(и еще 75951 записям на сайте сопоставлена такая метка)
Другие метки пользователя ↓
ambient autumn vampire celtic classic darkwave electro folk gothic incubus instrumental ireland lestat de llamorte marielareine memoire d'ardente moon music box phoenix piano pink floyd pirate psychedelic rain raining rock vampire villard l. cord баллада вампир виски готика гэбриел ластморт диалоги с луной дождь инкуб ирландия луна любовь музыка музыкальная шкатулка осенний вампир осенний дождь осень проза рок роман санкт-петербург саундтрек смерть стихи фолк
Les Dialogues avec la Lune pt.9 - Слёзы Волков |
Дневник |
Метки: проза волки луна слёзы moon диалоги с луной |
Поэма Дождя (поэтический рассказ с подтекстом) |
Дневник |
Посвящается творцам настоящим, живущим ради творения и особого чувства созидания, всегда остающимся преданными искусству (пусть даже в своём особом, извращённом его понимании), а не тем, кто его оценивает и потребляет.
Here lies one whose name was writ in water...
John Keats (grave inscription)
Poème Pluvieux
by Lestat de Llamorte
И снова дождь. И вновь, одинокий мечтатель, я спешил в свой маленький сад. Там возле пруда, среди клёнов и ив, меня ждала ветхая скамья, привыкшая к моим частым визитам. Здесь редко появлялись люди. Они предпочитали озёра, прогулочные лодки, пустые разговоры и зонты. Зачем они им? Закрыться от неба, от света, от ласковых капель дождя? Узники собственных коконов – они давили земляных червей, непрестанно высказывая негодования о погоде.
«Опять эта сырость!»
«Когда же закончится дождь?»
«Посмотрите, только вышла из дома, зонта не успела раскрыть – уже причёска промокла!»
Они никак не могут привыкнуть, что здесь дождь идёт всегда. Потому я и переехал сюда, забросив жизнь. Здесь ничто не мешало мне писать свою книгу.
Я назвал её Поэма Дождя. Нет, я не хотел написать очередную прекрасную оду погоде, чтобы люди, прочтя, восхищались, а после вновь, забывая все образы (то, что их трогало), ругали её. В глубоких раздумьях призрачными вечерами, когда, мне казалось, другие миры говорили со мной, я задавался лишь одним мучившим меня вопросом: что чувствует дождь? Но тихо плескался огонь в серебристом бокале, и дым рисовал над камином ветвистый узор, и тихо сопело перо – словно всё, что доселе внимало, делало вид, что не знает ответа на мой сокровенный вопрос. И не стучал мне в окно желанный, возлюбленный гость… Потому и оставил уют, сменив тёплый камин и сонливость постельных перин на поношенный плащ и угрюмость заплаканных улиц. Так оказался я здесь – в самом сердце бессмертных дождей; и первые долгожданные строки (почти откровения!) проявились на серых осенних листах.
Иногда дождь приходил ко мне юным поэтом, наспех одетым в пальто нараспашку, с улыбкой стряхивающим звенящие капли с мокрых, непослушных волос. Он ничего не говорил, только кивал, заглядывая через моё плечо, словно проявляя особенный писательский интерес к моей книге. Однако, он никогда не оставлял ремарок. Чаще гонялся за кружащими в воздухе листьями и топал по лужам, смеясь над своим отражением – почти как ребёнок. Но было в нём нечто близкое, будто не дождь, а я сам беззаботно играл, танцевал.
Случалось, открывалась незримая дверь, и изящная дама, садилась на скамью рядом со мной и наблюдала, не отрывая глаз, как я записываю песни дождя, вкладывая в звучание каждого слова всё своё вдохновение. Она поправляла модную шляпку, курила через длинный мундштук розмарин и шафран, и улыбалась снисходительно нежно, словно любовалась своим дитя, увлечённым мечтой; наслаждалась его продвижением и успехами.
Но больше всего я привык к нему – строгому джентльмену в тёмном костюме, вечно смотрящему на часы, словно отмеряющему моё время. Его присутствие не смущало меня, как бывало при даме, скорее раздражало, выводило из равновесия, но, при этом сильнее побуждало писать, убивая в зародыше любые моменты простоя, изредка маячившие над головой, словно солнце, силившееся разогнать облака ради нескольких бесслёзных мгновений. Он отпивал из бокала вино, и я чувствовал в воздухе знакомую терпкость – словно не дождь, а кровь виноградных гроздей стекала с небес. Он стоял под зонтом и смеялся, считая секунды, и всё сильнее, больнее кусала стихия; и всё сильнее, быстрее записывал я её крики, стенанья, безумья… пока вновь не являлся беспечный поэт, купавшийся в огнях листопада.
С каждым новым днём я ощущал, как наполняется чувствами Поэма Дождя: разными, мечтами, слезами, соблазнами. И вот, наконец, я смог осознать: моя книга закончена! Стремглав, пробиваясь сквозь ряды зонтов и людей, держа под мышкой драгоценную рукопись, я бросился к издательству, скорей, чтобы показать, рассказать всему миру о том, что чувствует дождь! Столкнувшись с одним джентльменом в тёмном костюме, я слышал, как он бросил вслед: «Вы что несетёсь! Опаздываете куда-то?», - но не остановился, не придал значения. Да и какое мне дело до всех этих уличных склок, когда сам дождь водил по листам моею рукою!
Взбежав по ступенькам к двери издательства, я потянул за ручку, но она не поддавалась. Я стучал, звал, но безуспешно. А после заметил объявление, гласившее:
Закрыто, пока не закончится дождь.
Разбитый, я сел на одну из ступенек и заплакал. Сжимая в руках Поэму Дождя, внезапно, я показался себе таким же одиноким и промокшим, как и мой герой. И никому не нужным… Только странная дама в поношенной шляпке, смоля мундштуком обратилась ко мне, предлагая своё утешение. Но никакие сладости плоти не смогли бы вернуть меня обратно в этот мир, вытянуть из луж моих призрачных улиц.
В одной из них я увидел себя – своё отраженье. Бродяжный, голодный поэт, стряхивающий гулкую мессу осколков стекла со своих тёмных, засаленных кудрей...
_________
И снова солнце. И вновь все сжигают зонты, и рады ясной погоде. Даже в маленьком саде на окраине парка, и том, скрипит старый катамаран. А на скамье коротают часы окурки, бутылки и губные помады.
Я бы мог написать об этом, и кому-то именно это покажется жизненным, но не о том моя книга, написанная дождевой водой на размокших от слёз листах пальцами, истёртыми до кровавых костей. О чём? – быть может, спросите вы. Но я не знаю ответ. Я – всего лишь поэт. И для кого-то я не написал ничего – лишь только испортил никчёмную кипу бумаги. Но кто-то почувствовал ту самую, сокровенную Поэму Дождя.
Метки: проза lestat de llamorte китс поэма дождя poeme pluvieux |
Painted Lust (Одержимость) - новый рассказ |
Дневник |
Человек, оказавшийся в плену своих страстей,
свободным быть не может.
Пифагор Самосский
Одержимость
by Lestat de Llamorte
«Сегодня я рад приветствовать всех собравшихся на наших курсах живописи с натуры. Основная тема, которой мы будем заниматься – женское тело. Как изобразить на листе бумаге эти изящные плавные линии и скрытые в них соблазны, чтобы картина жила и манила к себе, словно женщина из плоти и крови, от которой вы без ума? На этот вопрос мы с вами и попытаемся ответить все вместе! А теперь, приветствуйте нашу модель! Линда Лейденшафт!»
В зале бурно зааплодировали, встречая изящную блондинку, одетую в лёгкий атласный халат. Короткие белые волосы чёлкой прикрывали глаза – чёрные, как две эбонитовых бездны, рождённые дикой Гекатой. Бордовые губы сжались в надменной усмешке. Движения кошки – тигрицы, пробуждали инстинкты охотника. Но, словно бледная эфа, стояла она, проводя руками по бархатной шее, рассматривая сидящих перед ней учеников – жертв, поглощённых её опасным великолепием.
Спустя мгновение ожидания, она медленно сбросила кожу – халат, скрывавший тонкое, нежное тело, выделявшееся, тем не менее, формами, которые способны свести с ума мужчину, застыть рисунками образов в его подсознании, не отпуская, заставляя желать вновь и вновь, и пытаться бороться с этим желанием. Ведь женщина, как Линда Лейденшафт, была из таких, кто жила вожделением – на рисунках натурщиков, на полотнах реальности, на стенах ночи безвременья. И единственное настоящее чувство, которым она дышала – была одержимость… одержимость других, терявших себя, рядом с ней, неспособных ей обладать.
С улыбкой, встречая восхищённые взгляды, она приняла позицию, встав боком, полуобернувшись к аудитории так, чтобы каждый мог мысленно ласкать её груди, обнимать бёдра, и целовать, целовать, целовать… А она едва сдерживала смех, вызывающе глядя вглубь зала, приглашая к прогулке в тёмные бездны за розарием острых багровых ресниц.
Fondo
«Сегодня мы учимся рисовать ноги и бёдра. Это – живая сила движения, приводящая в действие таинственный ритм – метроном, под шпильки которого бьются чужие сердца».
Метки: рассказы проза одержимость lestat de llamorte painted lust |
BridgeTown |
Дневник |
Do you know? – there are places on the verge of the world, hidden between two mirrors of existence, which are filled with the fume of solitary calm; and as you enter the path, leading through the tortuous tongues – shadowy boughs – to the magical heart of the town within city frames, you consider yourself being a part of an even mirage, a pilgrim to the mysterious apparition, emerging from the veil of echoing stream to the vast vague creation of unconscious thought and beauteous sub-reality. There, amidst blurring trees and still heroin waters, old gargoyle tower hovers above the opposite bank of the liquefied alley, intently watching your moves, shedding mutterin’ goblins from haematite gorges to deter stranger souls from the clandestine valley. But if you listen attentively, secretly, to the rustle and bubble, and hiss, you shall find these hypogene sounds terrifying no more, fancying them as an ambient music which accompanies those who dare cross the ambiguous verge of the world.
Bare heaven is marshy opal – motionless foams of sea, where the haunted moon is consumed, overwhelmed by the haze reverie. Gazing into its pale obscurity is like scrying, lost in empathic vines, touching features of fey reminiscence – the essence of fathomless fever stealing by your quivering cheeks. Tasting whiskey lips, the phantoms do subdue intoxication, and forgetting prostration, you’re heading to the huge iron doors of ancient Saxon fort – abandoned it looks, but live with emanations from the eerie source, the beyond, as they guard their world’s foundation. Watchful they are and possessed by the visions of savage delirium, waiting for you to come closer – to get into body and thrill, then capture and torture with madness, then pitiless kill. But show them your deep adoration and bow before ritual doors, tell them you have no intention of breaking perennial lock, trespassing into neglected, fragile line, where they save their clock from the stretching deleterious hands of a man, whose desire for fingering things dominates the intention of brain. Then if sincere, you’ll discover the rain-colour bridge – the center of esoteric place sprung on the verge of the world.
Resting against railings of the bridge, a great period of splendiferous concord comes with observation of the whole mystical site. From the very commencement, where the entering occurred, along the path to the ancient fort – the valley lays betrothed to night in her sombre shape of majestic tranquility. Beyond the banks of the paralyzed vein shimmer repelling sparks – electric fireflies fall upon clattering worm rushing past the billowing tides of the city tomb. And cardboard houses bend to the curious verge setting off the ingenious marvel of dithering sight whither might disappear for aeon.
What is that sound, wafting to the fibers of skin – like a shamanic dancer hops around the railing beating in Sumerian drums? – Tremble of the rocking bridge, cradled by the spirit’al cantoes. And dreamer thou art on the swings, singing guttural tune, recollecting the pictures bygone in the odor of dusty serenity.
Then the bridge is concealed, as you die away in the overseas vapours, though you’re allowed to return anytime – by thought or afoot. And again old gargoyle tower will be watching intently your shadowy moves through the thickening rhymes of nocturnal procession to the secretive cores of the town on the verge of the world.
Метки: lestat de llamorte проза beyond bridgetown тушинский канал |
Привычка к перу... (Addicted to pen) |
Дневник |
Метки: творчество проза |
Коробка №9 (сказка-притча) |
Дневник |
Не помню, как переехал. Голые стены подсказывают, что недавно. За окном – цветущие сады. Пёстрый пейзаж едва ли подходит серой затхлости комнаты. Будет проще подружиться с тараканами и клопами, чем травить. Ни кухни, ни санузла, ни кровати – сразу за дверью моей комнаты начинается улица. На ней есть всё необходимое – аптека, продукты – правда, открыты магазины бывают только раз в неделю, и никогда – одновременно. Расписания нет. Закупаюсь наудачу: в другой день может не повезти.
Не помню, где жил раньше. Возможно, нигде. Или не жил. Сложно быть уверенным в чём-то, когда не знаешь, купишь ли завтра еду или таблетки от головной боли. А ведь с каждым днём всё больнее и больнее. Хорошо, что в аптеке свободно продают наркотики. И рецепт не нужен – здесь нет врачей. Словно улица отрезана от мира. На станции заправки уже давно нет бензина; единственная автобусная остановка у дома гласит: «Конечная»; да и не помню, чтобы хоть один автобус появлялся здесь с поры моего приезда.
Пробовал идти назад, вдоль улицы, похожей на кривую дугу на руке, но путь перекрывал шлагбаум. Граница. В будке не было никого, но надпись на знаке-запрете гласила: «Остановись. Или умри...». И не то, чтобы я боялся, но улица была не так плоха, да и в комнате из окна открывался прекрасный вид. Продукты всегда были свежие, наркотики отлично снимали боль – маленький рай на отрезке времени, и не хотелось знать, что будет дальше… просто жить…
Дом был похож на коробку. Картонную коробку с номером 9 на торце. Почему девять? Возможно, по количеству комнат. В маленьком доме ютились девять семей (если, конечно, относить к таковым одиночек вроде меня). Единственная свободная комната, которая мне и досталась, располагалась посередине: вторая справа и слева во втором ряду по центру. Странно, но я никогда не видел своих соседей… кроме одного. Он работал продавцом в обоих магазинах, и всегда грустно улыбался, говоря из-за прилавка стандартное: «Ваш заказ».
Он не любил вопросов, и не отвечал на них. В свои 50 с лишним лет был вечным клерком, обслуживающим людей. И, видимо, хранил внутри какую-то тайну, которая согревала его своим существованием: об этом рассказывал потерянный взгляд, словно он смотрел сквозь людей, сквозь мир, сквозь время, лелея где-то там далеко предмет своих бессмысленных слов и грустных улыбок.
Стареющий клерк жил в девятой комнате справа в верхнем третьем ряду. Я знал это наверняка, потому что он единственный хранил по вечерам обет молчания…
Метки: проза притча lestat de llamorte коробка №9 |
Аудио-запись: Villard L. Cord - Les Pas Cristallines de Jouets Mecaniques |
597 слушали 5 копий |
(c) Villard L. Cord & Teatro Drama dell'Arte Year: 2009 Close styles: darkwave/music box/celesta Инструментальная композиция, вдохновившая и вдохновлённая рассказом: Хрустальный Танец Заводных Игрушек |
|
Метки: готика gothic проза prose darkwave музыкальная шкатулка music box lestat de llamorte дарквейв челеста celesta mechanical toys заводные игрушки |
Les pas cristallines de jouets mecaniques |
Дневник |
MarieLaReine
Метки: готика gothic проза prose darkwave музыкальная шкатулка music box lestat de llamorte дарквейв челеста celesta mechanical toys заводные игрушки |
"Чёрный Ангел с Белыми Крыльями". Повесть. Из цикла "Инкуб. Городские рассказы" |
Дневник |
Метки: angel проза ангел повесть incubus lestat de llamorte инкуб novel лестат де лламорт |
In my land - the Autumn is forever... |
Дневник |
MarieLaReine полностью отражает то настроение, 
Метки: стихи gothic ambient проза театр повесть кровь дождь вампир осень darkwave поэма lestat de llamorte drone |
Аудио-запись: Villard L. Cord - Autumn Vampire |
|
(c) Villard L. Cord & Teatro Drama dell'Arte Year: 2009 Close styles: ambient/drone/darkwave/gothic/classical/poem Поэма в образах... Осенний Вампир Представьте, что существует вампир, для которого жизнь - совсем не кровь... а дождь... Читать поэму в прозе - Autumn Vampire... Скачать Autumn Vampire Art by MarieLaReine
|
|
Метки: стихи gothic ambient проза театр повесть кровь дождь вампир осень darkwave поэма lestat de llamorte drone |
Осенний Вампир (Autumn Vampire) |
Дневник |
Метки: проза вампир осень lestat de llamorte |
| Страницы: | [1] |
