Бывает, много требуется слов, чтобы что-то важное объяснить. А бывает — хватает одной доходчивой картинки, даже если разговор про очень серьезные и непростые вещи. Важное сейчас — в Белоруссии, в Минске, в других городах, бунтующих против явной несправедливости, против наглой уверенности в том, что выбор людей вообще ничего не значит, против зверства, которое одичалая власть противопоставляет естественному стремлению человека к свободе.

Для нас здесь в России тоже важно. И не потому (не только потому), что зверство — последний и самый главный аргумент несменяемой власти в разговоре с человеком, и этот аргумент обязательно идет в ход, когда других не остается. Это вещь самоочевидная и неизбежная — не ждем, а готовимся, остановку на этой станции нам еще предстоит сделать.

Прямые аналогии проводить бессмысленно. При всем мыслимом сродстве, обусловленном историей и вкусами вождей, которые формировал один и тот же серый совок, страны у нас разные и государства разные (извините за банальность, но в последние дни наблюдаю некоторый кризис перепроизводства прямых аналогий, оттого и вынужден эту банальность проговорить). Россия больше, а российская власть, к сожалению для граждан, позамысловатей. И все же… Все же это важно, потому что… Ну вот, видите, я про это и говорю: иногда одна картинка важнее многих тяжелых слов.

Но и от слов никуда не деться. Вот, например, слова: «Президент услышал мнение трудовых коллективов и поручил разобраться по всем фактам задержаний, которые произошли в последние дни, и сейчас идет интенсивная работа в этом направлении. Уже на вечер сегодняшнего дня отпущены более тысячи человек под обязательства неучастия в несанкционированных мероприятиях, а несовершеннолетние переданы под расписки родителям», — заявила спикер верхней палаты парламента Наталья Кочанова в эфире БТ.

Такие слова — они ведь тоже вроде картинки, за ними вполне понятный образ, кажется, даже запах ощущаешь, когда читаешь такое. Образ будущего, сказали бы мудрецы из администрации российского президента. Образ будущего, настоящего и прошлого в одной фразе, унылый, как стена барака, и пахнущий кислым столовским супом, портянками и еще какой-то неуловимой почти дрянью.

Фото и видео оттуда много. Пожалуй, даже слишком. Человеческих сил не хватает, даже чтобы просто смотреть — на избитых, изувеченных, на людей со следами пыток, на дикие сцены избиений, на неотразимую — как дубинка, когда она против безоружного, — самоуверенность карателей. Даже просто смотреть становится в какой-то момент невыносимо, а это ведь не кино. Это настоящие, живые люди там, над которыми измываются в режиме реального времени — за то, что рискнули показать, будто имеют человеческое достоинство, за то, что дерзко взглянули на закованного в доспехи «космонавта» (я, впрочем, не уверен, что там в ходу наше жаргонное словечко, но это ведь и неважно). Просто за то, что не в том месте оказался, вышел из дома прогуляться вечером, пошел в магазин за хлебом.

И тут вдруг — одна совсем незамысловатая картинка. Фонарный столб. Серый бетонный столб. Такой же серый, как речь спикера верхней палаты парламента Республики Беларусь Натальи Кочановой. Как форма карателя, ловко избивающего беззащитную девушку. Как прошлое, как настоящее, как будущее, как вечное.

Объявления на нем какие-то: «микроредиты», «куплю-продам». И еще две полосы изоленты крест-накрест. Красный крест, а ниже той же изолентой к столбу примотанные бинт и средство для промывки ран. Человеческий ответ на властное зверство.

Грозного диктатора в смешное ничтожество превращают не деньги, не институты и не сговор элит, а готовность самых обычных людей помогать друг другу

•  
 
•  
 
•  

Я прочел в последние дни — о чем еще и читать? — много статей от настоящих, не диванных экспертов, которые объясняют, почему белорусский протест обречен. Система устойчива, поляна зачищена, институтов, способных противостоять государственному насилию, нет, оппозиционные политики в эмиграции или в тюрьме (и даже это не худший вариант, некоторых просто убили). Олигархов нет, значимых олигархических СМИ нет, координировать протестующих некому, финансировать — тем более.

(В скобках: это все не мешает тамошнему начальству рассуждать о кукловодах, словно бы и нам показывая, что сродство двух политических систем — не выдумка. Впрочем, там и настоящие кукловоды в конце концов проявились — коллектив Белорусского театра кукол записал видеообращение с требованием пересмотреть результаты выборов.)

Как в старом советском мультфильме — все время в этом разговоре натыкаемся мы на старое и советское, пыль, нафталин, размытые воспоминания о большом терроре: полезных ископаемых нет, растительности нет, населена… Но вот нет, населена не роботами. Против всех этих рассуждений — красный крест на фонарном столбе. Люди, которые, не испугавшись избиений, продолжали выходить на улицы. Хрупкие девушки, встававшие в цепи солидарности. Рабочие на заводе, которые в ответ на вопрос политрука: «Ну, кто голосовал за эту, как ее?» — спокойно поднимают руки.

Кстати, у них там на заводах на самом деле есть политруки, и это тоже о режиме рассказывает больше, пожалуй, чем самые подробные тексты самых осведомленных экспертов.

Грозного диктатора в смешное ничтожество превращают в конце концов не деньги, не институты и не сговор элит, а готовность самых обычных людей помогать друг другу, отстаивая базовые человеческие права. И с Лукашенко это уже случилось — посмотрите, как поменялась риторика его приближенных буквально за сутки. Он, конечно, может еще выкрутиться, додавить протест, урвать еще немного времени для себя, но никакой лукашенковской Белоруссии больше нет, то, что он устроил с собственным народом, не прощают, человеческая победа над озверелой властью неизбежна. Врать про 80% поддержки можно, если большинство к тебе относится хотя бы равнодушно (иногда это равнодушие, кстати сказать, полезнее даже, чем горячая любовь трудящихся масс). Но если большинство тебя открыто ненавидит, даже и напрягаться незачем. Чем быстрее сообразишь, тем менее печальным выйдет финал.

Наивно звучит? Ну да, наивно. Но успеем еще сверить часы.

И вот что, пожалуй, стоит напоследок сказать: они там, разумеется, свои проблемы решают. Своих детушек, как в старой советской сказке (куда деваться от ассоциаций этих?), пытаются защитить от Тараканища. Но и нам между делом намекают, что самое главное оружие в такой борьбе — обыкновенная человеческая солидарность.