Правда и мифы об устройстве и работе иммунитета

Источник https://postnauka.ru/longreads/157267

Иммунитет — сложная, многокомпонентная система, и далеко не каждый понимает, как именно она работает. Недостаток знаний о принципах работы иммунитета нередко приводит нас к формированию магического мышления: мы стремимся иммунитет укрепить, используем термин «слабый иммунитет», при этом в действительности оказывается, что такие представления бессмысленны и даже опасны. Что такое иммунитет и как он устроен, ПостНаука узнала у доктора биологических наук, профессора, заведующего лабораторией иммуногенетики Центрального научно-исследовательского института туберкулеза РАМН Александра Апта.

Это база

Иммунитет — очень древняя эволюционная система, которая возникла в живой природе до разделения растений и животных на царства, поскольку и у растений есть своя система иммунитета, и она также есть у животных. Главная функция иммунитета — защита от вторжения извне, то есть от вирусов, бактерий, грибов и не только [1].

При этом весь иммунитет можно условно разделить на врожденный и адаптивный, или приобретенный [2]. Различаются они по простому критерию. Врожденный иммунитет не требует обучения иммунной системы: она, увидев чужое, немедленно реагирует. Для этого у врожденного иммунитета есть рецепторный аппарат, который существует с момента эмбрионального развития хозяина. Но у врожденного иммунитета нет или почти нет функции памяти, поэтому на любое новое вторжение она будет отвечать так же, как на предыдущее. То есть врожденный иммунитет не очень разнообразен и часто неспецифичен.

Эволюционно появление врожденного иммунитета, скорее всего, связано с питанием: питание одноклеточных организмов — это фагоцитоз, то есть процесс, который и является базовым элементом врожденного иммунитета.

По мере того, как возникало разнообразие в виде многоклеточности организмов и эволюционирования патогенов, появилась потребность в более тонких регуляторных настройках. Так начал формирование адаптивный иммунитет, который носит свое имя вполне оправданно: это означает, что такой иммунитет адаптируется к вторжению паразита. Первый раз реакция протекает медленно и слабо, а при повторных контактах иммунитет обучен, его рецепторы настроены на конкретный вид вторжения, и организм борется сильнее и эффективнее. Для этого существует рецепторный аппарат, который устроен гораздо более сложно, чем в первом случае.

Примечание Wild_Katze: Скоро настанет тепло и эта статья станет особенно актуальной.

Источник https://elementy.ru/nauchno-populyarnaya_bibliotek...ochemu_komary_kusayut_ne_vsekh

Кирилл Стасевич
«Наука и жизнь» № 6, 2020

Комары кусают не всех — это факт. Вот, к примеру, пришли вы в компании друзей на реку или в лес, и буквально через минуту кто-то уже отбивается от комаров, а кто-то блаженствует, отделавшись, может, всего парой укусов. То, что одни люди привлекают комаров больше, а другие меньше, подтверждают исследования. Но как получается, что кого-то комары любят больше? У этих людей особенно вкусная кровь, или пахнут они как-то более аппетитно?


И то, и другое верно. Есть по крайней мере одна научная работа, в которой показано, что кровь группы 0 (I) нравится комарам больше, чем кровь групп А (II), В (III) и АВ (IV). Правда, эксперименты ставили с Aedes albopictus — азиатскими тигровыми комарами, и, возможно, у разных видов комаров пристрастия разные. Группу крови они определяют по запаху. Около 85% людей выделяют химические вещества, которые выдают их группу крови; соответственно, комары в первую очередь будут лететь именно к ним. Остальные 15% людей, у которых группа крови запаха не даёт, менее привлекательны для комаров. Их кусают меньше, но всё-таки кусают, потому что кроме группы крови у нас есть к чему принюхаться.

Комар обыкновенный (Culex pipiens). Фото: Barillet-portal.David, Bordeaux / Wikimedia Commons / CC BY-SA 3.0

Комары находят свою жертву по углекислому газу, который мы все выдыхаем. Образно говоря, для них весь мир выглядит как потоки СО ₂ , и они летят туда, где его больше. По углекислому следу комары определяют местонахождение жертвы за несколько десятков метров. Понятно, что лететь они будут к тому, кто выдыхает больше углекислого газа, поэтому-то дети меньше страдают от комаров, нежели взрослые. Когда вы выполняете тяжёлую физическую работу или занимаетесь спортом, то начинаете дышать чаще и тем самым вызываете повышенный комариный интерес к себе.

Комары чуют не только углекислый газ. На расстоянии примерно одного метра они начинают принюхиваться к другим запахам. Комаров привлекают запахи молочной кислоты, а также аммиака, ацетона, сулькатона (вещество из группы кетонов) и некоторых карбоновых кислот. Всего этого в человеческом запахе больше, чем в запахе животных, поэтому комары предпочитают кусать людей, а не коров и собак (ну и голая человеческая кожа тоже играет в их выборе не последнюю роль).

Молочная кислота и прочие названные выше соединения образуются в результате биохимических реакций, и если эти реакции идут особенно интенсивно, то привлекательность для комаров повышается. Во время физической нагрузки вы выделяете больше не только углекислого газа, но и других заманчивых запахов из-за того, что обмен веществ ускоряется.

Наконец, в запахе человека есть ещё одна составляющая, привлекающая комаров, — это вещества, выделяемые кожной микрофлорой. На коже существуют около тысячи видов бактерий, большинство из которых живут в верхних слоях эпидермиса и в верхних частях волосяных мешочков. Как бы тщательно мы ни мыли кожу мылом, полностью избавиться от кожных бактерий невозможно. Да это и не нужно, потому что они не причиняют никакого вреда и даже приносят пользу, не подпуская к нам действительно опасные микроорганизмы. Например, живущая на коже бактерия синегнойная палочка (Pseudomonas aeruginosa) выделяет псевдомоновую кислоту, которую не любят бактерии стафилококки и стрептококки, способные вызывать тяжёлые болезни. Также синегнойная палочка подавляет рост патогенных грибков. Предполагается, что кожные симбиотические бактерии помогают работать кожному иммунитету, подобно тому, как кишечные бактерии помогают кишечному иммунитету отличать полезных микробов от вредных и своевременно уничтожать непрошеных гостей. Впрочем, стоит уточнить, что кожная бактерия остаётся безобидной и даже полезной лишь до тех пор, пока обитает в верхнем слое эпидермиса. Если бактерия переберётся глубже или, того хуже, попадёт в кровь, она станет очень опасным патогеном. Та же синегнойная палочка не зря получила своё устрашающее название: её находят в гнойных ранах и фурункулах, она вызывает воспаление кишечника и мочевого пузыря. Собственно, безобидность микрофлоры тесно связана с состоянием иммунитета: если иммунная система работает нормально, она в состоянии удерживать микробов там, где им полагается жить и где у них нет возможности навредить. Если же иммунные ограничения слабеют, то бактерии могут позволить себе всякое.

Источник https://postnauka.ru/faq/155164

Автор Павел Трахтман, доктор медицинских наук, профессор, заведующий отделением трансфузиологии, заготовки и процессинга гемопоэтических стволовых клеток ФГБУ «НМИЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачева» Минздрава России (Москва)


Зачем кровь делят на группы, существуют ли универсальные доноры и каковы последствия переливания крови

Раньше переливание крови считалось операцией: по сути это пересадка чужого органа. Чтобы трансфузия прошла успешно, кровь донора должна идеально подходить пациенту. Врач-трансфузиолог Павел Трахтман объясняет, по какому принципу кровь разделяется на группы, что произойдет, если перелить пациенту неподходящую донорскую кровь, и каковы последствия трансфузии.

Наибольшее значение в прикладной медицине имеют системы групп крови AB0 и резус-фактора. Система AB0 была открыта в 1900 году австрийским врачом-иммунологом Карлом Ландштейнером. Он перемешивал в лабораторных условиях образцы крови разных людей и смотрел, в каких случаях происходит агглютинация — склеивание клеток. На основании этого было выделено три группы крови: А, В и 0. Два года спустя ученики Ландштейнера открыли еще одну группу крови — AB. Резус-фактор был впервые выявлен в 1940 году в крови макак-резусов, поэтому и получил такое название.

Сегодня известно 36 систем групп крови. Из них в прикладной медицине чаще всего используется 14 систем, среди которых как критически важные системы — AB0 и резус-фактор, — так и менее известные: Келл, Даффи, MNSs, Льюис и так далее. В некоторых случаях врачи вынуждены определять и подбирать соответствующие компоненты крови с учетом этих систем.

Антигены и антитела

На мембранах эритроцитов — безъядерных красных кровяных клеток, которые отвечают за транспорт кислорода, — экспрессируется определенный набор белков (антигенов). Эти белки способны запускать иммунные реакции, направленные на распознавание чужеродных белков и их устранение (элиминацию). Каждому антигену соответствует свое антитело в плазме крови. Поэтому группа крови определяется наличием того или иного белка-антигена на поверхности эритроцитов и белка-антитела в плазме. Какие-то антигены экспрессируются в меньшей степени и вызывают иммунные реакции гораздо реже, поэтому они не имеют высокого клинического значения, а какие-то — в большей степени, и пренебрежение ими может привести к смертельному исходу для реципиента.

В системе AB0 на поверхности эритроцитов могут содержаться антигены A и B, а в плазме крови — антитела анти-А и анти-В. В тех случаях, когда антиген A и антитело анти-А пересекаются, происходит разрушение эритроцитов. Поэтому если у человека есть антиген A, то у него есть антитело анти-B. Получается четыре возможные комбинации (группы):

0 (I) — антигенов A и B на эритроцитах нет, но соответствующие им антитела есть в плазме;

A (II) — антиген А на эритроцитах, антитело анти-B в плазме;

B (III) — антиген B на эритроцитах, антитело анти-А в плазме;

AB (IV) — антигены А и B на эритроцитах, антител в плазме нет.

Внутри одной группы крови могут существовать различные подгруппы. Антигены A и B кодируются несколькими разными генами, и в зависимости от того, какой ген кодирует тот или иной антиген, их иммуногенность будет различаться. Например, антиген A1 чуть менее иммуногенен, чем антиген A2.

Все это имеет значение как при переливании крови, так и при трансплантации органов, ведь антигены А и B могут экспрессироваться не только на поверхности эритроцитов, но и во многих других местах: на мембране клеток печени, на поверхности эндотелия — клеточного слоя, выстилающего сосуды изнутри. И если группы крови у донора органа и реципиента не совпадают, то, скорее всего, такая трансплантация не сможет состояться.

Система резус-фактор состоит из групп крови, определяемых 59 антигенами. Наибольшее значение имеют антигены D, C, c, E, e, обладающие иммуногенными свойствами. Часто используемые термины «резус-положительный» (Rh+) и «резус-отрицательный» (Rh-) относятся только к наличию или отсутствию антигена Rho (D), обладающего наибольшей иммуногенностью.

В систему Келл входят 25 антигенов, в том числе антиген К — самый иммуногенный после А, В и D. Как и в случае с резус-фактором, люди подразделяются на две группы (Kell-отрицательные и Kell-положительные) на основании наличия антигена K в эритроцитах или его отсутствия. Этот антиген не учитывается при переливании плазмы, но учитывается при переливании эритроцитов.

Группы крови определяются набором генов, которые не влияют ни на характер, ни на цвет волос и глаз, ни на скорость усвоения пищи, ни на предрасположенность к тем или иным заболеваниям. Ни одно исследование в мире, проведенное на больших достоверных статистических выборках, не нашло связей между группами крови и другими функциями или особенностями организма. Не существует научных предпосылок и доказательств того, что диеты по группам крови и другие подобные методики работают.

Примечание Wild_Katze: Статья несколько сложновата, но она хорошо объясняет важную роль тимуса в организме.

Источник http://www.pereplet.ru/obrazovanie/stsoros/317.html

Автор - Ирина Соломоновна Фрейдлин, доктор медицинских наук, профессор кафедры микробиологии, вирусологии и иммунологии Санкт-Петербургского государственного медицинского университета им. И.П. Павлова, руководитель отдела иммунологии НИИ экспериментальной медицины РАМН. Область научных интересов - фундаментальная и прикладная иммунология. Автор более 200 научных работ, в том числе пяти монографий, соавтор двух учебников.


В центральной части грудной клетки, непосредственно за грудиной, расположен один из самых таинственных органов иммунной системы - тимус или вилочковая железа. У новорожденного младенца тимус уже полностью развит и в течение первого года жизни достигает максимальных размеров 25 см3. Вес тимуса шестимесячного ребенка достигает 20 г, что составляет 0,5% веса тела. Его сложная структура и напряженное функционирование сохраняются в первые 2-3 года жизни. К 20 годам половина функционирующей ткани тимуса замещается жировой тканью. К 50-60 годам инволюция тимуса завершается (рис. 1) (прим. Wild_Katze: на сайте http://www.pereplet.ru рисунки не публикуются.). Этот орган представляет собой пример чрезвычайно раннего старения и отмирания. В связи с этим возникают вопросы: какие функции выполняет тимус в детском организме и нужен ли тимус во взрослом организме или организм может обойтись без тимуса?

ТИМУС - МЕСТО СОЗРЕВАНИЯ Т-ЛИМФОЦИТОВ

Роль тимуса была убедительно показана при изучении заболевания, получившего название "синдром ДиДжорджи (DiGeorge)", при котором генетически детерминированное недоразвитие этого органа приводит к отсутствию одной из популяций лимфоцитов - Т-лимфоцитов. У детей с таким врожденным иммунодефицитом проявлялась повышенная чувствительность к вирусным, грибковым и некоторым бактериальным инфекциям [1].

Т-лимфоциты называются так, поскольку их накопление и созревание происходит в тимусе. Незрелые предшественники Т-лимфоцитов из костного мозга мигрируют в тимус, где получают название "тимоциты" и находят наиболее благоприятное микроокружение для дальнейшего развития. В наружном слое тимуса, который называют корковым, строму (основу) ткани составляют эпителиальные клетки, имеющие множество отростков. Своими отростками эпителиальные клетки как бы окружают, обнимают незрелые тимоциты, за что и получили образное название "клетки-няньки". По мере созревания тимоциты продвигаются из коркового слоя тимуса в глубину и попадают в "мозговой" слой, где встречаются с другими клетками стромы тимуса: макрофагами, дендритными клетками, фибробластами. Все эти клетки вступают в контакты с мигрирующими тимоцитами и влияют на них своими поверхностно расположенными молекулами - антигенами и своими продуктами: гормонами и цитокинами. На поверхностных мембранах всех перечисленных клеток экспрессированы антигены тканевой совместимости, с которыми комплексируются различные антигенные пептиды, в частности это могут быть фрагменты аутоантигенов [2]. Эпителиальные клетки тимуса продуцируют и секретируют белки и пептиды, получившие собирательное название "тимусные гормоны". Среди тимусных гормонов отдельные молекулы контролируют пролиферацию, дифференцировку и функции тимоцитов. Они могут также усиливать функции зрелых Т-лимфоцитов, что позволяет использовать препараты очищенных экстрактов тимуса в клинике для лечения иммунодефицитов с выраженными дефектами Т-клеток.
Читать далее>>>

Источник http://www.vechnayamolodost.ru/pages/zdorovyjskepsis/duracebo73.html

Плацебо, ноцебо и дурацебо

Александр Панчин

Существует масса страшилок, созданных в значительной степени на пустом месте (или, как минимум, крайне преувеличенных) недобросовестными журналистами и блогерами. Можно сказать, что существует целая «индустрия» страха. Из телевизора, радио и Интернета несутся потоки сообщений о вреде генетически модифицированных продуктов, пищевых добавок, фастфудов, жевательных резинок и всего, что, страшилки ради, можно обозвать страшным для рядового обывателя, но бессмысленным с точки зрения специалиста словом «химия».

Пишут и о вреде пластмассовой, тефлоновой или алюминиевой посуды, мяса, хлеба, кефира, сои, прививок, микроволновых печей, сотовых телефонов, беспроводных сетей, мытья с мылом и магнитных бурь, от которых спасают только специальные шапочки из фольги. Назовите явление, и я готов поспорить, что кто-нибудь уже написал о том, как оно плохо сказывается на здоровье человека, если не в первом, то, как минимум, в третьем поколении.

Убедить людей в опасности чего бы то ни было достаточно легко, как показывает, например, известная история с дигидроген монооксидом. Иногда маразм доходит до того, что перечисленные факторы относят к методам уничтожения народа по директиве принятой в рамках очередного масонского заговора. Какую цель преследуют люди, тиражирующие необоснованные ужастики, сказать сложно. Пользуясь бритвой Хэнлона («никогда не приписывайте злому умыслу то, что вполне можно объяснить глупостью»), спишем это на то, что в мире достаточное количество идиотов.

С каждой из страшилок можно долго и подробно разбираться, но в рамках данной статьи мы просто отметим, что подобные ужастики, как правило, основаны не на тщательных научных исследованиях, а на домыслах некомпетентных людей, которые не смогут привести ссылку на научную статью из PubMed в ответ на вопрос «а откуда вы это знаете?». Думаю для тех, кто трясется при малейшем упоминания буквы «E» будет полезна следующая картинка.

В то же время опасность самих медийных заявлений об окружающих нас призрачных угрозах недавно нашла экспериментальное подтверждение – эффект ноцебо. Эффект ноцебо по своей сути противоположен более известному эффекту плацебо, который вместе с ошибочными диагнозами и спонтанными ремиссиями, чуть более чем полностью объясняет кажущуюся эффективность гомеопатических «лекарств» и множества других средств альтернативной «медицины».

Говоря о «чудесах» альтернативной «медицины», наряду с эффектом плацебо стоит упомянуть случаи неверно поставленных (а иногда специально выдуманных целителями) диагнозов) и спонтанные ремиссии, т.е. излечения без внешних вмешательств за счет самого организма (да, у нас есть иммунная система, сформированная миллионами лет эволюции, которая защищает нас от огромного количества болячек). Проиллюстрировать это легко: человек заболел простудой, не лечился, через неделю здоров. Помог ли ему пенек, на котором он сидел во время болезни? Или банан, который он съел? Определить это по одиночному наблюдению невозможно. Это не мешает нам находить причинно-следственные связи между никак не связанными событиями. Подобные ремиссии (или регрессии) встречаются даже у больных очень серьезными заболеваниями, например, раком [8], хоть и не так часто. Иными словами post hoc ergo propter hoc, «после этого – значит вследствие этого», типичная логическая ошибка, совершаемая сторонниками альтернативной медицины (и не только), приписывающим одиночные случаи выздоровления целителям, пустышке или молитве лишь на том основании, что эти воздействия предшествовали улучшению.

Я упомянул «альтернативную медицину», но этот термин надо уточнить. Как остроумно подметил Тим Минчин, та медицина, про которую показано, что она работает, называют просто: медицина. Альтернативная медицина – это то, про что известно, что оно не работает, либо точно не известно работает оно или нет. Сюда попадает деятельность всяких целителей, гомеопатов, магов, лечение святой водой, танцы с бубнами, лечение геморроя огурцом, не оторванным от ботвы, и много чего другого.

Так что же такое эффект плацебо? Эффектом плацебо называют явление улучшения здоровья или самочувствия человека благодаря тому, что он верит в эффективность некоторого воздействия, в действительности нейтрального. Кроме приёма препарата таким воздействием может быть, например, выполнение некоторых процедур или упражнений, прямой эффект которых не наблюдается. В ответ на ожидание улучшения самочувствия, мозг пациента вырабатывает определенные вещества, которые вызывают это самое улучшение самочувствия. Механизм этот довольно подробно изучен и описан [1,2], но останавливаться на нем мы сейчас не будем.

Упрощенная схема действия эффекта плацебо [2]

То, что в некоторых условиях работает именно эффект плацебо, а не сама терапия, проверяют следующим образом: люди случайным образом делятся на две группы, одна получается предполагаемое «лекарство», а другая получает видимость «лекарства», например, таблетки-пустышки, если проверяется средство гомеопатии, или укалывание специальными задвигающимися иголками при проверке акупунктуры. По всем внешним признаком плацебо должно быть похоже на «средство», но предполагаемый ключевой компонент в плацебо отсутствует. Оказывается, что сила эффекта плацебо зависит от способа предоставления плацебо. Например, уколы физраствором действуют сильнее, чем сахарные таблетки, сила действия таблеток зависит от их цвета [3], а также от заявленной цены таблеток и вообще убедительности, с которой рассказывается об их полезности [4, 5].

Но не стоит считать, что плацебо может помочь при любых заболеваниях или что оно может сравниваться с качественными современными лекарственными средствами в своей эффективности (в клинических испытаниях нормальных лекарств требуется, чтобы лекарственный препарат проявил себя лучше, чем плацебо), но в некоторых случаях плацебо себя зарекомендовало с хорошей стороны, например, для обезболивания.

Довольно интересно про эффект плацебо рассказано в передаче Дарена Брауна «страх и вера», где показана не очень научная, но очень наглядная демонстрация эффекта «суперплацебо». Так, чтобы убедить участников эксперимента в эффективности некого препарата, избавляющего людей от страхов (на самом деле препарат является пустышкой), был создан целый фальшивый институт-однодневка якобы по исследованию и производству данного несуществующего лекарства. Внутри стен «института» актеры, одетые в халаты, с умным видом и кучей научных терминов читали участникам-добровольцам лекции о чудесных свойствах разрабатываемого ими псевдосредства: все было сделано так, чтобы создать иллюзию серьезности, научности, обоснованности предлагаемого метода лечения. Разумеется, суперплацебо дало суперзаметный результат.

Но вернемся к эффекту ноцебо, противоположному эффекту. Впервые эффект ноцебо заинтересовал меня после того, как я прочитал исследование о терапевтическом влиянии молитвы на количество осложнений у людей, переживших операцию на сердце [6]. Пациентов разбили случайным образом на три группы. Пациентам из первой группы сообщили, что за них, возможно, будут молиться (а возможно не будут) и за них молились. Пациентам второй группы тоже сообщили, что за них, возможно, будут молиться, но за них не молились. Пациентам третей группы сказали, что за них совершенно точно будут молиться, и за них действительно молились. Оценивалось количество осложнений у пациентов. Как и следовало ожидать, оказалось, что сама по себе молитва не имеет никакого терапевтического эффекта: люди из первой и второй групп имели примерно одинаковую частоту осложнений. А вот знание о том, что за тебя будут молиться, было ассоциировано с повышенным риском осложнений после операции.

Возможно, повышенный риск осложнений был связан с тем, что пациенты, которым сказали, что за них точно будут молиться, оказались в состоянии стресса («все так плохо, что за меня уже и молиться начали?»).

Более аккуратно эффект ноцебо был показан в эксперименте, который был опубликован буквально на днях [7]. Людей разбили случайным образом на две группы. Участникам из первой группы показывали фильм о том, что беспроводные сети WiFi опасны для здоровья. Участникам из второй группы показывали фильм о том, что никакой доказанной опасности беспроводных сетей WiFi нет. После этого участников подвергли 15 минутам фальшивого облучения (то есть им сказали, что их облучают WiFi, но на самом деле никакого облучения не было). От несуществующего облучения некоторым участникам стало так плохо, что они попросили прервать эксперимент. Большая часть участников отметила у себя симптомы, которые они связали с несуществующим облучением WiFi, причем среди тех, кто посмотрел фильм об опасностях WiFi, была больше доля участников, которые указали наличие симптомов, вызванных облучением. Таким образом, материалы СМИ, рассказывающие об ужасах явлений, с которыми сталкиваются обыватели, могут негативно сказаться на самочувствии аудитории этих материалов.

Примут ли этот факт к сведению любители попугать надуманными страшилками о вреде всего на свете? Сомневаюсь. Я часто встречал в комментариях к постам о ГМО или о пищевых добавках утверждения пользователей о том, что у кого-то от ГМО живот урчит по особенному, у кого-то несварение от «химии», плохое самочувствие после употребления глутамата или неприятные ощущения в животе после употребления кока-колы (будто ртути с мышьяком навернули). Обращаюсь к таким комментаторам: а эффект ноцебо вы исключили? Разумеется, СМИ должны сообщать об опасных субстанциях, когда вред от этих субстанций научно доказан и существенно превышает вред от эффекта ноцебо. А вот в этичности распускания слухов о вредности того или иного явления появился дополнительный повод усомниться.

Литература:
 

1. Zubieta JK, Stohler CS: Neurobiological mechanisms of placebo responses. Ann N Y Acad Sci 2009, 1156:198-210.
2. Pacheco-Lopez et al.: Expectations and associations that heal: Immunomodulatory placebo effects and its neurobiology. Brain Behav Immun 2006, 20(5):430-446.
3. de Craen et al.: Effect of colour of drugs: systematic review of perceived effect of drugs and of their effectiveness. BMJ 1996, 313(7072):1624-1626.
4. Bjorkedal E, Flaten MA: Interaction between expectancies and drug effects: an experimental investigation of placebo analgesia with caffeine as an active placebo. Psychopharmacology (Berl) 2011, 215(3):537-548.
5. Purves D AG, Fitzpatrick D: Neuroscience. 2001.
6. Benson et al.: Study of the Therapeutic Effects of Intercessory Prayer (STEP) in cardiac bypass patients: a multicenter randomized trial of uncertainty and certainty of receiving intercessory prayer. Am Heart J 2006, 151(4):934-942.
7. Witthoft M, Rubin GJ: Are media warnings about the adverse health effects of modern life self-fulfilling? An experimental study on idiopathic environmental intolerance attributed to electromagnetic fields (IEI-EMF). J Psychosom Res 2013, 74(3):206-212.
8. Papac RJ: Spontaneous regression of cancer: possible mechanisms. In Vivo 1998, 12(6):571-578.

Портал «Вечная молодость» http://vechnayamolodost.ru

Примечание Wild_Katze: При чтении этой замечательной статьи мне вспомнились по теме статьи два анекдота:
"Один человек пил то виски с содовой, то джин с содовой, то ром с содовой, то бренди с содовой, а наутро каждый раз страдал от похмелья. Задумавшись, он пришел к твёрдому убеждению, что именно содовая - главная причина всех его бед, так как она была единственным общим компонентом этих столь разных, по его мнению, напитков, доставлявших ему неприятности."

"В деревне построили вышку сотовой связи. Через месяц население подало жалобу, что, дескать, головные боли, ухудшение самочувствия, бла-бла-бла. Ответ от директора был простым:
-Это все ерунда. Вы только подумайте, что будет, когда мы ее включим."

Серия сообщений "Пищевые добавки. Мифы и правда. Досье":

Пытаюсь развенчать основные заблуждения в отношении Е-добавок и других веществ, употребляемых в пищу.

Часть 1 - Е-добавки без предубеждений
Часть 2 - Курс лекций по пищевым добавкам Борисенко Л. А.
...
Часть 10 - Почему плохая жизнь лучше хорошей
Часть 11 - Страшный и ужасный диацетил или Можно ли поглупеть от попкорна?
Часть 12 - Эффект дурацебо
Часть 13 - Еды без химии не бывает
Часть 14 - Пищевые добавки: Энциклопедия
...
Часть 30 - Злой критик: Полезный куркумин с летальным исходом
Часть 31 - Хемофобия — иррациональный страх перед пищевыми добавками
Часть 32 - Книга "Страшная химия. Еда с Е-шками: из чего делают нашу еду и почему не стоит ее бояться"

Фрагмент статьи "Великая иммунологическая революция" из журнала «Наука и жизнь» №9, 2010

Источник http://elementy.ru/lib/431160?page_design=print

Сергей Недоспасов,
Член-корреспондент РАН Борис Руденко, обозреватель журнала «Наука и жизнь»

Об авторе
Сергей Артурович Недоспасов — заведующий кафедрой иммунологии биологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, заведующий лабораторией Института молекулярной биологии им. В. А. Энгельгардта РАН, заведующий отделом Института физико-химической биологии им. А. Н. Белозерского.

Как начинаются революции

В 1989 году американский иммунолог профессор Чарльз Джэнуэй (Charles Janeway) опубликовал работу, которая очень скоро была признана провидческой, хотя, как и у теории Мечникова, у неё были и остаются серьёзные, эрудированные противники.

Чарльз Джэнуэй (1943–2003)

Джэнуэй предположил, что на клетках человека, отвечающих за иммунитет, существуют специальные рецепторы, распознающие какие-то структурные компоненты патогенов (бактерий, вирусов, грибков) и запускающие механизм ответной реакции. Поскольку потенциальных возбудителей заболеваний в подлунном мире насчитывается неисчислимое множество, Джэнуэй предположил, что и рецепторы будут распознавать какие-то «инвариантные» химические структуры, характерные для целого класса патогенов. Иначе просто не хватит генов!

Жюль Хоффманн
(Примечание Wild_Katze: Нобелевская премия по физиологии и медицине за 2011 год присуждена Брюсу Бойтлеру, Ральфу Штайнману и Жюлю Хоффману за работы в области иммунологии - за исследования врожденного иммунитета.)

Спустя несколько лет профессор Жюль Хоффманн (впоследствии ставший президентом Французской академии наук) обнаружил, что мушка-дрозофила — почти непременный участник важнейших открытий в генетике — обладает защитной системой, до того момента недопонятой и неоценённой. Оказалось, что у этой плодовой мушки есть специальный ген, который не только важен для развития личинки, но и связан с врождённым иммунитетом. Если в мушке этот ген испортить, то при заражении грибками она погибает. Причём от других болезней, например бактериального характера, не погибнет, а от грибковой — неизбежно. Открытие позволяло сделать три важнейших вывода. Во-первых, примитивная мушка-дрозофила наделена мощным и эффективным врождённым иммунитетом. Во-вторых, её клетки обладают рецепторами, распознающими инфекции. В-третьих, рецептор специфичен к определённому классу инфекций, то есть способен распознавать не любую чужеродную «структуру», а только вполне определённую. А от другой «структуры» данный рецептор не защищает.

Вот эти два события — почти умозрительную теорию и первый неожиданный экспериментальный результат — и следует считать началом великой иммунологической революции. Дальше, как и бывает в науке, события развивались по нарастающей. Руслан Меджитов, который окончил Ташкентский университет, потом аспирантуру в МГУ, а впоследствии стал профессором Йельского университета (США) и восходящей звездой мировой иммунологии, первым обнаружил эти рецепторы на клетках человека.

Руслан Меджитов

Оказалось, что у нас их не менее десятка. Каждый специализируется на определённом классе патогенов. Если говорить упрощённо, то один распознаёт грамотрицательные инфекции, другой — грамположительные, третий — грибковые, четвёртый — белки одноклеточных паразитов, пятый — вирусы и так далее. Рецепторы располагаются на многих типах клеток и даже на клетках кожи и эпителия. Но в самую первую очередь — на тех, что отвечают за врождённый иммунитет, — фагоцитах. Подобные рецепторы были обнаружены у амфибий, рыб, других животных и даже растений (хотя у последних механизмы врождённого иммунитета функционируют по-другому).

Так, спустя почти сто лет, окончательно решился давний теоретический спор великих научных соперников. Решился тем, что оба были правы — их теории дополняли друг друга, причём теория И. И. Мечникова получила новое экспериментальное подтверждение.

А фактически произошла концептуальная революция. Оказалось, что для всех сущих на Земле врождённый иммунитет — главный. И только у наиболее «продвинутых» по лестнице эволюции организмов — высших позвоночных в дополнение возникает иммунитет приобретённый. Однако именно врождённый руководит его запуском и последующей работой, хотя многие детали того, как всё это регулируется, ещё предстоит установить.

«Адъювант его превосходительства»

Новые взгляды на взаимодействие врождённой и приобретённой ветвей иммунитета помогли разобраться в том, что до сей поры было непонятно.

Как действуют вакцины в тех случаях, когда они работают? В общем (и весьма упрощённом) виде это происходит примерно так. Ослабленный возбудитель болезни (как правило, вирус или бактерия) вводится в кровь животного-донора, например лошади, коровы, кролика и т. д. Иммунная система животного продуцирует защитный ответ. Если защитный ответ связан с гуморальными факторами — антителами, то его материальные носители можно очистить и перенести в кровь человека, одновременно перенося и защитный механизм. В других случаях ослабленным (или убитым) патогеном заражают или иммунизуют самого человека, надеясь вызвать иммунную реакцию, которая сможет защитить от реального возбудителя болезни и даже закрепиться в клеточной памяти на долгие годы. Именно так Эдвард Дженнер в конце XVIII века впервые в истории медицины провёл вакцинацию против оспы.

Однако такая методика срабатывает далеко не всегда. Не случайно до сих пор нет вакцин против СПИДа, туберкулёза и малярии — трёх наиболее опасных заболеваний в мировом масштабе. Более того, на многие простые химические соединения или белки, которые являются чужеродными для организма и просто обязаны были бы инициировать ответ иммунной системы, — ответ не возникает! И часто происходит это по той причине, что механизм основного защитника — врождённого иммунитета — остаётся неразбуженным.

Дрозофила, мутантная по гену Toll, заросла грибками и погибла, так как у неё нет иммунных рецепторов, распознающих грибковые инфекции

Один из способов преодолеть это препятствие экспериментально продемонстрировал американский патолог Дж. Фрейнд (J. Freund). Иммунная система заработает в полную силу, если враждебный антиген смешать с адъювантом. Адъювант — своего рода посредник, помощник при иммунизации, в опытах Фрейнда он состоял из двух компонентов. Первый — водомасляная суспензия — выполнял чисто механическую задачу медленного высвобождения антигена. А второй компонент — на первый взгляд достаточно парадоксальный: высушенные и хорошо растолчённые бактерии туберкулёза (палочки Коха). Бактерии мертвы, они не способны вызвать заражение, но рецепторы врождённого иммунитета их всё равно немедленно распознают и включат защитные механизмы на полную мощность. Вот тогда и запускается процесс активации адаптивного иммунного ответа на антиген, который был подмешан к адъюванту.

Открытие Фрейнда было чисто экспериментальным и поэтому может показаться частным. Но Джэнуэй уловил в нём момент общей значимости. Более того, он даже называл неспособность индуцировать полноценный иммунный ответ на чужеродный белок у экспериментальных животных или у человека «маленьким грязным секретом иммунологов» (намекая на то, что это удаётся сделать только в присутствии адъюванта, а как работает адъювант, никто не понимает).

Джэнуэй и предположил, что система врождённого иммунитета распознаёт бактерии (как живые, так и убитые) по компонентам клеточных стенок. Бактериям, которые живут «сами по себе», нужны для внешней защиты прочные многослойные клеточные оболочки. Нашим же клеткам, под мощным чехлом внешних защитных тканей, такие оболочки не нужны. И синтезируются бактериальные оболочки с помощью ферментов, каких у нас нет, и поэтому компоненты бактериальных стенок — это как раз те химические структуры, идеальные сигнализаторы угрозы инфекции, на которые организм в процессе эволюции изготовил рецепторы-опознаватели.

Небольшое отступление в контексте основной темы

Жил датский учёный-бактериолог Христиан Иоахим Грам (1853–1938), занимавшийся систематизацией бактериальных инфекций. Он нашёл вещество, которое бактерии одного класса окрашивало, а другого — нет. Те, что окрашивались в розовый цвет, теперь в честь учёного называются грамположительными, а те, что оставались бесцветными, — грамотрицательными. В каждом из классов миллионы различных бактерий. Для человека — вредоносных, нейтральных и даже полезных, они живут в почве, воде, слюне, кишечнике — где угодно. Наши защитные рецепторы умеют избирательно опознавать и те и другие, включая соответствующую защиту против опасных для своего носителя. И краситель Грама мог их различать за счёт связывания (или несвязывания) с теми же самыми «инвариантными» компонентами бактериальных стенок.

Оказалось, что стенки микобактерий — а именно к ним относятся туберкулёзные палочки — устроены особенно сложно и распознаются сразу несколькими рецепторами. Наверное, поэтому у них превосходные адъювантные свойства. Итак, смысл применения адъюванта — обмануть иммунную систему, послать ей ложный сигнал о том, что организм заражён опасным патогеном. Заставить реагировать. А на самом деле в вакцине такого патогена нет вообще или он не такой опасный

Нет сомнений, что можно будет найти и другие, в том числе неприродные, адъюванты для иммунизаций и вакцинаций. Это новое направление биологической науки имеет колоссальное значение для медицины.

Включаем-выключаем нужный ген

Современные технологии позволяют выключать («нокаутировать») единственный ген у подопытной мыши, который кодирует один из рецепторов врождённого иммунитета. Например, отвечающий за распознавание тех же самых грамотрицательных бактерий. Тогда мышь теряет способность обеспечить свою защиту и, будучи инфицированной, погибает, хотя все остальные компоненты иммунитета у неё не нарушены. Именно так сегодня экспериментально и изучается работа систем иммунитета на молекулярном уровне (пример плодовой мушки мы уже обсуждали). Параллельно клиницисты учатся связывать отсутствие у людей иммунитета к определённым инфекционным заболеваниям с мутациями в конкретных генах. Сотни лет известны примеры, когда в некоторых семьях, родах и даже племенах была чрезвычайно высока смертность детей в раннем возрасте от совершенно определённых болезней. Теперь становится понятно, что в некоторых случаях причина — мутация какого-то компонента врождённого иммунитета. Ген выключен — частично или полностью. Поскольку большинство генов у нас — в двух копиях, то надо специально постараться, чтобы обе копии были испорчены. «Достичь» этого можно в результате близкородственных браков или кровосмешения. Хотя было бы ошибкой думать, что это объясняет все случаи наследственных заболеваний иммунной системы.

В любом случае, если причина известна, есть шанс найти способ избежать непоправимого, хотя бы в будущем. Если ребёнка с диагностированным врождённым дефектом иммунитета целенаправленно защищать от опасной инфекции до 2–3-летнего возраста, то с завершением формирования иммунной системы смертельная опасность для него может миновать. Даже без одного уровня защиты он будет в состоянии справляться с угрозой и, возможно, проживёт полноценную жизнь. Опасность останется, но её уровень снизится в разы. Ещё есть надежда на то, что когда-нибудь генотерапия войдёт в повседневную практику. Тогда больному надо будет просто перенести «здоровый» ген, без мутации. У мыши учёные умеют не только выключать ген, но и включать. У человека это намного сложнее.