Лайза Минелли

О ней, действительно, можно сказать «неповторимая». Других таких нет. Невообразимая энергия, искрометность, чувственность, бесшабашная веселость и глубокий трагизм, взбалмошность и беззаботность – это она, Лайза. Подражать ей можно, повторить – нет.

«Я всю жизнь хотела быть сама собой, и, похоже, мне это удалось». Дочери знаменитых родителей пришлось хорошенько потрудиться, чтобы доказать свою гениальность, но главной ее целью, маниакальной мечтой, идеей-фикс было доказать всему миру, что она «не Джуди Гарленд».

Ее талантливая мать, актриса и певица, была той самой Дороти из «Волшебника из Страны Оз», которую обожала вся Америка. «Вылитая Джуди Гарленд» - Лайза слышала эти слова с детства. У ее отца, Винсента Миннелли, была слава лучшего режиссера мюзиклов Бродвея. Многие позавидовали бы детству будущей звезды – она росла в окружении кумиров публики, в их большом особняке в пригороде Лос-Анджелеса собиралась вся блистательная богема того времени. Однако золотое безоблачное детство мисс Миннелли закончилось слишком рано. Ей пришлось быстро повзрослеть – после развода родителей она осталась с доброй и нежной, но взбалмошной и неуравновешенной матерью, которая страдала депрессиями и лечила их алкоголем и наркотиками. Лайзе приходилось ухаживать за младшими братом и сестрой, вести дом и выслушивать бесконечные исповеди Джуди о своей бурной жизни. Панический страх одиночества Миннелли, который не отпускал ее и во взрослой жизни, – тоже оттуда, из детства.

                                 Лайза и Винсента Миннелли                                          Лайза и Джуди Гарленд

В 15-ть Лайза оставила дом и отправилась в Нью-Йорк изучать театральное искусство. В 17-ть – первый выход на сцену. И сразу успех – первая театральная награда. В 18-ть – первая пластинка и очередная победа на сцене. О ней заговорили. О ней писала пресса. О ней с восторгом отзывались театральные критики. Но – «она точная копия Джуди Гарленд». Для Лайзы не было обиды сильней. Она позвонила нью-йоркскому критику Уолтеру Керру и в гневе выпалила: «Вы ничего не смыслите ни в музыке, ни в актрисах. У вас нет ни глаз, ни ушей!» Керр рассмеялся: «Именно так бы и поступила твоя мать».

От матери Лайзе достался и характер, и голос. В 1964-м она стояла с ней на одной сцене. Лондонский «Палладиум» был забит до отказа – публика пришла «на Джуди Гарленд». Но случилось невероятное. Сдержанные англичане с обычным своим спокойствием слушали лиричные песни Гарленд, но Миннелли заставила их вскочить со своих мест и в экстазе аплодировать новой звезде. Лайза вся была – порыв, ураган и сгусток энергии. «Я другая!» - торжествовала она.

«Кабаре» принесло ей сумасшедшую славу. Сначала мюзикл, потом и фильм. И дело было не только в блестящей режиссуре и таланте Миннелли. Они были удивительно похожи: Лайза и ее героиня Салли Боулз. Лайза играла саму себя, весь этот безумный клубок из противоречий: взбалмошности и наивности, бесшабашной веселости и трагизма. Это был заслуженный Оскар. И никто не сравнивал ее больше с Джуди Гарленд.

Кары из фильма «Кабаре»

Миннелли была нарасхват: фильмы, концерты, гастроли, т/в шоу. Ее имя гарантировало кассовые сборы. Со спектаклей она всегда уходила не сама – боязнь одиночества толкала ее в первые попавшиеся объятия, лишь бы не оставаться одной в квартире. Мать познакомила ее с Питером Аленном, композитором, который писал для нее музыку: «Это твоя судьба, Лайза». Помолвка, свадьба, «наконец-то мужское надежное плечо рядом»… Однако вскоре Миннелли узнала то, что уже давно знал весь Нью-Йорк: Питер и ее мать – любовники.

Череда романов и бесконечные вечеринки – вот что помогало Лайзе мириться с действительностью. Новые браки уже не становились поводом хранить верность. Однажды на улице подкарауливший ее Скорсезе, у которого она снималась в фильме «Нью-Йорк, Нью-Йорк», набросился на Миннелли с упреками, что она изменяет ему с Барышниковым – и это на глазах у очередного ее мужа. Смерть Джуди Гарленд в 47 лет от передозировки барбитуратов стала для нее очередным ударом. На одной из вечеринок ее угостили кокаином – Лайза нашла рецепт от душевной боли.

Кары из фильма «Нью-Йорк, Нью-Йорк»

Шампанское, виски, наркотики, шумные вечеринки – так в конце 70-х проводили время в самом популярном ночном клубе Нью-Йорка «54 Студио». Его завсегдатаями были Лиз Тейлор, Мик Джаггер, Трумен Капотэ… Лайза Миннелли. Однажды на концерте она забыла слова. Это был полный провал. Она посмотрела на себя в зеркало, увидела там чужое изможденное лицо, подумала и позвонила в реабилитационный центр.

Оттуда Миннелли вышла новым человеком. Там ее усадили писать откровенное письмо в адрес Джуди Гарленд. Над многостраничным письмом Лайза проплакала три дня. Впервые за многие годы в ее душе воцарился мир. В 1995-м она вышла на сцену «Палладиума» и, наконец, спела песни из репертуара своей матери. Ей больше не было нужды быть обиженной маленькой девочкой, которая так боялась быть «похожей на Джуди Гарленд».

За свою жизнь Миннелли не единожды приходилось обращаться за помощью к врачам – она не скрывает свою зависимость от допинга. Она перенесла энцефалит и многочисленные операции – каждый раз она возрождается, как феникс из пепла.

Эксцентричная, с тяжелым характером, блестящим чувством юмора и фейерверком эмоций - и в 70 Лайзу не покидает задор и кураж. «Жизнь – это кабаре».

BEST SECRETS