Услышав "прости", понимаешь, как виноват,
со слова "прощай" начинает охоту память,
начиняется болью, отчаянно ищет паперть,
где подается спасение однова -
снегом ли, богом, иным ли каким ростком
музыки в человеке, представшим почвой,
ждущей садовника...
холодом позвоночным,
жаром височным почувствуешь вдруг родство
с первой, всходящей в тающей тишине,
робкою нотой, похожей на сон, на небыль...
Распахнешь все окна, выберешь вид на небо,
да так и останешься с болью наедине...
Вызубришь наизусть в словаре осеннем -
нежность, неспешность, настоянность, стылость, суть,
да так и бормочешь песенкой во спасенье,
сроднившись с листом, застывшим над осенью на весу,
и некуда жить, и нелепо делить на щепотки
зерна, что сыплет время, не зная сна...
окрестность плывет, и росчерк её нечеткий
на каждом витке письма истечет сполна,
как прежде, и тут же начнется - с листа, с небесно-
близкого света, который невыразим,
и жизнь не почата, и ты ещё ни бельмеса
не смыслишь, принявшись за зябкий словарик зим...