Помнишь цыгана в привокзальном переходе? Мы ему еще вместе купили бутылку водки и потом долго разговаривали. Слушали о том, как люди кавказской национальности недавно избили его, а сторож из рядом находящейся церквушки помог их спугнуть.

Господи, как-будто это было вчера. Я видел цыгана трижды, и последний раз вместе с тобой. Знаешь, этому можно не предавать особого значения, но все-таки он связал меня и тебя. Неразрывно. И я готов поспорить, что до этого ты никогда не находилась рядом с бомжами столь близко и столь долго. Оно и понятно - все мы люди, и в спешке нам не дано обращать внимания на обратную сторону человеческой жизни. На тех, кто сидит в переходах, тех, кто спит у мусорных баков и на газонах.

Стоит нам сбавить темп - и картинка тут же становится отвратительной, сразу же хочется наверстать упущенные усталостью шаги. Этим-то и отличаемся ты да я. Я могу резко остановится и долго-долго вдыхать зловонный запах, наблюдать за безысходностью. Да что и говорить - иногда я даже бьюсь в экстазе от подобных картин. Я смею осознавать происходящее и мириться с этим, но ни коим образом не бежать мимо. Этого-то ты и не можешь-остановиться. Пешка в спешке на бал, к знатным, а может и простым людям, но только подальше от всего мерзкого и *темного*.

И вот, когда ты наблюдала за нашим с цыганом диалогом со стороны, тебе хотелось бежать с криками о помощи и рвать на себе волосы от отчаяния. Если бы так случилось, я и не противился б твоим действиям. Спросишь: *Почему?*. Потому что в меня можно тыкать пальцем и орать вслед: *Сумасшедший!*

Пока ты ждала того момента, когда уйти будет разрешено, я с грустью изучал цыгана: редеющая черная борода, медного цвета налет на зубах, раздутые от холода пальцы и такие преданные собачьи глаза.

Признаюсь, я знал о твоем любопытстве, именно это чувство держало тебя рядом весь наш разговор. Да и бежать было некуда - все же не для того ты проделала огромный путь до меня, чтобы развернуться и сбежать от собственного отвращения и томного запаха бомжатины.

Цыган твердил о Боге. Он верил, что именно Бог ему помогает выжить. И даже на мой глупый вопрос: *Почему этот мудак с небес позволяет себе так распоряжаться судьбами людей?* цыган ответил: *На все Божья воля*. Сейчас же, вспоминая все это, я осознаю, что нет никакой Божьей воли - есть лишь случайности, глупости, ошибки и людские промахи. Бог не при чем, он может лишь с извращенным удовольствием наблюдать за нами и дрочить на наши лица со своего проклятого неба.

Цыган говорил и говорил, а я ненароком сравнивал его с тобой: истина и фальшь, мудрец и дурак. На любое твое возмущение я отвечу упреком, мне достаточно вспомнить взгляд скучающей девочки, которая ни при каких обстоятельствах не хотела оставаться одна, и постоянно искала обходные пути у встречающейся на пути стены одиночества.

Тебе не дано позвать, что это за чувство, и какое при этом состояние души. Предвидя опасность, ты как жалкая крыса всегда бежишь с корабля и даже не смеешь позволить обстоятельствам потопить себя. Шансы, Надежды для тебя - это всего лишь конечная цель, до которой легко добраться обходным путем. Увы, ты не воспринимаешь это как средство-инструмент для создания идеального рая.

Все вышеизложенное мне пришло в голову еще тогда - год назад. Зачем я вспоминаю это теперь? Да просто, чтобы сказать: *Цыган умер*. И если раньше была лишь душевная тревога после того, как он пропал со своего привычного места в привокзальном переходе, то теперь - страх.

Умер человек, который до этого момента связывал нас неразрывно.