«Убийца внутри меня» (“Killer Inside Me”), 2010
По мотивам одноимённого романа Джима Томпсона
Режиссёр: Майкл Уинтерботтом
Сценарий: Джон Курран
Оператор: Марсель Зискинд
Композиторы: Джоел Кедбери, Меллисса Парментер
В ролях: Кейси Аффлек, Кейт Хадсон, Джессика Альба, Нед Битти, Элиас Котеас, Том Бауэр и другие.

Когда в маленьком техасском городке происходит убийство, ни один из его жителей не верит в то, что его мог совершить кто-нибудь из соседей — милых, добрых людей, живущих тише воды, ниже травы. Точно так же современный зритель не верит, что в детективе он будет с первых же сцен знать имя убийцы. Но Майкл Уинтерботтом готов удивить всех: и жителей маленького городка, и собственных зрителей. Хотя едва ли режиссёр стремился удивить кого бы то ни было: он лишь воплощал замысел, решив экранизировать знаменитый роман Джима Томпсона, и сделал это, практически строка в строку, отходя от текста лишь на расстояние, равное длине ножа в руках того, кто вознамерился проткнуть шину автомобиля.

При этом зритель определённо предпочёл бы разгадывать головоломку — кто же проткнул шину, а его намеренно заставляют думать о том, почему в руках у преступника появился нож. Зритель поставлен в положение любителя криминальных историй, которого вовлекли в действие уже на этапе работы патологоанатома. Только препарирует он не жертву, а преступника: перед нами предстаёт организм, переполненный патологиями, приведшими не к одной, а сразу к нескольким смертям. Иной зритель почувствует себя неуютно. Почему? Вспомните, как современная публика любит открытые финалы. А теперь представьте, как она любит открытые начала — особенно у триллеров.

Ведь одно дело, когда на экране классическая цепочка — убийство, расследование, суд над виновным. Это придаёт сюжету некоторую условность, превращая детектив в головоломку и удовольствие для зрителя. И совсем другое дело, когда убийца известен и расследование сводится к интеллектуальной борьбе психопата с полицией. Здесь зрителю предстоит погрузиться в размышления авторов о зле, жестокости и психических патологиях — детективный триллер превращается в драму, где речь идёт о тёмной стороне человеческой натуры, а не о частном случае убийства в американской провинции.

Зрители привыкли интересоваться психологией убийцы, но не его патологией. Многие хотят присутствовать на суде, некоторые стремятся побывать на казни, и редко кто жаждет быть свидетелем вскрытия. Как бы зрители не настаивали на том, что их волнуют мотивы преступления, на самом деле им интересны лишь его последствия: короткий путь к наказанию, вымощенный косвенными уликами, по которому, не оглядываясь, бежит наблюдательный следователь с чутьём в сердце и доказательством в руках. В трейлере утверждалось: есть преступления без мотивов, но трейлер — плохой осведомитель: на экране сплошные мотивы, а в первоисточнике они ещё более обозначены и ясны. Но кто, по сути, читал первоисточник? Дедушки и бабушки сегодняшних зрителей? Их внуки в лучшем случае читают сумеречные саги, а не мрачную классику криминального романа. Киноманы? Но их познания ограничиваются смутными воспоминаниями о том, что Томпсон писал диалоги к «Убийству» Стэнли Кубрика, а многие ли из них видели первую экранизацию «Убийцы внутри меня» 1976 года?

Фильм Уинтерботтома воспринимается вне контекста, в котором он должен был бы расцвести пышным цветком зла. Ему тесно в жанре нуара, потому что режиссёра больше интересует человек, чем обстоятельства. А любителей жанра как раз больше интересуют обстоятельства. Из формальных решений режиссёру в наследство от первоисточника остаётся закадровый текст, порой целыми пассажами воспроизводящий роман Томпсона.

Казалось бы, это в рамках жанра, ведь в фильмах-нуар закадровый голос — не редкость, но чаще он знакомит зрителя с предлагаемыми обстоятельствами, а у Уинтерботтома он в основном раскрывает характер главного героя, убийцы, офицера полиции и джентльмена. Вспоминаются слова Фланнери О'Коннор — главной специалистки в американской литературе по жестокости, обретшей плоть в её прозе: новость о скорой инсценировке её рассказа заставила писательницу воскликнуть: «Единственное, чего я боюсь, — это как бы из моих красочных идиотов не сделали героев».

И в фильме, и в романе убийца — главный герой, от чьего лица ведётся повествование. Но он «герой» и по сути — не только в собственном больном воображении, но и с точки зрения его соседей, видящих в нём честного, скромного, вежливого помощника шерифа, и с точки зрения зрителя, попадающего под влияние актёрского и человеческого обаяния Кейси Аффлека. Персонаж Лу Форда в романе Томпсона тоже весьма мил и очарователен — особенно в перерывах между убийствами. Но книга описывает жестокого маньяка, а фильм демонстрирует его. Абстракность слова сменяется ужасающей конкретностью визуальных образов. Тот, кто в книге был центральным персонажем истории, в кино превратился в героя, обретя плоть и увидев кровь своих жертв на руках.

Уинтерботтома интересует убийца, его надломленная психика. Жертвы выступают лишь статистами, свитой, делающей короля-маниака. Режиссёр не судит поступки героя — лишь фиксирует их с хладнокровием врача, записывающего в карту пациента симптомы прогрессирующей болезни. Судить героя — удел зрителя. Режиссёр докапывается до сути психического расстройства, его рассказ — о жестокости, прорастающей в душе человека, а вовсе не о трагических последствиях её проявления.

В романе Лу Форд говорит: «Когда становится слишком плохо, просто выхожу и убиваю парочку человек. Душу их с помощью колючей проволоки. И после этого я чувствую себя отлично». В фильме он этого не произносит, но определённо чувствует и проживает внутри себя. Режиссёрские размышления на тему жестокости и зла в человеке были бы ещё более пугающими для зрителей, если бы режиссёр не следовал первоисточнику, отыскивая и показывая причины поведения Лу Форда в его прошлом. Будь его поступки действительно лишены мотивов, Лу Форд превратился бы в ужасающее воплощение тёмной сути каждого человека, внутри которого живёт лишь до поры до времени контролируемая жестокость. Но зрителям и без того страшно: только в данном случае не за себя, а за доверчивых соседей Лу Форда — безоружного офицера и вежливого душегуба.

ТРЕЙЛЕР ФИЛЬМА:

«Обитель зла 4: Жизнь после смерти» (“Resident Evil: Afterlife”), 2010
По мотивам цикла игр “Resident Evil” компании Capcom
Режиссёр и автор сценария: Пол Андерсон
Оператор: Глен Макферсон
Композитор: Томэнддэнди
Продюсер: Пол Андерсон
В ролях: Мила Йовович, Эли Лартер, Ким Коутс, Шон Робертс, Спенсер Лок, Борис Коджо, Вентворт Миллер и другие.

Нонешняя эйфория по поводу триде, кто помнит, началась вовсе не с Кэмерона, а с трёхмерных ужастиков разной степени топорности вроде «Пункта назначения 4» (мы сейчас не вспоминаем тонну триде-мультфильмов, с ними другая история), продюсеры которых ещё до парада-алле «Аватара» сообразили, что можно практически бесплатно, то есть даром, поднять собственные сборы буквально с пола, а уж когда цифровых проекторов по миру развелось столько, что шагу не ступить, тут уж сам Мельес велел ковать железо, не отходя от кассы.

 Тут надо заметить, что, в отличие от фильмов прочих жанров, именно хорроры, триллеры, трэшаки и иже с ними напрочь лишены главной претензии к «недорогому триде», когда обычная двумерная картинка перецифровывается в стереоскопическую на коленке, то есть на компьютере. А именно, топорная трёхмерность способна испортить впечатление даже от самого прекрасного фильма, но если речь идёт о заведомо ультракоммерческом продукте, вовсе не рассчитанном на тонких ценителей, то никакая топорность не помеха, более того, тому же Александру Аже именно недорогое триде принесло дополнительные очки — трэш стал выглядеть трэшовее, сиськи — сисястее, кровищща — кровавее, так что сплошные плюсы, никаких минусов. 

В этом свете скоропостижный переход буквально всех покуда живых (или даже уже зомбеобразных) жанровых франчайзов в триде стучал в сердца продюсеров, подобно пеплу Клааса, это случилось и с «Обителью зла». Плюс Пол Андерсон, некогда вернувшийся в режиссуру из небытия провального «Сквозь горизонта» именно благодаря «Обители зла» (не говоря уже об обретении благоверной супружницы), решил сделать перерыв между бесконечными римейками и вернуться в режиссёрское кресло своего, родного. 

Тем более что у него явно получалось лучше, чем у Рассела Малкахи, так и не выбравшегося, несмотря на все попытки, из видеорелизов, и чем у Александра Витта, прочно поселившегося в нише «оператора второй группы». Камераменом же на этот раз взяли того самого постановщика «Пункта назначения 4», так что триде будет жечь, и Йовович в отсутствие в кадре Урганта, будет жечь, и герои в кои-то веки повысят выживаемость, ибо народу нравится, а сценарист Андерсон — человек куда более покладистый, чем Андерсон-режиссёр. 

Так что бешеные ёжики заряжены, мотор. Трёхмерное слоу-мо заставляет братьев-сестёр Вачовски плакать над иракскими геями, одновременно генномодифицированная Элис, ставшая в конце третьей части внезапно ну совсем уж окрутевшей, купно врывается на территорию зловредной корпорации «Амбрелла», устраивая там показательный триде-дебош с битиём морд, размахиванием шашкой и массовой резнёй среди персонала. И только появление гламурного Шона Робертса превращает типичный финал, невесть что потерявший в самом начале фильма, во всё-таки интроспекцию, ибо фильмы про совсем уж супергероев смотреть скучно, потому что не за кого переживать. 

Под очередное слоу-мо и начинается собственно сюжет, с поисками загадочной «Аркадии», в которой сгинула мечта педофила и ходячий продакт-плейсмент Кей-Март, собирается новая-старая команда, начинаются встречи братьев с сёстрами, а жанр стелс-экшн сменяется сначала малобюджетным постапокалом, потом зомботриллером, потом фильм вновь возвращается к жанру игроэкранизации с большими дядями с топором и прочими внезапными выпрыгиваниями мутантов из революционного подполья. 

Вообще, остаётся только поражаться Андерсону, который с таким тщанием перечислил вообще какие только можно жанры, каковые лично ему импонируют, что даже «Побег из тюрьмы» под смех понимающих в зале цитируется абзацами. От этого дела в глазах рябит, но уж больно любовно и не без самоиронии всё снимается. 

Клэр зыркает и вспомнит всё, Элис ведёт трагический видеоблог, Лютер разрывает пасть писающим мутантам, в конце концов человек-топор получает свои тридцать серебрянников и вся честная компания наконец попадает в искомую точку, закругляя жанр на футуристическом экшне не то в стиле несостоявшегося «Проекта «Ангел», не то в качестве неловкого оммажа майклобэевскому «Острову». 

Негодяи пострадали морально, главгерои в кои-то веки остались при своих, открытый финал такой открытый, в конце все танцуют. 

Как относиться ко всему этому балагану? Недорогое триде под капли дождя в слоу-мо оказалось неплохой штукой, Милу Йовович наконец перестали пытаться фотошопить, постановка боёвок, особенно в исполнении человека-топора и злобствующего Вескера, традиционно внушает, а что до тонны белых роялей, расставленных по кустам, ну дык надо же как-то весь этот жанровый зоопарк склеивать. 

Пошло бы фильму на пользу, если бы с жанрами было не так запущено? А чёрт его знает. Вон вторая и третья части как раз в этом плане скромнее, а франчайзу срочно нужен был прорыв. Прорыв, в общем, частично получился, что бы там ни говорили отдельные фанаты, пятую часть теперь наверняка снимут.

ФИЛЬМ О ФИЛЬМЕ