***
Я буду неправа, если скажу, что наше Таинство венчания началось, едва мы переступили порог церкви, где нас уже ждал батюшка. И даже не тем воскресным утром, когда мы отглаживали свои воротнички и манжеты, собираясь в храм. И даже не тогда, когда мы держали пост, готовясь к венчанию… Возможно, меня осудят истинные верующие, но я считаю, что так называемая «подготовка» к венчанию – уже есть само таинство.
***
Я хочу рассказать Тебе обо всём. Мне очень важно сохранить все те чувства, которые я испытываю сейчас. Я знаю, впереди нас будет ждать очень много испытаний. Жизнь еще много раз будет проверять нас на прочность. Но я хочу, чтобы Ты знал: если мне будет очень трудно, я открою наш первый семейный альбом (Боже, первый семейный альбом – как же это волнительно звучит!) и прочитаю то, что пишу для Тебя сейчас.
Любимый… А ты помнишь тот день, когда мы решили, что будем венчаться? Знаешь, я очень переживала, пытаясь предугадать твою реакцию. И мне безмерно приятно, что не я одна думала о благословении нашего союза Богом. Но почему Ты не сказал об этом первым? Я долго корила себя в том, что Ты часто делаешь всё только потому, что моё сердце этого жаждет. Мне было принципиально важно, чтобы данный шаг был вовсе не очередным поводом заставить меня светиться от счастья. И знаешь, а ведь я колебалась до самого последнего, боясь того, что твоё решение – не от сердца. Но когда на венчании ты стоял рядом и вместе со мной вслух читал «Отче наш…», у меня текли слёзы. Прости, что сомневалась в Тебе.
Я помню, когда первый раз привела Тебя в эту церковь. Ты чувствовал себя неловко, поэтому, как только началась служба, Ты встал не рядом со мной, а за моей спиной – не хотел, чтобы я видела, как Ты молился. А я ловила мурашками своей спины колебания воздуха, чувствуя, как Ты со старанием прилежного ученика крестишься вслед за мной и совершаешь поклоны, и всё улыбалось внутри меня. И, знаешь, именно в ту самую секунду я поняла самое важное: отныне я молюсь Богу не за себя - отныне «Мы» заменило «Я».
В то воскресное утро нам подарили маленькую старинную икону Богоматери, написанную на деревянной дощечке. Вот просто так взяли и подарили, поздравив с принятием Христовых Тайн. Конечно, никакого Причастия мы не совершали, но мне не было сил возразить этой милой доброй бабушке, которая протянула нам иконку, сетуя на то, что современная молодёжь так редко ходит в церковь… И Ты помнишь, как я глотала слёзы, расплываясь в растерянной улыбке, прижимая дощечку к своей груди. В тот день мы обговорили с батюшкой необходимые приготовления перед Таинством венчания и окончательно назначили дату.
И всё-таки мы причастились, только спустя неделю – на Вербное воскресенье. Мы постились, читали молитвы, готовясь к Исповеди и Причастию. У меня было такое ощущение, будто я посадила Тебя на диету. Ты, словно послушный ребёнок, так робко и немного обиженно спрашивал: «А вот это можно кушать?» «Нет», - строго говорила я. «Ну а это..?» «Это можно,» - с улыбкой отвечала я.
Накануне вечером в субботу я ходила на службу, намереваясь совершить Таинство покаяния. Потерянно и слегка отчуждённо стояла в конце очереди на исповедь, держа руках веточку вербы. Отрывала тёмно-коричневые чешуйки на почках, долго теребила их до тех пор, пока они не превращались в порошок, незаметно просыпаясь сквозь мои подушечки пальцев. Мысли хаотично блуждали, я не могла привести их в порядок. Тогда я просто развернулась и ушла, не дождавшись своей очереди. Я поняла, что была не готова…
Ты долго меня успокаивал, когда я пришла и провалилась мокрым от слёз лицом в подушку. Мне было невыносимо стыдно. Еще более стыдно было от мысли, что я жалею саму себя и пытаюсь оправдаться перед собой. Тем вечером после ужина мы написали на бумажке все-все наши грехи, так неспешно и спокойно. Мне стало легко от того, что я полностью открылась Тебе, обнажая всё хорошее и плохое, что было в моем сердце.
На утро мы исповедовались. Я пошла вслед за тобой. Мне казалось, что мир остановился, когда батюшка взял мой листочек и начал читать. Слёзы искреннего раскаяния вылились наружу, разрушая оковы зла и обид. После того, как батюшка снял с моей головы епитрахиль, я в каком-то нереальном состоянии души пошла к аналою. Наверное, в тот момент я бы не удивилась, если бы, оглянувшись назад, обнаружила за своей спиной крылья…
А Ты не плакал. Был предельно сдержан и сосредоточен. Но до сих пор не говоришь мне о том, что же спрашивал у Тебя батюшка на исповеди. Да, наверное, и не надо.
Во время Литургии мы причастились, а после нее вместе с прихожанами отправились в трапезную при нашем приходе. Светлый был день. На аккуратных клумбах возле церкви распускались нежные крокусы, купая свои тонкие лепестки в лучах весеннего солнца. Нам было очень легко и спокойно вместе, радостно и трепетно. И именно такое душевное состояние мы сохранили до самого Таинства венчания – до того сказочного воскресного утра, когда наш союз был благословлён Свыше.
***
Белоснежные одежды, девственная чистота души, слёзы родителей… Именно так началось то благодатное утро. Две венчальные свечи бережно покоились возле икон Богоматери и Спасителя, источая тончайший аромат горько-пряного воска. Ты был сосредоточен и кроток, непривычно сдержан и немногословен. Я же, сияя внутренней улыбкой, ощущала, как внутри меня уже пело «Господи, честию и славой венчай мя…»
Я не знаю, как рассказать Тебе о том, что случилось тогда с нами… И не только «что случилось», но и «когда, в какой момент это случилось». Я пыталась писать Тебе, но вновь и вновь стирала рождающиеся строчки. Я злилась от того, что у меня не хватает слов передать те яркие эмоциональный искорки, которые в тот момент давали нам ощущение нереальности происходящего. Но потом поняла, что чувствовать можно только «здесь и сейчас», когда минуты нашего Таинства стираются, заставляя слиться воедино прошлое, настоящее и будущее. Я хотела вспомнить каждое мельчайшее событие, каждое движение наших глаз: как мы пришли в церковь, как зажгли наши свечи, как обменялись колечками в притворе под слова батюшки «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа…»… И как вели нас к аналою под сказочно-благодатное пение хора. Как стояли мы с надетыми на нас венцами… И как плакали наши родители, поздравляя нас со свершившимся Таинством. Но это всё – внешнее. А то, что происходило в тот момент внутри нас, - недоступно логике и тем более мыслям, обращённым в слова и буквы. Но Оно ощущалось как нечто совершенно явное и практически осязаемое…
Ты знаешь, я никогда не видела слёзы своего папы. Я помню, как скептически он отнёсся к нашему решению, а мне было стыдно его убеждать в том, что для нас венчание – не просто зрелый осознанный шаг, но и глубокая духовная потребность.
Ко всем чувствам и эмоциям по прошествии некоторого времени добавилось еще одно: гордость. Не тщеславие и разрушающее нас самовозвеличивание, а именно гордость. Я горжусь тем, что мы стояли перед аналоем без неловкости, растерянности и испуга. И даже не потому, что были абсолютно готовы к Таинству. А потому, что я чувствовала, как мы стали примером для тех, кто пришёл в Храм Божий едва ли не впервые. Те, кто не знал, когда нужно совершать крестное знамение, ориентировались именно по нам. Мы же с покорной кротостью и усердной сосредоточенностью слушали слова батюшки, чудесного хора и были безгранично благодарны каждому, кто молился вместе с нами в то утро.
Ну а слёзы… Слёзы искренней радости и благодати захватывали сердце, мешая ему биться, сдерживали дыхание. Мы были предельно чисты и открыты друг перед другом, перед Богом и перед всеми теми, кто стоял рядом с нами. И это ощущение окрылённости поистине потрясающее! Дай Бог бережно сохранить его в своём сердце навсегда.
***
После венчания был обед в трапезной при нашем приходе. Батюшка с улыбкой настоял на том, чтобы в этот раз во главе стола были именно мы, а вовсе не духовенство, как это обычно бывает в трапезных при церквях. Мы немного растерялись, но почётное место всё же заняли.
В этот день было сказано еще много поздравлений. Нам дарили тёплые слова не только наши близкие и родные, но и обычные прихожане, оставшиеся на венчании после воскресной литургии. И много слёз. И много дрожащего голоса, сбившихся слов… Много тёплых улыбок и светящихся счастьем глаз…
***
Мы вышли за ворота церкви уже мужем и женой.
Низкий поклон всем тем, кто разделил с нами эту радость!
Чипуля
