https://dzen.ru/media/arhkot/chto-esli-v-osen-dnei...boviu-5c849b3f2262da00b4587fdc




Весной 1831 г. Кюхельбекера перевозят в Ревель, а затем в Свеаборг. Здесь он имел право на переписку с родственниками, в конце 1831г. получил даже разрешение переписываться с братом Михаилом, тоже декабристом, сосланным в Сибирь. Он много писал, но страдал от одиночества. В письмах родным он будет сообщать о единственном друге – котёнке, который жил с ним в камере, но вскоре котёнок умрёт, и заключённый с горечью напишет, что «раза два даже принимался плакать, вспоминая своего котика. Подадут есть,- не с кем делиться; - отворю фортку, – некого впустить в комнату».

В конце 1835 г. Кюхельбекер был досрочно выпущен из крепости и по ходатайству родных «обращён на поселение» в Баргузин, где уже несколько лет жил его брат Михаил, тоже вышедший на поселение, женившийся на местной красавице, имевший хорошее хозяйство (он первым начал здесь обрабатывать землю), организовавший приходские училища, где обучал грамоте детей, и амбулаторию.


Михаил Кюхельбекер

Поначалу в Сибири Кюхельбекер наслаждался свободой. «Уже не в келье своей, не за замком и затворами, - нет, почти на свободе»,- напишет он племяннице. Он может свободно общаться с людьми! Но очень скоро жизнь внесла свои коррективы.

Во-первых, длительное заключение подорвало здоровье: развивался туберкулёз, начало ухудшаться зрение (к концу жизни он почти совершенно ослеп).

Во-вторых, не только здоровье, но и полное неумение взяться за дело не позволили Кюхле, по примеру брата, обеспечивать себя. А здесь, в отличие от крепости, надо было заботиться о пропитании.

В-третьих… в-третьих, личные переживания.

Во мне душа переживает тело,
Ещё мне божий мир не надоел…
…Терпел я много, обливался кровью;
Что, если в осень дней столкнусь с любовью?
(«19 октября 1836 года»)

В любви Кюхле не везло, как и во всём. Ещё до восстания он полюбил Авдотью Пушкину (то ли однофамилицу, то ли очень дальнюю родственницу поэта), видимо, любовь было взаимной, но из-за бедности жениха свадьба всё никак не могла состояться. Затем она присылала ему нежные письма, и Кюхельбекер мечтал, что, подобно жёнам декабристов, она приедет к нему. Но надежды не сбылись. И тогда он увлёкся 19-летней дочерью местного почтмейстера Дросидой Ивановной Артеновой. О ней он писал Пушкину: «Великая новость! Я собираюсь жениться… Для тебя, Поэта, по крайней мере важно хоть одно, что она в своём роде очень хороша: чёрные глаза жгут душу; в лице что-то младенческое и вместе с тем что-то страстное, о чём вы, европейцы, едва ли имеете понятие» (Дронушка была полубуряткой). 15-го января 1837 года состоялась свадьба.

Конечно, жену он идеализировал. Была она безграмотна (говорили, что даже фамилию мужа произнести не могла и называла его «Клухребрехером»). О семье (в браке родилось четверо детей, хотя выжило только двое) нужно было заботиться, но как? Работать физически Кюхельбекер уже не мог, а его огромные знания здесь были никому не нужны.

Кюхельбекер принял приглашение начальника пограничной крепости Акша майора А. И. Разгильдеева приехать к нему учителем для дочерей. В Акше он давал уроки и другим детям – но относительное благополучие кончилось, когда Вильгельм умудрился влюбиться в свою ученицу: майор перевёлся в другую крепость, подальше от греха...

Как огромную трагедию, будет переживать Кюхельбекер гибель Пушкина:

А я один средь чуждых мне людей
Стою в ночи, беспомощный и хилый,
Над страшной всех надежд моих могилой,
Над мрачным гробом всех моих друзей.
В тот гроб бездонный, молнией сраженный,
Последний пал родимый мне поэт...

Всё чаще и чаще появляется в его стихах мотив обречённости поэтов в России:

Горька судьба поэтов всех племён;
Тяжеле всех судьба казнит Россию…
…Да! чувства в них восторженны и пылки:
Что ж? их бросают в чёрную тюрьму,
Морят морозом безнадежной ссылки...
Или болезнь наводит ночь и мглу
На очи прозорливцев вдохновенных;
Или рука любезников презренных
Шлёт пулю их священному челу;
Или же бунт поднимет чернь глухую,
И чернь того на части разорвёт,
Чей блещущий перунами полёт
Сияньем облил бы страну родную.

В 1844 году Кюхельбекер с семьёй переезжает в Курган, где у него наконец-то появился собственный дом… Но здоровье становилось всё хуже и хуже.


Дом В.Кюхельбекера в Кургане

Льёт с лазури солнце красное
Реки светлые огня.
День весёлый, утро ясное
Для людей - не для меня!
Всё одето в ночь унылую,
Все часы мои темны, -
Дал господь жену мне милую,
Но не вижу и жены.

Удивительно, но именно в последние годы Кюхельбекер создаст свои лучшие произведения, читая которые, уже в ХХ веке К.И.Чуковский, прекрасно знавший творчество поэта, воскликнет:

— Да вы знаете, какие у Кюхельбекера стихи?! Пушкинские!

Да, у Кюхельбекера немало прекрасных строк! И до конца дней своих он будет верен своим идеалам:

Узнал я изгнанье, узнал я тюрьму,
Узнал слепоты нерассветную тьму
И совести грозной узнал укоризны,
И жаль мне невольницы - милой отчизны.

Стихотворение «Усталость» написано за год до смерти…

Ещё не зная о смерти Кюхельбекера, С.Трубецкой писал о нём: «Он, кажется, не жилец на сём свете; и я полагаю, что его убивает поэтическая страсть его. Если б он имел частицу прозы своего брата, то был бы здоровее. Поэты с горячими чувствами долго не живут. Долго жили Вольтер, Гёте, люди холодные».

В Лицее, смеясь над Кюхлей, друзья назвали его дон Кихотом:

Оставил пику Дон-Кишот
И ныне публику стихами забавляет.
И у него за белкой кот
С сучочка на сучок летает.

Видимо, неисправимым идеалистом он и оставался до конца…

Кюхельбекер умер в Тобольске, куда приехал для лечения, 11 августа 1846 года.


Могила В.Кюхельбекера

Детей его взяла на воспитание сестра поэта. Сначала они звались Васильевыми, но в 1856 г., после амнистии, им вернули фамилию отца и все права дворянства Дочь Юстина вышла замуж за некоего Косова, имела детей, но след их теряется (наверное, потому, что это были девочки, сменившие фамилию при замужестве). Она оставила воспоминания об отце и его друзьях. Михаил Вильгельмович Кюхельбекер, майор, служил директором правления Общества для улучшения помещений рабочего и нуждающегося населения в Петербурге.


Дети В.Кюхельбекера – Михаил и Юстина

Внук В.К. Кюхельбекера Виктор Михайлович прожил долгую жизнь, учился, как и его дед, в Императорском Александровском Лицее, потом был там же воспитателем, членом Комитета Пушкинского Лицейского общества, активным участником подготовки празднеств в честь столетия Лицея в 1911 г., представителем 53 курса в Собрании Лицейских курсовых представителей. После революции жил в Польше, умер в Лодзи в 1950 г., имел ли детей, неизвестно.

Вдова сохранила рукописи мужа, и годы спустя они были изданы. Но и здесь Кюхельбекеру не везло! Его «вывел из небытия» Ю.Тынянов, изучивший архив поэта, написал роман «Кюхля» и насколько статей, но часть кюхельбекеровского архива погибла в блокадном Ленинграде…

И всё-таки… Давайте вспомним его собственные слова: «Ни о чём в свете, кажется, я столько не думал, как о высоком искусстве, - об искусстве, которому посвятил жизнь свою, посвятил её, может быть, без всякой пользы. Без пользы? Конечно, если разуметь под пользою выгоды житейские или даже самые наслаждения славою: имя мое забудется… Поэтом же надеюсь остаться до самой минуты смерти, и, признаюсь, если бы я, отказавшись от поэзии, мог купить этим отречением свободу, знатность, богатство, даю тебе слово честного человека, я бы не поколебался: горесть, неволя, бедность, болезни душевные и телесные с поэзиею я предпочел бы счастию без нее».

Источник:

https://dzen.ru/media/arhkot/chto-esli-v-osen-dnei...boviu-5c849b3f2262da00b4587fdc