У гениального полководца Александра Васильевича Суворова была одна слабость - он страстно любил награды. Когда Суворов получил все российские ордена, императрица Екатерина II стала жаловать ему за одержанные победы те же орденские знаки, усыпанные бриллиантами. А однажды сняла с себя бриллиантовую звезду ордена Святого Александра Невского и преподнесла ее полководцу. Когда и подобные награды были исчерпаны, заслуги Суворова стали отмечать иначе.

   

 

Так, в 1778 году он получил золотую табакерку с портретом Екатерины II, усыпанную бриллиантами; в 1783-м - бриллиантовый эполет и перстень; в 1787-м за Кинбурн - золотой плюмаж к шляпе с бриллиантовой буквой "К", а за Очаков в 1788 году - бриллиантовое перо на шляпу. За Рымник в 1789 году Суворову преподнесли украшенную алмазами шпагу, за Измаил в 1791-м - персональную медаль, а в 1794-м за Прагу - алмазный бант к шляпе. Наградой стал и портрет Павла I в бриллиантовой оправе ...

За непревзойденное военное искусство Александр Васильевич был возведен сначала в графское достоинство, потом в княжеское и, наконец, получил звание генералиссимуса.

В России чин, или звание, генералиссимуса (можно так и так) ввел своим уставом Петр Великий в 1716 году:

"Сей чин коронованным главам и великим владетельным принцам только надлежит, а наипаче тому, чье есть войско". Каким же образом тогда стал генералиссимусом Александр Васильевич Суворов? Имея на то полное основание. Первое. За освобождение Сардинии и Пьемонта от французов сардинский король пожаловал его в "гранды и принцы королевской крови". И второе. Суворову довелось командовать соединенной армией нескольких государств.

Хотя знаменитый полководец и любил награды, но признавал только боевые. Награды за маневры и парады презирал и категорически отказывался от них. В начале мая 1787 года Г. А. Потемкин устроил для императрицы Екатерины II маневры у Кременчуга. Щедро раздававшая награды царица обратилась к Суворову с вопросом, чем его наградить. В ответ услышала, по свидетель ству современника, типичный для Суворова эзоповский ответ:

- Давай тем, кто просит, ведь у тебя таких попрошаек, чай, много. - Потом добавил: - Прикажи, матушка, отдать за квартиру моему хозяину: покоя не дает.

- А разве много? - недоуменно спросила императрица.

- Много, матушка, - три рубля с полтиною.

Екатерина приказала заплатить, а Суворов рассказывал потом с серьезным видом:

- Промотался! Хорошо, матушка за меня платит, а то беда бы.

Случалось, Александр Васильевич бывал обижен, если награда казалась ему мала. Вот один такой эпизод. Своим главным подвигом Суворов считал взятие Измаила. "На подобный штурм можно решиться только однажды в жизни", - говаривал он. От захвата Измаила зависел исход кампании 1790 года, да и всей той войны с Турцией. Неприступная крепость оборонялась отчаянно, пока не пала. Потери, как и списки представленных к наградам офицеров, были велики. Несколько сотен генералов и офицеров получили ордена, Измаильские золотые кресты и золотые шпаги. Солдат награждали Измаильской медалью.

                     

Медаль, выбитая в честь А.В.Суворова за взятие Измаила.     

Офицерский крест и солдатская медаль за взятие Измаила

Однако Суворова за эту выдающуюся победу не отметили ожидаемым и вполне заслуженным фельдмаршальским жезлом. Его лишь произвели в подполковники гвардейского Преображенского полка, полковником которого была сама Екатерина II. Производство вроде бы почетное, но таких подполковников насчитывалось десяток, а Суворов - один. Поэтому "почесть" он воспринял как издевательство.  "Измаильский стыд" остался для Александра Васильевича горьким воспоминанием до конца жизни.

Иной раз Суворов и сам назначал себе награду. После сражения при Туртукае в искреннем письме главнокомандующему Салтыкову он писал через несколько дней после боя, который произошел в мае 1772 года: "Не оставьте, ваше сиятельство, моих любезных товарищей, да и меня, Бога ради, не забудьте, кажется, я вправду заслужил Георгиевский второй класс: сколько я к себе холоден, да и самому мне то кажется. Грудь и поломанный бок очень у меня болят, голова как будто подраспухла".
                  

Но Суворов внимательно относился и к тому, как награждают его солдат. Однажды ему показалось, что солдаты обойдены и не получили достойных наград за Рымник. И тогда он придумал довольно оригинальный способ вознаградить свое храброе воинство - истинных героев победы. Солдатам раздали лавровые ветви и построили перед полководцем. После того как Суворов рассказал о славе, победе и поблагодарил всех за это, солдаты, как было условлено, увенчали друг друга лавровыми ветвями.

Но и верные солдаты не оставались в долгу. В 1787 году они преподнесли своему кумиру "купленное в складчину роскошное Евангелие, весившее тридцать восемь фунтов, и огромный серебряный крест". В таком единении, вероятно, тоже крылся успех военачальника, не проигравшего ни одного сражения.

Интересную историю о наградах Суворова рассказал в своих "Военных записках" Денис Давыдов:

"Император Павел, оставшись недовольным великим Суворовым, отставил его от службы, приказ о том был доставлен великому полководцу близ Кобрина. Приказав всем войскам собраться в полной парадной форме, он сам предстал перед ими во всех своих орденах. Объявив им волю государя, он стал снимать с себя все знаки отличий, при том говорил: "Этот орден дали вы мне, ребята, за такое-то сражение, этот за то" и т.д. Снятые ордена были положены им на барабан. Войска, растроганные до слез, воскликнули: "Не можем жить без тебя, батюшка Александр Васильевич, веди нас в Питер". Обратившись к присланному с высочайшим повелением генералу (по мнению некоторых, то был Линденер), Суворов сказал: "Доложите государю о том, что я могу сделать с войсками". Когда же он снял с себя фельдмаршальский мундир и шпагу и заменил его кафтаном на меху, то раздались раздирающие вопли солдат. Один из приближенных, подойдя к нему, сказал ему что-то на ухо; Суворов, сотворив крестное знамение, ответил: "Что ты говоришь, как можно проливать кровь родную!"

Суворов К.Бэкон, 1795 год.

Но лучше всего об отношении Суворова к наградам говорит его письмо к дочери от 8 ноября 1789 года, письмо "любезной Наташе-Суворочке", как он ее называл. Александр Васильевич пишет, что получил "рескрипт на полулисте будто Александру Македонскому. Знаки Св. Андрея тысяч в пятьдесят, да выше всего, голубушка, Первый класс Св. Георгия. Вот каков твой папенька. За доброе сердце, чуть, право, от радости не умер"

 

Суворова-Зубова Наталья  Александровна  В.Тропинин