В колонках играет - Bloos Brothers
22 мая.


Дождь сегодня стал со мной одним целым. Я шла по улице, а он стал капать. Но не руки, не на плечи, а только на лицо. И крупные капли стекали по щекам. Он плакал за меня, когда у меня не было сил плакать. Но он не нежный, томный и заботливый любовник. Он властен и груб. Скоро он потребует, чтобы я плакала за него. Столько – сколько ему нужно. Он, как греческий бог будет использовать меня как посредника, он будет использовать меня как пифию. Мои слёзы будут проливаться за его невоплощенные капли. Вероятно, в этом нет ничего плохого. Хотя это страшно.
А хмурое тёмное небо осуждает меня. Я бессильно поднимаю голову и пытаюсь неуверенно улыбаться. Но небо не принимает это, и остаётся только опускать взгляд. Он как строгий родитель, непреклонен, неласков, он хочет, чтобы я поняла – в чём мои ошибки через наказание, через его безмолвность.
Но всё это безумие заканчивается, когда я вхожу в тёмную квартиру и кладу голову на стол, медленно проводя рукой по монитору. Я курю как дизель, чтобы комната стала прокуренной и туманной. Это объективная необходимость. Никонов что-то кричит мне, что он захапает всё Солнце. Забирай. Мне не нужно оно. Оно лживо и коварно. Осадок на бутылке вина заставляет вспомнить о Мерсо. Я не видела его уже давно. Хотя, он приходил раньше в моё счастливое одиночество. Теперь оно совсем другое. Это паника, я зарываюсь в собственные руки и не знаю – где спрятаться. Пугаюсь собственной тени. Но это в разы лучше натянутой улыбки с Вами, лучше беспричинного смеха и ощущения пропасти. В сущности, нет ничего боле прекрасного, чем человек и пустая комната. Её пространство не позволяет мне быть одетой, оно закутывает полуобнаженное тело в свой стон, в свою сладкую истому. И капля вина, скатывающаяся по груди – мой единственный собеседник. Хотя, наверное, это не так. Собеседник – это беседа. Мы же с ней смотрим друг на друга и не знаем – что здесь происходит, и нужны ли мы друг другу.
Запах сожженной спички не так приятен, когда эта спичка не последняя. Я не боюсь своей наготы и своего безумия. Хотя, может всё, что было раньше – это безумие, а сейчас я прозрела. Тогда, выходит, 21 год был ложью, закопанной в собственном бытие. Хотя, есть всё же одна истина. И она в вине…

Никогда эти дрянные песни не вызывали такой остервенелой паники. « В твоих потёртых джинсах сплошные потери. И что мне делать с этим? И как поверить в это?. Я хочу твои линии, полчаса твоей нежности. Потерять счет времени. Ощутить тебя……». Отчаянно.Странно.Наверное,сентиментальный эротизм.Необычно.