Каждый в жизни поздно или рано
как-то связан с именем Татьяна.
Посмотреть на мир пытливым взглядом,
сколько Тань повсюду с нами рядом!

С детских лет привыкли слышать уши,
как рыдает девочка Танюша.
Что же она глупенькая плачет,
если не утонет в речке мячик?

Чтоб не быть за этот плач в ответе,
вы её всем сердцем пожалейте,
и в ответ чарующей визиткой
разукрасит мир её улыбка.

Каждый год в январские морозы
из-под снега расцветают розы,
и опять наперекор метели
её день наполнится весельем.

Повторяем Танечка, Татьяна...
Дочь, жена, сестра, кому-то мама.
Пусть вас всех не трогают невзгоды,
да храни Господь вас через годы.

Для кого-то и дорога к Храму
совпадает с именем Татьяна.
И уже столетья лечит души
та, кого воспел великий Пушкин.

В.Игнатович

Этот берег зимою расколот.
Здесь замерзло теченье минут.
Нестерпимым становится холод
Там, где люди друг друга не ждут.

Но под звуки июньской свирели
Сердце снова позвало: Пора!
Здесь безумно красивые ели
После снега, что падал вчера.

У двоих так порою бывает,
Чтобы каждый не сбился с пути,
Безрассудством мороз согревая,
Ожидать должен кто-то один.

Ожидать, когда болью простужен.
Когда нет ни надежды, ни сил.
Когда сам позабыт и не нужен,
Но при этом поняв и простив.

Под закаты и звёзд переливы,
в суете и среди тишины
Ожидать, как плакучие ивы
Ожидают прихода весны.

И пока в своём медленном танце
Нас ведёт по вселенной Земля,
Лучше ждать и вовек не дождаться,
Чем однажды отречься, любя.

Вячеслав Игнатович

Ну вот и ночь опять пронзает высь.
Окончен день невинной нашей встречи.
Прошу тебя, любимая, ложись,
а я дождусь, пока погаснут свечи.

Не так страшна февральская метель
в окно порой стучащая зловеще,
когда блаженно манит колыбель
в свои объятья лучшую из женщин.

Пропели где-то ангелы в раю,
и прочь ушла напрасная тревога.
Давай и я тихонечко спою
про то, о чём прошу сегодня Бога.

А я прошу послать тебе тепла
и неба ширь с размахом синей птицы.
Пускай любовь к тебе не будет зла.
И пусть она сейчас тебе приснится.

Войди в неё, как в летнюю волну.
Она зовёт, как мачты бригантины.
А если вдруг пойдут мечты ко дну,
их здесь спасут веселые дельфины.

Как чуден миг рождения зари!
Поверь в него, как в свой счастливый случай.
Не верь лишь тем, кто сердцем не горит,
и кто душой не делается лучше.

Ты сладко спишь, а сон летит в весну.
Весной всегда становится чуть легче.
А я сегодня вовсе не усну,
раз до утра не гаснут наши свечи.

И вот уже покой по всей земле
плывет сквозь ночь от края и до края,
что даже боль, живущая во мне,
как и метель уставшая смолкают.

Ещё чуть-чуть и разольётся тишь,
а лунный свет скользнёт по изголовью.
И ты меня конечно же простишь
за то, что я пока тебя не стою…

В.Игнатович

Смеясь, награди взглядом
лучистым, как свет весенний,
того, кто всего лишь атом
в задворках твоей вселенной.

Кому-то пускай небыль,
но мы ведь с тобой знаем,
когда он уйдёт в небо,
то станет двадцатым мая.

За звёздной чертой судеб
уже ни о чём не спросит,
и только раз в год будет
к тебе приходить в гости.

Коснётся дневной далью,
обнимет вечерней тенью.
Ты будешь ему рада
как будто бы дню рожденья.

Своих облаков мелом
напишет стихи привычно,
и будут сады в белом
казаться уже вторичным.

Вячеслав Игнатович

Снова боль в груди через край,
снова тянет выть на луну.
Прилетай ко мне, прилетай,
я окно тебе распахну.

Прилетай всего на часок,
просто так в ночи помолчим.
Дождевой водой сквозь песок
сколько лет прошло, сколько зим.

Сколько лет почти не живу.
Разве можно жить без души?
Лишь сжигая плоть наяву,
снятся мне твои шабаши.

Ни о чём судьбу не моля,
коротаю стужи и зной.
В листопадах ты не моя,
и в цветеньях ты не со мной.

Убивал рассудок не раз,
но всё так же тягостно люб
мне чертовский блеск твоих глаз,
да пьянящий яд твоих губ.

То угар, то просто загул.
Свет луны и, кажется, май.
Я опять окно распахнул...
Прилетай ко мне, прилетай...

Вячеслав Игнатович

Мы с тобою никому не признаемся,
что на часик убежим от судьбы.
Давай, просто без затей покатаемся
по просторам опустевшей Москвы.

Проживём его легко и по дружески
без досужих предрассудков и лжи.
Расскажи мне о своём незамужестве
и про всё, что не сбылось, расскажи.

О знакомых или просто попутчиках,
с кем ошиблась в непогожие дни.
Не поверишь, а мне хочется чуточку
быть желанней для тебя, чем они.

Только в мире этом всё относительно,
и не лучше я, чем кто-то другой.
Да и то, чего ты ждёшь так мучительно,
для меня давно отпетая боль.

Мне по нраву моя жизнь не спешащая,
когда к ночи остаёшься небрит,
ведь любовь лишь только та настоящая,
что себя не разбивает о быт.

А раз так, то не пугайся, пожалуйста,
этой грусти, расплескавшейся вдруг.
На земле такой греховно-ухабистой
я твой самый платонический друг.

Это рок - стараться быть только правильной
и нисколько не жалеть об ином...
Два квартала и интим наш нечаянный
оборвёт твой засыпающий дом.

Мы простимся под луной сиротливою,
и в сплетеньи полуношных огней
я опять останусь только с машиною -
самой верною подружкой моей...

Вячеслав Игнатович

Ты обещал Париж и Амстердам,
ты говорил: мы всё начнём сначала.
И майским небом падая к ногам,
нам жизнь весной по полной наливала.
Но так у нас с тобой заведено:
приходит то, чего совсем не просим.
Опять в решётку у тебя окно,
а я одна вдыхаю эту осень.

...Вот такой судьбы печальный реверанс,
...не для нас листва кружится, не для нас,
...не для нас отпели летом соловьи,
...и не нам с тобою плакать о любви.

Ты завязал, и даже кореша
забыть успели Жору-сутенёра,
когда тебя, туманная душа,
вдруг захотела дочка прокурора.
А ты сказать не смог ей твёрдо "Нет",
и хоть мужчина был её не первый,
но загремел на десять долгих лет
из-за банальной мести юной стервы.

...Вот такой судьбы печальный реверанс,
...не для нас листва кружится, не для нас,
...не для нас отпели летом соловьи,
...и не нам с тобою плакать о любви.

В какой-то миг ты вспомнил про меня,
а стервы тоже не выносят фальши,
и прямиком из страсти и огня
приговорён был ты куда подальше.
А мир играл и пел на все лады,
и трелью птиц в сердца стучалось лето...
И только нам в цветущие сады
уж не купить обратного билета.

...Вот такой судьбы печальный реверанс,
...не для нас листва кружится, не для нас,
...не для нас отпели летом соловьи,
...и не нам с тобою плакать о любви.

Вячеслав Игнатович

От глаз посторонних украдкой
я вслед тебе молча смотрю.
Тебя я почти что не знаю,
сказать не могу, что люблю.
И всё же забилось тревожно
уснувшее сердце в груди.
И жаль, что у нас быть не может
с тобой ничего впереди.

Есть в жизни такое, чего я
не в праве своём превозмочь.
Живёшь ты с любимым супругом,
у вас есть сынишка и дочь.
Но я благодарен безмерно
судьбе уже только за то,
что встреча с тобой воскресила
мне то, что давно умерло.

Я вновь ощутил этот трепет
пятнадцатилетней поры,
когда были звёзды родными
и тесными были дворы.
Когда за подснежником первым
с уроков я в лес убегал.
Когда каждый день, засыпая,
я имя её повторял.

Казалось, что жизнь будет вечной,
и майская роза цвела.
Но став первой школьной путаной,
девчонка меня предала.
И вдруг для себя незаметно
я тихо сейчас прошептал:
"Как жаль, что тебя, дорогая,
я в школьные годы не знал."

Хорошая девочка Лена
на зависть подругам росла,
нарядные платья носила
и с бАнтами косы плела.
И был в тебя кто-то влюблённым
в той юной счастливой дали
за то, что была ты достойна
мальчишеской первой любви.

Вячеслав Игнатович

Я приеду к тебе на метро,
о годах позабыв опрометчиво.
Я приеду к тебе на метро,
может быть, даже нынешним вечером.

На этаж твой пешком поднимусь,
постучусь поздним гостем в прихожую.
Я полжизни храню эту грусть,
как любовь, ни на что не похожую.

Сладкий хмель нас накроет волной,
разукрасит весь мир в свои кружева,
я уже в сотый раз холостой,
да и ты, наконец, незамужняя.

Ты меняла мужей, я подруг,
только всё же от случая к случаю
снились мне теплота твоих рук
и нектар твоих губ поцелуйчатых.

Пусть всего нам понять не дано
в нескончаемом жизненном ребусе,
но работает, к счастью, метро,
и плывут по маршрутам троллейбусы.

Знаю, ты меня вовсе не ждешь
и душой увядаешь, как пленница,
а за окнами осень и дождь
говорят, что Земля ещё вертится.

И непрожитых вёсен тепло
веселится в неоновых зайчиках.
Если будет закрыто метро,
я приеду к тебе на трамвайчике.

Вячеслав Игнатович

Смешной чудак, себя лишивший сна,
и баловень вселенского простора!
В мои мечты случайная весна
вдыхает жизнь с экрана монитора.

Заветный час, когда душа не прочь
парить в краю вопросов и ответов,
и между нами снова только ночь
в каких-то десять тысяч километров.

Печаль и боль рассыплются на нет
и растворюсь в блаженстве полупьяном,
когда во мне затеплится рассвет
наследницей онегинской Татьяны.

И будет всё - и майская сирень,
июньский пух, акации и розы,
хоть на поверку двадцать пятый день
поют стихи январские морозы...

Вячеслав Игнатович

Каждый в жизни поздно или рано
как-то связан с именем Татьяна.
Посмотреть на мир пытливым взглядом,
сколько Тань повсюду с нами рядом!

С детских лет привыкли слышать уши,
как рыдает девочка Танюша.
Что же она глупенькая плачет,
если не утонет в речке мячик?

Чтоб не быть за этот плач в ответе,
вы её всем сердцем пожалейте,
и в ответ чарующей визиткой
разукрасит мир её улыбка.

Каждый год в январские морозы
из-под снега расцветают розы,
и опять наперекор метели
её день наполнится весельем.

Повторяем Танечка, Татьяна...
Дочь, жена, сестра, кому-то мама.
Пусть вас всех не трогают невзгоды,
да храни Господь вас через годы.

Для кого-то и дорога к Храму
совпадает с именем Татьяна.
И уже столетья лечит души
та, кого воспел великий Пушкин.

Вячеслав Игнатович

Если б жили мы с тобою не сегодня
и не здесь, а скажем где-то в Древнем Риме,
красотой твоей изысканной пленённый
я бы сделал тебя там своей рабыней.

Я бы сделал тебя там своей рабыней,
чтобы было у тебя всё в жизни ясно,
чтоб на всякие ненужные сомненья
ты души своей не тратила напрасно.

Я бы сделал тебя там своей рабыней,
чтоб одеть тебя богаче Клеопатры,
чтоб ласкать тебя, как только ты захочешь,
и водить с собой в античные театры.

Я бы сделал тебя там своей рабыней,
чтобы ты была всегда моею только,
чтобы знали во всём Риме крысоловы,
от тебя им не обломится нисколько.

Я бы сам дарил рабов тебе и даже
в нарушение всех правил и традиций
я бы брал тебя на светские приёмы,
куда вход имел не каждый бы патриций.

Но живём с тобою мы в реальном мире,
где сплошные крысоловы ходят всюду.
Ты совсем не хочешь быть моей рабыней.
Хочешь, я рабом твоим буду?

Вячеслав Игнатович

Я смертельно устал от ран,
но меня ничего не лечит.
Я ревную тебя к годам,
отшумевшим до нашей встречи.

Я ревную тебя к ветрам,
что ласкают тебя весною,
к сновидениям и к стихам,
посвящённым тебе не мною.

Я ревную тебя к звезде,
что горит тебе пОвсемЕстно,
и к заветной твоей мечте,
если мне в ней с другими тесно.

Я ревную тебя к друзьям
и к работе не бЕз причины,
потому что и тут и там
кроме прочего есть мужчины.

В чёрном цвете проходят дни
и подолгу не сплю ночами,
когда думаю, как они
раздевают тебя глазами.

Я ревную огнём в душе
ко всему, чего волей судеб
с тобой не было вообще
и к тому, что, возможно, будет.

Я ревную порой без тем,
и жестоко порой к тому же.
Но ответь, почему совсем
я тебя не ревную к мужу..?

Вячеслав Игнатович

Не мучай себя, терзаясь,
безумствами этой ночи.
Я знаю, что ты, шальная,
желала меня не очень.

И от того быть может
мне проще и легче стало,
когда я узнал, что в жизни
ты многих мужчин ласкала.

Читать дальше

Вячеслав Игнатович

Недопитого чая стакан,
да заката мелькающий лучик.
Прогуляться в вагон-ресторан
из купе предложил мне попутчик.
Как медаль к красоте и уму
в сильном взгляде улыбка светилась,
и не помню уже почему
так легко я тогда согласилась.

Душу испепеляли слова,
а дышать было как на подлодке,
каруселью неслась голова
и не только от выпитой водки.
Ужин так был грехом подслащён,
что хотелось чего-то покрепче.
В ночь, в которую всё ни по чём,
превращался нечаянный вечер.

Может просто в насмешку,
ну а может всерьёз
в моём сердце остался
стук вагонных колёс.
Был до боли коротким
тот дорожный роман.
Где он кружит по свету
наш вагон-ресторан?

Позабыть не позволит луна,
в окнах видеть ей было по нраву,
как без трёх минут муж и жена
возвращались назад по составу.
И не худшая в песне строка,
хоть словами опишешь едва ли,
как в купе два других мужика
до утра наверху не дышали.

Ну а утром в колымских краях
где-то справили праздник на зоне,
когда вдруг у меня на глазах
повязали его на перроне.
Лишь осталось осколком в груди
и кочует со мною повсюду
словно выдох простое "Прости,
я тебя никогда не забуду..."

Может просто в насмешку,
ну а может всерьёз
в моём сердце остался
стук вагонных колёс.
Был до боли коротким
тот дорожный роман.
Где он кружит по свету
наш вагон-ресторан?

Вячеслав Игнатович

Ну, как тебе с другим? Прошло уже полгода,
как боль прощальных слов испили мы до дна.
Сегодня за окном под стать душе погода,
пойду куплю себе бутылочку вина.

И снова будут жечь меня воспоминанья.
Я помню наш роман почти что наизусть:
меня сразивший взгляд и первое свиданье,
последний поцелуй и расставанья грусть.

Мне не забыть наш май в сиреневом уборе,
я написал тебе свой самый лучший стих.
Я помню летний дождь и шторм в Карибском море,
и тесную одну каюту на двоих.

Я помню, как в ночи костёр горел устало.
Я помню звездопад в начале сентября.
Я помню, как вздохнув, ты тихо прошептала
последнее "Прости, я больше не твоя",

как чёрным надо мной вдруг небо задрожало,
и весь огромный мир мне сразу стал не мил.
Искрой куда-то вверх надежда улетала,
но я её назад вернуться не просил.

Порой не знаю сам, как я ещё не умер,
но только вот живу, безвременьем храним...
Допью своё вино и наберу твой номер:
Гудок. Алло. Привет. Ну, как тебе с другим?

Вячеслав Игнатович

Снова в сердце тобой
заболит нежность...
Я осколки души
соберу в стаю
и отправлю в полёт
растопить вечность,
только ты всё равно
не придёшь, знаю.

Будет ревность нутро
выгрызать, сволочь,
ты ведь в счастье своём
не со мной где-то.
Овдовевшей женой
в дом войдёт полночь,
но сегодня я ей
не зажгу света.

В чёрной бездне окна
фонари тонут.
В безответной любви
не найти сути.
Я опять о тебе
с головой в омут,
и гитара поёт
о моей грусти.

Ночь пройдёт, но вот день
не для нас будет,
а когда-то взахлёб
пили мы жажду.
Я бы мог всё простить,
только нить судеб
в сладострастный узор
не сплести дважды.

Пролетают часы,
потеряв время.
Жаль, что я никогда
не умел плакать.
Сколько дней или лет,
как ступив в стремя,
ты по звёздам в галоп
унеслась в память.

Не предскажет никто
глубины доли.
Надо всё-таки жить,
только как, нЕвесть.
Может, просто шагнуть
за порог боли
и десятку других
раздарить верность...

Вячеслав Игнатович

Мне приснился тот маленький дом,
где сирень под окошком цвела,
мне приснилось, что снова ты в нём
и что я к тебе в гости пришла.

Вот веранда и маленький зал
в ожидании нашей любви,
больше года ты здесь коротал
лейтенантские ночи свои.

А на лесочке
занавесочки,
в гильзе артиллерийской цветы,
скатерть клетчатая,
я доверчивая,
несвершившиеся мечты.

Так случилось, совсем ничего
мы гостили у счастья в плену,
среди ночи, забрав из него,
тебя долг твой увёл на войну.

В унисон со мной плакал вокзал,
разглядев наших судеб изгиб,
скоро друг твой в письме написал,
что ты пОд Гудермесом погиб.

А на лесочке
занавесочки,
в гильзе артиллерийской цветы,
скатерть клетчатая,
я доверчивая,
несвершившиеся мечты.

Годы скорби тянулись в тоске,
только вдруг как-то прошлой весной
на вечернем бульваре в Москве
я тебя повстречала с женой.

Всё такой же застенчивый взгляд,
да слегка поседевший пробор...
Что ж ты встрече со мною не рад,
с орденами товарищ майор?

А на лесочке
занавесочки,
в гильзе артиллерийской цветы,
скатерть клетчатая,
я доверчивая,
несвершившиеся мечты...

Вячеслав Игнатович

Для судьбы душа не власть,
и уже сегодня я
буду петь, что кончилась
сказка новогодняя.

Новый день за окнами.
Спи, моя нежданная,
сердцу одинокому
самая желанная.

Свет сквозь расстояния,
чуткая и нежная,
спи, моя случайная,
спи, моя волшебная.

Отогревшись в варежке,
тает счастье льдинкою.
Хочешь, с тобой рядышком
стану невидимкою?

Только жизни трещинки
не расшить мне нитями,
не казаться грешнику
ангелом хранителем.

Без меня к спасению
по январской улочке
упорхнёшь весеннею
девочкой-снегурочкой.

Серебристой лунностью
туфелек и платьица
не научишь мудрости,
как тебе понравиться.

Но крупинкой истины
на краю отчаянья
назову единственной
в горький миг прощания.

Назову возлюбленной,
чтобы во все стороны
от души загубленной
разлетелись вороны.

Вячеслав Игнатович