Я люблю свой народ за то великолепное безрассудство, которое демонстрируют его столь молодые- и, я уверен, лучшие представители. Им повторили десяток раз- сдали знамёна, разошлись группками к метро, без лозунгов, кричалок и провокаций- но через сто метров от места завершения марша эти прекрасные юноши и девушки снова вместе, в неровном, но стремительном строю. Они отлично знают, что сегодняшний вечер им придётся провести в отделении полиции, что им грозит штраф, административный арест, проблемы дома и на учёбе. Но это не останавливает их. Они весёлые, грубые и злые- и их, полные нецензурных слов, выкрики несут в унылый осенний пейзаж заряд веселья и ненависти. Ослепительная фашистская весна под зарядами холодного дождя.

А мимо них по Кутузовскому проспекту проносятся в своих машинах представители поколения отцов этих ребят. Презрительно безразличные к шагающей по тротуару молодёжи. Ведь они всю жизнь привыкли бояться. Они боялись, что их уволят с работы, где они зарабатывают далеко не миллионы- за то, что они выскажут своё недовольство происходящим в стране. Они боялись получить по зубам омоновской дубинкой- если примут участие в какой-нибудь акции оппозиции. Они боялись за своих детей, которые всё равно поступили по-своему. А ещё они привыкли опускать глаза, когда рядом с ними кто-то не боится. Или крутить пальцем у виска. Ведь всему причиной юношеский максимализм и плохое образование, а ещё мы здесь всё равно ничего не изменим, за нас всё давно решили, а Христос велел терпеть. Но была ли в их юности эта безбашенная затея продолжить марш через мост прямо под окна Белого дома? Было ли в их молодости это ликующее в пасмурном октябрьском небе знамя? Что они знают о переменах, если никогда не пытались изменить хотя бы своему страху и скепсису?

А может быть, это детям должно быть за многое стыдно перед своими родителями и дедами. Но мы не станем поколением менеджеров по продажам.