Большой кусок - 2 части - текста.

Встречаем явление)))

Текст остался почти прежним - за малыми исключениями.

___________________________________

Он встряхнулся, и упавшие темные пряди сразу же отдул ветер, моментально сделав их тяжелыми и влажными.
Отливающая черненым серебром копна спускалась ниже середины спины на зависть любой красотке.
Невиданная прическа, состоящая из единственной, инкрустированной синим камешком заколки, скреплявшей все это богатство на затылке, придавала, мужчине, однако ничуть не изнеженный облик. Скорее – непривычный и немного хищнический открывая лицо.
И наконец, как следует его, разглядев, сирота почувствовала, что глаза ее стали круглыми как плошки, а брови поползли на лоб. Так вот они, какие…
Толпа вокруг одним целым выдохнула. Изумление на миг заставило позабыть даже о страхе. Не может быть! Высший? Что он здесь делает?
Острые уши вызывающе поднимались выше угольных бровей, придавая облику пришельца заключительную чуждую черту. Определенно незваный гость был эльфом. Но почему-то с темными волосами. А говорили они все сплошь блондины. Полукровка?..

Даниэль никогда не встречала эльфов, но в Хэмре где находился самый крупный телепорт в Ронкавелл они изредка встречались.
Счастливчики, которым довелось воочию лицезреть красоту дивных, закатив глаза, расписывали лунный свет волос, кристальную голубизну и нежнейшую зелень зачаровывающих простых смертных миндалевидных глаз.
Верно, у этого представителя иной расы были чуть раскосые приподнятые в уголках к вискам глаза, но сплошь черные. Как уголь как самая темная ночь.
На людей Высокий смотрел с вызовом. Вероятно, считал, что после всего случившегося деревня теперь вряд ли его примет. И возможно был прав.
Отмерев, Старейшина внезапно подумал, что все могло быть и хуже.
Конечно, сам по себе ронкавеллец-наемник был нонсенсом, но чего только не бывает на свете. Может у него есть для этого веские причины – кто там их знает этих остроухих.
Приближение Ловчего и его гнев он ощутил сразу же из-за амулета, полученного от него же, чтобы Ведущий Бродля мог в любое время посылать мысленные просьбы о помощи, если таковая потребуется. И в начале не знал как себя вести: ярость властелина гончих была столь велика, казалось он готов убить пришельца голыми руками кем бы он ни был.
Их дальнейший разговор едва не завершившийся кровопролитием еще больше напугал старика, но теперь обычное хладнокровие брало верх над эмоциями, и он посмотрел на все с другой стороны.
Их Ловчий оказавшийся не таким уж простаком и эльф заключили какую-то сделку, иначе стычка обязательно закончилась чьей-нибудь смертью тут и к бабке ходить не надо. В любом случае такой исход был выгоден для поселения: пусть сами разбираются, что там не поделили, а его задача как главы успокоить людей. Чем сейчас он и займется.
Мудрец даже сильнее расправил плечи.
Эльфы были избранной расой, и представитель этого народа никак не мог быть чистильщиком Алых. А еще нежить никогда не принимала их облик, поговаривали из-за близости к Свету.
Сейчас точно не скажешь, но кто знает, может появление этого нетипичного Высшего дар свыше?..
Его охрана с отвисшими челюстями таращилась на нелюдя. А прекрасная половина Бродля громко шушукалась.
Похоже, пережитое потрясение с лихвой восполнилось присутствием этакого красавца. Кто-то словно только что, опомнившись, оправлял одежду и если бы принесли зеркало, за обладание им глупышки бы передрались.
Такое поведение, мягко говоря, вызывало удивление. И от наметанного глаза Старейшины не укрылось, как скисли стоящие рядом вторые половинки.
Пришелец, несомненно, был хорош собой, но пригожих парней и в селе хватало. Пожалуй, его красота выделялась чем-то другим сугубо мужским выдержанным временем. Ведь эльфу могло быть и сто лет и больше, точно сказать нельзя.
Инородец принадлежал к тому типу мужчин, который заставлял сердца дам всех возрастов биться сильнее, а их братьев, отцов и менее удачливых поклонников исходить от немой зависти. Чего таить, да и сам наемник об этом прекрасно знал.
Видя такое Ловчий поменялся в лице и в два прыжка преодолев расстояние до вновь раскрывшегося жгута портала исчез в нем, не обернувшись.
Воин никак не прореагировал и лениво посматривал по сторонам, одаривая девушек и женщин заинтересованными взглядами.
Несколькими односложными фразами глава Бродля приказал народу расходиться.
Чего глаза лупить уже итак дыру протерли! Тем более это просто не вежливо – что о них подумает Высший? Это вам не ярмарка уродцев, так что брысь востроглазые!
Мужики, резко потеряв интерес к чужеземцу, пожали плечами и скрылись в толпе, раздраженно отмахиваясь от валящихся со всех сторон насмешек. Делать им нечего, как только караулить всяких бродяг. Что они наемников… тьфу ты эльфов не видели?
Две молоденькие девушки стоящие неподалеку от Даниэль хихикали и, строя глазки, пихали одна другую. Через мгновение парочка снова взорвалась оглушительным хохотом, смутив старшее поколение, которое оглядывалось и бросало в их сторону неодобрительные взгляды. Вот сороки! Ишь, растрещались!
- Что ж, - Старейшина, подцепил носком сапога мелкий камушек, собираясь с мыслями. - Раз так обстоят дела… - он помолчал. – Меня не интересует, что у вас там с Хранителем незнакомец. Ваши дела это ваши дела как говорится. Прошу только не вовлекать в эти, хм, разборки мою деревню. Здесь живут мирные люди, - произнося это, он почувствовал на себе взгляд и сошелся глазами, с тем которого с юности привык называть братом. – Никому здесь не нужны неприятности.
С тех самых пор, как отец решил взять себе новую жену взамен его умершей тяжкими родами матери Килбор им стал. Гораздо моложе своего сводного брата, но в короткой бороде уже серебрились пряди. Это всякий раз напоминало Старейшине, насколько же он стар. Точнее - дряхл.
Непринужденно опершись об угол, мужчина с внимательным прищуром разглядывал мечника.
Нехорошее предчувствие опалило старца, покрепче выпитого залпом самогона: не к добру этот взгляд и он его уже раньше видел.
Когда он вновь обратил взор на инородца, ничего в его лице не выражало того, что увиденное ему чем-то не понравилось. Если брат успел что-то задумать… Хотя возможно он слишком предвзят. Но зная Кила должно быть, скоро пожалеет о своей продиктованной родственными чувствами слепоте. Но родственников, увы, не выбирают.
- Как Старейшина этого поселения и мой голос говорит сейчас за всех, я дозволяю тебе о, незнакомец находиться здесь столько, сколько пожелаешь и делать все, что вздумается естественно в пределах человеческого закона, - жестко подчеркнул Ведущий Бродля последние слова. – Не вижу никаких причин… отказывать в этом. Высшим у нас всегда рады, Лорд. Мое Слово!
Посохом Старейшина указал в сторону ворот.
- До того как опустится темнота они останутся открытыми. Не поздно изменить решение удерживать тебя никто не станет, - при этом его взор сам собой обратились наверх.
Голова свесившегося со смотровой вышки часового отсюда напоминала точку, но крестьянин знал, что тот все прекрасно видел.
На фоне безграничного неба гнездо наверху едва заметно шатающейся под шквалами штормового ветрюгана конструкции казалось еще более скрутным просто крошечным. Два шага на три не более. Как он в нем удерживался, не паникуя, оставалось загадкой.
У самого Старейшины голова кружилась, заберись он на маленькую лестницу. Но это была важная повседневная необходимость. В деревне даже была утверждена официальная должность, переходящая по наследству.
Лучники не в счет их нанимали из большого военизированного села на другом берегу Ледянки, где можно было встретить даже бывалых покрытых шрамами вояк поднявшихся из простонародья и дослужившихся до настоящих десятников, а то и сотников.
Этот часовой был старше и самого Ведущего, но все еще неплохо справлялся со своими обязанностями, да и учеником его был собственный же сын молодой и зоркий.
Безопасность, прежде всего и сказать по правде всадника заметили еще несколько часов назад, пока тот медленно тащился по размокшей и от этого неуступчивой дороге.
И он просто спокойно ждал, пока чужак приблизится к деревне.
Если б лучникам хоть на миг показалось что перед ними принявшая форму ездока туманная тварь, которые не редки были именно осенью, выходя прямо из скользкого седого облака и исчезая бесследно предварительно выпив чью-то теплую жизнь, постороннего расстреляли бы еще там. От греха подальше.
Среди взятых на службу в этом году стрелков был слабенький эмпат, но и его способностей хватало, чтобы определить нежить.
- Я остаюсь, - кратко отозвался остроухий.
Попыток вновь надеть свой капюшон он не делал.
В это мгновение Старейшина наконец-то понял, что сразу же расположило его к новому гостю.
Выражение слегка треугольного лица нельзя было назвать дружелюбным или хотя бы приветливым, но это было лицо поистине бескорыстного человека - эльфа. Он имел только то, что имел в виду и этим все сказано.
Если бы не внешний вид наемника Старейшина бы решил что перед ним титулованная персона. Как там, у дивных, но у людей не могло быть такой осанки и умения держать себя, только если с детства им не прививали чувство превосходства над другими. Случаи, когда облеченные властью путешествовали по личным нуждам, скрывая имя, были не такой уж редкостью. Тем более что меч и конь незнакомца, несомненно, дорого стоят.
А уши его, хм, совсем не портят. Про себя Старейшина даже немного позавидовал. Все же этот наемник очень виден и не будь он иноплеменцем - чем Оставленный не шутит, лучшей партии для одной из местных незамужних девиц подыскать было нельзя. Кровь такого человека еще долго напоминала бы о себе появлением на свет сильных здоровых сыновей. Кому как не ему потомку чужеземцев это знать.
- И буду делать все в свою очередь, чтобы не предать оказанного доверия, - остроухий слегка склонил темную голову. - Да будет мир между нами, - и, скрестив ладони, тыльной стороной приложил их ко лбу.
Старейшина улыбнулся в бороду. Это были ритуальная фраза и наконец, ощутил, как напряжение последнего часа уходит прочь.
Никто не посмеет нарушить данное обещание, будь он человек или Высший. Ни одна деревня не примет того, кто запятнал себя и, не смотря на то, что множество проходимцев пытаются выдать себя за честных людей, их век короток и полон презрения.
Люди здесь верили, что более высокое, чем земное правосудие покарает клятвопреступников. А пополнить ряды неупокоенной нежити не хотел никто.
Трусы и дезертиры были любимыми пасынками Оставленного - бога Раздоры и Тьмы. Даже имя его не упоминали до тех пор, пока оно окончательно не стерлось из памяти.
Отступник, Перерожденец, Ренегат, Великий Предатель – даже среди себе подобных он был отщепенцем, погубившим самое ценное, что есть на всем свете – росток юного новорожденного Древа.
Легенда гласила, что произошло это святотатство на заре времен и вслед за Оставленным ушло множество других богов добровольно пав в вечную мглу.
- Тогда устраивайся на постой что ли господарь эльф, - раздался тягучий голос, и воин неспешно перевел в сторону говорившего свой непроницаемый взгляд.
Небрежно как колосья, раздвигая людей, вперед вышел брат Старейшины. Те, кто еще не разошлись, бросали в него косые взгляды тут же сменявшиеся на подобострастные. Мускулы поселенца так и играли под тонкой не по погоде туникой с глубоким вырезом на шнуровке, и женщины только что с восхищением смотревшие на эльфа, кокетливо захлопали в его сторону ресницами.
Что ни говори, Килбор Чорри продолжал оставаться лакомым кусочком для любой, не смотря на свое темное прошлое и дурную репутацию.
О его влиянии в Хэмре гуляла разная молва. Слишком со многими вещами было связано это имя и слишком большое количество в поселении было чем-то обязано следующему претенденту на пост Ведущего Бродля.
Всем своим видом выражая, что он-де в отличие от прочих вполне разумный человек и недавнее происшествие всегдашнее для него дело с ног до головы оглядел наемника, как обычно на ярмарке рассматривают лошадь.
Под таким взглядом стушевался бы кто угодно, но этот парень, как и прежде, остался спокоен. Только уголки рта несколько поджались. Все же эльф понимал, когда ему привешивают ценник. Необходимая наблюдательность для солдата удачи. Но никто не назвал бы это приятным.
- Я Килбор, сын отца нашего доблестного Старейшины. У нас разные матери, но я глубоко уважаю все, что он делает, и полностью поддерживаю его решение. Я слыхал вы с Ловчим враги? Любопытно. Никогда не любил эту братию - слишком заносчивы. И эти их маски… С детства мечтал посмотреть что под ней, - и он задумчиво огладил подбородок. – Наконец-то это болото хоть кто-то умудрился расшевелить! В нашем курятнике давно не хватало таких лю… молодцев как ты.
Это был почти, что комплимент в его устах. Им Килбор надеялся скорее завоевать доверие полукровки. Или хотя бы не вызвать раздражения.
- Мы сводные братья и когда мой старший братец соберется уйти на заслуженный покой, я возьму на себя обязанность присматривать за этой деревней, - и он криво сардонически улыбнулся. – И хоть не того я всегда хотел, кто еще кроме родного человека поможет на этом нелегком поприще? Семья – это святое. Даже для меня. Особенно для меня.
Лицо чужанина осталось неподвижным, и охолонув брат Старейшины замолк несколько обескураженный отсутствием какой-либо реакции. Его брови недоуменно взлетели вверх.
Наемник за все это время даже не переменил положения тела и, не мигая, глядел так, словно пытался не упустить ни малейшего слова.
Может быть, в другой раз это его и порадовало, но почему-то Килбор начинал чувствовать себя глупо. А Килбор Чорри не любил когда его выставляют идиотом.
В блестящей продуманной заранее речи прибавилось значительных ноток, но остроухий так ни разу и не перебил его. Брат Старейшины пришел к выводу, что выигрывает, что бы это не значило.
- Я позабочусь, чтобы с тебя не содрали втридорога в этой забегаловке, - он ткнул пальцем на броское строение с вывеской, на которой толстый кудрявый баран сидел в обнимку с полной пивной кружкой.
Хозяин лучшего постоялого двора сморщился. У него прямо из-под носа уводили клиента и не сказать же ничего...
- Местечко так себе, но в нашем селе трудно найти по-настоящему нормальное заведение, - эти слова так же не очень-то обрадовали жирного тавернщика, но брату Старейшины было глубоко плевать. – Что ты хочешь, соседство Пустоши отпугнет любого. Тебе ли не знать раз ты приехал оттуда? - И он остро посмотрел на Высшего.
Надо сказать в данный момент сводный брат Старейшины сильно перегнул палку. В «Баране» было все по лучшему разряду, постояльцев не беспокоили расспросами, номера были чистыми и опрятными почти как в городе. Простым людям эта гостиница была не по карману. Откуда у наемника будь он хоть трижды Высшим, могла взяться такая сумма? Если судить по его потрепанному виду, он уже некоторое время находился без работы. На что Чорри и рассчитывал, затевая этот разговор.
Обретя еще большую уверенность, он продолжал, внимательно следя за любыми изменениями в скучающем выражении лица воина.
- Если пожелаешь, можешь остановиться у меня. Почту за удовольствие предоставить тебе свой дом. Мои повара из Столицы готовят не в пример вкусней стряпухи Ганны. По крайней мере, в еде не будет дохлых мух и прочей живности, - и он озорно подмигнул какой-то молодке.
От оскорбленного достоинства та сначала побледнела, а потом побагровела подзуживаемая веселыми репликами товарок.
Все знали, что Ганнелия Дутт не терпит ни малейшей критики в адрес своей готовки ведь кашеварила она действительно на удивление неплохо и даже проработала лет десять в какой-то столовой в Хэмре где у нее была богатая родственница, а всякие пьяные рожи и прочий сброд не могли по достоинству оценить ее непревзойденного таланта.
Подобные слова сходили с рук Старейшине, но от его брательника этого скверного типа услышать такое было обидно.
Да кто он такой и что о себе возомнил… сухарь червивый?! Ишь так и ходит гоголем вокруг эльфика-то… точно индюк! И она сердито погрозила ему кулаком.
- А иначе я бы просто не держал таких никчемных работников. Такой уж я человек.
Жители Бродля стали громко обсуждать новость, но стук посоха седовласого Старейшины осадил болтунов.
Если его сводный брат решил проявить гостеприимство к пришельцу это его личное дело. И нечего лишний раз сотрясать воздух.
Те из продававших свой меч, которые бывали в Бродле, окружали изнеженных торгашей, словно безмолвные тени. Их пребывание всегда сопровождалось дебошами и шумными вечеринками впоследствии чего «рыцари дорог» упивались вусмерть и вынуждены были отдавать последние гроши из своего заработка за поломанную мебель.
Свой путь они чаще всего продолжали на следующий день как заканчивались деньги, если конечно к тому времени еще держались на ногах. Обратно никто не возвращался. Один раз, появившись лица, не откладывались в воспоминаниях.
Единственным что такие люди могли после себя оставить это чьи-то выбитые зубы под лавкой и несколько скоротанных вечеров с какой-нибудь подвернувшейся кралей.
Старейшине не раз приходилось видеть, как в один миг вся спесь слетала с важных и маститых купцов, когда они понимали что их пути вместе с наемной охраной далее расходятся. И порой не помогали и уговоры, и щедрые посулы.
Наемники всегда были сами по себе. Вольные птиц не терпящие приказаний и цепей. И почти везде за ними тянулись разбитые сердца и поломанные судьбы, польстившихся на ореол воли и легкости с которой те шли по жизни.
Тем, кому нечего терять, не страшны задавливающие иных повседневные обязанности и это выгодно отличало шутивших направо и налево наймитов от неулыбчивых неспособных связать и два слова трудяг из родного села.
Северные земли пустынны, но готовых поживиться легкой добычей хватало. Бандиты на самом деле коренное население Пустоши потомки приспособившихся изгоев, процветали, а разве есть более привлекательная добыча, чем хорошо выручивший товар купец с тугой сумой?
Эти вонючие кочевники считали своим долгом потрошить таких в первую очередь и торговцы буквально молились на солдат удачи завышая и без того огромные гонорары.
Что сказать Старейшина вздохнул, прибыльное это было дело. Не будь он сам Ведущим деревни и чуть помоложе, быть может, тоже нанялся в какой-нибудь караван и отправился на поиски приключений.
Его рука прошлась по бороде, а на губах появилась мечтательная юношеская улыбка.
Была еще одна причина, по которой у Старейшины возникала смутная, но стойкая тревога. Никак не связанная с наемником-эльфом, но глодавшая его не меньше. Он никому не говорил об этом, но в последнее время начал чувствовать приближение своего последнего часа.
Тело слушалось уже не так как раньше, и правая нога болела при ходьбе. Бывало, мудрец просыпался от тянущих колик в сердце.
Успокаивающий травяной отвар был его единственным спасением и всегда дожидался на прикроватном столике в сохранявшем подобие тепла глиняном чайничке.
Свою хромоту мужчина скрывал лишь страшным усилием, незаметно опираясь на древний посох, принадлежавший еще первому Старейшине тогда еще крохотной станицы, которую смельчаки-первопроходцы разбили у основания холодных ветряных гор.
Иногда его мучила долгая изматывающая бессонница и сама уже тоже далеко не молодая жена не знала, что делать с кашлем, иногда сгибающим старика в дугу.
Лекари из Хэмра только руками разводили. Может, помог бы маг, но если бы Старейшина вздумал обратиться к одному из них, то вся деревня вскоре узнала о его немощи.
Секта объявила ересью всякую волшбу вне стен Столиц и свободные знахари и чародейки теперь такая же редкость как жара на севере.
И все чаще появлялись мысли о приемнике. Может его сводный брат… и не столь мудр как до него их общий отец так же бывший Старейшиной, но в нем много… энтузиазма и люди его уважают. Нельзя допустить, чтобы деревня подверглась опасности лишиться своего Старейшины.
Подергав себя за бороду, глава поселения пришел к выводу, что если наемник остановится у его брата даже к лучшему.
Все знают, что Килбор закоренелый холостяк и женские капризы его раздражают не меньше чем плач грудничков. Вот пусть и пообщается с тем, кого принято называть свободным человеком. Он станет ему хорошим примером до чего мужчину пусть и эльфа доводит чрезмерное стремление к недосягаемому той мифической Авроре которую каждый солдат удачи мечтает когда-нибудь встретить .
Видит небо, не хотел бы он быть этаким перекати-полем! Гол как сокол ни кола, ни двора один меч на хозяйстве и самоуверенность которая, как известно плохой попутчик на этих дорогах.
Однажды путь этого странного чужака оборвется и это не будет героическая смерть, о которой станут слагать легенды. Это будет грязное и жестокое убийство.
Вероятней всего так неудачно выбравшему этот путь Высшему судьба не подарит даже собственной могилы.
Старейшина на своем веку повидал немало отчаянных людей и умел их чувствовать, и как бы бессердечно это не прозвучало, уже зрел тень рока за широкими плечами наемника сегодня, в одиночестве приехавшего в их деревню.
Может быть, после общения с ним его упрямый сводный брат станет с большей благосклонностью смотреть в сторону местных красавиц и все-таки подарит их роду долгожданного наследника?
Самое главное чтобы полуэльф не нарушал общественного порядка и не приставал с известными причинами к честным девушкам. И хотя красавец эльф уж никак не был похож на того кому приходится добиваться внимания силой, осторожность никогда не помешает.
За ним будут следить его люди... хотя бы поначалу.
Даже хорошо, что с некоторых пор женщин легкого поведения в Бродле в избытке.
Этот позор длился вот уже года три и лишь теперь Старейшина вздохнул спокойно: ему нечего волноваться за невинность дочерей своей деревни. Хватает и здешних охальников!
Да и что греха таить содержание дома терпимости себя окупило и находилось в интересах всего Бродля что бы не ворчали некоторые ханжи.
Выслушав решение Старейшины крестьяне, начали разбредаться, кто, куда, хотя многих надменные слова Килбора задели. Тяжелые взгляды тот просто проигнорировал, но в глубине голубых глаз зажглось опасное пламя.
Не смотря, на всю видимую показуху, ему неприятно было слышать сыплющиеся отовсюду реплики и знать что, промолчав, каждый затаит на уме что-то свое. А дома обольет грязью.
Не он пока Старейшина говорили выражения лиц односельчан, а уже ведет себя так, словно его брат вот-вот сляжет в могилу! Не разевай рот на чужой каравай! Не быть тебе Ведущим ох не быть угрюмо шептали собственные Килбора сомнения. И не поможет ни привязанность брата, ни деньги. А кто-то скорбно качал головой: вот уж точно в семье не без паршивой овцы.
Многие тайно ежились от мысли, что надежды младшего Чорри однажды оправдаются и следующим Старейшиной будет он. Те, кто считал его врагом, с тоской размышляли о безрадостной перспективе попасть в немилость. Им проще было и вовсе навсегда отсюда ухать, чем смириться с его владычеством.
Самые смелые гуторили, что рыльце у младшенького-то в пушку. И рвется к власти он неспроста. Но в одном сходились абсолютно все: поселению нужен был более молодой Старейшина. И пока что единственной кандидатурой оставался Килбор.
Чем-то весьма довольный мужчина, сузив глаза, смотрел на наемника, пока тот что-то обдумывал.
- Я согласен, - произнес вдруг эльф, и лицо его оппонента вспыхнуло от радости.
Такой оборот событий поднимет его личный престиж в глазах неуверенных и колеблющихся. Оказать гостеприимство наемнику да еще Высшему – чем не истинный жест будущего Старейшины?
Хотя кое-кто так явно не считал, исподлобья глядя на них обоих. Еще та парочка. Эльф и жуликоватый родственничек Старейшины. Все это на взгляд деревенских жителей выглядело слишком подозрительным. Тут попахивает заговором и серьезным.
Но лезть в чужие дела никто не спешил. Своя рубаха ближе к телу. Самые большие сплетники, которые уже сегодня разболтают все за кружечкой дешевого пива тем, кто по какой-то причине пропустил приезд эльфа, заспешили прочь, еле слышно переговариваясь.
Килбор сделал вид, что не замечает сквозящих ноток осуждения. Главное результат всегда говорил его отец. А в деле все средства хороши.
Килбор Чорри никогда не приглашал в свой дом кого зря, а уж тем более людей с большой дороги. Лишь избранные удостаивались этой чести, что тем более было странно.
Он и сам еще не до конца осознал, что привлекло его в этом новом наемнике.
Ну, эльф. Эльфов он встречал и даже говорил с этими высокопарными зазнайками, не глядящими по сторонам и выбирающимися из своих лесов раз в двести лет, а уж до «низшей расы» как они называли людей, им так и вовсе не было никакого дела.
Незнакомцу удалось заинтриговать его и, наблюдая их «милый разговор» с Ловчим Чорри в кои-то веки изменил своему правилу.
«Из этого знакомства можно извлечь выгоду», - говорили все его звериные рефлексы, отточенные годами интриг и хитроумных ходов.
И желательно так чтобы эльф даже не понял, чему служит.
- Но прежде я хотел бы здесь выпить, - и чужак немного иронично как показалось чуткому на такие вещи контрабандисту, указал пальцем в сторону таверны, где стоял уже расседланный конь.
Толкущийся на месте хозяин сконфуженно ждал завершения разговора.
О нем, конечно, все забыли, но он не забыл ни о ком. Быть незаметным являлось неотъемлемой частью его работы.
При последних словах его крохотные глазки сверкнули удовлетворенным огоньком. В них уже успела прорезаться искорка жадности привычной как жевательный лист, с которым никто из мужчин в Бродле подолгу не расставался.
Выращивали его здесь же на специальных отведенных под табак грядках, и неприхотливая северная травка лезла из земли, радуя сердца до глубокой осени.
Перекатив горьковатый шарик на другую сторону, он изловчился и пнул подкравшуюся слишком близко помойную кошку. Та, шипя, убежала прочь. Поморщился от острого запаха вылитых за забором скисших щей и решил, что впредь запретит этим дурным бабам мусорить так близко от главного входа. Так можно отпугнуть всех посетителей!
Все чему тавернщик только что стал свидетелем навело его на размышления что клиент попался, что надо и заплатит, как полагается, а не смоется под утро, после того как осушит энное количество посуды различного калибра и перелапает всех служанок.
Если уж сам брат Старейшины положил на него глаз из этого дельца может выйти неплохая историйка нужным людишкам, за которую те заплатят звонкими фьеррами и только фьеррами. Никакого серебра. Уж сдерет по полной.
Торговать информацией было здесь делом привычным. Особенно когда некоторые темные личности скрывались от закона.
Эльф может статься не из рядовых и надо пробить бы его по своим каналам кто таков и откуда выискался.
Неприятности – вот что чувствовал тавернщик, как старая рана солдата чует приближение грозы.
Килбор пожал плечами. Если наемник хочет пусть пьет. Дело может и подождать. Ему еще предстояло раскусить этот крепкий орешек. Он сухо хмыкнул. Ожидание лишь добавляло остроты в его обычно скучную жизнь в деревне. Было мелькнувшая досада, сменилась на безразличие. Что взять с бродяги? Но вряд ли даже «Пьяному барану» удастся сравниться с тем, что надежно сокрыто в его Килбора Чорри погребах.
Его личные подвалы могли соперничать разве что с запасами его уважаемого брата, и большинство их составляли вина лучших сортов многолетней выдержки. На некоторых еще стояли печати прежнего короля, а это как минимум двести лет.
Нынешнему королю Ланведоку было уже без малого сто девяносто, а его отец Уир Способный протянул и все пятьсот. Кровь не водица – Высшие в роду давали о себе знать спустя и многие поколения.
Даже гости из благородного сословия нашли бы там что-нибудь себе по вкусу, не говоря уж о каком-то шатанце без роду и племени.
Обычно торговцу контрабандой хватало и собственной компании, но раз представился такой случай, что ж никто не обвинит его в чрезмерной скупости. Откупорить бутылочку и насладиться непревзойденным букетом, было б самое то. Тем более что ему и, правда, не доставало по-настоящему толкового человека. А этот парень глаза вновь оценивающе обежали не по-эльфийски крепкую фигуру чужеземца явно не промах.
В деревне не было секретом что некоторые вина Килбор попросту переманил у брата воспользовавшись его многолетними связями с теми кто поставлял их напрямую из королевских виноградников, но сделал он это вполне с его ведома.
Один раз обмолвившись «что ему ничего не жаль для родного брата» Старейшина оказал ему огромную услугу, хотя сам об этом и не подозревал.
Хорошее вино и собаки не те мерзкие твари, а истинные были двумя большими страстями этого порой очень жестокого к своим противникам человека.
Но с теми, кому он благоволил, мужчина поступал вполне по совести. Ты – мне, я – тебе: было его кредо и заслуживавшие доверие брата самого Старейшины буквально купались в золоте.
Взамен особо редким маркам он передал брату несколько отличавшихся особой ценностью предметов доставшихся во владение только благодаря продолжительным махинациям с контрабандой, а это уже чего-то да стоило в этом грубом мире, где врагами порой становились близкие люди.
Вряд ли оттуда, откуда приехал остроухий пьют воду. С такой смазливой внешностью он явно не будь дурак пропустить стаканчик и поволочиться за чьей-нибудь юбкой.
Переглянувшись с одутловатым тавернщиком, Килбор почти весело подмигнул жирдяю, продолжая незаметно наблюдать за тем как воин теребит черного жеребца по морде, что-то тихонько приговаривая.
Животное все еще рыло землю копытом и вело налитым оком в сторону тявкающих дворняг.
Он явно дорожил им – легко опознаваемая черта всех без исключения наемников. Все они одинаковы люди, Высшие… Наверняка разговаривает с ним, когда никого нет брату Ведущего Бродля выпадало быть свидетелем и более странных отношений с четвероногим другом.
Кто-то поил их вином, а некоторые не могли заснуть нигде кроме как рядом со своей лошадью. Одиночество нередко приводит бедняг к безумию.
Оставалось надеяться, что полуэльф не потребует уложить конягу с собой в постель или не купит тому девку. Хотя было бы забавно посмотреть на это.
В голове постепенно созревал план, и контрабандист то и дело проводил рукой по бороде – привычка, доставшаяся ему и старшему брату от отца.
По лицу странника невозможно было прочитать, что он думает. Такое холодное отстраненное лицо.
«Сильный противник ничего не скажешь», - с неохотой признал он. – «Но вместо того чтобы обретать недруга, не лучше ли в его лице найти союзника?..»
Его люди подошли как всегда бесшумно. Они уже успели изучить своего господина. И знали, что тот не терпит огласки.
Простые крестьяне - земледельцы и фермеры, приехавшие из соседних деревень к родственникам, торопились уступать им дорогу. Матери крепче прижимали к себе детей и, хотя все знали, что никто из этих молодчиков не посмеет и пальцем тронуть местных люди старались держаться от цепных псов Килбора подальше.
Большей частью в услужении у Чорри были чужаки, хотя встречались и коренные бродлевцы, но добра от них не видел никто.
Словно стая волков с лицами, на которых в равной степени отражался внутренняя червоточинка, и жажда власти они всегда окружали своего хозяина плотным кольцом. Как будто здесь ему могло что-то угрожать! Ведь он не был Старейшиной. ЕЩЕ не был. Но сводный брат Старейшины любил такую демонстрацию собственной значимости. Это лишний раз напоминало селянам, кто он есть.
Помня, что хозяин не переваривает панибратства, его телохранители не задавали вопросов и просто делали то, что от них требовалось. Но словно наяву контрабандист видел, как вращаются шестеренки в их головах, как они гадают, зачем ему понадобился новый наемник да еще эльф.

Почувствовав на себе вопросительный взгляд брата, крестьянин неловко кашлянул. По его лицу пробежала сеточка ранних морщин. Его родич слишком наблюдателен и это погубит его однажды. Этой деревне нужна твердая рука и тот, кто слишком мягкосердечен чтобы вести за собой людей должен это, наконец, понять.

Он его брат и мужчина искренне любил его, но существуют те, кто не будет просто ждать, пока благообразный мудрец совсем одряхлеет. А возьмет то, что хочет гораздо раньше.

Килбору было известно, что в поселении присутствуют недовольные и многие из тех, кто добровольно служил ему все эти годы, втайне от брата посвящая в планы Совета, надеялись, что когда он придет к власти их мелочные замыслы осуществляться.

Все они эти нечистокровные псы жаждали смерти его брата как глотка свежего воздуха. Они думали, что с его кончиной не останется никаких преград, чтобы ему Килиусу-Бораису Младшему взять все в свои руки и тогда они будут подле него, чтобы пировать на остатках деревни.
Рука его сжалась. Возле губ торговца контрабандой пролегла жесткая складка. Это мы еще посмотрим.
Несколько девиц чрезвычайно легкого поведения, смущаясь и краснея как небесные голубки, помахали наемнику из дверей здания сияющего новой кладкой и красивой крышей, которое стояло чуть на отшибе от других домов через бурую от текущей воды мостовую.
В центре был, как водится сухой в это время года круглый фонтан с пошлыми ангелочками.
Окруженный новым высоким забором – чтобы лишний раз не заглядывали, веселый дом неоднозначно намекал на свою принадлежность ядовитыми занавесками. Видимо проходя мимо, эльф умудрился зацепить шалуний взглядом.
Фонарей еще не зажигали, но вскоре эта улица озарится целой их россыпью и вольно или невольно все взгляды обратятся к окнам, откуда всегда даже в плохую погоду доносился заразительный хохот и пение.
Девочки Хильды музицировали, и на первом этаже стоял громоздкий музыкальный инструмент – настоящее сокровище.
Это были не какие-то уличные шлюхи, а лучшие в своем деле – розы, набранные по всем сопредельным королевствам.
Их расценки были высоки, а уровень обслуги зашкаливал.
Не говоря уже о роскоши, в которой прелестницы обитали: драпированные бархатом стены, мягчайшие пуфики и бесчисленные подушки, устилавшие пол комнат, где они принимали мужчин, лиранские дорогущие ковры и настоящие шкуры, небрежно кинутые на пол.
В маленьком дворце разврата все было подчиненно строгим порядкам и здесь нельзя было хватать первую, попавшуюся или вести себя вызывающе: таких в высококлассное заведение Хильды больше и на порог не пускали.
Наверное, наемник им что-то ответил, потому что девушки зарделись как маков цвет и издали напоминали вареные свеклы. Не каждый день в этой дыре появляется ТАКОЙ мужчина.
Юбки их колыхал ветер. А на крикливо раскрашенных личиках застыли соблазнительные улыбки.
Одна из чертовок замахала длинными густо выкрашенными сурьмой ресницами, и брат Старейшины вынужден был признать, что получалось это у нее довольно привлекательно.
Спрятав улыбку в усы, Килбор узнал в перегнувшейся через балюстраду на втором этаже птичке знакомую черноволосую девицу с пухлыми формами.
Полупрозрачный шарфик лишь подчеркивал контраст ее вызывающего туалета с неприметной одеждой местных девушек. В собранном на затылке пучке красовалась воткнутая алмазная заколка.
Кажется, ей таки удалось привлечь внимание наемника, и когда он поднял голову, кинула ему цветок ромалии, который пришелец поймал у самой земли.
***
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

Серия сообщений "ДАНИЭЛЬ (роман) Арт+Новости":

ПОСЛЕ ВЫКЛАДКИ МОГУТ ПОЯВИТЬСЯ НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В ТЕКСТЕ - АВТОР НЕ ВРЕДНЫЙ, А ВСЕГДА В РАБОТЕ НАД ОШИБКАМИ:)

Часть 1 - Ловчий
Часть 2 - Вот он Ловчий моей мечты
...
Часть 19 - Даниэль. Книга 1. Кусок 5.
Часть 20 - Даниэль. Книга 1. Кусок 6.
Часть 21 - Даниэль. Книга 1. Кусок 7. Часть первая
Часть 22 - Даниэль. Книга 1. Кусок 7. Часть вторая
Часть 23 - Даниэль. Книга 1. Кусок 8.
...
Часть 26 - Даниэль. Книга 1. Кусок 10.
Часть 27 - Портреты наемника и Ловчего
Часть 28 - Портреты Даниэль