Когда Эммануэль Макрон и Ангела Меркель в одностороннем порядке предложили Европейскому союзу провести саммит с Владимиром Путиным они открыли в регионе глубокие линии раскола относительно российской политики ЕС. Вскоре Макрон и Меркель были вынуждены пойти на унизительное отступление, в основном под давлением стран Центральной Европы, и отменить предложенный саммит. В процессе два мировых лидера подчеркнули, что время для саммита сейчас не подходящее, и что ЕС расходится во мнениях относительно России, а такого рода инициативы играют на руку неправильному пониманию Союза Россией.

Подозрение, должно быть, заключалось в том, что Макрон и Меркель хотели повторить успех недавней встречи Джозефа Байдена с Путиным. Совершенно не похоже, что у них на уме была конкретная и разумная повестка. В целом, больше дипломатических шагов лучше, чем меньше, но саммиты — другое дело. Они особенно полезны в начале и в конце каких-либо процессов: когда соглашение почти готово, и основным лицам нужно прийти к финальным компромиссам, или, когда ситуация оказывается абсолютно безвыходной, и нужно что-то сделать, чтобы придать ей импульс.

В случае саммита Байдена в Женеве все было, безусловно, как в последнем случае. И хотя нам еще предстоит увидеть, приведут ли к чему-то переговоры, оба президента явно дали понять своим людям, что нужно возобновить консультации по вопросу стратегической стабильности, которые годами игнорировали.

Еще одним преимуществом Байдена стало то, что он, хотя и поднял вопрос прав человека в разговоре с Путиным, ясно дал понять, что беседа сосредоточена на практических аспектах общих интересов. ЕС позиционирует себя как нормативную силу: пойдет ли он на подобные моральные компромиссы, сможет ли это сделать? В конце концов, в ЕС не существует какой-то общей линии отношения к Путину за исключением желания, чтобы Путин, скажем так, был меньше похож на Путина. Инициативу поддержали итальянцы и австрийцы, поддерживающие с Россией как традиционные, так и прочные торговые связи.

Основной отпор оказали страны Центральной Европы, на собственном опыте знающие, что такое жизнь в Советском Союзе или железная хватка Варшавского договора. Их совершенно нельзя назвать единым блоком: Болгария, например, ощущает большее историческое родство с Россией, а Венгрии Виктора Орбана нравится настраивать Брюссель против Москвы. Однако они всегда были менее склонны расслабленно относится к российским силовым играм. Это отлично продемонстрировала недавняя готовность Праги занять жесткую позицию в отношении Москвы в дипломатическом скандале, вызванном недавно раскрытыми террористическими атаками на чешский склад оружия, произошедшими в 2014 году.

Есть в этом и прагматический уровень. Польша, к примеру, мобилизует свой самопровозглашенный статус лидера борцов против вызывающего поведения России, чтобы компенсировать собственные культурные и политические разногласия с Брюсселем.

Кроме того, сегодня существует риск, что инициатива Макрона и Меркель оправдает предположения России о ЕС. Несколько лет назад российский дипломат объяснял мне, что Москва стремится поддерживать с Европейским союзом хорошие отношения, потом он резко прервал себя и сказал: «Точнее с Европой. Я не уверен, что мы на самом деле знаем, для чего нужен ЕС, что он должен делать». Русским сложно поверить, что ЕС на самом деле существует как самостоятельное образование. Они склонны считать, что речь идет не о совместной работе над совместной целью, а об арене, на которой отдельные государства борются за собственные национальные интересы. (В конце концов, этим они и занимаются).

Это одна из причин, почему они так стремятся игнорировать или даже театрально унижать ЕС, что было отлично видно в их отношении к Жозепу Боррелю (Josep Borrell), главе внешней политики ЕС, в этом году. ЕС кажется безопасной целью, в то время как Москва концентрируется на двусторонних отношениях с отдельными государствами. Здесь не только больше рычагов влияния — в этом, как им кажется, и заключается сила.

По иронии судьбы, целью предложенного Макроном и Меркель саммита было желание сдвинуть акцент с двусторонних отношений на обновленный диалог ЕС и России. Однако их попытка привлечь остальную часть блока заставила более мелкие страны, особенно те, что ощущают себя более подверженными российскому давлению, начать опасаться, что этот саммит станет для Москвы сигналом — если заручиться поддержкой Парижа и Берлина, то это вынудит и всю Европу согласиться. Так что нет ничего удивительного, что страны Центральной Европы оказали такое сопротивление и доказали, — чтобы контролировать Европу, альянса Франции и Германии не всегда будет достаточно.