Струн перебор...это Фламенко
  Страсть и огонь...это Фламенко
  "Да" или "нет"...это Фламенко
Стук кастаньет...это Фламенко 

Armik
 

Рожденный в андалусской ночи,
Где виноградный запах свеж,
Сплетает этот танец очи
И между чувствами рубеж.

Когда душа срывает грани,
Слова смолкают, лишь огонь
Внутри зажженными кострами
Чеканят импульсом ладонь...

И в ритме взлетов и падений
Вся боль, и страсть, и торжество
Желаний, роста, становлений,
Интимность, честность, естество...

Гитару в руки взяв, испанец,
Сливаясь с нею в унисон,
Рождает откровенный танец,
Как роза трепетный бутон...

Фламенко чувственно и страстно
Бросает вызов и напор...
И телом правя полновластно
Граничит с вечностью танцор...

Как облик штормового моря,
Стеклом звенящих кастаньет,
Движенья с ритмом сердца вторя,
Срывают страстности букет...

Экстаз, момент, неповторимость,
В огне пылает жар любви,
Бросает вызов одержимость,
Всех тайн, скрываемых в крови...
Марина Бойкова

возникло в Андалузии в 1780 году,под влиянием культур народов, в течение веков сосуществовавших на одной территории – арабской, еврейской, христианской и цыганской. Отголоски африканской культуры также достигли юга Иберийского полуострова, смешав негритянские ритмы с андалузскими.

 Обиталищем фламенко был дом. В традиционном испанском жилье все квартиры выстраивались вокруг общего внутреннего дворика (patio), который являлся своеобразным центром всего дома.

Все это происходило в ограниченном кругу родственников, поэтому многие самые значительные имена во фламенко – это семейные династии, где из поколения в поколение передавались секреты мастерства.

Музыка воспринималась как диалог, общение, этим и объясняется ее импровизационный характер. Диалог между двумя кантаорами, кантаором и гитаристом, песней и танцем. 

Постепенно жизнь, проходящая в патио все больше и больше переносилась на улицу, например, во время празднования свадеб, крещения и других событий.

Выйдя за пределы семейного круга, фламенко начинает проникать в другие сферы андалузского общества. В домашних фиестах начинают принимать участие знаменитые кантаоры и байлаоры.

В конце XVIII века фламенко уже звучало в тавернах и на постоялых дворах андалузских дорог. 

Подавляющее большинство кантаоров и байлаоров были цыганами. Таинственная, даже демоническая сила их исполнения этой музыки отражалась даже в афишах представлений: “Демон дремлет в душе цыгана и просыпается со звуками сарабанды” – такими словами начиналась афиша, рекламирующая представление фламенко в 1781 году.

 ФЛАМЕНКО

Мой лебедь золотой, моя гитара,
Взлети, превозмогая естество -
Беспечно-молодой, безумно старый
Напев плеснёт из взлёта твоего...

...Лебяжью шею гриф гитарный выгнул,
Затрепетав под властною рукой -
Аккорда стон в пространство зверем прыгнул,
Отринув безмятежность и покой.

И дробь копыт горячего мустанга
В упруго-нервном ритме пролетит...
Мелькнула искра горестного танго
От вскрика струн, нацеленных в зенит.

И беспощадно, хваткою кинжальной,
Терзают пальцы трепетный металл...
Рокочут струны, и себя не жаль им -
Грохочет гром в объятьях алых скал...

Отчаянье разбито каблукам...
За гранью боли - сердца горький стук...
Взметнулась юбки хлещущее пламя -
Упал до стона струн горящих звук...

Гитары плач над синею водою -
Как всплеск прощальный лебединых крыл -
Непрокорённой, чистою звездою
Взлетает в небо -
из последних сил... 

Боль и повыв...это Фламенко
  Нерв на разрыв...это Фламенко
В бездну иль в высь...это Фламенко
  Смерть или жизнь...это Фламенко