и снова я проснулся, но на сей раз вокруг меня не было той привычной обстановки. Слева был иллюминатор, в котором, кроме облаков и поднадоевшей уже голубизны неба ничего не было, справа сопела толстая тётка, а ещё правее - неприметный серый мужичонка в потрёпанном пиджаке.
Лететь, судя по времени (а часы показывали 12 часов пополудни) осталось менее часа, поэтому я уютно завернулся в плед (который, кстати, мне любезно предложила порядочная немецкая авиакомпания). Плед был колючий, но тёплый, и постепенно меня засосала дрёма.
А вот во сне творилось что-то совсем не по-немецки беспорядочное. Я стоял на крыше, смотрел на странное сюрреалистичное небо, расцветающее синими, розовыми, фиолетовыми цветами, среди которых, как росинки, укрывались звёзды. Затем меня понесло к самому краю, я посмотрел вниз, и увидел двадцать, как минимум, этажей подо мной, и где-то далеко внизу стояли люди и кричали, чтобы я прыгнул. Но меня толкнуло дальше, и оказалось, что это туннель, и я пытаюсь найти выход, за мной гонятся какие-то люди, но кто-то выбегает из следующего поворота, кажется, девушка, хватает меня за руку, толкает дверь (как в бункере) в следующую комнату, тянет меня за собой, и внезапно я падаю в чёрную глушащую пустоту, с той самой крыши, на которой стоял в начале, только тут этажи тянутся и тянутся за собой. И какой-то голос, который шепчет мне на ухо "Кто-то же должен это сделать"
Я упал, почувствовал, как хрустят мои кости и тело сминается об асфальт. И проснулся. Ощутил на себе ошарашенные взгляды соседей и, стараясь не поворачиваться в их сторону, аккуратно свернул плед и уставился в иллюминатор. Похоже, во сне я кричал.
И буй с ним. Что, никто никогда кричащих людей не видел? Пердеть во сне, значит, нормально, а вот кричать так всё, против системы пошёл? А если бы вместо меня сидел эпилептик, и внезапно начал дёргаться бы и истекать пеной изо рта? А если бы сидел человек с синдромом Туррета и постоянно упорно настаивал на том, что окружает его исключительно говно и письки? А если бы сидел человек, притворяющийся, будто он страдает синдромом Туррета, и выплёскивал на пассажиров годами накопленную злобу?
Радуйтесь, что вам попался всего лишь я, подумал я.
Самолёт начал медленно снижаться, и я наконец увидел Германию. Ровные квадраты полей, аккуратные леса, промелькнуло какое-то озерцо, своей неправильной формой, наверное, раздражавшее немцев до жути, и наконец, я увидел длинную дорогу, один из изгибов которой вёл в нашу сторону. Наконец, колёса самолёта соприкоснулись с землёй, что сопровождалось небольшим толчком, и мы поехали по ровной асфальтированной дороге в сторону Тегеля, как ни странно, единственного аэропорта в Берлине.
В здании мы получили свой багаж, после чего все разошлись кто куда, а я остался ждать своего гида. Он должен был выдать мне ключи от квартиры и заодно до неё довезти, рассказав, в каком месте находится моя работа, во сколько она начинается, и вообще, что я смогу делать в стране практически без знания немецкого.
Так что, без него мои шансы на выживание в этом огромном городе упадут до нуля.
А этот засранец всё не появлялся. Пунктуальный народ, ага. Я присел на чемодан, потянулся за батончиком ( в рюкзаке всегда должно быть немного батончиков, правило путешественника номер раз), и тут мне опять прихватило спину. Не то что прихватило, её согнуло, как оку в аварии, я дёрнулся и упал, попытался облокотиться на чемодан, но он оказался на удивление далеко, и его почему-то заволокло странным серым туманом, а пол внезапно прохудился, и я провалился в вату...
Очнулся я от едкого запаха нашатыря. На меня смотрели две симпатичных молоденьких девушки, одна из которых, в форме авиакомпании, протарабанила что-то на немецком, видимо, спрашивая про самочувствие. Вторая, в кенгурухе и джинсах, с тревогой наблюдала за мной. Чёрт возьми, что мне им сказать? Что мне спину прихватило, будто на ней катались тысяча чертей во главе с Боярским? Или что я очутился в незнакомом городе без поддержки и какого-нибудь толкового переводчика?
- Аллес гут, данке, данке, зингельшухер - пробормотал я, а затем меня осенило. - Их бин рашн, фром Москау сити, беарс, балалайка, матрёшка!
Лицо одной из них просветлело. Точнее, как сказать, просветлело, а затем её взгляд, полный громов и молний, направился на меня. Она нагнулась к моему уху и прошептала на родном языке:
- Ну и зачем строить из себя руссо туристо, Иван? Сказал бы, что фром Раша, на кой чёрт ты приплёл медведей и балалайку? Они и так к русским нелояльны, так теперь ещё будут думать, что Россия перенаселена матрёшками и медведями, и теперь все русские срочно мигрируют в Фатерлянд.
- А что бы делала ты, если бы тебя расколбасило посреди зала, да ещё бы и в малознакомой стране? И вообще, кто ты такая?
- Ещё не догадался? Я твой гид, идиот, и в незнакомой стране я бы вряд ли стала сидеть на чемодане, когда вокруг куча свободных залов ожидания. - с этими словами она поднялась, сказала служащей пару слов, и повела меня из аэропорта.
Да, жизнь становится всё интереснее, - подумал я. Зал был наполнен инородным гомоном, по громкоговорителю объявляли рейсы, кто-то кричал, отстав от своей туристской группы, а меня совсем недавно колотило на глазах у сотен людей, и я постарался хотя бы на время отвлечься, чтобы эта культура не утопила меня целиком. Поэтому я шёл, рассматривая стеклянную крышу аэропорта, сквозь которую было видно кричащую голубизну неба, по которому плыли редкие, далёкие полоски перистых облаков, напоминавшим формой морские волны.