Полк стоял на заснеженной равнине. Стоял двумя рядами, поделёнными на отдельные роты. Стоял и смотрел на чернеющую вдали толпу крысо-людей - хозяев этой земли. Хозяев диких, кровожадных, не признающих законов и порядка. Именно поторму совет ордена Полярных Сов постановил отвоевать эту терреторию под его контроль, что бы установить на ней мир и свободную торговлю. Именно поэтому солдаты-новобранцы сейчас стояли в рядах и смотрели вперёд, на врага. И среди этих многих, обученых, но не видевших ещё крови, стоял Редженальд Ривский. Обычный вотн, не отличавштйся ни чем от прочих.
-Пятая рота - в лнию! -холодно, звучно прозвучал голос командира.
Слова отразились холодом, ощутимо пронзающим кожу, стекающимся со всего тела в грудь, собираясь тугим, непроглатываем куском льда. Трудно дышать, наверное невозможно говорить - хорошо, что это и не нужно. Хочется проглотить ледяной ком, хотя он и осел ниже глотки, пусть знаешь - он не настоящий. Но всё равно непроизвольно сглатываешь, раз за разом, безсмысленным рефлексом, без толка.
В спину слегка подтолкнули, древко копья стукнуло о кирасу, выводя из ступора. Шаг, шаг, заученными движениями, на автомате. Громоздкая, неуклюжая боевая машина именуемая пятой ротой пришла в движение, лязгая сталью, утаптывая снег, вытягиваясь в толстую, сверкающую холодными бликами на шлемах и наплечниках линию. Это отвлекло, пусть не на долго. Ослабило давление засевшего в груди кома.
Стоп. Уже на своём месте. Развернутся - раз-два. Стукнуть копьём о щит, обозначая завешение манёвра. После нестройного хора подобных ударов шум разом стих. Порыв ветра забрался под доспех, прогулялся под стёганой льняной курткой, являя на коже мурашки. Взгляд снова вперёд.
К горлу подкатила тошнота. Тысячи их. Бесформенной чёрной массой надвигащихся на полк. Исходящих злобным, отчаянным воем. Тысячи.. много.. очень много...
Вдох-выдох. Как был научен. Вдох-выдох. Смерти нет. Вдох-выдох. Смерть придумали трусы. Вдох-выдох. А на самом деле её нет. Вдох-выдох...
-Шагом! Марш!
Вдох-выдох. Шаг. Вдох-выдох. Кажется, не стоило завтракать. Вдох-выдох. Пуская ледяной воздух в пылающие жаром лёгкие. Вдох-выдох. Жар, кусок льда в грудине и тошнота - странное сочетание ощущений.
Где то в стороне раздались характерные звуки и сдавлений кашель. Кто то не выдержал. Командир сотни предупреждал - блевать в первом бою не страшно. Это возможная реакция организма. Просто у кого то он более слабый, не выдерживает напряжения. А бывает, что не выдерживает он и более неприятным способом. И это тоже не страшно. Это бывает. Обычная реакция... Солдат с трудом проглотил подступившее к глотке обратно в брюхо. Не страшно.
А чёрная масса всё ближе. Набегая по рыхлому снегу на тонких лапах. Она уже не масса. Вот они - морды, сабли, пылающие бешенством глаза, жёлтые зубы, тощие хвосты, затёртые кожаные куртки. Вот они. Всё ближе и ближе. Но смерти всё равно нет.
-Стоять! В оборону! Копья, копья! Не зевай, не любуйся, становись, шибче, сейчас пойдёт потеха!
Стоп. Раз-два. Удар копья о щит. Передние два ряда выставили копья на встречу наступающим. Редженальд упёр ствоё в землю, направив острие в небо. Его очередь колоть ещё придёт. Бегло огляделся. Вокруг были всё те же солдаты. Да и куда им деватся? Его волновало другое - все ли готовы? Нет ли на лицах паники, готовности бежать, едва враг подойдёт на пол сотни шагов. Нет, паники не было. У многих были неестественно расширены глаза, кожа по цвету напоминала снег... Но готовности бежать не было. Да, каждому из них сейчас было страшно. Многих подташнивало и они тоже пытались проглотить сидящий в грули ком. Было холодно и жарко одновременно. Но они знали - это нормально. Страх пройдёт с первым ударом. Они не побегут. Честь дороже жизни. Так научили, так внушили, так они живут. И каждый знает - смерти нет. Её не существует. Это сказка...
Ближе. Сто шагов. Мышцы невольно напряглись. Вдох-выдох. Восемдесят шагов. Он готов. Готов-готов-готов. Этого уже хочется. Это уже мечта. Преодолеть страх. Последнее, что отделяет от чего то, чего не знаешь сам, но эту преграду нужно обязательно преодолеть. Вдох-выдох. Шестьясят. Слушать. Сейчас нужно будет рвануться. Вот-вот. Мгновения бегут неумолимо. Очень страшно. Очень хочется. Очень холодно. Очень... Сорок.
-Удааар!!
Рота рванулась вперёд. Сразу в бег, неистово-отчаянный. Отражая солнце остриями копий. Старый как сам орден Сов приём - убеди противника, что ждёшь его в обороне и ударь. Просто и всегда работает с неорганизованным неприятелем. Шаг-шаг-шаг. Больше нет ничего. Всё осталось там, позади, оторвалось, не умея догнать ринувшегося в бой. И сразу всё стало так неестественно ясно. Как воздух при январском штиле. Сейчас бы ударил. Без страха и сомнения, без мыслей, просто ударил бы. Как учили...
Но это иллюзия. Временная иллюзия свободы, пока бежишь. Тем, кто впереди легче, они не успеют её утратить - сразу перейдут в бой. Задним рядам придётся ждать своей очереди, наблюдая, как гибнут друзья.
Чёрнвя волна не успела соориентироватся. Приготовилась нападать. Не ждала удара. Многие уже мысленно провели манёвр, уводя копьё врага в сторону и нанося удар, готовились осуществить его. Атака привела в замешательство. Кто то остановился. На него напёрли сзади. Толкнули на копья. Раздался звук рвущейся плоти. Лязг стали, встречающей удары. Истошные крики. Передние ряды войск схлестнулись, затормозили друг о друга. Заднии остановились, не имея возможности вступить в бой.
Редж стоял в третьем ряду. Стоял, смотрел и ждал. Холод возвращался со страхом. Лучше бы стоять первым и погибнуть...
Стоявший перд ним солдат первого ряда насадил на копьё сразу двоих крысюков. Вернуть оружие он уже не мог - пришлось бросить и достать меч. Враги ещё не успели упасть на землю, как на их место встали новые. Воин второго ряда быстро кольнул в подмышку врага, занёсшесшего саблю для удара по впередистоящему. Передний поймал мечём удар другого. Оттолкнул оружие противника назад и вверх, после рассекая коротким ударом грудь, брюшину. Крысюк бросил на него жалобный взгляд. Не вскрикнул - тихо, скорбно застонал, хватаясь лапой за рану и медленно заваливаясь на бок. Его сменил другой, нанёс от плеча размашистый удар, наровя положить клинок на грудь солдата, но тот успел подставить щит, вернул меч из предыдущего удара и нанёс из-под щита укол в живот противника. Раздался дикий вой, крысюк вновь занёс саблю, нанёс удар, пытаясь попасть за щит, после чего и упал, следуя за лапой с оружием - сил противится энерции не осталось. Но цели он достиг - пусть не ранив врага, но задев шлем, свернув тот на бок, так что наушник закрыл правый глаз воина. Поправлять шлем было некогда - враг наступал. Солдат попытался уколоть подходящего слева, котрого видел, но удар был блокирован. Правую сторону он пытался прикрыть щитом, из-под которого и пришла сталь, заходя под край кирасы, вонзаясь в кишки. Отплатили похожей монетой. Солдат застонал, согнулся, упал к ногам врагов. На его место встал воин второго ряда, протыкая убийцу друга копьём, бросая то и вырывая из ножен меч.
Теперь настала очередь Режденальда встать во второй ряд. Его сильно тошнило. Но шаг вперёд он сделал, его сделало само тело, рефлекторно. И ком в груди словно оторвался. С почти слышным звуком, мокрым и противным, будто из груди вырывали что то сросшееся с плотью. И он ударил. Преодолевая последнее сопротивление страха. Потому что иначе не могло быть. Потому что иной мысли - не было. Без особых сложностей преодолев кожаную куртку врага отстрие вошло в его грудь. Это был тот самый, кто задержал меч лежашего теперь на снегу солтада. Крыс не успел даже толком зарычать. Рана пришлась точно в сердце. Копьё тут же отяжелело, пошло к низу. Редж дёрнул его на себя, вынимая из тела убитого. И приготовился ударить снова. Страха больше не было. Он действительно ушёл. Вместе с жизнью врага. Это было не страшно. Это было.. нужно.. необходимо. И новый удар был так же необходим. Не ради того, что бы убить. Ради того, что бы защитить стоявшего впереди брата по оружию. Копьё легко вновь перешло в атаку, пробивая кольчугу очередного крыса, завязло в его груди. Враг хрипел, свистел пробитым лёгким, исторгая из пасти вместе с выдохами мелкие брызги крови. Вдруг коротким росчерком сверкнула сталь, и руке, державшей копьё стало как то слишком легко. Поражённый крыс, продолжая хрипеть свалился на снег, Редженальд отбросил перерубленное древко копья. Стоявший перед ним солдат тем временем отчаянно отражал удары двоих теснящих его противников. Меч Редж выхватил машинально, шагнул перёд и вправо, прикрывая соратника щитом от удара, после ответно жаля мечём через щит, но безуспешно - удар парировали с лёгкостью и вновь обрушили оружие на щит, завтравляя дерево обитое стальным листом отчаянно затрещать.
-Ну что вы, а? Веселей, ребята, реж-коли, гадов на всех хватит! Плотней сжимай ряды, не позволяй рвать шерешги! Плечём к плечу, щит к щиту! Да поживей орудуй копьями, не халтурить! Не завтракали что ли? -раздался над ротой вмеру весёлый, но при этом строгий голос командира, обозревавшего поле боя с высты лощади. Голос приободрял, вселяя уверенность. Раз командир спокоен - значит всё в порядке. Значт машина работает правильно, и каждый её винтик должен продолжать в том же духе, только поживей.
Резкое усилие - отбрасывая щитом оружие врага, раскрытся, молнейносным выпадом всадить меч в живот, провернуть и назад, закрываясь щитом обратно, присидая и чуть жмурясь от треска дерева, выдержевавшего новый удар. Слева раздалось шипение, смешанное со стоном. Оглянутся и узнать, что сталось с напарником было некогда, но судя по радостному выкрику врага и по отчаянно нарастающему звону стали - дело было плохо. Реджи присел ниже, приподнял щит, коротко ударил из под него противника, чуть выше бедра. Из перебитой артерии резвым фонтанчиком брызнула кровь. Сверху, на щит вновь обрушился удар, другой, заставляя приседать всё ниже. Вот кривая проникла под край щита, пытаясь нащупать за ним укрывшегося. Скользнула по наручу, сильно ткнула в кирасу, опрокидывая солата на спину. Вместе с этим ударом страх вернулся. Теперь не страх перед убийством, кровь, битвой. Страх за свою жизнь. Почти такой же тошнотворный и холодный, при этом сковывающий движения, будто помогая событию, придверием которого он часто являлся, по скорее произойти. Редж лежал на спине, понимая, что скорей всего скорбный для него финал, этой бравой бытны, неминуем. Преодолевая оковы страха он сдвинул щит ниже, прикрывая грудь и живот. Поднял меч, не ловко отражая нацеленнй в голову удар. Увидел, как над ним пролетело копьё, пронзающее атаковавшего. Кто то схватил его подмышки и резко потащил назад. Свет закрыл щит, отражая предназначавшийся ему удар, раздался чей то предсмертный вой. А его всё тянули и тянули назад, из битвы, пока наконец, вытащив из рядов не бросили грубо на землю. Шлем станули, хлопнули тяжёлой перчаткой по щеке.
-Цел? -спросил склонившийся над ним воин.
Редж молча моргнул. Слов от чего то не было, он никак не мог их вспомнить.
-Ну давай-давай! -на лицо вывалили горсть снега- Ну!
-Цел... -наконец проговорил солдат, жадно хватая ртом воздух-
-Ну и ладно. Я туда. -воин кивнул в сторону, откуда по прежнему доносился шум битвы- Как сможешь - возвращайся. Повезло тебе, что успели вытянуть... -хлопнув Режденальда по наплечнику он поднялся и нврнул обратно в ряды солдат ордена.
Редж кивнул в след - обещая вернутся. Присел, огляделся. Рядом лежали, сидели, катались с криками по земле другие солдаты, которых успели вытащить из боя прежде, чем их добьют.
Редж бросил меч и щит, зачерпнул полные ладни снега, прижал к лицу, растирая быстрыми движениями кожу, царапая щёки маленькими кусочками льда. Снег быстро таял, сочась порхладной водой сквозь пальцы. Отбросив резким движением остатки талой массы, стряхнув капли с пальцев, солдат поднялся, подобрал шлем, бросил взгляд на поле битвы, хотя определить что то было сложно. Ряд спин в ловящих блики кирасах, за ним ещё ряд, ещё... Беспорядочное казалось движение, взмахи мечей и сабель, звон, крики, треск. Сдерживаемая закованной в сталь линией, чёрная волна нападавших. Воин выдохнул, пронаблюдал рассеивающийся клуб пара, одел на голову шлем.
Было какое то странное чувство... Впереди шёл бой, гибли люди и крысы. Сталь с отчаяннем рвала воздух, стонала под сокрушительными ударами, резала плоть, ломала кости. И вот он - часть этой битвы, случайно выпавшая из неё на короткий миг. Внезапно получившая возможность подумать. Подумать, глядя на самое смерть. Ведь смерть есть, вот она - протяни руку и коснёшься. Дряхлая старуха с пустыми глазницами и преславутой косой. Избитый, почти смешной образ, сейчас вдруг способный вселять страх. "Смерти нет" - конечно хорошая скороговорка перед началом боя. Но ведь это враньё... Вводящая в транс фраза, иллюзия, в которую вцепляются когтями нервы, словно домашний кот, оказавшийся внезапно на верхушке дерева и не знающий, как теперь спустится. Как тонущий моряк за обломок лодки. Хочется верить, и веришь. Смерти нет. Смерть сказка для слабых... А на самом деле - смерти нет...
-Контузило? -спросили откуда то сверху.
Редж вздрогнул, оборачиваясь, поднимая голову. Стоявший рядом всадник был не кем иным, как командующим полком. Солидного возраста мужчина, лишившийся когда то глаза, зато имевший, будто в компенсацию воинственно топорщащиеся, пышные рыжие усы. Чем то особым он не отличался от других людей, не имел хвоста, или третьей руки, как думали многи солдаты в начале обучения. Тогда полковник был фигурой мифической, якобы существующей, вечно отдающей приказы об увеличении нагрузок, но никем никогда невиденный. А потом, когда перед первыми масштабными манёврами он предстал взорам солдат, многих постигло разочарование. Как же так, миф не оказался ничем особым, фактически, тот же сотник, только по старше и без глаза. И вот, легенда была совсем рядом.
-Нет, господин Ульрих. Просто.. просто... -Реджи не нашёлся, как описать своё состояние. Просто поднял щит и меч, поправил доспех. -Я сейчас... -в его голосе не было особой уверенности. Возвращатся обатно туда, в пекло, едва глотнув свежего воздуха, чудом избегнув смерти, особо хотелось.
-Понимаю... -командир слегка кивнул- Всё понимаю. Тяжело, страшно... Но, посмотри туда... -он указал пальцем на ряды сражавшихся. Бой кипел, рыцари ордена, казалось с каждым ударом врастая в землю, стойко держали линию. Вражья сталь била по щитам, наплечникм, кирасам, шлемам уставших людей, для тех, кто держался с самиго начала в первом ряду, не только отбиватся от ударов, но и разить в ответ было подвигом. Уставшие пальцы ломило, меч наровил выпасть из рук, щиты превратились в какое то подобие металоически-деревянных лахмотьев... -Ты им нужен, понимаешь? Там нужен ты, твой щит и твой меч, твоё плечё, которое почувствует товарищ. Ты не идёшь убивать, ты идёшь помочь. Не отнимать жизни, а спасать их.
Странным был этот разговор. Совсем не таким, каким должен был быть. Казалось бы, полковник должен рявкнуть короткий приказ и послдать солдата биться, не вдаваясь не в какие объяснения. Ведь что такое солдат? Маленький винт в военной машине. Винтом больше, винтом меньше, какая разница? Всё решает глобальная тактика, числа с большим колличеством нолей, аналитика... Еденица ничего не стоит. Или не так?
-Да, сэр. Спасибо. -солдат отдал честь, прилоив руку с мечём к сердцу и побежал обратно. Вскоре он уже протискивался меж товарищей в первый ряд.
Офицер улыбнулся чуть шире.
-Молодые совсем... -проговорил он едва слышно, усмехнувшись в усы. После поднимая меч, пришпоривая коня и пускаясь в галоп вдоль линии боя. -Ну что?! Есть ещё сила в руках рыцарей ордена, а?! Я не слышу вас, господа!
-ЕСТЬ! -грянул разнобойный хор.
-А хочет ли кто то доброго эля? -спросил полковник весело- Пенного, хмельного, сколько влезет! А?! Ребята, как только мы закончим это дело - сюда привезёт несльколько возов отборного пойла, выдержанного в дубовых бочках! Разве это не стоит того, что бы ещё немного поднажать? Ну! Совсем немного, парни!