А.А. Захаров
МОЛИТВЫ К ИСИДЕ


Известнейшая из всех богов египетского пантеона особенно в эпоху Нового Царства, богиня Исида рано стала знакома классическому миру. Если мы оставим в стороне предположение французского эпиграфиста П.Фукара о возможном переносе ее культа из долины Нила на Крит, и затем в Элевсин, в доисторическое время, предположение, которое во всяком случае является весьма спорным, то древнейшим документально засвидетельствованным указанием о постройке в честь ее храма в Греции является афинская надпись 331/2г. до н.э. (J.G.11.168 = Ditt Syll2 551). В ней говорится, что «народ (афинский) постановил дать китийским¹ купцам право владения участком земли, на котором они построят святилище Афродите, подобным образом и египтяне построят святилище Исиды». Известность египетской богини обусловливалась тем, что уже для самих египтян позднейшего времени образ Исиды, как божества неба, отступил на задний план: на первое место и в ней, и в присоединенном к ней, как брат и супруг, Осирисе, выдвинулись черты героев-цивилизаторов, облагодетельствовавших мир дарами культуры. Эта стадия мифа нашла свое выражение у греческих писателей, Плутарха и Диодора, из сочинений которых мы и узнаем, что рассказывали египтяне о своих самых популярных богах, так как в египетских текстах до сих пор не встретилось связного изложения легенды о божественных брате и сестре.
__________________________________
[1] Κίτιον τό Китий, один из девяти главных городов Кипра Thuc., Plut.

Греки называли ее «тысячеликой» (πολυπρόσωπα, θεά με χίλια πρόσωπα) и «многоименной» (πολυώνυμα) и это вполне справедливо. Бругш собрал длинный список эпитетов и имен, под которыми почитали ее жители нильской долины: «Великая; Та, которая была сначала; Царица всех богов; Правое око Ра; Открывающая день Нового года; Владычица небес; Великая на небе; Сияющая как золото; Царица земли; Могущественнейшая между могущественнейшими; Царица полудня; Госпожа теплоты; Божественная мать Гора; Создательница зеленого посева; Дарующая всем людям жизнь; Госпожа хлеба; Госпожа пива; Госпожа блаженства и радости; Госпожа любви; Учительница магии; Та, чей сын есть господин земли; Та, чей супруг есть господин глубины» — вот важнейшие из эпитетов, прилагавшихся египтянами к своей богине, и переданные ими народам классического мира.

В романе Апулея «Превращения» герой его Люций, обращенный волшебницей в осла, изнемогая под бременем бедствий, обращается к Исиде с молитвой, в которой отождествляет египетскую богиню с рядом божеств греко-римского пантеона.

«2. Владычица небес, будь ты Церерою, благодатною матерью злаков, что, вновь дочь обретя, на радостях упразднила желуди — дикий древний корм, — нежную, приятную пищу людям указав, ныне в Элевсинской земле ты обитаешь;² будь ты Венерою небесною, что рождением Амура в самом начале веков два различных пола соединила и, вечным плодородием человеческий род умножая, ныне на Пафосе священном,³ морем омываемом, почет получаешь; будь сестрою Феба, что с благодетельной помощью приходишь во время родов и, столько племен взрастившая, ныне в преславном эфесском святилище чтишься; будь Прозерпиною, ночными завываниями ужас наводящею, что триликим образом своим натиск злых духов смиряешь и над подземными темницами властвуешь, по различным рощам бродишь, разные поклонения принимая. О, Прозерпина, женственным сиянием своим каждый дом освещающая, влажными лучами питающая веселые посевы и, когда скрывается солнце, неверный свет свой нам проливающая; как бы ты ни именовалась, каким бы обрядом, в каком бы обличии ни надлежало чтить тебя…
<…>
25. О, святейшая, человеческого рода избавительница вечная, смертных постоянная заступница, что являешь себя несчастным в бедах нежной матерью! Ни день, ни ночь одна, ни даже минута краткая не протекает, твоих благодеяний лишенная: на море и на суше ты людям покровительствуешь, в жизненных бурях простираешь десницу спасительную, которой рока нерасторжимую пряжу распускаешь, ярость Судьбы смиряешь, зловещее светил течение укрощаешь. Чтут тебя вышние боги, и боги теней подземных поклоняются тебе; ты круг мира вращаешь, зажигаешь Солнце, управляешь Вселенной, попираешь Тартар. На зов твой откликаются звезды, ты чередования времен источник, радость небожителей, госпожа стихий. Мановением твоим огонь разгорается, тучи сгущаются, всходят посевы, подымаются всходы. Силы твоей страшатся птицы, в небе летающие, звери, в горах блуждающие, змеи, в земле скрывающиеся, чудовища, по волнам плывущие».
(Луций Апулей. Метаморфозы XI).

__________________________________
[2] Ἐλευσίς (-ῖνος) ἡ Элевсин, город к сев.-зап. от Афин, главный центр культа Деметры и Персефоны. HH., Pind., Her.
[3] Πάφος ἡ Пафос, город на юго-зап. побережье Кипра с известным храмом Афродиты Пафии (Ἀφροδίτη Παφίη) Hom., HH.

Такое разнообразие функций естественно повлекло к тому, что поклонниками египетской богини в греко-римском мире явились самые разнородные классы общества. Напрасно римские магистраты не раз разрушали храмы Исиды в Риме (в 59, 53, 50, 48 до н.э., при Тиберии), самая повторность этих разрушений показывает чрезвычайную живучесть культа и то, что он отвечал каким-то влечениям римского общества, а таковыми было недовольство как прежними, безлично действующими божественными силами исконной римской религии, так и художественно прекрасными богами греческого Олимпа. Египетский культ обещал загробное блаженство, и на это обещание массами стремились люди того времени, преимущественно женщины, которые готовы были на что угодно, лишь бы заслужить милость богини. Ювенал так описывает одну из ее поклонниц, которая:

«В реку замерзшую сходит, разбивши кору ледяную,
Трижды зимой по утрам погружается в Тибр коченея,
С благоговеньем спеша окунуться до самой макушки.
После ж, нагая, дрожа, на коленах, точащихся кровью,
Царское поле она проползает во славу богини,
Только ей Ио вели — и она устремится охотно
В дальний Египта предел, в раскаленное солнцем Мерое
За освященной водой, окропить чтоб святыню Исиды».

Расцвета своего культ Исиды и связанных с нею египетских божеств Осириса, и особенно Сераписа, достигает в начале III в. н.э., позднее начинается возвышение сирийских Ваалов и персидского Митры, а еще позднее христианство начинает свою борьбу против всех языческих культов, борьбу, которая вызвала у автора «Сивиллиных оракулов» такие горькие жалобы на упадок древнего благочестия:

«Трижды печальна стоишь ты над Нилом, богиня Исида,
Возле песков Ахеронта,⁴ одна, исступленно терзаясь:
Самая память уже о тебе на земле исчезает.
Также страдать будешь ты, возлежащий на камнях, Серапис,
И несказанные беды падут на злосчастный Египет,
Скорбь и рыданья рождая у всех, тебя чтивших с любовью».

__________________________________
[4] Ἀχέρων (-οντος) ὁ Ахеронт, болотистое место возле Мемфиса, на западном берегу Нила.

Умершая, как отдельная богиня, Исида многие подробности своего культа и обрядов передала христианству. Уже довольно давно отметили сходство между стилем тех мест вышеназванного романа Апулея, в которых описывается культ Исиды, и стилем отцов церкви: «речи составляют ткань странно перемешанных метафор из абстрактных существительных и обременены эпитетами; жрецы составляют «священное воинство»; Рим — святой город» и т.д. Что терминология иудейских и христианских писаний совпадает по настроению и отдельным выражениям с вышеприведенными молитвами к Исиде вполне понятно, если припомним, как много взято было из иудейства в христианство, с одной стороны, а в культ синкретистических божеств — с другой. Но влияние культа Исиды сказалось и в ритуале: троекратные в продолжение дня службы в Исейонах (Ἰσεῖον) напоминают христианские богослужения. Можно отметить большое сходство между исиастическим и христианским духовенством или между отшельниками Серапеума в Мемфисе и христианскими монахами — посвящение, обеты, тонзуру (tonsura, стрижка) у духовенства, посты, покаяние мы находим в обоих культах. Культ Исиды уже знал белую одежду жрецов, святую воду, фимиам и возжение светильников. Систр доныне употребляется при религиозных обрядах в Абиссинии. Приношения (ex voto) Исиде напоминают такие же приношения Мадоннам в католических церквах. Внутренность храма Исиды в Филе до сих пор имеет следы гвоздей, при помощи которых прикрепляли одежду на каждую фигуру Исиды, подобно тому как многие изображения Мадонны имеют такие же demirobes, прикрепляющиеся к стене. В эфиопской литературе мы встречаем прямое отождествление Девы Марии и Исиды. Так в эфиопской апокрифической легенде пророка Иеремии мы читаем: «Пророк Иеримия сделал следующее указание египетским жрецам: «Ваши божества поколеблются и все дело рук человеческих сокрушится, когда в Египет придет Дева со своим Младенцем, сыном Божиим». Поэтому они почитают Деву, которая родила, помещают ее сына в ясли и распростираются перед ним». Привычкой к культу Исиды, может быть, объясняется и особое рвение древне-египетской церкви в деле установления почитания Божией Матери, так как в коптских календарях каждое двадцать первое число полагаются праздники Богоматери. В католических странах многие эпитеты Исиды были перенесены на Деву Марию.

Связь между культом Девы Марии и богини Исиды можно проследить и в заимствовании христианством у древних египтян изображений богини, сидящей и кормящей младенца, хотя, отметим мимоходом, аналогичное изображение мы встречаем еще в Индии. Это Деваки, кормящая Кришну, восьмую аватару Вишну. В Западной Европе мы находим несколько аутентичных изображений Исиды с младенцем, считающихся за образа Богородицы. Таково изображение в церкви св. Урсулы в Кельне; в Швейцарии, в Энзидельне (Einsiedeln), в бенедиктинском аббатстве изображение Исиды из черного дерева почитается как чудотворный образ Богоматери, подобное же изображение есть в кафедральном соборе в Пюи (Puy) и в Альтэттинге (Alt-Oettingen) возле Зальцбурга.

Некоторые исследователи думают найти следы культа Исиды и сказаний о ней в житиях иных христианских святых; так Узенер доказывает, что св. Пелагия является перенесением в христианство Афродиты Пелагии (Πελάγια, «морская»), к которой примыкает Ἶσις Πελάγια. Л.Конради отмечает черты легенды об Исиде и Осирисе в житиях св. Онуфрия, св. Екатерины и св. Павла Фиваидского, а Сэнтив видит в культе Исиды основу сказаний о св. Женевьеве.

Возможно, что можно было бы указать еще более точек соприкосновения между культом Исиды и Девы Марии, если бы до нас дошли богослужебные книги античных религий эпохи синкретизма, но христианство так старательно уничтожало их, что мы не имеем ни одного «служебника» того времени. Отрывок астрологического сочинения, изданный Дитерихом, как литургия Митры, едва ли является таковой по заключению лучшего знатока митраизма Фр. Кюмона. К религиозной литературе синкретизма относятся два посвящения Исиде, в которых богиня в первом лице излагает свою сущность и перечисляет свои функции, подобно тому, как делает она в романе Апулея. Мы приведем одну из этих надписей, написанную гекзаметром (J.G., XII, fasc. V, pars I, № 379):

Нильской долины царица, одетая в льняную столу,
Ты, чьей заботой зерно в борозде прозябает обильно,
Чей охраняющий взор обращен на Бубаст систроносный,⁵
И на веселый Мемфис на равнине, снопами обильной.
Там, где старинных царей благочестия памятник вечный,
Камень священный гласит о тебе преклоненным с мольбою:
«Мощная скиптром Исида, я правлю с высот златотронных,
Солнца лучом огневым озаряя кормилицу землю;
Мудрых скрижалей Гермеса я символы смертным открыла
И начертала резцом письмена сокровенные тайны, —
В трепет ввергавшее дух недоступно-священное слово.
Общие смертных пути я в уме глубочайшем соткала,
Кроноса старшая дочь и царя Осириса супруга,
Страстным желаньям кого ложесна я родные разверзла,
В пышные кудри цветы и лозу винограда вплетая.
Я учреждаю закон и храню повеления неба,
Те, что ни дерзость людей, ни забвенье седое не сгубят…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Звезд направляя пути и оплот городов созидая,
Горний держу я Олимп и увлажненно-черную землю.
Мною, Исидой, светил создана вековая дорога,
Светлого месяца ход, чередой озаряющий небо.
Огненных солнца коней я направила в круг неизменный
Мерным движением делить дня и ночи текучее время.
Первой средь смертных людей проплыла я пучинное море.
Мужа с женой сопрягла и, десятой луны появленьем
Зрелый приветствуя плод, размноженья порядок свершила.
Мной правосудье царит и почтенье к родителям в детях.
Я беззаконной любви усмирила свирепые страсти…
Правлю над пашнями я и рождаю пшеницу в колосьях,
Людям забыть повелев об убийством рождаемой пище,
Даже зверей недостойной, живущих средь дебрей пустынных.
Солнца сотронница я и несусь на его колеснице,
Вечно готова свершить, что глубоким умом созерцаю,
В трепете клонятся ниц пред кивком моим царственным боги,
И неизбежной судьбы разрешать я всесильна оковы…

__________________________________
[5] Βούβαστις, -ιος ἡ Бубастис, город на юго-востоке дельты Нила (у Пелусийского рукава Нильской дельты) Her.

Этот памятник нельзя, конечно, назвать молитвой или воззванием к богине, но он интересен как текст, доказывающий знакомство греков с разными сторонами деятельности египетской богини.

Самое обстоятельное и интересное обращение к Исиде мы имеем в недавно изданном папирусе из Оксиринха (Oxyr. Pap. № 1380), которого перевод мы и даем, так как он на русском языке не был еще опубликован.

Текст памятника дошел до нас не в целом виде; не хватает начала и конца, есть пробелы и в середине; по характеру письма документ следует отнести ко II в., эпохе Траяна или Адриана. Сохранившийся отрывок распадается на две части; первая часть (строки 1-119) содержит список имен и титулов Исиды, вполне оправдывающий ее прозвище «многоименная». Сначала перечисляются прозвища богини в городах и номах Египта, причем список содержит лишь упоминания местностей Дельты. Гренфель и Хэнт, издавшие папирус, думают, что перечисление городов Верхнего Египта было в утраченном начале памятника. Затем идет такое же перечисление прозвищ Исиды и отождествление ее с разными божествами в других частях света. Вторая часть (строки 119-142) начинается с перечисления ряда эпиклес, с 142 строки до конца идет прозаический гимн в честь богини в различных аспектах ее божественной мощи.

Текст, по мнению издателей, по-видимому, базируется на египетских документах, подобных тем, из которых Бругш собрал список египетских прозвищ Исиды.


ПАПИРУС ИЗ ОКСИРИНХА

I столбец.
[Призываю тебя … в Афродито]поле Оне[… в] доме Гефеста […]хмевнис; [в …]офис Бубастис […] называемую; в Летополе Великом единую (μίαν), […]иос; в Афродитополе Просопитском начальницу флота (στολαρχείδα), многоόбразную (πολύμορφον) Афродиту; в Дельте подательницу радости (χαριτοδώτειραν); в Каламисе кроткую (ἠπίαν); в Керене нежнолюбящую (φιλόστοργον); в Никии бессмертия подательницу (ἀθάνατον δότειραν); в Иерасе […]афроихис; в Момем[фисе прави]тельницу (ἄνασσαν); в Псохимисе приводящую к пристани (ὁρμίστριαν); в Милоне правительницу; в Ке[…]кулемисе […]тин; в Гермополе прекрасновидную (καλλίμορφον), священную (ἱεράν); в Навкратисе безотчую (ἀπάτειραν), радостную (εὐφροσύνην), спасительницу (σώτειραν), всемогущую (παντοκράτειραν), величайшую (μεγίστην); в Нитине Гинекополитском Афродиту; в Пефриме Исиду правительницу, Гестию госпожу всей страны;

II столбец.
В Эс[…]н, Геру божественную […]; в Буто искусную счетчицу (λογιστικήν), в Тонисе любящую (ἀγάπην) […] времени и […]; в Саитском номе победительницу (νικήτηριαν) Афину, нимфу; в Нибео […]; в Кене Радостную; в Саисе Геру, правительницу совершенную; в И[сейоне Иси]ду; в Себенните рассудительную (ἐπίνοιαν), повелительницу (δυνάστιν), Геру святую; в Гермополе Афродиту, царственную благочестивую (βασίλεισσαν ἁγείαν); в Диосполе Малом правительницу; в Бубасте всевышнюю (ἄνω); в Гелиополе Афродиту; в Атрибе Мать справедливую (Μαῖαν ὀρθωσίαν), в Иере Фтемфтутийской лотосоносную (λωτοφόρον); в Теухии благочестивую госпожу; среди Буколов Майю (Μαῖαν); в Ксоисе всевышнюю (ἄνω), возвещающую (χρησμῳδόν); в Катабатме Провидицу (πρόνοιαν); в Апее Разумную (φρόνησιν); в Левко-Акте Афродиту Мухис (Μοῦχιν) Эсеремфис (Ἐσερέμφιν); в Фрагурополе […]фис; в Хоатине победительницу (νεικήτριαν);

III столбец.
в […] искусную в писаниях (γραμματεικήν) […; в Кино]поле Бусиритском Праксидику (Πραξιδίκην, «вершительницу справедливости»); в Бусириде благую Тюхе (τύχην ἀγαθήν); в Гермополе Мендесийском предводительницу (ἡγεμονία); в Фарбете прекрасновидную (καλλίμορφον); В Исидии Сетроитском мужезащитницу (ἀνδρασώτειραν); в Леонтополе благую змею (ἀσπίδα ἀγαθήν); в Танисе прелестновидную (χαρειτόμορφον); в Схедии рассудительную (ἐπίνοιαν); в Гераклее владычицу морскую (πελάγους κυρείαν); в Канобе, в честь которой […] был основан; в М[…]енестии величайшем коршуновидную (γυπόμορφον) Афродиту; в Тапосире Тавестис, Геру подательницу (δώτειραν); на острове Несос быстропобедную (ταχυνίκην); в Певкестиде кормчую (κυβερνήτιν);

IV столбец.
в Мелаиде многообразную; в Менуфе воинственную; в Метилитском номе Кору; в Харикее Афину; в Плинтине Гестию; в Пелусии приводящую к пристани (ὁρμίστριαν); в Касийской области Тахнипсис (Ταχνῆψιν); в Гекрегмате Исиду спасительницу (σώζουσαν); в Аравии великую божественную (μεγάλην θεόν); на Несосе дающую победу на священных играх (ἱερωνικοτελοῦσαν); в Ликии Лето; в Мирах Ликийских заботливую освободительницу (κεδνήν ἐλευθερίαν); в Книде отражающую нападения (ἄφεσιν ἐφόδων), указующую (εὑρέτριαν); в Кирене Исиду; на Крите Диктинну (Δίκτυννα — «Охотящаяся с сетями», эпитет Артемиды); в Халкедоне Фемиду; в Риме воительницу (στρατίαν); на Кикладских островах три естества имеющую Артемиду (τριφυήν Ἄρτεμειν); на Патме молодую (νέα) […]; на Пафосе непорочную, божественную, кроткую (ἁγνήν, δία, ἤπια); на Хиосе шествующую (στίχουσαν); на Саламине взирающую (κατόπτιν); на Кипре всещедрую (πανάφθονον); в Халкидике благочестивую (ἁγίαν); в Пиерии зрелую (ὡραίαν); в Азии почитаемую на перекрестках (τριοδεῖτιν); в Петре спасительницу (σώτειραν); в Гипсиле величайшую (μεγίστην);

V столбец.
в Риноколурах всевидящую (παντόπτιν); в Дорах дружелюбную (φιλίαν); в Стратоновой башне Элладу добрую (Ἑλλάδα ἀγαθήν); в Асколоне сильнейшую (κρατίστην); в Синопе многоименную (πολυώνυμον); в Рафии госпожу (δυνάστιν); в Триполе справедливую (ὀρθωσίαν); в Газе преисполненную (εὐπλέαν); в Дельфах доблестнейшую (ἀρίστην), прекраснейшую (καλλίστην); в Бамбике Атаргатис (Αταργάτει); во Фракии и на Делосе многоименную; у амазонок воинственную; у индийцев Майю; у фессалийцев луну (σελήνην); у персов Латину (Λατείνην); у магов⁶ Кору, Тапсеусис (Θαψεῦσιν); в Сузах Нанию (Νανίαν); в Сирофиникии богиню (θεός); в Самофракии волоокую (ταυρῶπις); в Пергаме владычицу (δεσπότις); в Понте пречистую (ἀμίαντος); в Италии божественную любовь (ἀγάπην θεῶν); на Самосе священную (ἱεράν); в Гелеспонте дарующую таинства (μύστειν); в Минде божественную (δίαν); в Вифинии Елену (Ἑλένην); на Тенеде солнца имя⁷ (ἡλίου ὄνομα); в Карии Гекату; в Троаде и Диндиме Т[…]вию, Палентру (Παλέντραν), неприступную (ἀβείβαστον) Исиду; в Берите Майю;⁸ в Сидоне Астарту;
__________________________________
[6] Μάγοι οἱ маги (одно из шести племен, из которых образовался мидийский народ) Her.
[7] Возможно имеется в виду эпитет Аполлона — Феб, и равнозначный ему эпитет Артемиды — Феба.
Φοῖβος ὁ Феб, «Лучезарный» (эпитет Аполлона) Hom., Aesch.
Φοίβη ἡ Феба, «сияющая, сверкающая», эпитет Артемиды.
[8] В тексте стоит имя Μεαν, в пояснительной ссылке дается, якобы, равнозначное имя Μαῖαν. Сочетание αι дает звук [e], и в зависимости от ударения имя Μαῖα читается либо Майя, либо Мея.
Μαῖα, ион. Μαίη ἡ Мея или Майя (дочь Атланта и Плейоны, старшая из Плейад, родившая от Зевса Гермеса) Hes., Aesch., Soph.
μαῖα ἡ
1) (ласковое обращение к старым женщинам) мать, матушка Hom., Arph.
2) мать, мама (ἰὼ μ. γαῖα! Aesch. — о, мать-земля!)
3) мамка, кормилица Hom., Eur.

VI столбец.
в Птолемаиде разумную (φρονίμην); в Сузах при Эритрейском море Саркунис (Σαρκοῦνιν); ту, которая самая первая толкует в пятнадцати постановлениях; властительница вселенной; смотрительницу и руководительницу; морских и речных устьев госпожу; искусную в писаниях и счете; рассудительную; ту, которая и Нил по всей стране ведет; чей териоморфный образ прекрасней других богов; имеющую в Лете (Λήθη)⁹ радостный лик; руководительницу муз; многоокую; на Олимпе пригожую богиню; прекраснейшую и нежно любящую; в собраниях исполненную легкости; в празднествах кружащуюся; проводящую прекрасные дни в изобилии; […] божественного Гарпократа;¹⁰ среди богов — вседержительницу, гнушающуюся ненависти; истинную яшму дуновения и жизни диадему; ту, из которой образы и существа всех богов имени твоего
__________________________________
[9] Λήθη, дор. Λάθᾱ ἡ Лета (дочь Эриды, богиня забвения Hes.).
[10] Ἁρποκράτης ὁ младенец Гор (егип. Ḥr-pȝ-ẖrd), сын Исиды.

VII столбец.
имеющую преклоняются. Госпожа Исида, величайшая из богов, прежде зовомая Ио, Сотис. Ты господствуешь над воздушными явлениями и запредельным. Ты изобретаешь и […] ткать. Ты, чтобы здоровые женщины с мужчинами сожительствовали, желаешь. Все старейшины в […] воскуряют фимиам. Все молодые […] в Гераклеополе обращаются к тебе, дабы обустроить страну. Взирают на тебя согласно клятве призванные, из которых […] согласно достоинству 365 сопоставленных дней. Нежна и миролюбива милость твоих двух повелений. Солнце с восхода до заката ты двигаешь и все боги радуются. При восхождении светил неустанно поклоняются тебе туземцы, и все священные животные и святилище Осириса радостными становятся, всякий раз как произносится имя твое. […] демоны послушными тебе делаются.

VIII-XII столбец.
(приводим лишь связные фразы, опуская все испорченные места).

Гибель даешь ты, кому хочешь, погибших же возвеличиваешь и все очищаешь; всякий день для радости ты предназначила […]. Ты всего влажного, и сухого, и холодного, из чего все состоит, открывательницей всего являешься; ты брата своего одна вывела снова на свет, руководя прекрасно и, как следует, совершив погребение; […]. Предводительница диадем; увеличения и упадка и […] госпожа […] Исейоны во всех городах на вечные времена ты поставила, и всем законы и год совершенный передала […]. Ты сына своего Гора-Аполлона повсюду господином новым всего мира и […] на вечное время поставила. Ты женщинам равную силу с мужчинами сделала […]. Всего ты госпожа во веки […]. Ты над ветрами, и громами, и молниями, и снегами власть имеешь; ты госпожа войны и начальствования, легко губишь верными советами; ты великого Осириса бессмертным соделала, и всей стране […] передала религиозные обряды […]. Ты и света, и пламени госпожа […]».
_______________________________
_____

Мы не станем сейчас входить в разбор намеков на разные мифы, связанные с Исидой в этом тексте, тем более, что многие из них нам плохо известны или даже совершенно незнакомы, но нам хотелось бы обратить внимание на самую внешнюю форму данного текста. Несомненно он был составлен жрецами для употребления при богослужении, и до известной степени правы те, кто видит в нем прототип акафиста; во всяком случае он является одним из памятников, указывающих на то, как египетские божества и верования причудливо сплетались в эпоху синкретизма с верованиями народов классического мира и подготовляли почву для гностицизма, с одной стороны, христианства — с другой.


The Oxyrhynchus papyri
_______________________________

Орехов Роман Александрович
НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА «ПРОРОЧЕСТВО НЕФЕРТИ»


АННОТАЦИЯ

В статье затрагивается тема прогнозирования египтянами важных событий их истории по первому восходу звезды Сириус. В частности, исследуется знаменитый литературный памятник Среднего царства (1991-1785 до н.э.), папирус № 1116B recto Государственного Эрмитажа, более известный как «Пророчество Неферти». Многие древние народы, испытавшие на себе влияние Египта, использовали восход этой звезды для предсказания крупных социальных бедствий, неурожаев, мора, природных катаклизмов. Большинство этих свидетельств сохранилось от античной эпохи. Однако египетская цивилизация, создавшая первый солнечный календарь, положила в его основу именно циклы Сириуса. Поэтому очевидно, что египтяне могли быть именно тем народом, где данные предсказания появлялись впервые.

* * *
Собирая материал об астрономической (астрологической) роли Сириуса в древних культурах, я столкнулся с интересным фактом. Оказывается, многие древние народы использовали восход этой звезды для предсказания крупных социальных бедствий, неурожаев, мора, природных катаклизмов и многого другого. Ниже я хочу привести несколько примеров, которые хотя и разнятся между собой, но обладают, тем не менее, некоей общей основой.

Так, римский астролог Марк Манилий сохранил свидетельство о наблюдении за Сириусом жрецов в области Тавра:

«Те, кто с крутых пиков Тавра наблюдает ее возвращение, по первому ее восходу судят о мере согласия и здоровья, погоде и урожае. Она начинает войны и восстанавливает мир, возвращаясь по-разному. Так она движется, смотрит, взглядом управляет миром. Верным знаком ее силы служат цвет и движение огня на ее лице».

Указание на первый восход Сириуса также содержится в корпусе «Авесты»:

«Мы приносим жертву Тиштрйи [т.е. Сириусу], потому что согласно тому, как она восходит, таким будет год в стране. Будет ли в странах ариев хороший год?».¹

________________________________
[1] «Яшт» 8, 36-39 (цит. по Ван-дер-Варден 1991, 185). Свидетельство «Авесты» представляется важным, т.к., согласно древнеиранским представлениям, Сириус являлся главной звездой небосвода и непосредственно управлял жизнью земли (Зороастрийские тексты 1997, 112).

Следующее интересное свидетельство принадлежит Овидию и содержится в его знаменитой поэме «Фасты». Данная поэма представляет собой календарь, в котором описываются праздники и священные дни Рима. Именно в четвертой книге мы находим сведения о древнем обряде принесения в жертву внутренностей рыжей собаки augurium canarium, совершавшемся у Porta Catularia² при раннем восхождении Сириуса:

25 апреля. РОБИГАЛИИ

Только неделя одна до конца остается апреля,
На середине уже вешнего времени бег.
Овна уже не ищи, Афамантовой смертного Гелле:
Дождь в эту пору идет, в небе является Пес.
(…)
А на вопрос мой, зачем эта новая, странная жертва,
Фламин ответил: «Узнай, что за причина ее.
В небе есть пес, Икарий по имени; лишь он восходит,
Мучится в жажде земля и засыхает посев.
Ради небесного пса на алтарь возлагают собаку,
И лишь название «Пес» к смерти приводит ее».
(Ovid. Fasti IV, 901; пер. Ф.А. Петровского)

Как следует из текста, обряд был необходим, чтобы нейтрализовать негативное иссушающее воздействие Сириуса на посевы. Но Робигалии (Robigalia) справлялись 25 апреля, т.е. за два месяца до каникулярных дней. Следовательно, воздействие Сириуса в данном случае никак не было связано с активностью солнца. Более вероятно, что речь в тексте идет о воспоминании неких событий, связанных с аномальной активностью Сириуса, намек на которые, в частности, содержится в мифе об Аристее. Именно в данном мифе фигурирует собака Икария, которая при своем восходе погубила поля и нивы острова Кеос (Hygin. Astronomia. II. 4.6; Diod. IV. 82.1).³
_______________________________
[2] Порта Катулария — ворота в Риме, которые были названы так потому, что в непосредственной близости от них во время сильной жары приносили в жертву собак рыжего окраса, чтобы смягчить палящую жару. Из-за этого жару называли «красной сукой».

catulus, -i m детеныш животного, преимущ. щенок, собачка.

[3] Перед гелиакическим восходом, который совпадал с самыми жаркими «собачьими» днями (и с летним солнцестоянием), Сириус исчезал для наблюдателя с ночного неба и находился вне видимости 70 дней. Весенние Робигалии (и принесение в жертву собаки) были связаны с этим «умиранием» Песьей звезды, т.е. Сириуса, которого Овидий называет псом Икарием. Древнегреческие мифы обычно небесного Пса называют собакой Икария (который отождествлялся с Орионом, располагающимся рядом с созвездием Большого Пса). И именно за смерть своего хозяина Икария мстит звездный Пес в изложении Гигина (см. ниже). В Египте созвездие Ориона отождествляли с Осирисом, а Сириус (самую яркую звезду в созвездии Пса) — с Исидой. Здесь нужно заметить, что, согласно мифам, в поисках убитого Осириса, Исиде активно помогает песеглавый Анубис. Что касается Гигина и Диодора, на которых ссылается автор, то они описывают мифы связанные с ежегодными ветрами этесиями, смягчающими летнюю «собачью жару»:

«Аристей уплыл на этот остров (Кеос) и, поскольку Элладу поразил тогда мор, принес там жертву за всех эллинов. Жертвоприношение было совершено при восходе звезды Сириус, во время которого дуют этесии, которые и прекратили моровые болезни.»
(Диодор IV. 82.2)

…«взошедшая Каникула (Canicula — звезда Сириус) пылающим зноем лишила поля и нивы кеосцев урожая, а их самих, ввергнув в мучительные болезни, заставила претерпевать наказание за [убитого] Икария (…). Царь кеосцев Аристей, сын Аполлона и Кирены, отец Актеона, вопросил отца о том, что следует предпринять, чтобы избавить государство от бедствия. Бог повелел ему искупить обильными жертвоприношениями смерть Икария и просить Юпитера, чтобы на то время, когда восходит Каникула, он даровал ветер, который бы дул сорок дней и умерил ее зной. Аристей исполнил повеление и добился у Юпитера желаемого: в продолжение того времени стали дуть ветры этесии (ἐτησίαι, «ежегодные», от ἔτος — «год»), ведь они ежегодно начинают дуть в определенное время»…
(Гигин. Астрономия II. 4.6)

Κύναστρον (ῠ) τό Песья звезда, т.е. Сириус (Arst.).
Canicula, -ae f 1) собачка; 2) Сириус (в созвездии Пса).
Canis m созвездие Пса: Canis Major — созвездие Большого Пса, Canis Minor — созвездие Малого Пса.
caniculares, -ium n каникулярные (дословно «собачьи») дни, т.е. самая жаркая пора года.

ἐτησίαι (-ίων), ион. (-ιέων) οἱ (sc. ἄνεμοι) этесии, летние «годичные» ветры:
1) в Египте, северо-восточные — с Геллеспонта Her.
2) в Эгейском море, северные и северо-западные — с Адриатического моря Her., Dem.

В этой связи представляется странным, что цивилизация, подарившая миру календарь, кладущий во главу угла такое важное астрономическое явление, как гелиакический восход Сириуса, как будто не сохранила сведений о подобных прогнозах-предсказаниях. Поэтому представляется важным обратить внимание на некоторые аспекты «Пророчества Неферти».


1. Богиня Баст (Bȝst) и звезда Сириус.

Интерпретируя титулатуру главного героя произведения, значительная часть исследователей читает в тексте папируса имя богини, жрецом которой являлся Неферти, как Бастет.⁴ Это представляется справедливым. Однако необходимо принять во внимание, что существует два варианта написания данного имени.

Первый — это относительное прилагательное (нисба), Bȝst.t,⁵ подчеркивающее принадлежность богини к определенному культовому центру восточной дельты, буквально, «Бастетская» («Та, которая из Басты»).⁶ Второй, о котором идет речь в тексте «пророчества», выписывается и читается иначе — Bȝst. Большой Берлинский словарь определяет данное сокращенное написание (т.е. без второго «t») как «нижнеегипетское» и также предлагает читать как Bȝst.(t), что представляется не совсем корректным.⁷
________________________________
[4] Богиня, почитавшаяся в образах львицы (в позднее время — кошки). Расцвет культа Бастет приходится на время правления XXII ливийской династии (945-715 до н.э.).
[5] В данном случае в ж.р. ед.ч. относительное прилагательное получает окончание не -jt, а -t.
[6] Bȝst (греч. Βούβαστις или Βουβαστός; от егип. bw Bȝst — «место богини Баст»), первоначально часть 13-го, впоследствии столица 18-го нома Нижнего Египта (Hannig 2006, 2967).
[7] Можно предположить, что разное написание имен (Bȝst и Bȝst.t) отражают разные аспекты культа богини. Здесь правомерно привести аналогии с именами других богов — Бехдети («Тот, кто из Бехдета», т.е. Хор-солнце) или Небути («Тот, кто из Небута», т.е. Сет-златоградский). Если употребление имени божества было нежелательным, то о нем могли говорить иносказательно. Другими словами, относительное прилагательное (нисба) — только один из аспектов сущности божества, подчеркивающий его роль резидента того или иного места.

Учитывая данное разночтение, шведский исследователь Я. Бергман, предложил интерпретировать данное имя как «Душа Исиды» (b[ȝ] Ȝst). Культ богини Bȝst, по его мнению, восходил к временам Древнего царства и был связан с празднованием Нового года. Соответственно, и название города — Bȝst — он переводит как «город Души Исиды».⁸ Этот момент представляется важным, т.к. с древнейших времен «Душа Исиды» воспринималась египтянами как звезда Сириус, являясь главным мерилом Новогодних торжеств.

Однако первым на связь богини Баст (Bȝst) и Сириуса обратил внимание наш отечественный исследователь Н.С. Петровский, который дал отличное от общепринятого прочтение интересующего нас фрагмента текста:

И они [т.е. пришедшие на доклад к царю сановники] сказали его величеству — да будет он жив, невредим, здоров!	ḏd.jn.sn ḫft ḥm.f ˁnḫ wḏȝ snb
Есть великий маг души Исиды,⁹ государь, наш владыка, его имя Неферти.	j[w] ẖr-ḥȝb ˁȝ n Bȝst jtj nb.n Nfrtj rn.f

[8] От эпохи Древнего царства сохранилось два варианта написания данного центра:
Второе написание имени Бастет (являющейся эпонимом города) сближает ее с богиней Исидой. Название центра может быть истолковано в таком случае как «город души Исиды» (Bergman 1970, 31).
[9] В тексте стоит — ẖr-ḥȝb ˁȝ — букв. «великий херихеб», т.е. жрец-чтец, «тот, кто с ритуальным письменным текстом» (Hannig 2006, 1998).

В дальнейшем текст памятника дает Неферти более подробную характеристику:

И он [т.е царь Снофру] записал то, что сказал маг Неферти —	wn.jn n.f ḥr jrt m sẖȝw ḏdt.n ẖr-ḥȝb Nfrtj
мудрец Востока,¹⁰ принадлежащий «душе Исиды» на ее востоке,	rḫ-ḫwt pw n Jȝbt nj-sw (B)ȝst m wbn.s
уроженец Гелиопольского нома».¹¹	ms pw n ḥḳȝ-ˁnḏw

Комментируя интересующий нас фрагмент текста, Н.С. Петровский замечает: «Маг души Исиды — видимо, ученый жрец, наблюдавший за Сириусом, по представлению египтян, душой богини Исиды». И далее: «Принадлежащий "душе Исиды" на ее востоке (т.е. истоке) — видимо, совершающий жреческие функции по наблюдению за Сириусом в каком-то восточном номе».

Однако поэтический перевод данного места не должен оттенять от нас истинное значение эпитета Неферти — nj-sw Bȝst m wbn.s — буквально «тот, кто принадлежит "Душе Исиды" в ее восхождении» или «в ее восходе». Последняя трактовка позволяет считать Неферти именно жрецом, наблюдавшим восход Сириуса. Следовательно, его последующий прогноз-предсказание мы можем рассмотреть в контексте данного факта.
________________________________
[10] rḫ-ḫwt pw n Jȝbt — букв. «тот, кто знает вещи (т.е. ритуалы) Востока».
[11] Во времена Снофру и Аменемхета I Бубастис являлся частью тринадцатого нижнеегипетского нома.


2. В каком месте Неферти мог наблюдать восход Сириуса?

Однако прежде, чем мы перейдем к данному вопросу, попытаемся гипотетически установить место, откуда Неферти мог вести наблюдения. Для этой функции храм Бубастиса явно не предназначался, т.к. был окружен городом и располагался в ложбине,¹² и при этом достаточно далеко от резиденции Снофру в южном Дахшуре. В данном случае точка зрения Н.С. Петровского нам представляется неверной. Следовательно, единственная возможность вести практику подобных наблюдений связана с мемфисским округом Анх-тауи и поселением Хабес.¹³ В частности, речь может идти о знаменитом храме «Вершина Анх-тауи» (thnj.t ˁnḫ-tȝwj). Сведения о нем сохранились в демотическом архиве мемфисского жреца Хора и ряде других памятников. Как следует из текстов архива, «храм вершины» был тесно связан с культами богов Белых стен — Бастет, Анубиса, Осириса и Имхотепа, прославленного (в данном случае обожествленного) архитектора Джосера. Особенно интересен в этой связи эпитет Имхотепа — «создание того, кто южнее своей стены (т.е. сын бога Птаха), (тот, кто) на (храмовой) вершине, господин Анх-тауи в Мемфисе» (ḳmȝ rsnfj tȝ thn nb ˁnḫ-tȝwj n Mn-nfr).
________________________________
[12] Геродот дает предельно четкое описание данного храма и его местонахождение (Herod. II. 138).
[13] Вероятно, район западной оконечности Мемфиса, рядом с Серапеумом — место, где располагались знаменитый Βουβαστΐον (егип. Pr-Bȝst.t) и «Стены Имхотепа» (Hannig 2003, 1549, Bergman 1968, 268). Негативная роль данного места, очевидно, проступает в сказаниях о Сетне, когда дочь жреца Бастет, владычицы Анхтауи — Табуба околдовывает принца и заставляет его совершить ряд злодеяний. Любопытно, что имя Табуба (Tȝ-Bwbwȝ.t) может быть интерпретировано как «блистающая», «сверкающая» и, соответственно, быть связано с образом самой богини-око, т.е. Бастет-Сотис (Vinson 2009, 293-294). Поселение Хабес, скорее всего, располагалось в районе Анх-тауи, о чем свидетельствуют эпитеты Бастет из храма Сахура — «владычица Анх-тауи, госпожа Хабес» (Borchardt 1913. Bl. 35). Вероятно, в этом месте находился и храм этой богини. В эпоху Древнего царства этот центр, вероятно, был поглощен разрастающимися припирамидными городами. По крайней мере, источники Нового царства и Птолемеевской эпохи о нем уже ничего не сообщают (Hoenes 1976, 169-170).

В связи с функциональным назначением данного храма представляется важным свидетельство Элиана. Этот храм, скорее всего, располагался в непосредственной близости от гробницы Яхима/Имхотепа и был учрежден в воспоминание одного события, а именно укрощения огненной силы Сириуса в момент его предутреннего восхода. Как убедительно доказал О.Д. Берлев, произошло это событие именно при царе Джосере. Элиан уточняет, что в храме находился священный алтарь, с которого жрецы брали огонь и при первом появлении звезды проводили специальные ритуалы, предотвращавшие эпидемии и моры.

В титулатуре видного представителя XXVII династии Яхмеса подчеркивается, что он был не только жрецом храма Бастет, владычицы Анх-тауи, не только жрецом богов Белых стен и богов храма Вершины tȝ thn.t в Анх-тауи, но и (чтимым) пред Птахом и Сотис солнечным оком, а также жрецом Нечерихета-Джосера и Имхотепа. То, что этот человек был одновременно служителем Имхотепа и Джосера, Бастет и Сотис в Анх-тауи, только более убеждает нас, что он мог являться именно наблюдателем за Сириусом.¹⁴ Последняя работа английских археологов позволяет с достаточной степенью вероятности локализовать «храм Вершины» на территории Бубастейона, в непосредственной близости от пирамиды Джосера. Этот момент представляется важным. Литературный Неферти мог наблюдать Сириус именно из Мемфиса.
________________________________
[14] Примечательно, что Яхмес был также «великим уабом Сатис», богини, первые сведения о которой мы черпаем из надписей ступенчатой пирамиды Джосера. В более позднее время Сатис почиталась как «владычица наводнения» и «всепоглощающая змея, владычица звезд». В этом смысле ее функция тесно смыкалась с Сириусом (Lacau, Lauer 1959).


3. Сириус и засуха.

Если теперь, после нашего небольшого отступления, мы внимательно рассмотрим характер бедствий, о которых визионер упоминает в своем обращении к Снофру, то обнаружим в них определенную логическую последовательность: «река (Нил) станет сушей Египта, через воду будут переправляться пешком» (Е. 26-27); «не будут искать воду для судна, чтобы дать ему плыть, ибо его путь станет берегом, а берег — водою» (Е. 27); «южные ветры будут отвращать северные» (Е. 28-29); «дикие звери будут пить из потока Египта» (Е. 35);¹⁵ «будет повергнута страна в несчастье из-за недостатка пищи» (Е. 30); азиаты (Е. 19, 33, 63, 67).¹⁶

Итак, логика перечисляемых событий позволяет предположить, что их источник может быть возведен к сильной аномальной засухе. В свою очередь неурожаи порождают голод и социальную смуту, когда «один будет убивать другого». На протяжении своей истории Египет неоднократно подвергался засухам, но та, которая оставила наиболее значимый след в памяти Египта, вероятнее всего, произошла в правление упоминаемого выше царя III династии Сену/Джосера. Эта значимость определяется в первую очередь тем фактом, что природная аномалия стала причиной появления знаменитого календаря в 365 дней. О.Д. Берлев пришел к этому выводу на основе сопоставления трех памятников — надписи пьедестала Нечерихета/Сену, сообщения Элиана и текста Сехельской стелы, которая упоминает о семи годах великих бедствий.¹⁷ Примечательно в этой истории и то, что засуха связывалась египтянами именно с Сириусом, вокруг которого наблюдалось огненное свечение. Египтяне в силу своего мышления воспринимали это явление не просто как природную аномалию, а как болезнь (со всеми вытекающими последствиями) солнечного ока (т.е. дочери бога Ра). Исцеление же Сириуса в свою очередь связывалось с личностью писца священных книг Имхотепа-Яхима.¹⁸ Поэтому появление личности Имхотепа в связи с культом Бастет в Анх-тауи представляется не случайным. Вероятно, именно он стоял у истоков этого культа и был первым наблюдателем за Сириусом.¹⁹ А если это так, то не стал ли Имхотеп прообразом литературного героя — Неферти?

Собранный на основе этого факта материал позволил мне прийти к выводу, что египтяне и контактировавшие с ними народы связывали с Сириусом некие катастрофические события, впервые зафиксированные именно в эпоху Джосера.²⁰ Так как звезда воспринималась как источник потенциальной опасности для страны, ее появления не только ждали, но и научились предсказывать, пытаясь предугадать последствия, т.е. делать прогноз, который и описывается в «Пророчестве Неферти».
________________________________
[15] Даже в сегодняшней Африке во время аномальной жары дикие звери в большом количестве скапливаются у пересыхающих водоемов. При этом между ними стоит удивительное перемирие — бывшие враги мирятся с присутствием друг друга. Поэтому автор «Пророчества» подмечает этот интересный факт — пересыхающая саванна заставляет зверей спускаться к Нилу и не обращать внимания на человека.
[16] Заметим, что вторжение азиатов, о которых памятник говорит неоднократно, можно рассматривать в некотором смысле как последствие засухи, которой охвачены соседние с Египтом регионы. Вспомним знаменитый сюжет Библии о приходе Иакова и его сыновей в Египет, когда визиром там был младший сын Иакова Иосиф (Быт. 41-42).
[17] Основополагающая работа — Берлев 1999.
[18] «Он (т.е. Имхотеп) останавливал распространение заразных болезней и — τὴν ἀμφὶ τὸν κύνα τὸν Σείριον πρωτίστην ἐπιτολὴν καὶ τὴν ὁρμὴν τὴν ἔμπυρον ἡμέρωσε τοῦ ἀστέρος — укротил первое появление огненного свечения вокруг собачьей звезды, Сириуса» (Suidae II, 616). В Греции эта же роль приписывалась Аристею. И если Имхотеп побеждал огненную силу Сириуса при помощи огня (см. выше), то греческий герой Аристей учредил при первом появлении звезды боевые пляски (Кереньи 2007, 64-65).
[19] Нельзя не упомянуть и тот факт, что Имхотеп также стоял у истоков культа бога Птаха, учредив его верховное жречество — «величайшего из управляющего ремесленниками» (Берлев, Ходжаш 2004, 389-390).
[20] Вероятно, Сириус в начале III тыс. до н.э. мог взорваться как «новая» звезда, что и стало причиной появления вокруг нее светящегося ореола. К активности солнца это явление не имело никакого отношения. (Орехов 2014, 324-329, 348-353)


4. Почему Снофру?

И наконец, последнее. Рассматриваемый текст, относящийся по времени к эпохе Среднего царства, относит действие сюжета ко времени легендарного правителя Древнего царства Снофру (2613-2589 до н.э.). Почему?

Так, к примеру, Ж. Познер полагал, что в глазах своих потомков легендарный основатель IV династии стал восприниматься как идеальный правитель. Последнее отразилось в сюжете «Пророчества», где рисуется «компанейский и бесцеремонный» («roi bon vivant et sans façon») образ древнего царя.²¹ Так, после приветствия сановников, пришедших к нему с докладом, Снофру поднимает их и ласково обращается не просто как к подчиненным, а как к «товарищам» (rḥw). Неферти, которого Снофру видит впервые, сразу удостаивается чести стать «царским другом» (ḫnms), в присутствии которого Снофру садиться за письменный прибор и записывает текст предсказания. Обстановка рисуется почти домашней.

Однако если задуматься, то идеальные отношения подобного рода — это не плод безудержной фантазии автора, они вполне могли практиковаться в ту эпоху, когда и царствовал Снофру. Например, трудно представить родного брата Снофру, верховного сановника Нефермаата, в роли униженного просителя, к которому царь обращается со словами — «да не целуешь ты землю, (отныне) целуй мою ногу». Подобная чрезмерная ритуализация вошла в практику позже, когда кровные узы, связывающие правящую элиту, стали постепенно распадаться и при дворе выдвинулось служилое сословие.

Последнее замечание приобретает дополнительный вес в нашей ситуации, т.к. Нефермаат и его сын, Хемиуну, строитель знаменитой пирамиды в некрополе Гизы, а также «дахшурский принц», «сын Снофру», Канефер были не только близкими родственниками, верховными сановниками, но и жрецами богини Бастет.²² Соединение вместе титулов верховного сановника и жреца Бастет позволяет нам предположить, что в данную эпоху эти люди могли иметь прямое отношение к контролю за восходом Сириуса. Ведь не случайно, что и знаменитый текст «О служебных предписаниях верховному сановнику» содержит знаковую для нас фразу: «Ему [т.е. верховному сановнику] будут сообщать о первом появлении Сириуса и уровне (разлива) Нила».²³

Как жрец богини Бастет он наблюдает за восходом Сириуса и по его появлению, цвету и прочим визуальным характеристикам дает своеобразный прогноз развития страны. Ведь все угрозы и вызовы, которые содержатся в тексте, для египтянина вполне очевидны, а источник у них один — вызванная звездой засуха. Можно предположить, что верховный сановник в момент появления Сириуса приходил к царю на доклад и делал прогноз паводковой ситуации и, исходя из этого, описывал возможный сценарий развития событий в стране и на ее периферии. Скорее всего, во времена Снофру это закрепилось в своеобразном придворном ритуале, который и лег в основу произведения, дошедшего до нас под условным названием «Пророчества Неферти». Но вместе с тем это первый текст, который показывает, что предсказания по восходу Сириуса в Египте существовали с глубокой древности.
________________________________
[21] Posener 1956, 33. Ж.Познер полагал, что реального Неферти следует искать в окружении Аменемхета I (Posener 1956, 33-34).
[22] Strudwick 1985, 110-111, 117. Впрочем, несмотря на столь громкий титул, Канефер мог жить в более позднее время. Исследователи полагают достаточно большой временной разброс от конца IV до начала V династий, вплоть до конца VI и начала VIII (Begelsbacher-Fischer 1981, 36).
[23] Текст сохранился в гробницах верховных сановников XVIII династии Рехмира и Усера. Sethe 1984, 1116. Подчеркнем, что словосочетание prt Spdt — «выхождение Сотис» в данной инструкции подразумевает именно первое появление звезды на утреннем небе. Традиция Среднего царства, т.е. времени составления текста «Пророчества» отводит роль наблюдателя за Сириусом принцу Небкаура, современнику Сенусерта III: «Принц (ḥȝtj-ˁ) и начальник храма Небкаура главе херихебов Пепихотепу: "(Вам) надлежит знать относительно того, что выхождение Сотис произойдет…"» (Clagett 1995, Fig. III. 92a). Однако «скрытый»/«тайный» царь Имени (Аменемхет I), приход которого предрекает Неферти, был также верховным сановником при Ментухотепе III. Возглавляя экспедиции в пустыню, он оставлял на скалах надписи о являвшихся ему знамениях воли богов. Так не поступал ни один чиновник (Демидчик 2005, 6). Мог ли он подобным образом подводить идеологическую базу под свое воцарение? Думается, что да. Впрочем, данный аспект «Пророчества» мы оставляем вне рамок исследования. Отметим дополнительно, что в более позднюю эпоху за Сириусом мог наблюдать специальный жрец — «пророк-провозвестник Бастет, госпожи гор». Эта редкая ипостась имеет параллели только у Хатхор, Сехмет и ряда других богинь, отождествляемых с солнечным оком (Берлев, Ходжаш 2004, 211-215).


_______________________________

С. Иванов
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ФИГУРЫ ДЕВСТВЕННОЙ БОЖЕСТВЕННОЙ МАТЕРИ
В ЕГИПЕТСКОЙ РЕЛИГИИ, В ЗОРОАСТРИЗМЕ И В ХРИСТИАНСТВЕ
(Великотырновский университет им. Св. Кирилла и Мефодия, Болгария, 5000, Велико Тырново)

АННОТАЦИЯ

В архетипном мифе о вечно умирающем и воскресающем божестве центральное место занимают история о непорочном зачатии и фигура Божественной матери, родившей и вырастившей Спасителя. Этот мифологический мотив отличается чрезвычайно древним происхождением и встречается во всех вариантах мифа. В настоящей статье мы проведем сравнительный анализ образа Божественной матери в зороастризме (митраизме), в древнеегипетской религии и в христианстве для того, чтобы выявить влияние языческих религий на христианство. Кроме сравнительного анализа образов Исиды, Анахиты, Виспы-Таурваири и Девы Марии, мы сопоставим основные моменты в архетипном мифе о рождении Спасителя.

Проблемы, сформулированные подобным образом, в той или иной степени уже решались исследователями. Параллели между Исидой и Девой Марией были детально рассмотрены Д. Мердоком в «Christ in Egypt: Horus-Jesus Connection». П.Набарз выдвинул гипотезу о девственной матери Митры — Анахите. В своей книге «Mysteries of Mithras: The Pagan Belief That Shaped the Christian World» он привел много аргументов в пользу своей теории.

В статье рассматриваются параллели между древнеегипетской религией, зороастризмом и христианством именно в связи с вопросом о влиянии первых на христианство, акцентируя их влияние, в первую очередь, на идею о партеногенезе. На наш взгляд, самое сильное влияние на христианство оказала идея о партеногенезе зороастризма, воздействуя в очень сильной степени и на формирование культа Девы Марии.


ПАРТЕНОГЕНЕЗ

Во всех трех религиозных системах прослеживается история о Партеногенезе (рождении от девственницы и сохранении девственности после рождения).¹ Одними из известнейших параллелей в архетипном мифе о вечно умирающем и воскресающем божестве являются параллели между Исидой и Девой Марией. Исида — в числе самых почитаемых богинь древнеегипетской религии. Мария — важнейшая женская фигура в христианстве.
_____________________________
[1] παρθενογένεσις (от παρθένος и γένεσις)
παρθένος ἡ девственный, непорочный, чистый (ψυχή Eur.; πηγή Aesch.);
γένεσις (-εως) ἡ происхождение, рождение (γενεηλογεῖν τέν γένεσίν τινος Her.; χρόνος ἀνθρώπου γενέσεως Plut.).

В науке ведутся острые дискуссии по поводу утверждения о девственности богини Исиды. Подчеркивается тот факт, что она все же осуществила половой акт с телом мертвого Осириса, соответственно, она уже не была девственницей и ее нельзя сравнивать с Девой Марией. Критический анализ исторических источников позволяет нам заключить, что Исида представлена девственной богиней. Д.Мердок подробно рассмотрел эту гипотезу.

Геродот (Hdt., Hist., II, 41) идентифицировал египетскую богиню Изиду с греческой героиней Ио, символизировавшей Луну. В древнегреческой мифологии Ио представлена девственницей и жрицей Геры в Аргосе. В трагедии «Прометей Прикованный» также упомянуто о том, что Ио — девственница. Новые доказательства девственности богини Изиды мы обнаруживаем в романе «Золотой осел», или «Метаморфозы» Апулея (Apul. Metam., XI, 5), в котором указано, что Исида была известна под многими именами: Минерва, Прозерпина, Беллона, Геката и пр. Понятно, что Апулей идентифицировал Исиду с древними средиземноморскими богинями-девственницами. Известно также, что Прозерпину (греч. Персефону) называли эпитетом «Кора» (дева, не познавшая мужчину). Плутарх тоже подтверждал факт, что Исида являлась олицетворением римской и греческой богини Прозерпины-Персефоны, известной эпитетом Кора (девственница).² Афина Паллада тоже являлась богиней-девой, а обращение «Парфенос» к деве Палладе часто встречается в источниках. Софокл называл ее девой, повелительницей коней. Французский археолог Андре Бернанд обнаружил греческую надпись, в которой упоминается титул Παρθενία (Парфения, «дева») вместе с именем Исиды.
_____________________________
[2] Действительно имя Κόρη можно перевести как «дева». Но проблема в том, что, согласно греческой мифологеме, Кора-Персефона была похищена Аидом и лишена девственности. Плодом этого союза стал Дионис Загрей. Убедительней выглядит другая версия прочтения имени Κόρη — как дочери Деметры. В силу сакральности имен, двух Великих богинь называли просто богиня Мать (θεά μήτηρ = Δημήτηρ) и Дочь (κόρη).

Κόρη, ион. Κούρη, дор. Κόρα ἡ Кора, Дочь (Деметры), т.е. Персефона.
κόρη, эп.-ион. κούρη, Trag. тж. κόρα и κούρα, дор. κώρα ἡ
1) девушка, дева (κόραι καὴ γυναῖκες Plat.);
2) невеста;
3) молодая женщина, жена (προσεῖπεν Ὀρέστας Λάκαιναν κόραν, sc. Ἑλένην Eur.);
4) дочь (κ. Διός Hom. = Ἀθήνη);
5) изваяние девушки, женская статуэтка (κόραι τε καὴ ἀγάλματα Plat. — женские статуэтки и [другие] изображения или женские изваяния);
6) зрачок (ὀμμάτων κόραι Eur.);
7) глаз (κόραι στάζουσι δακρύοις Eur.).

Другое интересное предположение (по поводу этимологии имени Кора) сделал А.В. Кудрявец. В силу того, что Деметра — это производное от Исиды, то Кора — это производное от имени сына Исиды — Хора (егип. Ḥr, греч. Ὧρος). Что, действительно, похоже на правду. Видимо, греками имя Хора (Ὧρος) было заимствовано (в искаженном виде) в значении «ребенок» (κῶρος). То, что в греческой интерпретации ребенок сменил пол, — неудивительно. Ранние изображения Горгоны нередко были бородаты и очень походили на египетского Беса.

Ὧρος, Ὦρος ὁ Гор (сын Осириса и Исиды, египетский бог) Her., Plut., Luc.
κόρος, эп.-ион. κοῦρος, дор. κῶρος ὁ
1) ребенок, младенец (γαστέρι κοῦρον φέρειν Hom.);
2) мальчик, юноша, молодой человек (κοῦροι Ἀχαιῶν Hom. — ахейская молодежь, т.е. воины);
3) сын (κόρος Ζήθοιο ἄνακτος Hom. — сын царя Зета, т.е. Ἴτυλος).

Мы наблюдаем процесс синкретизма между древними богинями Кибелой, Афиной, Афродитой, Деметрой, Персефоной, Герой и египетской богиней Исидой, олицетворением непорочности.³ Следует отметить, что наблюдается некоторое несоответствие в культе Персефоны (Прозерпины): хотя она и известна эпитетом Кора (дева), она была похищена Аидом и стала его супругой. Как было уже указано, в древних мифах наблюдается интересный парадокс. Даже после родов Великая богиня осталась девственной, а сам процесс зачатия был, скорее, имагинерным актом с неравноценным партнером. Это аналогия с непорочным зачатием Девы Марии, реализованным не путем нормального полового акта, а божественным промыслом, оплодотворившим деву. По мнению д-ра Уитта, причина кроется в религиозном мышлении древних обитателей Средиземноморья, продолжавших воспринимать Великую богиню-мать девственницей даже после рождения ее сына. Вероятнее всего, еще в микенскую эпоху Великую богиню-мать почитали и как деву, и как мать, сочетающую взаимоисключающие принципы непорочности и зачатия.
_____________________________
[3] Автор вплотную приблизился к истоку партеногенеза великих богинь — это именно, упоминаемый им, «процесс синкретизма». Но, к сожалению, он не стал развивать эту очевидную мысль. Верховное божество традиционно имело солярный (или шире — небесный) аспект, его женский паредр — олицетворял Землю. Но женские богини, олицетворявшие Луну, были не менее популярны (а иногда и более, как, например, та же Артемида). В процессе синкретизма, возник казус. Ибо богиня Земля — она, по природе своей, — «мать», потому как плодоносит, чего нельзя сказать о Луне. В греко-римской традиции, Луна — дева. Тем не менее при сикретизации разных богинь (одни из которых несли лунный аспект, а другие земной), путаница была неизбежна. Наиболее наглядно это выглядит на примере Исиды, которая отождествлялась с одной стороны с Деметрой (богиней плодородия), с другой стороны с той же Артемидой, а также, Персефоной (и еще много с кем). Отсюда эта удивительная формула из гимна Исиде (найден в Наг-Хаммади, датирован IV-III в. до н.э.):

Ибо я — первая и я же — последняя
Я — почитаемая и презираемая
Я — блудница и святая
Я — жена и дева
Я — мать и дочь
Я — руки матери моей
Я — бесплодна, но бесчисленны дети мои
Я счастлива в браке и не замужем
Я — то, кто производит на свет, и та, кто вовек не даст потомства
Я облегчаю родовые муки
Я — супруг и супруга
И это я родила моего мужа
Я — мать моего отца
Я — сестра моего мужа
Поклоняйтесь мне вечно.
Ибо я — злонравна и великодушна.

Мотив о непорочном зачатии получил широкое распространение в Древнем Египте. Фараон Рамсес (Рамзес) V отправил свою дочь, принцессу Исиду, служить в храме бога Ра (жрицы бога Ра давали обет целомудрия), это первая известная нам девственная принцесса (жрица). Идентичные сведения мы находим в древнеегипетском папирусе, хранящемся в Британском музее за номером Papyrus Brit. Mus., 10, 188. Древний текст рассказывает о религиозных мистериях Исиды и Осириса. В ритуале принимали участие две молодые девушки, выполнявшие роли Исиды и ее сестры Нефтиды, при этом обязательным условием являлась девственность обеих.

Углубленное изучение «Текстов саркофагов» позволили египтологам обнаружить текст с конкретным упоминанием Исиды, как ḥwn.t или девственницы.

В эпоху эллинизма имя Исиды вновь связывалось с девственностью, ее неизменно отождествляли с богинями-девами Эллады. Эратосфен в своем сочинении о созвездиях (Eratost., Katas., 1Х), в параграфе о знаке зодиака Дева, дал описание богинь Исиды, Деметры и Тюхе (Τύχη), так как они были олицетворением девственности. Но, наверное, важнейшим доказательством тезы о непорочности Исиды является надпись, выгравированная на перстне (датированном I-II вв. н.э.), в которой Исида названа эпитетом Immaculates (незапятнанная, непорочная).

Это тесная параллель с Девой Марией, которую Церковь также определяет непорочной и незапятнанной. Дополнительные аргументы в поддержку этой тезы привел и сэр Джеймс Фрейзер, исследовавший древний ритуал, распространенный в Сирии и Египте, который, вне всякого сомнения, связан с Астартой (Иштар) и Исидой. Древние египтяне почитали египетскую Деву, проводя странный ритуал.

Празднующие уходили во внутрь определенного святилища в точно назначенное время, сразу после полуночи они выходили из храма с радостными криками: «Дева родила! Свет становится сильнее!» Египтяне даже представляли новорожденное солнце в образе младенца, которого в день рождения, во время зимнего солнцестояния, выносили на улицу, чтобы верующие преклонились. Нет никаких сомнений, что зачавшая, чтобы родить сына двадцать пятого декабря, — это великая восточная богиня, которую семиты называют Небесной девой или просто Небесной богиней.

Преклонение перед девой в Египте засвидетельствовано также Пасхальной хроникой, сообщающей, что и до сих пор в Египте отмечают беременность девственницы и рождение ее сына, которого они выносят каждый год в колыбели, чтобы люди почтили его.

Соответственно, культ Исиды постепенно трансформировался в культ Девы Марии. Попытки христианских богословов доказать оригинальность и уникальность образа Девы Марии входят в противоречие с научными исследованиями культов древних средиземноморских богинь. В заключение дополним, что египетской мифологии известен и мотив о коитусе между богом и смертной женщиной. Подобным способом зачата принцесса Хатшепсут — бог Атум овладел ее матерью, царицей Ахмес (Яхмес, Ахмос, Яхмос), и от этой связи родилась будущая могущественная властительница.

Дева Мария также обладает характеристиками вечно девственной богини. В источниках ее часто называют Приснодевой. Евангелие о Рождестве Пресвятой Богородицы напрямую цитирует название Приснодева.

Концепция о Приснодеве объясняет факт, почему даже после рождения Богородица продолжала быть девственной. Парадокс зачатие — девственность продолжает языческую модель божественного рождения Спасителя. Важнейшим старозаветным пророчеством о Марии является слово пророка Исайи (Ис. 7:14) о девице, которая родит сына и назовет его Еммануил.

Евангельские тексты сообщают факт о девственности Марии до рождения Христа. Евангелист Матфей (Мат. 1:18) отмечает, что после обручения Марии с Иосифом, еще до их соития, оказалось, что она «непраздна от Духа Святого». Евангелист Лука сообщает о благой вести («Благовещении»). Марии явился Архангел Гавриил, сообщивший ей, что она выбрана Богом для того, чтобы от нее родился Спаситель, хотя она и не познала мужчины (Лк. 1:26-31).Согласно евангельским текстам, плотник Иосиф хотел уйти от будущей супруги, но получил откровение свыше и остался с ней, не «познав» ее.

«Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее. Но когда он помыслил это, — се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал:
Иосиф, сын Давидов! Не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго.»

Протоевангелие Иакова подтверждает и дополняет данные канонических евангельских текстов о деве. На базе догматических текстов и Священного Предания Церковь восприняла доктрину о девственности и после родов. Но эта доктрина (post partum) не была воспринята однозначно всеми отцами церкви. Тертуллиан и Иовиниан высказали свои сомнения по поводу этой идеи. Впоследствии доктрину защитили отцы церкви, в результате чего был воспринят термин «Приснодева», официализированный на Пятом Вселенском соборе в Константинополе. С начала IV в. общепринятой стала формула: «Девой зачала, девой родила, девой осталась». Учение о приснодевственности Марии было создано в ответ на отрицание девственности также представителями гностицизма, конкретнее, Керинфом.

Арианство отрицало культ Богородицы. Похожие взгляды были восприняты и в различных направлениях македонианства, ставшего наследником арианства. Они распространялись всю вторую половину IV века и в начале V в., но официально их осудили лишь на Третьем Вселенском соборе. Дискуссия между отцами церкви шла не только по вопросу о сути непорочного зачатия, но и о сохраненной девственности после рождения Христа.

Зороастризм тоже разрабатывал мотив о Партеногенезе. Идеи о девственной матери и непорочном зачатии присуствуют и в митраизме. Чтобы доказать свою тезу, мы рассмотрим последовательно образы богинь Анахиты и Виспы-Таурваири — матери Саошианта (Саошьянта). Подобно Богородице и Исиде, девственная Анахита зачала Митру от бога и даже после его рождения осталась непорочной. Рассуждая об этом, нам следует остановиться и на параллелях между иранскими религиозными концепциями и христианством. Концепция о девственнице, которая родит Спасителя, является чрезвычайно древней, и она засвидетельствована в иранской религиозной литературе, созданной в первом тысячелетии до нашей эры. Как мы уже отметили, культ Богородицы зародился гораздо позже этого периода и адаптировал многие из идей зороастризма — партеногенез, зачатие девственницы от бога и идею о святой матери. Современные исследования митраистской проблематики раскрыли связи между богом Митрой, богиней Анахитой и Партеногенезом. Были приведены и новые доказательства в пользу теории рождения бога Митры от девственной матери Анахиты — идентичной с евангельскими рассказами о зачатии Девы Марии и рождении Христа.

В армянских источниках сохранилась легенда о рождении Митры от девственной матери. В древней Армении митраизм был широко распространенной религией, в чьих источниках мы обнаруживаем версию мифа, согласно которой бог Митра родился от связи между Ахурой Маздой и смертной женщиной. Армянский автор Елисей (Егише) Вардапет отмечает, что Митра рожден женщиной и был сыном верховного маздеистского бога Ахуры Мазды. Некоторые сведения мы обнаруживаем в уже упомянутой «Истории» Езника Кохбаци (Eznik de Kolb) (Ezn., Refut. of the Sec., II, 8). Автор подробно описал зурванистскую ересь и отметил тот факт, что Ахура Мазда погибнет, но его потомство, рожденное девицей, выживет и победит Анхра-Майнью.

Несмотря на то, что в авестийской литературе мы не обнаруживаем прямых сведений о зачатии Митры, за исключением сведений в «Михр-Яшт» (Yt. 10:1), полностью посвященном Митре, в котором содержится информация о том, что Митра был создан Ахурой Маздой. С учетом того факта, что значительная часть авестийских религиозных памятников не сохранились до наших дней, существует довольно большая вероятность того, что армянские авторы пользовались оригинальными персидскими текстами (недошедшими до нас), описывающими рассматриваемый мотив.

Дискуссионным является также вопрос о фигуре девственной матери Митры. Опять же в армянских источниках упоминается о том, что она была смертной женщиной, но такие ученые, как П.Набарз и Д.Мердок придерживаются мнения, что речь идет о персидской богине Анахите, приводя многочисленные аргументы в защиту своего утверждения. Анахита, богиня воды, земли и плодородия, символизирует чистоту и непорочность, ее имя Ardvi Sura Anahita было эпитетом непорочности. Культ богини является чрезвычайно древним, он засвидетельствован в первом тысячелетии до нашей эры. В армянской мифологии Анаит (Анахита) была супругой верховного бога Арамазда (Ахуры Мазды) и известна эпитетами «Златорожденная», «Золотая мать» и «Целомудренная мать». Архетипом богини Анахиты является Великая богиня-мать, почитаемая в районе Ближнего Востока с глубокой древности. Очень часто Анахиту идентифицировали и с матерью богов — эпитет, которым часто называли также фригийскую богиню Кибелу.

В древних мифах мы наблюдаем следующий парадокс: даже после родов богиня оставалась девственной, сам процесс зачатия был скорее воображаемым актом с неравноценным партнером. Это аналогия с непорочным зачатием Девы Марии, реализованным божественным промыслом.

Соответственно, мы обнаруживаем следы древнего космогонического мифа о соитии неба и земли, который позже был адаптирован христианством.

Существует глубокое сходство между обработкой земли земледельцами и сексуальным актом.⁴ В Библии мы также обнаруживаем косвенные сведения о связях между небом и землей. По мнению С.Бенко, в космогоническом акте творения, Мария является олицетворением Земли, а Бог — Неба.
_____________________________
[4] ἄροτος, v. l. ἀροτός (ᾰ) ὁ
1) земледелие, пахота Hes., Her., Plut.;
2) деторождение (ἐν γυναικί Plat.; παίδων Men., Luc.);
3) время сбора плодов, уборка, жатва Hes., Plut.;
4) урожай, сбор Soph.;
5) потомство, дети Eur.;
6) год (δωδέκατος Soph.).

Самую тесную параллель между образом Богородицы и Виспой-Таурваири обнаруживаем в Авесте. Виспа-Таурваири и Дева Мария. В отличие от египетской религии и митраизма, зороастризм представляет образ девственницы, родившей спасителя, как смертную женщину, какой была и Дева Мария. Мотив о смертной девушке перешел сначала в иудаизм через контакты еврейских богословов с зороастрийской религией (во время персидского владычества), а позже был аккумулирован и адаптирован христианством. Зороастрийская литература подробно описала чудесное зачатие, которое произойдет в воде с девушкой, не знавшей мужчины, а тело ее сына будет похоже на солнце, а царская слава и хаварена всегда будут сопутствовать ему.

В Авесте подробно описан акт непорочного зачатия и отмечены имена трех Саошьянтов — Ухшьят-Эреты, Ухшьят-Немы и Астват-Эреты, и их матерей — девиц Вангху Федрихи, Эрдат-Федрихи, Виспа-Таурваири. 13:142). После смерти пророка Заратустры семя хранилось в священном озере Кансава, и его стерегла богиня Анахита по приказу бога Нерьосанга (Bundh. 73). В священном озере через интервал в три тысячи лет последовательно должны были искупаться три девы, которым суждено зачать священное потомство Заратустры (Yt. 19:91-95). Аналогии с библейскими текстами бесспорны, а влияние зороастризма на христианство очевидно. И Дева Мария, идентично Виспе-Таурваири, зачала непорочно, а ее сын Иисус, подобно Саошьянту, получит царскую славу.

Из указанных фактов можно сделать вывод о том, что идея о постоянной девственности в христианской религиозной концепции сформировалась относительно поздно (IV в.) под влиянием Священного Предания. В языческих религиях она существовала с глубокой древности (IV-III тыс. до н.э.) и прошла сложный путь развития для того, чтобы оказать сильное воздействие на мариологию.⁵
_____________________________
[5] Мариология [от Μαριὰμ (Мария) и λόγος (слово, речение)] — раздел догматического богословия в католической и протестантской теологии, касающийся Девы Марии. В православном святоотеческом богословии автономная мариология отсутствует. Учение о Пресвятой Богородице существует у святых отцов только внутри христологии, а не как некая самостоятельная мариология, или особый раздел антропологии, посвященный Святой Деве.


ПАРАЛЛЕЛИ В ИМЕНАХ И ЭПИТЕТАХ ИСИДЫ И ДЕВЫ МАРИИ

Дева Мария, аналогично Исиде и Анахите, получила название «Божия матерь». Писатель Апулей в своем романе «Золотой осел» (Apul., Metam., XI, 3-5) описал эпизод, в котором Луций встретился с богиней Исидой и разговаривал с ней. В этой истории попавший в беду римлянин Луций вознес молитву о помощи Исиде, которую называл Небесной Царицей [т.е. Луной], потом попал в плен сна и получил сновидение. В какое-то мгновение явилась замечательно красивая женщина, которая поднялась над морем, одетая в покрывало, обсыпанное звездами и луной. Женщина стала объяснять юноше, что она мать всех и королева мертвых и бессмертных. Она призналась, что известна под многими именами, одним из которых является Исида — мать богов, явившаяся перед ним в ответ на его молитвы. В этом отрывке параллели между Девой Марией и богиней Исидой очень тесные. Поскольку христианская церковь тоже прославляет Деву Марию Небесной Царицей (лат. Regina Coeli) и матерью Бога (Богородицей, Богоматерью). В трудах святых отцов церкви и христианской иконографии Дева Мария официально получила титул «Небесная царица». В специальной энциклике «Ad Caeli Reginam», изданной папой Пием XII, указано, что Мария названа «Небесной Царицей», так как ее сын, Иисус Христос, является царем Израиля и царем Вселенной.

Св. Ефрем называл Марию «госпожой» и «царицей». Отцы церкви и апологеты христианства постепенно начали воспринимать этот титул. Основные тезисы мариологии, разработанные на Эфесском соборе, определяли Марию, как «Царицу Рая» и Божию матерь. Этот процесс представлен лучше всего в иконографии западноевропейского искусства, представляющего Богородицу в царственном облике на троне, со скипетром, а ангелы возлагают на ее голову корону.

Из перечисленных фактов можно сделать заключение о том, что культы Исиды и Девы Марии были адаптированы к новым условиям и обрели новые функции и эпитеты. Дева Мария приняла все имена и эпитеты, первоначально принадлежавшие Исиде, в ее культ также были включены множество функций и аспектов древних богинь и мифологических персонажей, в числе которых Анахита и Виспа-Таурваири, Диана и др. Постепенно Дева Мария превратилась в мать Иисуса, бога и царя, который спасет человечество в конце дней.

Новые лингвистические исследования дают основание религиоведам установить прямую связь между личным именем Богородицы и египетскими божественными эпитетами. Египетская цивилизация оказала сильное культурное влияние на семитские народы, соответственно, и на иудеев. Это влияние четко заметно в еврейской религии, культуре и системе имен. В этом аспекте Д.Мердок подробно рассматривает гипотезу о египетском влиянии на выбор имени Мария в иудейской мифологии. В древности существовала древняя дохристианская богиня Mery, почитаемая в Индии, на греческом острове Кипре и басками. Имя Mery (егип. mry) встречается также в египетских священных текстах. В египетской религии эпитет mry означал любовь и точнее всего подходил Исиде, олицетворявшей любящую мать.⁶ Эпитет mry встречается в титулатуре ряда персонажей в древнем Египте — божеств, царей, священников, например: Mry-tȝwy, Mry-Ἰmn-stp, Mry-Ἰtn, Mry-kȝ Rˁ, Mry-nṯr и пр.

В надписях храма в Абидосе Сети I назван «Мер-н-Птах» (Sty-mr-n-Ptḥ), а также «Мер-Сокар» (mr Skr), «Meр-Гор» (mr Ḥr) — эпитет mry был закреплен и за богами Анукетом, Хекетом, Кнумом, Птахом, Сокаром, Тотом и др. Даже сам Египет назывался Ta-mery (егип. tȝ-mry) — «любимой землей». Альфред Видерманн перевел слово mry в самых общих чертах, как «любящий/ая или любимый/ая». Как известно, богиня Исида слыла тем, что дарила любовь верующим, которые были ее любимыми детьми. Эта гипотеза четко контрастирует с общепринятым мнением о происхождении имени Мария (Mary в переводе с иврита — бунт). Но в области этимологии возможны различные толкования. Вполне возможно, что форма Мириам была одним из многих вариантов египетских имен, начинающихся с mry.

Теорию о египетском влиянии на имя Марии поддерживали известный египтолог д-р Гарднер, который также подтверждал аналогии между еврейским именем Мириам, египетским эпитетом Mrt - Mery - Marye.
______________________________
[6] mr(y) — любовь, желание, желать, любить.

Также обращает на себя внимание греческое название звезды Сириус — Mαίρη («Мерэ»), которая считалась звездой Исиды (и отождествлялась с ней).

μαῖρα, ион. μαίρη ἡ звезда Сириус Anth.

Сочетание αι произносится как «э» или «е» (αίμα, «эма» — кровь). А буква η (τὸ ἦτα — «эта»), 7-я буква греч. алфавита, с середины II в. н.э. стала произноситься как [ί]. Т.е. слово Mαίρη, со II в. стало читаться как «Мери».

В Римскую эпоху Исиду часто называли Stella Maris, т.е. Морская звезда; такой же эпитет христиане в течение долгого времени использовали по отношению к Деве Марии, о чем свидетельствует Джеймс Фрезер:

«Не исключено, что прекрасным эпитетом Stella Maris — «Морская звезда» (так обращались к ней застигнутые бурей моряки) — Дева Мария обязана покровительнице мореплавателей Исиде. Чертами морской богини Исиду, вероятно, наделили греческие мореплаватели из Александрии. Они абсолютно чужды изначальному облику богини и национальному характеру египтян, которые, как известно, не любили моря. Настоящей Stella Maris, если принять эту гипотезу, будет Сириус, яркая звезда Исиды, которая июльским утром поднимается на востоке Средиземного моря над зеркальными водами, предвещая морякам хорошую погоду».

Название Сириуса — Stella Maris — римскими моряками, очевидно, заимствовано у греков (Mαίρη = Σείριος ἀστήρ).


ЗАЩИТА БОЖЕСТВЕННОГО РЕБЕНКА

В этом ряду мыслей мы остановимся и на мотиве о нависшей над «божественным ребенком» угрозе и его защите божественной матерью в египетской религии и в христианстве, который обнаруживаем в Откровении Св. Иоанна.

«1. И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд.

2. Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения.

3. И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадим.»
(Откр. 12:1-3)

Текст передает рассказ о женщине-роженице, преследуемой зверем. В данном случае женщина является аллегорией Девы Марии, беременной Христом, а змей олицетворяет Сатану. В этой сцене мы обнаруживаем аналогии с мифом об Исиде и Осирисе. Зачав божественного сына Гора, Исида спряталась в болотистой местности, чтобы спасти своего ребенка от Сета.

Перед нами встают образы двух божественных матерей-защитниц — Исиды, защищавшей своего сына Гора от угроз Сета, и Марии, защищавшей младенца Иисуса от царя Ирода (в апокрифической литературе царь Ирод являлся орудием в руках Сатаны).

Египетская богиня растила своего сына и помогала ему отомстить за смерть отца, а впоследствии и занять положенное ему место в пантеоне богов. Дева Мария также защищала своего сына и приняла его миссию. Следовательно, можно считать, что, унаследовав атрибуты и функции языческих богинь, Дева Мария превратилась в эталон материнства и супружеской верности, идентично Исиде, Кибеле и пр. Верующие продолжили вековую традицию восхвалять Небесную царицу и мать бога, заменяя имя Исиды именем Девы Марии. В апокрифических евангелиях мы обнаруживаем текст, сообщающий о том, что Дева Мария является частью Святой троицы, а, как нам известно, Анахита тоже была частью, соответственно, персидской божественной троицы.


БОЖЕСТВЕННАЯ ТРОИЦА

В отличие от ортодоксального христианства, гностические евангелия создали новую концепцию Святой троицы, принимая Деву Марию, как часть ее (подобно Анахите в зороастризме). Доказательства этого мы обнаруживаем в апокрифических евангелиях, например, Евангелии египтян, датированном I-III вв. н.э. Согласно доктрине гностицизма, три силы происходят от Бога-Отца, Матери и Сына, притом вторая сила (огоада) — это мать-дева. На процесс конструирования гностической концепции христианской троицы сильное влияние оказал зороастризм. В маздеизме в верховной божественной триаде неизменно присутствовало женское божество — Анахита. Концепция триады сформировалась окончательно при наследниках Дария I — Дарии II (423-404 гг.), Артаксерксе II (405-359 гг.) и Артаксерксе III (359-338 гг.). Именно тогда персидские теологи создали миф о связи между Митрой и богиней Анахитой (ипостасью Великой богини-матери) и Ахурой Маздой. Эти три божества формировали божественную триаду персидской религии, наподобие эллинской и капитолийской троиц.


ИКОНОГРАФИЯ ИСИДЫ И ДЕВЫ МАРИИ

Мы сделаем краткий обзор параллелей в ранних изображениях Исиды и Девы Марии с целью доказать египетское влияние на христианскую иконографию. Не будем останавливаться подробно на иконографии Исиды и Девы Марии, а лишь обратим внимание на ближайшие сходства между ними. Самая характерная параллель в иконографии, входящая в поле зрения ученых-искусствоведов, — это акт кормления грудью. Лактация представляла собой действие, обладающее в древнем Египте собственной символикой. Кормление грудью было сакральным проявлением, так как молоко излучало божественную суть, подпитывающую жизнь и сакральность.

Лактация тесно связана с иконографией Исиды. В период с 700 до н.э. мы можем установить быстрое нарастание популярности обрядовых статуй кормящей Исиды. Большая часть статуэток придерживались определенной модели: богиня сидит на троне, правая рука лежит на левой груди, а левой рукой она придерживает голову Гора. Очевидно сходство с иконографией кормящей Девы Марии, хорошо знакомой нам из христианского искусства. Данный факт можно объяснить сознательным влиянием египетского культа Исиды на христианство. Корни иконографии кормящей Мадонны можно обнаружить в изображениях в римских катакомбах Присциллы (датированные III в. н.э.), являющихся значительно более поздними, чем похожие изображения Исиды. Другая группа ранних фресок, в которых с уверенностью можно идентифицировать изображение кормящей Богородицы, происходят из Египта (родины Исиды). По мнению С.Хиггинса, христиане умышленно репродуцировали образ Исиды. Неоспоримым доказательством египетского влияния на христианскую иконографию являются фрески, обнаруженные при раскопках в древнем монастыре Святого Иеремии в Саккаре (датированные VII в. н.э. и исследованные С.Хиггинсом), изображающие кормящую Деву Марию. Очевиден факт, что монахи копировали стиль древних египтян. Первая фреска обнаружена в монашеской келье (клетке A); размещенная в нише, она изображает ребенка Иисуса, сидящего на коленях Девы Марии, который держит ее за руки, пока она предлагает ему грудь. Второе изображение почти идентично первому и находится в клетке 1725. Вторая группа изображений, сходная с первой, локализована опять же в древнем Египте (в монастыре Apa Apollo at Bawit). И она, в самых общих чертах, представляет Деву Марию, кормящую Иисуса, идентично Исиде с Гором. В этом ряду мыслей мы можем прийти к заключению, что Деву Марию постепенно идентифицировали с великими богинями древнего мира, а верующие стали приписывать ей те же имена и функции, которые до этого принадлежали языческим богиням Кибеле, Артемиде, Исиде, Анахите. Самым специфическим из этих имен является «Небесная Царица», под которым была известна Исида.

Христианская иконопись репродуцировала образы Исиды и Гора, адаптировав их к образам Марии и Христа. Поклонение Деве или Божией матери было введено Церковью именно тогда, когда начался процесс разрушения серапеумов, что вынудило поклонников Исиды тайно почитать богиню, но под другим именем — Девы Марии.

Из проведенного анализа можно сделать следующие выводы:

1. В архетипном мифе о вечно умирающем и воскресающем божестве важное место занимает фигура божественной матери, родившей и вырастившей Спасителя.

2. Во всех трех религиозных системах мы наблюдаем мотив о партеногенезе, (сохранении девственности после рождения).

3. В ходе исследования мы проанализировали основные параллели (иконографию, этимологию, иерогамию) между Девой Марией, Исидой, Виспой-Таурваири и Анахитой, которые невозможно объяснить совпадением.

4. Культы Исиды и Анахиты унаследовали архаические традиции культа Великой богини-матери и являются гораздо более древними, чем культ Девы Марии.

5. Мы пришли к заключению, что христианская религия ассимилировала и адаптировала древние мифы об Исиде, Анахите и Виспе-Таурваири, преломив их через призму христианского мировоззрения.



https://cyberleninka.ru/article/n/sravnitelnyy-ana...-zoroastrizme-i-v-hristianstve
_______________________________

В.В. Солкин
ХРАМ, КАК СВЯТЫНЯ. ДЕНДЕРА


Дочь солнечного божества Хатхор почиталась египтянами как идеал женственности, материнства, «Золотая госпожа любви». С древнейших времен ей были посвящены бирюза и малахит, а также копи на Синайском полуострове, где добывались эти полудрагоценные камни. Зеленый и голубой были у египтян цветами вечной жизни, которой повелевает дочь Ра.

Обитающая в стволе священной сикоморы, богиня дарует жертвенную пищу и священную воду душам усопших, странствующим на пути в царство Осириса. Только вкусив даров Хатхор, души могут достичь своей цели: испив священной воды они обретают знание тайн загробного мира, но уже не могут вернуться к своей земной форме. Заботливая мать Хатхор в образе коровы, своего священного животного, шествует по зарослям тростника, указывая путь истины заблудшим душам, питает божественным молоком фараона — своего сына.

В гневе милостивая богиня становится беспощадной. Приняв облик львиноголовой Сехмет, богиня, согласно тексту Книги коровы, беспрестанно преследовала людей, восставших против вселенской гармонии Маат, установленной Ра. Умиротворенная мудрыми сказаниями Тота и Шу, опьяненная священным пивом с добавлением красного минерала диди, богиня с триумфом возвратилась из далекой африканской страны Бугем, куда удалилась в гневе.

С возвращением Хатхор вселенная вновь возвращается к извечному порядку, а паводок Нила означал, что «Золотая» умиротворилась и согласилась стать супругой бога Хора, повелителя Эдфу. Это событие, происходящее на двадцатый день нового года, было для египтян общенациональным праздником. Плодами союза Хатхор и Хора Эдфусского стали Хор Шематауи — крылатый символ объединенного Египта и младенец Ихи, бог музыки, искусства, столь любимого его великой матерью.

Домом «Золотой» богини был величественный и необычайно красивый храм. В древности это место называлось Иунет та нечерет — «Незыблемая земля богини». Греки, пришедшие в Египет вместе с Александром Македонским, упростили имя города до Тентирис, которое перешло в арабский язык как «Дендера».

Храмовый комплекс Хатхор, известный еще с III тысячелетия до н.э., несколько раз перестраивался. Еще в 23 в. до н.э. фараон VI династии Пепи I расширил древнее святилище богини, в память о чем носил титул «Возлюбленный Хатхор из Дендеры»; судя по сохранившимся текстам, благодарное жречество помнило об этом деянии царя даже на рубеже нашей эры — то есть, как ни сложно это себе представить, две тысячи триста лет спустя. Каменные блоки с именами великих царей Среднего и Нового царства — Аменемхета III, Тутмоса III были положены в основание здания, воздвигнутого в I тысячелетии до н.э. при наследниках Александра Великого, Птолемеях, и их преемниках — римских императорах. Вновь возведенный храм действовал на протяжении пяти веков.

За монументальными воротами открывается храмовый двор. Каждая «хаторическая» капитель первых шести колонн пронаоса имеет вид четырех ликов богини. Нижние части колонн соединены небольшими стенками, отделяющими внутреннюю, сакральную часть храма от проникновения профанного мира. Каждая огромная колонна это каменное подобие систра — священного музыкального инструмента Хатхор, мелодичный звон которого сопровождал пение храмового хора.

«Пробудись, пробудись в мире, в мире возрадуйся!
О, Хатхор, госпожа Дендеры, от сна в жизнь пробудись!
На заре поднимаются боги, восхваляя ежедневно Пробуждающуюся,
Владычицу, восстающую из вод океана предвечного!
Ибо ты, мир в небесах вновь творящая,
Наполняешь всю землю золотом, вновь рожденная,
В Восточных горах Госпожа воссиявшая,
В утесах Западных покой нашедшая,
В Дендере еженощно спящая…
О, Хатхор, Госпожа Дендеры, Око Ра, неба Владычица,
Над всеми богами властвующая, Великая,
Могучая, в сердце ладьи своей восседающая,
Пробудись в мире! Да будет умиротворенным твое пробуждение!
Госпожа Дендеры, женского сердца Владычица, Прекрасноликая…
Да будет умиротворенным твое пробуждение!»
(гимн Хатхор на восходе солнца)

Само имя богини, «обитель Хора», представляет госпожу Дендеры как великую предвечную богиню бескрайнего неба, в котором парит священный сокол. Связь Хатхор с небом подчеркивается и обилием астрономических изображений в ее храме. Восемнадцать колонн пронаоса (крытого колонного зала) символизируют собой не только систры, но и предвечные «опоры небес»: потолок зала украшен сохранившими и по сей день свой цвет образами планет, важнейших созвездий, знаков зодиака, иллюстрациями, рассказывающими о прохождении ладьи солнечного бога через двенадцать часов дня и двенадцать часов ночи. Огромные фигуры богини Нут, персонифицирующей само небесное пространство, обрамляют плывущие в вечности ладьи Осириса-Ориона, Исиды-Сириуса, других небесных божеств. Рожденный Нут диск утреннего солнца своими девятью лучами освещает эмблему в виде лика Хатхор, изображенного в форме иб (сердца) — символ святая святых храма в Дендере.

Центральный проход ведет через небольшой гипостиль к святилищу храма. Капители шести колонн зала выполнены в виде цветов лотоса и папируса, из которых появляется четырехликая Хатхор, владычица всех сторон света. Гипостиль храма всегда находился в полумраке, освещенный лишь масляными лампами и скупыми пучками дневного света, который проникал через специальные световые люки. Первозданная темнота еще раз напоминала о силах, окружавших тайну мироздания и о великих таинствах, которые совершались совсем рядом — в святая святых.

Святилище, или как его называли египтяне Сет Урет — «Великое Место», это не просто центр всего комплекса и место для статуи божества. Это храм внутри храма, сакральный центр микрокосма, символ предвечного холма земли, появившегося в начале творения, обитель Божественного Духа, сошедшего для воссоединения со своим рукотворным изображением. Святая святых Дендеры посвящено двум основным аспектам единого принципа женского божества: восточная часть — Хатхор, а западная — Исиде.

Помимо культовых статуй, здесь же находилась и священная ладья божества, именовавшаяся Учесет нефру — «Поднимающая красоты», выполненная из кедрового дерева, золота и других драгоценных материалов. Нос и корма ладьи были украшены эгидами — скульптурными головами божества, обрамленными богатыми ожерельями усех (wsḫ). Эгиды магическим образом защищали культовую статую, покоящуюся в укрытом тончайшими тканями наосе, который находился в центре корабля. На носу ладьи в сопровождении Маат, под охраной стоящего сфинкса Туту — грозного божества, ослепляющего своим взором всех недоброжелателей, царь подносил к статуе сосуды со священным молоком.

«Я иду к тебе, Двойственная Госпожа Рехит, Могучая не имеющая себе подобия, — обращается царь к Хатхор в текстах Дендеры, — приношу я тебе ладью Манеджет, что защитит тело твое, укроет тебя на Земле жизни день каждый. Ты, Та, что поднимается в небесах в начале года»…

Царь подносит богиням на рельефах, украшающих стены, жертвенные дары — молоко, священные воду и вино, благовония, лотосы, систры. Поднося божеству статуэтку Маат, воплощающую в себе принцип локальной гармонии, царь тем самым восстанавливает космическую гармонию, ибо «сердце богини Маат возлюбило его, и она возносится к богам в вечности», воссоединяя локальный и вселенский миропорядок, провозглашая новое торжество вселенной над изначальным хаосом.

Храм становится воплощенным подобием «идеального мира», перенося посредством молитвы и богослужения благодать божества на всю землю. Однако исполнение ритуала возможно только при соблюдении максимальной точности, как в священнодействии, так и в расчетах при сооружении храма. Тексты святая святых, содержащие в себе важнейшие теологические аспекты культовых действий в храме, восхваляют царя-строителя не столько за богатство и грандиозность творения, сколько за следование канону сакральной архитектуры: только в этом случае в строительстве храма будут участвовать сами боги, и он станет не просто моделью космоса, но живым организмом, поддерживающим миропорядок:

«Хвалы Богу Благому… сыну Ра, владыке диадем… возлюбленному Исидой великой, Матерью Бога, Оком Ра, Владычицей неба, Госпожой всех богов. Воздвиг он Дом Великой, подобен он горизонту небес. «Обитель-Систра-сешешет» задумана царем Верхнего Египта, руками его воплощена, шнур для обмера ее держал он вместе с богиней Сешат. Украсил он «Обитель-Бьющей-в-Тамбурин» вместе с Тутхатом — работой, превосходной в вечности. Четыре угловых камня фундамента установлены Величеством бога Хнума и Исдес отдавал распоряжения, говоря: «Высота совершенна, ширина точна». Все устроено… согласно словам тайным Сиа, согласно тому, что сказали ему предки об этом. Стены храма покрыты словами душ божественных, вырезанными великолепно, золотом на две трети защищенными, расцвеченными. Облик его подобен лучам солнечным и Сириус в небесах сияет напротив его святилища… (Вот, говорит) Госпожа душам божественным, что окружают ее, спутникам Величества своего, что рядом с ней: «Идите за мной и возрадуйтесь со мной в святилище… Она парит как Мут во главе своей Эннеады, сердце ее воссоединяется со статуей ее… Она молит Ра за город свой в щедрости своего сердца и дает она за это царю Верхнего Египта пребывание на троне во главе Ка живущих в вечности».

Руководя церемонией закладки храма, фараон участвует в ритуалах, которые зародились во тьме тысячелетий, повторяет молитвы, которые в течение веков произносились всеми его предками, следует указаниям, которые восходят ко временам сооружения Первохрама, храма небесного, и известны человечеству, если верить текстам храма в Эдфу, благодаря книге Имхотепа, сброшенной мудрецом с неба. Прежде всего, проект храма следовало сориентировать по сторонам света, а затем забить в землю столбы и натянуть шнур, отмечающий границы святилища храма. Этот ритуал совершался глубокой ночью, так как ориентация храмового здания производилась по звездам и, прежде всего, по положению Сириуса: «Я выхожу согласно движению звезд в их часы, — говорит царь. — Я вижу Большую Медведицу. Вот, я — Сек-Аха (т.е. Тот), тот, что знает мерхет. Я устанавливаю четыре угла храма твоего»…

Таким образом, царь, ориентируясь на Большую Медведицу с помощью отвеса-мерхет и зафиксировав астрономическое положение храма, деревянной дубинкой забивал столбы, на месте которых затем будут заложены четыре угловых камня фундамента святилища храма. Затем царь брал в руки мотыгу и священной бороздой отмечал границы всего храма; позже по этой борозде выкапывали траншею до уровня грунтовых вод, для того, чтобы выровнять по нему горизонт будущей строительной площадки.

Следующим этапом церемонии было изготовление первого кирпича, символизировавшего все остальные кирпичи, из которых будут возведены стены вокруг места, предназначенного для святилища храма. Пространство внутри этих стен после их сооружения засыпалось освященным, отобранным вручную песком. Первый кирпич изготовлялся самим царем при помощи соломы и особого жезла; в состав кирпича помимо глины и соломы входили также благовония и священные смолы. В фундамент под четыре угловые камня закладывались плитки из материалов, имеющих теологическое значение: так, судя по обнаруженным в Дендере двадцати четырем таким плиткам, они изготавливались из золота, электрума, лазурита, бирюзы, красной яшмы, сердолика и голубого фаянса. Золото символизировало богов, электрум — богинь, красная яшма напоминала о «госпоже красного пояса», ужасноликой Сехмет; кроме того, и сама Хатхор именовалась «госпожой бирюзовокожей, с волосами лазуритовыми». Далее царь насыпал песок и выравнивал его, подготавливая горизонтальную поверхность для каменной кладки. Теперь можно было начинать строительство.

Когда сооружение нового «дома бога» завершалось, царь очищал здание натроном. Теперь можно было переходить к ритуалу посвящения нового храма божеству, который назывался «жертвование дома его господину». Царь подносил богу или богине маленький наос, символизировавший новый храм и просил божество принять дар: «Возьми себе дом твой в мире, будешь ты в нем нерушимо вместе с тем, который из Эдфу (т.е. Хором). Возьми себе дом твой, прими его, ликуя, о Исида, Божественная, находящаяся в Божественном».

Раз в год, во время праздника Нового года статуя Хатхор, а также и другие образы богов, почитавшихся в храме, выносились на солнечный свет. Жрецы помещали статуи в особую очистительную часовню — уабет, которая располагалась недалеко от святилища. Специальными стенками внутренняя часть уабет отделена от остального храмового пространства. Две колонны, увенчанные ликами Хатхор, поддерживают потолок, украшенный фигурой богини Нут, рождающей утреннее солнце. Здесь, среди священных эмблем и даров, рукотворные статуи богини проходили специальное ритуальное очищение, чтобы быть достойными к приятию Божественного Духа. После очищения по лестницам, расположенным в стенах храма, статуи выносились на крышу комплекса, чтобы Хатхор, Солнечное Око, могла воссоединиться с божественными лучами своего солнечного отца.

«Богиня могучая, в наосе своем пребывающая на празднестве, — гласит текст у восточной лестницы храма, — когда видит отца своего, когда воссоединяются небеса с землей, когда дает руку Запад Востоку, в начале года, первого числа месяца Тот, когда соединяется око правое (т.е. солнце) и око левое (т.е. луна), блистает солнце в золоте, чтобы осветить взглядом своим лик свой, Ту, что Велика в небесах (т.е. Хатхор) и чтобы осветить Обе земли лучами своими».

Поднятые на крышу статуи помещались в специальном киоске. Изображенная на каждой из двенадцати хаторических колонн киоска, грозная гиппопотам Исида Хесамут, символизируя двенадцать месяцев года, звенит систром, прославляя воссоединение Хатхор с благодатными лучами своего великого отца. Торжествующее солнце, вновь победившее в «ночь Ра» — последнюю ночь старого года силы тьмы, противостоящие извечному движению цикла жизни, наполняет энергией своих божественных лучей статуи богов, храм, всю вселенную, которая возносит Богу благодарственные молитвы:

«Привет тебе, поднимающийся в горах восточных, юноша на заре, Тот-кто-в-горизонте, являющийся на горизонте, Тот-кто-велик-в-Дендере, кто наполняет небеса и землю совершенством своим, приходящий во время свое. Все лики в радости при виде его. Освещает он берега сиянием своих очей и видит глаз каждый милостью его. Поднимающийся во тьме, озаряет он мрак, и боги сияют лучами глаз его; он, чьи явления бесчисленны в городах и номах, Диск солнечный, совершенный в Наунет, Бог единственный, Повелитель вечности, создатель бесконечности, образом которого незыблемы храмы».

В это время два разделенных мира — небесный и земной вновь соединяются. Хенем итен, божественное «воссоединение в солнечном диске», торжественно празднуемое лишь один раз в году, неизменно повторялось на заре каждого дня, когда солнечный свет проникал сквозь узкие храмовые щели-окна. Благодаря мастерству древних мастеров, солнечные лучи «окаменели», превращаясь в рельефные образы Солнца, Луны, ветра, крылатые ба богов, которые разлетаются по помещениям. Во главе душ — соколица с головой Хатхор — душа самой госпожи «Земли Незыблемой», вновь соединяющаяся со своим великим отцом:

«Привет тебе, дитя в горизонте, ты, в небесах поднимающийся на рассвете, ты, в окна проникающий, чтобы образы осветить, чтобы статуи в местах своих озарить. Видит он дочь свою в облике ее неизменном и Ра соединяется с Раит. Небеса в радости, земля в ликовании, ибо воссоединился Тот-что-в-Горизонте с Той-что-в-Горизонте; слышен клич счастья в земле Атума из-за Ра, воссоединившегося со своим Оком правым»…

Однако самые сокровенные божественные образы, символы и изображения никогда не покидали специально предназначенных для них помещений — крипт. Храм Хатхор насчитывает пятнадцать обнаруженных к настоящему времени крипт, расположенных в три яруса. Эти тайные помещения были полифункциональными: помимо хранения сакральных предметов они служили святилищами для особых тайных церемоний. На стенах крипт запечатлены важнейшие сакральные церемонии культов Хатхор, Исиды, Хора Шематауи, Осириса; здесь же сохранились уникальные изображения ритуалов, празднеств, зримых образов божеств с точнейшими указаниями размеров и материалов, из которых они были выполнены. Так, в одной из крипт показана статуя Хатхор в облике птицы с человеческой головой, увенчанной традиционной короной богини — рогами и солнечным диском. Текст рядом уточняет: «Хатхор, госпожа Дендеры, которая в обители своей: солнечный диск из золота, из дерева она обработанного; высота: один локоть, три ладони, один палец».

Среди особо почитаемых священных предметов, использовавшихся в культе богини, здесь упомянут менат (mnit) — массивное ожерелье, состоящее из многочисленных низок бус и противовеса, сотрясение которого отгоняет зло и способствует возрождению новой жизни; ба Хатхор входит в это украшение во время храмовой службы, одушевляет его, проявляясь в нем, дарует процветание и бессмертие. Не менее значимыми были и священные систры — сешешет (sššt) и сехем (sḫm); на одном из изображений в криптах вселенский образ богини представлен в виде стоящих на широком ожерелье усех (wsḫ) четырех систров, опор небес, между которых плывет солнечная ладья.

Систр сехем состоял из металлической дуги, укрепленной на рукоятке, снабженной изображением Хатхор; на дуге два или три раза натягивалась проволока, на которой находились миниатюрные металлические диски, звеневшие при сотрясании инструмента.

Сешешет, наиболее тесно связанный с богиней и считавшийся одним из ее воплощений, выглядел иначе: на рукоятке, украшенной головой Хатхор устанавливалось изображений монументального входа в храм, фланкированного двумя металлическими дугами, на которые были нанизаны звенящие диски. Мелодичный звук этого систра заставлял грозную Сехмет превращаться в милостивую кошку Бастет, а затем и в саму Хатхор. В одной из крипт храма сохранилось описание трех таких восхитительных инструментов «из золота, эбенового дерева и всяческих драгоценных камней с ликом из бирюзы» с надписью «Хатхор, госпожа Дендеры».

Среди священных предметов богини особое место занимает унхеб — изображение павиана бога мудрости Тота, сидящего на священной храмовой клепсидре; клепсидра символизировала бесконечность космических циклов, а павиан — легенду о возвращении грозной богини из далекой земли Бугем, после того, как ее умилостивили «маленькие павианы» — Тот и Шу. В ответ на дар царя, протягивающего богине унхеб, Хатхор говорит: «Даю тебе видеть днем диск солнечный, созерцать луну, движение двух светил в их орбитах, наследник Того-кто-считает-возвращения (т.е. Тота)».

Кроме того, некоторые тексты называют унхеб «Ка ока Уджат, образ Ока Ра, подобие Ока Хора», т.е. персонификацией самой Хатхор. Среди других священных предметов Хатхор также следует упомянуть сосуд с молоком небесной коровы Ихет, приносящим вечную молодость богине и тем самым спасающим вселенную от нового погружения в хаос. Не менее значимыми были сосуд мену, играющий большую роль в Празднестве опьянения, отмечавшемся, согласно календарю, сохранившемуся в Крипте архивов храма, первого числа месяца Атира, диадема из электрума, символическое изображение храмовой двери. Все эти предметы имеют огромное символическое значение и подробно рассказывают о египетской теологии и культе Хатхор, предвечной богини неба.

Легенды гласят, что именно в Дендере было положено начало почитания и другой великой египетской богини — Исиды, «Великой матери Бога». Именно в «Земле Незыблемой», согласно текстам, родила богиня неба Нут любимейшую и величайшую из своих дочерей — супругу Осириса и мать Хора. На месте, где произошло это таинство, был построен небольшой храм Исиды. Он расположен чуть южнее храма Хатхор. От святилища, возведенного в IV веке до н.э., практически ничего не осталось. Вернее, сохранилась самая важная его часть — огромная «ложная дверь», через которую храм посещала из иного мира сокровенная сущность богини. Сохранившийся рельеф показывает «мать небесную» Нут, восседающую на специальном стуле для родов. Ее поддерживают две богини с головами коров — священных животных Хатхор. Амон и Шу протягивают символы вечной жизни к новорожденной Исиде.

Основные таинства, связанные с культами Исиды и Осириса проходили в специальных шести «осирических капеллах», находящихся на крыше храма Хатхор. Три капеллы, расположенные на западе назывались Обитель Исиды Шентаит, возведенные на востоке — Обитель жизни Подобий. Именно здесь проходили с 12 по 30 день месяца Хойак (середина октября — середина ноября) священнодействия, основной целью которых было новое ежегодное возрождение Осириса. Тексты осирических капелл Дендеры дают точное описание способов изготовления и освящения фигур «прорастающего Осириса», перечни богов, которые незримо участвуют в процессе изготовления божественных образов, наименования священных символов, использующихся в ритуалах и, наконец, календарный указатель к таинству, совмещенный с его подробным описанием. После освящения нового подобия бессмертного бога, его предыдущий образ с почестями погребался в специальном храмовом некрополе или в гробнице усопшего царя.

На стене одной из комнат изображены божества, участвующие в священнодействии: гончары Хнум и Птах-Татенен восседают на большом ложе в виде льва. Рядом с ними великая богиня Исида-Шентаит, дождавшись полночной тьмы, взвешивает на весах «зерно золотое», дабы соблюсти священную пропорцию при сотворении подобия Осириса. Боги всех номов Верхнего и Нижнего Египта подносят Исиде сосуды с очищающей водой из всех освященных источников страны. Семьдесят семь богов стоят на страже, оберегая богиню от сил зла «от сумерек до зари».

Сотворенное подобие Осириса боги помещают в огромный саркофаг, символизирующий тело богини Нут, его матери, из которого он должен вновь родиться.

«О, Осирис, мать Нут — обитель твоя, — гласит текст, — живот ее — защита для зародыша твоего, вырастит она кости твои, укрепит она плоть твою, оживит она на плоти кожу твою, вскормит она тебя в форме земной, как родила тебя в мир в Фивах».

На крышке саркофага изображен сокол Хор Неджитеф — «Хор Защитник-Отца-Своего» — наследник Осириса, согласно традиции повергший Сетха к подножию престола отца. Рядом восседают плакальщицы — Исида и Нефтида; «горят веки ее от слез, глаза ее плачем наполнены», — гласит надпись, начертанная около Исиды. Сама госпожа «Земли Незыблемой» — Хатхор, в виде двух своих воплощений, поддерживает тела Осириса и Сокара. Все сакральные символы, все силы стихий и души вселенной присутствуют при таинстве возрождения Бога.

С триумфом возвращается к жизни Осирис — «Великий Владыка Прекрасного Запада». Рядом с ним показаны эмблемы его культовых центров — Абидоса и Бусириса. Тридцать четыре священные ладьи совершают триумфальное плавание по водам священного озера Дендеры, освященного светом 365 светильников — «дней года». Великое царство Осириса, владыки мира загробного показано виньетками из «Книги мертвых» в одной из капелл. Шумящие гигантские хлеба «Полей Иалу», великие врата царства и их стражи, угрожающие ножами грешным душам, — вся сакральная география мира запредельного была запечатлена здесь посвященными в таинства мастерами работавшими под руководством жречества.

На потолках капелл выполнены изображения небесных божеств, планет и созвездий. Особое внимание здесь уделено богине Нут, матери Осириса и Исиды, великой защитнице всех умерших. На потолке капеллы 2-восток когда-то был помещен и знаменитый Дендерский зодиак, находящийся, к сожалению, в настоящее время в парижском Лувре. Это не единственный круглый египетский зодиак, однако он по праву считается самым красивым. Небесное пространство поддерживается четырьмя богинями — «опорами небес». У внешнего края зодиака фигуры тридцати шести деканов составляют его внешний «круг»; в центре плиты расположены северные созвездия. В промежутке между северными созвездиями и деканами изображены созвездия юга и собственно знаки зодиака.

Завершающие церемонии празднеств возрождения бога проходили во дворе, расположенном на крыше храма между западными и восточными капеллами Осириса. На заре 26-го Хойака здесь проводился ритуал оживления сокола Сокара-Осириса, уходящий своими корнями в глубокую древность. Согласно изображениям, мумифицированный сокол оживал под лучами утреннего солнца и облетал стены «Земли Незыблемой». Под звуки тамбурина Исиды в жертву Осирису приносили красного быка, который своим цветом символизировал поверженного Сетха. Все боги Египта почитают возродившегося Бога, в то время как Тот, сжимая в руке свиток папируса, читает заклинания из Книги Защиты Божественной Ладьи, призванные уничтожить Сетха и его сторонников во время путешествия Осириса из Дендеры в Абидос. Вся вселенная оживает, видя торжество Осириса, жизнь которого стала причиной для щедрого паводка Нила. В присутствии четырнадцати божеств, «поднимающихся» по стертым веками каменным ступеням на верхнюю террасу крыши храма, Тот водружает на стебель папируса Око Хора Уджат — залог бессмертия жизни богов и всего космоса.

В былые века храм богини Хатхор в Дендере посещали бесчисленные паломники и путешественники. Вслед за ними те немногие наши современники, кто находит время приехать в небольшой близлежащий арабский городок Кена, медленно ступают по каменным полам пронаоса и гипостиля, потрясаются искренности и божественности поэтических текстов, покрывающих стены святилища, с трепетом спускаются в крипты и поднимаются в толще храмовых стен к залам тайн Осириса.

_______________________________

В.В. Солкин
СТОЛПЫ НЕБЕС. СОКРОВЕННЫЙ ЕГИПЕТ


Образ Исиды, ставший краеугольным для истории египетской цивилизации, в особенности на заключительном этапе ее существования, впитал в себя всю образность и многопластовую символичность египетского мировоззрения. Древняя богиня-мать, изображавшаяся еще в додинастическую эпоху в облике танцующей женщины с птичьим лицом и поднятыми вверх руками, словно имитирующими форму рогов священной коровы, ипостась и дополнение Хатхор, она «обретает» свое имя в письменных источниках лишь при V династии в Текстах пирамид, где вместе с Осирисом она становится гарантом вечной и нескончаемой жизни для умершего.

Позже, при VI династии мы встречаем имя ее жреца, Неферка по прозвищу Пепианх, жившего в районе среднеегипетского города Куса, в титулатуре которого имя Исиды теологически связывалось с именем Хатхор, богини, чье имя известно нам с глубочайшей древности. Вплоть до Нового царства ее изображения, если не считать росписи на саркофагах XI-XII династий, нам не известны, и тем не менее только в Текстах пирамид она упоминается более семидесяти раз, а в Текстах саркофагов еще чаще, что свидетельствует о ее значимости.

Символ богини, составляющий ее имя — это престол, символ царской власти, на котором восседает фараон, опускаясь, тем самым, на колени своей Предвечной матери, подобно тому, как сидел на коленях Исиды ее сын Хор, воплощением которого являлся каждый царь. Этот трон — магическая сила, дающая фараону царственность и магическую защиту, это то, что делает его фараоном. В египетском языке имя Исиды было связано с корнем, означающим «иметь власть», что позволяет интерпретировать и имя Осириса, в которое, как известно, также входил иероглиф трона.

Еще одно важное значение имени богини — «место», которое в случае с миром божественным может также интерпретироваться как «место почитания» божества, место, в котором происходит воссоединение мира земного и мира небесного в момент культового действия, место, где возможен переход из существующей реальности в запредельные области, известные лишь богам, и наоборот. Исида, богиня всеегипетская, происходила из Дельты из города, считавшегося одним из крупнейших мест ее культа, и называвшегося египтянами Хебет, греками — Исейоном, а римлянами — Исеумом. Сегодня развалины храма богини, возведенного Нектанебом II в Бехбейт эль-Хагар, как это место было названо арабами, все еще представляют собой величественное зрелище, и ждет своего исследователя.

Время правления XXX династии стало эпохой особенного почитания богини. Храмы Исеума и обитель Исиды на острове Филе превзошли все остальные ее культовые центры. Тем не менее, хорошо известны другие места ее почитания: храм Исиды «владычицы пирамиды» в Гизе, у подножия пирамиды царицы Хенутсен, супруги Хуфу; святилище в грандиозном храме Сети I в Абидосе; небольшой храм Эвергета I и Береники, посвященный богине в пригороде Асуана; храм Августа, сооруженный в Дендере на месте, где, согласно легенде, Нут родила Исиду и, наконец, обитель богини в Дейр эль-Шелуит, к югу от Мединет Абу в Фивах.

Исида воплощала в себе египетскую мечту об идеале женственности и материнства. Верная и любящая супруга, жертвенная ради своего супруга, скитающаяся по всему Египту и иноземным страна в поисках тела своего горячо любимого мужа, убитого братом, всесильная волшебница, зачинающая от мертвого тела мужа (оживленного лишь на мгновение) свое дитя и, наконец, мать, вырастившая в болотах Ах-бит (ȝḫ-bjt) сына Хора, обеспечившая ему жизнь и защиту, воскуряющая перед ним, согласно Текстам пирамид, благовония, дабы «он мог идти по земле в белых сандалиях своих и увидеть отца своего, Осириса», богиня одновременно поистине человеческим и сверхчеловеческим подвигом, незадолго до новой эры превзошла всех других египетских богинь и стала символом Египта, который, как известно, также воспринимался древними как существо женского пола, законная супруга фараона. Исида, вместившая в себя семя Осириса, тем самым беременна «будущим», наследником царства, который, одновременно, и есть ее супруг, перерождающийся в облике своего сына:

«Бьется пламя, в страхе боги, ибо зачала Исида от семени брата своего Осириса. Говорит она: «О вы, боги! Вот — я Исида, сестра Осириса, рыдавшая по отцу богов… Семя его в утробе моей, создала я облик бога в яйце как сына моего, того, кто во главе Эннеады. Будет он править страной этой, наследством отца своего Геба… Придите же, о вы, боги, защитите его в утробе моей для того, кого знаете вы в сердцах ваших. Он — господин ваш, бог, тот, кто в яйце своем, лазуритоволосый обликом, властитель богов… Я — Исида, более божественная и священная, чем все боги, ибо бог в этой утробе моей и он — семя Осириса».

История человечной богини, которая тем самым давала простому египтянину надежду на обретение бессмертия, невероятно жизненна и, в то же время, мистична. Облаченная в траурные одеяния плакальщица джерит (ḏrjt — «соколица»), всесильная чарами царица-колдунья, способная оживить мертвого и боящаяся за сына мать, «свившая» для своего ребенка «гнездо» из тростников, Исида — непревзойденная высота египетской веры в женственность, истинная «матерь бога» на протяжении тысячелетий существования египетской культуры, которая, в отличие от христианского понимания образа богоматери была не земной женщиной, получившей божественный дух, но богиней, снизошедшей до человека в своей милости.

С небесной сферой Исиду связывают представления о ней как о богине горизонта, которая вместе с сестрой, Нефтидой, перекладывает солнечного бога с дневной ладьи на ночную, стоя у великих врат Запада, т.е. загробного мира. Как Сепедет или Сириус, ярчайшая звезда небосвода, провозглашающая нильское половодье во время своего гелиакического восхода, невидимая до этого в течение 70 дней — дней траура по Осирису, Исида изображается в золотой короне из перьев, стоящей в ладье позади ладьи Осириса-Сах (sȝḥ — созвездие Ориона, которое египтяне понимали как ипостась Осириса).

Исида-Сепедет (spdt) — еще и властительница судеб, именуемая в поздних текстах «Год», так как в день появления на небосклоне Сириуса, считавшийся днем рождения Исиды, предсказывались судьбы грядущего года, причем не только судьбы живых людей и царя, но и, возможно, судьба самого Египта.

Исида — это и образ страдания, богиня, которой сам Ра перебивает ноги, которой собственный сын Хор в ярости отрезает голову, которая от него же, овладевшего собственной матерью, рождает четырех сыновей — духов Имсети, Хепи, Дуамутефа и Кебехсенуфа, защитников внутренностей умерших; все тот же Хор в другом мифе отрезает ей руку, заменив ее потом на конечность коровы.

Многоликость и всепроявленность богини, свойственная крупнейшим божествам египетской религии, позволяет увидеть ее почти в каждом женском божестве. В Коптосе Исида становится матерью Мина, отождествленного с Хором и, одновременно, его супругой; в Ассиуте она предстает как мать Упуата, родившая его от Осириса. Более того, как «великая мать бога», т.е. Хора, она отождествляется с Хатхор, становясь в греко-римскую эпоху ее вторым лицом и принимая от нее еще в Новом царстве типичную иконографию: коровьи рога и солнечный диск промеж них, установленных на голове, в знак того, что богиня — великая корова, плотью которой стало небо, стоящая над земным миром.

Впрочем, сколько не была бы богатой иконография и символизм богини, главный аспект образа Исиды заключен именно в цикле осирических преданий. Именно в действиях Исиды, ее словах и ее заклинаниях заключена тайна возрождения и победы над смертью, тайна священного молока, которым она кормит умершего царя в Текстах пирамид, и которым она совершает возлияния каждые десять дней на запретном острове Биге, почитавшемся в качестве главной гробницы Осириса.

Саркофаг, в который заключено тело убитого Осириса, также отождествляется не только с телом Нут, матери бога, но и с Исидой, которая, склоняясь в облике птицы над мумией супруга, окутывает его своими божественными крыльями, дающими исцеление и защиту.

Как Шентаит (šntȝjt — «ткущая бесконечность») Исида предстает едва ли не главной фигурой церемониала возрождения Осириса в месяц Хойяк, великой подательницей жизни, древней богиней заупокойного культа, участие в котором навсегда останется одной из ее неотъемлемых функций. Имя богини-посредницы, связанной с загробным миром, не входит в Древнем царстве ни в одно из теофорных имен, как, впрочем, и имена других божеств, тесно связанных с заупокойным культом. Вместе с развитием представлений об отождествлении с Осирисом каждого умершего и демократизацией царского погребального ритуала, отдельные элементы которого становятся общедоступными, образ Исиды приобретает поистине грандиозный размах. Фигура богини появляется на изножьях саркофагов, в то время как изображение ее сестры Нефтиды — на изголовьях; богиня вместе с другими великими защитницами — Нейт, Нефтидой и Селкет охраняет внутренности умершего и его канопы, вместе с самой Нут еще с эпохи Текстов пирамид дает ему возрождение:

«Исида обратится к тебе и Нефтида будет говорить с тобой. Духи правогласные придут к тебе, склоненные, и будут целовать землю у стоп твоих, в трепете перед тобой… И выйдешь ты к небесной матери своей Нут; возьмет она руку твою и поведет тебя дорогой к горизонту, к месту, где пребывает Ра. Двойные двери небес будут открыты для тебя»…

Как богиня защитница мертвых Исида отождествлялась с Иментет (jmntt), богиней Прекрасного Запада, ипостасью Хатхор, часто изображавшейся на дне саркофагов частных лиц и персонифицировавшей пески западной пустыни, пространство, где умирает солнце, где погребают умерших и где в то же время, начинается путь божества и человека к возрождению. От имени Исиды, распростершей руки в жесте защиты у ковчега с канопами Тутанхамона, найденными в его гробнице, царю дается то покровительство богини, каким был наделен Осирис:

«Я пришла. Я укрою сына в объятьях своих, Владыку Обеих земель Небхепрура, правогласного. Я буду его защитой в вечности, таковой, какая я для Осириса»...

Исида и Нефтида, богини горизонтов, приобщают умершего царя к странствию солнца на ладьях, отголоском представлений о которых были гигантские корабли из кедрового дерева, обнаруженные в тайниках у подножия пирамиды Хуфу:

«Будешь ты выходить и будешь ты опускаться, опускаясь с Нефтидой, и станешь ты темным с ладьей солнца ночной. Будешь ты выходить и будешь ты опускаться, выходя с Исидой, восходя с утренней ладьей солнца».

Именно пограничные владения, то, что она родила земного сына от отца, пребывающего в загробном мире и стала «путем», сквозь который произошло снисхождение в мир божества, а также могущество в царстве живых и в пространстве мертвых сделали позже Исиду объектом мистериального культа, величественного и проникновенного, ставшего одним из интереснейших явлений религиозной ойкумены греко-римского времени.

Как залог жизни и ее продолжения Исида доходит в египетском мировоззрении и, в частности, в ритуалах храма в Бехбейт эль-Хагар до степени андрогинного бога-творца, всетворящей сущности, которая провозглашает неделимость своего состояния словами:

«Я, ставшая мужчиной, пребывающая женщиной».

«Птица», свившая свое «гнездо» в болотах Дельты, Исида выступает как «женщина, знающая магические слова», которая, несмотря на то, что «сердце ее отвернулось от миллионов людей и обратилось к миллионам богов», именно для людей находит спасение от яда змей и скорпионов, колдовства и порчи, пройдя сквозь все эти испытания с младенцем Хором на руках. Богиня здесь не просто благосклонна к просящему, но и прозорлива и всеведуща, наиболее близка к образу простой женщины, несущей мудрость. Заклинания, призывающие на помощь Исиду в случае опасности, использовались и ранними христианами, которым уничтожение лика богини в древних святилищ не мешало, тем не менее, пользоваться священным знанием предков.

Богиня, предстающая как в облике женщины «прекрасноликой, совершенной очами», так и как птица, корова, змея или самка гиппопотама, милостива как к людям, так и к богам: в шестой час ночи она вместе с Хека, богом магии, тащит волоком ладью Солнечного бога сквозь полное опасностей пространство Дуата.

Богиня, изображавшаяся с младенцем на коленях, с руками-крыльями, защищающими супруга или же коленопреклоненной с поднятой к лицу в жесте плача рукой, была для Египта, а позже и для всего Средиземноморья, подлинным воплощением надежды на спасение и помощи смертным в трудностях их земного существования. Впрочем, зачастую мы лишь догадываемся о функциях Исиды и сложность и многообразие ее облика «лишь доказывает тот факт, что древние божества не должны восприниматься как непосредственное отражение каких-либо функций или понятий, обладая порой всем богатством противоречий и многообразия, присущего живым и преисполненным этой жизнью существам». Именно в силу этой непреходящей жизненности Исида пережила и сам Египет, стала богиней иной цивилизации, наполнив новые образы силой своей легенды о защитнице любимого супруга, владычице «слов власти»:

«Сестра его дала ему защиту свою,
Увела прочь противников его,
Остановившая дела супостата силой уст своих,
Прекрасная речью, чьи слова никогда не будут повергнуты,
Действенная приказаниями,
Исида благая, защитившая своего брата,
Искавшая его неустанно,
Обошедшая эту землю с плачем,
Не знавшая отдыха до находки его,
Сотворившая тень перьями своими,
Создавшая ветер северный крыльями своими,
Ликующая, возродившая брата своего,
Поднявшая усталость утомленного,
Принявшая семя его, наследника давшая,
В тайне дитя грудью вскормившая,
В месте, где был он, никому не ведомый»…

________________________________

В.В. Солкин
СТОЛПЫ НЕБЕС. СОКРОВЕННЫЙ ЕГИПЕТ


ИСЕУМ В ПЕР ХЕБЕТ

Главным культовым центром богини Исиды был грандиозный храмовый комплекс, располагавшийся в Дельте, в нескольких километрах к югу от Мансуры, называвшийся в древности Пер Хебет — «Дом Празднующей».

Назначение храма и его ритуальная роль становятся понятны уже из его названия: это место празднеств, павильон для божественных торжеств, то самое «место» Исиды, где соединяются мир земной и мир небесный, обеспечивая вселенскую гармонию и взаимосвязь живых с божественным пространством и духами предков, получающими во время празднеств жертвоприношения.

Хебет играл в представлениях о взаимосвязи пространств ключевую роль, поскольку был посвящен еще и заупокойному культу Осириса, нижнеегипетскй культовый центр которого, Бусирис, находился совсем неподалеку. С одной стороны, культ Исиды достиг здесь небывалых высот и богиня предстает порой в текстах храма как величайшая сила, сотворившая вселенную; с другой — Исида и Хор являются в Хебет магами и жрецами Осириса, обеспечивающими его возрождение и торжество. Этот контекст объясняет, почему в «Мифологическом папирусе Дельты», созданном в III Переходный период, Исеум имеет еще одно название «Место, где принесены приношения», т.е. все святилище было, в целом, подчинено главному ритуалу, во время которого создавалась глиняная модель тела Осириса Хентиаментиу, возрождение которого обеспечивали «принесенные приношения». В этом храме нет места представлениям о смерти или изображениям усопшего Осириса; наоборот, все здесь подчинено идее жизни, ее бесконечности и всесильности.

Первые упоминания храма известны из текстов времени Аменхотепа III, однако сказать что-либо конкретное крайне сложно из-за того, что храм так и не был раскопан: лишь в конце 40-х годов XX века несколько блоков в юго-восточном углу храма исследовал Пьер Монтэ. Все остальные исследования были поверхностными, а потому мы знаем лишь последнюю эпоху жизни святилища, сооружение которого завершили Нектанеб II и Птолемеи. О более ранней истории Исеума нам известно из разрозненных источников — отдельных рамессидских блоков на территории храма, памятников вельмож, например из текстов на статуе Хорсиеса, везира Нектанеба I, где царь именуется «возлюбленным Осирисом-Хемагом, великим богом, пребывающим в Бехбейт». Последние документы, касающиеся судьбы святилища датированы I в. н.э., когда величайшая святыня Дельты рухнула во время землетрясения.

Птолемей III соорудил главный фасад храма и пронаос «для отца своего, Осириса-Анеджти» вместе со своей сестрой-супругой Береникой II, от лица которой надпись посвящает храм «божественной матери Исиде», в облике которой в храме, судя по сохранившимся надписям, порой выступала сама царица.

Стены святилища были покрыты прекраснейшими рельефами, на которых царь, предстоящий перед богиней, протягивает ей различные дары. Гигантская притолока святилища, украшенная крылатым солнечным диском, наполовину погруженная в землю, указывает сегодня на Святая святых храма, — «горизонт царицы богов, почтенное святилище-джерит госпожи владеющей, небеса-херет божественной соколицы».

Рельефы на стенах святилища разделены, судя по блокам, лежащим на поверхности земли, на четыре регистра: духи Нила, подносящие дары в нижнем регистре, два регистра стоящих фигур, один — сидящих. Плиты задней стены святилища сохранили фрагменты большого гимна Исиде, к сожалению, сильно фрагментированного, в котором богиня выступает в качестве андрогинного творца вселенной, «подобия Атума», «Исиды великой, матери бога, владычицы Хебет, пребывающей в ладьей своей, подобно Атуму, заходящему в горизонте западном».

На боковых стенах Исида предстает как хранительница наследия Осириса, передающая власть своему сыну Хору и хранящая «Осириса-Уннефера торжествующего» — главную ипостась Осириса, почитавшуюся в Хебет. Вокруг святилища Исиды, с севера и юга от него располагались второстепенные святилища храма, посвященные богам, пребывающим в качестве паломников в обители богини: Амону «господину садов», Хонсу-Неферхотепу, и Осирису Анхи — «живущему», который символизировал успешную трансформацию бога через смерть к жизни в процессе церемоний и ритуалов Исеума. Еще одно боковое святилище, очень богато отделанное, и, видимо, связанное с ритуалами хенем итен — «воссоединением с солнечным диском», было вновь посвящено Исиде «сияющей, подобно Ра, божественному соколу ослепительному».

Стены тайных святилищ Осириса, находившихся на крыше храма Исиды, в наши дни лежат в верхней части руин, что позволяет понять, что они из себя представляли. Помещений было пять. Первое, святилище «царевича» находилось у северо-восточного угла храма, о нем специально упоминает большая посвятительная надпись на фасаде и «Мифологический папирус Дельты», говорящий о «великом царевиче из Анеджет, становящемся божественным соколом» в Бехбейт; возможно именно здесь стояла некогда знаменитая статуя Нектанеба II под защитой гигантского сокола. Это помещение было столь значимой святыней, что его название входило в небти-имя Нектанеба II. Осирис здесь именуется как «Уннефер правогласный» и его имя выписывается в картуше. Царь, Нектанеб II, выступает здесь как «живой образ Хора Защитника-своего-отца», получая знак вечной жизни от самого Хора Неджитефа, своего божественного прототипа.

Второе святилище, или «обитель Осириса Рес-Уджа», располагалось у юго-восточного угла храма. На рельефах здесь присутствуют все важнейшие божества Дельты, повелители Мемфиса, Гелиополя, Саиса, Бусириса и Мендеса: Птах, Нут, Хорахте, Геб, Нейт, Хат-Мехит и Исида, выступающие в качестве защитников и охранителей Осириса-торжествующего. Осирис в ритуалах этого святилища выступает как божественный предок царя, первоцарь, имя которого выписано в знаке серех, гарант процветания человечества и божеств, супругой которого предстает «супруга царская» Исида.

Третье святилище, «Высокий Дом» имеет параллели в Фивах и Абидосе и связано с культом священной коровы, защитницы умерших, выступающей в облике Хатхор или Исиды. Защитниками Осириса здесь выступают Анубис, Себек, Тот, Инхара, Нефтида, Сешат, Хатхор, Исида и Исида-Ахет, т.е. «горизонт», в облике богини с головой коровы. Исида-Ахет, выполняющая здесь функции, обычно возлагающиеся на Хатхор, выступает в качестве заклинательницы, заставляющей ночное солнце возрождаться во тьме Дуата вместе с Осирисом; Хатхор предстает здесь лишь как певица божественных гимнов, вторящая Исиде-«горизонту». Это святилище также именовалось «Место, где принесены приношения», как и сам храм Исиды; именно здесь проходили ритуалы по изготовлению глиняного «подобия» Осириса, проводимые, согласно тексту «Мифологического папируса Дельты», при помощи Хатхор.

Четвертое святилище, «обитель Осириса-Хемага». Рельефы на стенах святилища, изображающие царя перед Осирисом-Хемагом, увенчанным короной атеф, остались незавершенными, какие либо боги, кроме Осириса, на рельефах не присутствуют; впрочем, само святилище очень невелико и по размерам походит на осирические помещения, сооруженные на крыше храма Филе. Эпитет Хемаг, который традиционно ассоциируется с бальзамировщиками и ювелирами, т.е. теми, кто сохраняет внешний облик посредством золота, представляет Осириса как владыку амулетов и оберегов, дающих бессмертие. Скорее всего, здесь или же в «Высоком Доме» хранилось глиняное подобие Осириса, воссоздаваемое ежегодно.

Последнее святилище, «Божественное», было сооружено из красного гранита. Из надписей известно, что царь в нем является «наследником владыки Египта», основателем «воистину божественного места». Скорее всего, здесь находились заупокойные статуи усопших царей Египта, которые, согласно текстам «были установлены в «Божественном» по воле Осириса Уннефера».

Ритуалы «Божественного», святилища, которое стало символом всего храма, были посвящены не просто Осирису-божеству, но Осирису-царю, который возрождается посредством магии Исиды и усилий Хора, «первоцарю», с котором отождествляется каждый живой и все умершие цари Египта. Культ Осириса-Анеджти, выступающего в облике живого правителя, не имеет традиционных для осирического ритуала аллюзий с умиранием и погребальным ритуалом, но сконцентрирован вокруг принципа возрождения бога, его торжества, которое обеспечивалось ритуалами храма Исиды.

Осирис-Анеждти, господин Бусириса, прибывает к своей супруге в Хебет, чтобы обрести посредством своей обновляемой ежегодно глиняной статуи возрождение и трансформироваться в божественного сокола или же в молодое, полное сил божество — Хонсу-Неферхотепа или же Инхару-Шу, почитавшегося неподалеку, в Себенните, которые обладали свойственной всем лунным божествам силой неизменно возрождаться.

В «Месте, где принесены приношения» Исида исполняет все повседневные ритуальные обязанности, в то время как в «Божественном», как, например, и в Коптосе, она выступает в качестве великого гаранта возрождения божества и отождествления с ним царя настоящего и царей прошлого, что обеспечивало им бесконечные циклы существования. За внешним обликом Осириса, которому посвящено в Хебете столь значимое пространство, скрывалась суть ритуалов храма, сосредоточенная в действиях и воле Исиды.

Разрушенная землетрясением святыня почила в веках, однако, память о ней была сильна во все века почитания Исиды, даже тогда, когда египетская богиня перешагнула границы своей страны и стала великой богиней-матерью всего средиземноморья. Блок из задней стены святилища храма, как залог святости истинно египетского облика богини, был перевезен в Рим и установлен в святилище нового храма Исиды и Сераписа в Риме, основанного в 43 г. до н.э.


СВЯТИЛИЩЕ В МЕДИНЕТ МААДИ

Фаюмский оазис, одно из самых поразительных мест Египта в древности. Грандиозные кварцитовые колоссы Аменемхета III, уподобленного богу-творцу в Биахму, огромные дамбы и ирригационные сооружения, пирамиды Лишта, Лахуна и Хавары, наконец, сам «Лабиринт», превосходящий, по словам Геродота, «самые пирамиды», — все это лежит в руинах, либо растащено по десяткам музеев по всему миру.

Среди того немногого, что еще говорит о былом величии Та-ше, «земли озера», как назывался Фаюм в древности, — небольшое святилище в Мединет Маади, начало сооружению которого положили фараоны XII династии — Аменемхет III и его сын Аменемхет IV. Храм, обнаруженный в 1930-х гг. Ахиллом Вальяно, был посвящен Себеку, владыке Шедет, столицы оазиса, Рененутет, богине-кобре, повелительнице урожая, а также их сыну Хору.

Тончайшие рельефы Среднего царства представляют Рененутет в облике женщины с головой змеи, кормящей и защищающей фараона — своего сына. Храм не был забыт и в последующие времена: фараоны Нового царства и правители эпохи смут воздавали знаки почтения грозной кобре, госпоже зернохранилищ и матери царя.

Во времена Птолемеев городок, получивший название Нармутис, стал новым центром культа Исиды, которая была отождествлена с древней коброй как богиня-мать. В конце I в. до н.э. греко-египетский поэт Исидор воспевал богиню, «великую именем», как Исиду-Термутис (Ἶσις Θερμούτης¹), уподобляя ее различным ипостасям богини-матери, включая греческую Тюхе (Ἀγαθή Τύχη), богиню доброй судьбы. Его гимны, говорящие о божественной матери, повелительнице судьбы и времени, были высечены в качестве подношения божеству на пилястрах вестибюля в храме Мединет Маади.
__________________________
[1] Θερμουτης (θερ-μουτης) мать-змея;
θήρ (θηρός, θηρίον) зверь, чудовище; (ex: θηρο-μιγής звероподобный);
Μούθ ἡ (егип.) Мать, «Матерь» (эпитет богини Исиды) Plut.

На колоссальных рельефах, высеченных в проеме портала эпохи Птолемеев, Исида из Мединет Маади — это кормящая мать, восседающая на троне и держащая Хорпахереду (Ḥr-pȝ-ẖrd, Гор дитя) на коленях. Имя богини выписано в храме на египетском и греческом языках: в одной из ниш второго двора она предстает вместе с обнаженным младенцем Хором, Ахноесом, причем ее имя запечатлено греческими буквами.

Однако, главная форма отождествления богинь, Рененутет и Исиды в этом храме — змея, грозная кобра, порой с человеческим лицом. Грозная, но всепрощающая мать она почиталась здесь не только вместе с Хором, но и обожествленным Аменемхетом III, почитавшимся греками под именем Порраманреса, века после своей кончины. Богиня-змея Мединет Маади предстает перед нами изображенной в фас; такой ее изображают многочисленные терракотовые фигурки греко-римского времени, в обилии найденные в Фаюме, одном из последних пристанищ культа Исиды. Здесь она в своем облике воплотила единство представлений о великой матери, созданный разными народами древнего средиземноморья: она может стоять на кольцах змеиного тела внутри растительных элементов или держать атрибуты Деметры и Гекаты — колосья пшеницы, рог изобилия или факел.

Владычица половодья, она дает грудь маленькому крокодилу — Хору-Себеку, демонстрируя тем самым свое слияние с культом Нейт, которая издревле почиталась в Фаюме как мать «обоих Себеков», то есть проявлений Себека в Верхнем и Нижнем Египте. Порой эти изображения совсем поразительны, когда богиня предстает в облике женщины-змеи, выползающей из святилища храма, прижимающей свое дитя-крокодила с нежностью истинной матери. О популярности этой ипостаси Исиды свидетельствует большое число стел этого типа, зачастую происходящих из нелегальных раскопок в Фаюме и хранящееся в различных музеях мира. На рельефах это уже совсем не Нейт, облаченная в архаическое платье и сидящая на коленях со своими созданиями, но именно царица природы, со скипетром уадж (егип. wȝḏ, «папирус») в руках, в пышной накидке и с неизменным убором Исиды на голове. И при этом обязательно — наполовину змея, появляющаяся в воротах храма в момент половодья, рождающая силы стихий и дающая их миру, «богиня доброй судьбы, Исида величайшая, великая именем Термутис». Чуть позже этот образ богини-змеи, повелительницы урожая, пропитания и, одновременно, опасности, скрытой в предвечной мудрости, станет одним из самых распространенных обликов Исиды, супруги новоявленного Сераписа, в Александрии.


ОГНИ АЛЕКСАНДРИИ

«Верь в Исиду. Она более могущественна, чем миллионы солдат», — с этими словами Клеопатры II открывается новая эпоха почитания богини, которая была признана пришедшими в долину Нила греками как ипостась их собственной Деметры. Несмотря на это отождествление, именно египетский образ Исиды не только выжил в «плавильной печи» эллинизма, но и приобрел все более величественные черты и вселенское могущество. Культ богини вместе с кораблями греческих купцов отправился в странствие, завоевывая все новых и новых сторонников. Вместе с Исидой в чужеземных городах появлялись бритые головы жрецов, систры, белоснежные одеяния и священный сосуд с водой, зачерпнутой из Нила.

В IV в. до н.э. культ богини процветал в Пирее, подле Афин, откуда позже распространился на острова Эгейского моря, вторя словам Плутарха, провозгласившего богов Египта и их этику всечеловеческим достоянием и призывавшего поддержать и сохранить их культы. С потерей ценностей традиционных обществ, переселением семей, новой волной рабства появилось то одиночество, утолить которое могло лишь поистине милостивое и универсальное божество, которым и стала Исида.

При Птолемеях центрами культа Исиды становятся Родос и Коринф, города Фессалии и Бактрии; ее образ появляется на монетах, чеканившихся от Александрии до Галикарнасса. В каждой стране она принимала особенности культа местной богини-матери, сохраняя, тем не менее, свои египетские корни.

Исида стала, подобно Деметре, владычицей колоса и факела; как Исида Пелагия (Πελαγία, «Морская») — госпожой морей и защитницей мореходов. В начале марта, с открытием мореходного сезона богиня оказывалась в центре пышных празднеств («Праздник Ладьи Исиды», Navigium Isidis), когда красивый корабль, наполненный дарами Исиде, отпускался в море без команды и с ликованием провожался толпой до тех пор, пока не исчезал на горизонте.

В самой Александрии Исида почиталась в грандиозных святилищах, строительство которых было предпринято при Птолемее II Филадельфе (285-246 до н.э.). Огромная статуя богини, некогда украшавшая главный храм Исиды и ее супруга Сераписа, была найдена на дне моря недалеко от форта Кайт-Бей в 1960-х.

Исида Фаросская (или Фария, греч. Ἶσις Φαρίη, лат. Isis Pharia),² покровительница Александрии, этого греческого города на египетской земле, и ее знаменитого маяка, была и «душой» Мусейона, центра эллинистической культуры и науки, благодаря которому Александрия была истинной интеллектуальной и духовной столицей эллинизма.
____________________________
[2] Вероятно, эпитет «Фаросская» Исида получила из-за ее статуи, установленной рядом с маяком. Огромная статуя представляла собой Исиду держащую наполненный ветром парус (φάρος). А уже от Исиды эпитет «Фаросский» перешел к маяку, и острову в целом. Композиция «Исида с парусом» была весьма популярна, нередко чеканилась на монетах.

Φάρος (ᾰ) ἡ Фарос, остров близ Александрии Египетской со знаменитым маяком, сооруженным при Птолемее II. Hom., Eur., Soph.
φάρος, φᾶρος
I -εος (ᾱ и ᾰ) τό
1) ткань, полотнище Hom.
2) парусина Hom.
3) парус Eur.
4) покрывало, покров Hom., Soph.
5) плащ, платье Hom., Hes., Her.
II (ᾰ) ὁ маяк Anth.

Финикийские торговцы привезли культ Исиды в Карфаген и на побережье Испании; из Греции и Италии с римскими войсками Исида вместе со своим сыном Харпократом за шесть столетий пришла в долину Рейна и в Британию. Вместе с богиней в римскую империю пришли ее таинственные мистерии, последние отголоски мудрости ее родины, к тому времени почти почившей в истории. В бесценных «Метаморфозах» римлянина Апулея, рожденного в северной Африке около 125 г. н.э., мы находим саму суть поздней формы культа богини, ее ритуалы и ее новый облик, порой чуждый Египту, сквозь которой все же еще видно прошлое и священнодействия древних храмов богини.

Люций, мечтающий стать посвященным в таинства Исиды и перенесший ради этого многочисленные злоключения, наконец, получает желаемое и, хотя и не имеет права описать происходившее с ним, говорит, о том, что таинства проходили глубокой ночью и были подобны «желанной смерти и трудному возрождению к жизни». Посвящаемый, он был призван богиней, принял десятидневный пост и, в итоге, получил перерождение и спасение от той, к которой он так долго шел. Тогда на ином языке из уст богини в последний раз прозвучали слова, истоки которых лежали в глуби веков истории страны фараонов:

«Вот я пред тобою, твоими тронутая мольбами, мать природы, госпожа всех стихий, высшая из божеств, владычица душ усопших, первая среди небожителей, единый образ всех богов и богинь, мановению которой подвластны небес лазурный свод, морей дуновенья, мира иного безмолвие скорбное. Единую владычицу чтит меня под многими образами, различными обрядами, под разными именами вся вселенная. Зовут меня Венерой и Дианой, Церерой и Гекатой. Богатые же древним знанием египтяне меня почитают так, как должно, называя именем настоящим — царственной Исидой. Вот я пред тобою, твоим бедам сострадая, вот я, благожелательная и милосердная. Оставь плач и жалобы… — по моему промыслу уже занимается для тебя день спасения»…

_______________________________

МЕДУЗА ГОРГОНА

Μέδουσα, дор. Μέδοισα ἡ (part. praes. к μέδω) Медуза (одна из трёх сестер Горгон) Hes., Pind. etc.;
μέδω — заботиться, покровительствовать, охранять, т.е. властвовать;
Μεδέουσα ἡ [f к μεδέων] — покровительница, хранительница;
Γοργώ (-οῦς), Γοργών (-όνος) ἡ Горгона
1) согласно Гомеру, это чудовище подземного царства (Γ. βλοσυρῶπις Hom.);
2) согласно Гесиоду, это три дочери Форкия (Σθεινώ τ ́ Εὐρυάλη τε Μέδουσά τε) Hes.
γοργός 3
1) страшный, грозный; ex. γ. ἰδεῖν или ὁρᾶσθαι Xen. — грозный на вид;
2) ретивый, буйный; ex. (ἵππος Xen., Plut.).

Горгоны — дочери морских божеств Форкия и Кето, внучки земли Геи и моря Понта. Гомер упоминает лишь одну горгону, а Гесиод говорит о трех сестрах: Сфено (Σθενώ — «могучая»), Эвриале (Εὐρυάλη — «далеко прыгающая») и Медузе (греч. Μέδουσα — «охранительница»). В отличие от своих старших сестер, которые были бессмертными, Медуза была смертной.

Согласно мифу, сестры-горгоны были прекрасными морскими девами. Но желание состязаться в красоте с Афиной закончилось для сестер плачевно. Беспечность Медузы и ее счастливый смех вызвали гнев в душе богини-воительницы. Жестоко покарала Афина Медузу и ее сестер, обратив их в ужасных крылатых чудовищ, покрытых чешуей, со змеями вместо волос и огромными, торчащими изо рта, желтыми клыками.

В другом варианте этого мифа, Посейдон соблазнил Медузу в храме Афины. Богиня пришла в ярость, и превратила Медузу в крылатое чудовище со змеями вместо волос и жуткими глазами, при взгляде в которые всякий каменел от ужаса.

По одной из версий, Горгону убил Персей, посланный царем Полидектом. Справиться с чудовищем герою помогли боги — Афина и Гермес. По их совету он посетил вещих старух — сестер Грай (Γραῖαι — дословно «старухи», три вещие дочери Форкия и Кето, седовласые от рождения, с одним зубом и одним глазом на троих). У Грай Персей добыл крылатые сандалии, волшебный мешок и шапку-невидимку Аида. Грайи показали Персею путь к горгонам. Вооружившись щитом Афины и острым кривым ножом — подарком Гермеса, Персей прибыл к горгонам. Поднявшись в воздух на крылатых сандалиях, он смог отрубить голову Медузе, смотря в отражение на отполированном медном щите — ведь взгляд Медузы обращал все живое в камень. От разгневанных сестер Медузы Персей скрылся с помощью шапки-невидимки, спрятав трофей в заплечную сумку.

Из капель крови, упавшей в пески Ливии, появились ядовитые змеи и уничтожили в ней все живое. Это были так называемые Ливийские змеи: аспид, амфисбена, аммодит и василиск. А из крови, пролившейся в океан, появились кораллы.

И в отрубленном состоянии взгляд головы Горгоны сохранял способность превращать людей в камень. Персей превратил в камень титана Атланта, поддерживающего небесный свод неподалеку от острова горгон, и тот превратился в гору Атлас.

По другой версии, Медуза Горгона рождена Геей (Γαῖα, «Земля») и, во время гигантомахии, убита самой Афиной, отсюда один из эпитетов Афины — «Горгоноубийца» (Γοργοφόνα).¹ Эта история отражена у Еврипида в «Ионе»² и у Гигина в «Астрономии».

Однако еще Гомер в Илиаде описывает щит Зевса с головой Горгоны (Γοργείη κεφαλή), приводящий в страх и смятение своих врагов. По наследству щит Зевса достался Афине, которая, сняв эгиду со щита, помещает ее себе на грудь.³

Считается, что мифы о Медузе Горгоне имеют связь с культом скифской змееногой богини Табити, которую, по свидетельству Геродота, скифы чтили «выше всех прочих божеств». В эллинизированной версии «горгона Медуза» от связи с Гераклом породила скифский народ.


1. Неаполис, Македония. Статер (AR 8.94g), ок. 500-480 до н.э. Av: голова Медузы Горгоны; Rv: квадрат поделенный на четыре части.
2. Аполлония Понтийская, Фракия. Драхма (AR 14mm, 3.28g), IV в. до н.э. Av: горгонейон со змеями в виде уреев вокруг головы Медузы Горгоны; Rv: якорь, А слева, рак справа.


3. Камарина, Сицилия. Тетрас (Æ 18mm, 4.12g), 420-405 до н.э. Av: голова Горгоны; Rv: сова, держащая в лапе ящерицу; KАМА
4. Популония, Этрурия. 10 скруплов (AR 11.50g), ок. 300-217 до н.э. Av: крылатая Медуза Горгона; Rv: обратная сторона щита.


5. Митилини, Лесбос. Гекта (EL 10mm, 2.56g), 521-478 до н.э. Av: голова Горгоны; Rv: голова Геракла в головном уборе из шкуры Немейского льва.
6. Сиракузы, Сицилия. Дилитра (AV 1.77g), ок. 406 до н.э. Av: голова Афины; ΣYPAKOΣIΩN; Rv: эгида с головой Горгоны.

В искусстве голову Горгоны было принято изображать на доспехах Афины, на ее груди, на плече (на доспехе-оплечье, защищающем плечо), либо на щите богини. Лик Медузы украшал также эгиду в виде плаща-накидки, которую носили Зевс, Аполлон и всё та же Афина.

В гомеровские времена Медуза Горгона была самым распространенным сюжетом. Горгона изображалась повсюду: на монетах, чашах, над входом в дом, на стенах зданий, у домашних очагов. Подобные изображения (Γοργόνειον) использовались в качестве талисмана или оберега.

Эта традиция существовала и в Древней Руси. В славянских легендах это дева Горгония с волосами в виде змей. В славянских апокрифах упоминается «зверь Горгоний», охраняющий рай от людей после грехопадения. Впрочем, под Горгонием, скорее всего, подразумевался Цербер, который, как и горгона Медуза, имел гриву в виде сотни шипящих змей.
___________________________
[1] Γοργοφόνα (Γοργο-φόνα) ἡ горгоноубийца, т.е. Афина Eur.

[2] Креуса
Слыхал ли ты о бое Землеродных?
Старик
Как на богов гиганты в Флегре шли…
Креуса
Там родила Земля Горгоны ужас.
Старик
Чтобы богам пришлося потрудней.
Креуса
Да, но и с ней покончила Паллада.
Старик
А чем же вид Горгоны так страшил?
Креуса
Вся грудь ее ехиднами клубилась.
Старик
Не эту ли я сказку и слыхал?
Креуса
Покров змеи украсил грудь Паллады.
Старик
Еще его Эгидою зовут…
(Еврипид «Ион» 987-996)

[3] Тою порою Афина, в чертоге отца Эгиоха,
Тонкий покров разрешила, струей на помост он скатился,
Пышноузорный, который сама, сотворив, украшала;
Вместо ж его облачася броней громоносного Зевса,
Бранным доспехом она ополчалася к брани плачевной.
Бросила около пéрсей эгид, бахромою косматый,
Страшный очам, поразительным Ужасом весь окруженный:
Там и Раздор, и Могучесть, и, трепет бегущих, Погоня,
Там и глава Горгоны, чудовища страшного образ,
Страшная, грозная, знаменье бога всесильного Зевса!
(Гомер. Илиада V, 733-742)


ЗМЕЕВИКИ

Изображение головы Медузы Горгоны украшало гарнитурные войсковые пряжки VI-VII вв., изредка находимые на юге Восточной Европы, или воинские позднеримские и ранневизантийские панцири, являясь оберегом.

Не исключено, что этому оберегу, массово используемому армией христианской Византии, обязаны своим происхождением каменные амулеты-змеевики. Это односторонние круглые и овальные предметы, в основном, из оникса, со «змеиным гнездом», либо с заклинательной формулой «hystera» (от греч. Ὑστέρα) на обороте. Часто только с заклинанием (без изображений).

На одном из греческих каменных амулетов-змеевиков известно изображение святого на одной стороне, ставшей при этом лицевой, а на реверсе — «змеиное гнездо» и формула с именем Ὑστέρα.

Сегодня нельзя сказать, какой изначальный смысл имело изображение головы со змеями. Достаточно констатировать, что около Х_века этот, несомненно, магический образ появился в пространстве византийской культуры в готовом виде, не неся на себе следов развития.

Постоянное присутствие на амулетах «Ὑστέρα-формулы» заставляет признать наличие связи между изображением и содержанием этого заклятья. Обычай передачи заклинания начальными словами, очевидно, предполагал, что этот текст был известен в среде, для которой предназначались такие змеевики.

Нетрадиционная для Византии круглая форма этих подвесок, не вызывающее отвращения изображение змей, солярный характер композиции, встречающиеся астральные знаки, а также сведения по истории хождения отдельных памятников указывают на Малую Азию как на родину таких изделий. В Византии эти амулеты видоизменяются: на одной стороне появляется извод святого всадника, поражающего женовидного демона.

Большое количество ониксовых ранневизантийских амулетов (IV-VII_вв.) с Горгоной, и соответствующей формулой обращения к Ὑστέρα (как на амулетах-змеевиках X-XII_вв.) синхронны времени создания и распространения «Александрии» и апокрифических рассказов о вознесении Александра Великого на небеса, что приравнивало умершего в молодости царя к ветхозаветным праведникам в глазах образованных христиан.

Термин Ὑστέρα, встречаемый на филактериях-змеевиках, с греческого переводят, как «матка», «роженица», и это закономерно, когда речь идет об амулетах этого типа, атрибутированных женщине. В этом плане, симптоматично наличие на змеевиках именно Богородицы Горгоэпикоос (Γοργοεπήκοος, Скропомощница) — извода Спилеотиссы — из афинского храма, в котором имелся придел св. Элевтерии — родовспомогательницы.

Ни один археологический предмет не возбуждал в научной литературе так много толков, как знаменитая черниговская гривна — золотой змеевик, найденный под Черниговом на реке Белоус в 1821г. Вскоре после находки змеевик попал в Эрмитаж, и в изучение и расшифровку этого предмета включились представители разных профессий — профессора университетов, литераторы, журналисты, палеографы, представители духовенства, вплоть до петербургской знати. Несмотря на славянскую надпись на змеевике, его долго не желали признать древнерусским произведением, а лишь только греческим. Было высказано предположение, что под упомянутым на змеевике Василием нужно понимать Василия Македонского, а под изображением архангела Михаила — императора Михаила III, сына Феофила.

Медальон «змеевик» Владимира Мономаха. Av: изображение архангела Михаила, вокруг него
молитва на греческом: «Свят, свят, свят господь Саваоф, исполнены небо и земля славы твоей».
Rv: змееподобный женский персонаж с «Ὑστέρα-заклинанием» по внешнему краю на греческом языке,
по внутреннему кругу — молитва: «Господи помоги рабу твоему Василию. Аминь».
И.И._Срезневский датирует черниговскую гривну по эпиграфическим признакам XI_в. и пишет, что «имя Василия напоминает о князе Владимире; место нахождения заставляет думать о Владимире Мономахе, бывшем черниговским князем до 1095г.; начерк букв — XI в.».

Первым, кто предложил более или менее достоверную расшифровку надписи, был профессор Дерптского университета Крузе. Он решил сопоставить надпись на черниговской гривне с каменными змеевиками, хранившимися в Готе, и другими змеевиками, известными в тому времени. Надписи на них читались более четко и без пропусков. Крузе удалось определить, что это заклинательная надпись Ὑστέρα, которая передавалась на змеевиках в разных вариантах. Смысл этого заклинания должен быть следующий:

«Черная родильница очернила себя злом (или лучше яростию), пресмыкалась в прахе, как змея, и шипела, как дракон, и рычала, как лев, и была в ужасе, как ягненок, [когда победил ее архангел Михаил]».

Благодаря работам М.И. Соколова выяснилось, что «греческая заклинательная формула, сопутствующая змеевидной композиции, была известна также в славянской версии и… усвоение на Руси рассматриваемых амулетов сопровождалось восприятием связанного с ними византийского мифологического мотива».

На золотой гривне князя Владимира Мономаха выбито заклинание, употребление коих строжайше запрещено церковью. Заклинается (запрещается) некий злой дух. На черниговской гривне, как и на множестве других змеевиков, злой дух поименован Ὑστέρα. По мнению Иммануила Великовского это Астарта (иуд. Ашторет, ассир. Иштар) — верховное божество древних семитоязычников.

«1. Другие опять говорят, что Каин происходит от высшей силы, и Исава, Корея, Содомлян и всех таковых же признают своими родственниками, и поэтому они были гонимы Творцом, но ни один из них не потерпел вреда, ибо Премудрость (Σοφία) взяла от них назад к себе самой свою собственность. И это, учат они, хорошо знал предатель Иуда, и так как он только знал истину, то и совершил тайну предания, и чрез него, говорят они, разрешено все земное и небесное. Они также выдают вымышленную историю такого рода, называя Евангелием Иуды.
2. Я также собрал их сочинения, в которых они внушают разрушить дела Истеры; Истерою же называют Творца неба и земли; и так же, как Карпократ, говорят, что люди не могут спастись, если не пройдут чрез все роды дел.
И при всяком грехе и постыдном поступке присутствует ангел, и действующий осмеливается приписывать свою дерзость и нечистоту ангелу, и каково бы ни было действие, совершать во имя ангела и так говорить: «О ангел! я злоупотребляю твое дело; о сила! я совершаю твое действие».
И совершенное знание, по их словам, состоит в том, чтобы предаваться безбоязненно таким делам, которые непозволительно и называть». (Ириней Лионский. Против ересей. I, 31, 1-2.)

«Отечественные исследователи ересей переводят имя собственное Ὑστέρα так: Ириней говорит, что согласно текстам, которые ему доступны, они учили о том, что этот мир — творение Мировой Матки (Hystera), который должен быть разрушен. Это понял Иуда и осуществил таинство предательства, которое ведет к разрушению всего земного и плотского». (Введенский Е.С.)

«Вместе с тем текстуально сходные заговоры в славянской письменности известны. Греческое слово ὑστέρα («матка») в них обычно переводится на славянский как «дъна» (слово, в старинных лечебниках обозначающее матку). Как и «истера» в греческой версии, славянское слово «дъна» имело широкий круг значений, в том числе болезнь и вызывающий ее демон. В русской рукописи XV в. читаем: «Дна (…) акы молниину подобству подобящися скорость имеет и во все входит и горе, и долу, и в жилы, и в члены, и в кости». В Ипатьевской летописи встречается выражение «дна есть подступила», где «дна» обозначает «смерть», «конец».»
(Николаева Т.В., Чернецов А.В. Древнерусские амулеты-змеевики)

ИШТАР, АСТАРТА И ДРУГИЕ…

У восточных семитов слово «астар» означало богиня. У западных семитов имя Астарта было именем собственным определенной богини, а у южных — именем бога. Нарицательный характер слова «астар» способствовал поглощению образом восточно-семитской богини Эсдар (Иштар) множества шумерских и хурритских богинь. У хеттов и хуритов культ получил распространение с 2000 гг. до н.э. Созвучие имени осталось в хеттском Аштарта, Ашерту. У динамичных скифов корень имени можно увидеть в Айст. В Сирии получает распространение имя Атаргатис (Atargatis), где Астарта сливается с Анат. На арамейском корень звучит Атарате, на армянском Астхик, на персидском Анахит, на староарабском Аттар. На севере Европы богиня известна под именами Ostare, Ostara, Eastre, Eostre. Истер (Easter) — богиня весны у кельтов. В азербайджанском языке есть термины «Bahar İstəri» (Весенний Истер, 21-22-го марта) и «Payız İstəri» (Осенний Истер, 23-го сентября).

X.Ранке отмечает, что в Ниневии Иштар почиталась как богиня войны, в Египте же она выступает как божество, помогающее больным. В подтверждение своего наблюдения ученый приводит два египетских памятника времени Нового царства. На одном из них изображен египтянин, молящийся о здравии богине Кадеш и богине Аштарте сирийской, на другом — также египтянин, молящийся о здравии богине Иштар. В представлении египтян, сирийская Аштарта и ниневийская Иштар — одна и та же богиня. Ей поклонялись в особом храме, в Мемфисе, о чем сообщает Геродот, называя богиню «чужеземной Афродитой».

Иштар (араб. عشتار‎‎ Иштар; перс. ایشتار‎ Истар; ивр. עשתרת‎ Ашторет; др.-греч. Ἀστάρτη; также имена богинь отождествляемых с Иштар: Кадеш, Анунит, Нана, Инанна) — богиня плодородия и плотской любви, войны и распри.

На развитие образа богов большое влияние имеет созвучие со словами, не имеющими изначально отношения к этим богам. Например, имя Иштар может иметь следующее написание: «Иша торат» — «Женщина владычица» (западно-семитскую Астарту называют «Ашторет»). Вероятнее всего, здесь причина искажения имени заимствованной богини.

Как богиня любви и плодородия Иштар соответствует Афродите. И в то же время, Иштар, сравнима и с Артемидой «Artesh muth» — «Разрывание на куски + рушить» (сравн. с греч. ἀρταμέω «разрубать на части», «растерзывать»). В этой ипостаси Иштар — это разрывающая львица, богиня воительница. «Иша тар» — «женщина + рыскал по местности (метался)». Если учесть, что архаичный образ Артемиды — это разрывающая медведица, то и здесь наблюдается аналогия. Черты богини Иштар свойственны и Богине Деве-воительнице Афине.

Совершенно очевидно, что греческое Ὑστέρα (матка), как и «истерия» происходит от грозной богини Аккада и Шумера — Иштар, которая несокрушима в битве из-за охватывающей ее ярости. И вместе с тем, Иштар является и богиней материнства («Иш тара» — «Зачинательница человека»).

В универсальном образе богини содержались три главных формы или титула — царица, дева, мать. У аккадийцев и вавилонян Астарта называлась «самой старшей неба и земли», и являлась дочерью бога небес Анну. На территории Финикии Астарта почиталась как главное женское божество. Как «Божественная мать», дающая жизнь, Мать Природа, имеющая десять тысяч имен, у разных народов была связана с плодородием, отсюда почитание Астарты, как богини матери.

Астарта у финикийцев была связана с Луной и Венерой. Под именем Астарты они представляли женщину с рогами, символизирующую полумесяц во время осеннего равноденствия, после поражения ее мужа (Солнца), побежденного принцем тьмы, и опустившегося в Аид через семь врат, к которому она спустилась на распростертых крыльях, чтобы воскресить Таммуза и вывести его из преисподни. Астарта оплакивает потерю своего супруга Таммуза, аналогично, как и Исида, оплакивала своего супруга и брата Осириса, предательски убитого Сетом, и воскрешенного ею при помощи колдовских чар.

На арамейском «женщина» — «иста», что отсылает нас к египетской богине любви, материнства и плодородия Исиде (егип. Ἰst, «Исет» — трон). Имя Исиды Ἰst (в позднейший период Ȝst, «Асет»),⁴ вероятно, и является этимологическим корнем к слову «астар» — богиня. Также немало египетских заимствований и в иконографии Иштар.
___________________________
[4] Не исключено, что в египетской грамматике буква i имела неоднозначную транскрипцию как, например, в английском языке, где i в открытом слоге читается как [ai]. То же самое имя Исиды по-английски звучит как «Айсис» (Isis), потому как первая i находится в условно открытом слоге, а вторая i — в закрытом. Подобное правило в египетском языке могло бы объяснить транскрипцию имен других египетских богов: Амон (Ἰmn), Анубис (Ἰnpw), Атон (Ἰtn), Атум (Ἰtm).


Кадеш — имя сирийской богини плодородия, одной из очень распространенных форм Астарты. Изображалась стоящей на льве, с цветами лотоса в одной руке и змеей — в другой. В позднее время культ Кадеш получил большое распространение и в Египте. Будучи отожествлена с Хатхор, богиня Кадеш составила триаду с Решефом (Решпу, егип. ršр — «огонь») богом молнии и грозы, и сыном Мином, богом плодородия.

Лев, на котором стоит Иштар — также древний египетский символ.

Акер (егип. ȝkr) — одно из древнейших божеств Египта, бог земли и покровитель умерших в египетской мифологии. Львиный бог Акер был стражем горизонта, охраняющим врата входа солнца в подземный мир на западе, и врата через которые солнце выходило из Дуата на востоке. Два аспекта Акера изображались двумя львами, сидящими спиной друг к другу (иногда именуемыми sf и dwȝw, т.е. «Сеф» и «Дуау» — «вчера» и «завтра»), с солнечным диском между ними. Этот иконографический образ, называется Рути (rwty, «два льва»).

Акер выступает в качестве покровителя «духов земли» — змей. В повседневной жизни древних египтян Акер выполнял функцию защитника и оберега. Например, древние верили, что Акер защищает от змеиного укуса. Но вернемся к Астарте.

Астарта держит в руках крестообразный жезл и плачет стоя на лунном серпе. Христианская дева Мария очень часто представляется таким же образом, стоящей на луне, окруженной звездами и оплакивающей своего сына. У финикийцев Астарта отождествлялась с Венерой, «Утренней звездой». Вернее, с учетом, что Венера была и Вечерней звездой, богиня рассматривалась как «вечерняя и утренняя путеводительница».

Укрепленная в виде статуи на носу корабля, Астарта сопутствовала мореплавателям. «Глаз своей богини-матери» нельзя было утратить в морском странствии. Эта традиция также была перенята у египтян, которые устанавливали на носу ладьи изображение богинь, носящих эпитет «солнечное око».

У сирийцев Астарот Гиеропольская полностью отождествлялась со сверкающей планетой и изображалась как величественная женщина, держащая в одной руке факел, а в другой — изогнутый жезл в форме креста ansata (анкх).

Вавилоняне также связывали Иштар с Венерой, которая была третьей в астральной триаде Солнце — Луна — Венера. Как вечерняя звезда, она олицетворяла Венеру, а как утренняя называлась Анунит — «Светоносная», «Светозарная».

Арамейские тексты из Верхнего Египта Астарту именуют Анат. До монотеистической реформы, она выступает в роли супруги Яхве, ее культ существовал до VI века до н.э. В период эллинизма происходит полное слияние Анат и Астарты, где она начинает изображаться в виде обнажённой женщины с лилией или ужом (символом плодородия).

В XIII-XII веках до н.э. происходит миграция народов на Ближнем Востоке. Бел-Мардук становится главой пантеона богов. Правители Вавилона ставят цель перед жрецами получить новый космогонический свод «Энума Элиш», где обработанные старые мифы звучат по-иному. В этот период происходит низвержение женских богинь и их общее уменьшение роли с монополизацией власти бога Мардука. В вавилонской мифологии женские божества полностью обезличиваются. Они становятся придатками своих божественных мужей.

В период становления иудейского монотеизма ведется борьба с пантеоном старых богов. Акт прямой антропоморфизации накладывал грубый отпечаток на форму культа Астарты (Иштар), что впоследствии привело к низвержению образа богини к чисто физиологической роли. В результате божественный брак царя и верховной жрицы в шумеро-аккадских городах, а позднее в ханаанских, повлёк за собой храмовую проституцию. Образ богини, дающей жизнь и любовь, трансформируется в образ покровительницы плотских утех. Как следствие, царь Иошияху разрушает алтари Астарты, воздвигнутые Соломоном, и запрещает культовые действа.

Тем более удивительно повсеместное распространение в Европе змеевиков с текстами-заклятьями к богине Астарте (Ὑστέρα), вплоть до позднего средневековья. По поводу же метаморфозы богини Астарты в змеевидную форму, вполне вероятно, что корни этого превращения уходят в эллинистический период Египта, когда отождествлялись и синкретизировались боги разных культов. Подобная метаморфоза произошла, к примеру, с Исидой, когда ее отождествили с богиней-змеей Рененутет.

В египетской религии Рененутет (егип. rnnt, rnnwtt; греч. θερμουθις, Термутис, от θέρος, «урожай» и μούθ, «мать») — богиня плодородия, хранительница собранного урожая, мать бога зерна Непри. Рененутет дарует изобилие, удачу, богатство, счастье, помогает при родах.

Позже, когда богине-змее поклонялись по всей протяженности Нижнего Египта, Рененутет все чаще путают с другой богиней-змеей — Уаджит, богиней покровительницей Нижнего Египта, которая изображалась в виде кобры. В конце концов Рененутет отождествилась с Уаджит в качестве альтернативной формы.

Рененутет (rn-nwtt) означает «дающая имя». Но имя Рененутет можно прочесть и иначе, как rnn-wtt, в связи с чем, смысл меняется на значение «кормящая змея». Как кормящая змея Рененутет изображалась, в частности в изобразительном искусстве, в образе женщины с головой кобры. Этот второй смысл понятия лег в основу рассмотрения ее как источника питания, как богини урожая; ее называли «Богиней житниц», «Богиней плодородных полей».

Поэтому неудивительно отождествление Рененутет с другой богиней плодородия — Исидой, которая, как и Рененутет, тоже была кормящей матерью. Отсюда и обобщенный змеиный образ Исиды, который легко мог повлиять на отождествляемых с ней богинь соседних народов, рассматриваемых в рамках этой статьи под объединенным именем «Истера» (Ὑστέρα).


_______________________________

С.В. Петров
ДУХИ ХРАНИТЕЛИ


В соответствии с мировоззрением древних римлян, их окружало огромное число богов и духов. Весь мир для римлянина был наполнен божествами, с которыми он все время сталкивался и которым должен был угождать, чтобы его жизнь протекала благополучно.

Младенца окружали своей заботой боги и богини. Одни помогали новорожденному издать первый крик, другие охраняли колыбель, учили пить, есть, двигаться, говорить.

Издревле главным богом римлян был Янус. Бог Янус правит миром, он блюститель мирового порядка, связующий прошлое, настоящее и будущее, он создатель человеческого рода, он способствует его продолжению. Факт сотворения мира римляне связывали с Янусом, а не с официальным главным богом римлян Юпитером.

Бог Янус управляет вселенной, в которой есть мир богов: Юпитер, Венера, Вулкан — это божества природных явлений. Кроме богов, в римском пантеоне присутствует великое множество духов-эгрегоров (гениев), управляющих неодушевленной природой (гении рек, озер, гор), какой-либо деятельностью, а также людьми, родами, странами. Изначально гений — прародитель рода (genius, от gens, «род»). Но с ростом количества гениев — ширился и круг их полномочий.

Лары (Lares) — домашние божества римлян, покровители очага и всего дома, души предков. Их часто соединяли и даже смешивали с пенатами — хранителями имущества дома, продовольственного запаса. Однако, Лары никогда не покидали жилище, в отличие от пенатов, которых можно было взять с собой при переезде на другое место. Лары, как и пенаты, хранились возле очага в особом шкафчике-ларарии (lararia), дверцы которого при семейных праздниках открывали, чтобы Лары могли повеселиться вместе с людьми. Фамильные Лары были связаны с домашним очагом, семейной трапезой, с деревьями и рощами, посвящавшимися им в усадьбе. К ним обращались за помощью в связи с родами, обрядом инициации, бракосочетанием, смертью. Считалось, что они следят за соблюдением традиционных норм во взаимоотношениях членов фамилии.

После смерти, люди, проявившие свою божественную сущность, становились Ларами, аналогично греческим Героями. Сохранилась древняя запись, в которой сын говорит, что его отец умер и стал Богом, то есть Ларом.

Гением римляне называли духовную сущность, родственную богам. И, нередко, изображали гениев в виде ангелоподобных существ с крыльями. В день своего рождения римляне приносили своему гению жертвы — цветы, плоды, воскурения и возлияния. Все значимые события в жизни римлянина отмечались жертвоприношениями гению.

Каждый человек имел собственного гения, духа-защитника. Гении так же отвечают за производство потомства, поэтому брачное ложе под особой защитой гениев. Мужчина при этом имел своего гения, а женщина свою покровительницу юнону. Юнона (Juno) — женский гений.

Были также гении покровители семейства, рода, народа. Очень важен был для государства гений императора. Когда поклонялись императору как божеству, то поклонялись его гению. Еще при жизни Юлия Цезаря Октавиана Августа развился культ Гения Августа. Во всех частях Рима создавались храмы Гения Августа, избирались служащие, которые организовывали божественные празднества и церемонии, сооружались святилища, алтари. Считалось, что после смерти Август станет богом. После того как Август умер, его официально причислили к богам, его культ получил еще более широкое распространение. Фактически, после смерти Августа римляне стали поклонятся Лару Августа.

Прослеживается преемственность между культом Ларов и Культом предков, так как легендарные первопредки воспринимались как Лары. Кроме Ларов, римляне почитали и Манов, которые жили в подземном мире. Это души умерших предков не ставших Ларами. На холме находилась глубокая яма — мандус. Это было священное обиталище Манов. Открывалась яма три раза в год для торжественной церемонии, Манам приносили жертвы: вино, воду, молоко, кровь животных.

Семейный Лар был покровителем семьи. Дома, в пути, в других городах, члены семьи находились под двойной защитой: личных гениев и сильного Лара семьи, гения могущественного предка, основателя семейства (рода). Изображения Ларов семейных ставились на очаге в комнате, где семейство принимало пищу. Во время обеда, Лару приносили его долю пищи. В доме и в пути римляне осуществляли определенные культовые действия, обычно пели песни обращенные к Ларам.


Выше, на фреске из Помпей, изображен гений в тоге-претексте, с рогом изобилия, между двух Ларов с ситулами (situla, ритуальное ведерко) и ритонами (rhyton, сосуд в виде рога для жертвенного возлияния). Римляне изображали человеческого гения в виде антропоморфной фигуры, а гения местности (genius loci) — в виде змеи. В домашних алтарях Помпей гений родоначальника семейства (pater familias) изображался тоже в виде змея. Поэтому на фреске (в нижней части), возможно, одна из двух змей олицетворяет первопредка, а другая — гения местности.

Замер Эней. А змея, извиваясь лентою длинной,
Между жертвенных чаш и кубков хрупких скользила,
Всех отведала яств и в гробнице снова исчезла,
Не причинивши вреда и алтарь опустевший покинув.
Вновь начинает обряд в честь отца Эней и не знает,
Гений ли места ему иль Анхиза прислужник являлся…
(Вергилий. Энеида, Книга Пятая, 90-95)

1. Бахус у подножья Везувия, у ног — пантера. На переднем плане — гений местности.
2. Изида в ладье, перевозящая останки Осириса. По краям — головы речных богов. На переднем плане — два гения.

Римское слово genius (гений), видимо, заимствовано у греков (θεός γένους — божество рода). Гении, в образе хохлатых змей, нередко встречаются на весьма древних греческих артефактах (керамика, монеты).

γένος, -εος, ион. -ευς τό
1) рождение, происхождение (γένει πολίτης Dem. — природный гражданин, т.е. коренной);
2) род, семья (οἱ ἐν γένει Soph. — родные, родственники);
3) отпрыск, потомок или потомство;
4) род, племя;
γενναῖος
1) врожденный, прирожденный;
2) свободнорожденный, принадлежащий к свободному сословию;
3) принадлежащий к знатному роду, родовитый;
4) благородный, породистый;
5) благородный, нравственно чистый;
6) превосходный, замечательный, отличный;
7) огромный, внушительный.

Обращает на себя внимание иконографические особенности гениев, представленных в образе гигантских хохлатых змей. Красный гребень на голове хохлатых змей — это, видимо, продукт эволюции из египетской красной короны дешрет (либо двойной короны пшент), которая для греков потеряла свой сакральный смысл.

Помимо гребня, у змей можно часто видеть еще и бороду, что легко объясняется созвучием слов γένευς («гений») и γενειάς («борода»).

γενειάς, -άδος ἡ
1) борода Hom.; pl. Aesch., Eur.
2) щека Eur.
3) подбородок, челюсть;
γένειον τό тж. pl.
1) подбородок Trag., Her., Arst.
2) борода;
3) (у животных) верхняя челюсть;
4) поэт. челюсти, зубы; ex. ἐπιπρίειν γ. Anth. — скрежетать зубами;
5) грива; ex. (λεόντων γένεια Luc.)

Еще одно значение слова γένειον — «грива» — нашло воплощение в образе гения Гликона, которого изображали в виде змея с головой льва и длинной гривой волос. Но об этом чуть ниже.

АГАТОДЕМОН

Агатодемон (др.-греч. ἀγαθοδαίμων) — благой дух. Плутарх в «Застольных беседах» характеризует его как позднеантичное божество полей и виноградников. В Беотии Агатодемону был посвящен 6-й день месяца Простатерия (аттического Анфестерия — февраль/март), в этот день Агатодемону совершали возлияния неразбавленным вином. Нужно отметить, что это роднит Агатодемона с другим греческим богом виноградной лозы и вина — Дионисом. Так же как в Беотии, в Афинах, во время Анфестерий, распечатывали бочки с вином нового урожая и совершали возлияния Дионису. Кстати, Дионис, в свою очередь, отождествлялся с египетским Осирисом. А поскольку Серапис является развитием образа Осириса в греко-римскую эпоху Египта, то нет ничего удивительного в том, что Агатодемон нередко изображается с головой Сераписа.

Больше того, в Дельте Нила Агатодемон был еще и гением реки, и, таким образом, он легко отождествляется с другим греческим гением реки — Нилом, а, стало быть, опять же, с Осирисом.

«Сам Нил и расположенные вдоль него номы и известные города описываются так: Большая Дельта названа так, потому что от основной реки, которая именуется Агатос демон (Ἀγαθός δαίμων) и впадает через Гераклейское устье, отходит, так называемый Бубастийский [рукав], впадающий через Пелусийское устье.
(…)
В Большой Дельте от реки Агатодемона на север отходит один, называемый Термутийский рукав, который впадает через Себеннитское русло». (Птолемей «География» кн. IV:5)

…«ты Нил великий на берегах в начале нового года;
Люди и боги живут влагой, которая изливается из тебя»…
(из гимна Осирису)

В Лебадии (Беотия), перед посещением пещеры Трофония, куда спускались за прорицаниями, нужно было провести какое-то время в находившемся неподалеку святилище Благого бога (Ἀγαθός θεός) и Благой Участи (Ἀγαθή Τύχη). Для краткости богиню Благой Участи чаще называли просто Тюхе (Τύχη), либо Евтихия (Εὐτυχία).¹
________________________
[1] εὐτυχία (εὐ-τυχία), ион. εὐτῠχίη ἡ тж. pl. счастье, преуспевание, успех.

_______________________________________
Деметрий II Никатор (146-139, 129-126 до н.э.). Царство Селевкидов.
Æ 6.98g, 146-139 до н.э.
Av: бюст Деметрия II в диадеме;
Rv: Антропоморфный Агатодемон (Ἀγαθός δαίμων) и богиня благой участи Тюхе (Ἀγαθή Τύχη) стоят напротив друг друга, оба в модиусе и с Рогом изобилия; BAΣIΛEΩΣ ΔHMHTPIOY NIKATOPOY
______________________________________________
Саитта (Σαίττα), Лидия. Æ 18mm (4.20g),
Псевдоавтономный чекан, ок. 198-268г.
Av: бюст Сераписа в модиусе;
Rv: Тюхе со своими атрибутами: корабельным рулем (οἴαξ) и Рогом изобилия, на голове — модиус; CAITTHNΩN
______________________________________________
Филипп I Араб (244-249). Александрия, Египет.
Тетрадрахма (BI 23mm), 247/8г.
Av: бюст Филиппа в лавровом венке, A K M IOY ФIΛIППOC ЄYC
Rv: покровительница Александрии богиня Тюхе в башенной короне, в левой руке — скипетр, правую обвивает гений города Агатодемон, в образе змея с головой Сераписа. L Є (Year 5).
______________________________________________

В Египте римского периода святилище Агатодемона располагалось в Александрии, во времена Антонинов в Александрии чеканилась мелкая монета с изображением Агатодемона.

В самом Риме Агатодемон стал восприниматься как восточное божество. Так, Элий Лампридий в жизнеописании императора Гелиогабала, описывая его тягу к восточной роскоши также отмечает: «Он имел в Риме маленьких египетских змей, которых египтяне называют агатодемонами».

Изображения Агатодемона относятся к достаточно позднему — эллинистическому и римскому — времени. Его антропоморфных изображений известно мало, гораздо больше изображений Агатодемона в виде змея; самое раннее — рельеф IV в. до н.э. Но наибольший интерес вызывают изображения агатодемона с головой Сераписа.

Возвращаясь к описанию общего святилища Тюхе и Агатодемона в Лебадии, нужно отметить, что почитание Тюхе в римских провинциях носило весьма широкий (чтобы не сказать повсеместный) характер. Ряд городов, в частности Амис Понтийский, Антиохия, Александрия считали ее своей богиней-покровительницей.

Однако покровительницей Александрии была не только Тюхе, но и та же Исида. Изображения Исиды и Тюхе иногда трудно отличить. Одним из отличительных признаков Тюхе была башенная корона, которая символизировала городские стены, тем самым подчеркивая, что богиня является защитницей города и его граждан. Регулярное же изображение Тюхе с Агатодемоном в образе Сераписа наводит на мысль о тождественности Тюхе и Исиды. С большой долей вероятности можно предположить, что Тюхе (Ἀγαθή Τύχη, Благая Участь) — это эпитет Исиды. Ибо именно Исида является женским паредром Сераписа, который в образе Агатодемона являлся гением Александрии.

Другой отличительный атрибут богини Тюхе — корабельный руль — также отождествляет ее с Исидой, а именно в ипостаси морской путеводительницы и защитницы моряков — Исиды Пелагии (Ἶσις Πελαγία).

Римляне заимствовали образ Исиды-Тюхе, переведя с греческого эпитет Исиды «Благая Участь». Римская Фортуна (fortuna — судьба, удача, счастье, благоденствие), сохранив иконографию и атрибуты Исиды-Тюхе (Рог изобилия и корабельный руль), приобрела еще один атрибут — Колесо удачи. Позднее Колесо Фортуны стало знаковым символом, затмив собой прежние атрибуты богини.
_______________________________________
Септимий Север (146-211).
Денарий (AR 19mm, 3.47g), ок. 196-211г.
Av: бюст Юлии Домны, жены Септимия Севера, IVLIA AVGVSTA
Rv: Исида с младенцем Гором на руках, на голове — модиус, левой ногой опирается на прору (πρώρα, нос корабля); слева — корабельный руль (οἴαξ); SAECVLI FELICITAS (пожелание счастливых времён правления императора).
______________________________________________
Адриан (117-138), Рим.
Денарий (AR 19mm, 3.04g), 134-138г.
Av: голова Адриана в лавровом венке; HADRIANVS AVG COS III P P
Rv: Фортуна, восседающая на троне, с Рогом изобилия в левой руке и корабельным рулем в правой; FORTVNAE REDVCI (Возвращение Фортуны, т.е., с учётом значения имени Fortuna, «возвращение благоденствия»).
______________________________________________
Галерий (как цезарь, 293-305). Трир (Treveri).
Æ 26mm, 294/5г.
Av: бюст Галерия в лавровом венке; MAXIMIANVS NOBIL CAES
Rv: Фортуна с Рогом изобилия в левой руке и корабельным рулем в правой, у ног — Колесо Фортуны; FORTVNAE REDVCI CAESS NN / A / TR
______________________________________________

Известно немало изображений Исиды и Осириса (или Сераписа) в образе змей-гениев, относящихся к эллинистическому и римскому периоду Египта. Кстати, по Плутарху, один из греческих эпитетов Осириса — «благодетель» (Ὄσιρις ἀγαθοποιός).


1. Исида с факелом в короне хену и Серапис в модиусе, между ними канопа в образе Осириса.

2. Исида в короне в виде солнечного диска обрамленного коровьими рогами и Осирис в короне пшент. Между ними на распускающемся лотосе стоит киста с выползающей из нее змеей с солнечным диском на голове.

3. Исида и Серапис в модиусах, между ними на распускающемся лотосе сидит Гарпократ в короне пшент, в левой руке Рог изобилия.

4. Змееподобные Серапис, Гарпократ (с пальцем у рта) и Исида. Золотое кольцо, ок. 300-100 гг. до н.э. Британский музей.

ГЛИКОН

На севере Малой Азии в пафлагонском городе Абонутейхе (римском Ионополе) в римскую эпоху большой популярностью пользовались алтарь и оракул священного змея Гликона (греч. Γλυκών, лат. Glyconius), порождения Асклепия, который, по распространенному у пафлагонцев поверью, приносил счастье, здоровье и освобождал от невзгод. Изображался Гликон в виде змея с человеческой либо львиной головой.

Греки и римляне считали, что в тех местах был спуск в Аид, а змей олицетворял хтоническую силу подземных богов. Он был атрибутом Асклепия, и неслучайно, по легенде, Гликон родился из яйца в строившемся абонутейхитами храме Асклепия, символизируя собой этого бога.

Значение имени Гликон — «милый друг», что выглядит несколько фамильярно, но, с другой стороны, вполне коррелирует со значением имени Агатодемона («добрый дух»). Однако нельзя не отметить и явную этимологическую привязку к вину (γλεῦκος), что так же заставляет вспомнить Агатодемона с возлияниями в его честь молодого вина в праздничные дни Анфестерий, когда распечатывались бочки с вином нового урожая.

γλύκων ὁ милый друг;
γλεῦκος, -εος τό
1) сусло Arst., Plut.
2) сладкое молодое вино Arst.
3) сладость Ars.
γλυκίων compar. к γλυκύς
γλυκύς
I γλῠκεῖα, γλυκύ
1) сладкий (μέλι, νέκταρ Hom.; χυμός Arst.)
2) пресный (τὸ πότιμον καὴ γλυκὺ ὕδωρ — годная для питья, питьевая вода Arst.);
3) сладостный, приятный (ὕπνος Hom.; ἵμερος Hom.)
4) приветливый, ласковый, милый, кроткий (φρήν, γέλως Pind.; θυμός Anacr.)
II -έος ὁ (sc. οἶνος) сладкое вино Arst.

Центры культа Гликона располагались в Верхней Мезии, Греции, Дакии. Гликон часто фигурирует на монетах Ионополиса (Абунотейх) от Антонина Пия до Требониана Галла; на монетах Никомедии — чеканки Каракаллы и Максимина; Пергама — Марка Антония; Каллатиса (в Мезии) — Септимия Севера; Тиэйона (в Вифинии) — Антонина Пия; Гангры (в Пафлагонии) — Юлии Домны и т.д.
_______________________________________
Каракалла (211-217). Никомедия, Вифиния.
Æ 27mm (11.41g).
Av: бюст Каракаллы в лучевой короне; AΥTO K ЄΥO C ANTΩNЄINOC
Rv: гений Гликон в виде змея с человеческой головой; ΝΙΚΟΜΗΔЄΩΝ ΔΙC ΝЄΩΚΟΡΩΝ
______________________________________________
Антонин Пий (138-161). Абунотейх (Ионополис), Пафлагония.
Æ 29mm (16.89g).
Av: бюст Антонина Пия; AYT KAICAP ANTΩNEINOC
Rv: гений Гликон с львиной головой и гривой; ABΩNOTEIXEITΩN ГΛYKΩN
______________________________________________
Гета (как цезарь 198-209). Ионополис, Пафлагония.
Тетрассарий (Æ 27mm).
Av: бюст Геты; Λ CEΠ ΓЄTAC KAI
Rv: гений Гликон с львиной головой и гривой; IΩNOΠOΛEI / ГΛYKΩN
______________________________________________
Каракалла (211-217). Никомедия, Вифиния. Æ 26mm.
Av: бюст Каракаллы; AYT K M AYPH ANTΩNINOC
Rv: гений Гликон в виде змея с человеческой головой; ΝΙΚΟΜΗΔЄΩΝ ΔΙC ΝЄΩΚΟΡΩΝ
______________________________________________
Диадумениан (218), соправитель своего отца Макрина. Никополь на Истре. Æ 29mm, 218г.
Av: бюст Диадумениана; K M OΠΠEΛ ANTΩNI ΔIAΔYMENIANOC
Rv: гений Гликон с гривой длинных волос и радиальным нимбом вокруг головы; YП AГPIППA NIKOΠOΛITΩN ПPOC ICTPΩ
______________________________________________

В середине — конце II в. н.э. культ Гликона был весьма распространен среди легионеров Римской империи, служивших в Малой Азии. Известно несколько находок статуэток Гликона, в том числе найденных в районе лагеря XIII легиона в Альба Юлии (Apulum), воины, судя по надписям, были выходцами из Галатии и Вифинии.

«Культ Гликона был тесно связан с культом Фортуны, так же имевшим широкое распространение среди легионеров. В военном аспекте Фортуна фигурирует на монетах с эпитетом Victrix («победоносная»). Эти культы отправлялись и в Херсонесе, который укрепил свои связи с южнопонтийскими городами, благодаря присутствию в нем римского гарнизона».

Поскольку римская Фортуна — это дубликат Исиды-Тюхе, то тесная связь Гликона с Фортуной, может означать только одно, что Гликон — это малоазийский (а позднее и римский) дубликат греческого Сераписа в образе Агатодемона.

ЮНОНА СОСПИТА

Соспита (Sospita, Sospes, Sispes) — «охранительница», «спасительница», «родовспомогательница», эпитет богини Юноны, которая под этим именем почиталась в Лациуме.

sospita, -ae f [sospes] спасительница (Juno C etc.).
sospito, -are [sospes] спасать, сохранять, охранять (aliquem Pl, Ctl, L).

Культ Юноны Соспиты происходил из древнейшего латинского города Ланувия, основанного, по преданию, самим Энеем. В Ланувии находилась ее священная роща и пользовавшийся большой известностью в древности богатый храм.

В Риме были два храма Юноны Соспиты: один на Forum olitonum (Овощная площадь) и другой на Палатине, но это были по сравнению с ланувийским храмом второстепенные святилища. В пещере рощи содержался священный змей (гений места), которому ежегодно весной избранная девушка, входившая в пещеру с завязанными глазами, приносила жертвенную лепешку, при этом — если змей принимал лепешку, то это считалось знаком чистоты девушки и знамением плодородия года. Точно так же в определенный день в году совершали жертвоприношение в Ланувийской роще римские консулы.

«Некий старинный дракон охраняет издревле Ланувий,
Стоит пойти посмотреть зрелище редкое здесь:
Спуск там таится крутой в заветную темную пропасть
Дева нисходит туда (бойся подобных путей!)
В праздник голодной змеи, когда требуя яств ежегодных,
С грозным шипеньем она вьется по недрам земли.
Девы бледнеют, когда их спускают для жертвы священной,
И наудачу суют руку в змеиную пасть.
Жадно хватает змея принесенные девою яства,
Даже корзины дрожат в нежных девичьих руках.
Если невинны они, обнимают родителей снова,
А земледельцы кричат: «Год урожайный идет!»
(Проперций)

На монетах Юнона Соспита изображается в накидке из козьей шкуры, со щитом и охотничьим копьем, в башмаках с загнутыми вверх носами. Будучи покровительницей брака, рождения и воспитания, Юнона Соспита считалась вместе с тем воинственной богиней.

Главный праздник Соспиты в Ланувии и Риме приходился на февральские календы, — первый день «очистительного месяца» (Februarius). Во время праздника Луперкалий Соспита призывается как Februlis или Februata («очистительная»). Полное имя Юноны Соспиты на посвятительных надписях: Juno Sospita Mater Regina.
_______________________________________
Л.Торий Бальб (L.Thorius Balbus), триумвир. Рим.
Денарий (AR 19mm, 3.75g), 105 до н.э.
Av: голова Юноны Соспиты в козлиной шкуре; I S M R (Juno Sospita Mater Regina)
Rv: мчащийся бык; L THORIVS BALBVS / A
______________________________________________
Л.Росций Фабат (L.Roscius Fabatus), легат Цезаря.
Денарий-серрат (AR 3.82g), 59 до н.э.
Av: голова Юноны Соспиты в козлиной шкуре, слева круглый щит; L ROSCI
Rv: девушка, с завязанными глазами, совершающая приношение гению местности в образе змея; слева коринфский шлем; FABATI
______________________________________________
Римская республика. Монетарий Л.Процилий (L.Procilius).
Денарий-серрат (AR 18mm, 3.83g), 80 до н.э.
Av: голова Юноны Соспиты в козлиной шкуре; S C
Rv: Юнона Соспита, скачущая в биге, со щитом и поднятым копьем; ниже гений в образе змея; L PROCILI F
______________________________________________
Апий Клавдий Пульхр (Консул 79 до н.э.).
Денарий-серрат (AR 4.05g). Монетарий Л.Папий (L.Papius).
Av: голова Юноны Соспиты в козлиной шкуре, слева гений в образе змея;
Rv: Грифон в прыжке; ниже — дифферент (символ серии); L PAPI
______________________________________________
Римская республика. Монетарий Л.Процилий (L.Procilius).
Денарий (AR 18mm, 3.87g), 80 до н.э.
Av: голова Юпитера в венке; S C
Rv: Юнона Соспита со щитом и поднятым копьем; ниже гений в образе змея; L PROCILI F
______________________________________________
Цезарь (Gaius Julius Caesar). Рим. Денарий (AR 17mm, 4.15g), 45 до н.э. Монетарий Луций Папий Цельс (L.Papius Celsus)
Av: голова Юноны Соспиты в козлиной шкуре;
Rv: волчица и орел, обращенные друг к другу; CELSVS III VIR / L PAPIVS
______________________________________________
Квинт Корнифиций (Quintus Cornificius; 79-42 до н.э.). Африка.
Денарий (AR 4.16g), 42 до н.э.
Av: голова Деметры в венке из колосьев;
Rv: Корнифиций в тоге-претексте, с литуусом в руках; рядом Юнона Соспита в накидке из козлиной шкуры, с копьем и щитом, держит над ним лавровый венок; на плече Юноны — ворона; Q CORNVFICI AVGVR IMP
______________________________________________
Коммод (177-192). Рим. Сестерций (Æ 26.57g), 177г.
Av: бюст Коммода в лавровом венке; L AVREL COMMODVS AVG GERM SARM
Rv: Юнона Соспита в накидке из козлиной шкуры, со щитом и поднятым копьем; ниже гений в образе змея; IVNONI SISPITAE TR P II IMP II COS P P / S C
______________________________________________
Антонин Пий (138-161). Рим. Сестерций (Æ 32mm, 30.57g), 140г.
Av: бюст Антонина в лавровом венке; ANTONINVS AVG PIVS P P TR P COS III
Rv: Юнона Соспита в накидке из козлиной шкуры, со щитом и поднятым копьем, рядом гений в образе змея; IVNONI SISPITAE / S C
______________________________________________
Антонин Пий (138-161). Рим. Сестерций, 140г.
Av: бюст Антонина в лавровом венке; ANTONINVS AVG PIVS P P TR P COS III
Rv: Юнона Соспита в накидке из козлиной шкуры, со щитом и поднятым копьем, ниже гений в образе змея; IVNONI SISPITAE / S C
______________________________________________
Коммод (177-192). Рим. Сестерций (Æ 31mm), 177г.
Av: бюст Коммода в лавровом венке; L AVREL COMMODVS AVG GERM SARM
Rv: Юнона Соспита в накидке из козлиной шкуры, со щитом и поднятым копьем; ниже гений в образе змея; IVNONI SISPITAE TR P II IMP II COS P P / S C
______________________________________________
Коммод (177-192). Рим. Аурей (AV 7.26g), 177г.
Av: бюст Коммода в лавровом венке; L AVREL COMMODVS AVG GERM SARM
Rv: Юнона Соспита в накидке из козлиной шкуры, со щитом и поднятым копьем; ниже гений в образе змея; IVNONI SISPITAE TR P II IMP II COS P P
______________________________________________

ЭРИХТОНИЙ

Согласно Псевдо-Аполлодору, Афина пришла к Гефесту за оружием, а тот попытался овладеть ею, и она стала убегать. Гефест погнался за богиней и настиг в некоем месте (позднее названном Гефестий), но Афина защищалась с оружием в руках и даже ранила его копьем. Но Гефест все же пролил семя на ногу Афины, богиня вытерла его шерстью и закопала в землю, после чего Гея-земля родила младенца. Поэтому Эрихтония (Ἐριχθόνιος) называли как сыном Гефеста и Геи, так и сыном Гефеста и Афины, а имя истолковывали от ἔριον — «шерсть» (либо ἔρις — «раздор») и χθόνιος — «рожденный землей» (Χθών, Χθονός — другое имя богини земли Геи).

В «Хронике Евсевия» Эрихтоний отождествлялся с Эрехтеем (Ἐρεχθεύς), упоминаемым Гомером. Гомер в «Одиссее» упоминает дом Эрехтея, который посещает Афина, а в «Илиаде» описывает воспитание Афиной Эрехтея (рождённого Геей) в ее храме.

Афина тайно воспитывала Эрихтония, желая сделать бессмертным (по Нонну, богиня вскормила его грудью), и отдала в ларце либо в корзине (κίστη) на сохранение Пандросе, дочери Кекропа (либо трем его дочерям: Аглавре, Герсе и Пандросе, танцевавшим на лугу перед храмом Паллады), запретив открывать кисту и заглядывать внутрь.

Еврипид рассказывает, что Афина приставила к Эрихтонию двух змей для охраны. И это, якобы, легло в традицию в Афинах надевать на шею детям амулеты в виде золоченых змей.

Сестры Пандросы Герса и Аглавра открыли ларец и увидели ребенка, обвитого змеем (по более ранней версии, змееподобного младенца). Змей выполз из кисты и задушил сестер, либо Афина ввергла их в безумие, и они бросились с вершины акрополя в пропасть. После гибели сестер Эрихтоний был воспитан в храме Афины. Когда он вырос, он воцарился, воздвиг на акрополе ксоан Афины и учредил Панафинеи. Погребён Эрихтоний был на священном участке храма Афины Полиады (Πολιάδος, «хранительница города»).

По описанию Еврипида, на ковре для священного шатра афинян в Дельфах было выткано изображение «клубящегося» змеиного тела перед дочерьми Кекропа. Согласно гипотезе Павсания, змея, изображенная возле статуи Афины в Парфеноне — это Эрихтоний. Этот миф также упоминают Лукиан и Павсаний.

АФИНА ЛИНДИЙСКАЯ
К.М.Колобова «Из истории раннегреческого общества»

Храм Афины Линдии, расположенный в линдийском акрополе, очень древен, и сами родосцы считали его основанным в мифические времена, ибо Минос и Кадм, по представлениям островитян, приносили посвятительные дары в уже существующий храм. В легендах основание храма связано с Данаем, который, бежав из Египта, вместе со своими дочерьми, прибыл на Родос и в благодарность за прием и за благополучное плавание основал святилище Афины. Затем, потеряв на Родосе трех дочерей, он отплыл в Арголиду (имена трех умерших на Родосе дочерей Даная — Линда, Камира, Ялиса).

Связь легенды о Данаидах с основанием храма Афины, видимо, не является чистым вымыслом, но имеет глубокие основания в идеологии микенского времени. В одной из своих статей Нильсон показывает, что Афина родилась не из головы Зевса,² но одновременно с самим Зевсом, а может быть и раньше его, в дворцовых культах минойского Крита. Поэтому атрибуты Афины: птица (в позднейшее время — сова, в более раннее — голубь, ласточка или вообще любая птица), змея, оливковое дерево (священное дерево минойцев), а затем на том же минойском Крите был получен Афиной и воинственный щит.
___________________________
[2] Миф о рождении Афины из головы Зевса имеет ярко выраженный удивительный характер. Детали мифа таковы: мойры предсказали Зевсу, что Метида (первая супруга Зевса) родит ему сына, который лишит его власти. Чтобы избежать этого, Зевс проглотил беременную Метиду, но через некоторое время почувствовал страшную головную боль. Дабы облегчить мучения, Гефест ударил Зевса топором по голове, и из рассеченного черепа вышла Афина в полном военном облачении.

Но дело в том, что слово κορυφή («голова») имеет и другое толкование — «вершина горы». Поэтому, можно предположить, что, в изначальном варианте, Афина вышла не из головы Зевса, а, в виде статуи, была вынесена из [главного] храма Зевса, расположенного на вершине горы. Причем, скорее всего, после разрушения храма от землетрясения или извержения вулкана, ведь Гефест, (согласно мифу) раскроивший голову Зевсу, — бог огня и кузнечного дела. Кузницей Гефеста, чаще всего, называют вулкан Этна, на Сицилии.

Во-вторых, поскольку в более древнем изложении мифа щит с горгонейоном (эгида) Афине достался от Зевса, то, возможно, также имелась в виду смена образа на более воинственный, т.е. облачение богини в военные доспехи.

Если помнить, что храм Афины в Микенах возник на месте мегарона микенского дворца, что храм Афины в Афинах создан на месте дворца Эрехтея, что элевсинское святилище Деметры возникло также на базе микенского дворца, то станет совершенно ясным, что и святилище Афины в Линде возникло из микенских строений на вершине линдийского акрополя.

Иконография изображений богини позднемикенского периода весьма схожа с иконографией египетских и малоазийских богинь Кадеш, Астарты, Иштар. Шнейдервирт и Менге, отстаивающие гипотезу финикийской колонизации Родоса, Крита, Кипра, и других островов, прямо отождествляют Афину и сидонскую Астарту.

Статуэтки, найденные на археологических раскопках древнего Кносса, воспроизводят богиню с поднятыми руками, в каждой из которых зажаты змеи, иногда богиня препоясана змеей, иногда змея обвивает головной убор богини.

Изображение змей имеет непосредственную связь с культом предков. Однако культ змеи одновременно тесно связан и с культом живых членов рода. Первоначально культ змеи является чисто «домашним» культом и богиня-змея выступает в роли покровительницы домашнего очага.

Родовой культ охватывает в единое целое не только живущих, но и умерших родичей, больше того, культ домашнего очага и семейной общины немыслим сам по себе без объединения с покойными сородичами. Поэтому культ змеи, как гения рода или даже прародителя, теснейшим образом связан с культом домашнего очага и с культом умерших сородичей, т.е. с хтонический миром.

На примере богини Афины эта связь выступает чрезвычайно ярко. Афина обитает во дворце Эрехтея, который является ее жрецом. Первоначальный образ Эрехтея тесно слит со змеей (змеиная нижняя часть тела). Виламовиц, говоря об Эрехтее, замечает, что он — герой, гений древнего царского рода, который жил в одном доме с Афиной и продолжает жить, как змей, при Афине.

Эрехтей рожден землей (γηγενής) и уходит в землю, а по другому мифу, вновь воплощается в змея. Геродот передает предание, слышанное им от афинян, что «в храме обитает большой змей — страж акрополя». Эта тесная связь Афины со змеем Эрехтеем выражается не только в наличии более позднего совместного культа Афины и Эрехтея, о котором говорит С.А. Жебелев, но и в изображениях змей на крыльях фронтонов древнего храма на афинском акрополе, в котором Виганд видел драконов-воспитателей новорожденного Эрехтея, а Жебелев — двух афинских царей: Эрехтея и Кекропа.

Несомненно, что и Афина Линдия родилась из аналогичных представлений крито-микенского мира, и неудивительно, что одно из древних названий Родоса было Офиусса (Ὀφιοῦσσα, «Змеиный остров»).

Любопытно, что в ритуал Афины Линдии входили ежедневные бескровные жертвы, которые, по свидетельству Дионисия Галикарнасского, включали в себя нечто подобное тем медовым лепешкам, которые ежедневно, по афинской легенде, должен был получать змей — страж акрополя.

Линдийская храмовая хроника постоянно обращается к Афине Линдии, как к Афине Полиаде. Блинкенберг полагает, что Афина Полиада (Πολιάδος, «хранительница города») не была в действительности известна на Родосе [конкретно с эпитетом Полиада], однако святилище и город в Линде были неотделимы. Афина микенского кремля, защитница его от нападения врагов и есть, конечно, Афина Полиада, осмысленная так уже в то время, когда микенские укрепления принимали под свою защиту все население близлежащих поселков. И Афина Линдия, в образе девы с копьем, несомненно, родилась из крито-микенских представлений о великой богине — воинственной и необоримой (ἀτρυτώνη).
_______________________________________
Алексанр III Великий (336-323 до н.э.). Пергам, Мизия.
Статер (AV 17mm, 8.62g), ок. 333 до н.э.
Av: Александр Великий в образе Геракла, покрытый львиной шкурой;
Rv: архаическая статуя Афины Паллады с калафом на голове, щитом и поднятым копьем; слева коринфский шлем.
______________________________________________
Медальон (AV 52mm, 77.47g), ок. 218-250г.
Найден в Абукире (Египет) в 1902г. Музей Галуста Гюльбенкяна, Лиссабон.
Av: бюст Александра в аттическом шлеме;
Rv: Афина с копьем, в аттическом шлеме, на груди — эгида, держит в руке коринфский шлем; слева колонна с надписью OΛYMПIAΔOC, на колонне — сова; слева от колонны — оливковое дерево; у ног Афины лежит свернувшийся змей — гений акрополя Эрихтоний.
______________________________________________
Медальон (AV 46mm, 58.07g), ок. 218-250г.
Найден в Абукире (Abu Qir) в 1902г. Музей Галуста Гюльбенкяна, Лиссабон.
Av: бюст Олимпиады, матери Александра;
Rv: сидящая Афина в коринфском шлеме кормит с руки змея Эрихтония, обвивающего оливковое дерево; BACIΛЄΩC AΛЄΞANΔPOY
______________________________________________
Гипата (Ὑπάτη), Энианы (Αἰνιᾶνες), Фессалия.
Статер (AR 11.61g), ок. 360-350 до н.э.
Av: голова Зевса в лавровом венке;
Rv: Афина в аттическом шлеме, со щитом и копьем, держит в правой руке статуэтку Ники, у ног гений акрополя Эрихтоний; AINIANΩN
______________________________________________
Афины, Аттика. Æ 22mm (8.75g), ок. 264-267 г.
Av: голова Афины в коринфском шлеме;
Rv: Афина в шлеме, со щитом, у ног гений Эрихтоний; AΘHNAIΩN
______________________________________________
Фаркадона (Φαρκαδώνα), Фессалия.
Обол (AR 11mm, 0.81g), V-IV вв. до н.э.
Av: конь скачущий вправо;
Rv: Афина в шлеме, на груди — эгида, левой рукой придерживает щит, в правой — копье, которое обвивает Эрихтоний; ΦΑΡΚ
______________________________________________
Каракалла (197-217). Сердика, Фракия.
Æ 30mm (18.71g).
Av: бюст Каракаллы в лавровом венке; ΑΥΤ Κ Μ ΑΥPΗ ΑΝΤΩΝΙΝΟC
Rv: сидящая Афина в коринфском шлеме кормит из чаши змея Эрихтония, обвивающего оливковое дерево; справа щит, на котором сидит сова; ΟΥΛΠΙΑC CЄΡΔΙΚΗC
______________________________________________
Гордиан III (238-244). Деультум, Фракия. Æ 27mm.
Av: бюст Гордиана в лавровом венке; IMP C M ANT GORDIANVS AVG
Rv: Афина в коринфском шлеме, с копьем и щитом, стоит рядом с оливковым деревом, которое обвивает Эрихтоний; COL FL PAC DEVLT (Colonia Flavia Pacensis Deultum).
______________________________________________
Гордиан III (238-244). Адрианополь, Фракия.
Æ 28mm (9.44g).
Av: бюст Гордиана в лавровом венке; AYT K M ANT ГOPΔIANOC AYГ
Rv: Афина в коринфском шлеме со щитом и копьем, в сопровождении Эрихтония; AΔPIANOПOΛЄITΩN
______________________________________________
Транквиллина (Augusta, 241-244). Деультум, Фракия. Æ 24mm.
Av: бюст Транквиллины в диадеме; SAB TRANQVILLINA SEB
Rv: Афина в коринфском шлеме, в левой руке — копье и щит, правой рукой держится за оливковое дерево, которое обвивает Эрихтоний; COL FL PAC DEVLT
______________________________________________
Юлий Цезарь. Рим. Префект Кловий (C.Clovius).
Дупондий (Æ 26mm, 12.91g), 45 до н.э.
Av: крылатый бюст богини Виктории; CAESAR DIC TER
Rv: Афина (Минерва) в коринфском шлеме, с трофеем на плече и щитом с горгонейоном в левой руке, идёт в сопровождении змея Эрихтония; C CLOVI PRAEF
______________________________________________
Медаль к столетию компании Скиапарелли мастера Гиретти (Æ 40mm, 18.13g), 1924г. Турин, Италия.
Av: Минерва в аттическом шлеме, фигуру обвивает Эрихтоний, которого она кормит из патеры; STABILIMENTI SCHIAPPARELLI COMPIENDOSI CENTO ANNI DI VITA
Rv: завод Скиапарелли; FDS
______________________________________________
Эрколе Консальви (Ercole Consalvi, 1757-1824), римский кардинал.
Медаль (Æ 54mm, 88,72g) мастера Гирометти (G.Girometti), 1824г.
Av: бюст кардинала; HERCVLES CONSALVI S R E CARD DIAC
Rv: Афина (Минерва) в коринфском шлеме, с эгидой на груди, в левой руке — копье, в правой — корабельный руль, справа — алтарь, обвитый змеем Эрихтонием, на алтаре сидит сова, рядом с алтарём — оливковое дерево; QVO FAS ET GLORIA DVCVNT
_______________________________________________________
САЛЮС, ВАЛЕТУДО, ГИГИЕЯ

Богиня Салюс — олицетворение благополучия, здоровья и успеха. Изображалась кормящей из патеры (patera, ритуальная чаша для возлияний) змею. Как богиня, олицетворявшая здоровье римского народа (Salus publica populi Romani), она имела храм на Квиринале. Во времена Империи богиня Салюс почиталась как охранительница императорской фамилии или императора. Ей часто возносились молитвы жрецами и магистратами, особенно в начале года, во времена эпидемии, в дни рождения императоров. При Нероне были учреждены, повторявшиеся через четыре года на пятый, игры, посвященные благополучию и здоровью (saluti) императора.
_______________________________________
Римская республика. Монетарий Маний Ацилий.
Денарий (AR 18mm, 3.71g), 49 до н.э.
Av: голова Салюс в лавровом венке; SALVTIS
Rv: богиня Валетудо стоит влево, опирается левой рукой на колонну и держит змею в правой руке; MN ACILIVS III VIR VALETV (Manius Acilius triumvir. Valetudinis; MN, TV — монограммой)
______________________________________________

Имена богинь Салюс (Salus [-utis], «здоровье», «благополучие») и Валетудо (Valetudo, «здоровье») — синонимичны, поэтому имеет смысл говорить о тождественности богинь. А их иконография (и, опять же, значение имени) свидетельствует о тождественности их и греческой богине здоровья Гигиеи (Ὑγιεία, «здоровье»). Статуя Гигиеи, держащей змею, находилась в Риме, в храме Согласия и слыла шедевром Никерата. Переведя имя греческой богини «Здоровья» на родной язык, римляне сохранили ее образ и змею — как непременный атрибут. Валетудо — более древнее имя богини — во времена Империи, фактически, вышло из употребления. На смену ей пришла Салюс. Впрочем, ни функционал, ни иконография богини не поменялись, а стало быть, это все та же Гигиея, дочь Асклепия. Хотя существуют свидетельства о том, что культ Гигиеи гораздо древнее, нежели культ Асклепия.
_______________________________________
Трикка (Τρίκκη), Фессалия.
Обол (AR 12mm, 0.92g), ок. 440-400 до н.э.
Av: конь скачущий влево;
Rv: Гигиея, кормящая змею из патеры; TΡIKKAIΩN
______________________________________________

Согласно Плутарху, во время строительства здания Парфенона в Афинах, «самый энергичный и самый ревностный из мастеров поскользнулся и упал с высоты. Он был в самом тяжелом состоянии, и врачи считали его положение безнадежным. Перикл упал духом, но богиня [Афина], явившись ему во сне, дала указание, как лечить пострадавшего. Применив это лечение, Перикл быстро и без труда его вылечил. В честь этого излечения он поставил медную статую Афины Гигиеи (Целительницы) на Акрополе возле алтаря, который, как говорят, существовал там уже раньше» (Плутарх. Перикл 13). Ту же самую историю с небольшими вариантами передает и Плиний (Естественная история, XXII, 44). При этом он добавляет, что лекарством служила трава, названная после исцеления в честь богини «парфением» (παρθενίου). На акрополе было найдено основание статуи Афины Гигиеи работы скульптора Пирра с посвятительной надписью: «Афиняне Афине Целительнице. Сделал Пирр, афинянин.»

Небольшой храм, посвященный как Афине Гигиее так и Гигиее, дочери Асклепия, был расположен на юго-востоке центрального здания Пропилей. Изображали Гигиею в виде молодой женщины, кормящей змею Асклепия из чаши. Культ Афины Гигиеи на Акрополе датируется VI в. до н.э. в соответствии с эпиграфической надписью, в то время как культ Гигиеи датируется приблизительно 420 до н.э. Поэтому имеет смысл рассматривать культ Гигиеи как дубликат культа целительницы Афины Гигиеи, тем более, что богиню Гигиею считали дочерью Асклепия и Афины (Павсаний. Описание Эллады I 23, 5).

Некоторое тождество можно найти также между богинями целительницами (Валетудо, Салюс, Гигиея) и Фортуной. Выше уже упоминался культ Фортуны и Гликона, популярный среди римских легионеров, но не менее популярны в этой среде были культы Асклепия и Гигиеи, особенно широко они были распространены среди воинов фракийского происхождения, несших службу в Нижней Мезии. Передислокация нижнемезийских войск во II-III вв. в римский гарнизон в Херсонесе нашла отражение в местной городской чеканке.
_______________________________________
Пергам, Мизия. Æ 3.77g, ок. 133-50 до н.э.
Av: бюст Гигиеи; AΣKΛHПIAΔ[ΟΥ]
Rv: змей Асклепия, обвивающий омфал; AΣKΛHПIOY KAI YГIEIAΣ (посвящение Асклепию и Гигиее).
______________________________________________
Херсонес Таврический. Вторая элевтерия.
Триассарий (Æ 21mm, 4.83g), 212-222гг.
Аv: Гигиея стоит со змеем на руках и кормит его из патеры; ΧΕΡCΟΝΗCΟΥ
Rv: Асклепий с палицей обвитой змеей; ΕΛΕΥΘΕΡΑC

• Элевтерия (статус свободного города) получена Херсонесом во время правления императора Адриана (117-138), при содействии своей метрополии Гераклеи.
______________________________________________

Удача (fortuna) крайне необходима воину, причем, удача на войне — это не только остаться живым, но и избежать ранений, т.е. сохранить здоровье. Таким образом, противоречия в функционале богинь нет. С другой стороны, можно встретить изображения Фортуны со змеем, сближающую ее, иконографически, с богинями «Здоровья и исцеления».
_______________________________________
Антонин Пий (138-161). Рим.
Сестерций (Æ 22.45g), 144/5г.
Av: бюст Антонина Пия в лавровом венке; ANTONINVS AVG PIVS P P TR P COS III
Rv: Фортуна на троне, кормит из патеры змея, обвивающего алтарь, локтём опирается на корабельный руль; DES IIII / S C
______________________________________________
Антонин Пий (138-161). Рим.
Сестерций (Æ 34mm, 27.16g), ок. 145-161гг.
Av: бюст Антонина Пия; ANTONINVS AVG PIVS P P TR P
Rv: Фортуна с поднятым корабельным рулем в левой руке, кормит из патеры змея, обвивающего алтарь; COS IIII / S C
______________________________________________
Филипп I Араб (244-249).
Сестерций (Æ 30mm, 19.43g).
Av: бюст Филиппа в лавровом венке; IMP M IVL PHILIPPVS AVG
Rv: Салюс-Фортуна, с корабельным рулем в левой руке, кормит из патеры змея, обвивающего алтарь; внизу, рядом с рулем — сфера; SALVS AVG / S C
______________________________________________
Антонин Пий (138-161). Рим.
Денарий (AR 18mm, 3.48g), 148/9г.
Av: бюст Антонина Пия в лавровом венке; ANTONINVS AVG PIVS P P TR P XII
Rv: Фортуна, с корабельным рулем в левой руке, кормит из патеры змея, обвивающего алтарь; внизу, рядом с рулем — сфера; COS IIII
______________________________________________
Антонин Пий (138-161). Александрия, Мемфисский ном, Египет. Æ 22.41g
Av: Антонин Пий в лавровом венке; AYT K T AIΛ AΔP ANTWNINO CЄB ЄYC
Rv: Исида в короне атеф, со скипетром в правой руке, и змеей в левой, позади Исиды — бык Апис с солнечным диском между рогами; MЄNФЄITΩС
______________________________________________
Филипп II (247-249). Месембрия, Фракия.
Æ 26mm (10.78g).
Av: бюсты Филлипа и Сараписа, обращенные друг к другу; ΜΑΡ ΙΟΥΛΙΟС ΦΙΛΙΠΠΟС ΚΑΙСΑΡ
Rv: Афина Гигиея стоит рядом с оливковым деревом, которое обвивает змей Эрихтоний; ΜΕΣΑΜΒΡΙΑΝΩΝ
______________________________________________
Элагабал (218-222). Никополь на Истре, Нижняя Мезия.
Æ 28mm (14.90g).
Av: бюст Элагабала в короне; AYT K M AYP ANTΩNEINOC
Rv: Гигиея со змеем на руках и Асклепий с жезлом, обвитым змеем; ΥΠA NOB ΡOΥΦOΥ NIKOΠOΛITΩN ΠΡOC ICT/ΡON
______________________________________________
Септимий Север (193-211). Филиппополис, Фракия.
Æ 16.98g.
Av: голова Септимия Севера в лавровом венке;
ΑΥΤ Κ Λ CΕΠT CΕΥΗΡΟC Π
Rv: Гигиея стоит со змеем на руках и кормит его из патеры; MHTPO ФIΛIППOПOΛEΩC
______________________________________________
Марк Аврелий (161-180). Пауталия, Фракия.
Æ 21mm (6.23g).
Av: бюст Фаустины (Annia Galeria Faustina Minor); FAYCTEINA CEBACTH
Rv: Салюс, восседающая на троне, кормит змея, обвивающего алтарь; OYΛПIAC ПAYTAΛIAC
______________________________________________
Марк Аврелий (161-180). Рим.
Сестерций (Æ 32mm, 23.78g), 161/2г.
Av: бюст Марка Аврелия в лавровом венке; IMP CAES M AVREL ANTONINVS AVG P M
Rv: Салюс, со скипетром в левой руке, кормит из патеры змея, обвивающего алтарь; SALVTI AVGVSTOR TR P XVI / COS III / SC
______________________________________________
Макрин (217-218). Рим.
Денарий (AR 20mm, 3.50g).
Av: бюст Макрина в лавровом венке; IMP C M OPEL SEV MACRINVS AVG
Rv: Салюс на троне, кормит змея из патеры над алтарем; SALVS PVBLICA
______________________________________________
Адриан (117-138). Рим.
Сестерций (Æ 31mm, 24.40g).
Av: бюст Адриана в лавровом венке; HADRIANVS AVG COS III P P
Rv: Салюс кормит из патеры змея, обвивающего алтарь; SALVS AVG / S C
______________________________________________

ПЛУТАРХ «ОБ ИСИДЕ И ОСИРИСЕ»
(о природе богов Исиды, Осириса и Тифона)


12. (…) Говорят, что когда Гелиос узнал о том что Рея тайно сочеталась с Кроном, он изрек ей проклятие, гласящее, что она не родит ни в какой месяц и ни в какой год. Но Гермес, влюбленный в богиню, сошелся с нею, а потом, играя с луной в шашки, отыграл семидесятую часть каждого из ее циклов, сложил из них пять дней и приставил их к трем стам шестидесяти; и до сих пор египтяне называют их «вставленными» и «днями рождения богов». Рассказывают, что в первый день родился Осирис, и в момент его рождения некий голос изрек: владыка всего сущего является на свет. Иные же говорят, что некто Памил, черпавший воду в Фивах, услышал из святилища Зевса голос, приказавший ему громко провозгласить, что родился великий царь и благодетель — Осирис; за это якобы он стал воспитателем Осириса, которого ему вручил Крон, и в честь него справляют праздник Памилий, напоминающий фаллические процессии. На второй день родился Аруэрис (егип. Ḥr-wr, Гор Старший), которого называют Аполлоном, а некоторые так же старшим Гором. На третий день на свет явился Тифон (Τυφῶν, Сет), но не вовремя и не должным образом: он выскочил из бока матери, пробив его ударом. На четвертый день во влаге родилась Исида; на пятый — Нефтида, которую называют Концом и Афродитой, а некоторые — Победой (Νίκη, Ника). Миф гласит, что Осирис и Аруэрис произошли от Гелиоса, Исида — от Гермеса, а Тифон и Нефтида — от Крона. Поэтому цари считали третий из вставленных дней несчастливым, не занимались в это время общественными делами и не заботились о себе до ночи. И рассказывают, что Нефтида стала женою Тифона, а Исида и Осирис, полюбив друг друга, соединились во мраке чрева до рождения. Некоторые говорят, что от этого брака и произошел Аруэрис, которого египтяне называют старшим Гором, а эллины — Аполлоном.

21. (…) созвездие Исиды, которое у египтян зовется Софис (Σῶθις, егип. Spdt), греки называют Псом (Κύναστρον, Песья звезда, т.е. Сириус), созвездие Гора — Орионом, Тифона — Медведем (Большая Медведица). (…) Судно же, которое эллины называют Арго и которое является образом корабля Осириса, якобы почетно помещено среди звезд и не далеко отстоит от созвездий Ориона и Пса, почему египтяне и считают, что первое посвящено Гору, а второе — Исиде.

25. (…) Подвиги гигантов и титанов, воспеваемые эллинами, и некие беззаконные деяния Крона, и сопротивление Тифона Аполлону, и скитания Диониса, и странствия Деметры ничем не отличаются от историй Осириса и Тифона и от других мифов, которые каждый может услышать вдоволь. То же можно сказать и о том, что скрыто в священных мистериях и обрядах и сохраняется от глаз и ушей толпы.

30. Итак, Осирис и Исида превратились в богов из добрых демонов, а силу Тифона, сломленную и ослабленную, но еще бунтующую в агонии, унимают и усмиряют всевозможными жертвами. И, напротив, в определенное время, в праздники, египтяне, глумясь, унижают и оскорбляют рыжих людей, а жители Копта, например, валят с ног осла, потому что Тифон был рыжий и это — ослиный цвет. Бусириты же и ликополиты совсем не пользуются трубой, потому что она ревет как осел.

32. (…) эллины олицетворяют в Кроне — время, в Гере — воздух, а в рождении Гефеста — превращение воздуха в огонь, так у египтян Нил — это Осирис, сочетавшийся с землей — Исидой, а Тифон — море, в котором Нил, впадая, исчезает и рассеивается, кроме той части, которую принимает и впитывает земля, становясь через нее плодородной. И есть культовая песнь скорби, исполняемая и честь Нила; в ней оплакивается рожденный в пределах левой стороны и погибший в пределах стороны правой, ибо египтяне считают, что восток — это лицо мира, что на севере — правая сторона, на юге — левая. А так как Нил несет воды с юга и на севере поглощается морем, то справедливо говорят, что рождается он в левой стороне, а гибнет — в правой. Поэтому жрецы гнушаются морем и называют соль пеной Тифона; и среди прочих запретов им предписывается не ставить соль на стол.

33. Самые мудрые из жрецов не только Нил называют Осирисом, а море — Тифоном, но вообще дают имя Осириса всякому влажному началу и энергии, считая их причиной рождения и субстанцией семени. Тифоном же они именуют все сухое, огненное, отдающее воду и вообще враждебное влаге. Полагая, что тело Тифона было красным и желтым, они не очень охотно встречаются и без удовольствия общаются с людьми, имеющими подобный вид. Об Осирисе, напротив, их предания рассказывают, что он был темный, потому что вода делает темным все, с чем ни смешивается: землю, одежду, облака; и влага, заключенная в телах юношей, порождает темный цвет волос, а седина или как бы бесцветность появляются у стареющих людей из-за сухости. Также весна обильна, плодородна и благотворна, а поздняя осень, лишенная влаги, враждебна растениям и вредна животным. Бык, которого выхаживают в Гелиополе и называют Мневис (он посвящен Осирису, а некоторые считают его отцом Аписа), — весь черный; и он имеет почести, уступающие только почестям Аписа. А Египет, расположенный на самой черноземной почве, называют, подобно зрачку глаза, Хемиа (Χημία, егип. tȝ km.t, Та-Кемет — «черная земля») и сравнивают с сердцем, ибо он теплый и влажный и прилегает к южным землям вселенной, окруженный ими, как сердце человека — левой стороной тела.

35. А то, что Осирис и Дионис — одно, кто знает лучше, чем ты, Клея? Так и должно быть: ведь это ты предводительствуешь в Дельфах вдохновенными жрицами, предназначенная отцом и матерью для таинств Осириса. Если же доказательства надо представить ради других, то все сокровенное мы оставим вне повествования, но открытые действия жрецов во время погребения Аписа, когда тело его везут на плоту, нисколько не уступают вакхическому ликованию: ибо они надевают оленьи шкуры, и несут тирсы, и издают крики, и делают движения подобно тем, кто одержим дионисийским экстазом. Поэтому многие эллины делают изображения Диониса в виде быка. А элейские женщины во время молитвы призывают бога «прийти к ним бычьей стопой». У аргивян же Дионис именуется сыном быка; его вызывают из воды звуками труб, бросая в глубину барана для Привратника; а трубы они прячут в тирсах, как рассказывает Сократ в книгах «О священном». Также предания о титанах и ночные празднества в честь Диониса соответствуют рассказам о растерзании, воскресении и возрождении Осириса. То же самое и с гробницами.

36. Не только Нил, но и вообще всякую влагу называют истечением Осириса; и в честь бога впереди священной процессии всегда несут сосуд с водой. С помощью знака тростника египтяне изображают царя и южные пределы мира, а тростник символизирует увлажнение и оплодотворение всего сущего и по природе кажется похожим на детородный член.¹ Справляя Памилии (Παμύλια), празднество, как я говорил, фаллическое, они выставляют впереди и носят всюду статую, фалл которой увеличен в три раза, ибо бог есть начало, а всякое начало благодаря плодовитости увеличивает то, что из него исходит.
(…)
И вошедшее в миф предание о том, как Тифон бросил фалл Осириса в реку и как Исида его не нашла, но, изготовив и сотворив похожее изображение, повелела чтить его и носить в фаллических процессиях, предание это попало сюда потому, что оно учит, что творческая и производительная сила бога с самого начала включала в себя влажную материю и через влагу соединялась с тем, что создано для участия в порождении.
_____________________________
[1] Видимо, имеется в виду стебель камыша со зрелым коричневым «навершием».

37. К тому же эллины посвящают Дионису плющ, а у египтян, по слухам, он называется хеносирис (χενόσιρις), и это имя, как говорят, означает «побег Осириса».
(…)
38. Самую яркую звезду египтяне называют Исидой, потому что она вызывает разлив. Они также почитают льва и украшают львиными пастями двери храмов, потому что Нил выходит из берегов, «когда впервые солнце встречается со львом». И как Нил они называют истечением Осириса, так землю принимают за тело Исиды, но не всю, а только ту, к которой поднимается Нил, сочетающийся с ней и оплодотворяющий ее. Через это соитие они порождают Гора. А Гор — это соразмерное смешение воздуха и весна, которая хранит и питает все окружающее. (…) Запредельные же окраины земли, которые граничат с морем, называют Нефтидой. Поэтому Нефтиду зовут концом (краем) и говорят, что она — жена Тифона. А когда вздувшийся и разлившийся Нил достигает окраинных пределов, то это называют соитием Осириса и Нефтиды, о котором свидетельствуют возникающие растения; и среди них есть лотос, о котором миф рассказывает, что он, выпавший из венка и оставшийся на месте, стал для Тифона свидетельством оскорбления его брака. Вот почему Исида родила Гора благородно, а Нефтида Анубиса — незаконно. Причем в каталоге царей пишут, что Нефтида, сделавшись женой Тифона, была сначала бесплодной. Если так говорят не о женщине, а о богине, то подразумевают землю, неродящую и бесплодную из-за отсутствия влаги (т.е. пустыню).

39. Также злой умысел и тирания Тифона означали преобладание той сухости, которая победила и развеяла влагу, порождающую и питающую Нил. (…) По-видимому, так называемое положение Осириса во гроб означает не что иное, как иссякание и убыль воды. Поэтому говорят, что в месяце Афире (Ἄθυρ) Осирис умирает: ведь когда стихают этесии,² Нил совсем мелеет и земля обнажается; тогда, с удлинением ночи, густеет тьма, сила света терпит поражение и истощается, а жрецы исполняют мрачные обряды и в знак скорби о богине выставляют позолоченную корову, окутанную черным льняным покровом (они считают корову подобием Исиды и землей); и это продолжается четыре дня подряд, начиная с семнадцатого дня месяца. А причин для траура — четыре: во-первых, убывает и исчезает Нил, во-вторых, северные ветры совсем побеждены, а южные взяли верх, в-третьих, день становится короче ночи; наконец — обнажается земля и исчезает растительность, теряющая в это время листву.³
_____________________________
[2] ἐτησίαι, -ίων, ион. -ιέων οἱ (sc. ἄνεμοι) этесии, летние «годичные» ветры:
1) в Египте, северо-восточные — с Геллеспонта Her.
2) в Эгейском море, северные и северо-западные — с Адриатического моря Her., Dem.

[3] Ранее, Плутарх увязывает смерть Осириса с астрономическим явлением, «когда солнце пересекает созвездие Скорпиона». В сносках указывается даже точная дата: 13 ноября.

…«заговорщики подбежали, захлопнули крышку и, заколотив ее снаружи гвоздями, залили горячим свинцом, затащили гроб [с Осирисом] в реку и пустили в море у Таниса, через устье, которое поэтому и теперь еще египтяне зовут ненавистным и мерзким. Говорят, что это случилось в семнадцатый день месяца Афира, когда солнце пересекает созвездие Скорпиона, в двадцать восьмой год царствования Осириса». (Плутарх. Об Исиде и Осирисе, 13)

Т.е., смерть Осириса означает окончание половодья. После этого вода в Ниле начинает убывать. Более развернуто эта тема рассматривается в статье Мистерия египетского годичного цикла.

Атир (Ἄθυρ) соответствует аттическому месяцу Пианепсиону (Πυανεψιών).

Ἄθυρ, Ἀθύρ ὁ Атир (месяц егип. календаря, которому соотв. греч. Πυανεψιών) Plut., Anth.
Πυανεψιών, -ῶνος ὁ пианепсион (4-й месяц атт. календаря, приблиз. 15 окт. - 15 ноя.) Plat., Luc.

40. Когда Исида снова воскресила Осириса и взрастила Гора, который окреп благодаря испарениям, туману и облакам, то Тифон был побежден, но не уничтожен. Так богиня, повелительница земли, не позволила окончательно истребить природу, противоположную влаге, но ослабила и освободила ее, желая, чтобы смешение сохранялось, так как невозможен совершенный порядок в случае угасания и исчезновения огненного начала.

41. Однако, смешивая с природными причинами астрономические, полагают также, что Тифоном называется солнечный мир, а Осирисом — мир лунный. Говорят, что луна, имея свет животворный и порождающий влагу, благоприятна и для размножения животных, и для цветения растений, а солнце неумеренным и жестоким огнем жжет и иссушает все растущее и цветущее, жаром своим делает необитаемой большую часть земли и часто одерживает победу над луной. Поэтому египтяне всегда называют Тифона «Сет» (Stẖ), что значит «повелевающий» и «губящий».

42. Египетские сказания утверждают, что смерть Осириса наступила в семнадцатый день месяца, когда особенно очевидным становится завершение полнолуния. (…) Что касается счета годов, то одни говорят, что Осирис жил, а другие — что он царствовал 28 лет. Ибо таков цикл луны и за столько дней завершает она свой круг. А из дерева, которое срубают на так называемых могилах Осириса, изготовляют серпообразный саркофаг, потому что луна, приближаясь к солнцу, скрывается и превращается в месяц. И четырнадцать частей, на которые был растерзан Осирис, указывают на дни, когда светило умирает от полнолуния до новолуния. День же, в который оно впервые появляется, вынырнув из солнечных лучей и миновав солнце, именуется «бесконечным благом»: ибо благодетелен Осирис, и многое означает его имя, и не в последнюю очередь им обозначают действенную и благотворную силу. Также второе имя Осириса, Омфис,⁴ по словам Гермея, в точном переводе означает «благодетель».
_____________________________
[4] Возможно, «Омфис» — это искаженный эпитет Осириса Wnn-nfr — «Пребывающий в благости», греч. Ονούφρης, Онуфрис.

43. Полагают, что некоторые указания на периоды луны содержат и разливы Нила. Самый большой из них у Элефантины поднимается на двадцать восемь локтей, а таково число мер и суток каждого месячного цикла; самый мелкий у Мендеса и Ксоиса имеет шесть локтей в честь полумесяца; средний у Мемфиса, когда он правилен, — четырнадцать локтей в знак полнолуния. Также считается, что Апис — одушевленный образ Осириса и что он зачинается, когда животворный свет луны нисходит на ярящуюся корову и пронизывает ее. Поэтому многие свойства Аписа напоминают особенности луны, и светлые места его кругом покрыты темными пятнами. Далее, в новолуние месяца Фаменота⁵ египтяне справляют праздник, который они называют восхождение Осириса на луну и который является началом весны. Помещая, таким образом, энергию Осириса на луну, они говорят, что Исида, будучи для него началом женским, пребывает с ним как жена. Поэтому они называют луну матерью мира.
_____________________________
[5] Фаменот — 7-й месяц, приблиз. 15 фев. - 15 мар.

44. Некоторые толкуют миф как иносказание о затмениях. Ибо лунное затмение происходит, когда полная луна занимает положение против солнца и из-за этого попадает в тень земли, как по рассказам Осирис — в гроб. Затем в свою очередь луна закрывает и затемняет солнце на тридцатый день месяца, но не губит его совсем, как Исида не губит Тифона. И когда Нефтида родила Анубиса, Исида приняла его как своего ребенка; ибо Нефтида — это то, что под землей и невидимо, а Исида — то, что над землей и зримо. Соприкасающаяся же с ними и называемая горизонтом окружность, общая обеим, названа Анубисом и изображается в виде собаки, потому что собака равно владеет зрением и днем, и ночью.

Итак, есть основание сказать, что каждый в отдельности утверждает неправильно, а все вместе — правильно. Ибо ни сухость, ни ветер, ни море, ни мрак, но все, что природа имеет вредного и гибельного, можно считать частью Тифона. И не следует искать начало всего сущего в неодушевленных телах, как Демокрит и Эпикур или как стоики — в творце бескачественной материи, едином Разуме и едином Промысле (λóγος и πρóνοια), который все обнимает и властвует над всем. Ибо невозможно, чтобы возникло какое-либо зло там, где бог — причина всего, и добро там, где бог не сотворил ничего. По Гераклиту, «в мировой гармонии напряжение чередуется с ослаблением как у лиры и лука», а у Эврипида:

«Не могут существовать отдельно добро и зло,
Но должно быть некое смешение, чтобы было прекрасно».

И вот почему это древнейшее представление перешло от богословов и законоведов к поэтам и философам, не имея творца своего начала, но обладая твердой и непоколебимой убедительностью и распространяясь не только через рассказ и предание, но также через мистерии и обряды жертвоприношения везде — и у греков, и у варваров: не сама по себе колеблется Всеобщность вне разума, закона и управления, не единый Разум правит ею и направляет ее как бы рулем или властными удилами, но так как природа содержит в себе многое, причем в смешении добра и зла, или, как лучше и проще сказать, не имеет в этом мире ничего несмешанного, то не думай, что один хозяин, распределяя явления как питье из двух бочек, жульнически смешивает их для нас; напротив: из двух противоположных начал и от двух враждебных сил, из которых одна ведет нас направо и по верной дороге, а другая поворачивает вспять и уводит в сторону, произошла сложная жизнь и мир, если не весь, то этот, земной и подлунный, неоднородный, пестрый и подверженный всяким переменам. И если ничто не возникает без причины, а добро не могло бы содержать в себе причину зла, то природа должна иметь особое начало и особый источник как для добра, так и для зла.

46. Таковое мнение большинства мудрейших людей. И одни полагают, что есть два бога, творящих добро и зло и подобных соперничающим ремесленникам, а иные благого называют богом, а другого — демоном, как, например, маг Зороастр, который, как рассказывают, жил за пять тысяч лет до Троянской войны. Он называет одно божество Горомаздом, другое — Ариманием и указывает, что из всего чувственного первый более всего подобен свету, а второй — мраку и неведению, середину же между обоими, занимает Митра. Поэтому персы называют Митру посредником.

48. Халдеи же утверждают, что из планет, которые они называют богами-покровителями, две приносят добро, две — зло и три являются средними, обладая обоими качествами. А мифы эллинов так или иначе известны всем. Благую часть они приписывают Зевсу Олимпийскому, дурную — Гадесу и рассказывают, что Гармония произошла от Афродиты и Ареса.

49. Итак, сложны исток и строение мира из-за противоположных и при этом не равномощных сил: превосходство остается за лучшей. Но и злое начало не может погибнуть совершенно, так как оно присуще значительной части тела и значительной части души Всеобщего и постоянно ведет упорную борьбу с лучшей силой. Поэтому в природе духовной Осирис, владыка и повелитель всего самого благородного, — это мысль и разум, а на земле, в ветрах, водах, в небе и на звездах все здоровое, устроенное и упорядоченное сроками, сочетаниями и периодами является истечением и подобием Осириса. Тифон же в пределах души — все бурное, титаническое, неразумное и непостоянное, а в материальной части — смертное, вредоносное, возбудительное и связанное с неупорядоченными сроками, нарушением пропорций, помрачениями солнца и лунными затмениями; все это — как бы набеги и мятеж Тифона.

51. Опять-таки Осириса они изображают с помощью глаза и скипетра,⁶ первый из которых означает предвидение, а второй — власть; также Гомер, называя владыку и царя всего сущего «Зевс повелитель и наставник», через слово «повелитель», как кажется, выражает его могущество, а через «наставник» — благоволение и мудрость. (…) И везде показывают человекоподобные изображения Осириса с фаллом, подъятым в знак его производительной и питательной мощи. И статуи его одевают в огненные покровы, потому что считают солнце телом благой энергии и как бы зримым выражением сверхчувственной сущности. Поэтому достоин презрения тот, кто относит солнечный шар к Тифону, с которым не связано ничего светлого, ничего спасительного, никакого порядка, рождения и движения, обладающего размеренностью и смыслом, но которому присуще все противоположное. И засуху, губящую много животных и растений, надо считать делом не солнца, но ветров и вод, которые несвоевременно смешиваются на земле и в воздухе всякий раз, как владычество силы беспорядочной и необузданной, творя несправедливость, подавляет испарения.

52. В священных гимнах Осириса жрецы призывают его как укрытого в объятиях солнца, а на тринадцатый день месяца Эпифи,⁷ когда луна и солнце оказываются на одной прямой, они празднуют день рождения очей Гора, потому что не только луну, но и солнце считают оком и светом Гора. На восьмой день исхода месяца Фаофи,⁸ после осеннего равноденствия, справляют праздник рождения посоха солнца, показывая, что светило как бы нуждается в опоре и поддержке, потому что начинает испытывать недостаток тепла и света, склоняясь и вкось удаляясь от нас. Кроме того, во время зимнего солнцестояния вокруг храма семь раз обводят корову; обход называется «поисками Осириса», потому что богиня жаждет зимней воды. А идут они столько раз потому, что переход от зимнего солнцестояния к летнему совершается в семь месяцев. И говорят, что Гор, сын Исиды, раньше всех приносит жертвы солнцу, когда наступает четвертый день месяца; так это записано в книге «О дне рождения Гора».
_____________________________
[6] Имя Осириса (Ἰsir) изображается при помощи двух иероглифов: «око» и «трон».
[7] Эпифи — 11-й месяц, приблиз. 15 июн. - 15 июл.
[8] Фаофи — 2-й месяц, приблиз. 15 сен. - 15 окт.

53. Итак, Исида есть женское начало природы, и она вмещает в себя всякое порождение, почему Платон восхваляет ее как «кормилицу» и как «всеобъемлющую», а большинство — как «многоименную» из-за того, что она принимает всяческие виды и формы, изменяясь по воле разумного начала. Она имеет врожденную любовь к Первому и Самому могущественному, что тождественно добру, и жаждет его, и стремится к нему. А доли зла она избегает и не принимает; являясь для обоих почвой и материалом, она по собственному побуждению склоняется всегда к лучшему, дает ему из себя потомство, позволяет осеменять себя истечением и подобием, и радуется этому, и счастлива, что зачинает и наполняется творениями. В материи же творение является образом сущности, а возникающее — подобием сущего.

65. (…) говорят, что Осириса хоронят, когда скрывается в землю посеянное зерно, и что он воскресает и является вновь, когда начинается произрастание. Поэтому рассказывают, что Исида, узнав, что зачала, надела амулет с наступлением шестого дня месяца Фаофи (приблиз. 21 сент.) и что к зимнему солнцевороту она родила среди ранних цветов и побегов недоношенного и недоразвитого Гарпократа. Поэтому ему приносят начатки взошедшей чечевицы, а день рождения празднуют после весеннего равноденствия. Тот, кто слушает подобные вещи, получает удовольствие и верит, поспешно обретая объяснение в том, что ему доступно и привычно.

66. И, напротив, нет ничего страшного, если, во-первых, египтяне свято блюдут общих (для всех людей) богов и не делают их своей собственностью, не распространяют их имена только на Нил и на землю, которую Нил орошает, не называют единственным божественным творением болото (дельту реки) или лотос и не отнимают великих богов у остальных народов, у которых нет ни Нила, ни Бута, ни Мемфиса.⁹ Исиду же и связанных с ней богов знают и признают все люди, и если некоторых они научились называть египетскими именами недавно, то власть каждого знают и чтят с самого начала.
_____________________________
[9] Βουτώ (-οῦς) ἡ Буто, город в Нижнем Египте, со святилищем богини Буто Her.
Μέμφις, -ῐδος, ион. -ιος, (ион. dat. Μέμφῑ) ἡ Мемфис, город в северной части Среднего Египта, к югу от нынешнего Каира. Her., Aesch., Thuc.


_______________________________

С.В. Петров
МИСТЕРИЯ УМИРАЮЩЕГО И ВОЗРОЖДАЮЩЕГОСЯ ОСИРИСА


Египет — страна, лежащая посреди пустыни. За исключением средиземноморского побережья, в течении года, осадков здесь выпадает немного, так что сказочное плодородие этой земли в древние времена полностью зависело от ежегодных разливов Нила. Поэтому египтяне всегда ждали подъема воды в Ниле с крайним беспокойством.

Во времена описываемые Геродотом, подъем воды набирал силу лишь во второй половине июня. Своей высшей точки уровень воды достигал в конце сентября. В такое время затопленная страна напоминала скорее водную стихию, на фоне которой, подобно островам, возвышались построенные на возвышенностях города и селения. Приблизительно в течение месяца уровень воды оставался неизменным, а затем начинал идти на убыль: отлив продолжался до тех пор, пока в декабре-январе река не входила в свое обычное русло.

В ноябре, когда вода спадала, приступали к севу пшеницы, ячменя и сорго. Пора жатвы на севере наступала приблизительно на месяц позже, чем на юге. В Верхнем, или Южном, Египте сбор ячменя приходился на начало марта, пшеницы — на начало апреля, а сорго — примерно на конец того же месяца. Сбор урожая заканчивался в конце апреля - начале мая. Не было смысла оставлять что-либо на полях или на деревьях, так как все живое уничтожали грядущие суховеи. Скот в это время так же загоняли в стойла.

В начале мая на Египет обрушиваются смертоносные песчаные бури. Они не прекращаются в течение пятидесяти дней («50 злых слуг Сета»). В мае-июне жизнь в Египте замирала. Поля покрывались толстым слоем песка, русло Нила сужалось до минимальных пределов, прекращалось судоходство. Деревья чахнут под плотным слоем серой пыли. В непосредственной близости от селений, на клочках земли, с трудом орошаемых жителями, борются за жизнь чахлые овощи. Какое-то подобие зелени сохранялось лишь по обочинам каналов да в углублениях, из которых не успела испариться влага. Бесплодная пыльная долина пепельного цвета, на всем протяжении изборожденная сетью трещин и выбоин, задыхается под палящими солнечными лучами. До середины июня египетская земля в ожидании «нового Нила» представлялась полуживой.

Подъем воды сопровождался знамением в небесах. Во время летнего солнцестояния, когда в Ниле начинала прибывать вода, перед самым восходом солнца на востоке загоралась ярчайшая из неподвижных звезд — Сириус. Египтяне называли Сириус Сопдет (Spdt) и отождествляли эту звезду с Исидой.


ОСИРИЧЕСКАЯ МИСТЕРИЯ

Мистерию годичного цикла лучше всего рассматривать с предательства Сета, который вероломно заманивает Осириса в красивый сундук.¹ После чего Сет бросает его в воды Нила. Сектор Сета — это традиционно предательский знак Скорпион, чьим управителем Сет и является. Это подтверждает и Плутарх в своем сочинении «Исида и Осирис»:

«Говорят, что это случилось (…), когда Солнце пересекает созвездие Скорпиона, в двадцать восьмой год царствования Осириса.»

Исида отправляется на поиски Осириса и находит его с помощью своей сестры Нефтиды (управитель Стрельца). Спрятав тело Осириса в камышах, Исида отправляется за помощью. Но Сет, охотясь в Дельте реки, случайно натыкается на саркофаг, спрятанный Исидой. Увидев мертвого Осириса, Сет пришел в ярость и разрубил тело брата на четырнадцать частей, разбросав их по всему Египту.

Исида, узнав о новой беде, отправляется собирать части тела мужа. Ей в этом помогает Анубис, управитель зодиакального Козерога.

В знаках Козерога и Водолея удается найти все части тела Осириса, кроме фаллоса. В знаке Рыб Исида узнаёт, что недостающую часть съели рыбы. Она сочленяет тело Осириса, изготавливает недостающий элемент из глины, на короткое время оживляет мужа, путем магических заклинаний. Превратившись в самку коршуна — птицу Хат, Исида распластала крылья по мумии Осириса, произнесла волшебные слова и зачала Гора.
_____________________________
[1] Видимо, речь идет о саркофаге, либо описывает смысл возникновения традиции захоронения покойника в саркофаге.

Скрываясь от Сета, Исида родила Гора в болотах дельты Нила, среди зарослей лотоса. Рождение Гора происходит в знаке Овна. Плутарх пишет, что Гор родился недоношенным и его день рождения празднуют после весеннего равноденствия:

…«родила среди ранних цветов и побегов недоношенного и недоразвитого Гарпократа. Поэтому ему приносят начатки взошедшей чечевицы, а день рождения празднуют после весеннего равноденствия»…

«Великий Атум (…) громогласно произнес, обращаясь к Гору: Владыка богов! Иди, выходи на землю! Я дарую тебе — восхвалят и последуют за тобой спутники твоего отца Осириса! Я сотворю твое имя!»

После этих слов, во всеуслышание сказанных Атумом, Исида и разрешилась от бремени.

Согласно текстам пирамид, Исида зачинает от Осириса в образе звезды Сопдет:

«Твоя сестра Исида пришла к тебе, радуясь своей любви к тебе. Ты слился с ней, твое семя вошло в нее. Она зачала в образе звезды Сопдет. Гор-Сопд вышел из нее в образе Гора, обитателя звезды Сопдет. Ты вселил дух в него»…

В некоторых текстах говорится о том, что новорожденный Гор был укушен скорпионом. И Исиде потребовалась помощь Тота, дабы воскресить его. Не совсем понятен смысл этого мифа в плане описания годового цикла, не исключено, что это позднейшие наслоения, связанные с греко-римским периодом. В Европе солнечные боги умирали в знаке Скорпиона (в самый короткий день в году) и воскресали в день весеннего равноденствия, когда природа пробуждается после зимы. В Египте же годовой цикл имел совершенно иной характер, привязанный к разливу Нила.

Подарив жизнь Гору, Осирис и Исида исчезают, для наблюдателей, с неба. Сириус, который олицетворяет Исида, находится вне видимости 70 дней, не поднимаясь над горизонтом. Это время, когда Исида мумифицирует Осириса, которого отождествляют с созвездием Орион (егип. Sȝḥ, Сах). Орион также не показывается на небе с середины апреля до летнего солнцеворота.

Рожденный Гор растет «не по дням, а по часам». И в знаке Тельца, он вступает в противоборство с Сетом (одна из ипостасей которого — «бык»), желая отомстить за отца. Однако, по причине молодости и неопытности, в этой битве Гор теряет глаз (око Уджат, егип. wḏȝt ). Но в ход сражения вмешивается Великий Совет Девяти в лице Геба, и Египет оказывается поделенным между двумя соперниками. Это перемирие соответствует знаку Близнецы (которые часто изображаются, пожимающими руки). Но затем Геб изменяет свое решение, и Гор, сын Осириса, становится владыкой всего Египта, а Сет отправляется в изгнание в пустыню. По другой версии, Гор снова сходится с Сетом в поединке, и отвоевывает утраченное ранее волшебное Око.

В дополнение к зодиакальной мистерии, нужно отметить, что Сет олицетворял горячие ветры пустыни, поэтому победа Гора над Сетом — это окончание сезона песчаных бурь (Хамсин, «пятидесятидневник»), который начинается после весеннего равноденствия и заканчивается на границе зодиакальных Тельца и Близнецов. Пустынные бури сопровождаются гудящими звуками, напоминающими игру труб. Египтяне называют их «песнями смерти». Утрата Гором ока Уджат (новолуние) в знаке Тельца и вновь обретение его в Близнецах — это, очевидно, фиксация мистериальных (и астрономических) событий, связанных с Хамсином, т.е. временной победой Сета, властителем пустынь.

Тем временем приходит срок гелиакическому восходу Сириуса (Исиды-Сопдет). Исиду в Египте также называли «госпожой начала года». В египетской мистерии, воскрешение Осириса происходит после того, как Гор дает отцу проглотить свой глаз Уджат. Символически, в росписях, воскрешение изображается через прикосновение к губам жезла Анкх, который возвращает умершему жизненную силу. Воскрешение Гором Осириса соответствует летнему солнцестоянию, точнее, первому новолунию (проглоченное око Гора) после солнцестояния. Воскресший Осирис символизирует половодье (ḥˁpy), достигающее своего максимума в знаке Лев. Это отражено в росписях, где Осирис показан поднимающимся (воскресающим) на кушетке, выполненной в виде стилизованного льва.

Постепенно вода начинает отступать и Нил возвращается в свои берега. Освобождающиеся от воды земли, покрытые илом, готовы к началу нового сельскохозяйственного сезона. Исида, выступающая в роли зодиакальной Девы, изображалась с пучком злаков в руках.

Согласно мистериальному циклу, Осирис, воскреснув, сам становится Судьей, решающим судьбу всех душ, покидающих этот мир. Суд Осириса происходит в Дуате (dwȝt). В зодиакальной проекции Дуат — это зимнее полугодие (от осеннего равноденствия до весеннего, когда ночь длиннее дня). Неудивительно, что Дуат начинается знаком Весы. В этом зодиакальном секторе происходит суд Осириса и его свиты, где взвешивается на весах душа (сердце) новопреставившегося. При положительном исходе Суда, душа умершего отправлялась в райские кущи Иару (iȝrw). В противном случае, душу умершего пожирала богиня Амат (Ȝm-mit) — чудовище с телом гиппопотама, пастью крокодила и львиными лапами.

После смерти все оправданные на Суде Осириса попадали в благодатные места, где они не знали ни голода, ни лишений, где нет палящего солнца и обжигающих пустынных ветров. Там они, также как и при жизни, обрабатывали поля и собирали обильные урожаи. Неудивительно, что представления о райской жизни у египтян ассоциировались с прохладным зимним сезоном — сезоном с/х работ, который условно начинался на границе зодиакальных Весов и Скорпиона.

Египетский год делился на три сезона по четыре месяца — Ахет (ȝḫt, «половодье»), Перет (prt, «всходы») и Шему (šmw, «засуха»). Таким образом сезон Перет (Скорпион, Стрелец, Козерог, Водолей) соответствует зимнему времени года, коварному убийству Сетом Осириса. К началу сезона Перет, Нил, после четырех месяцев половодья, окончательно входит в свои берега, это время начала сельскохозяйственных работ.

Сезону Шему (Рыбы, Овен, Телец, Близнецы) соответствует весенне-летнее время рождения Гора и подготовление (бальзамирование) Исидой Осириса к воскрешению. Это время сбора урожая. Сезон Шему — наиболее жаркое и засушливое время в году. Само название «шему» происходит от корня «шем» (šm) — жара.²

Сезон Ахет (Рак, Лев, Дева, Весы), совпадающий с разливом Нила и началом нового года — это возрождение Осириса, а значит, и всей природы после долгого периода засухи.

И что интересно, у каждого сезона есть главное действующее лицо, бог управитель. Если в сезон разлива Нила (Ахет) — это Осирис, то в сезоне Перет, главным действующим лицом является Исида. Последний сезон Шему посвящен рождению Гора, его противостоянию, и, в конечном итоге, окончательной победе над силой зла и энтропии, в лице Сета, несущего из пустыни, убивающие все живое, пыльные бури.

Таким образом, если Осирис олицетворяет собой полноводный Нил, то убийство Сетом Осириса символизирует окончание половодья. Сезон Перет наиболее прохладный и благоприятный для аграрных работ. Поэтому, неудивительно, что Исиду в Египте связывали с плодородием, с производительными силами земли. Сет — бог пустыни, зноя и засухи, наравне с Гором может считаться главным действующим лицом сезона Шему. Победа Гора над Сетом символизирует утихание пыльных бурь, конец засухи и ожидание воскрешения Осириса, наполняющего Нил живительными водами, которые, выходя из берегов, насыщают землю плодородным илом — залогом будущих хороших урожаев.
_____________________________
[2] В другой интерпретации, название месяца šmw означает «низкая вода», дословно: šw mw — «свободный от воды» [Нил]. Кроме того, слово šmw имеет значение «урожай», поэтому летний сезон šmw называют также «сезоном урожаев».



Фрэзер «Золотая ветвь», гл. 39 Обрядовый цикл, связанный с Осирисом.
Пьер Монте. «Эпоха Рамсесов. Быт, религия, культура», глава Времена года.
_______________________________