Анна Хайд, герцогиня Йоркская, одна из выдающихся женщин XVII века, однажды сделала своему супругу (брату короля) оригинальный подарок – заказала самому модному художнику Англии серию портретов. Современные дамы могли бы понять этот жест, если бы на картинах была изображена сама Анна, однако картины запечатлели других прелестниц, признанных красавиц, блистающих при дворе в те годы. Ситуация выглядит еще более пикантной оттого, что некоторые из натурщиц слыли любовницами короля Карла II, другие – пассиями супруга Анны, а некоторые совмещали эти «почетные звания». Были среди них и добропорядочные жёны, но, возможно, история просто не все до нас донесла.

История самой заказчицы «Виндзорской коллекции» тоже очень примечательна. Отец Анны, Эдвард Хайд, был удивительным человеком, сумевшим достичь вершин только благодаря незаурядному уму и верности. Во время тяжелых для королевской семьи событий Английской революции и казни Карла I он отправился в изгнание вместе с детьми казненного монарха. Хайд стал опекуном будущего Карла II и его ближайшим советником.

Анна Хайд и ее супруг, позднее коронованный как Яков II

Когда младший брат Карла Яков соблазнил дочь Эдварда Хайда, он первым выступил против этого брака. Его Анна действительно была «умница и красавица», но в качестве супруги второго претендента на трон у нее существовал один ужасающий недостаток – недостаточно знатное происхождение. Фактически и ближайший друг будущего короля Англии, и его дочь были простолюдинами, и государственный ум не мог примириться с этой мыслью, невзирая на собственные выгоды. Возможно, отец понимал, что окружение короля не простит Анне такого головокружительного взлета, и на самом деле так и произошло – она до конца своих дней вынуждена была терпеть презрительное отношение коренной аристократии.

Однако, несмотря на все минусы такого брака, он состоялся, когда выяснилось, что девушка ждет ребенка. Официальная церемония была проведена в частном порядке 3 сентября 1660 года в Лондоне вскоре после реставрации монархии. Карл II взошел на трон, а Анна получила титул герцогини Йоркской. Женщина не дожила до того момента, когда под именем Якова II короновался ее супруг, но зато она стала матерью двух будущих королев Англии - Марии и Анны. Французский посол описывал Анну как имеющую «мужество, ум и энергию, почти достойные королевской крови».

«Виндзорские красавицы»: Фрэнсис Стюарт, герцогиня Ричмонд; Елизавета Гамильтон, графиня де Грамон; Джейн Нидэм, миссис Миддлтон

Супружеская жизнь в семье герцогов Йоркских была чрезвычайно бурной. С одной стороны, Яков постоянно изменял жене, становился отцом многочисленных бастардов и выдерживал бурные сцены ревности. С другой – супруги даже вызывали недовольство двора тем, что публично демонстрировали свои нежные чувства. Так что жизнь у Анна Хайд была вечным боем. Известно, что одну свою соперницу, леди Честерфильд, ревнивая герцогиня упекла в вечную деревенскую ссылку, развернув для этого целую «военную кампанию».

«Виндзорские красавицы»: Маргарет Брук, леди Дэнем; Фрэнсис Брук, леди Уитмор; Мэри Бэгот, графиня Фалмут

Серию портретов придворных красавиц Анна Хайд заказала 1662 году. Обратилась она при этом к лучшему портретисту Англии того времени, голландцу по происхождению, Питеру Лели. Надо сказать, что герцогиня считалась, по отзывам современников, «не только самой гордой женщиной в мире, но и самой затратной». Сегодня точно неизвестно, сколько портретов было создано, до наших дней дошли десять. Портреты висели в комнатах ее супруга - Якова, герцога Йоркского. Многие из изображенных были любовницами его брата - короля Карла II. Как минимум одна из них, Джейн Миддлтон, имела романтическую связь с самим Яковом. Точные мотивы Анны Хайд сегодня неизвестны. Вероятно, женщина не просто так потратила целое состояние, чтобы поместить своих настоящих (или потенциальных) соперниц перед глазами мужа.

«Виндзорские красавицы»: Генриетта Бойл, графиня Рочестер, Барбара Вильерс, 1-я герцогиня Кливлендская; Анна Дигби, графиня Сандерленд

Все дамы на портретах изображены в ¾ роста, одеты в нарядные одежды или изображают античных богинь. В настоящее время коллекцию можно увидеть во дворце Хэмптон-Корт. Мнения о «главных красавицах» XVII века у современных зрителей бывают диаметрально противоположными. Возможно, что стандарты красоты за 350 лет и изменились, но женская прелесть во все времена остается главной ценностью и вдохновением для художников.

Пару веков спустя еще один художник, которого называли Францем Великолепным, запечатлел знатных красавиц своего времени: Почему дамы выстраивались в очередь к самому популярному портретисту XIX века...

Культурология

Начало здесь.

26 сентября (8 октября) 1892 года родилась Марина Цветаева.

Из записной книжки в год смерти: «Сегодня, 26 сентября, мне 48 лет. Поздравляю себя — тьфу, тьфу — с 1) уцелением; 2) с 48 годами непрерывной души».

В письме A.Тесковой Цветаева с горечью признавалась: «Меня не любили. Так мало! Так — вяло! По-мужски не любили...» А в поэме «Тезей» она пишет:

Любят — думаете? Нет, рубят
Так! нет — губят! нет — жилы рвут!
О, как мало и плохо любят!
Любят, рубят — единый звук
Мертвенный! И сие любовью
Величаете? Мышц игра —
И не боле! Бревна дубовей
И топорнее топора.

Она понимала любовь по-другому. Из письма Петру Юркевичу: «Мне не нужно любви, мне нужно понимание. Для меня это — любовь. Я могу любить только человека, который в весенний день предпочтёт мне — берёзу. Это моя формула».

Начало здесь

Поскольку нельзя объять необъятного, какие-то адресаты Марины неизбежно останутся за рамками поста. Назову их хотя бы вкратце.
Это Маврикий Минц, муж сестры Цветаевой, Анастасии, которому адресовано знаменитое «Мне нравится, что Вы больны не мной...», ставшее широко известным благодаря фильму "Ирония судьбы".

Маврикий Минц вверху справа

Начало здесь

Продолжение здесь

Штейгер

В 1938 году Цветаевой исполнилось 44. Вот какой запомнила её в то время Зинаида Шаховская, с которой Марина общалась в Брюсселе: «Она была в скромном затрапезном платье с жидковатой чёлкой на лбу, волосы неопределённого цвета, блондинистые, пепельные с проседью. Бледное лицо, слегка желтоватое. Серебряные браслеты и перстни на рабочих руках... Глаза зелёные, смотрят вперёд, как глаза ночной птицы, ослеплённые светом...»

Начало здесь

31 августа 1941 года повесилась Марина Цветаева. 

Ты была буревестной и горевестной,
Обезуме-безудержной и неуместной.
Твои песни и плачи росли не из сора –
Из вселенского хаоса, моря, простора!

В эмпиреях парящей, палящей, природной,
Просторечьем речей – плоть от плоти народной,
Ты в отечестве, не признававшем пророка,
Обитала отшельницей, подданной рока.

Ты писала отчаянно и бесполезно
По любимому адресу: в прорву и бездну.
Я люблю твою душу, души в ней не чаю.
Я сквозь годы сквозь слёзы тебе отвечаю.

Поэт не вмещается в прокрустово ложе земного существования. Марине Цветаевой было тесно в телесной оболочке. «В теле – как в трюме, в себе – как в тюрьме». И – совсем ясно: «Мир – это стены. Выход – топор». «Жизнь и смерть давно беру в кавычки, как заведомо пустые сплёты». И – как итог всего – «Поэма Воздуха», в которой она попыталась прикоснуться к потустороннему миру, передать ощущение от полёта в Ничто (в смерть).