Порт отправления

Неаполь — самый сумасшедший в мире город. Он спускается к морю по склонам гор, окружающих бухту. Он похож на чашу. И улицы, сходящиеся к порту радиусами сверху вниз, часто бывают не улицами, а лестницами. Эти лестницы называют здесь pubblique scallinate (публичные лестницы), и в эпоху "сладкой жизни", когда Неаполь для сладкой жизни был слишком беден, молодые люди здесь проводили досуг, гуляя по публичным лестницам вниз к порту. Они одевались в белые рубашки, черные костюмы и черные галстуки на сорокоградусной неаполитанской жаре и шагали по лестницам вниз, на каждой покупая себе caffe corretto, кофе, сдобренный граппой.

Кофе изобрели в Неаполе. Вернее, этот распространившийся на всю Италию и полмира способ подавать огнедышащую крепко заваренную каплю кофе на дне крохотной чашки изобрели в Неаполе. Варить кофе в киосках — тоже изобрели в Неаполе. Платить за лишнюю порцию кофе, чтобы потом кто-нибудь бедный мог бы прийти и получить кофе бесплатно, тоже придумали в Неаполе в баре Гамбринус, что на площади Плебисцита. Пиццу тоже изобрели в Неаполе, и моццареллу из молока буйволицы. И песни: из десяти итальянских песен девять — неаполитанские.

Теперь, когда изобретены мотороллеры, молодые люди уже не гуляют в Неаполе по публичным лестницам. Они гоняют стаями по городу на скутерах. А по лестницам гуляют люди постарше. И бабушка с балкона кричит дедушке, прогуливающемуся по ступеням к морю: "Сколько можно бездельничать?! Я даже не могу приготовить ужин! Чем гулять просто так, лучше погулял бы с внуком!". "Пожалуйста, могу и с внуком", — отвечает дедушка бабушке. И после этих слов бабушка подхватывает двухлетнего внучка и бросает со второго этажа дедушке вниз, ничуть не сомневаясь, что дедушка поймает ребенка. Дедушка ребенка ловит, и туристы, наблюдающие за этой сценой, исторгают вздох ужаса и сразу — облегчения.

Это самый сумасшедший в мире город. И самая красивая в мире бухта, перечеркнутая знаменитым молом, указывающим на потухший Везувий.

Из порта на остров Искья отправляется каждый час общественный катер на подводных крыльях. А направо от причала, к которому швартуется общественный катер, — частные причалы, не слишком дорогие для Средиземноморья. Быстроходная лодка идет до острова Искья час: мимо заполоненного туристами острова Капри, мимо подводных полей, где выращиваются мидии и гребешки, мимо бывшей тюрьмы на одиноком скалистом острове — на норд-норд-вест.

Порт прибытия

Общественный катер заходит в довольно большой для такого маленького острова порт, где на улицах всегда час пик. Частные лодки подходят прямо к пристани гостиницы "Реджина Изабелла", поскольку на острове просто нет другой гостиницы, достойной обладателя (или хотя бы нанимателя) частной лодки. Но в самую красивую бухту острова не приходит ни одна лодка и очень давно уже никто не швартуется к пристани, и пристани на острове давно уже нет.

Если бросить якорь и задрать голову, то увидишь над бухтой высоко на скале белую виллу с башнями, напоминающими шахматную ладью. Это вилла Лукино Висконти — великого кинорежиссера и последнего великого миланского герцога Висконти. Он жил здесь в старости. Он купил здесь виллу, считая эту скалу на Искье самым красивым местом на земле и самым уединенным в Средиземноморье. Он велел выстроить виллу в киношно-готическом стиле и украсить ее мраморными каминами, и обставить резной мебелью, и выложить персидскими коврами. Он велел приделать к вилле лифт, шахта которого вся состояла из цветного витража. Лифт был нужен Висконти: пожилому человеку трудно было карабкаться по крутым лестницам и совсем невозможно стало через два года после окончания строительства, когда Висконти разбил инсульт. Он велел развести вокруг виллы сад из голубых роз, гортензий и еще каких-то цветов, названия которых я не знаю. В саду Висконти велел построить гостевой домик для своего молодого друга — артиста Дирка Богарта, чтобы Богарт мог, не тревожа герцога, устраивать шумные вечеринки вроде той, которая составляет одну из ключевых сцен фильма Лукино Висконти "Гибель богов". В большую виллу приезжали гости постарше, артисты и художники. И там было принято переодеваться к ужину.

Ничего этого больше нет. Когда Висконти умер, власти соседнего городка и владельцы расположенной под виллой гостинички принялись спорить, кому принадлежит вилла Висконти, не оставившего наследников. А пока они спорили, вилла была разграблена: исчезли ковры и мебель, разобраны были даже мраморные камины, разбиты были на мелкие осколки витражи лифтовой башни, и голубые цветы в саду погибли, уступив место мирту и камнеломке, более приспособленным расти на скалах.

Теперь, когда городок наконец отсудил виллу у гостинички, там устроили школу для молодых кинематографистов, и изнутри вилла похожа скорее на монастырь — белые пустые оштукатуренные стены. Захватывающей дух осталась только главная на вилле башня: на скале над бухтой выше окрестных гор, без перил, только с зубцами, между которых легко шагнуть вниз, в нечеловеческой красоты пропасть.

Лукино Висконти похоронен тут же в бывшем саду, в буйных зарослях мирта.

Земляная красота

Итальянские острова, с моря кажущиеся кружевными и нарочно понатыканными тут для красоты, удивляют, едва сойдешь на берег, своей земляной и даже крестьянской какой-то сущностью. Окруженные морем, они как будто настаивают на том, что состоят из земли и кормятся землей, и островные жители — более земляные какие-то люди, чем жители материка. Это наблюдение справедливо для Сардинии, Сицилии, Капри, но для Искьи — особенно.

Здесь почти не едят рыбу. В порту или в ресторанах гостиницы Реджина Изабелла, разумеется, можно найти свежайшую сольйолу или только что выловленных лангустинов, но стоит отъехать на пару километров вглубь острова, и на каждом ресторанчике будет написано: "рыба подается, только если вы заказали ее заранее". Иными словами, если хотите рыбы в ресторане на берегу моря, то позвоните туда утром, и владелец, чертыхаясь по поводу дурацкой склонности туристов к здоровому питанию, пошлет племянника на мотороллере в порт купить рыбы нарочно для вас.

Это будет довольно глупое мероприятие. Например, трактир Il focolare, расположенный так высоко в горах, что, отправляясь туда ужинать даже в самый жаркий день, надо прихватить с собой кофту, славится кроликами и говядиной на мраморной доске, а рыбу там готовить не умеют.

Трактир похож на ферму, да и является частью фермы. Владелец заведения Риккардо Д'Амбра (родственник лучшего на Искье винодела) открыл свой ресторанчик, чтобы пропагандировать блюда из крольчатины. Крольчатина — это исконная еда на Искье. Трактир входит во всеевропейское объединение ресторанов "слоу-фуд", члены которого ненавидят МакДональдс почти так же, как презирают рестораны здорового питания. Они утверждают, что очень глупо получать в любой точке земли одинаковый гамбургер или один и тот же бифштекс. Они говорят (вы не представляете себе, как долго Риккардо может говорить, если не остановить его вовремя), что есть нужно продукты, характерные для того региона, в котором вы находитесь, и что еда должна быть не здоровой, а в первую очередь вкусной.

Тем временем приносят домашние макароны с крольчатиной, домашних улиток, которые сами собой разводятся в окрестных виноградниках и, наконец, — ту самую говядину на мраморной доске.

Это примечательное блюдо. Кусок мрамора кладут на угли, и камень лежит там, пока не раскалится до температуры метеорита. Потом на раскаленный мрамор бросают бифштекс в полкило весом, жарят меньше минуты, переворачивают и, выудив кочергой камень из очага, несут его вам и ставят на стол. Мясо шипит и плюется жиром. Вечерняя одежда в трактирах, где подается мясо на мраморной доске, противопоказана. Это всего лишь трактир, лучше оденьтесь в старые протертые джинсы и майку. Надо отрезать бифштекс по кусочку, придавливать каждый отрезаемый кусочек, чтобы получше прожарился, вилкой к раскаленной каменной доске и есть, запивая искитанским вином, которое называется так же, как зовут трактирщика.

Весь персонал ресторанчика — дети и внуки Риккардо. Они не глянцевые, но милые и настоящие, как деревянные стены вокруг, как скособоченный камин, как винная давильня за окном — как весь остров.

Даже в самой дорогой и рассчитанной на прием известных политиков и кинозвезд гостинице "Реджина Изабелла" земляная суть острова настойчиво проступает сквозь глянец, выражающийся в том, что здесь красят асфальт перед входом и называют номера именами артистов, которые в этих комнатах когда-то жили.

Однако же в номере "Анна Маньяни" сквозь террасу проросла сосна. А в номере "Кларк Гэйбл" с одной стороны висящей над морем террасы перила есть, а с другой стороны терраса упирается в скалу.

Отель известен своими грязевыми ваннами. Спускаешься в SPA — земляной человек укладывает тебя на кушетку, приносит пару ведер теплой вулканической грязи, закапывает тебя в эту грязь, укрывает шерстяным одеялом, и почти сразу же начинаешь чувствовать себя семенем, едва выдерживающим влажность и тепло земли вокруг себя. Очень хочется прорасти.

Еще отель "Реджина Изабелла" известен массажистом по имени Сальваторе. Этот человек с руками, похожими на корни пиний, цепляющихся за скалы, был любимым массажистом миллиардера Джанни Аньелли. Миллиардер будто бы любил говорить, что грязи и Сальваторе продлевают ему жизнь. Он посещал Искью раз в полгода. Но как-то раз изменил этой своей привычке и почти сразу умер. Массажист Сальваторе тогда послал родственникам покойного миллиардера сочувственную телеграмму и был приглашен на поминки в самом узком кругу семьи.

Рассказать ли вам еще про регулярно устраиваемые в гостинице "Реджина Изабелла" танцевальные фестивали? По вечерам в гостиничном баре собираются молодые люди и танцуют румбу и танго и выглядят совершеннейшими эльфами на фоне местных земляных людей.

Рассказать ли вам еще про доктора-ортопеда и мануального терапевта? Она англичанка и блондинка и, кажется, у нее есть особая книжечка, куда она записывает на месяц вперед приглашения поужинать. На фоне местных земляных людей она выглядит настоящим ангелом. И для того чтобы вправить человеку позвоночник, она...

Или не рассказывать? Сами увидите.