Найдено "ВКонтакте", на странице "Свет в окне библиотеки" еще 11 января
Клуб любителей грызунов
Мышки и крыски в литературе
"Мышата и крысята — зверушки непростые. Одни их боятся, другие умиляются их сообразительности. Зато нам точно известно одно: они — замечательные литературные герои. Так что — встречайте!
Мы собрали книги о мышах храбрых, благородных, коварных и забавных. Тут есть и всем с детства знакомая мышка-норушка (которая хвостиком махнула), и звезда мульфильмов и комиксов, Микки Маус.
А еще: мистер Рэт из повести «Ветер в ивах», сказочная мышка Тильда, изобретатель Линдберг... Мыши бывают летчиками и рыцарями, путешественниками и фантазерами, баламутами и примерными семьянинами. А еще помогают детям научиться читать и считать.
Во многих русских народных животных и волшебных сказках мышь также предстаёт сильным существом, но уже не дьявольским созданием, а наоборот, в роли помощника. Мышь-помощник — распространённый мотив сказок. Достаточно вспомнить сказку про курочку Рябу, где только мышка смогла разбить золотое яичко; сказку про репку, где только с её помощью все остальные смогли вытащить репку; в сказке о Маше и медведе мышь помогает девочке в медвежьем доме и, помнится, пляшет с колокольчиком. В сказках польского Поморья герой получает от мыши волшебную дудочку, исполняющую все его желания, — тот же мотив мыши-помощницы.
О мышиной силе говорит и распространённое мнение о том, что слон при одном её виде бежит прочь, даже не пытаясь затоптать. Подобно слонам, мышей боятся и люди: при одном намёке на присутствие этого животного в доме забираются на стулья, табуреты и прочее. “Трудно объяснить этот ужас — он не основан ни на чём реальном, ни на чём разумном. В нём нет ни сознания опасности, ни отвращения к безобразию формы. Мышь не безобразна — не во внешности её лежит источник страха”, — читаем в работе М.Волошина. Возможно, этот страх обусловлен своего рода генетической памятью, заложенной в нас предками.
Мы преувеличиваем силу мыши, и современная культура подвержена этой тенденции (вспомним хотя бы мультфильмы о Микки-Маусе, всемирно известной мыши; или «Тома и Джерри», где в каждой серии кот пытается поймать мышонка, но тот всегда оказывается хитрее, ловчее, смекалистей). В сказках мышь — это один из многочисленных трикстеров (обманщиков) или помощник героя. В баснях образ мыши встречается редко и подчинён задаче морального назидания.
В русской литературе одним из первых, кто обратился к этому образу как к образу-символу, был А.С. Пушкин. Образ жизни-мыши из его «Стихов, написанных во время бессонницы» (“Жизни мышья беготня, что тревожишь ты меня?”) давно стал крылатым. Эти строки можно назвать началом волны мифологизации мыши в литературе. Пушкин превратил образ мыши в символ жизни; бег жизни представлен в стихотворении как семенящее, шуршащее, суетливое движение мыши.
В 1911 году один из самых талантливых критиков Серебряного века, поэт-символист Максимилиан Волошин посвящает мыши статью «Аполлон и мышь», в которой пытается распутать этот “сложный клубок символов” и даёт интересную трактовку образу мыши в искусстве.
Связь образа мыши и времени продолжается в стихотворении О.Мандельштама 1931 года:
После полуночи сердце ворует
Прямо из рук запрещённую тишь.
Тихо живёт — хорошо озорует,
Любишь — не любишь: ни с чем не сравнишь...
Любишь — не любишь, поймёшь — не поймаешь,
Не потому ль, как подкидыш, молчишь,
Что пополуночи сердце пирует,
Взяв на прикус серебристую мышь?
В примечании к этому стихотворению Мандельштам прямо пишет: “Серебристая мышь — символ времени”, а Михаил Гаспаров по этому поводу замечает: “«Взяв на прикус серебристую мышь» — значит робко выключиться из времени”. Мышь является неуловимой гранью между временем и вечностью, трещинкой между сном и реальностью в понимании и Волошина, и Мандельштама.
Как видно из всего этого, образ мыши мифологизируется, “расширяется” до символа времени, символа жизни, грани между двумя мирами — реальным и ирреальным. Но апогеем этой тенденции мифологизации образа являются, конечно, три стихотворения Ходасевича под общим названием «Мыши» (1913) из цикла «Лары». Здесь мыши прямо называются “маленькими богами”, а стихотворение «Сырнику» — настоящий гимн мыши:
Милый, верный Сырник, друг незаменимый,
Гость, всегда желанный в домике моём!
.............................................................
Учишь жизни ясной, бедной и святой.
...........................................................
Друг и покровитель, честный собеседник,
Стереги мой домик до рассвета дня...
Дорогой учитель, честный проповедник,
Обожатель сыра, — не оставь меня!
Завершается цикл «Молитвой»:
Вам молюсь я, маленькие боги,
Добрые хранители мои.
Современная детская литература, сохраняя верность традиции, почти всегда говорит о мышке с умилением.
В извечном конфликте мыши с котом, последний признается наглым и кровожадным агрессором, а его промахи и неудачи приветствуются и автором, и читателями.
Дело в том, что маленький зверек – беспомощный, беззащитный и глупый – представляет собой идеальный пункт приложения воспитательных инициатив. Довольно часто мышонок выступает в качестве условного героя, которому «взрослые» персонажи и обстоятельства преподают нравственный урок. В книжках, адресованных, как правило, самым маленьким читателям, мышиный детеныш является условным аналогом «ребенка вообще» и наделяется специфически «детскими» признаками – неопытностью, безответственностью и неадекватной самооценкой. Пример: герой сказки Софьи Прокофьевой «Невоспитанный мышонок», с которым никто не хотел дружить до тех пор, пока он не научился вежливо здороваться.
Лишь большому писателю под силу превратить условного мыша-малыша в полноценного (пусть даже и вовсе не «положительного») героя. Безусловный шедевр – «Сказка о глупом мышонке» С.Я.Маршака, в которой выведен легко узнаваемый и при этом безукоризненно самобытный персонаж. Любая кошка в любой сказке так или иначе думает о мышах – будь то героиня сказки Эгона Матиесена «Киска с голубыми глазами», которая ищет «страну, где много мышей», или кот Матроскин, обиженно фыркающий в ответ на замечание: «Некоторые, между прочим, и мышей едят».
Текстов, содержащих сюжетный мотив «кошки-мышки», довольно много, и мы упомянем только два: «Приключения сдобной Лизы» Виктора Лунина, где многочисленные мыши (в порядке восстановления исторической справедливости) едва не сгрызли кошку (выпеченную из теста) и «Как мыши кота хоронили» Николая Заболоцкого – остроумное переложение лубочной истории (тот же сюжет использован и В.А.Жуковским). Есть еще одна невероятно поучительная история о том, как доверчивые мыши выбрали себе в правители (или в игумены) кота… Этот сюжет обработан Н.Д.Телешовым в сказке «Покровитель мышей». Здесь мышиная стая является аллегорией человеческого общества, поднимается вопрос о взаимоотношениях избирателей и власти, о неспособности избранного лица избавиться от приобретенных ранее антиобщественных привычек…
Значимые эпизоды с участием мышей поражают массовостью. Как правило, абсолютно далекие от всяких грызунов сказочные герои, так или иначе, вступают в контакт с целым мышиным государством. Самой страшной сказкой здесь, конечно, будет «Щелкунчик и Мышиный король»: у Гофмана мыши выступают в качестве массовой Силы Зла и вредят героям по поводу и без повода на протяжении всего исторического времени сказки, причем, согласно законам романтического двоемирия, они то устраивают кровопролитные сражения, то осуществляют пищевые диверсии. Напротив, мышей добрых и полезных мы встречаем в сказочной повести А.М.Волкова «Волшебник Изумрудного города»: королева полевых мышей Рамина, как одна из добрых волшебниц, оказывает героям помощь и поддержку.
Вполне мирное мышиное государство, празднующее свадьбу, наблюдает мальчик Яльмар в одну из ночей с участием Оле-Лукойе в знаменитой сказке Ганса Христиана Андерсена. Наконец, весь спектр возможных взаимодействий с подвальной мышиной страной (от конфронтации и военных действий до примирения и всеобщей дружбы) описан Э.Успенским в повести «Гарантийные человечки». Разумеется, мышиный мир Успенского чрезвычайно напоминает известное нам государство, где самые нелепые распоряжения властей обязательны к безоговорочному выполнению, а полуголодное серое население мечтает о сосисках.
Следует напомнить, впрочем, что воюющее мышиное государство развлекало и смешило еще очень древних греков: «Война мышей и лягушек», или «Батрахомиомахия», приписываемая Пигрету Карийскому, создана в конце VI – начале V века до н.э. В круг детского чтения этот текст, пожалуй, все-таки не входит, как и «Лягушкомышатник» («Der Froschmaeuseler») Георга Ролленхагена (вторая половина ХVI века). Однако довольно забавная русская версия этой истории частично реализована Василием Андреевичем Жуковским. Обещанная война, кстати, в тексте Жуковского так и не наступает, но еще до войны мышиный царевич рассказывает лягушиному правителю самые древние мышиные истории.
Во-первых, это рассказ о том, как неопытный мышонок был напуган горланом-петухом и очарован мурлыкой-котом. (Напомним, что эту же историю Лев Толстой изложил для молодых яснополянских читателей, поскольку она ужасно поучительна.) Во-вторых, это знаменитая притча о льве, попавшем в сеть и спасенном мышью, которую в свое время он не стал есть. (Лев олицетворяет благородную снисходительность к малым сим, мышка – способность помнить добро и платить за него соответствующим образом. А в качестве персонажа этой истории мышь выступает лишь потому, что является полной внешней противоположностью льва: большой – маленькая, сильный – слабая, царственный – робкая и т.п.) В-третьих, Жуковским воссоздается давно бытующий и на Руси сюжет «Мыши кота хоронили», в котором мыши выглядят существами недальновидными и глуповатыми.
Елки-на-Горке
Посмотрим теперь на мышей – представителей не специфически мышиного, а животного вообще царства. Многочисленные мышки и мышата живут во многих сказочных лесах на севере, юге и в средней полосе России. Ближе всего к нам (территориально, но не эстетически!) весьма бесхитростные «Сказки дремучего леса» Тамары Крюковой. Мышка, обитающая в этом лесу (наравне с прочими зайчиками и белочками), выступает прежде всего как разумная хозяйка, которая мгновенно соображает, какую славную мягкую перинку можно сделать из легкого облачка («Облако»); в другой ситуации («Капля») эта же или другая мышка провоцирует в лесу настоящую панику, испугавшись упавшей не то дождинки, не то росинки.
Двоюродная тетушка помянутой хозяйки-паникерши – мышка миссис Крохотуля из одноименной сказки Беатрис Поттер в переводе Ирины Токмаковой. Она невероятно домовита, чрезвычайно аккуратна и все время занимается поддержанием чистоты в доме – вплоть до того, что загораживает вход решеточкой, и бесхозяйственно-мокрый гость (из семейства жаб) пьет чай на крылечке.
В лесу Турбьена Эгнера под названием Елки-на-Горке (так называется и сказочная повесть этого норвежского писателя), помимо традиционных медвежат и бельчат, водятся мыши разных пород. Гостеприимный мышонок Мортен и его бабушка – обычные мыши, и заботы у них обычные, мышиные: запастись орехами да спастись от хищников – правда, не всегда обычным способом: так, от голодного ежа мышиная бабушка улетает на раскрытом зонтике, после чего благополучно приземляется возле домика любимого внука. Именно он, разумный мышонок Мортен, сочиняет для всех обитателей леса важный Закон: чтобы никто никого не ел. А Лазающий Мышонок, которого так и зовут, – прежде всего, сочинитель и артист, с удовольствием распевающий свои песенки (когда просят и когда не просят), а вот к добыванию еды он хронически неспособен и вынужден то напрашиваться на обед к приятелям, то выполнять чьи-нибудь поручения (хотя к работе он тоже не привык).
Про мышь зубастую и воробья богатого.
В сказке В. И. Даля, обработавшего распространенный сюжет, мышь награждена выразительным эпитетом («Про мышь зубастую и воробья богатого»). «Зубастость» мыши не только бытовая, но и фигуральная: именно мышь вероломно и коварно нарушает договор с воробьем, что, в свою очередь, провоцирует войну зверей и птиц. Забавно, что нарушение договора произошло вследствие органически присущей мышам запасливости, иногда, увы, переходящей в жадность.
В компанию расчетливых хозяек непременно надо поместить знаменитую мышь, у которой зимовала Дюймовочка. «Добрая старая мышь», как называет ее Андерсен, предоставила девочке кров, кормила и даже нашла выгодного жениха, то есть зла не желала, но в спорных ситуациях, если вы помните, прибегала к сомнительному аргументу: «А не то я укушу тебя своим белым острым зубом».
И, конечно, нельзя не вспомнить, что Самуилом Маршаком написана стихотворная пьеса на сюжет народной сказки «Теремок». В этом тексте Мышь-норушка занимается кулинарией: толокно толчет, помогает лягушке печь пироги.А в компанию развеселых мышат, шалунов и озорников, но при этом верных друзей, мы охотно принимаем Джонни Маузера с хутора Кукалау. Истории о дружных обитателях Кукалау (петух, поросенок и мышь) придуманы Хальме Хайне и проиллюстрированы Гизелой фон Радовиц.
Итак, мы видим, что мыши, обитающие в сказочных лесах и норах разных авторов, тем не менее, обладают сходными характеристиками: они хозяйственны, аккуратны, в целом доброжелательны, разумны, но порой чересчур расчетливы, даже жадны, и соображения выгоды и удобства ставят на первое место, однако охотно помогают друзьям… если ради этого не надо делиться едой!
Исключение составляет, пожалуй, мышонок Терентий из повести Радия Погодина «Где ты, Гдетыгдеты?» – восторженный и любознательный мечтатель-художник и неисправимый (в отличие от Лазающего Мышонка из леса Елки-на-Горке) альтруист.
А еще из простых и серых рядов мышей-домохозяек выбивается представительница, можно сказать, интеллектуальной элиты, замечательно умная и ученая Мышь Льюиса Кэрролла, которая (в переводе, например, Бориса Заходера) пыталась рассказать Алисе «историю с хвостиком». Главное достоинство нашей мыслительницы – это ее поистине энциклопедическая образованность, а также (не будем забывать!) похвальное стремление помочь ближнему, поддержать его всеми силами своей эрудиции…
Однако, если мыши явно повезло с увековечиванием своего образа в искусстве, то вот о крысе мы вряд ли найдем в сказках сколько-нибудь ласковые упоминания. В русских (да и в европейских) фольклорных текстах крыса вообще не встречается. В авторской литературе ей, как правило, отведена отрицательная роль: крыса Шушера; крыса (пусть водяная), желавшая проглотить оловянного солдатика, пакостное существо (на мой взгляд довольно милое НВ) крыса Лариска... Среди самых свежих литературных придумок – мерзкий крысенок Роскуро из сказки Кейт Ди Камилло, полная противоположность трогательному и самоотверженному мышонку Десперо – настоящему рыцарю в мышиной шкурке.
«Крысиные» сюжеты – просто кладезь для создания эсхатологических произведений. И писатели-фантасты, рисуя страшные картины возможного будущего планеты, не раз населяли ее крысиными цивилизациями, заменившими собой разрушенные культуры человечества.
Вспомним еще несколько литературных крыс: забавная крыска Лариска старухи Шапокляк из повести Эдуарда Успенского "Крокодил Гена и его друзья", кровожадные крысы из сказки "Чудесное путешествие с дикими гусями", удивительно умные крысы из книги Роберта С. О`Брайен "Миссис Фрисби и крысы НИПЗ", серьёзный, самостоятельный, умный Мистер Рэт из сказочной повести шотландского писателя Кеннета Грэма "Ветер в ивах" и др."
Вообще-то, странно, что не упомянут рассказ Грина "Крысолов", один из самых любимых мной рассказов.
Да и про страшную историю жадного епископа Гаттона ни слова.
В качестве иллюстраций ограничусь очаровательными мышками Ольги Ионайтис (читающие мыши сюда не относятся), крыс не очень люблю, и в дневник помещать не хочу))
Вот эта иллюстрация, по-моему, как раз "Ветер в ивах"
Остальные - просто милые зимние мышиные картинки, к тексту не относящиеся. Хотя почти неделю я надеялась найти подходящие иллюстрации, да так и не собралась, увы...
Серия сообщений "мои тематические подборки1":
Часть 1 - Кто же учитель пейзажиста-мариниста Евгения Гарина?
Часть 2 - Пасхальные игры и живописные куличи))
...
Часть 29 - Еще немного очень белого Рождества
Часть 30 - Здравствуй, Старый Новый Год!
Часть 31 - Мышки и крыски в литературе
Часть 32 - С Крещением Господним!
Часть 33 - Окно в зиму
...
Часть 48 - День танца
Часть 49 - Белый цвет черемухи
Часть 50 - День ландышей
Серия сообщений "о чтении":
Часть 1 - О возрасте и чтении
Часть 2 - Еще немного о чтении
...
Часть 42 - "Сын Леонида"
Часть 43 - Жизнь и смерть русской Менады
Часть 44 - Мышки и крыски в литературе
Часть 45 - Магический круг Грибоедова...
Часть 46 - К юбилею Антона Павловича Чехова
...
Часть 48 - Нелюбимые книги классиков
Часть 49 - Александр Введенский - ко дню рождения.
Часть 50 - Будьте покойны, сударыня...
