Этим искусством я владею в совершенстве. Вызвать огонь на себя. Потом долго отстреливаться, ожесточённо рубиться, отчаянно выть от боли, бессильно истекать от ран, подыхать от невыносимости поражения, сгорать со стыда до тла... А потом возрождаться из пепла – и всё по новой!

А что делать, если кругом война – все против всех? Захваты, оккупации, отвлекающие манёвры, ловушки, отступления, сожжённые мосты, разрушенные города и убиенные до зачатия младенцы...

Да, у меня есть меч за спиной. Но если я подхожу с открытыми руками, однако и с гордо поднятой головой, и в этом в силу привычных обстоятельств усматривают угрозу, решая на всякий случай меня обезвредить метким ударом в сердце – меч мгновенно в руке, и я принимаю бой. Есть ещё, правда, айкидо и тай-дзи, впрочем, это тоже виды борьбы. Но ведь существуют и другие виды взаимодействия? Don't make war, make love – девиз в моём сердце, но на руках – мозоли от эфеса, а на сердце – шрамы от ран, и кругом – пустыня смердящих трупов.

А я бы хотела просто ходить в гости, распивать вместе чаи из расписных чашек под резным окном, затенённым густою сиренью, открывающим вид на земляничные поля, уходящие к закатным далям... Это где-то не в этом мире? Или это где-то не с этими людьми? Или это где-то не со мной?

Я зачехлю свой меч и зарою его под священным дубом. Срежу посох с его позволения из ближайшего побега, оденусь странником, и пойду по миру... Стану говорить мало, смотреть внимательно, не ввязываться ни в какие стычки, и может быть, однажды эта дорога приведёт меня к тем и туда...

Благие пожелания! Натуру воина не изменишь. Но однажды, однажды... Приходит время, и даже воин становится кем-то другим. Быть может, тем самым странником. А потом, может быть, одним из тех закадычных друзей с расписною чашкой под резным окном, затенённым сиренью, открывающим вид на земляничные поля, уходящие к закатным далям...

Всё может быть. В конце концов, впереди – вечность...