«В Грузии некому устраивать революцию»
После произошедшей революции роз ,смены власти многие грузины искренне верили в то, что станут, наконец, жить в процветающем и демократическом государстве.

О том, какие изменения произошли в жизни республики, «Росбалту» рассказал владелец и президент медиахолдинга Georgian Times, президент центра стратегических исследований и моделирования «Азри» Малхаз Гулашвили.


- Как в грузинском обществе оценивают сейчас результаты «революции роз»?
- «Революция роз» принесла Грузии немало негативного. Начнем с того, что именно ее последствием стало признание некоторыми странами независимости Абхазии и Цхинвальского региона. В международном плане Грузия потеряла свой вес и влияние.


Что касается экономики, власти обещали, что в стране будет рай и сплошное процветание. Но этого не наблюдается, несмотря на то, что были все предпосылки для высокой инвестиционной активности.
Государственный долг Грузии в настоящее время составляет $5 млрд, тогда как при Шеварднадзе госдолг составлял $1–1,5 млрд.

Также Грузия полностью потеряла имидж страны-экспортера. Мы потеряли все иностранные рынки. А в то время, когда масса заинтересованных иностранных компаний стремится занять свое место на российских рынках, Грузия сама себе отрезает всякие пути к экономическому партнерству и сотрудничеству с Россией.


Следующий момент: в стране насчитывается около 150 политзаключенных. Оппозиция не владеет ситуацией. Чего стоит только одно высказывание Джо Байдена о том, что лидеры оппозиции должны уважать своего президента, даже если он Микки Маус, и не должны допускать влияния России на Кавказе!


Несмотря на то, что власти всячески пиарили «могучую» грузинскую армию, на данный момент ее практически не существует. В строительство грузинских Вооруженных сил вкладывались миллионы долларов, но после августа 2008 года никто уже и не спрашивает, куда и на что ушли эти деньги.


Наконец, при Шеварднадзе российские войска покинули территорию республики, а сейчас они находятся в двадцати пяти километрах от Тбилиси.


Я считаю, что такое положение вещей отвечает не грузинским национальным интересам, а интересам тех, кто заинтересован в такой политике, когда между Россией и Грузией поддерживается напряженность и Россия при этом выставляется как агрессор.


Что уж говорить о том, что у нас в стране нет института демократии. «Независимый» суд сейчас является помощником канцелярии президента. Телевидение — «Рустави», «Имеди», «Первый канал» — полностью подконтрольно властным структурам. Они не представляют независимую грузинскую национальную идею. Правда, иногда поддерживают тех оппозиционеров, выступления которых, так или иначе, ситуативно выгодны властям.


- Но положительные-то вещи происходят?
- Конечно, кое-что делается. Строятся дороги. Резко сократилась преступность и ее влияние на социальную жизнь в Грузии. Экономика стала более прозрачная. При Шеварднадзе властные структуры вообще не работали, сейчас они функционируют. Ведется борьба с коррупцией. Хотя, замечу, что коррупция стала более элитарная, что ли… Верхушка партии «Национальное движение» занимается бизнесом. Раньше только семья Шеварднадзе занималась исключительно бизнесом. Теперь почему-то все близкие к Саакашвили люди стали ведущими бизнесменами.


- Идея революции в Грузии себя исчерпала или от оппозиции все-таки можно ожидать каких-то «революционных» действий?
- В Грузии сейчас нет таких сильных и ярких лидеров, каким в свое время был Саакашвили, поддерживаемый США. Некому создать революционную ситуацию. Кроме того, оппозиция управляется из того же центра, из которого управляется и сам Саакашвили.


Может быть, если итоги следующих выборов будут оспариваться, это послужит поводом, чтобы вывести народ на улицы. Но дело в том, что Саакашвили имеет новую стратегию – он создает собственную, «карманную» оппозицию. Он хочет показать Западу наличие в Грузии «конструктивной» оппозиции, которая его как бы критикует. В то время как другая – «неконструктивная» оппозиция, высказывающая иные точки зрения, якобы управляется из России.


Сейчас власти всячески стремятся не допустить диалога между Россией и Грузией, потому что при развитии такого диалога они боятся потерять свое место в грузинской политической иерархии.


- Вы как-то сказали, что в Грузии нет ни одной политической партии, которая хотела бы дружить с Россией, поскольку ее тут же могут обвинить в поддержке Кремля. Для грузинского общества Россия — это «друг», «враг» или «так»?
- Есть люди, которые считают, что Россия и Грузия – друзья, есть люди, считающие наоборот, многие полагают, что двум странам необходимо быть вместе.


Я думаю, что с Россией нужно найти общий язык. Мирный Кавказ — та точка соприкосновения интересов, где мы можем сотрудничать. Процессы, происходящие в мире, подталкивают Грузию и Россию к союзничеству на Кавказе.


Я уже выдвигал инициативу «Мирный Кавказ». В частности, нужно создать региональный Совет безопасности Кавказа. В нем должны состоять кавказские государства, а также крупные региональные «игроки», такие как Россия, Турция, Иран, Евросоюз, Китай и США.

Также думаю, что в качестве наблюдателей можно пригласить представителей Абхазии и Осетии. Важно не допустить новых столкновений. Размещение военных баз в Кавказском регионе только дестабилизирует процесс.


Также можно создать банк кавказской реконструкции и развития, в котором Россия сможет играть очень заметную роль для создания в конфликтных регионах свободных экономических зон и совместных предприятий. Можно создать и страховую компанию для всех транскавказских проектов. Тогда и власть, и общественность на всех уровнях будут реально заинтересованы в ведении мирного диалога.


- Получается, что итоги «революции роз» не утешительны для Грузии?
- «Революция роз» настроила грузинскую общественность на «романтичную» и «эмоциональную» политику. Но ведь итоги для Грузии плачевны. Хотя власть Саакашвили опирается на противостояние с Россией, ее невозможно перебороть таким образом. Нынешний грузинский президент до сих пор пользуется поддержкой неоконсерваторов в США.

Обама не проводит резкой политики в отношении Саакашвили, но ему сейчас нужно определиться с Россией. Потом, наверное, будут определяться с Грузией. К счастью для грузинского народа, есть в Грузии общественные силы, которые более трезво, чем политики и так называемые оппозиционеры, оценивают ситуацию.