и 2000-е.

Big data наперевес

Еще одним важным ингредиентом пилюли долголетия для китайской Компартии стали новые технологии. Современный транспорт окончательно связал страну воедино, резко повысив мобильность граждан, – китайцы сейчас куда чаще мигрируют внутри страны, чем когда-либо в китайской истории. Важным следствием этого становится все большая однородность ханьского этноса, составляющего свыше 90% населения – и китаизация нацменьшинств.

До середины ХХ века ханьское большинство все еще состояло из субэтносов (民系), которые говорили на малопонятных друг для друга диалектах и жили преимущественно на своих исторических территориях с границами, восходящими к древним царствам первого тысячелетия до нашей эры. Но начавшаяся в 1980-х быстрая урбанизация и значительно возросшая транспортная связанность страны запустили беспрецедентное смешение этих субэтносов в единую нацию, в том числе через браки между выходцами из разных провинций.

Большую роль в этом нацстроительстве играют стандартизованные образовательные программы, а также доминирование общенационального языка путунхуа (普通话). С развитием национальных СМИ и цифровизацией общения он стремительно разъедает разделявшие китайцев веками диалекты, включая даже заметно отличающийся от стандартного языка пекинский.

При Си Цзиньпине власти начали сознательно приближать трансформацию самых мощных диалектов из языков общения в музейные экспонаты. Главным объектом борьбы предсказуемо стал кантонский диалект 106-миллионной провинции Гуандун, на котором говорят и в Гонконге (нормативный путунхуа и гуандунский считаются диалектами одного языка, а не разными языками лишь из-за единства Китая, хотя носители не понимают друг друга на слух – разница между ними как между датским и немецким).

В итоге ситуация, когда императорская власть и элитарная культура с письменным языком вэньянь (文言) и устным «чиновничьим языком» (官话) в роли lingua franca соединяла весьма обособленные друг от друга культурно и лингвистически регионы, за последние полвека сменилась намного более однородной языковой и культурной реальностью.

«Великие силы Поднебесной, долго будучи разобщенными, соединяются, а после продолжительного единения распадаются» (天下大势，分久必合，合久必分), – описывает традиционный для Китая цикл классический роман XIV века «Троецарствие» (三国演义). Представить себе сейчас, что Китай распадется по границам эпохи «сражающихся царств» (战国) V–III веков до нашей эры, гораздо сложнее, чем еще сто лет назад во времена гражданской войны, когда страну примерно по этим линиям поделили силовики-милитаристы.

Современные технологии обеспечили не только беспрецедентную однородность объекта управления, но и невероятную для Китая глубину проникновения управленческой системы в толщу народной жизни. Если раньше не говоривший обычно на местном диалекте уездный чиновник и несколько его помощников были последним звеном властной вертикали, в которой китайская бюрократическая машина пыталась нащупать массу подданных (а с ней и налоговую базу, и рекрутов для войск), то сейчас партийно-бюрократический механизм с ячейками КПК опутывает всю страну: от бедных уездов в высокогорном Тибете до советов директоров торгующихся в Нью-Йорке технологических гигантов.

Никогда еще китайская власть не знала о жизни китайцев так много, как в эпоху развешанных по всей стране видеокамер и оставляемых гражданами ежесекундно цифровых следов, которые объединяются в прозрачные для партии ряды больших данных. Правители Китая получили возможность гораздо точнее диагностировать возникающие проблемы (и нередко – с опорой на объективные данные, которые можно собрать из центра, а не исключительно на доклады местных чиновников) и оперативнее реагировать на них.

Именно технологии могут стать для Компартии рецептом не только долголетия, но и бессмертия. Ведь благодаря им партия теперь может не только контролировать, но и программировать поведение управляемых.

Партия бессмертна?

Идеологию традиционной китайской бюрократической машины нередко описывают как конфуцианство. Однако изречения самого Кун-цзы (孔子, 551–479 до н.э.) и трактат главного конфуцианского философа Мэн-цзы (孟子, 372–289 до н.э.) можно считать лишь отдельными камнями в фундаменте конструкции, которая на протяжении веков оставалась идейной основой для многочисленных зданий китайской бюрократии разных эпох.

Куда большее значение для понимания китайской управленческой идеологии имеет философ Сюнь-цзы (荀子, 313–238 до н.э.), синтезировавший воззрения конфуцианцев (儒家) и их идейных оппонентов – легистов (法家). Именно спор китайского «осевого времени» о природе человека может дать ключ к пониманию того, как Си и его сподвижники видят рецепт бессмертия для партии.

Если не вдаваться в нюансы полемики, конфуцианцы ратовали за то, чтобы управление строилось на воспитании тех же чувств между правителями и подданными, на которых в идеальном мире держатся большие патриархальные семьи. Правитель должен быть подобен заботливому строгому отцу, чиновники – старшим братьям, а подданные – почтительным детям. Для легистов же главным инструментом управления являются не гуманность (仁), чувство долга (义) или сыновья почтительность (孝), а награды и наказания (赏罚).

Коренное различие – принципиально разное понимание природы человека. Для главного конфуцианского философа Мэн-цзы человек по природе изначально добр, а потому управлять людьми нужно моральным примером. Для легистов вроде Гунсунь Яна (公孙鞅, 390–338 до н.э.) и Хань Фэя (韩非, 325–250 до н.э.) природа человека иная: люди не добродетельны от рождения, а воспринимают лишь наказания за плохое поведение и награды – за хорошее.

Человек по природе своей движим жаждой славы и наживы, а также страхом. Поэтому правитель должен закреплять в законах, что такое хорошо и что такое плохо, а затем вознаграждать за правильное поведение (для легистов оно заключалось преимущественно в укреплении военной мощи и богатства царства) и карать за неправильное. Чеканная формула Сюнь-цзы по этому поводу: «Природа человека дурна, а доброе в людях есть приобретенный навык» (人之性恶, 其善者伪也).

Спор китайских современников Платона и Аристотеля о природе человека имел для бюрократической машины Поднебесной большое практическое значение. К идеям легистов о наградах и наказаниях, а также значении писаного права восходят многотомные уголовные кодексы различных китайских династий. Конфуцианские же воззрения сформировали основу традиционной пропаганды и системы образования.

Проблема в том, что на протяжении многих веков, сочетая объединенные Сюнь-цзы конфуцианские и легистские подходы в управленческой практике, властители Китая вынуждены были полагаться на людей с их несовершенной природой и на крайне несовершенные технологии, не позволявшие контролировать ситуацию на местах из далекой столицы. Но теперь в руках у Пекина появляется принципиально новый инструмент – цифровизированная «система социального доверия» (社会信用体系), которую на русский также переводят как «система социального кредита» (китайское слово 信用 имеет оба значения). 

Пока что китайские власти находятся на стадии пуско-наладки системы, которая на основании всей доступной государству совокупности данных и с помощью безличного искусственного интеллекта сможет присваивать гражданам, компаниям и госорганам определенный рейтинг социального доверия, а затем, оценивая их поведение в режиме реального времени, повышать или снижать этот рейтинг.

К значению рейтинга будет привязана система наград за правильное, с точки зрения партии, поведение и наказаний – за неправильное. Причем наказывать и поощрять будут не просто за отдельные поступки, а за всю совокупность «моральных устоев» с накоплением в системе памяти о всех зарегистрированных действиях индивида или компании.

И наказания, и награды будут тотальными – совершив какой-то проступок и снизив тем самым свой рейтинг, человек будет нести потери по всем фронтам, причем не только сам гражданин, но и его ближайшие родственники (например, дети проштрафившихся родителей не смогут попасть в престижную школу, каким бы ни был уровень их знаний). Таким образом, в новом виде будет возрождена традиционная система круговой поруки.

Система социального доверия активно тестируется в разных регионах Китая, и дата ее полномасштабного общенационального запуска пока неясна, поскольку властям предстоит не только решить технологические проблемы, но и ответить на ряд принципиальных вопросов, прежде всего – как сводить человеческое поведение к единому цифровому знаменателю? Условно говоря, сколько баллов к рейтингу может добавить волонтерская деятельность или регулярное цитирование сборников Си Цзиньпина «Об управлении государством» (习近平谈治国理政) и сколько баллов вычтут за регулярное посещение баров или чтение New York Times в обход запретов.

Но если (а скорее – когда) подобные технологические и концептуальные развилки будут пройдены, в руках у партии окажется небывалый по силе инструмент социального контроля, который сможет не только оценивать поведение граждан, но и программировать его – в духе легистского учения о человеческой природе, стремящейся к наградам и избегающей наказаний. О подобном инструменте древнекитайские политтехнологи вряд ли могли даже мечтать.

Одну важную победу при этом партия одержала, еще не запустив систему. По данным исследований, проведенных Свободным университетом Берлина методом онлайн-анкетирования, почти 80% опрошенных китайцев систему поддерживают, а доля людей, выступающих против ее внедрения, составляет всего 1%.

Разумеется, точность подобных исследований оценить сложно – китайское общество стало гораздо более закрытым, и любые социологические данные из КНР не стоит слепо принимать на веру. Тем не менее эмпирические наблюдения за знакомыми из КНР подтверждают эти выводы: большая часть китайцев уверены, что препятствовать введению системы бесполезно; что государство и так давно все знает о гражданах и что зашитые в систему «бонусы» достаточно привлекательны, а штрафные санкции достаточно болезненны, чтобы начать выстраивать свое поведение в соответствии с пожеланиями партии.

Поэтому президент США Джозеф Байден не так уж неправ, когда твердит, что конфронтация между Америкой и Китаем не только геополитическая схватка двух сверхдержав, но и соревнование двух систем, от исхода которого зависит ответ на вопрос, можно ли в XXI веке по-прежнему считать демократию, в определении Черчилля, «наихудшей из форм правления за исключением всех остальных, которые когда-либо испытывались».

Разумеется, пока что выстраиваемая Си «система социального доверия» – лишь субстанция в лабораторной пробирке, над которой колдуют партийные айтишники, гэбешники и политтехнологи, а ее тотальность и функциональность после запуска далеко не гарантированы. И все же, если модель, которую под руководством Си строит китайская Компартия, начнет существовать как постоянно докручиваемая разработчиками операционная система, это станет весомым свидетельством в пользу того, что старые китайские циники вроде Хань Фэя и Сюнь-цзы понимали природу людских масс куда лучше, чем их современник Аристотель или отцы христианской церкви.

На фоне нового роста напряженности в отношениях между Россией и Западом и сразу после инцидента с британским эсминцем в водах Черного моря у побережья Крыма, президент России Владимир Путин заявил, что если бы нарушивший морские границы России эсминец был бы затоплен, никакой «третьей мировой войны» не состоялось бы.

Согласно репортажу радиостанции «Radio France» (общественная радиокомпания Радио Франция, прим. перев.), Владимир Путин в своем выступлении, последовавшем за инцидентом, обвинил Британию и США в провокационных действиях и намеренной эскалации напряженности в черноморских водах, но при этом исключил возможность начала глобального мирового конфликта, даже если бы Россия и затопила военное судно, проникшее в крымскую акваторию и нарушившее все законы международного права.

Президент России, отметив, что хотя Россия имела полное право затопить нарушившее морскую границу судно, заявил буквально следующее: «Те силы, которые осуществляют подобные провокации, прекрасно понимают, что в подобной войне не будет победителей».

По словам президента России, было очевидно, что британский военный корабль проник в российские воды не просто так, и это не было его самостоятельными действиями, а он выполнял определенное военное задание в крымской акватории. Задача как эсминца, так и разведывательного самолета США, заключались в том, чтобы отслеживать ситуацию и наблюдать, как на воде, так и с воздуха, как будет действовать Россия в ответ на данные провокации. 

А за три дня до того, как инцидент прокомментировал президент России, российское телевидение передавало специальный подробный репортаж, продолжительностью в два часа и сорок пять минут — он целиком был посвящен инциденту в Черном море, а также ситуации на Украине. Ведущий передачи, известный российский журналист Владимир Соловьев отметил, что ответственным за инцидент следует считать главу правительства Великобритании Бориса Джонсона. Это также выглядит достаточно логично, поскольку очевидно, что премьер-министр мог бы воспрепятствовать инциденту и не пойти на поводу у США, если бы хотел.

Нужно напомнить, что сам инцидент, вызвавший широкий международный резонанс, произошел 23 июня, — по заявлению российских официальных лиц, были предприняты необходимые действия, которые должны были предотвратить дальнейшее проникновение нарушителя границы в российскую акваторию: в сторону судна-нарушители были даны предупредительные артиллерийские залпы. Кроме того, российский бомбардировщик также, с целью дальнейшего предотвращения провокации, осуществил бомбардировку траектории следования британского эсминца HMS-Defender. В МИД России был вызван и посол Великобритании, которому был передан решительный протест в связи с «нарушением российской границы». Россия, считающая Крымский полуостров своей территорией, подчеркнула, что в ее территориальные воды была осуществлена «агрессия протяженностью в три километра».

Однако несмотря на заявления со стороны России, британское военное ведомство выступило с опровержением факта «предупредительных залпов», осуществленных по британскому военному судну. Глава британского военного ведомства Бен Уоллес заявил, что эсминец Defender, направляясь в грузинский порт Батуми, следовал якобы по абсолютно безопасной для себя траектории «в территориальных водах Украины», а также, в «полном соответствии с международным правом».

Британское министерство обороны не считает подобные действия провокацией, так как ни США, ни страны Европейского союза, ни страны НАТО официально не признают Крым территорией России. Напряженные отношения вследствие вхождения Крыма в состав России в 2014 году постоянно сохраняются между Россией и Западом, поскольку западные страны расценивают это как попытку России «принудительно изменить административную карту Европы». В то же время Запад никак не осуждал факты появления на европейской карте, по крайней мере, нескольких новых государств за последние десятилетия, хотя их тоже можно расценивать как «попытки принудительно изменить европейские границы».

Напряженность продолжает нарастать

Как и предполагалось многими, вследствие возвращения представителей американских демократов в Белый дом и возобновления политики «тесного сотрудничества с европейскими партнерами США», практически прерванной предшественником нынешнего президента США Джо Байдена, мы наблюдаем и возвращение к политике «совместного давления» на Россию как США, так и стран Европы.

Помимо этого, Украина постоянно заявляет о своем желании вступить в Северо-Атлантический Альянс, и подобные перспективы в Москве расценивают как крайне опасные для России. И хотя внутри самого НАТО далеко не все государства-участники поддерживают возможное вхождение Украины в Альянс, тем не менее, наблюдается постоянное наращивание военного присутствия НАТО, проведение бесконечной череды «военных учений» вдоль западных границ России, якобы продиктованное намерением НАТО «защищать своих партнеров в случае необходимости».

Владимир Путин расценивает эти действия как пересечение той самой «красной черты», о которой постоянно говорит Москва. И как бы то ни было, даже несмотря на прошедшую совсем незадолго до черноморского инцидента встречу в Женеве президентов России и США, которую некоторые были склонны расценивать как начало «разрядки международной напряженности», реально напряженность в отношениях Запада и Кремля пока так и продолжает нарастать. И по всей вероятности, данная тенденция не прекратится, по крайней мере, в ближайшие месяцы. 

Россияне в большинстве своем политически аморальны. Особенно старшего возраста. Аморальность россиянина не в том, что он сам аморален, а в том, что не видит ничего особенного в том, что власть аморальна, коррумпирована. Это привычно. Россияне приспособились к репрессивному государству. «Средний» россиянин – бедный и не инициативный человек. Он привык жить в стране, где власть не подчинена обществу, а административный произвол – норма жизни. Это человек смирившийся, для которого двоемыслие – способ уживаться с властью.

По данным последних опросов Левада-центра, лишь 17% считают, что Путин и его окружение виновны в злоупотреблениях властью. 29% категорически отказываются в это верить. Остальные – а это больше половины – либо признаются, что их это вообще не интересует, либо считают это не важным: «Важно, что при нем жить стало лучше». В начале века из-за роста цен на нефть это действительно было правдой, ведь с 2003 по 2008 год реальные доходы населения росли в среднем на 6–8% в год. Но в последние годы они существенно упали. И все же по опросам 64% россиян скорее одобряют политику Путина.

Большинство понимает, что коррупция, разворовывание денег налогоплательщиков блокирует рост отечественной экономики. Но проблема коррупции не стоит для них на первом месте. Видя коррумпированность власти, они не хотят с этим бороться, просто не одобряют. На первом месте у нас стоит проблема выживания: общее падение уровня жизни, медицинского обслуживания. Эта тенденция наметилась задолго до пандемии, когда в ходе так называемой оптимизации медицины по всей стране стали закрываться медицинские учреждения, амбулатории, больницы, роддома. Сюда же относится и проблема дороговизны лекарств – как часть классической проблемы роста цен, которая лидирует среди тревог россиян.

Сегодня население России в большинстве своем – не нищее. Оно умеренно бедное, но без всяких надежд выбраться из этого состояния. И власти это выгодно. Несмотря на всю риторику о повышении уровня жизни, власть будет делать все, чтобы население оставалось на невысоком уровне жизни. Такая бедность выгодна, ибо с ростом благосостояния растут требования и претензии к власти. Пока наши потребности находятся на уровне возможности прокормить семью, купить на замену новый холодильник, тем более машину, да и ту – в кредит, нам не до политической активности.

Россияне видят политику только по телевизору, да и то – смотрят как футбольный матч и не хотят в этом участвовать. Сегодня до 80% жителей России не видит смысла участвовать в политике ни в каком качестве. Это не значит, что все они поддерживают нынешнюю власть. Недовольных примерно треть. Из них 10–12% – это радикальные противники действующей власти. А еще процентов 18–20 «брюзжат», т.е. недовольны, но не способны даже рационально выразить свое недовольство. Все недовольство ограничивается разговорами на кухнях и постами в Фейсбуке, а не участием в общественно-политической жизни.

Эмиграция для абсолютного большинства недовольных тоже не выход. Хотя больше 20% заявили о том, что хотели бы эмигрировать, среди молодых – почти половина опрошенных. Но это – всего лишь мечты. С начала 1990-х уехало из страны порядка четырех миллионов человек. Эта цифра несравнимо меньше, чем число тех, кто сегодня заявляет о желании уехать. Эмиграция для абсолютного большинства – инфантильные маниловские мечтания.

В желании эмигрировать есть фактор притяжения, то есть желание жить в стране с высокими зарплатами, безопасностью, с возможность профессиональной самореализации, это забота о будущем детей и т.п. Этот фактор является решающим для большей части уезжающих навсегда. Но есть и фактор вытеснения, то есть причины, по которым человек больше не может оставаться в стране. Он сегодня действует только для некоторых, относительно немногочисленных групп населения – для свидетелей Иеговы, политических активистов, блогеров. То есть тех, кого нынешняя власть буквально вынуждает, как в советские времена, покидать страну. Но это не миллионы людей, которые заявляют, что хотели бы уехать, но реально никогда не уедут.

 У тех, кто остается, стратегия выживания – это приспособленчество. Уход в заботу о собственном здоровье, о здоровье и благополучии близких, погружение в семейные и дружеские отношения. Это решение повседневных задач. Горизонт планирования при этом – очень короткий, буквально 2–3 месяца. То есть если завтра останешься без работы, сможешь протянуть какое-то время, а что делать дальше – непонятно.

Люди не хотят и не могут анализировать происходящее. Нет – склонности к анализу. У большинства россиян нет понимания причинно-следственных связей, например, между присоединением Крыма и ростом цен из-за санкций и политики контрсанкций. В большинстве своем они не могут сопоставить рост цен с происходящим во внешней политике, с ее последствиями. В сознании населения внешняя и внутренняя политика полностью разорваны. Внешняя политика вообще относится к разряду мифологии. Нет совершенно никакого понимания того, как внешнеполитические просчеты влияют на повседневную жизнь. Да и в отличие от роста цен в магазине, во внешней политике невозможно ничего проверить. И тут остается только слушать официальную пропаганду и верить, что, к примеру, Майдан устроили американцы. Это опять же на руку власти: возможности манипулирования сознанием населения на поле внешней политики почти безграничны, поэтому все бесконечные политические ток-шоу, Соловьевы и Киселевы поют именно про внешнюю политику, а не про внутренние проблемы.

Россияне «ведутся» на это манипулирование. То есть телевизор по-прежнему побеждает холодильник. Потому что то, о чем вещает телевизор, чрезвычайно важно для многих – это возможность, пусть и иллюзорная, переживать чувство силы, престижа, гордости за принадлежность к большому государству, обладающему ядерным оружием, страны, которую другие должны бояться. Именно об этом свидетельствуют опросы.

 Для забитого, униженного, обозленного и бедного населения осознание принадлежности к супердержаве, какой, по общему мнению, был СССР и на авторитет наследников которого претендует путинское руководство, компенсирует все комплексы неудачников в частной жизни, снимает и травмирующие переживания зависимости от аморальной власти, произвола и т.п. Это, к примеру, психологически повлияло на восстановление – в сознании россиян – статуса «великой державы». Если в начале 1990-х годов большинство опрошенных говорило об утрате страной этого статуса и не видело в нем смысла, то к концу десятилетия фиксировалась острая потребность вернуть этот статус. Сегодня мы видим, что почти две трети респондентов уже живут в «великой державе».

Переломным моментом в общественном сознании был приход Путина, сделавшего такого рода запросы основой своей идеологической политики и легитимности своей власти. И это было ответом на массовые ожидания такого лидера, способного вывести страну из трансформационного кризиса 90-х годов, особенно из экономического кризиса 1998-го и волны терактов 1999 года. Переживание краха советской империи было очень острым и продолжительным, оно усугублялось бездарной, ненужной и несправедливой, по мнению большинства россиян, многолетней чеченской войной, общей дезориентированностью, утратой иллюзий, которые породили Перестройка и последующие реформы, а также безрезультатные протесты 2011–2012 годов.

Поэтому наряду с ростом компенсаторного и защитного русского национализма, идеологического имперского национализма, который назвал себя «государственным патриотизмом» и настаивал на том, что Россия – это особая цивилизация, для которой западные ценности – демократия, права человека и проч. – вещи чуждые, несовместимые с духом ее традиций, культуры, стал очень заметен подъем низовой агрессивной ксенофобии, достигшей пика в 2013 году. Так постепенно происходило вынужденное, заместительное (в том смысле, что оно заменяло российскую реальность) имперское самоутверждение, которое окончательно оформилось на волне эйфории от присоединения Крыма. Тогда мы и убедили себя в восстановления статуса великой державы.

83% респондентов – и это рекордное число, сравнимое только с посткрымским периодом – уверены, что «кругом враги». США относят к числу «недружественных стран» 66% россиян, а Украину – 40%. Конечно, враги у нас не только внешние, но и внутренние. Россия видится осажденной крепостью, а власть – защитницей людей от врагов. На этом и держится то, что примерно две трети россиян поддерживают правящий режим.

В текущей ситуации нет ничего радостного, ни у кого нет настоящей, деятельной готовности выхода из нее. Импульсы нового возникают постоянно, но они быстро гасятся, причем гасятся силовыми методами. В результате мы действительно имеем совершенно безвольное большинство с комплексом выученной беспомощности, с одной стороны, и репрессивный режим власти – с другой.

Вся политическая карьера Путина построена на разного рода милитаристских кампаниях или событиях: там и чеченская война, и Беслан, и война с Грузией, и Крым с Донбассом. Можно увидеть, что после внутренних политических и экономических кризисов часто следуют разные милитаристские акции, которые вызывали одобрение у населения и поднимали рейтинг Путина. На этом и была построена стратегия властей.

Но в 2019 и 2020 годах стало все больше тех, кто недоволен ситуацией в стране, и все меньше тех, кто доволен. Это, конечно, не 40% на 40%, как в конце 2013 года, но и не 65% (довольны) на 22% (недовольны), как после Крыма. Надо ли поэтому ждать каких-то новых потрясений или внешнеполитических выступлений, учитывая, что милитаристский ресурс иссяк?

Четко виден рост массовой тревожности. Сегодня 62% россиян боятся мировой войны, страх перед войной поднялся до рекордных отметок, если судить по замерам, ведущимся с начала 1990-х годов. Выше – только страх болезней своих детей! Внешнеполитические кризисы не вдохновляют людей, а пугают. Война не способна поднять падающие рейтинги. Враждебность к Западу тоже не может их поднять. Потому что в глубинном подсознании россиян прочно сидит ресентимент к Западу, бессильная зависть, которая заставляет одновременно ненавидеть его, но и тянуться к нему, быть на него похожим.

Может ли поднять рейтинг власти «закручивание гаек» внутри страны, война с внутренними врагами? Ведь неопределенный и безотчетный страх перед властью, творимым ею произволом и беззаконием расползается очень широко. Этого боится половина россиян, каждый второй респондент! Люди стали гораздо больше бояться преследования со стороны государства, и хотя сейчас, как и в советское время, они думают, точнее – верят, что все это относится не к ним, а к «иноагентам» и «нежелательным организациям», но подспудно эта нарастающая агрессивность государства пугает, хотя люди надеются, что преследования не коснутся именно их, частных обывателей, ведь они ни в чем не виноваты, они же не выступают против властей, не бунтуют. И тем не менее, неопределенный и безотчетный страх перед властью, творимым ею произволом и беззаконием расползается очень широко – этого боятся 57% из опрошенных в апреле этого года.

Власть продолжает насаждать страх, потому что позитивной повестки, которую можно было бы продвигать, нет. Людей, способных создать позитивные изменения, тоже нет. Это результат отрицательной селекции в рамках отреставрированных тоталитарных структур. У нас ведь сегодня политическая полиция начинает управлять не только политическими процессами, но и экономикой. Ничего хорошего ни для политики, ни для экономики это не сулит. Ситуация патовая, и она отражается в росте общественных страхов.

В обозримом будущем это ничем хорошим не закончится. Это ситуация стагнации. А стагнация, в отличие от кризиса, как говорит академик Абел Аганбегян, может продолжаться очень долго…

 
Фото: Pixabay.com

Женщины ходят к гинекологу. А мужчины? Они могут посетить Франка Зоммера, первого немецкого профессора, занимающегося мужским здоровьем. В интервью он говорит о сексе и о помощи при проблемах с потенцией. 

SPIEGEL: Профессор Зоммер, у вас много пациентов?

Зоммер: Наши часы приема расписаны на несколько месяцев вперед. Тот, кто хочет к нам записаться, сможет прийти на прием лишь через год. Мы принимаем пациентов только с сексуальными проблемами. Чтобы заниматься другими вещами, такими как профилактика или трудности с мочеиспусканием, у нас просто нет ресурсов. 

— У мужчин такая сложная ситуация?

— Мужчина испытывает ужасные страдания, если у него трудности с эрекцией. Это угнетает мужчину, потому что в нашем подсознании эректильная функция связана с верой в то, что мы сильны, крепки, мужественны. В мифологии греческий бог плодородия Приап обладал огромным фаллосом. 

— То есть, мужчина считает себя мужчиной, только пока он может?

— Как ни странно, но это до сих пор так. В этой мысли вряд ли кто-нибудь признается, но в подсознании она играет огромную роль. 

— Что за мужчины обращаются к вам? 

— Есть две противоположные группы. Одни говорят: «Наконец-то мне помогут». И поток их излияний невозможно остановить. Другие же совершенно зажаты и запуганы. Они не научились говорить о сексе. А тут им задают вопросы о самом сокровенном. Межу этими двумя группами — все остальные варианты. 

— Если ли среди них такие, которые говорят: «Пропишите мне тестостерон или виагру, и у меня все наладится?» 

— Есть такие. Но мы проводим с пациентами очень интенсивную и очень дифференцированную диагностику. И когда мы всё точно измерим, то от этого примитивного представления ничего не остается. Тогда мужчины понимают, что у них действительно проблема. Я проверяю нервы, интимные мышцы, состав ткани пениса. Выясняю, сколько крови поступает в пенис, сколько он может удержать в себе, не происходит ли отток крови слишком быстро? Насколько сильны интимные мышцы, закрепленные в тазовой области и имеющие решающее значение для крепкой эрекции? 

— Похоже на то, что пенис, как и любой другой орган, может заболеть.

— Сейчас нам известно, что 90 процентов всех расстройств эрекции имеют органические причины. Например, могут быть сужены сосуды. Расстройства эрекции могут даже указывать на приближающийся инфаркт миокарда. 

— То есть, если мужчина не может возбудиться, то это редко имеет отношение к его рассудку или душе?

— Раньше считалось, что проблемы с потенцией в большинстве случаев обусловлены психикой. Однако тут быстро образуется заколдованный круг. Если у мужчины несколько раз создалось впечатление, что секс у него получился не таким, как ему хотелось бы, подключается голова, хотя проблема имеет чисто органические причины. Я не знаю практически ни одного мужчину, у которого были бы органические проблемы, но чья психика не была затронута. 

— Стресс считается убийцей потенции. Как он влияет на проблему? 

— Хронический и отрицательный стресс понижает уровень тестостерона, главного мужского гормона. Если у вас продолжительное время уровень тестостерона находился на низком уровне, то это приводит к тому, что ткань пениса трансформируется. Хороших волокон становится меньше, а плохих больше. 

— И что при этом происходит?

— Плохие волокна не играют роли в эректильной функции, они не могут удерживать кровь. 45 процентов ткани нашего пениса состоит из этих волокон, они имеют значение только для формы пениса. А оставшиеся 55 процентов волокон важны для эрекции. Если же их остается всего 38 процентов, то у мужчины возникает проблема. 

— В каком возрасте ваши пациенты?

— От 18 до 89 лет. Но большинство — от 40 до 60. 

— Не приходится ли вам говорить пожилым пациентам, что, мол, секс в прошлом? 

— С возрастом уровень тестостерона падает, микроциркуляция крови замедляется. Тем не менее, не обязательно отказываться от секса. Мой пациент, которому 89 лет, находится в отличной форме. В душе он остался молодым. Каждый год он пытается подняться на один из пятитысячников. Допустим, что сейчас это не самые трудные горы для альпинистов. Но это держит его форме и помогает оставаться активным. Для него сексуальность — эликсир жизни. Секс дает ему силу и приносит радость, и отказываться от него он не собирается. И поэтому он ходит ко мне. 

— Но зачем? Судя по всему, он здоров как бык. 

— В его возрасте неизбежно возникают органические проблемы. Ткань пениса изменяется, интимные мышцы слабеют. Пациент делает специальные физические упражнения и получает электротерапию. А по вечерам, прежде чем лечь в постель, он принимает таблетку для ночной тренировки пещеристых тел. Пенис тренируется, когда мужчина спит — это очень удобно!

— А подходящая партнерша для его неугасающей сексуальности у него есть? 

— Есть. 

— Какую роль играют женщины в терапии мужчин?

— Приблизительно каждый восьмой пациент приходит к нам по настоянию своей партнерши. По этим мужчинам видно, насколько они зажаты. Они коренным образом отличаются от мужчин, которые приходят по своей воле. 

— Бывает ли так, что партнерша остается сидеть в приемной?

— Да, нам приходится следить за тем, чтобы отделить женщину от мужчины. Чтобы он смог свободно рассказать о своих проблемах. Ведь на многих из них ужасно давят женщины, говорящие: «Дорогой, у тебя должно все наладиться!» Это самые трудные пациенты.

— А как женщины могут эффективно помочь? 

— Звучит банально, но тем не менее это так: проявлять понимание и не давить на мужчину. Нельзя говорить: «У тебя больше не стоит, ты меня разлюбил, и у тебя другая на стороне». Вместо этого нужно сказать: «Пройди обследование, возможно, ты болен, главное — это твое здоровье». У каждого пятого мужчины, приходящего к врачу с эректильными проблемами, диабет и преддиабетическое состояние. 

— Что происходит с мужчиной, когда женщина дает ему понять, что считает его импотентом?

— Это ужасное оскорбление. Могу рассказать очень печальную историю. Мужчина пришел домой и застал жену в постели с одним из своих коллег. Она сказала: «Ну и что? Ты же в постели больше ни на что не способен». Мужчине не было и сорока лет, он был хорош собой — казалось бы, что у такого отбоя не должно быть от женщин. Но после разрыва у него три года не было сексуальных контактов, настолько сильно он был травмирован. Ему пришлось лечиться и у психотерапевта. 

— Считается, что мужчины должны быть успешными в профессии, хорошими отцами, любящими супругами, остроумными, уверенными в себе и внимательными к другим. И еще пылкими любовниками. Если исходить из этих критериев, то не обречены ли мужчины на фиаско? 

— Отвечать всем этим требованиям становится все труднее и труднее.

— Вам встречались мужчины, которые именно из-за этого терпят неудачи в постели?

— Конечно. Но это скорее социальная, а не медицинская проблема, которую я как врач мог бы решить. Лично я думаю, что нужно определить свои рамки, нельзя все делать идеально. Представим, например, что я не умею готовить. Я и правда не умею. А есть мужчины, которые готовят прекрасно. Я рад за них, но мне не обязательно брать с них пример. Подобные вещи нужно четко обозначить в партнерстве. 

— Предположим, вы помогли мужчине восстановить потенцию. В таком случае сексуальная жизнь налаживается сразу? 

— Это случается редко. Если мужчина столкнулся с эректильными проблемами, то, как правило, он прекращает сексуальные отношения. Женщина также испытывает дискомфорт. Лет через пять оба забывают, что когда-то в их отношениях было что-то сексуальное. В такой ситуации возникают проблемы, когда мужчина вдруг снова может и хочет. Необходимо осторожно идти на сексуальное сближение, мужчины не должен однажды вечером предстать перед своей половиной с эрекцией. После столь долгого воздержания такая ситуация скорее смутит, а не возбудит большинство женщин. 

— А что лучше?

— Для меня сексуальность — это и нежность, прикосновения, объятья, поцелуи. Если люди не полностью утратили телесный контакт между собой, если каждый будет ощущать, что их еще связывает нечто интимное, то тогда сексуальная жизнь вновь может расцвести. И оба смогут вновь наслаждать сексом. 

До выборов в Госдуму остается больше двух месяцев, но списки кандидатов от парламентских партий уже готовы. Зная, какие места в них проходные, нетрудно составить примерное представление о том, кто войдет в новый состав нижней палаты парламента. Политический дизайн для него разработал внутриполитический блок президентской администрации под руководством Сергея Кириенко, и он сильно отличается от уходящего состава, который подбирал предшественник Кириенко, нынешний думский спикер Вячеслав Володин.

Новая Дума должна получить мощный пропагандистский контур, который составят сотрудники государственных СМИ и участники политических ток-шоу на российских телеканалах. Также она станет тренировочной площадкой для кадрового резерва – там окажутся победители и участники конкурса «Лидеры России», который поддерживает Кириенко.

Наконец, привычную для российского парламента функцию – легкое прохождение нужных Кремлю законов – обеспечат опытные депутаты, которые заседают на Охотном Ряду не один созыв, а также бывшие федеральные и региональные чиновники. Эти три элемента должны превратить следующую Думу в многофункциональный инструмент: живую декорацию публичной политики с шоу и шумом, с одной стороны, и тихим принятием законов – с другой.

Трибуна для пропагандиста

Масштабный пропагандистский контур следующего состава Думы – самая яркая новация нового политического дизайна. Телеведущие и провластные политологи становились депутатами и раньше – например, Сергей Марков при Суркове или Петр Толстой и Евгений Ревенко при Володине (хотя их можно назвать скорее умеренными тружениками пропагандистского фронта). Но в этот раз представительство пропагандистов выделяется своим размахом, причем как количественно, так и качественно.

По одномандатному округу в Москве баллотируется ведущий программы «60 минут» Евгений Попов, который периодически выгоняет гостей из студии. На проходном втором месте в региональной группе «Единой России» по Кировской области находится сотрудница телеканала Russia Today Мария Бутина, в ее прошлом – арест в США по обвинениям в незаконном лоббизме.

В ростовской группе списка «Единой России» проходное место получил политтехнолог Александр Бородай. Сейчас он руководит Союзом добровольцев Донбасса, а ранее какое-то время занимал пост премьера самопровозглашенной Донецкой народной республики. Бородай также регулярно участвует в политических ток-шоу.

Их регулярный гость – политолог Олег Матвейчев – занимает пятое место в кемеровской части списка единороссов. Его тоже можно считать проходным, потому что выше по списку стоят те, кто вряд ли пойдет в Думу. Также в парламент от «Единой России» снова баллотируются Петр Толстой (по округу и списку в Москве) и Евгений Ревенко (по списку в Воронеже).

Еще одна часть пропагандистского десанта идет в Думу по спискам «Справедливой России». В общефедеральной пятерке выдвинулся писатель Захар Прилепин, вторым номером по дальневосточной группе идет телеведущая Марина Ким. Другой связанный с Донбассом политтехнолог Александр Казаков находится в крупной сибирской группе под первым номером.

Писатель-ультраконсерватор, один из лидеров движения «Антимайдан» Николай Стариков возглавляет группу списка «Справедливой России» по Крыму, Севастополю и Калининградской области. Политтехнолог Дмитрий Гусев, который вел губернаторские кампании прокремлевских кандидатов и опять же регулярно участвует в ток-шоу, идет первым номером по краснодарской группе.

Бизнесмен-ультрапатриот Андрей Ковалев (автор песни «Владимир Путин») – первый в группе, которая охватывает несколько районов Мособласти. Там же третьим баллотируется телеведущий Глеб Пьяных. Одну из двух московских частей списка возглавляет консервативный экономист Михаил Делягин (тоже частый гость ток-шоу), на втором проходном месте в ростовской группе – политтехнолог и завсегдатай политических программ Сергей Михеев.

Таким образом, пропагандистская фракция новой Думы будет насчитывать примерно полтора десятка депутатов, что немало. Ее участников можно назвать публичными ультраконсерваторами, страстными критиками Запада и либерализма. Они прошли школу российских ток-шоу с выражениями и жестами на грани фола, поднаторели в том, чтобы «ставить на место» других участников, играющих представителей Запада и либералов.

Такие депутаты оживят думские заседания шумной критикой Запада и оппозиции, а то сейчас парламентские сессии мало чем могут порадовать глаз избирателя. Нынешние парламентарии, конечно, тоже могут поругать кого надо, но без огонька, а людям явно не хватает ярких персонажей в политике. Этот дефицит порождает популярность неподконтрольных политических ютьюб-блогеров, набирающих сотни тысяч просмотров. Кремль чувствует эту потребность и идет ей навстречу, как умеет.

Профессиональные пропагандисты должны создать видимость публичной политики в Госдуме. «Ставить на место» Байдена, ЕС и руководство Украины теперь будут не просто телеведущие и участники ток-шоу, а настоящие депутаты. Соответственно, и слова их получат уже другой вес. В такой конфигурации МИД может стать мягче и дипломатичнее. Внешней аудитории представят более сдержанных сотрудников министерства, внутренней – новых депутатов, выступающих без лишней скромности.

Профессиональные пропагандисты могут пригодиться и в борьбе с внутренними оппонентами, в том числе системными. Например, от КПРФ, которая может воспользоваться думской трибуной в условиях растущего социального недовольства, в Думу баллотируются несколько довольно ярких политиков, включая бывшего кандидата в президенты Павла Грудинина. Опытные персонажи из ток-шоу «поставят на место» и их.

Депутаты-менеджеры

Еще одна новация следующего состава Думы – внушительное представительство участников конкурсов «Лидеры России» и «Лидеры России. Политика», любимых проектов Кириенко. Например, по курской части списка «Единой России» баллотируется ректор региональной сельхозакадемии Екатерина Харченко, по архангельской группе – работник «Севмаша» Александр Спиридонов, по красноярской – местный бизнесмен Наталья Каптелинина, и так далее.

Появление таких людей – относительно молодых и амбициозных, не с политическим, а с менеджерским прошлым – это попытка интегрировать Думу в корпоративную систему управления, которую выстраивает Кириенко. Сделать так, чтобы депутатство служило одной из ступеней чиновничьей карьеры. Если после корпоративного конкурса Кремля один из участников немного не дотянул до важного назначения или высоких постов оказалось слишком мало, то ему предлагают пока походить в депутатах – познакомиться поближе с работой госаппарата, пообщаться с людьми, а там подоспеет и подходящая должность в корпорации «Росвласть».

Наконец, третья группа в будущей Думе самая понятная – это опытные депутаты, которые заседают не первый созыв и занимают ключевые посты в парламентских комитетах. Например, руководитель комитета по бюджету Андрей Макаров или глава комитета по законодательству Павел Крашенинников.

Фактически это опытные аппаратчики, почти чиновники, которые знают, как без сучка и задоринки провести через парламент любой нужный Кремлю или правительству законопроект. У каждого такого депутата есть свои визави в президентской администрации или кабинете министров. Каждый знает, кого из коллег в парламенте можно попросить внести ту или иную инициативу, если по каким-то причинам исполнительная власть от своего имени ее вносить не хочет.

Собранные вместе, эти три группы должны сделать новую Госдуму многофункциональным центром корпорации «Росполитика». Ивент-отдел из телеведущих и политтехнологов изображает политику, обеспечивая зрелища и заодно блокируя попытки коммунистов получить трибуну для критики власти. Депутаты-аппаратчики занимаются привычной бумажной работой. «Лидеры России» знакомятся с нужными людьми и готовятся к назначению на должности поважнее. Каждый при деле, у каждого свой круг ответственности в корпорации.

Такая конфигурация не похожа ни на созывы Думы во времена Суркова, ни на уходящий состав, сформированный Володиным. При Суркове в парламенте еще сохранялись какие-то политические споры, а влиятельные игроки старались держать пул своих депутатов. Володин подготовил думский созыв, который стал продолжением госаппарата, а вся его публичность выражалась в безоговорочной поддержке инициатив власти в самых бесхитростных выражениях. Дума Кириенко должна совместить привычную управляемость процессов со зрелищами для избирателей. Вопрос в том, насколько общество заинтересуют привычные ток-шоу, перенесенные из телестудий в парламент.

Новой нежелательной организацией в РФ признан американский Бард-колледж. Много лет при содействии Алексея Кудрина с ним сотрудничал Санкт-Петербургский университет. Обращение в прокуратуру по поводу Бард-колледжа подписал ректор СПбГУ Николай Кропачев.

Генеральная прокуратура РФ установила, что деятельность американского Бард-колледжа «представляет угрозу основам конституционного строя и безопасности Российской Федерации». 21 июня 2021 года, сообщает ведомство, «по результатам изучения поступивших материалов… принято решение о признании нежелательной на территории Российской Федерации деятельности образовательной иностранной неправительственной организации «Бард колледж» (Bard College), США».

Теперь любые контакты между американским колледжем и российскими юр- и физлицами необходимо прекратить. Иначе виновные в связях со структурой, подрывающей основы конституционного строя в РФ, подлежат уголовной ответственности. В их числе мог оказаться и ректор СПбГУ Николай Кропачев, если бы вовремя не подстелил соломки. Сейчас под угрозой остаются руководство, преподаватели и даже студенты факультета свободных искусств и наук, который возглавляет председатель Счетной палаты Алексей Кудрин.

Угроза

Бард-колледж — престижный частный американский университет, входит в топ-200 лучших вузов мира. К слову, в те годы, когда начиналось его сотрудничество с СПбГУ, последний занимал более низкую ступеньку в мировом рейтинге. А начиналось оно четверть века назад.

С середины XIX века в Бард-колледже (назван в честь основателя Джона Барда) готовят бакалавров и магистров в области искусства, литературы, социальных и естественных наук. Своей миссией вуз называет стремление «пробудить любопытство, идеализм и приверженность связи высшего образования с гражданским обществом». Обучение, сообщает вуз, построено так, чтобы поощрять в молодежи «вдумчивое и критичное обсуждение окружающей среды», способствовать «свободным изысканиям, интеллектуальным амбициям и творчеству».

Идея обмена между Петербургским университетом и Бард-колледжем возникла в 1996 году. Предполагалось, что российские студенты смогут поехать учиться в США, американские — в Россию, желающие получат российский и американский дипломы. В апреле этого года преподаватели СПбГУ и Бард-колледжа провели для студентов онлайн-конференцию «Язык — музыка — жест», в марте говорили о русском цифровом искусстве. До этого на протяжении многих лет проходили лекции и семинары об образовании для заключенных, о Рузвельте, ООН, об умении прочесть Шекспира, о том, как менялся образ Франца Шуберта, и другие.

 
Ректор СПбГУ Николай Кропачев. Фото: spbu.ru

Началось сотрудничество с открытых курсов для молодежи — не только студентов СПбГУ. В 1999 году появилась программа «Искусства и гуманитарные науки». Ректором в ту пору была Людмила Вербицкая. Заметим в скобках, что в том же 1999-м «за действия, порочащие честь и достоинство Санкт-Петербургского государственного университета и противоречащие обязанностям преподавателя», был уволен декан юрфака Николай Кропачев. Позже он восстановился в должности.

Географически преподавание начиналось в помещениях СПбГУ возле Смольного собора, и программа получила неформальное название «Смольный институт». Потом факультет свободных искусств и наук СПбГУ переехал в здание дворца Бобринских на Галерной улице.

В 2008 году Николай Кропачев сменил Людмилу Вербицкую на посту ректора. И выяснилось, что договоренности о сотрудничестве Университета и Бард-колледжа либо носят неформальный характер (документы не нашлись), либо оформлены с ошибками. Но факультет, созданный Кудриным (тогда — министром финансов), не прикрыли.

---

В 2011 году Николай Кропачев закрепил сотрудничество СПбГУ с Бард-колледжем, подписав соответствующее соглашение.

---

Еще полтора года назад, в конце 2019-го, сотрудничество развивалось и, надо понимать, устраивало обе стороны: представительство СПбГУ открылось в Нью-Йорке, на базе Бард-колледжа. «Мы действуем на взаимной основе при организации обменов, мы не взимаем стоимость обучения с американских студентов в Петербургском университете, поселяем их в общежитие университета бесплатно, то же самое делают американские коллеги», — рассказывал проректор СПбГУ по международной деятельности Сергей Андрюшин.

А 17 мая 2021 года Университет подтвердил, что еще 5 апреля ректор обратился в прокуратуру с просьбой «дать оценку возможности продолжения сотрудничества факультета свободных искусств и наук СПбГУ с Бард-колледжем (США) с точки зрения законодательства Российской Федерации». Сейчас, когда Бард-колледж признан нежелательным, то есть законодательство РФ теперь запрещает с ним сотрудничать, это можно считать гениальным предвидением.

Утрата

Почти четверть века, повторим, факультет свободных искусств и наук существовал как структурное подразделение СПбГУ. В конце 2020 года появилась информация, что он превратится в самостоятельный вуз, но останется в составе Университета. В феврале этого года выяснились новые планы: Университет ждет реорганизация, в ходе которой факультет от него совсем отделится и получит статус государственного образовательного учреждения. На заседании ученого совета СПбГУ 3 марта за реорганизацию проголосовали 95 членов ученого совета из 133-х.

«Решение о реорганизации примет правительство России как учредитель СПбГУ, — сказал 5 марта «Ведомостям» председатель Счетной палаты и декан факультета Алексей Кудрин. — А учредителем нового университета станет Министерство образования и науки. Все договоренности достигнуты».

Реорганизация, по словам Кудрина, должна была произойти в течение двух месяцев, то есть как раз к июню завершиться. Предполагалось, что в новом университете будут учиться полторы-две тысячи студентов (сейчас их на факультете семьсот). «Это будет небольшой, но особенный университет, — говорил Кудрин. — Особенный — по модели образования, по индивидуальному подходу к каждому студенту». И отдельно упоминал о продолжении сотрудничества с Бард-колледжем.

 
Один из корпусов Бард-колледжа. Фото: bard.edu

Несмотря на расклад при голосовании на ученом совете, «развод» проходил не то чтобы гладко. Сначала выяснилось, что эндаумент факультета (целевой фонд, созданный из пожертвований) СПбГУ не отдаст. Факультет терял, а СПбГУ, получается, приобретал полмиллиарда рублей. Но Кудрин заявил, что это не проблема, что спонсоры готовы создать новый фонд для нового вуза. Во-вторых, студентам «кудринского» вуза придется покинуть общежитие СПбГУ. И опять декан заявил, что проблемы нет — ее решит Минобрнауки. Ну и прекрасный особняк на Галерной тоже надо как-то поделить. А вот он за СПбГУ может не удержаться, потому что не принадлежит ему, а только передан в оперативное управление. Дворец Бобринских — федеральная собственность, и еще неизвестно, какой вуз станет управлять ею после «развода».

Интервью с Кудриным было опубликовано, повторим, 5 марта. А 30 марта выяснилось, что некая структура под названием «Координационный совет некоммерческих организаций РФ» обратилась в Генпрокуратуру РФ, Совет Федерации и Администрацию Президента. Просили «проверить создаваемый Университет свободных искусств и наук (Санкт-Петербург) на предмет тесной аффилированности с иностранными НКО, подконтрольными Джорджу Соросу, и ведущими на территории России деструктивную деятельность, а также признать «Бард-колледж» нежелательной организацией на территории России, как представляющей угрозу основам конституционного строя РФ и безопасности государства» (цитата по РИА «Новости», орфография и пунктуация оригинала сохранены).

А 5 апреля в прокуратуру обратился и ректор СПбГУ. Как это объясняется на сайте Университета, целью вовсе не была жалоба на Бард-колледж, наоборот —

---

только из прессы руководство вуза узнало, что американских партнеров проверяют на связь с нежелательным в России Фондом Сороса.

---

«В тот же день заместителем ректора по международной деятельности СПбГУ С. В. Андрюшиным был направлен запрос в Бард-колледж о том, используются ли пожертвования каких-либо организаций, деятельность которых была признана нежелательной в Российской Федерации, для обеспечения взаимодействия факультета свободных искусств и наук и Бард-колледжа, является ли фонд «Открытое общество» (признан в РФ нежелательным. — И. Т.) жертвователем в эндаумент-фонд Бард-колледжа для развития программ СПбГУ по направлению «Искусства и гуманитарные науки», — сказано на сайте СПбГУ. И 5 апреля, не получив ответа из США (за пять дней), вуз обратился в прокуратуру. Исключительно за разъяснениями.

Возможно, предполагалось, что отделение факультета от СПбГУ и будущая судьба «кудринского» университета окажутся под вопросом, если выяснится, что они столько лет сотрудничали, можно сказать, с врагом. Тем не менее пресс-секретарь Кудрина сообщил «Новой», что разрывать договоренности с Бард-колледжем предстоит не факультету, а СПбГУ. При этом «работы по созданию университета на базе факультета свободных искусств и наук идут в плановом режиме», новый вуз «будет сотрудничать с передовыми российскими и зарубежными университетами».

 
Алексей Кудрин (в центре) со студентами Факультета свободных искусств и наук. Фото: artesliberales.spbu.ru

«Офицеры России»

Уж какие НКО координирует совет, писавший донос на Бард-колледж, бог весть. Официально, по данным СПАРК, такая организация не зарегистрирована. Судя по сайту совета, возглавляет его Антон Цветков — крупный общественник, распространивший кипучую активность на массу комиссий, групп и организаций. Наиболее известная из них, «Офицеры России», в 2016 году боролась с выставкой Джока Стёрджеса в Москве до тех пор, пока широкая общественность не узнала не только о работах американского фотографа, но и о существовании самих «Офицеров России». Сам Цветков, как известно из его биографии, официально «офицером России» никогда не был — в том смысле, что нигде не служил.

Как сообщил «Новой» Антон Цветков, его координационный совет не требовал проверки Бард-колледжа прокуратурой. Точнее, требовал, но не по своей инициативе.

«Этого добивался председатель комитета по иностранному вмешательству Александр Ионов, — объяснил Цветков. — Он обращался в том числе и к нам, и мы в том числе обращались в прокуратуру на основании обращения Александра Ионова».

Физическое лицо по имени Александр Ионов — это такой же «офицер России», как Цветков. Он членствует в той же организации. Ионов недавно прославился доносом на «Медузу», после этого издание признали иностранным агентом. И Russia Today (RT) назвала Ионова правозащитником. Воодушевленный успехом, «правозащитник» объявил, что намерен создать целый комитет по выявлению иностранного вмешательства.

Ионов уже создавал разные структуры патриотической направленности, а если смотреть на них в комплексе, то скорее патриотически-коммерческой. Первую из них перспективный юноша зарегистрировал в 22 года — в 2011-м. Называется «Антиглобалистское движение России» и существует по сей день.

 
Председатель Общероссийской общественной организации «Офицеры России» Антон Цветков. Фото: Станислав Красильников / ТАСС

По данным СПАРК, «Антиглобалистскому движению» принадлежит домен mariabutinafund.ru, зарегистрированный в 2019 году. Американский журналист Дин Джонс писал о россиянах, собирающих через этот сайт деньги «на обеспечение максимальной юридической защиты» Бутиной, когда та давала признательные показания в США. Среди учредителей фонда Бутиной был ее адвокат — гражданин США. И тому же Ионову, как обнаружил медиапроект «МБХ-медиа», принадлежит компания Mubashar LLC, зарегистрированная в Сирии. Иначе говоря, российские сборщики денег через «фонд Бутиной» знают толк в иностранном финансировании. Но ни одна из структур Ионова иностранным агентом у нас не признана, клеймо получают те, на кого донесет активист.

То же самое «антиглобалистское движение», как отмечал Джонс, получило «примерно $ 53 000» (3,5 миллиона рублей по курсу того времени) на перелеты в Москву и обратно техасских и калифорнийских сепаратистов. То есть в «иностранном вмешательстве» Ионов тоже дока.

И вот, как рассказал «Новой» Цветков, Ионов обратился в координационный совет, а координационный совет обратился в прокуратуру.

— Мы взаимодействуем с некоммерческими организациями — с экспертами, — сообщил Цветков. — Они к нам периодически обращаются по совершенно разным вопросам. После этих обращений мы провели круглый стол. На нем принимали участие представители Украины, Белоруссии, Сербии и других стран. Обсуждались как раз вопросы вмешательства Сороса в дестабилизацию общества в этих странах. И в том числе на территории России. Мы такие обращения собираем, получаем дополнительную информацию, получаем мнения других экспертов и направляем в уполномоченные органы государственной власти.

---

Крупные международные эксперты, о которых говорит Цветков, — это по одному сепаратисту из Харькова и Белграда и, наоборот, радеющий «за союзное государство» представитель Белоруссии.

---

Остальные — братья по разуму Цветкова и Ионова, единомышленники. Правда, круглый стол под названием «Влияние Дж. Сороса и аффилированных с ним структур на высшее образование в России и СНГ» состоялся 20 апреля, когда обращение в прокуратуру, если верить государственным информагентствам, уже месяц как было подано.

В 2016 году «Трансперенси интернешнл» (внесено Минюстом в реестр иностранных агентов) выяснило, что «Офицеры России» объединяют своего рода сеть из двух с лишним десятков коммерческих и некоммерческих организаций. Они не внесены Минюстом в реестр иностранных агентов, живут не на пожертвования благотворителей, а удобно сидят на президентских грантах, получают государственные субсидии или господряды и о расходовании многомиллионных сумм не любят отчитываться перед Минюстом.

  Нежелательные

В 1990-е годы организации, входящие в Фонд Сороса, вложили 100 миллионов долларов в оснащение российских школ и вузов компьютерами и интернетом. Этот же фонд помогал семьям, у которых сыновья погибли во время службы в армии. Он же финансировал покупку книг и журналов для российских библиотек, когда на это не было денег у государства. В 2015-м деятельность фонда была признана вредоносной и угрожающей конституционному строю России. Институт и фонд «Открытое общество» Джорджа Сороса стали второй и третьей организациями, которые признали у нас «нежелательными» (первым был Национальный фонд в поддержку демократии).

Понятие «нежелательная организация» появилось в России в мае 2015 года. В «закон Димы Яковлева», и без того печально известный, добавили статью 3.1 — о «нежелательных» и об ответственности за сотрудничество с ними (недавно она ужесточена до уголовной). В июле 2015-го группа сенаторов подготовила список организаций, которые им хотелось бы видеть в статусе нежелательных. Авторы назвали его «патриотическим стоп-листом». И хотя сенаторы вроде бы сами утверждали поправку об «иностранной или международной неправительственной организации», которая может быть признана нежелательной, в их черный список попали самые разные сообщества, в том числе и не имеющие статуса юрлиц вовсе. Например, Крымская полевая миссия по правам человека, юридически никак не оформленное сообщество граждан России.

С момента появления «патриотического стоп-листа» в России нежелательными признаны 34 организации. Но только пять — из перечня сенаторов-патриотов. Хотя работа остальных, внесенных в «стоп-лист» просто по желанию патриотичных авторов, оказалась затруднена. Например, с благотворительными фондами, помогавшими россиянам, теперь боялись работать банки. И некоторые благотворители предпочли просто уйти из России.

---

Критерии, по которым организацию можно признать нежелательной, в российском законодательстве не описаны никак. То есть совсем никак.

---

Только сказано, что «нежелательной на территории РФ» может быть признана деятельность любой «иностранной или международной неправительственной организации, представляющая угрозу основам конституционного строя Российской Федерации, обороноспособности страны или безопасности государства». Как именно враг должен угрожать — не сказано. Просто сложилась практика: патриот вроде Цветкова или Ионова пишет донос, прокуратура принимает решение, Минюст вносит в список.

Строго говоря, даже по этому туманному закону Бард-колледж не может быть у нас признан нежелательным: у него нет статуса американской NGO — Non-Governmental Organization (неправительственной организации). Это образовательная организация. Если исходить из решения прокуратуры, то нежелательными признаны «любопытство, любовь к учебе, идеализм и приверженность связи высшего образования и гражданского общества», которые пропагандирует американский вуз. Лекции о Франце Шуберте, тем более «вдумчивое и критичное обсуждение окружающей среды» — вредны для действующего в России строя. Подрывает наш строй Шуберт.

Страхи перед началом Третьей мировой войны возникли по всему миру в первые дни 2020 года, но теперь, спустя год, весь мир сражается с общим врагом — коронавирусом. Тем не менее масштабные ракетные атаки и авиаудары, предпринятые Израилем, заставили многих вновь забеспокоиться о том, что мы стоим на пороге Третьей мировой войны.

Тревоги в связи с возможным началом Третьей мировой войны вновь обострились за последние несколько дней, поскольку Израиль и Палестина продолжают вести самые кровавые столкновения в этом регионе с 2014 года. Эти столкновения между израильтянами и палестинцами разворачиваются на фоне продолжающейся пандемии коронавируса, вновь заставляя беспокоиться о возможном начале Третьей мировой войны. Учитывая напряженность, которая наблюдается в отношениях между странами по всему миру, издание Express.co.uk составило список очагов, где в 2021 год может вспыхнуть Третья мировая война.

США-Иран 

Корабль береговой охраны США сделал несколько предупредительных выстрелов в сторону иранского корабля, который на этой неделе подошел слишком близко к американским военным кораблям в Ормузском проливе. 

Пентагон сообщил, что в понедельник 13 быстроходных катеров Корпуса стражей исламской революции подошли к американским кораблям на расстояние 450 метров.

В ответ на этот уже второй инцидент подобного рода в регионе за минувшие две недели американский военный корабль произвел 30 предупредительных выстрелов.

Официальный представитель Пентагона Джон Кирби (John Kirby) обвинил иранские корабли в том, что они «действовали очень агрессивно», находясь рядом с американскими кораблями, которые сопровождали субмарину «Джорджия».

Бывший иранский президент Махмуд Ахмадинежад намерен вновь участвовать в выборах, претендуя уже на третий срок. 

Именно он разработал ядерную программу Ирана, когда он занимал президентский пост в 2005 по 2013 год. Его ядерная программа спровоцировала усиление напряженности в отношениях с западными странами, а его переизбрание в 2009 году стало причиной массовых протестов.

В 2017 году ему запретили баллотироваться на должность президента.

По мнению многих экспертов, ухудшение отношений между Соединенными Штатами и Ираном, вероятнее всего, будет иметь серьезные экономические, политические последствия и последствия в сфере безопасности для Соединенных Штатов и их союзников.

Если Соединенные Штаты и Иран вступят в военный конфликт друг с другом, Иран может заблокировать Ормузский пролив, через который транспортируется около 30% мировой нефти.

Это спровоцирует рост глобальных цен на нефть и поставит под угрозу отношения Соединенных Штатов с их союзниками.

Война между Соединенными Штатами и Ираном может также привести к росту напряженности в других странах, включая Сирию и Йемен, и к росту числа иранских ракетных ударов по американским военным на Ближнем Востоке.

Иран-Израиль

Напряженность между Ираном и Израилем растет уже некоторое время, выливаясь в военные действия низкой интенсивности по всему Ближнему Востоку.

Иран поддерживает антиизраильские группы в Секторе Газа, Сирии и Ливане, а Израиль часто наносит удары по иранским силам по всему региону.

На дипломатическом уровне Израиль попытался создать антииранскую коалицию, а Иран вкладывает средства в развитие связей между вооруженными группами и негосударственными субъектами.

Хотя довольно трудно говорить о том, что эти две страны начнут более масштабную войну, если Иран решится возобновить свою ядерную программу, Израиль, возможно, начнет наносить более мощные удары непосредственно по иранским территориям.

Такого рода наступление повлечет за собой более масштабные последствия, потому что оно может перерасти в угрозу для глобальных поставок нефти, что неизбежно заставит другие страны вмешаться.

Израиль в настоящее время переживает кризис: еврейские поселенцы сражаются против палестинцев.

Сектор Газа подвергся самым мощным бомбовым ударам со стороны Израиля за последние несколько лет. В ответ на это боевики в Газа выпустили ракеты против израильских городов.

К 14 мая с момента начала столкновений в результате военных действий погибло минимум 119 палестинцев и восемь израильтян.

Страны по всему миру призвали Израиль и его представителей остановить продолжающиеся боевые действия, однако пока это не привело ни к каким результатам.

Специальный представитель ООН по Ближнему Востоку выступил на этой неделе с шокирующим предостережением, заявив, что «мы движемся к полномасштабной войне».

Тор Веннесланд (Tor Wennesland) сказал: «Немедленно прекратите огонь. Мы движемся к полномасштабной войне».

«Лидеры со всех сторон должны взять на себя ответственность за деэскалацию».

«Цена войны в Секторе Газа ужасает, и платят ее обычные люди».

«ООН работает со всеми сторонами, чтобы восстановить спокойствие. Прекратите боевые действия немедленно».

Премьер-министр Великобритании Борис Джонсон сказал, что он «глубоко обеспокоен» эскалацией боевых действий и призвал обе стороны «отойти от края пропасти».

США-Турция

За последние несколько лет напряженность в отношениях между Соединенными Штатами и Турцией выросла. Все началось, когда Соединенные Штаты разрешили Турции оттеснить от сирийской границы курдов, которых Америка поддерживала.

Но сразу после этого Соединенные Штаты стали угрожать Анкаре санкциями, что вызвало рост напряженности. 

Кроме того, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган намекнул, что планы Турции на будущее могут включать в себя ядерное оружие.

В результате состояние турецко-американских отношений ухудшилось, что породило страхи касательно возможных последствий для альянса НАТО.

Известно, что президент Эрдоган активно стремится реализовать эти свои планы. Это может поставить Вашингтон и Анкару на грань самого настоящего конфликта и негативно сказаться на соседней России.

В конце прошлого месяца турецкие силы осуществили авиаудары и провели сухопутную наступательную операцию против курдских боевиков на севере Ирака.

Кашмир

За последние 10 лет отношения между Индией и Пакистаном ухудшились, что поставило эти две страны на грань войны.

С момента раздела Британской Индии в 1947 году и создания Индии и Пакистана эти две страны не раз развязывали друг с другом войны, конфликты и военные противостояния, перемежавшиеся периодами гармонии и мира.

В 2019 году премьер-министр Индии Нарендра Моди попытался ограничить автономию Кашмира и изменить политику касательно гражданства внутри своей страны.

Эти меры вызвали волнения в Индии и стали очередным свидетельством давней напряженности в отношениях между Нью-Дели и Исламабадом.

Новые внутренние беспорядки в Индии и Пакистане могут повлечь за собой начало Третьей мировой войны.

Хотя вероятность этого низка, они могут обернуться терактами по всему миру и непосредственно в Кашмире.

В этом случае премьер-министру Моди, вероятно, придется развязать более серьезный конфликт, и, учитывая близость Китая и укрепление отношений между Нью-Дели и Вашингтоном, такая ситуация может иметь гораздо более катастрофические последствия для всего мира.

В январе чиновники разведки Индии и Пакистана провели секретные переговоры в Дубае в попытке снизить напряженность вокруг Кашмира. Об этом сообщили информированные источники.

По словам источников, одним из посредников на тех переговорах выступили Объединенные Арабские Эмираты.

США-Северная Корея

Фундаментальные противоречия, лежащие в основе отношений Соединенных Штатов и Северной Кореи, могут вылиться в боевые действия.

На этой неделе Северная Корея обвинила американского лидера Джо Байдена во враждебной политике в отношении нее и предупредила, что в результате Соединенные Штаты могут попасть в «очень опасную ситуацию».

Министерство иностранных дел Северной Кореи сообщило, что дипломатия служит Соединенным Штатам всего лишь удобной «вывеской», которая «позволяет скрывать враждебные действия».

Эти провокационные комментарии прозвучали после того, как ранее в этом месяце президент Джо Байден выступил в конгрессе с программной речью, в которой он упомянул о ядерных программах в Северной Корее и Иране, назвав их угрозами, с которыми необходимо разбираться посредством «дипломатии и твердой политики сдерживания».

Пхеньян также обрушился на Вашингтон, который раскритиковал нарушения прав в Северной Корее, и на Сеул в связи с тем, что последний не смог воспрепятствовать переправке листовок, направленных против Северной Кореи, через границу.

Подняв тему Северной Кореи, президент Байден заявил, что он стремится занять такую позицию, которая была бы чем-то средним между акцентом бывшего президента Дональда Трампа на личной дипломатии и стремлением бывшего президента Барака Обамы привязать взаимодействие с Северной Кореей к уступкам с ее стороны.

Поскольку Северная Корея — это ядерная держава, имеющая достаточно сложные отношения с Китаем, она играет важную роль среди интересов национальной безопасности США.

Северная Корея провела множество испытаний оружия и ракет, осуществила ряд военных атак и атак в киберпространстве, каждая из которых могла перерасти в более масштабное противостояние.

Еще одной причиной для беспокойства являются открытые угрозы северокорейского лидера Ким Чен Ына, который утверждает, что теперь северокорейское оружие способно достичь границ Соединенных Штатов и даже их внутренних территорий.

США-Китай

Последние годы отношения Соединенных Штатов и Китая были особенно напряженными.

Торговая сделка между этими двумя странами могла бы немного смягчить эту напряженность, однако ее реализация пока остается под вопросом.

На прошлой неделе госсекретарь США Энтони Блинкен обвинил Китай в том, что тот ведет себя все более агрессивно за границей и все более репрессивно внутри своих границ.

Блинкен добавил, что Соединенные Штаты не стремятся сдерживать Китай, однако они не позволят этой стране подрывать основанный на нормах международный порядок. 

Последнее время напряженность возникала из-за торговли, шпионажа и пандемии.

Отношения Соединенных Штатов и Китая имеют огромное значение для обеих стран и всего мира в целом.

Пекин неоднократно призывал администрацию президента Байдена наладить отношения, которые испортились при президенте Трампе.

В марте на Аляске между американской и китайской сторонами состоялись переговоры, в ходе которых американцы жестко раскритиковали политику Китая касательно прав человека, кибератак, Тайваня и ужесточения политики в Синьцзяне и Гонконге.

В свою очередь, Китай заявил, что Соединенные Штаты не имеют права комментировать эти темы.

Японская проправительственная консервативная газета «Санкэй симбун», публикуя материал своего собственного корреспондента в Москве, явно недовольна высказываниями министра иностранных дел России Сергея Лаврова по поводу российско-японских мирных переговоров, которые он сделал в своем выступлении 8 июля в Дальневосточном федеральном университете во Владивостоке.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что «следующий раунд переговоров с Японией по мирному договору пока не намечен». Лавров сказал, что между Россией и Японией в подходах к переговорам существуют «значительные расхождения», и подчеркнул, что Япония никак не отвечает на озабоченность России по поводу японско-американского союза.

Таким образом стала еще более очевидной та стагнация, в которой находятся японско-российские переговоры по мирному договору.

Российские СМИ сообщили о лекции, прочитанной Лавровым во Владивостоке. В ней министр отметил, что полномасштабные переговоры по мирному договору между Японией и Россией не ведутся уже более года, и «трудно предсказать, когда состоится очередной раунд переговоров на уровне министров иностранных дел».

Господин Лавров, указав на требование японской стороны о том, что «мирный договор может быть подписан только после разрешения территориального спора», особо подчеркнул, что президент России Владимир Путин и бывший премьер-министр Синдзо Абэ согласились заключить «всеобъемлющий мирный договор», но это согласие сторон не подразумевает решение территориальной проблемы до его подписания.

Сергей Лавров, отметив так же, что российская сторона ищет гарантии того, что союз Японии и США не будет представлять угрозы для России, особо указал на то, что Токио отказывается от ответа на это требование и, наоборот, скорее укрепляет союзнические отношения с США. Он также утверждал, что протесты против экономического развития и военных учений на четырех северных островах «были необоснованными».

Что касается мирного договора между Японией и Россией, то бывший премьер-министр Абэ и президент Путин в ноябре 2018 года договорились ускорить мирные переговоры на основе Совместной советско-японской декларации 1956 года, в которой говорилось о том, что «Советский Союз передаст Японии острова Хабомаи и Шикотан после подписания мирного договора». Однако после этого Россия ужесточила свою позицию, требуя подписания договора о мире и дружбе и оставления на перспективу решение территориального вопроса.

В прошлом году в России была принята новая Конституция, запрещающая отчуждение российских территорий. Все это с очевидностью подкрепляет вывод газеты о том, что в настоящее время Россия и дальше усиливает свой пассивный подход к российско-японским переговорам. И лекция Лаврова является  дополнительным тому свидетельством.

Комментарии японских читателей с портала Yahoo News Japan

asa

И все-таки нам нужно было возвращать острова тогда, когда разваливался бывший Советского. Теперь этот шанс упущен. И северные острова никак нам не вернутся, если только не при помощи Третьей мировой войны. Никакого мирного договора не может быть с этой мафиозной путинской властью. Россия всегда полагалась на военную силу. Пацифистская политика нашего правительства ничего не дает. Решение вопроса только в коренном изменении баланса военных сил с Россией.

niw

Россия захватила наши территории и до сих пор оккупирует их. Пока продолжается такое положение, мирный договор с ней не имеет никакого смысла. Ракетные стрельбы в японской эксклюзивной экономической зоне возле банки Ямато — это тоже акт агрессии.

mik

Мирный договор с Россией невозможен. В этой стране военная сила приравнена к дипломатии.

Япония должна серьезно нарастить свою военную мощь.

ike

Мирные переговоры с Россией возможны только через 2-3 поколения. С этим режимом мирный договор невозможен.

tos

Мирный договор нужен России только для того, чтобы выжимать из нас деньги и экономическую помощь. У России нет ни малейшего желания возвращать нам северные острова.

rai

Наш возврат к формуле «два острова» — это величайшее преступление Абэ. Это подарок Путину. Отвратительная политика: ничего не получая взамен, только стремиться к договору с Россией!

demori

Что? Опять началось. Ведь Абэ уже вроде не премьер. Кто там дергает за веревочки из-за кулис?

Никакого продвижения вперед у российско-японских отношений не будет и не надо!

shi

А нам нужен этот мирный договор с Россией?

wvx

Эй, читатели с портала Yahoo! Вы там заснули, что ли?! Россия стреляет ракетами по нашей эксклюзивной экономической зоне! А вы все молчите? Ну-ка, просыпайтесь!

jfx

Не нужен нам мирный договор с Россией.

А Японии нужно эту Россию еще больше провоцировать.

fod

Договариваться с Россией — это все равно, что вручать судьбу своей дочери человеку, который ранее совершал преступления сексуального характера.

iwa

Все они одинаковы: что Китай, что Россия, что Северная Корея!

«Стратегия национальной безопасности Российской Федерации», которую на днях подписал Владимир Путин, – документ особого значения. Это не просто обновленная версия предыдущей Стратегии, принятой в 2015 году, а манифест новой эпохи.

В 2015 году считалось, что отношения с Западом хоть и ухудшились из-за украинского кризиса, но не безнадежны. В ходу по-прежнему была либеральная фразеология, унаследованная от 1990-х годов, а мир еще казался единым.

Нынешняя же версия самого важного стратегического документа идет гораздо дальше. Она затрагивает не только национальную безопасность, но и многие другие вопросы, начиная с экономики и экологии и заканчивая ценностями и обороной. В условиях, когда противостояние с США и их союзниками постоянно усиливается, российские власти недвусмысленно заявляют, что страна возвращается к традиционным ценностям, а такие проблемы, как развитие технологий и изменение климата, становятся определяющими для ее будущего.

Авторы «Стратегии» рисуют мир, переживающий тяжелую трансформацию. Гегемония Запада, по их словам, подходит к концу, но именно это приводит к более многочисленным и интенсивным конфликтам. Подобное сочетание исторического оптимизма (ожидание конца гегемонии Запада) и глубокой обеспокоенности (Запад будет сопротивляться все более ожесточенно) чем-то напоминает знаменитый сталинский постулат об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму.

Западное давление на Россию принимает самые разные формы. В экономике она сталкивается с недобросовестной конкуренцией в виде многочисленных ограничений, нацеленных на то, чтобы навредить ей и замедлить развитие. В сфере безопасности растет угроза силового противостояния. В области морали под ударом традиционные российские ценности и историческое наследие. Во внутренней политике России приходится иметь дело с иностранным вмешательством, направленным на дестабилизацию страны. Причем все эти угрозы рассматриваются в «Стратегии» как нарастающие и долгосрочные.

Обрисовав в общих чертах этот отрезвляющий пейзаж, «Стратегия» делает основной упор на самой России: ее демографии, политической стабильности, суверенитете, межэтническом мире и экономическом развитии на основе новых технологий. Видное место отведено и таким темам, как защита окружающей среды, борьба с глобальным потеплением, и особенно нравственному климату в стране.

Такой фокус на внутренних вопросах растет из исторического опыта – ровно 30 лет назад Советский Союз развалился на пике своей военной мощи и без всякого иностранного вторжения. Сегодня, когда страна вернула себе статус великой державы и успешно перевооружила армию, у российского руководства есть все основания для того, чтобы заняться очевидными внутренними слабостями.

В «Стратегии» приводится длинный список мер для решения самых разных внутренних проблем – от бедности и зависимости от импортных технологий до утраты советского задела в образовании. Все это разумно. То, что с недавних пор Кремль стал уделять особое внимание изменению климата, дает надежду, что российские власти отходят от своего прежнего подхода, когда без особых оснований считалось, что северная и холодная Россия только выиграет от глобального потепления. В конце концов, не так давно кремлевское увлечение цифровизацией помогло дать мощный импульс развитию цифровых услуг по всей стране.

Стратегия не обходит стороной и морально-этические аспекты национальной безопасности. В ней подробно рассматриваются традиционные российские ценности, которым, по мнению авторов, угрожают вестернизация, способная лишить россиян культурного суверенитета, и попытки переписать историю в неблагоприятном для России ключе.

В целом новая «Стратегия» – это важная веха на пути официального отказа от либеральной фразеологии 1990-х годов и замены ее нормами морали, основанными на собственных традициях. Однако здесь документ упускает один важный момент, лежащий в основе многих экономических и социальных проблем России: у значительной части российской правящей элиты вообще отсутствуют какие-либо ценности, за исключением чисто материальных.

В «Стратегии» мимоходом упоминается необходимость искоренить коррупцию, но в действительности эта проблема носит куда более масштабный характер. Как показывает каждая прямая линия с президентом, Россией правит класс, который по большей части обслуживает лишь свои интересы и стремится к личному обогащению, нисколько не заботясь об обществе и стране. Деньги, вернее, Большие деньги стали для этой группы главной ценностью и самым разрушительным фактором в сегодняшней России. В этом, возможно, ее главная уязвимость.

Вопросы внешней политики «Стратегия» трактует довольно общо, но позволяет предположить, чего можно ожидать от будущей «Концепции внешней политики». США и некоторые их союзники по НАТО сегодня официально признаются недружественными государствами. Отношения с Западом больше не в приоритете и теперь упоминаются последними по степени близости, после бывших советских республик, стратегических партнеров, вроде Китая и Индии, незападных организаций (например, Шанхайской организации сотрудничества и БРИКС), а также других стран Азии, Латинской Америки и Африки.

К инструментам сдерживания России «Стратегия» причисляет не только военные базы США и систему союзов Вашингтона. Туда же попали крупнейшие американские интернет-компании, которые занимают почти монопольное положение в информационном пространстве, и американский доллар, доминирующий в мировой финансовой системе.

То есть главная цель новой «Стратегии национальной безопасности» – это адаптировать Россию к миру, который все еще взаимосвязан, но переживает процесс фрагментации и разобщения, когда новые линии фронта пролегают не столько между странами, сколько внутри них. Так что одерживать победы и терпеть поражения придется по большей части в родных стенах. А раз самые большие сложности ждут Россию на внутреннем фронте, то и основные усилия властей должны быть направлены туда же.

Статья опубликована в рамках проекта «Диалог Россия – США: смена поколений». Взгляды, изложенные в статье, отражают личное мнение автора