Могут ли протесты из-за выборов в Беларуси повлиять на российскую политику? Политологи объясняют, чем схожи режимы Путина и Лукашенко |
В Беларуси больше двух месяцев протестуют из-за выборов президента: день голосования завершился столкновениями с полицией и ОМОНом, в них пострадали десятки людей, задержаны 3 тысячи. Победу предварительно одержал Александр Лукашенко — он занимает должность уже 26 лет, а неофициальные опросы показали победу его соперницы — Светланы Тихановской.
Российские оппозиционеры считают, что из-за схожести режимов двух стран в ближайшем будущем нас тоже ждут подобные протесты. «Бумага» поговорила с политологами Владимиром Гельманом и Александром Конфисахором о том, как выборы президента Беларуси могут отразиться на российской политике.
кандидат политических наук, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге и университета Хельсинки
— Режимы в России и Беларуси принято называть режимами электорального авторитаризма. То есть право лидеров управлять страной основано на результатах конкурентных, хотя и нечестных выборов. К тому же это персоналистские режимы, где центром управления является лично глава государства, а не, например, правящая партия, как в Советском Союзе или современном Китае.
Репрессивность обоих режимов довольно низкая. Если мы сравним Россию и Беларусь с очень многими авторитарными режимами в мире, то по количеству политзаключенных и многим другим критериям [репрессивность] будет ниже.
Нужно сказать, что российские власти учились у белорусских и перенимали их опыт. Например, в России большой резонанс имело убийство Бориса Немцова. В Беларуси исчезновения оппонентов Лукашенко происходили еще в конце 1990-х: появлялись сообщения, что представители белорусских правоохранительных органов непосредственно участвовали в этом.
Мы видим, что в Беларуси стремление контролировать все сферы жизни проявилось гораздо раньше, чем в России. Это и контроль за деятельностью НКО, и стремление к жесткому регулированию интернета. Можно сказать, что российские власти и здесь что-то перенимают, но всё же процесс обучения у автократов взаимный. Есть общие задачи: они смотрят друг на друга и учатся.
Можно сделать некоторые наблюдения о том, чему ситуация в Беларуси может научить российские власти. Во-первых, со стороны Лукашенко явно была допущена ошибка в связи с участием в выборах [Светланы] Тихановской: если бы ее не зарегистрировали, не было бы, скорее всего, такой большой волны мобилизации и протест мог бы рассосаться. В России уже не допускают протестного голосования: мы видим, что власти пытаются снять сильных кандидатов на региональных и муниципальных [сентябрьских] выборах.
Я не могу себе представить, что в России какой-то оппозиционный кандидат, представляющий угрозу для режима, будет допущен до участия в президентских выборах. У нас в число кандидатов попадают или те, кто не представляет угрозы, или откровенные спойлеры.
Второе наблюдение не слишком очевидное: белорусские власти для предотвращения протестов попытались отключить интернет на территории страны, но это технически не очень им удалось. В России также сделают из этого выводы: из-за размеров страны у нас в целом сложнее отключить интернет.
Третье: в Беларуси репрессии начались в массовом порядке после выборов. В России же, думаю, пойдут по пути превентивных репрессий, чтобы не допускать вспышки протеста. Правда, это тоже сделать намного сложнее — опять же, из-за размеров страны. Но, думаю, уроки в России из этого извлекут: для российских протестующих я не жду ничего хорошего.
Стоит понимать, что в Беларуси причиной протестов была не только усталость [от долгого правления Александра Лукашенко], но и то, что белорусы в целом живут бедно: недовольство положением дел в экономике играет не меньшую, а даже большую роль, чем недовольство режимом Лукашенко. К тому же важную роль сыграли действия белорусских властей во время пандемии коронавируса: они подогрели протест своим демонстративным пренебрежением (Лукашенко говорил, что от коронавируса всех «вылечит трактор», и рекомендовал «травить этот вирус» водкой — прим. «Бумаги»).
В России ситуация не столь очевидная — я бы не ставил Путина и Лукашенко в один ряд, хотя есть довольно серьезное недовольство Путиным и его режимом. Но, по данным опросов, уровень популярности Путина хотя и снижается, но не достигает критических отметок. У нас пока нет ситуации, когда подавляющее большинство людей выступало бы за окончание пребывания Путина у власти. Но ситуация может измениться.
кандидат психологических наук, доцент кафедры политической психологии СПбГУ
— Россия и Беларусь очень близки психологически, а с точки зрения политики схожи единоличным правлением [президентов]. Психологический тип Путина и Лукашенко — это, как говорил Людовик XIV: «государство — это я». Особых различий, как ни странно, у Путина и Лукашенко, у [политических систем] Беларуси и России нет.
Когда власть находится в руках одного человека, всё становится исходящим от этого человека: от критериев справедливости до добра и истины. А ключевой вопрос, на который отвечает политика, — что такое человек: что и как он может делать, какие у него должны быть мировоззрение, отношение к труду и так далее.
Соответственно, политики отвечают для себя на этот вопрос и в зависимости от [ответа] через законы дают людям определенное количество личной, политической, экономической и интеллектуальной свободы. Чем дольше человек находится у власти, тем больше он убеждается, что тот портрет, который он нарисовал себе, является правильным. Любой, высказывающий альтернативные идеи, становится врагом — он якобы не видит целостной картины. По этой логике, если к власти приходит оппонент, то всё, что делалось в предыдущие десятилетия, окажется неправильным, сделанным впустую — и долгое правление теряет смысл.
Ключевая стратегическая идея, проходящая красной нитью по выборам в обеих странах, — не допускать сильных оппонентов. Как это делается — уже мелочи. Где-то кандидатов сажают в кутузки или высылают из страны, где-то не пропускают через муниципальный фильтр, бракуют документы или не регистрируют партию.
Пока что у нас нет оппозиционного кандидата, как Тихановская, который мог бы объединить вокруг себя протестный электорат. И в этом, как ни странно, виновата сама оппозиция: все хотели и хотят быть первыми, самыми яркими, а не вторыми или четвертыми. Тихановская же смогла стать главным оппозиционным кандидатом потому, что, как говорят, так сошлись звезды: ее муж в СИЗО, другие уехали, третьих не допустили. У нас оппозиционеры, скорее, будут ругаться друг с другом — и власть это использует.
Прогнозов на будущие выборы президента в России дать нельзя. Всегда существуют скрытые, не всегда видимые со стороны важные факторы. Никто не мог предугадать, что в Беларуси будут такие выборы: так же, как никто не мог предугадать, что в мире наступит пандемия. Но можно быть уверенным, что ограничения на выборах будут.
Рубрики: | За нашу и Вашу Свободу! Есть мнение Солидарность Любопытно |
Комментировать | « Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |