Ислам в творчестве А.С. Пушкина

http://www.islam.ru/newmuslim/izvestn/pushkin/?print_page

Встреча поэта с миром Ислама произошла во время его путешествия по Северному Кавказу, Крыму и Бесарабии. Он видел памятники культуры мусульман, вслушивался в молитвы, наблюдал и размышлял о мусульманах. Отсюда его поэмы «Кавказский пленник» и «Бахчисарайский фонтан», вылившиеся в «Подражания Корану». Светлое отношение Пушкина к Востоку, Исламу и Пророку Мухаммаду, мир ему и благословение, удивило современников. «Слог восточный был для меня образцом, - писал Пушкин поэту Денису Давыдову, - сколько возможно нам, благоразумным, холодным европейцам». Друзья и знакомые называли его «апостолом Мухаммада», писали об его арабских предках Ганнибалах. Само название поэмы – «Кавказский пленник» - предвидение прискорбных событий в Чечне, настоящих «кавказских пленников». Концовка «Черкесской песни» - «Чеченец ходит за рекой» - вошла в поговорку, означающую любую опасность для человека. Оправдалась и его «печаль» о нынешней Грузии. Одноименные произведения создали воевавшие на Кавказе М. Лермонтов и Л. Толстой. Оба гения в разной форме повторяли мысль Пушкина о необходимости понимания, что «нельзя вечно жить вооруженным, в постоянной тревоге набегов, этому должно положить конец. Но придет время, и мы заживем мирно и дружно». Эпиграфом к «Бахчисарайскому фонтану» Пушкин взял слова персидского поэта Саади: «Многие, как и я, посещали сей фонтан, но иных уж нет, а другие странствуют далече». В «Татарской песне» поэмы звучат «Святые заповеди Корана» - о совершении хаджа в Мекку, о Рае – награде погибшему воину: Дарует небо человеку Замену слез и частых бед? Блажен факир, узревший Мекку, На старости печальных лет. Блажен, кто славный брег Дуная Своею смертью освятит: К нему на встречу дева Рая С улыбкой страстной полетит. В первой части «Подражаний Корану» - строки о ниспослании Пророку Мухаммаду, мир ему и благословение, Сияющего Корана, о могуществе Творца, милости и любви Бога к Пророку, мир ему и благословение, и верующим в Судный день и Рай. Клянусь четой и нечетой, Клянусь мечом и правой битвой, Клянусь Я утренней звездой, Клянусь вечернею молитвой: Нет, не покинул Я тебя, Кого же в сень успокоенья Я ввел, главу его любя, И скрыл от зоркого гоненья? Не Я ль в день жажды напоил Тебя пустынными водами? Не Я ль язык твой одарил Могучей властью над умами? Мужайся ж, презирай обман, Стезею правды бодро следуй, Люби сирот и Мой Коран Дрожащей твари проповедуй. Слова «Люби сирот» навеяны сурой «Подаяние». Это память о заботе Пророка Мухаммада, мир ему и благословение, о детях погибших мусульман – пример следования вере. Слова «Мой Коран»вновь подчеркивают характер ниспосланности Священного Корана Пророку Мухаммада, мир ему и благословение, Всевышним. Вторая часть «Подражаний» посвящена женам и жизни Пророка Мухаммада, мир ему и благословение. О жены чистые Пророка, От всех вы жен отличены: Страшна для вас и тень порока. Под сладкой сенью тишины Живите скромно: вам пристало Безбрачной девы покрывало. Храните верные сердца Для нег законных и стыдливых, Да взор лукавый нечестивых Не узрит вашего лица! А вы, о, гости Магомета! Стекаясь к вечери его, Брегитесь суетами света Смутить Пророка Моего. В паренье дум благочестивых, не любит он велеречивых, И слов нескромных и пустых: Почтите пир его смиреньем, И целомудренным склоненьем Его невольниц молодых. «Жены пророка! Вы не то, что все другие жены; если вы богобоязненны, то не будьте слишком ласковы в словах ваших, чтобы в том, у кого в сердце болезнь, не было желания на вас; говорите разговором хорошим», - сказано в Коране. Первая жена Пророка Мухаммада, мир ему и благословение, вдова Хадиджа, была старше его на пятнадцать лет. Она первой уверовала в его пророческую миссию, став первой мусульманкой. При ней Пророк Мухаммад, мир ему и благословение, не брал себе других жен. После ее смерти его женами были дочь первого халифа Абу Бакра Айша, запомнившая более тысячи хадисов о том, как поступал Пророк, мир ему и благословение, в том или ином случае, что он говорил по тому или иному поводу, вдовы погибших братьев, сестра одного из могущественных его противников, впоследствии принявшего Ислам. В основу третьей части «Подражаний» положены суры «Нахмурился», «Хадж», «Падающие»… Она начинается с явления слепого человека: Смутясь, нахмурился Пророк, Слепца послышав приближенье: Бежит, да не дерзнет порок Ему являть недоуменье. С небесной книги список дан Тебе, Пророк, не для строптивых; Спокойно возвещай Коран, Не пробуждая нечестивых! Почто ж кичится человек? За то ль, что наг на свет явился? Что дышит он недолгий век, Что слаб умрет, как слаб родился? За то ль, что Бог и умертвит И воскресит его – по воле Что с неба дни его хранит И в радостях и в горькой доле За то ль, что дал ему плоды, И хлеб, и финик, и оливу, Благословив его труды, И вертоград, и холм, и ниву? Но дважды ангел вострубит; На землю гром небесный грянет: И брат от брата побежит, И сын от матери отпрянет И все пред Бога притекут Обезображенные страхом И нечестивые падут Покрыты пламенем и прахом. Последние два четверостишия навеяны многими аятами, например: «В тот день, как вы его увидите, каждая кормящая забудет того, кого кормила, а каждая обладательница ноши сложит свою ношу. И увидишь ты людей пьяными, но они не пьяны. Но наказание Аллаха – сильно» (22:2). Четвертая часть перелагает аят: «Разве ты не видел того, кто препирался с Ибрахимом о Господе его за то, что Аллах дал ему власть? Вот сказал Ибрахим: «Господь мой – Тот, Который оживляет и умерщвляет». Сказал Он: «Я оживляю и умерщвляю». Сказал Ибрахим: «Вот Аллах выводит солнце с востока, выведи же его с запада». И смущен был тот, который не верил: Аллах ведь не ведет прямо людей неправедных!». С Тобою древле, о Всесильный, Могучий, состязаться мнил, Безумной гордостью обильный; Но Ты, Господь, его смирил. Ты рек: Я миру жизнь дарую, Я смертью землю наказую, На все подъята длань Моя. Я также, рек он, жизнь дарую, И также смертью наказую: С Тобою, Боже, равен я. Но смолкла похвальба пророка От слова гнева Твоего: Подъемлю солнце Я с востока; С Заката подыми его! Первые два четверостишия пятой части «Подражаний» посвящены Творцу и Его могуществу: Земля недвижна; неба своды, Творец, поддержаны Тобой, Да не падут на сушь и воды И не подавят нас собой. Зажег Ты солнце во вселенной, Да светит небу и Земле, Как лен, елеем напоенный, В лампадном светит хрустале. Творцу молитесь; Он Могучий: Он правит ветром; в знойный день На небо насылает тучи; Дает земле древесну сень. Он Милосерд: Он Магомету Открыл Сияющий Коран, Да притечем и мы ко свету И да падет с очей туман. Пушкинский эпитет «Сияющий Коран» дополняет известные определения Последнего Писания: «Ясный, Благородный, Славный, Мудрый». Слова «небесный Коран» содержат ответ противникам Ислама, отрицающим ниспослание Священного Корана Пророку Мухаммаду, мир му и благословение. Слова «да притечем и мы ко свету» отражают идею мирной сущности Ислама. Слово «притечем» повторяет слово второго стиха «стекаясь». «Притечем!». Как реки впадают в моря, так и люди вливаются в умму мусульман из среды иудеев, христиан, атеистов и язычников. «Притечем», чтоб «пал с очей туман». А слово «Свет» является и именем Всевышнего Аллаха, и названием суры, содержащей следующие слова: «Аллах – Свет небес и земли… Свет на свете! Ведет Аллах к Своему свету, кого пожелает…». Вытекает эта песня из суры «Ибрахим»: «Я Аллах – Видящий. Книга, которую Мы ниспослали тебе, дабы мог ты вывести по соизволению их Господа из тьмы на свет, на путь Могущественного, Достохвального». Шестая часть поэмы посвящена погибшим на поле брани с язычниками и идолопоклонниками. В ней – о Рае, ожидающем погибших. В седьмой части Пушкин перелагает суру Корана «Семейство Имрана». Она начинается с обращения к Пророку, мир ему и благословение, - «Восстань!». Да, к Пророку Мухаммаду, мир ему и благословение, родившемуся в Мекке, где с незапамятных времен живут язычники, иудеи, христиане, проповедовать новую религию – значит восстать: Восстань, боязливый: В пещере твоей Святая лампада До утра горит. Сердечной молитвой, Пророк, удали Печальные мысли, Лукавые сны! До утра молитву Смиренно твори; Небесную Книгу До утра читай! «В пещере твоей» - в пещере горы Хира, где долгое время молился Пророк Мухаммад, мир ему и благословение, ночью 24 числа месяца рамадана 610 г. по воле Всевышнего Аллаха явился ему ангел Джибраил с «Небесной Книгой», о чем слова суры «Ночь Свершения». Как и Пророк Мухаммад, мир ему и благословение, как и старцы-пустынники, говорившие, «когда один – я с Богом», Пушкин чтил «студенческую келью» Лицея, «маленький грот» в Гурзуфе, «большой серый грот» в Каменке, хранил «внутреннюю келью своего сердца», в пещере со «святой лампадой» в имении Михайловском явились Пушкину «Подражания Корану» и стихи: В пещере тайной, в день гоненья, Читал я сладостный Коран; Внезапно ангел утешенья, Взлетев, принес мне талисман. Его таинственная сила… Слова святыя начертила На нем безвестная рука. Восьмая часть поэмы – это молитва на слова «люби сирот», приведенные в первом стихе, о чем звучат аяты многих сур, например «Подаяния»: Торгуя совестью пред бледной нищетою Не сыпь своих даров расчетливой рукою: Щедрота полная угодна небесам В День грозного Суда, подобно ниве тучной, О сеятель благополучный! Сторицею воздаст она твоим трудам. Но если, пожалев трудов земных стяжанья, Вручая нищему скупое подаяние, Сжимаешь ты свою завистливую длань, - Знай: все твои дары, подобно горсти пыльной, Что с камня дождь обильный, Исчезнет – Господом отверженная дань. Сиротство коснулось пророков Моисея и Мухаммада, мир им обоим. «В Откровении матери Моисея Мы сказали: вскорми его и, когда ты убоишься за него, кинь его в море. Не бойся, не печалься, Мы возвратим его к тебе и сделаем его посланником». Отец Пророка Мухаммада, мир ему и благословение, умер еще до его рождения. Шестимесячным ребенком он был взят на воспитание в племя кочевников. В 6 лет он потерял мать. Закят или подаяние – не милостыня и не любезность для сирот и бедных, это налог братства. Закят связан с правами бедных и слабых на часть имущества богатых. Имущество человека – достояние Аллаха: «Если знаете в них доброе, наделите их чем-нибудь из своего имущества, каким наделил вас Господь». Милостыня – это доброе слово, сочувствие в горе, любая помощь или услуга. «Поэтому у бедняка не меньше возможности подавать милостыню, чем у богача. И в этом они равны». Последняя девятая часть «Подражаний…» навеяна 2-ой сурой Корана (2:261). В ней о слабости путника, «роптавшем на Бога», о милости к нему «Владыки небес и земли»: И чудо в пустыне тогда совершилось: Минувшее в новой красе оживилось; Вновь зыблется пальма тенистой главой; Вновь кладезь наполнен прохладой и мглой; И ветхие кости ослицы встают, И телом оделись, и рев издают; И чувствует путник и силу, и радость, В крови заиграла воскресшая младость; Святые восторги наполнили грудь: И с Богом он далее пускается в путь. Долгое время после пушкинского стихотворения «Талисман» в Крыму были в ходу были аналогичные талисманы или лубочные картинки, изображающие «красивую татарскую девочку в нарядной национальной одежде, передающей в дар своей подруге кольцо талисман»: Там, где море вечно плещет, На пустынные скалы, Где луна теплее блещет В сладкий час вечерней мглы, Где в гаремах наслаждаясь, Дни проводит мусульман, Там волшебница, ласкаясь Мне вручила талисман. И, ласкаясь, говорила: Сохрани мой талисман – В нем таинственная сила! Он тебе любовью дан. В бурю, в грозный ураган Головы твоей, мой милый, Не спасет мой талисман. И богатствами Востока Он тебя не одарит, И поклонников Пророка Он тебе не покорит. И тебя на лоно друга, От печальных чуждых стран. В край родной на север с юга Не умчит мой талисман… Но когда коварны очи Очаруют вдруг тебе, Иль уста во мраке ночи Поцелуют вдруг тебя: Милый друг! От преступленья, От сердечных новых ран, От измен, от забвенья Сохранит мой талисман. Язычники Мекки утверждали, что Коран якобы представляет собой стихи, сочиненные Мухаммадом, мир ему и благословение. К ним и их последователям обращены слова Аллаха: «Да, они говорят: он – путаница сновидений. Он выдумал его; он – поэт», и слова Пушкина: Они твердили, пусть виденья Толкует хитрый Магомет, Они ума его (творения), Его ль нам слушать – он поэт! Тема Ислама не покидала Пушкина. Не раз в Коране и хадисах звучит, что словам и деяниям предшествуют намерения человека. Отсюда пушкинские слова («Борис Годунов»): Твои слова, деяния судят люди, Намеренья Единый видит Бог. В рукописи «Евгения Онегина» также были слова: В Коране много мыслей здравых, Вот, например: «Пред каждым сном Молись; беги путей лукавых, Чти Бога и не спорь с глупцом. В конце стихотворения «Памятник» звучит «И не оспоривай глупца». Вспомним строки «Пророка»: И он мне грудь рассек мечом, И сердце трепетное вынул, И угль, пылающий огнем, Во грудь отверстную водвинул. Эта идея явно навеяна Кораном: «Разве не расширили Мы тебе грудь и не избавили тебя от ноши твоей», хадисом о Пророке Мухаммаде, мир ему и благосвение, кому ангелы раскрыли грудь и вынули и очистили сердце снегом и, вложив его в грудь, удалились. Завершающие слова исповеди автора и призыва Бога: «Восстань, Пророк…» повторяют слова, обращенные к Мухаммаду, мир ему и благословение, в начале седьмой части поэмы «Восстань боязливый». Пушкин называл себя "угадчиком", ибо Пророк Мухаммад, мир ему и благословение, был последним Посланником Всевышнего Творца. Может быть, он первым из пророков муз назвал Ислам мировой религией. Харис Исхаков Журнал "Ислам"

...................................................................................................

Ермаков И. Ислам в русской литературе

  http://www.rusedina.org/

Всех российских описаний Востока не перечислишь

"Иса – рух аллах, алейхи салам. Алла акбер"... – написал знаками русской азбуки – кириллицы Ходжа Июсуф Хоросани. Что за чудеса? – удивится и русский православный и араб-мусульманин, увидев и услышав такое. Еще более удивятся они, узнав истинное имя автора этих слов: Афанасий Тверитянин, сын Никитин.

"В то же лето 6983-е от сотворения мира (1475 от рождества Христова) обрели мы написания Афанасия, тверского купца, что был в басурманской Индии четыре года, а ходил, сказывает, с послом великого князя московского Ивана и от великого князя Михаила Борисовича Тверского и от владыки (священника) тверского Геннадия за море. И тот тверитин Афанасий описал путь хожения своего...", – говорится в средневековой Софийско-Львовской летописи.

От Афанасия Никитина до Ивана Бунина

"Хожения за три моря" – так назвал свою книгу Афанасий Никитин. Путь русского купца из далекого XV века пролегал через столицу татар Казань, по реке Волге, через Золотую Орду и Астрахань в Иран, а из Ор-музда – Персидским заливом по морю в Маскат, оттуда – морем в Чаул и далее – в Джунар и Бидар.

Из записок А.Никитина мы узнаем о русском посольстве в Ширван в ответ на обращение ширваншаха Фарруха-Ясара (1462-1500), о войнах на земле мусульманского государства Бахманидов, которые вели воины Мухаммед-шаха III против индусской державы Виджаянагар и государства Ориссы. Русский купец описывает Рей и Багдад (называя его Вавилон и Бодак). Особенностью стиля записей является обилие персидских, арабских и тюркских слов и выражений. Некоторые данные у Никитина становятся единственным научным свидетельством всемирной истории (о походе бахманидского султана, например, не сохранилось упоминания в других хрониках). "Венецианец ди-Конти (1444), тверич Никитин (1472) и синесец (португалец) де Гама (1499) – вот от кого остались важнейшие записки об отдаленных странах Южной Азии XV века", – писал академик Слезневский в пятидесятые годы XIX века. "Хожение за три моря" Никитина очень популярно в России, многократно переиздавалось, по нему снимались художественные фильмы, а автору в городе Твери, у Волги, поставлен памятник.

Подобных хождений в заморские земли у россиян было немало – купцы и паломники, военнослужащие, сопровождавшие посольства и оставившие свои дневники... Многие из таких записей, наверное, пропадали бесследно, но многие становились частью литературы или сподвигали новых искателей приключений на путешествия в сказочные восточные земли.

Со временем писатели, поэты и философы России стали обращаться все чаще к восточным сюжетам, переводить произведения, заниматься изучением и осмыслением восточных религий – ислама в первую очередь.

Всех российских описаний Востока не перечислишь. Упомянем еще некоторые из них: "Хождение в Персидское царство" купца Федота Котова в 1623 году, "Записки пешеходца Василия Монаха" в XVIII веке в страны Востока, рассказ о "Путешествии из Оренбурга в Бухару" капитана Егора Мейендорфа в 1820-1821 годах, размышления о странах Ближнего Востока Ивана Бунина, лауреата Нобелевской премии, уехавшего из России после революции и гражданской войны.

Все эти и другие странники и писатели будили воображение тех, кто по каким-то причинам не мог покинуть землю родины, занимался творческим трудом и получал вдохновение из книг и событий окружающей жизни, искал ответы на насущные вопросы бытия.

Мусульманские мотивы в русской литературе "золотого века"

В эпоху Екатерины, присоединившей Крым, на русский язык был переведен Коран. Стихотворцы Российской империи славили победы над турками, и первым из них был Гаврила Державин (1743-1816), гордившийся происхождением от золотоордынского мурзы Багрима и проведший детство в татарской Казани. Он трогательно писал: "Татарски песни из-под спуда как луч, потомству сообщу..."

Исламские мотивы стали проникать в творчество российских поэтов еще до Пушкина (1799-1836), для которого мусульманская культура стала одним из источников вдохновения.

В годы южной ссылки Пушкин соприкоснулся с жизнью черкесов, крымских татар, арнаутов, с бытом мусульман, населявших окраины, сравнительно недавно присоединенные к империи. После этого родились его стихи о Бахчисарае, поэма "Кавказский пленник", "Подражание Корану", "Талисман". Он пишет о юности, проведенной в соседстве с "поклонниками Пророка", с непрестанной думой о будущем – о роковой судьбе, о горских нравах и воинственности чеченцев. Им написано известное стихотворение "Из Гафиза".

В "исламской антологии" русских поэтов нельзя не привести такие стихотворения изощренного мастера Владимира Бенедиктова (1807-1873), как "Калиф и раб" и "Письмо Абдель Кадера" (алжирского эмира), стихи Александра Полежаева (1804-1838) "Гарем", "Черная коса", "Султан" – в них уже предвещается лермонтовский стих, предсказывается интонация юношеских поэм Михаила Лермонтова (1814-1841). Его путь навсегда осенили снеговые вершины Кавказа, видениями мусульманского Востока насыщены его стихи, поэмы, повести, сказки. В зрелых, могучих своих стихах Лермонтов перевоплощается, его лирическое "я" сливается с образом молящегося Аллаху кавказского скитальца на перепутье...

Весь "золотой век" русской поэзии и литературы – XIX век – осенен пальмами Арабского Востока, пронизан мелодиями татарских и кавказских песен, колокольчиками верблюжьих караванов среди палаток и пыльных селений под жарким южным солнцем...

Николай Гоголь написал и издал отдельную книгу "Арабески. Разные сочинения Н.Гоголя" (Санкт-Петербург, 1835). "...Лежит и расстилается великое Средиземное море, и с трех разных сторон глядят в него: палящие берега Африки с тонкими пальмами, сирийские голые пустыни и многолюдный, весь изрытый морем берег Европы, – писал он. – Стоит в углу над неподвижным морем древний Египет. Пирамида над пирамидою; граниты глядят серыми очами, обтесанные в сфинксов; идут бесчисленные ступени. Стоит он величавый, питаемый великим Нилом, весь убранный таинственными знаками и священными зверями. Стоит и неподвижен, как очарованный, как мумия, несокрушимая тлением..."

Н.Гоголь опубликовал также статью "Ал-Мамун. Историческая характеристика". И прочитал ее в университете на лекции, на которой присутствовали поэты А.Пушкин и В.Жуковский.

"...Ни один государь не принимал правления в такую эпоху своего государства, как Ал-Мамун. Грозный калифат величественно возвышался на классической земле древнего мира. Он обнимал на востоке всю цветущую юго-западную Азию и замыкался Индиею, на западе он простирался по берегам Африки до Гибралтара. Сильный флот прикрывал Средиземное море. Багдад, столица этого нового чудесного мира, видел повеления свои исполняющимися в отдаленных краях провинций..."

Религиозный философ и поэт Владимир Соловьев (1853-1900) был предан идее единства человечества. Споря с поздними славянофилами, он писал: "Русская национальная идея... не может исключать принципа справедливости и всечеловеческой солидарности". В наши дни редко кто вспоминает, что ислам и судьбы мусульман привлекали его внимание. В 1896 году он опубликовал очерк "Магомет. Его жизнь и религиозное учение". Сущность и главное содержание истинной религии, отмечал русский мыслитель, Мухаммед видел в единобожии. "Единством Божиим логически требуется единство человечества, связанного с Богом". Ссылаясь на Коран, Соловьев развивал мысль о том, что Мухаммед исходил из принципа изначального наличия одной истинной веры у человечества. В заслугу Мухаммеду В.Соловьев ставил то, что тот осуждал всякую религиозную исключительность и требовал "одинакового признания всех исторически различных проявлений истинной религии".

Русский философ счел неверным мнение тех европейцев, которые приписывали мусульманскому пророку "нелепый богохульный догмат о предопределении ко злу, то есть, что Бог по произволу своему предназначил одним быть добрыми и спастись, а другим быть злыми и погибнуть". Большим достоинством ислама Соловьев считал неразделимость веры и дел веры. Кроме того, со всей решительностью он отводил от учения Мухаммеда обвинения в фанатизме, нетерпимости, в проповеди насилия и т.д. Религия Мухаммеда, полагал русский мыслитель, "еще будет если не развиваться, то распространяться", ибо "духовное молоко Корана нужно человечеству...".

Среди множества замыслов Льва Толстого позднего периода был один, судьба которого оказалась особой. Речь идет о "Хаджи Мурате" – повести, не публиковавшейся при жизни Толстого. 19 июля 1896 года Толстой записал в дневнике: "Вчера иду по передвоенному черноземному пару (вспаханному полю). Пока глаз окинет – ни одной зеленой травки. И вот на краю пыльной серой дороги куст "татарина" (репейника), три отростка: один сломан и белый, загрязненный цветок висит; другой сломан и забрызган грязью, черный стебель надломлен и загрязнен; третий отросток торчит вбок, тоже черный от пыли, но все еще жив, и в серединке краснеется... Напомнил о Хаджи Мурате. Хочется написать. Отстаивает жизнь до последнего, и один среди всего поля, хоть как-нибудь, да отстоял ее!.. "Молодец!" – подумал я. И какое-то чувство бодрости, энергии, силы охватило меня: "Так и надо! Так и надо!"...

Л.Н. Толстой (1828-1910) – граф, дворянин, сполна отслуживший воинской службой русскому царю, провел молодые годы на кавказской войне с горцами-мусульманами. Большинство персонажей повести – действительно существовавшие лица: Хаджи Мурат, царь Николай I, наместник Кавказа князь Воронцов, Шамиль, русские генералы, грузинская княжна Манана Орбелиани и др. Повесть эта имела десять редакций, но в печати впервые появилась с цензурными купюрами лишь после смерти Толстого – в 1912 году.

Интерес Толстого к Востоку был не этнографический, а скорее, духовно-поэтический. Его и в молодости привлекали песни горцев, их местные пословицы, загадки, сказки народов Востока, включая "Тысячу и одну ночь". Высоко оценивал Толстой Коран и арабов. В последние годы жизни Толстой с увлечением читал и обсуждал в кругу близких ему людей – даже среди арабов-бахаитов – литературу по истории культур и религий народов Востока. В его дневниках 1895-1910 годов неоднократно упоминается пророк Мухаммед. Л.Толстой восхищался мужеством, свободолюбием и чувством собственного достоинства горцев, столь далеких от нынешних бандитов и наемников, прячущихся в пещерах и "зеленке" Чечни. Сегодняшние "вожди" – увы! – преданы не свободе, а порабощению других, в том числе собственного народа, и силе зеленых "баксов".

Летопись арабского культурного возрождения продолжается

Многовековой интерес России к Ближнему Востоку, библейским местам в Палестине и к арабской культуре не был случайным и объясняется рядом религиозных и политических факторов.

После падения Константинополя брат византийского императора Константина XI, погибшего в схватке с турками, Фома Палеолог, ставший наследником престола, укрылся в Риме. С ним были сыновья Андрей, Мануил и дочь Зоя, которая в 1472 году при содействии римского папы Павла II под именем Софьи обвенчалась с Иваном III. Двуглавый византийский орел стал гербом Московского государства и России, Российской империи, возложивших на себя миссию защитников святынь на территории Палестины, Египта и Сирии.

Первая духовная миссия в Иерусалиме для обслуживания паломников из России была основана в 1847 году. В 1881 году Иерусалим посетили члены царской фамилии – великие князья Сергей, Павел и Константин. С их помощью было создано в 1882 году Российское Императорское Православное Общество, содействовавшее подготовке русских арабистов и арабских преподавателей русского языка в школах на Ближнем Востоке, а также ежегодному паломничеству русских в Палестину – в среднем по 30 тысяч человек ежегодно в 1882-1914 годах. России дороги имена Михаила Нуайме и Кульсум Оде-Васильевой, а также других арабских просветителей, что перевели произведения Пушкина и Лермонтова, Льва Толстого, Антона Чехова и Федора Достоевского на арабский язык.

Научно-просветительская деятельность арабистов-академиков Агафангела Крымского (1871-1942) и Игнатия Крачковского (1883-1951) олицетворяет целую эпоху в истории русской и советской арабистики. Перу этих ученых принадлежат широко известные труды по истории ислама и литературы арабов. Агафангел Крымский писал: "...для племени арабов, которое из ничтожества было поднято исламом до мирового могущества, ислам, несомненно, оказал великую услугу... Если вникнуть в успехи ислама только в Африке и Азии, то становится еще яснее, насколько неправы люди, предвещающие исламу близкую смерть".

Игнатий Крачковский, награжденный высшими советскими наградами, описал более тысячи арабских средневековых рукописей, представил русским читателям "Коран", поэзию и труды Ибн аль-Му'тазза и Абуль-Аля аль-Маари, Амина ар-Рейхани и "Дни" Таха Хуссейна...

Победа СССР над фашизмом в войне 1941-1945 годов ознаменовала поворотный момент в жизни народов не только Европы, но Азии и Африки. На состояние переводческой деятельности повлияли развитие советской науки и возрастающая творческая активность писателей мусульманского мира. За 35 лет деятельности Ассоциации писателей стран Азии и Африки в 1956-1991 годах только с арабского языка на языки народов Советского Союза были переведены сотни книг. По данным Центрального статистического управления СССР на 1991 год, в нашей стране за 75 лет было издано 621 название арабских книг общим тиражом 41 миллион 934 тысячи экземпляров на 36 языках народов бывшего СССР. Десятки раз издавались книги Нагиба Махфуза и Юсефа Идриса, Катеба Ясина, Ханны Мина, Муина Бсису и Махмуда Дервиша. Буквально все, созданное живым классиком из Судана Ат-Тайибом Салихом, увидело свет в нашей стране – факт беспрецедентный. Быстро разошелся переведенный на русский язык роман египетского писателя Гамаля аль-Гитани "Зейни Баракат" с предисловием А.Васильева. Роман алжирца Ат-Тахира Ваттара "Туз" (Ал-лаз) только за 1980-1986 годы был издан семь раз на русском, украинском и узбекском языках общим тиражом 350 тысяч экземпляров. В 1987 году успешно завершилось издание 12-томной серии "Избранные произведения писателей Азии и Африки", тираж одного тома которой равняется 50 тысячам экземпляров. Работу книжных издательств дополняли многотиражные ежемесячные журналы.

Однако в 90-е годы, к сожалению, заметно сократилось количество переведенных на русский язык книг писателей мусульманских стран. Это объясняется, в частности, уменьшением субсидирования научно-исследовательских институтов гуманитарного профиля, ликвидацией ряда журналов и газет, выходивших раньше на арабском языке. К тому же многие издательства перешли на коммерческую основу, занявшись публикацией дешевой популярной литературы.

Но летопись арабского культурного возрождения, которую с энтузиазмом вели на протяжении XX столетия востоковеды России, отнюдь не прерывается и в XXI веке. Исследование проблем культурного и духовного развития мусульманских народов продолжается с неослабевающей энергией российскими востоковедными центрами и высшими учебными заведениями. Из-под пера научных сотрудников этих учреждений, а также профессиональных писателей появляются новые книги, знакомящие россиян с лучшими традициями и обычаями, образом жизни народов мусульманских стран.

..............................................................................................................................................................................................................................................................................................................