Кусты этих зимних цветов украшали фасад публичного дома, отчего бордель выглядел чересчур невинным. Ну, прям приют благородных девиц. Сама хозяйка давно приволокла откуда-то семена, и цветы находились под ее опекой.
Не дай бог кому-нибудь наступить на драгоценный куст! Поэтому ромалия здравствовала и манила к себе скромной, но такой редкой в северное предзимье красотой.
На лице контрабандиста расцвела широкая ухмылка. Патриша Мэнсон была его давнишней можно сказать старинной знакомицей. Прошла огонь и воду и как истинная авантюристка стала от этого лишь краше. Встретить ее в таком месте было странно, но не смертельно. Как только жизнь не бросает.
Она была одной из тех редких людей, кому в Бродле можно было доверить все свои тайны, зная, что об этом не станут говорить на всех углах.
Когда-нибудь она все же убежит с очередным любовником и станет ему верной женой. Верной и честной, а главное молчаливой.

Умение женщины молчать было самым большим, по мнению Килбора Чорри достоинством. Закоренелый холостяк он ненавидел женскую трескотню, но эта женщина была своего рода исключением.
С ней он мог расслабиться и иногда баловал, водя по магазинам в верхней деревне. Деньги у него водились, и эта старая черепаха их работодательница всегда смотрела на него так, словно хотела съесть с потрохами.
Жизнь научила Патришу терпению, как бывалого вояку учат сдержанности новые шрамы. У девушки тоже были порезы, но на сердце, а не там где можно было подумать.
С теплыми глазами и смешливым ртом она нравилась не только одному Килбору и мужчина иногда задумывался отчего лучшие женщины вынуждены зарабатывать на жизнь столь постыдным способом.
Если такой день и настанет, это будет истинной потерей для Бродля.
Ни одна женщина пока что не показалась ему достойной стать его женой, и он и впредь не собирался подпускать ни единую стерву или праведницу к тому, что зовет своим сердцем.
Пожалуй, Патриша сгодилась бы на эту роль, но она была уже слишком стара.
Но все это было левое. Не об этом сейчас нужно думать, когда решается, можно сказать, его судьба. Наследника можно завести в любое время, в поселке не найдется такой девушки, которая отказалась бы от выгодного брака с родственником самого Старейшины. Захоти Килбор и первая красавица на деревне стала бы его женой. Но он слишком долго ждал, чтобы размениваться на такие пустяки. Жена? Упаси небо!
Снова взглянув на проститутку, контрабандист завистливо вздохнул. Она-то уж точно знает, что нужно молодому воину только что прибывшему с дальней дороги. Порой эта женщина удивляла даже его самого характером переменчивым как море Лал.
Если этот парень выберет ее, может быть, они с ним и поладят.
Глядя, как эльф о чем-то переговаривается с хозяином постоялого двора, больше не обращая внимания на недовольных таким оборотом дела женщин, контрабандист напряженно размышлял.
Схожие со Старейшиной мысли пришли в голову и ему. Если этот бродяга все же окажется связанным с Алыми это крайне осложнит ситуацию.
Он вообще предпочитал, чтобы наемник был человеком сугубо земных интересов. Ровно на столько, чтобы понять и оценить суть того, что он собирался ему предложить. Не хотелось бы нарваться на очередную безмозглую скотину только и умеющую что хапать золото.
Но на жреца чужак похож меньше всего они сплошь все люди даже без примеси нелюдской крови, и это вселяло слабую надежду.
Кажется, обстоятельства сами текут в нужное русло. Ему даже делать ничего не придется лишь подкорректировать события в наиболее выгодном для него направлении.
Разговорившись за кружечкой красного хэмрского, этот незнакомец с суровым лицом станет и ближе и понятней.
По правде говоря, взгляд Высшего немного пугал Килбора своим всезнающим выражением.
Словно полуэльф знал что-то такое, что делало контрабандиста в его глазах жалким и ничтожным, не смотря на то, что сам был здесь никем, а он - уважаемым человеком. Словно не собирался перевернуть все Темное Королевство, а затевал какую-то ребячью шалость.
Но утешил себя тем, что попросту переволновался вот и лезут в голову подобные мысли. Все же появление Ловчего всех выбило из колеи.
Из безмолвного стража он вдруг превратился в опасного имеющего прошлое незнакомца, от которого неизвестно чего стоило ожидать.
С этой историей ему еще предстоит разобраться. Кто такие эти Ловчие и каково их истинное предназначение?
Мир за воротами страшил жителей затерявшейся у подножья пользующихся недоброй славой гор деревеньки. То, что рядом проходил оживленный торговый тракт, ничего не меняло.
Неприветливые северные земли не внушали доверия даже тем, кто здесь родился и вырос и, хотя в жилах Килбора текла изрядная доля крови таких же иноземцев, как и этот мечник с неподвижным лицом, робость человека из сравнительно маленькой замкнутой общины давала о себе знать.
Порой брат Старейшины с затаенной жадностью смотрел на купцов, путешествующих по незнакомым землям оставивших свой дом и семью и рискнувших всем.
В большинстве своем это были довольно трусливые создания, но, тем не менее, была в них и некая жилка, погнавшая вдаль от родных мест, чтобы сколотить собственное состояние. И многим это удавалось.
Чорри знал барыг, ставших довольно уважаемыми людьми в Пятилистнике, и про себя лишь стискивал зубы.
Придет и его час. Кто знает, может быть, приезд эльфа-полукровки и есть тот знак, которого он так долго ждал?
Заметив на другой стороне улицы знакомого менялу, который прибыл в Бродль несколько дней назад по каким-то своим делам, Килбор напустил на себя приветливый вид. Сухопарый мужичок что-то прокричал, и это означало, что сегодняшний вечер будет до отказа загружен делами.
Приказав своим прихвостням чтобы не слишком расслаблялись (у этих идиотов был такой вид, словно они недоспали ночью так они зевали и зыркали по сторонам на девок), контрабандист поспешил прочь.
Вечер уже не за горами, а к приему гостя нужно дать соответствующие распоряжения.
Этот вампир в человеческом облике вытянет из него все соки, прежде чем он доберется до подушки, а потом Килбор просто забудет предупредить прислугу.
Если придется подкупить, он подкупит, если придется солгать, он солжет. Крупная рыба пожаловала в Бродль и все это чувствовали, как и холод, который приносил ветер, задувающий с гор.
Неуклонно приближалась зима - самое ужасное время в этой части света и горные козлы все чаще показывались вблизи, подсознательно тянясь к теплу. Прокорм для нежити – чем не хлеб людям? Сытая она становилась медлительной и менее агрессивной.
Из их шерсти вдоволь остававшейся на острых гранях камней женщины вязали варежки и шарфы. Но купить их могли только люди состоятельные, и все эти изделия продавались чуть восточней в Холмаке - деревне, чей Старейшина был старым другом его брата.
Деревня эта была значительно больше и богаче Бродля, но их глава нет-нет, да и спрашивал совета у мудрого друга, чем заслужил репутацию человека сомневающегося и неуверенного в себе.
Порой морозы были так велики, что море Лал бьющееся у каменистых берегов Даркхейма покрывалось толстой коркой льда, которую было не под силу пробить и здоровому мужчине.
А ведь всем известно, что на нем случается больше штормов, чем на любом другом в мире. Течения Лал таковы, что никакие дамбы не простаивают дольше двух лет и их приходиться заменять на новые, что требует от короля больших затрат.
По слухам, которые приносили рыбаки, средства, направляемые на поддержание дамб, были огромны, и казна быстро пустела, поэтому приходилось чем-то жертвовать. Не удивительно, что виновником всех своих невзгод простые люди считали именно его.
Алые подогревали истерию, призывая грешников «покаяться» и отдать свое имущество в счет Братства, освободившись от оков суетного. Тогда они говорили, единственный Бог Порядка утихомирит беснующегося зверя и защитит свою верную паству. Тьфу. Младший Чорри сплюнул. Бабьи россказни. Если бы не выгодное положение, которое занимали королевские суда, Его Величество давно бы перестал возиться с этим диким необузданным созданием.
Все упиралось лишь в пошлины. Сухая как старая кость почва Даркхейма плохо родила, и королевство жило лишь за счет торговли.
Пока еще юное долго не могущее подняться из пепла прокатившейся пятьсот лет назад жестокой бойни - не войны с безликим и мрачным противником с Запада наиболее неизученной части Нэрмидии не имело даже четкой веры, а на последователей старых традиций глядели как на сумасшедших.
Но многие говорили, что король неплохой человек пусть и молод. Молод? Это долгожительство неясная штука. Имея кого-то в дальних предках, их правитель мог, как прожить тысячу лет, так и состарится всего за один год, и умереть впавшим в детство стариком. Не угадаешь.
Монарх не может быть стар или юн пока у него есть власть и это значило абсолютно все.
Недавно стало известно, что в Синих Столбах старинном союзнике Даркхейма взошел на трон очередной принц почти младенец. За него пока правил старший родич, кажется дядя, но все ждали, что это рано или поздно опять выльется в массовое кровопролитие.
Аристократы синих Столбов… Контрабандиста передернуло. Коварнейшие интриганы готовые убить за слово «честь». Хуже эльфов. Те жили замкнуто, почти не смешиваясь. По крайней мере, он первый раз видел квартерона тем более так похожего на эльфа.
О черноволосых остроухих и вовсе не было никаких записей, и этот во всех смыслах интересный экземпляр будет гостить в его доме. Самодовольная улыбка растянула губы человека.
После недавней смены власти в Столбах из тех, кто имел в жилах примесь королевской крови остался только предатель-дядя и его крошечных незаконнорожденный и только по этой причине выживший племянник. Что теперь там замышляется, ведают только безумные духи. Принародно покаявшись, он указал на единственного оставшегося в живых потомка старого короля, которому перерезал глотку собственный же сын: но и его уже не было на этот момент в мире живых. Вполне возможно изверг-дядя поспособствовал этому факту самолично. Наместник на троне – какая прелесть. Мальчишка не проживет и пяти весен.
Говорят, ему покровительствовал сам маг Азариус уже ставший легендой по эту сторону океана. Чем он его купил, не знал никто, но пока в Синих Столбах был мир еще и благодаря громкому имени. И там пока что не было Алых ищеек и это утешало.
Когда очередную запруду сносило, и сырые от вечной мороси деревни сравнивало с морем, рыбный промысел прекращал свое существование, корабли намертво вмерзали в соленый лед, а люди пухли с голода.
Пятилистник же только и мог, что ругаясь слать солдат разбивать неподатливую коросту и морозить ноги.
Однажды какой-то советник додумался взрывать проклятый лед горючим порошком косоглазых обезьян с восточного побережья. Узкоглазые варвары требовали за свой адский порошок много, но тогда он спас жизни племенам морских кочевников, основная пища которых оставалась под непроницаемым доспехом Лал.
Море и люди зависели друг от друга, хотя и ненавидели эту зависимость всем сердцем.
- Ну, так кто-нибудь, наконец, позаботится о моей лошади? – Грозно произнес наемник, тряхнув густыми волосами, когда он и хозяин «Пьяного барана» остались одни.
Еще несколько минут назад оживленная улица теперь практически опустела, не считая нескольких праздно шатающихся зевак: напоминания о его «въезде» в деревню.
Чужак усмехнулся, и задумчиво прищурив черные очи, огляделся.
Черепичные скаты деревенских крыш были похожи на шляпки грибов-переростков, а небольшие жавшиеся друг к другу окошки на ходы личинок. В некоторых висели аккуратно вышитые занавески. И это еще считаются богатые дома. Он покачал головой. Как бедно живут эти люди. По сравнению с роскошью, царящей в землях его соплеменников, такая убогость больно резала глаз.
Как он давно тут не был…
Не удержавшись, мужчина помахал ребенку за окном. Ротик малыша принял форму буквы «о». Лишь дети всегда останутся детьми.
Проезжая мимо убранных на зиму полей наемник отметил, что здесь не голодали. И это радовало. Обитатели так же не выглядели по-настоящему обозленными, скорее это было просто любопытство. Слегка пугливыми, но не обозленными. Хорошая деревня.
Плащ он уже скинул и, повесив на сгиб локтя, остался в одной короткой куртке и штанах заправленных в сапоги. Меч он оставил, и теперь его рука привычно поглаживала голову ощерившейся твари с вставленными в глазницы настоящими сапфирами, при виде которых рты уличных воришек во всех городах и деревнях этого мира наполнялись жадной слюной.
За такое орудие убийства любой оружейник заплатил бы кучу монет, и они как стая шакалов всегда кружили вокруг в ожидании момента, когда странник потеряет бдительность.
Чужак не думал, что стоит опасаться за меч сегодня, это поселение было слишком маленьким и настоящему карманнику здесь было просто нечего делать. Профессионалов же этого дела он смог бы заметить издали. Но, все же продвигаясь через толпу, был настороже.
И улыбнулся, когда чья-то рука осторожно пошарила за пазухой. Нарядно одетая молодая женщина с красивыми каштановыми волосами, заплетенными в косу, столкнулась с ним минуту назад и теперь делала вид, что поправляет чулки.
Она, как ни в чем не бывало, ответила ему насмешливым взглядом, и наемник понял, что это одна из тех женщин, которая за некую плату скрашивает одиночество, таких как он, бродягам с большой дороги.
Она явно не была воровкой, но то с какой легкостью проверила содержимое его куртки, говорило об огромном опыте.
Но он не дожил бы до этих лет, если бы не усвоил принципа: не хранить деньги в легкодоступных местах.
С проститутками воин предпочитал не связываться даже не из-за чувства гадливости, а вполне логичного опасения за свои схроны.
За одну ночь удовольствия приходилось платить слишком дорого, а эльф не мог сейчас позволить себе такой щедрости. Хотя девица не дурна собой, впрочем…
Путешественник терпеливо ждал, пока его коня уводили юные помощники конюха: мальчишки просто изнемогали от любопытства, сворачивая голову в его сторону.
Тавернщик недобрым словом помянул Оставленного и раздал им по затрещине. Проследив, чтобы грязные дети угомонились, он удовлетворенно крякнул, краем глаза отмечая действия Высшего устало привалившегося к стене и о чем-то раздумывающего.
Тот почувствовал на себе взгляд и вопросительно поднял бровь, толстяк в ответ приветливо улыбнулся, показав желтые зубы.
Каждая его ужимка говорила о чрезвычайном желании быть полезным отработанная почти как у ручной обезьянки – мелкого длиннохвостого зверька из-за Трех Великих Пустынь Иррада.
Бродячие артисты частенько имели их в обозе и развлекали публику тем, что заставляли ходить по натянутой веревке или совершать акробатические трюки.
Держатель постоялого двора готов был на все закрыть глаза, пока не появлялась угроза непосредственно его «Барану», приносящему немалый по местным меркам доход. Это была позиция умного человека, и она не раз спасала гостиницу от разорения.
На случай же если постояльцы попадутся уж слишком буйные, имелась даже парочка вышибал. Эти гориллы пока не высовывались, прекрасно зная, что их основная работа начнется ближе к ночи.
- Хорошенько позаботьтесь о нем. Мы долго были в пути. М-м-м, - наемник задумчиво поскреб подбородок, - к вечеру заберу.
И принялся иронично следить за попытками несчастных мальчишек справиться с крупным антрацитовым жеребцом, который гневно ржал, поедая глазами хозяина.
В какой-то момент путешественнику и дородному тавернщику показалось, что те сдадутся, но вдруг послышался не слишком учтивый окрик старшего конюха - дюжего парня в косом платке, небрежно повязанном на лоб по данкарской моде - и вся разношерстная компания поспешно удалилась, затолкав таки непокорное чудовище в стойло, откуда послышался недовольный рев потесненного осла.
Умилившись этой картине, парень повернул к нему свое худощавое лицо, которое хозяин постоялого двора теперь мог видеть во всех подробностях.
Прямой нос в сочетании с красивым высоким лбом и задумчивыми глазами делали его несколько надменным, но он был вынужден признать, что полукровка взял лучшее от своих лесолюбивых предков.
«Уж точно этот красавчик пользуется просто бешеным успехом», - хмуро подумал грузный крестьянин, стараясь не замечать позирующих эльфу женщин.
Вряд ли эти вертихвостки заинтересовались бы им или того хлеще конюшим, у которого пропитая рожа была, скорее всего, с младенчества. Юнцы, у которых еще даже не пробивался пух на подбородках не в счет. У них нет денег на выпивку не говоря уже о ценах Хильды! Да и родня никогда не позволит – мораль в деревне, не смотря ни на что, была строгой.
Скривив губы, владелец «Пьяного барана» недобро зыркнул на наглых девок. Вон как глазищами то стреляют! А ну!.. Те с хихиканьем брызнули в двери, чуть не затоптав шикарную клумбу, и до мужчин донеслось обескураживающее хихиканье.
Против воли смягчившись, тавернщик снова перевел взгляд на наймита. Казалось, тот не замечает закручивающегося вокруг себя ажиотажа, продолжая рассматривать что-то под ногами.
Дождь немного стих.
Черно-серебристые (странное сочетание) пряди слишком длинных, по мнению селянина волос, свесились ему на грудь. Сильный, высокий и до ужаса недоступный странник не мог вызывать у окружающих ничего кроме черной зависти.
В Бродле было немало тех, кто пользовался определенной популярностью, но ни в ком не чувствовалось той породы, которая присутствовала в этом принесенном Пустошью чужеземце. И откуда только такой взялся! Все его прежнее дружелюбие таяло как дым.
Проходили минуты, и вид неподвижного бродяги начинал здорово бесить. Незаметно для самого себя крестьянин уже перебирал в уме все безопасные для жизни варианты, чтобы отказаться принять наемника в гостинице.
Можно, к примеру, сослаться на то, что в последний момент выяснилось, будто мест нет или что в постелях завелись клопы – еще более надежный способ. Вряд ли этот гордец захочет спать с кусачими насекомыми в обнимку. Проблем, конечно, не оберешься, потом Старейшина человек общеизвестный. Да и с бродлевским Стервятником связываться было себе дороже. Проклятый контрабандист с пылью смешает и не поперхнется.
И хотя все это было крайне глупо, и пришлый сулил принести прибыль смутная ревность вперемешку с еще каким-то чувством, заставляли толстяка снова и снова думать, как бы выдворить раздражающего полуэльфа со своего постоялого двора так чтобы вся деревня при этом не встала на дыбы.
Кажется, этот полукровка в одночасье пленил сердца всех бродлевцев и даже самого, как нелепо бы это не прозвучало Старейшину.
Острые уши наемника дерзко торчали в разные стороны, делая его еще более неуместным на деревенской улице. Подкравшийся к ногам пес вихляя задом с подобострастием заглянул ему в глаза. Парень наклонился и снисходительно потрепал псину по голове. Та умильно закатила глаза, словно тоже влюбилась.
В другой раз и при других обстоятельствах хозяин «Пьяного барана» за глаза обозвал бы инородца уродом и нелюдем, но сейчас язык почему-то не поворачивался. Виной ли тому стало странное выражение этих красивых и опасных глаз или пугающих размеров меч, с которым неожиданный гость поселения явно умел обращаться, но тавернщик просто стоял и терпеливо ждал, пока воин наиграется с собакой.
Одна его рука, забранная в перчатку с пижонскими заклепками с длинными пальцами Перворожденного рассеянно поглаживала млеющее животное, другая чертила дорожки по ножнам. Видимо у наемника имелось с ним много общих воспоминаний, и, как и многие другие бродяги, он был привязан к своему оружию как к верному спутнику.
«Не возьму в толк кто он такой. Вроде и похож на тех рыцарей дорог, которых мне доводилось встречать прежде, но что-то в нем есть… настораживающее. Пусть он и нелюдь. Стоит быть с ним поосторожнее как не вышло б, какой беды», - хозяин постояло двора, еще не знал, откуда у него взялось такое ощущение, но было в позе нового гостя нечто такое, что заставляло его нервничать.
Чужак был расслаблен и казался совершенно спокойным, но… не более чем зверь собравшийся прыгнуть на добычу. Собака заскулила и перевернулась на живот.
Когда-то в далеком детстве у тавернщика был любимый кот, с которым он проводил много времени и хорошо помнил, как тот замирал, перед тем как кинуться на мышь. Этот парень точь-в-точь напоминал ему его кота, а мышью были все они в этой за какие-то грехи оставленной милостью неба деревне. Бр-р-р.
Стряхнув непонятно откуда взявшееся наваждение, селянин сделал вид, что разглядывает деталь одежды (ага его грязный плащ!), потому что в этот момент ужак резко обернулся. В его глазах плясали чертенята.
- А сейчас мне хотелось бы осуществить задуманное, - отряхнув руки, провозгласил скиталец.
Размашисто пересек двор, и легко взбежав по крыльцу «Пьяного барана» зажмурился, запрокинув голову к небу с которого продолжал сыпать мелкий дождь. Кажется от удовольствия.
Капли скатывались по скулам мужчины, попадая за шиворот. Другого на его месте это бы мало позабавило, но в разгладившемся лице незнакомца (чудно, но никто так и не додумался поинтересоваться, как его зовут) было истинное наслаждение.
Небрежным жестом, откинув назад свою гриву, и подмигнул, высунувшейся было молоденькой девушке из челяди.
Та покраснела и судорожно сглотнула под неодобрительным взглядом тавернщика. Ее глаза расширились, но уходить негодница не спешила.
Вскоре у них с наемником завязался разговор смысл, которого был примерно понятен для них обоих. Служанка то и дело смеялась, зажимая рот ладошкой, и у хозяина гостиницы зачесались кулаки. Бабы глупеют, стоит им встретить смазливого мужика. Но что поделать таков закон жизни.
Тавернщик даже отвлекся от своих мрачных размышлений и уставился на эту сцену с лицом хмурым как туча.
Эльф хмыкнул, заметив его настрой, но ничего не сказал.
Понятливая девчонка сразу же исчезла в доме, и оттуда послышались нестройный гул голосов завсегдатаев пришедших закинуть в себя стаканчик в этот еще довольно ранний час.
Застучали башмачки, и в дверном проеме мелькнул край белоснежного фартука: девушка спешила разносить клиентам горячее. Слыша, как звенят тарелки, тавернщик испытывал удовольствие, как если бы отнял конфету у ребенка. А вот нечего строить шашни в рабочее время!
Насчет того, что уже вечером посетителей прибавится, он не переживал. Свежие новости распространяются с быстротой молнии, а от денег откажется лишь последний разиня.
Пусть ему это и не нравилось, но в присутствии в его заведении наемника были свои значительные плюсы. Но гулящих девок здесь не будет ни одной!.. Он грозно покосился в сторону борделя через улицу.
По правде с Хильдой у них на этот счет была своего рода… договоренность, но из-за недовольства местных жителей (а вы бы отпустили своего мужа туда, где расхаживают этакие лисы в разноцветных юбках?!) и девочек сюда не пускали, предоставляя клиентам самим находить дорогу.
- Слов на ветер я не бросаю и это заведение не покину, пока добрая половина ваших барышень мне не улыбнется, - опять нарочито грубовато, как показалось наблюдающей Даниэль, произнес воин.
Толстяк раздраженно кивнул соглашаясь. Его право если он за это заплатит, но сирота видела что у жирного хряка так и чешется язык сказать в ответ что-нибудь нелицеприятное.
Сказать по правде она была рада видеть замешательство хозяина «Пьяного барана», о котором знала по рассказам тех, кто имел неосторожность с ним связаться.
Работникам платили мало, а оставаться заставляли, чуть ли не допоздна гоняя как сидоровых коз. Тем более в такой опасной близости от дома для утех: она с брезгливостью взглянула на трепещущие явно не от ветра розовые занавески.
Будет лучше, если как можно меньше ненужных глаз ее здесь заметит.
Со своей непомерной жадностью и брюхом похожим на жбан владелец лучшего питейного заведения нравился разве что своей мамочке, которая жила на дальнем хуторе.
Он изредка наведывался к ней, и ходили слухи, что старушка-то имеет управу на своего свиноподобного сынка, что нельзя сказать о его конкурентах не раз сталкивающихся с редким коварством, отличающим этого человека от других.
- Чтобы к моему возвращению конь был вычищен и напоен. Не пожалеешь овса и я удвою цену, - сверкнув монета взлетела в воздух.
Тот не готов был к такому обороту событий и в самый последний миг поймал ее, прежде чем та нырнула в лужу. Его лоб покрылся испариной, а жирное тело, не привыкшее к резким движениям, закололо тысячами иголочек.
Отдышавшись, толстяк схватился за спину и вытер пот со щек и даже ушей. Его всего буквально трясло от сделанного усилия.
Постояльцы обычно долго торговались о цене и спорили из-за каких-нибудь грошей часами. С виду приличные, но каждый был готов удавиться за медяк. Нередко в ход шли крепкие выражения и кулаки.
Если честно и от чужака он ожидал того же. Может даже с применением оружия. Он покосился на здоровенный меч.
Но золото в его кулаке была настоящим, блестя слегка стершимися краями, и увесисто оттягивало пухлую ладонь. Какое-то время хозяин гостиницы заворожено смотрел на него.
Все шло как-то не так. Незнакомец проявил невиданную щедрость не свойственную людям его профессии и кем мог оказаться на самом деле пугало тавернщика до глубины души.
Не зная, что сказать он просто сдавленно кивнул, сглотнув застрявший комок, и мысли его при этом лихорадочно понеслись вскачь.
Все они в Бродле были людьми простыми, им не нужно было здесь шпионов. Времена нынче неспокойные... Люди никогда не расплачиваются чистым золотом за корм для коня. Люди, имеющие это самое золото, никогда не ведут себя так словно им все равно кто перед ними хозяин постоялого двора или аристократ.
Если бы тавернщик мог он бы убежал со всех ног или просто выбросил злополучное золото, но под спокойным взглядом Высшего вдруг весь как-то стушевался, и его лицо приняло привычное покорное выражение.
Ничего не поделаешь. Словно сама судьба навязывает ему этого… нечеловека. Чему быть того не миновать. А завтра будет завтра.
Сверкая очами на снующих по внутреннему дворику подмастерий тавернщик предоставил гостя в распоряжение той самой служаночке, которая была настолько же исполнительной, насколько красной в присутствии наемника. Ее румянец был довольно трогательным, но настроения владельцу гостиницы это не прибавило.
Когда нашедшая общий язык парочка скрылась из виду (Высший вел ее под руку, и девушка казалась крохотной на фоне его высокого гибкого тела), он решил проверить, что делают эти стервецы с конем.
Все же теперь он за него головой отвечает, а этих денег хватит на то чтобы искупать тупую зверюгу в молоке, а потом скормить ей годовой запас овса.
Парни притихли при его приближении и потупились. Где вы были раньше, говорили сердитые глаза их хозяина. Что делали, бездельники? Для этого я вас кормлю, чтобы вы выставляли себя полными дурнями перед уважаемым господином?! Еще чуть-чуть и он бы занялся всем сам!
Один еще совсем маленький мальчик с вымазанным сажей лицом споткнулся от неожиданности и упал, дав повод для смеха остальным. Подмастерья гоготали, конюх матерно ругался, ревел осел.
Пока он поднимался на ноги, неловко вращая головой и суча руками, толстый крестьянин зло цыкнул на остальных. Неча глотки драть. Пора дела делать.
Еще раз, задумчиво посмотрев туда, где исчез чужак, он покачал головой.
За свою жизнь он видел немало странных людей, которые выделялись внешностью, манерами или количеством золота, но этот парень был редким экземпляром. Если бы оказалось что он служитель Секты это бы легко все объяснило. И успокоило. Кто он на самом деле думать не хотелось. Отступник с ним.
Все же его дело маленькое: следить за тем, чтобы прислуга исправно выполняла свои обязанности, а постоялый двор всегда содержался в чистоте. У него была даже собственная прачка, которая регулярно обстирывала постельное белье и паласы, которыми застилался верхний этаж.
Это была простая и смирная женщина, которая почитала за счастье, что выбралась из своего свинарника в более-менее приемлемые условия. Часто она напоминала ему его мать, которую тавернщик почитал за идеал всех женщин.
Еще раз, внимательно оглядев двор, мужчина прицокнул языком в негодовании. Всех как ветром сдуло! Неужели они его так боятся?
«А ты сам разве не боишься?» - Ехидно спросил непрошеный голосок в голове, и толстяк поперхнулся соломинкой, которую загодя сунул в рот.
Его глаза расширились, и он невидяще посмотрел перед собой. На лбу проступила крупная испарина. Он знал, что разговаривает сейчас сам с собой, но было такое ощущение, словно этот тоненький шепелявый голос пришел откуда-то извне. Столько в нем было презрения.
«Разве не дрожишь при мысли, что этот наемник на пьяную голову обнажит свой меч и порешит тебя за твоей же барной стойкой только потому, что ты недолил соуса в его жаркое? Или что пиво окажется слишком кислым? Ха! Разве можешь ты сказать с уверенностью, что этот человек похожий на эльфа не монстр, только выдающий себя за него? И что бы там не говорил эмпат, есть ведь существа могущественные способные обмануть слабенького слухача. Не злобный пожиратель или упырь? Не умертвие, поднявшееся с могилы? Ты видел разных людей опасных и не очень, к кому из них принадлежит этот?»
Тавернщик не знал ответа. Он не привык гадать наперед, что там будет, словно слабосильная женщина.
Женщина не может управлять своей судьбой, и вынуждена применять все свое колдовство, чтобы привлечь сильного мужчину. Чтобы отгонять лису от курятника и изгнать червей из земли с помощью особых слов – но только до тех пор, пока способна стоять на ногах и не падать от голода. Без мужчины тавернщик был уверен, ни одна даже самая искусная женщина не могла бы прокормить себя, и удел женщин во все времена заключался в том, чтобы служить своим мужьям и, гм, доставлять им удовольствие.
Сам он долгие годы жил лишь тем, что посылало ему небо: в начале как простой сын фермера, трудясь на земле, а затем как владелец постоялого двора в Бродле. И приложил немало усилий чтобы добиться того чего добился.
Свою землю он в итоге продал и построил эту гостиницу. И то что до сих пор не женился тавернщик объяснял лишь тем что еще не нашел женщину которая бы в полной мере походила на его… мать.
Когда-то очень давно в другой жизни мужчина любил одну девушку. Она жила и до сих пор живет в этой деревне, но выбрала другого и теперь он каждый день видел, как она нянчит уже внуков даже не вспоминая, что в его груди некогда билось любящее ее сердце.
С тех пор владелец гостиницы поклялся себе отыскать ту, которая воплотила бы его мечту о совершенном идеале - верную и добродетельную, которая бы не прельстилась одной красивой внешностью как этот ее муженек Берн больше похожий на вставшего, на две ноги коня.
И как Марта… Марточка его только терпит?! Берн почти каждый день бывал в таверне и пил как эта самая лошадь, тратя с таким трудом заработанные деньги которых им вечно не хватало. А запах из его рта мог свалить с ног целый табун. Марта должна была предвидеть в кого со временем превратиться этот мужлан!
Тавернщик невольно вспомнил ее лицо, когда-то похожее на спелую сливу, и на душе у него потеплело. Но все это в прошлом. Теперь Марта скорей напоминала засушенный чернослив!
Нынче он чаще думал о прибыли, которую приносило заведение, чем о своей давней любви. Повседневные заботы забирали все время, и его просто не оставалось, чтобы придаваться сентиментальным воспоминаниям.
Обслуживание постоянных клиентов и тех, кто приезжал в Бродль издалека, снимая комнату, забота о девочках Хильды, которые скрашивали досуг нуждающимся в этом мужчинам и за которых он так или иначе должен был отвечать. Борьба с извечными конкурентами, а ведь последние годы таверны и так стали расти как на дрожжах и «Пьяный баран» постепенно сдавал позиции…
За успех приходилось расплачиваться своим спокойствием, страхами среди ночи, когда от неясного шороха болит душа, сном и отдыхом. А ведь он уже был немолод. Но с этим можно свыкнуться и тавернщик почти привык, но иногда бывали моменты…
Взгляд внезапно упал на незнакомую девушку в простеньком платье со смуглым лицом. Распущенные черные волосы, отяжелевшие от дождя, выглядели жалко. Девушка явно сильно замерзла и, обхватив свои худенькие плечики, казалась совсем хрупкой и беззащитной.
«Дочь Юга и здесь?..» - Подумал толстяк. – «Как необычно. Сначала остроухий наемник и теперь вот она. Может это его компаньонка?»
Но он не мог припомнить, чтобы наемник упоминал о спутнице. Так откуда же она?.. Хоть убей, крестьянин не помнил, чтобы видел ее раньше. На его лбу пролегла складка.
По сравнению со светловолосыми жителями Бродля она была совершенно иной, и ее трудно было не заметить. Девушка стояла и смотрела на окна комнат, которые он держал для заезжих гостей. Как раз туда служанка увела только что мечника, будь он не ладен.
Теперь уже хозяин лучшего постоялого двора был не рад, что не повесил вывеску «ЗАКРЫТО» на дверь с самого утра.
Теперь дрожи как осиновый лист при мысли о всевозможных несчастьях, которые может навлечь на его заведение шпион или того хуже беглый каторжник. Хотя у каторжников говорят, на шее следы от ошейника… Надо бы проверить.
Наверное, еще одна дуреха ждущая, что ослоухий похититель женских сердец ей подмигнет.
Ослоухий! Смешно! Нужно будет рассказать об этой шутке… когда наемник съедет. Да. Тавернщик прищурился, разглядывая бродяжку и стараясь понять, где видел ее раньше, но не смог. А!.. Мало ли ошивается вокруг баб?.. Может это одна из новеньких девочек? Среди них много иностранок. Если хочет пускай войдет, погреется что ли или идет к своим чего здесь прохлаждается?
А он приглашать ее не собирается. Обойдется.
Пожав плечами, хозяин гостиницы, насвистывая, удалился прочь, оставив Даниэль раздумывать над тем, что увидела и услышала.
Ей было неуютно. Чужачке показалось, что, уходя, Высший напоследок взглянул в ее сторону. Так незаметно, что этого не увидел никто кроме нее самой.
Девушка рядом с ним так смеялась над какой-то очередной шуткой, что вряд ли видела даже пол под своими ногами не то, что направление этих глаз.
Мимолетный взгляд выделил ее из быстро редеющей толпы так точно, словно пришлый воин догадывался, что она за ним наблюдает. А точнее бессовестно следит, через силу призналась самой себе.
Его взгляд обжег сироту, заставив внутренности в животе сделать кульбит, и поверг чужачку в полное смятение.
Что интересного мог найти в ней страшный человек с мечом? Этот… наемник, который, скорее всего, был гораздо, гораздо хуже любого знакомого ей мужчины в Бродле.
Наемникам закон не писан - так говорили люди и были, конечно же, правы.
«Убить для них ничего не стоит», - прозвучали в ее ушах слова подвыпившего матроса, занесенного неизвестно каким ветром в Бродль. - «Многие из людей удачи убивают только ради удовольствия. Вы живете тут мхом поросли и ладно, а в Городах другой порядок», - матрос затянулся. Дымок складывался в ровные кольца над его головой, вылетая из носа и рта почти как у мифического дракона.
«Опасные люди эти наемники. Иной раз ходили с нами капитану охрана вроде, а сами так – у-уу – разбойничьи рожи! Почерней душонки наших раз в сто! И золото гребут много ага. Но бабы охочи до них как белки до орехов», - матрос поперхнулся, и сипло закашлял, словно был сильно простужен. – «Иной раз отвернешься, в вокруг уже баб десять и все на них смотрят як на солнце! Нет, что бы нормального значит с понятиями мужика…» - и матрос грустно прикрыл глаза. – «Дуры бабы», - подытожил он, наконец, и мужчины в комнате согласно зашумели. – «Дуры что с них взять».
Этот мимолетный взгляд, кинутый на нее эльфом, был, словно ожог и сердце бывшей ученицы травницы быстро-быстро застучало в груди.
Но чужак уже ушел, и невозможно было понять, случайный он был или нет.
Постояв несколько минут Даниэль расслабилась. И чего она так реагирует?.. Краска запоздалого стыда проступила на ее смуглых щеках. Все же это она бесстыдно пялилась на мужчину с тех самых пор как он приехал в деревню. Рядом были девушки и гораздо красивее и не в пример лучше одетые. Она покосилась в сторону.
Ярко раскрашенные женщины сидели на перилах и, лузгая семечки, беззаботно болтали ногами. До нее долетел говорок с сильным восточным акцентом.
Улица уже была вся заплеванная, но раскрасневшиеся от свежести проститутки лишь посмеивались под укоряющими взглядами почтенных матрон спешащих убраться из сомнительного квартала подальше. Видно было, что поселянкам так и колется надавать по этим кукольным личикам, но гордость не позволяла даже подать вида, что присутствие продажных девок вызывает у них раздражение. Еще чего - ссорится на виду у всех с какими-то… вертихвостками!
Даниэль хмыкнула. Эту картину она наблюдала день за днем вот уже три с половиной года подряд, с тех пор как предприимчивая тетка Хильда прибыла в Бродль на кибитке в сопровождении стайки «ослепительных» красавиц и твердо здесь укоренилась.
В поселении поначалу не сообразили, чем именно будут здесь заниматься эти «красавицы», но когда почтенный Старейшина выскочил из кибитки импозантной гостьи весь малиновый, а затем на главной бродлевской улице за считанные месяцы вырос новехонький… бордель, все сразу стало ясным.
Многие откровенно негодовали, но Ведущий быстро осадил недовольных, напомнив, что неплохо бы им помолчать и лучше б задуматься насколько важно для деревни выжить. Бродль нуждался в лучниках и амулетах для гончих и это мизерная цена, которую они могут заплатить. На этом поборники морали и успокоились и лишь самые упорные продолжали изредка бурчать, но таких было меньшинство.
Она в своем нищенском наряде могла привлечь внимание разве что воронья на кукурузном поле. Конечно, ей почудилось!
Передернувшись от отвращения к самой себе, Дан еще немного помялась на месте, и неловко развернувшись - руки и ноги были одеревенелыми точно у куклы - пошла домой.
Но про себя вдруг подумала что не оставит это просто так и обязательно узнает зачем чужак на нее откровенно пялился. А вдруг решил сделать ее жертвой в каком-нибудь страшном богомерзком ритуале?..
Девушка скуксилась, понимая, что просто ищет предлог, но спина ее сама собой распрямилась и, приподняв голову, молодая женщина долгим взглядом посмотрела на небо.
На миг полукровке показалось, что облака разошлись ровно настолько, чтобы пропустить сквозь толстый слой осенних туч одинокий лучик.
Что-то стремительно менялось в ее жизни, и она… да… хотела снова его увидеть.
Походка ее стала более уверенной и идущая навстречу бабка с пустым ведром затормозила и посмотрела ей вслед.
Кажется, она раньше нигде не встречала эту девушку. А ведь думала, что знает всех в этой деревне. Но что-то в селяночке в латаном-перелатаном платье заставило ее на миг затаить дыхание.
Так смотрят на первую ласточку, залетевшую в сарай после долгой зимы. Уже давно старуха не встречала такую яркую цветущую красоту. Эх, жаль последний внучок недавно женился, а младшенький еще сиську тягает!.. Одобрительно хмыкнув, бабка засеменила дальше.
Без твердой уверенности, что это был совершенно обычный ничего не выражающий взгляд, Даниэль не смогла бы спокойно жить дальше как жила.
Любая на ее месте поступила бы так же... Ей хотелось так думать.
***
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

Серия сообщений "ДАНИЭЛЬ (роман) Арт+Новости":

ПОСЛЕ ВЫКЛАДКИ МОГУТ ПОЯВИТЬСЯ НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В ТЕКСТЕ - АВТОР НЕ ВРЕДНЫЙ, А ВСЕГДА В РАБОТЕ НАД ОШИБКАМИ:)

Часть 1 - Ловчий
Часть 2 - Вот он Ловчий моей мечты
...
Часть 20 - Даниэль. Книга 1. Кусок 6.
Часть 21 - Даниэль. Книга 1. Кусок 7. Часть первая
Часть 22 - Даниэль. Книга 1. Кусок 7. Часть вторая
Часть 23 - Даниэль. Книга 1. Кусок 8.
Часть 24 - Очередная попытка развода
...
Часть 26 - Даниэль. Книга 1. Кусок 10.
Часть 27 - Портреты наемника и Ловчего
Часть 28 - Портреты Даниэль