С.И. Качан
БОГ ХОР И РИМСКИЙ ИМПЕРАТОР


АННОТАЦИЯ

В статье рассматриваются культовые действия в честь римского императора, отраженные в папирусе P..Giss.3. Согласно этому документу в образе правящего монарха в долине реки Нил проявляются черты богов Хора, Аполлона и Юпитера, которые отожествлены между собой и выступают в качестве психопомпа (ψυχοπομπός), ведущего покойного императора в небо. Ка-тюхе живущего и покойного правителей тесно связаны между собой и находят свои египетские и греко-римские параллели и, в этой связи, становится фактором легитимизации власти правящего монарха. Культовые действия в P..Giss.3 тесно связаны с традиционным египетским «Праздником пустынной долины».

* * *
В Египте земной правитель мыслился как земное воплощение бога Хора. Это представление существовало на всем протяжении египетской истории и имело продолжение в греко-римское время. В частности, с завоеванием долины реки Нил Римской державой император в культовом почитании занял место Птолемеев, или, по крайней мере, стал восприниматься местной знатью в качестве египетского фараона, постепенно входя в эту роль. Но с приходом греков, а позднее римлян, в долину реки Нил и внедрением греко-римских религиозных представлений в традиционную египетскую систему верований, произошли изменения в восприятии образа Хора. В связи с этим, в данной статье рассматриваются следующие проблемы: образы каких божеств отождествлялись с богом Хором и какие культовые формы в честь римского императора возникали в рамках данной контаминации, основанной на греко-римских и египетских религиозных представлениях. Так как император помещался автохтонной знатью в местные культовые действия, то, в этой связи, будет рассмотрено, в какой традиционный египетский праздник мог быть инкорпорирован образ римского правителя, связанный с отождествлением императора с Хором и богами греко-римского пантеона.

Для более глубокого изучения синкретических преобразований, которые произошли с образом Хора, а, значит, и императора, автор данного исследования изучил греческий текст из папируса P..Giss.3, созданный в Аполлонополисе Гектакомии (в египетской хоре) в 117г. и принадлежавший стратегу данного нома — Аполлонию. Текст повествует о появлении бога Аполлона-Феба, который возносит на небо в колеснице, запряженной четырьмя белыми лошадьми, покойного императора Траяна. Бог провозглашает нового правителя Адриана, чье восшествие на престол сопровождается драматическими представлениями (эти действия были организованы Аполлонием, за что жители Гектакомии благодарят стратега). Текст папируса показывает, что в образе солнечного бога представлен сам император Адриан: римский правитель назван в тексте владыкой (ἄνακτα)¹ — термином, который был связан с образом Аполлона. Смешение образа римского правителя с чертами бога Аполлона хорошо известно и представлено многочисленными примерами [14. P. 382, 383. Fig. 33, 34]. К тому же, образ бога, восходящего на колесницу с тем, чтобы унести на небо покойного императора, известен со времен Августа, где божеством-психопомпом представлен Юпитер,² который наделил императора-сына своими чертами. Необходимо отметить, что действия, представленные в P..Giss.3, перекликаются с данными литературных источников, были связаны с обожествлением и триумфом покойного императора, легитимацией власти Адриана и были явной апелляцией к апофеозу императора Августа. Таким образом, в тексте папируса P..Giss.3 в образе живущего императора соединились черты Аполлона, солнечного бога, и верховного бога римлян — Юпитера.
______________________________
[1] ἀνάκτωρ (-ορος) ὁ властелин, повелитель Aesch., Eur.

[2] Овидий. Метаморфозы IX, 271:
«И всемогущий отец в колеснице четверкой восхитил
Сына среди облаков и вместил меж лучистых созвездий».

Образы покойного и живущего императора в P..Giss.3 имели свои египетские параллели. Аполлон в Египте отождествлялся с богом Хором, который, согласно египетским религиозным представлениям выступал богом-психопомпом, уводящего на небо своего покойного отца Осириса [Pyr. 390]. Желая попасть на небо, покойный царь должен был переплыть через реку (или озеро) с помощью парома, который именовался «Оком Хора». И поэтому царь может заявить: «Я — в объятиях Ока Хора»… [Pyr. 599]. Покойный царь мыслился в качестве Осириса, цель которого переродиться в загробном мире [Pyr. 155dff], «путешествовать по небу, подобно Ра» [Pyr. 130d], «выйти в небо среди вечных звезд» [Pyr. 1123a], куда царя помещал Хор.

Таким образом, в образе живущего императора, с одной стороны, воплощались черты Аполлона-Юпитера, с другой — бога Хора. Правящий монарх выступал как психопомп, который уводит на небо умершего римского владыку, выступавшего в образе Осириса.

Для более глубокого понимания образа живого и мертвого императоров необходимо обратиться к одной из части P..Giss.3, в которой читаем: ὧι πάντα δοῦλα δι' ἀρετὴν καὶ πατρὸς τύχην θεοῦ (…«которому [т.е. Адриану] все [рабски] подчиняется из-за доблести и гения-тюхе [его] божественного отца»…). Данный отрывок говорит о тесной связи τύχη живого и мертвого правителя. Этот термин имел свою латинскую параллель (genius), а также сопоставлялся с египетским духом-двойником Ка. Согласно концепции Я. Ассмана «Ка является легитимизирущим династическим принципом, который передавался от отца к сыну». Дух Ка был связующим звеном между покойным отцом-Осирисом и его живым сыном-Хором [Pyr.356]. Взаимосвязь ἀρετή и τύχη³ имело свою египетскую параллель, в которой схожесть имени и духа-Ка бога-отца и бога-сына становится фактором легитимизации власти последнего, а, значит, и царя, который был земным воплощением бога-сына. Как показывают последние исследования, правящий император стремился обеспечить культ умершему правителю, что имело политическое значение и было фактором легитимизации власти императора, почитание которого, наряду с его гением, фокусировалось на отце государя, числившегося среди богов. Это дает основание видеть в тексте P..Giss.3 явное желание указать легитимный характер власти живого монарха, а религиозные представления, на которых основываются представления о законности власти, имеют свои египетские и римские параллели.
______________________________
[3] τύχη, дор. τύχᾱ ἡ судьба, участь.
ἀρετή ἡ
1) доблесть, храбрость, мужество;
2) превосходные качества, отличные свойства, сила, мощь;
3) крепость, бодрость, сила, острота;
4) плодородие или пригодность (γῆς Her., Thuc., Plat.; πεδίων Polyb.);
5) красота, великолепие, благородство, величие;
6) pl. славные деяния, подвиги;
7) высокое мастерство, умение, искусство;
8) слава, честь;
9) заслуга (εἴς τινα Thuc. и περί τινα Xen.);
10) нравственное совершенство, добродетель.

На востоке империи образ римского правителя был инкорпорирован в местные религиозно-культовые практики. В Римском Египте прослеживалась подобная тенденция. Возможно, что культовые действия, которые представлены в P..Giss.3, были связаны с идеей коронации живущего монарха и императорскими мистериями. Но автор данного исследования полагает, что культовые действия из папируса P..Giss.3 были связаны с «Праздником пустынной долины», который существовал в римское время и отмечался в египетских храмах. Данный праздник отмечался, как минимум, со времени XI династии в честь верховного солнечного бога Аммона, отождествляемого в римский период с Юпитером (Зевсом), и сопровождался чествованием покойного правителя, а также тесно был связан с культом Хатхор. Присутствие в образе императора черт Юпитера, сочетающихся с солярным Хором, и почитания покойного римского правителя, а также наличие ритуальных возлияний и других культовых действий, которые традиционно были связаны с богиней Хатхор, позволяют связать драматические действия в P..Giss.3 с вышеобозначенным праздником.⁴
______________________________
[4] «Праздник Долины длился десять дней. Фараон выходил из дворца в парадном одеянии в сопровождении слуг. Перед тем как войти в храм, он надевал роскошную набедренную повязку и один из самых богатых головных уборов, который состоял из солнечного диска, перьев, уреев, рогов быка и рогов барана. Он приглашал Амона посетить храмы левого берега (на котором находился некрополь). Главное его место отдохновения — гипостильный зал Рамессеума. Там к царю богов явятся боги-покровители мертвых. Например, жрецы, окруженные служителями с зонтами и опахалами, приносили на носилках статую обожествленного фараона Аменхотепа I из его храма. Священная ладья ожидала его на соседнем канале, чтобы переправить к праздничной ладье Амона. Когда оба бога встречались, совершались церемонии во славу всех бесчисленных мертвецов, покоившихся в недрах Западных гор.» (Пьер Монтэ. Египет Рамсесов, VII)


ИМПЕРАТОР В ОБРАЗЕ ХОРА

Проблема воздействия греко-римских идей в поклонении правителю на почитание императора в долине реки Нил представляет большой интерес, так как со времен Нового Царства в Египте охотно принимали иностранные «культурные заимствования», которые становились частью царской идеологии в культе монарха. Египетские жрецы в римское время не только сохраняли традиционные черты в почитании правителя, но и принимали элементы культа императора, характерные для других провинций Римской империи. При этом жрецы правителя находились в постоянном взаимодействии с центральной римской администрацией в формировании императорского культа как «коммуникативного феномена». Эти процессы должны были оказать воздействие и на почитание императора в образе Хора в частных религиозных ассоциациях. Исходя из этого, следует обратить внимание на следующие основные проблемы: черты каких божеств греко-римского пантеона включал в себя образ Хора в sacra privata (частные священнодействия) в Римском Египте; какие египетские и греко-римские элементы почитания императора обнаруживаются в поклонении правителю, выступающему в образе Хора, в частных религиозных ассоциациях; какие выделяются в Египте особенности в почитании Genius Augusti,⁵ которые связаны с идеей передачи власти от отца-Осириса к сыну-Хору, и как пропагандировался победоносный образ императора в качестве земного воплощения Хора.
______________________________
[5] genius, -i m гений, дух-хранитель, сопутствовавший человеку от колыбели до могилы и различным образом влиявший на него в продолжение всей его жизни.

В храме Дендеры римского периода представлено изображение, где император в образе египетского фараона пронзает Сета, в образе крокодила, копьем. Он стоит перед Хором Бехдетским. В сцене A бог Хор назван Ḥr Bḥdty nṯr ˁȝ nb pt nb Msn kȝ nḫt pri m Ἰst nb mˁbȝ sḫr ḫfty.w ḫn.t ḥr stp-sȝ n ḫfty.w — «Хор Бехдетский, бог великий, господин небес, господин Месена; сильный бык, исходящий из Исиды; господин копья, поражающий врагов места отдыха (гробница), защищающий от врагов». При этом Хор Бехдетский говорит римскому правителю: di.(tw)=k pḥ.ty mi zȝ Ἰst ḫfty.w.=k sḫr ẖr tb.ty=(k) — «даруется тебе сила подобно сыну Исиды, враги твои низвергнуты под сандалии (твои)».

В схожей иконографии на храмовой сцене римского времени в Дендере изображен бог Хор, сын Исиды и Осириса, который вонзает свое копье в крокодила. Он стоит перед восседающим на троне Осирисом, возле которого Исида и Нефтида. Сзади Хора стоит император (картуши с его именем пусты). Возле фигуры Хора сопутствующая надпись гласит: Ḥr zȝ Ἰst zȝ Wsir iwˁt mnḫ pri m Ἰst nḏ it.f sḫr rs.t (n) ḫn.t sȝ n ḫfty.w=f — «Хор, сын Исиды, сын Осириса, наследник превосходный, выходящий из Исиды, защищающий отца своего, низвергающий врагов места отдыха, защита против врагов своих».

Иконография сокологолового бога, пронзающего крокодила, находит параллель в изображении Хора в римской броне, восседающего на коне и протыкающего копьем крокодила (терракотовая статуэтка из Луврского музея. Инв. № X5130). Образ Хора-всадника, переплетающийся с представлениями о противостоянии с Сетом, обнаруживается в античных литературных источниках (Plut. De Iside et Osiride)⁶ и связан с идеями безопасности, разлива Нила и плодородия (PDM XIV. 1219-1227). Эти идеи тесно переплетаются с иконографией Хора, в которой соединялись образы сокологолового бога и императора: Хор, носящий римскую броню, изображен как правитель — с короной царя Верхнего и Нижнего Египта, иконографические черты которого связаны с образом Александра Македонского, служившим примером для римских императоров. Изображение победы императора-Хора над крокодилом уходит корнями в сказание о торжестве сокологолового бога, отомстившего Сету, узурпатору египетского престола, за своего убитого отца Осириса. Повержение крокодила-Сета было тесно связано с идеей торжества Маат (mȝˁ.t) — справедливого порядка вещей, противоположного хаосу — Исефет (isf.t). Традиционно поддержка оптимального соотношения Маат и Исефет было делом сакрального правителя — царя Верхнего и Нижнего Египта. Император, который побеждал врага-крокодила (Сета) и мыслился как земное воплощение Хора, способствовал торжеству Маат, стабильности и устойчивым урожаям.
______________________________
[6] «Потом, как гласит предание, Осирис, явившись Гору из царства мертвых, тренировал и упражнял его для боя, а затем спросил, что он считает самым прекрасным на свете. Когда тот ответил: отомстить за отца и мать, которым причинили зло, — снова спросил, какое животное кажется ему самым полезным для того, кто идет на битву. Услышав в ответ от Гора «конь», он удивился и стал допытываться, почему конь, а не лев. Тогда Гор сказал, что лев нужен тем, кто нуждается в защите, а конь нужен, чтобы отрезать и уничтожить бегущего врага. Услышав это, Осирис обрадовался, ибо Гор был совсем готов для борьбы» (Пер. Н.Н. Трухиной).

Идея победы правителя над врагами и связанные с этим представлением образы плодородия были сильны в римское время. Так, в папирусе (P. Oxy XXXVI. 2782), датирумом 217г., Марк Аврелий Аполлон просит жрицу Исиды-Деметры принести жертвы «ради господ наших, императоров и их победы и подъема Нила и приумножения плодов и мягкого климата» (ὑπὲρ τῶν κυρίων ἡμῶν αὐτοκρατόρων καὶ νίκης αὐτῶν καὶ Νείλου ἀναβάσεως καὶ καρπῶν αὐξήσεως καὶ ἀέρων εὐκρασίας).

Представление о победе императора переплеталось с образом Исиды, богини плодородия, и Хора, победоносного воина. Согласно тексту греческого папируса из Охсиринха (P. Oxy. XII. 1449), 213-217гг., жрецы храма богини Неотеры, местной версии Афродиты-Хатхор, контаминированной с Исидой, почитали, наряду с местными божествами, бога Аполлона-Хора, образы которого были связан с победами императора: «от лица … жрецов Зевса и Геры, и Атаргатиды, и Коры, и Диониса, и Аполлона, и Неотеры, и богов, чтимых в этом же храме, и изваяний владыки Августа на пирах, и победы, прославляющей его» (παρὰ … ἱερέων Διὸς καὶ Ἥρας καὶ Ἀταργάτιδος καὶ Κόρης καὶ Διονύσου καὶ Ἀπόλλωνος καὶ Νεωτέρας καὶ τῶν συννάων θεῶν καὶ κωμαστῶν προτομῶν τοῦ κυρίου Σεβαστοῦ καὶ νίκης αὐτοῦ προαγούσης).

Представления о победе императора контаминировалось с образом венка: ὁ πρύτανις εἶπεν ὁ ἐπείκτης χρυσοῦ στεφάνου καὶ νίκης τοῦ κυρίου ἡμῶν Αὐρηλιανοῦ Σεβαστοῦ Ἰουλιοῦ… — «пританей приказал, чтобы эпиктет (для) золотого венка и победы владыки нашего, Аврелиана Августа Юлия (сделал)»… (P. Oxy. 12. 1413). В правление Клавдия по случаю победы императора над британцами (ἐπὶ τῇ κατὰ Βρεταννῶν νείκῃ) сообщество атлетов в Египте изготовило золотой венок (χρυσοῦν στέφανον) в качестве подарка римскому правителю, символизирующего лояльность этого σύνοδος (сообщества) к владыке Римской империи (σύμβολον περιέχοντα τῆς ὑμετέρας πρός με εὐσεβείας — символ, содержащий (в себе) ваше почтение ко мне [т.е. к Клавдию]) (P. Lond. III. 1178. 12).

Необходимо отметить, что венок был атрибутом Аполлона-Хора, который выступал в качестве воина, совершающего завоевательный поход (Diod. I. 17. 3). Согласно египетским религиозным представлениям, образ Хора тесно переплетался с «венком оправдания» (mȝḥ n mȝˁ-ḫrw), который был отличительным знаком Осириса и оправданного покойного (WB II. P. 31), передавался Хором своему отцу Осирису и являлся символом триумфа над смертью, победы Осириса над врагами. Одновременно венок, которым венчали головы императоров-победителей, был атрибутом богини Ники-Виктории, образ которой сопровождал победы римских правителей. Богиня получала эпитеты, связывающие ее с триумфом императора над побежденным народом и присутствующие в посвятительных надписях и на монетах, например, VICTORIA GERMANICA, VICTORIA BRITANNICA. Таким образом, венок, являвшийся символом победоносного бога Хора, становился атрибутом императора, который уподоблялся сокологоловому божеству, выступал как воин, одерживающий победу над врагами. При этом победоносный образ римского правителя был связан с богиней Викторией.

Победы императоров сопровождались в Римском Египте выпуском монет, на которых присутствовал образ Харпократа (Ḥr-pȝ-ẖrd, Хор-ребенок). На александрийских монетах времени правления Траяна, выпущенных в 109/110 и 112/113 гг., изображен бог Харпократ в короне Нижнего Египта, рядом с которым представлена ваза с длинным носиком, повернутым влево. Похожая ваза, над которой возвышается урей, изображена на монетах времени Августа. Образы, помещенные на этих монетах, были связаны с победами императоров над парфянами, царство которых располагалось в Азии. Азиатский регион традиционно воспринимался египтянами как место, откуда исходила опасность для Египта от проживавших там народов («Сетовых людей»). Следовательно, победа над парфянами воспринималась как торжество силы императора-фараона, являвшегося земным воплощением Хора, над богом Сетом и его людьми. Итак, переплетение образов римского правителя и Харпората на александрийских монетах пропагандировало победоносный образ императора, понимаемый в категориях борьбы Сета и Хора, которому уподоблялся владыка Рима.

Идея непобедимости императоров отражалась в греческой титулатуре владык Рима II-III вв. в Египте — ἀήττητος и ἀνίκητος (лат. invictus).⁷ В I в. данные эпитеты римских правителей встречались также и в неофициальной императорской титулатуре (P. Rein. Il. 95; P. Oxy XLII. 3020; P..Giss.24..3). Появление этих титулов в греческих папирусах связано с инициативой писцов (γραμματεύς), которые, формируя «неофициальную» титулатуру императоров, проявляли лояльность по отношению к римскому правителю и связывали эти титулы с военными победами правителя над врагами, пришедшими с Востока (Аврелиан, например, получил титул ἀήττητος после победы над Зенобией), а также образом правителя-военачальника, который заботится о своих воинах. Греческая титулатура императоров, в которой отражалась идея непобедимости римских правителей, сочеталась с победоносными эпитетами, которые владыки Рима поучали в результате триумфа над побежденными народами. Например, Веспасиан получил титул IUDAICUS после подавления иудейского восстания в 71г. Траян носил эпитеты DACIUS, PARTHICUS, дарованные императору после триумфа над гето-даками и парфянами. Необходимо отметить, что победоносные титулы могли переходить к римскому правителю от предыдущего императора. Так, Адриан был носителем эпитетов DACIUS, PARTHICUS, связанных с победами Траяна, а также титулов GERMANICUS и OPTIMUS MAXIMUS, которые были дарованы Адриану Сенатом, а их передача по наследству новому правителю мыслилась как пропаганда официального усыновления Адриана предыдущим императором.
______________________________
[7] ἀήττητος (от ἡττάω — поражать, побеждать) — неодолимый, непобедимый.
ἀνίκητος (ἀ-νίκητος), дор. ἀνίκᾱτος — непобежденный, непобедимый, неодолимый Hes., Pind., Soph., Eur., Plut.
invictus, -a, -um — непобедимый, неодолимый, несокрушимый, непоколебимый, непреклонный.

Идея непобедимости императора отражается в Хоровом имени римских правителей, в котором заложено представление о владыке Рима как защитнике и воине Египта:

«Да живет Хор-Ра, мощный дланью, великий мощью, прекрасный юноша, сладостный любовью, владыка владык, избранный Птахом-Нуном, отцом богов … стена из бронзы, (защищающая) Обе Земли (Египет) … совершил он жертвы для богов и защитил всех божественных животных … (он) — римлянин, возлюбленный всеми богами Египта» (храм Калабши).⁸
___________________________
[8] ˁnḫ Ḥr-Rˁ ṯmȝ-ˁ wr pḥ.ty ḥwnw nfr bnr mrw.t ḥḳȝ ḥḳȝ.w stp.n Ptḥ Nwn it nṯr.w… sbty n biȝ hȝ tȝ.wy… ir.n=f ḥtp.w-nṯr n nṯr.w ḫwi.n=f ˁw.t nb.t nṯri.t… Hrmys mri nṯr.w nb.w Bȝḳ.t

«Да живет Хор-Ра, мощный дланью, побеждающий иностранные земли, великий мощью, защищающий Египет … когда вступает он в Египет, войска (его) в радости, боги и богини в качестве защиты его, которая охватывает силу его подобно Ра … (он) — стена из бронзы вокруг Египта, создал он весьма великую резиденцию (свою) в Риме» (храм Опет).⁹
___________________________
[9] ˁnḫ Ḥr-Rˁ ṯmȝ-ˁ ḥwy ḫȝs.wt wr pḥ.ty nḫt Bȝḳ.t… ˁḳ=f Tȝ-mry hri.w mnfy.wt m ḥˁˁ.t nṯr.w nṯr.wt m sȝ=f iṯ m sḫm=f mi Rˁ… sbty n biȝ hȝ Bȝḳ.t ir.n=f ḫnw ˁȝ wr r Hrm

В условиях, когда император фактически отсутствовал в долине реки Нил, египетские жрецы подчеркнули в Хоровом имени правителя отдаленность владыки Рима от Египта, но сохранили представление о нем как защитнике долины Нила в образе Хора.

Итак, идея непобедимости императора, которая связывала римского правителя с образом Хора, отражалась в греческой и египетской титулатуре правителя и сочеталась с представлениями о военных победах императора. Борьба правителя с внешними врагами понималась в Египте как противоборство Хора и Сета. Следует отметить, что образы борьбы этих двух божеств были инкорпорированы в представления о переходе власти от отца к сыну в долине реки Нил, а смерть правителя понималась как кризис, связанный с действиями Сета и его приспешников. Покойный правитель рассматривался как персонификация Осириса, а живой — как воплощение Хора, который занимает трон как законный сын Осириса.

Для более глубокого понимания метаморфоз, которые произошли в римское время с образом Хора (а, значит, и правителя) и идей передачи власти от отца к сыну под влиянием религиозных представлений Греции и Рима, необходимо обратиться к анализу греческого текста на папирусе P..Giss.3 (этот текст отражает sacra privatа в почитании римского правителя). Данный документ принадлежал стратегу Аполлонию и был создан в номе Аполлонополис (Гептакомия) в 117г. во время вступления императора Адриана на престол. Текст повествует о появлении бога Аполлона-Феба, который возносит на небо покойного императора Траяна. Бог провозглашает нового правителя Адриана, чье восшествие на престол сопровождается драматическими представлениями (эти действия были организованы Аполлонием, за что жители Гептакомии благодарят стратега). В тексте читаем:

Аполлон-Феб:
На колеснице (с запряженными) белыми лошадьми прибываю я к тебе, о народ, чтобы с Траяном вместе вскоре вознестись (на небо) (я вовсе не неизвестный бог, Феб), провозглашая нового владыку — Адриана, которому все (рабски) подчиняется из-за доблести и гения-тюхе (его) божественного отца.
Демос:
Итак, мы радуемся, сжигая в домашнем очаге то, что (должно) быть принесено в жертву, мы посвятили (свои) души веселью и опьянению (вином) из фонтана и притираниям в гимнасиях. Все из этого — хорегия стратега для благочестивого и глубоко чтимого повелителя (нашего) и для нас…¹⁰
___________________________
[10] Φοῖβος:
Ἅρματι λευκοπώλωι ἄρτι Τραϊνωι συνανατέλλας ἥκω σοι, ὦ Δῆμε, οὐκ ἄγνωστος Φοῖβος θεὸς ἄνακτα καινὸν Ἁδριανος ἀγγέλων, ὧι πάντα δοῦλα δι' ἀρετὴν καὶ πατρὸς τύχην θεοῦ.
Δῆμος:
Χαίροντες τοιγαροῦν θύοντες τὰς ἑστίας ἀνάπτωμεν, γέλωσι καὶ μέθαις ταῖς ἀπὸ κρήνης τὰς ψυχὰς ἀνέντες γυμνασίων τε ἀλείμμασι. ὧν πάντων χορηγὸν τὸ πρὸς τὸν κύριον εὐσεβὲς τοῦ στρατηγοῦ καὶ φιλότιμον τε τὸ πρὸς ἡμᾶς…

Г.Дандас считает, что сюжет из P..Giss.3 тесно связан с идеями коронации правителя, уходящими корнями в текст «Рамессейского драматического папируса». Согласно этому документу, коронационные действия земной монарх должен был выполнять, путешествуя по городам Египта, демонстрируя свою легитимность. Драматические представления, отраженные в P..Giss.3, были обязательны для исполнения по всему Египту, длились они десять дней (P. Oxy. 3781), сопровождались жертвоприношениями, агонами, возлияниями, дарением венков и были проявлением частных культовых действий, выполняемых в честь императора.

Образ бога, управляющего квадригой и поднимающегося в небо, в папирусном тексте находит параллели в иконографии императоров. На медальоне II в. представлен Аполлон, управляющий четверкой лошадей. В иконографии божества обнаруживаются черты императора Коммода, что было формой Imitatio deorum в пропаганде образа римского правителя.

Аналогичное изображение присутствует на ауреусе Септимия Севера, где бог Аполлон, обладающий чертами императора, вздымается на колеснице в небо. Император Нерон изображался в образе возничего, управляющего квадригой, среди небесных звезд (Dio Cass. LXII (LXIII). 6. 2). Он, после победы на Пифийских играх, въезжал в Рим как триумфатор — на колеснице, запряженной белыми конями, а подданные именовали его Аполлоном. В себастионе Афродисиады представлен император Октавиан Август, в образе Аполлона (фигуру правителя коронует богиня Рома). Со схожими иконографическими чертами (Аполлона или Юпитера) император изображен в броне и со шлемом на пергамских монетах времени Адриана, на которых статуя римского правителя помещена в храм в честь богини Ромы и Августа. Такие же Аполлоновы черты были перенесены на Нерона, который в качестве триумфатора изображался на рельефах и камеях, выступая как «Новый Август».

Бог Аполлон играл важную роль в процессе обожествления: именно он через оракул, согласно гимну поэта Аристида, объявил покойного императора Адриана божеством. Использование образа Аполлона в процессе апофеоза как Траяна, так и самого Адриана было связано с посвящением императора в Элевсинские мистерии, элементы которых, связанные с почитанием богов плодородия — Коры, Деметры, Диониса, были заимствованы в Египте еще при Птолемеях (Tac. Hist. IV. 83) и инкорпорированы в императорские мистерии в долине реки Нил. Так, согласно тексту греческого папируса конца II века (P. Ant. I. 18), в Египте римский император почитался, наряду с Корой и Деметрой, как «победоносный царь» (νεικηφόρους βασιλέας) — эпитет, который обнаруживает параллель в культовых именах царей из династии Птолемеев и имеет связь с образом бога Хора, отождествляемого с Аполлоном. Необходимо отметить, что со времени правления Адриана императоры почитались в Элевсине наряду с Корой и Деметрой, при этом элевсинские мистерии тесно были связаны с поклонением Зевсу Всегреческому (Πανέλληνες), с которым отождествлялся верховный бог римлян — Юпитер и Адриан как «Новый Зевс».

Образ бога, восходящего на колесницу с тем, чтобы вознести на небо покойного императора, известен со времен Августа, где божеством-психопомпом представлен Юпитер:

«Черты Юпитера в нем сохранились.
(…)
И всемогущий отец в колеснице четверкой восхитил
Сына среди облаков и вместил меж лучистых созвездий».
(Ovid. Met. IX. 265).

В Риме Юпитер рассматривался как победитель, с которым полководцы, одетые в пурпурные одежды,
отождествлялись в момент триумфа, въезжая в столицу на колеснице, запряженной четверкой коней. Черты Юпитера-триумфатора впоследствии были перенесены на императоров. Так, одной из характеристик прижизненного обожествления Юлия Цезаря стало его уподобление верховному богу римлян: статуи диктатора возились на колеснице (Dio Cass. XLIV. 4.4), а его самого должны были именовать Юпитер-Юлий (Dio Cass. XLIV. 6.4). Также Нерон при жизни изображался не только в образе Аполлона, но и Юпитера-Зевса с солярными чертами, что символизировало господство римского правителя над миром и характеризовало его как гаранта Золотого Века. Появление солярных монет при Нероне объясняется тем, что Сенат предложил прижизненный культ императору, в иконографии которого появилась лучистая корона — атрибут, являвшийся частью образа правителей-divi, начиная с Августа. Солярные черты в иконографии Нерона были представлены в александрийских монетах с легендой ΠΡΟΝΟΙΑ ΝΕΟΥ ΣΕΒΑΣΤΟΥ, что характеризовало императора как «Нового Августа» и его наследника, переносило на живущего владыку Рима божественные черты и было формой Interpretatio Augusti образа римского правителя. Лучистая корона на голове покойного императора вызывала в памяти поэтический topos, согласно которому почивший правитель с небес заботится о благополучии земного мира.

Образ почившего правителя воплощения Юпитера-триумфатора был использован для изображения покойного Траяна в P..Giss.3 и обнаруживает параллель в литературных источниках: прах покойного Траяна был помещен на колесницу для того, чтобы он мог получить триумф после смерти (SHA. Hadr. 6.3; Epit. de Caes. 13. 11). Апофеоз Траяна в Риме сопровождался выпуском монет, на которых покойный император изображен восседающим на колеснице-квадриге (легенда — DIVO TRAIANO PARTHICO). Адриан также выпустил монеты с изображением орла — священной птицы Юпитера — со скипетром в лапах (легенда — PROVIDENTIA DEORUM). Эта легенда в сопоставлении с образом орла означала участие божественного выбора в воцарении Адриана и единение Divus Traianus с Юпитером, который выступал отцом живущего императора: сам Юпитер выбирает Адриана правителем. При этом император выступал «заместителем» верховного бога на земле, чья власть соответствовала небесному владычеству верховного бога (Hor. Carm. III. 5. 1).

Данная идея находит подтверждение в представлениях о римском правителе как земном воплощении Юпитера, которые использовались в прижизненных культах Августа и Нерона. Одновременно почивший император в P..Giss.3 включал в себя черты Юпитера-триумфатора, что является формой Imitatio Augusti и легитимизировало власть Адриана, которого Траян в образе Юпитера выбирает своим наследником.

Текст греческого папируса P..Giss.3 был создан в Египте и должен находить параллели в обожествлении правителя после смерти, соответствующие религиозным представлениям жителей долины Нила и переплетающиеся с образами Юпитера и Аполлона. При восхождении царя на небеса (в качестве Осириса), согласно египетским религиозным представлениям, проводником (Pyr. 390) и защитником (Pyr. 599) покойного правителя становится Хор.

Идея превращения усопших царей в звезды сохранилась в Римском Египте и находила параллель в религиозных представлениях Рима. Души императоров после апофеоза рассматривались как воплощение звезд, что сопровождалось выпуском соответствующих монет, в которых правители-divi изображались рядом с небесными светилами. Необходимо отметить, Хор, Исида и Осирис составляли триаду, в которой Хор-царь был наследником своих божественных родителей. Это представление продолжало существовать в греко-римское время. В храме Дендеры Адриан, отождествленный c Хором Сематауи (Ḥr-smȝ-tȝ.wy — Хор, объединяющий Обе Земли), прямо называется «возлюбленным сыном» (zȝ mri) богини Хатхор, которая контаминируется с Исидой. Итак, император Адриан мыслился как сын Исиды и Осириса в образе Хора, а Траян — как воплощение Осириса, при этом участие римского правителя как психопомпа, уподобленного Хору-Аполлону, в P..Giss.3 обнаруживает египетские корни.

Отождествление Осириса-покойного правителя и Хора-правящего монарха, уходящее корнями в «Тексты пирамид», находит параллель в египетских храмах римского времени. В одной из сцен храма Дендеры император подает в качестве дара божественной чете Исиды и Осириса букет из лотосов. Изображение сопровождается надписью:

…«дается вам истечение, исходящее от властелина почтенного, бога, ребенка — сердце его c вами».¹¹
___________________________
[11] di.tw n.(tn) rḏw pri m rpˁ šps nṯr rnp ib=f (ẖr)=tn

В другой сцене император выступает как даритель лотоса Хору Сематауи. Сцена сопровождается надписью:

…«даю я тебе цветок, который появился в начале (времен), благородный лотос, господин великого моря, выходящего для тебя».¹²
___________________________
[12] di=(i) n=k ḫnb ḫp m-ḥȝt sšn šps ḥḳȝ šˁȝ pri n=k

Сам Хор Сематауи носит титул: Ḥr-smȝ-tȝ.wy nb Ḫȝ-di nṯr ˁȝ ḥri-ib Niw.t sfy psḏ m nḫb — «Хор Сематауи, господин Ха-ди, великий бог, находящийся в Дендере, ребенок, светящийся в лотосе».

Осирис через образ ребенка, выходящего из лотоса, в храме Дендеры отождествлялся с Хором Сематауи и одновременно уподоблялся Ра-Атуму, появившемуся в начале времен из вод Первобытного океана (Nwn), из цветка лотоса (wn.=f ir.wy.=f m-ẖnw nḫb… ii=f m Nwn — «открывает он (Атум) два глаза внутри лотоса … (когда) выходит из Нуна»). Осирис в позднее и греко-римское времена выступал в образе бога-ребенка, появление на свет которого интерпретировалось как перерождение после смерти. Одновременно Осирис выступал, как видно в тексте храма Дендеры, в качестве воплощения воды: он вместе с Исидой-Сотис в образе возрождающегося Нила (во время половодья) становился гарантом плодородия.

Отождествление Осириса с Хором переплеталось с параллельным представлением — контаминацией земного правителя с богом Ра (Pyr. 887). Богосыновство земного царя было интегральной частью царской титулатуры, и «Тексты пирамид», провозглашая правителя сыном бога Ра, всячески демонстрировали его отождествление с богами, которое зашло настолько далеко, что стало возможным изображать царя как «самого Ра». Данное представление сохранилось в римское время. Так, император Август изображался частными лицами в образе Зевса-Амона, который контаминировался с Ра, а победоносный Хор включал в себя черты бога Амона. Солярный характер образа императоров в Римском Египте находит свои параллели в папирусных документах долины реки Нил, в которых образы солнечных божеств Гелиоса-Ра и Хора объединяются и демонстрируют вселенский характер (PGM I. 145). Отождествление солярных образов Ра и Хора в императоре выражалось в Хоровом имени римского правителя, в котором владыка Рима именуется Хор-Ра. В Фиваиде римского времени устраивались праздники в честь Гелиоса-Хармахиса (Ἡλίωι Ἁρμάχει),¹³ которому император уподоблялся. Согласно греческому тексту, высеченному на стеле из Бусириса (OGIS II.666), дар разлива Нила (τὰς τοῦ Νείλου δωρεὰς ἐπαυξομένας) и другие благодеяния (εὐεγεσίας) были связаны с деятельностью префекта Бальбилла, которого послал Нерон в знак оказания поддержки (εὐεγέτησεν) Египту. Благодеяния префекта и императора связывались с образом бога Хармахиса, сделавшего их деяния известными (δηλοῦσαν τὴν πρὸς αὐτοὺς εὐεγεσίαν) и отождествленного с Гелиосом, в образе которого в Риме изображался Нерон, установивший в свою честь монументальную статую с солярными чертами. Итак, солярный образ императора сопровождался его отождествлением с Хором и Ра. Солнечные черты в римском правителе позволяли сопоставить его с одной из ипостасей Хора — Харпократом.
______________________________
[13] Ἁρμάχες — Хор в горизонте (егип. Ḥr-m-ȝḫt) — эпитет утреннего восходящего (возрождающегося) солнца.

В римское время Харпократ, изображавшийся в образе младенца, выступал как молодой Гелиос. К нему взывали о помощи, беря с собой амулеты с его изображениями. Для греков он был Аполлоном, для римлян — непобедимое солнце (Sol Invictus). Император, будучи земным воплощением бога Хора-Гелиоса на земле, сам выступает в качестве непобедимого солнца. Так, существует изображение Каракаллы на круглой камее в образе Гелиоса, вокруг головы которого выгравированы солнечные лучи. Это изображение находит свою параллель в иконографических чертах бога Хора, который предстает в римской военной униформе с короной Верхнего и Нижнего Египта на голове, излучающей солнечный свет.

Известна статуя Каракаллы, который представлен в традиционном образе египетского царя: стоящая фигура императора, на голове у которого трехчастный головной убор — немес (nms), он носит набедренную повязку (šndyt, шендит), правая нога выдвинута вперед (египетский музей, Каир. Инв. 702). В схожих иконографических традициях выполнена карнакская статуя императора Октавиана Августа (Египетский музей, Каир. Инв. № 701) в образе фараона, скульптурные изображения (τούς Καίσαρος ἀνδριάντας) которого были широко распространены в Египте (Strab. XVII. 1. 54). Правитель носит трехчастный головной убор с уреем — немес, из-под которого выступают волосы (эта же деталь обнаруживается в статуе Каракаллы) — иконографическая черта, являвшаяся традицией римского времени в изображении императоров в Египте.

Необходимо отметить, что Октавиан Август выбрал солярного Аполлона, контаминированного в Египте с Хором, в качестве бога-патрона своей политики, которому в благодарность за победу при Акции построил храм на Палантине, а рядом с ним свой дом.

В образе фараона изображался Домициан, скульптурное изображение которого в виде гранитной головы с короной царя Верхнего и Нижнего Египта (Египетский музей, Флоренция. Инв. № 8650) было изготовлено на острове Филе. Иконографические черты данной скульптуры перекликаются со статуей Домициана из Беневента и с пропагандой солярного образа императора, который выступал в тесной связи с богом Амоном, отождествляемым в Египте с Хором.

Императорские статуи, изображавшие римских правителей в образе традиционных египетских фараонов, перекликаются с культовыми скульптурными соколиными изображениями царей долины реки Нил Древнего и Нового царств. Правители Египта представлены в традиционной иконографии египетских монархов, за их головами изображены соколы, защищающие царя, либо голову правителя покрывает головной плат, имитирующий соколиное оперенье. Данные статуи демонстрируют уподобление царя богу Хору, показывая божественную и человеческую природу в образе правителя. Одновременно в Римском Египте существовали изображения Хора, которые включали иконографические черты императора. Так, в Британском музее представлена терракотовая статуэтка Хора, восседающего на троне, в римской броне и императорском одеянии (Инв. № EA 51100). Данное изображение демонстрирует властный характер образа Хора, который уподобляется земному правителю.

Итак, в римское время идея единения божественных черт отца и сына продолжали существовать в Египте. Осирис, покойный правитель, и Хор, небесный прототип живущего монарха, отождествлялись. Живущие правители Рима, помимо Хорова образа, вбирали черты Ра-Гелиоса, что отразилось в папирусных документах и официальной титулатуре римских императоров. Отождествление бога-отца и бога-сына уходило своими корнями в «Тексты пирамид» и проявилось в тексте P..Giss.3, где покойный и живущий императоры включали в себя черты Юпитера-триумфатора. Одновременно правящий император рассматривался как воплощение непобедимого солнца (Хора-Харпоката-Ра-Гелиоса), что позволяло изображать римского правителя в традиционном образе египетского фараона — земной инкарнации бога Хора.

Образы живого и мертвого императоров, отождествленные между собой, имеют более глубокую природу. Для выяснения этих особенностей необходимо обратиться к одной из части P..Giss.3, в которой читаем: ὧι πάντα δοῦλα δι' ἀρετὴν καὶ πατρὸς τύχην θεοῦ — …«которому (т.е. Адриану) все (рабски) подчиняется из-за доблести и гения-тюхе (его) божественного отца». Данный отрывок папирусного текста говорит о тесной связи τύχη живого и мертвого правителя и имеет египетскую параллель, которая обнаруживается в храмах греко-римской эпохи:

«Идет Хароэрис-Шу … Создал он своего наследника, чтобы был Па-неб-тауи-ребенок, мужчина, образ (его) подобен отцу в его имени и его Ка, которые могущественны, (и это) подобно рождению Ра».¹⁴
___________________________
[14] jj.jn Ḥr-wr-Šw… wtt.n=f jwˁw.f r Pȝ-nb-tȝ.wy hr ṯȝy twt mi itf=f m kȝ=f rn=f n nḫt m-mj(tt) ms Rˁ

В данном тексте божественное дитя объявляется наследником своего отца, а схожесть духа Ка и имени божеств обеспечивает могущество и эффективность богу-ребенку и находит свою параллель в других храмах Египта, в частности, в Дендере и Арманте. Если сопоставить храмовый и папирусный тексты, видно, что Ка имеет соответствие с греческим термином τύχη. Идея идентичности Ка правителей — отца и сына — уходит своими корнями в «Тексты пирамид». Согласно концепции Я. Ассмана, Ка является легитимизирующим династическим принципом, который передавался от отца к сыну. Дух Ка был связующим звеном между покойным отцом Осирисом и его живым сыном Хором (Pyr. 356). Необходимо отметить, что латинским эквивалентом τύχη-Ка выступало понятие genius.¹⁵ Почитание гения покойного правителя, ставшего государственным богом, на римской почве было тесно связано с поклонением живому императору, имело политическое значение и было фактором легитимизации власти монарха.
______________________________
[15] Латинское слово genius, видимо, заимствовано у греков (θεός γένους — божество рода).

γένος, -εος, ион. -ευς τό
1) рождение, происхождение (γένει πολίτης Dem. — природный гражданин, т.е. коренной);
2) род, семья (οἱ ἐν γένει Soph. — родные, родственники);
3) отпрыск, потомок или потомство;
4) род, племя.

Поклонение гениям живого и покойного императоров на государственном уровне оформилось при Клавдии, который присоединил свой культ к поклонению своим покойным предшественникам — Августу и Ливии, но во времена Траяна, Адриана и Антонина Пия государственный культ Genius Augusti исчезает, и поклонение императорскому гению совершалось частными лицами. Почитание гения императора в Италии сопровождалось проведением трапезы, возлияниями и курением фимиама, а сам genius римского правителя мог отождествляться с богами, например, с Аполлоном, либо сопоставляться с Юпитером (Plin. Pan. 52. 6).

Схожие культовые действия и представления обнаруживаются и в тексте P..Giss.3. Таким образом, отождествление τύχη-Ка живого и покойного правителя в тексте P..Giss.3 указывает на стремление Адриана продемонстрировать легитимный характер власти правящего императора, а религиозные представления, на которых основываются идеи о законности власти, имеют свои египетские и римские параллели. Согласно тексту P..Giss.3, τύχη императора Адриана сочеталось с его ἀρετή — совокупностью доблестей, добродетелей, нравственных характеристик (латинский эквивалент virtus — мужество, доблесть), которым должен обладать справедливый, угодный богам правитель. В Риме в период правления Августа эти virtutes (положительные качества) были выбиты на золотом щите — virtus, clementia, iustitia, pietas — понятия, которые должны соответствовать «Золотому веку», который приносит римский император.

Итак, образ Хора в римское время включал в себя черты Аполлона и Юпитера в частных религиозных ассоциациях. Одновременно Хор перенимал черты Амона, который контаминировался с Юпитером и Зевсом. Отождествление этих богов с Хором повлияло на образ психопомпа в P..Giss.3, черты которого переносились на императора Адриана. Почивший монарх, который традиционно рассматривался в Египте как Осирис, включал в себя черты Юпитера. Идея о боге, возносящего покойного правителя на небо, была призвана легитимизировать власть римского правителя и имела греко-римские и египетские корни, а также было проявлением Imitatio Augusti. Единение черт правителя-отца и правителя-сына в P..Giss.3 уходит корнями в египетские верования и находит свое подтверждение в храмах Египта римского времени, где происходило отождествление Осириса и Хора. Римский император, соединяя в себе черты Хора-Аполлона и Юпитера-Амона-Ра, проявлял себя как Sol invictus, солярный образ которого пропагандировался в Египте и имел римские параллели. Победоносные черты образа римского правителя в Египте отражались в греческой и египетской титулатуре императора, александрийских монетах и почитались частными религиозными ассоциациями. Одновременно образ императора, переплетающийся с идеей победы над врагами, был связан плодородием. Борьба с врагами воспринималась в Римском Египте в категориях противоборства между Хором и Сетом. Объединение египетских и греко-римских черт в образе правящего императора становится новой формой интерпретации традиционных представлений о правителе, передачи власти от покойного императора-Осириса к земному правителю-Хору Эти идеи отражались в почитании τύχη-Ка (genius) живого и почившего правителей. Взаимосвязь Genius Augusti правящего и покойного правителей находила египетские и греко-римские параллели, была призвана легитимизировать властные полномочия правящего владыки. Переплетение духа-гения правителя с его доблестями в P..Giss.3 пропагандировало образ императора как справедливого правителя, несущего Pax Romana. Данное представление соответствовало традиционной функции владыки Египта, поддерживающего Маат и выступающего как земное воплощение бога Хора.


_______________________________

Солкин В.В.
МЕМФИС: СТУПЕНИ К СПАСЕНИЮ


БОГ, «СТАВШИЙ ЗЕМЛЕЙ»

«Памятник мемфисской теологии» повествует о зависимости Солнца в лице бога Атума и принципа, по которому он творит вселенную, от сил земли и Птаха и о самых важных эпизодах из легендарной драмы Осириса-Хора, сила циклического обновления которой также, согласно тексту, лежит в энергии земли. Эти эпизоды кажутся, на первый взгляд, оторванными друг от друга и, кроме того, «разорванными» в середине рассказом о Птахе и его цивилизующей миссии для Египта. Порой текст даже считали примитивным, пытаясь найти, повинуясь европейской системе мышления, связный рассказ среди важнейших столпов осирического ритуала, которые египтянину не было нужды связывать друг с другом в то, что и так было известно и служило, во многом, осью культуры. Своей структурой текст полностью отвечал нуждам храмового ритуала, повествующего о том, как Хор унаследовал престол своего отца Осириса, а сам Осирис стал плодородным божеством земли Мемфиса, окруженного циклическим движением Солнца.

Ритуал делится на семь архетипических эпизодов. Первым идет ритуальное очищение и «обновление» египетского царя, воссоединившегося со всеми составляющими частями своей плоти (I).

Далее следует «оправдание» Хора — триумф лунного Ока — когда Хор признается легитимным преемником Осириса, вопреки воле Сетха, пытающегося попрать вселенский порядок (II).

Затем начинаются ритуалы «оживления», призванные задействовать сердце Хора; огненная богиня в облике змеи наделяет его могуществом, сиянием и жизнью, необходимыми для того, чтобы править Египтом. Его явление в качестве царя ознаменуется также и тем, что Осирис с этого момента неподвластен разрушительным силам и получает возможность проявить свои плодородные «земные» силы (III).

Прославляют «Владычицу жизни», богиню-сердце Мемфиса, которая поддерживает всю жизнь Обеих земель (IV).

Оживленное сердце и явление богини, несущей жизнь, начинается новый виток трансформаций: Осирис, отождествленный с мемфисским богом земли Птахом-Татененом, «становится землей» в Мемфисе, однако с этого момента его «земная» манифестация рассматривается в космическом измерении, вместе с циклическим движением Солнца (V).

Его возвращение к «земле» сосуществует с явлением Хора как восхваляемого властителя, оплота всего мемфисско-гелиопольского творения (VI).

Наконец, процесс трансформации «завершается» в области горизонта, чтобы позже начаться вновь (VII).

Эта семеричная структура ритуала была для египетского мировоззрения характерной и встречается во многих важнейших храмовых ритуалах, в частности — в ритуале обожествления предков, отправлявшемся издревле в Абидосе. Таким образом, речь идет о некоторых базовых для египетской культуры принципах, на основе которых писали священные тексты, украшали рельефами храмы, проводили ритуалы. Если учитывать древность этих принципов даже по отношению к самим дошедшим до нас египетским памятникам Нового царства и Позднего времени, то становится понятно, почему при соприкосновении с текстом «Памятника мемфисской теологии» следует отставить в сторону логику и последовательность событий: мы понимаем здесь, как и во многих других случаях, лишь самые верхние уровни смысла произведения. На эти семь этапов можно разделить весь текст «Памятника мемфисской теологии», который, в таком случае, предстает как стройная запись последовательных этапов храмового ритуала.


«ОБНОВЛЕНИЕ ЕГИПТА» (I)

В начале текста царь XXV династии Шабака объявляет о своем желании возродить учение Мемфиса посредством нанесения на камень — для вечности — древнего текста, сильно поврежденного временем. Посредством этого благого деяния Шабака становится сыном своего отца, мемфисского Птаха-к-югу-от-стены-его (Ptḥ rsj jnb.f nb Jnbw hḏ), достойным преемником, обновляющим традиции царской власти, дающим Птаху существовать вечно.

«Нашел Его Величество этот [текст], творение предков, которое было изъедено червями, так, что не мог он быть понят от начала до конца. Тогда Его Величество скопировал его заново, так, что стал он лучше, чем прежде, так, что имя его могло длиться и памятник его существовать в доме его отца, Птаха-к-югу-от-стены-его, в вечности, как работа, сотворенная сыном Ра Шабакой для отца своего, Птаха-Татенена, чтобы даровал он жизнь в вечности…»

Затем Шабака прославляет имя Птаха, как венец земного царства, «самозачавшегося» царя, явившегося в облике «Царя Верхнего Египта» и «Царя Нижнего Египта».


«ОПРАВДАНИЕ ХОРА» (II)

Текст обращается к образу Геба, бога земли и отца Осириса согласно гелиопольскому учению. Геб призывает Эннеаду выступить в качестве свидетелей на споре, где он, Геб, должен рассудить два извечно противоборствующие начала — богов Хора и Сетха, претендующих на престол Египта. Обладая всеми регалиями и возможностями судьи, Геб предлагает разделить Египет на две части, причем Сетху достается в качестве царства Верхний Египет — «место, где он был рожден», а Хору — Нижний Египет — «место, где утонул отец его». Разделение царства на север и юг, извечное и традиционное для Египта, таким образом, было предложено Гебом.

Однако вскоре это разделение разочаровывает самого судью и он сожалеет о своем решении, заявляя, что Хору должно принадлежать все царство целиком, ибо он старший сын Осириса. Оно принадлежит Хору, так как «Сын сына моего, Хор, волк Верхнего Египта… перворожденный Хор Открывающий Пути… сын, который был рожден… в день рождения Открывающего Пути».

Как первого ребенка, «открывшего утробу» своей матери Исиды, Геб отождествляет Хора с богом Упуатом, чье имя переводится как «Открывающий Пути» и кто предстает в облике небольшого волка, по следам которого странник может найти дорогу в неизвестной ему пустыне. Также как Осирис, который первым «открыл утробу» своей небесной матери Нут, так теперь Хор, а не Сетх должен властвовать над Верхним и Нижним Египтом. По воле Геба, главы осирической семьи, принцип «материнства» здесь оказывается более значимым, нежели принцип «братства», а передача власти от отца к старшему сыну — более легитимной.


«ЗМЕИ-ВЛАДЫЧИЦЫ» (III)

Хор отныне воцаряется в Египте как «Объединитель Обеих земель» и как властитель, подчинивший себе два противоположных начала — север и юг, готов возложить на чело священные короны-змеи:

«Тогда обвились вокруг чела его две владычицы. Он — Хор, тот, кто является как царь Верхнего и Нижнего Египта, тот, кто объединил Обе земли в номе [Белая] Стена (Jnbw-ḥḏ — Инбу-хедж, т.е. в Мемфисе), месте, где Обе земли были объединены».

Хор, торжествующее лунное око, победившее Сетха, таким образом, защищен и вооружен двумя огненными змеями-богинями, союз которых отражен в переплетении геральдических растений Верхнего и Нижнего Египта — лилии и папируса, растущих у «двойных врат» дома Птаха в Мемфисе. Жизнь процветает вновь, и текст восхваляет этот новый виток развития как свидетельство примирения Хора и Сетха, некое божественное равновесие, необходимое для существования Египта:

«Лилия и папирус были помещены у двойных врат дома Птаха. Это значит — Хор и Сетх, умиротворены и объединены… в доме Птаха, — «Весах Обеих земель», где были взвешены Верхний и Нижний Египет».

Однако эта победоносная коронация не является единственным залогом для возрождения жизни и начала нового этапа существования. Здесь, в Мемфисе, Хор — царственный золотой сокол должен предстать как властитель, вскормленный и взращенный его отцом — Осирисом.

Текст повествует о том, как воцарившийся Хор после своей триумфальной коронации, обращается к судьбе своего отца Осириса, утонувшего в водах Нила. Этот фрагмент на памятнике Шабаки сильно поврежден, однако реконструкция возможна, так как этот же эпизод упоминается в конце «Памятника мемфисской теологии» повторно. Началом повествования служит рассказ об Исиде и Нефтиде, которые ищут Осириса и находят его, бездыханного, погрузившимся в воду:

«Исида и Нефтида смотрели и разыскивали след Осириса и испытывали страх за него. Тогда Хор приказал Исиде и Нефтиде подхватить Осириса, не откладывая, и не дать ему утонуть. И они поспешили и вынесли его на землю… Воссоединился он с дворцом и объединился с богами Татенена, Птаха, владыки лет. Вот, стал Осирис землей в царской резиденции… и явился сын его Хор как царь Верхнего Египта, явился как царь Нижнего Египта в объятиях отца своего, Осириса, [и были] боги перед ним и позади него».

Подобно утонувшему царю, Rex marinus из поздних алхимических текстов, навеянных египетскими образами, Осирис предстает перед богами беспомощным, погруженным в воды, готовые поглотить его и предать забвению. В этом состоянии его вытаскивают из воды по приказу Хора сестры — Исида и Нефтида, после чего Осирис, присоединяясь к божествам Мемфиса «становится землей», почвой и основой для «царской резиденции», в которой является в триумфе его сын и наследник Хор.

Угроза космического хаоса, которым угрожали воды, овладевшие телом Осириса, миновала и мир вновь вернулся к исконному порядку вещей и стабильности, а Египет — к плодородию своих земель, которое обеспечивается присутствием в них Осириса. Царская резиденция устанавливается в Мемфисе и Исида в последний раз взывает к Хору и Сетху с приказом воссоединиться и примириться. Именно этот мир дает возможность Хору реализовать заложенный в нем потенциал.

Далее текст обращается к фигуре бога Птаха и, как уже говорилось, подчеркивает его роль в созидании мира посредством сердца и божественного слова. При этом повествование о Птахе отнюдь не разбивает весь смысл памятника, но, наоборот, дополняет его, объясняя суть того сакрального пространства, в котором Хор, возродившийся солнечный властитель, царствует, опираясь на незыблемость сил земли, поднявшейся из предвечных вод, пространства, сотворенного силой сердца. Хор, таким образом, хранитель и защитник священной системы, установленной Птахом, давшим жизнь всем божественным сущностям, их телам и их Ка.


ИСИДА, «ВЛАДЫЧИЦА ЖИЗНИ» (IV)

После долгого восхваления трудов Птаха, создателя «божественных образов», текст обращается к загадочному образу «Владычицы жизни», подразумевая под этим именем мемфисскую богиню божественного сердца. Она, кормилица и защитница; ее существование на глубинном уровне вовлечено во все этапы процесса существования плодородия земли и возрождения жизни. Текст, говорящий о ней, краток, однако его включение именно в это место текста полностью соответствует роли богини в осирическом ритуале, через сердце которой проходит связь от Осириса к Хору:

«Престол великий, воссоединившийся с сердцами богов в доме Птаха, в месте, где хранят зерно Татенена. Владычица всей жизни, та, кто дает существование Обеим землям».

«Престол великий», исконный символ богини Исиды, посредством изображения которого выписывается ее имя, воплощает здесь идею о преемственности божественной власти, о Хоре, который сидит, словно на троне, на коленях своей великой матери, которая и есть престол — для поколений египетских фараонов. Богиня, принявшая облик престола, прославляется как источник пищи и поддержки, источник активности сердец богов, и, поскольку речь идет о Мемфисе, должна быть отождествлена с Хатхор-Сехмет, солнечным оком Ра. Краткое прославление словно намекает на важнейшую функцию богини, которая более подробно отражена в рельефах и ритуалах храма в Абидосе и, которая, одновременно, наделила жизненными силами все то, что сотворил Птах.


«СТАВШИЙ ЗЕМЛЕЙ»: ОСИРИС И РА (V)

После рассказа о величии и могуществе сил земли, вновь текст возвращается к эпизоду находки тела Осириса, однако, на этот раз в ином, вселенском контексте. Сказано, что после того, как Исида и Нефтида принесли Осириса и положили его на землю, он входит в тайные врата, следуя за «тем, кто сияет в горизонте», шествуя по путям Ра на Великом престоле:

«Он вошел в тайные врата в величии владык вечности, следуя за тем, кто сияет в горизонте, по путям Ра на Великом престоле. Воссоединился он с дворцом и объединился с богами Татененом и Птахом, владыкой лет. Вот, стал Осирис землей в резиденции царской».

Осирис предстает здесь как участник солнечного цикла, бог, в чье земное царство Ра и царь Хор проникают ночью, на пути к своему освобождению, основа плодородия Мемфиса, сила, отождествленная с исконными богами земли — Птахом и Татененом.


ВСЕЛЕНСКИЙ ПРЕЕМНИК: «ОБЪЯТИЕ ГОРИЗОНТА» (VI и VII)

Завершающий эпизод грандиозной ритуальной драмы, фрагменты которой зафиксированы в «Памятнике мемфисской теологии», очень близок к «третьей» части, где проходит коронация Хора, с тем большим отличием, что теперь Осирис уже не беспомощный утонувший царь, но всесильное божество пространства земли, сквозь врата которой совершает свое циклическое движение Солнце. Текст лишь вкратце говорит о торжествующем Хоре, находящемся в объятиях своего отца Осириса, связывая почти воедино две важные ступени: явление в качестве властителя (VI) и объятья отца и сына (VII). Объятья между Хором и Осирисом теперь рассматриваются как воссоединение двух важнейших божественных сил, оживляющих космос, солнечного царя и восточного горизонта, на котором ежедневно «рождается» светило. Время священного момента зари, когда свет на земле приходит на смену мраку, египтяне видели как торжество непрерывности существования, как момент, когда живые и усопшие, ставшие благодаря союзу Осириса и Ра вновь живыми, воссоединяются и пребывают вне разрушительной силы времени. Значимость этого момента подчеркивалась еще в «Текстах пирамид», призывавших Осириса встать и воссоединиться с Хором, заключить сына в объятья:

«О Осирис, — это Хор меж рук твоих.
Он защитит тебя,
Он изменил свой облик, и вновь с тобой,
В имени твоем
«Тот, кто из Светлой земли, откуда выходит Ра».¹
Заключил ты руки свои вокруг него,
Вокруг него, не покинет он тебя.
Не даст Хор тебе быть утомленным,²
Поверг Хор врага твоего под стопы твои,³
Чтобы ты жил»…
_____________________
[1] Ахет (Ȝḫt) — восточный небосвод, место восхода солнца.
[2] «Утомленный сердцем» — покойник.
[3] Попирание ногой врага связано с символизмом триумфа, победы над врагом.

Хор и Осирис неотделимы друг от друга, даже тогда, когда Хор восходит на престол после погребения своего отца, так как божественная сила царской власти перетекает от одного царя к другому, не изменяя при этом своей сути. Именно об этой передаче энергии, о непрерывности жизни при всем разнообразии ее форм, об объединении живого и того, что лишь внешне считается мертвым, через вселенские объятья богов и говорит «Памятник мемфисской теологии». Объединение Хора, воплощающего собой жизнь и Осириса, победившего смерть, осуществляется через силу сердца и посредством преемственности божественной власти ведет к процветанию и ежегодному спасению Египта, земного царства, где правит небесный Хор, служащий своим истокам — божественному потустороннему пространству Осириса.


ПРАЗДНЕСТВО СОКАРА

Возрождение Осириса силами земли было одним из важнейших эпизодов цикла знаменитых осирических мистерий месяца Хойяк. Тело Осириса трансформировалось в бога Сокара, т.е. приняло облик мертвой формы, таящей в себе жизнь.

Еще в «Текстах пирамид» Сокар, с которым отождествляется царь, выступает как бог очищения и погребального ритуала, приветствующий умершего и обеспечивающий его пропитанием. Тексты напрямую называют мертвого Осириса Сокаром и именно в таком облике видит своего умершего отца Хор.

Тело Осириса поднимают на ладью Сокара и затем помещают в тайную «Обитель Сокара». Осознание Сокара как бога смерти присутствует и в «Текстах саркофагов» и в «Книге мертвых», где он предстает как великая сила земли, Птах-Сокар, «владыка Ро-Сетау», т.е. путей, идущих сквозь иной мир.

В культе Сокара, пожалуй, внешне самом мрачном из всех культов египетских божеств, состояние смерти, которым повелевает божество, подчеркивается и его эмблемами: нос и корма ладьи Сокара Хену увенчаны головами или черепами орикса, сама она сделана из костей мертвых животных, в ее центре — огромный песчаный холм или же «тайный» ковчег, шетаит, увенчанный мертвым соколом, распростершим свои крылья на песке, внутри которого скрыто тело Осириса — источник новой жизни, переродившейся посредством пребывания в земле.

Именно шетаит упоминается как место погребения Осириса под защитой Сокара; таким же образом назывались его гробницы, расположенные в различных номах, которые сегодня принято называть «осирийонами»: «О ты, чье тело скрыто в великом святилище шетаит в Гелиополе», — гласит текст папируса Бремнер-Ринд, обращаясь к Осирису; Гелиополь, как главное место погребения Осириса называет и папирус Жюмильяк, уточняя, что бальзамирование тела бога проходило в Мемфисе, откуда первую мумию перевезли в Гелиополь. При этом тело было помещено в шетаит тогда, когда все части тела Осириса были собраны воедино, — об этом сообщают заклинания на стенах осирических святилищ храма в Дендере, которые уточняют, что именно в шетаит должны быть помешены фигурки Сокара-Осириса, изготовленные во время храмовых мистерий, после того, как они год находились в храме и в процессе праздничного ритуала на замену им готовились новые образы бога. Шетаит, таинственный ковчег и культовая святыня Сокара была как бы материализацией некоей универсальной гробницы Осириса, местом его трансформации, воспроизвести которую можно было в любом месте, где проходил соответствующий ритуал.

Изображения, иллюстрирующие ритуал прохождения Осирисом состояния бога Сокара, сохранились во многих храмах Египта, включая Карнакский комплекс, храм Сети I в Абидосе, заупокойный храм Рамсеса III в Мединет Абу, храм Хибис в оазисе Харга, в греко-римских святилищах Эдфу, Эсны, Дендеры и Филе; упоминания о празднестве Сокара встречаются в храмовых календарях еще с эпохи Древнего царства. Упоминания о фрагментах празднества, в частности, о плавании ладьи Сокара или же об украшениях, сплетенных из стеблей лука, священного растения бога, встречаются во многих гробницах вельмож.

Драматический ритуал Сокара, «божественного, кто скрывает Осириса в мире ином», сохранился и в письменных источниках, в частности, в уже упоминавшемся папирусе Бремнер-Ринд. Текст, посвященный божеству, состоит из трех частей, начинаясь с обращения к статуе Сокара-Осириса. Главная тема этого эпизода — призвать Осириса прийти в ковчег шетаит, находящийся в Джедду хери, или «Верхнем Джедду», как назывались осирические святилища в храмах других божеств, в частности, в храме Хатхор в Дендере.

Во второй части Исида, Хатхор, Бастет, Сехмет, Сатет, Уаджит и Нейт, как различные формы женского божества, участвуют, следуя на своих ладьях вслед за ладьей бога, в церемонии навигации Сокара, во время которой божества побеждают врагов Осириса, «головы которых отрезаны» Исидой, а сам Осирис пребывает внутри божественного яйца, того самого, о котором говорит и текст «Амдуат».

Третья часть посвящена девяти спутникам, которые помещают тело Осириса в шетаит; триумфальный тон этой части текста явно связан как с победой Осириса над врагами, так и с тем, что божествам удалось собрать его тело, забальзамировать и благополучно подготовить его к пребыванию в шетаит.

Дополнения к ритуалу имеются в тексте папируса № 3079 из собрания Лувра. По структуре и содержанию он очень близок к папирусу Бремнер-Ринд и состоит из гимна Сокару-Осирису, прибытия Хатхор в облике нескольких богинь, прославления ковчега Осириса и литаний Сокара. Заключительные слова ритуала говорят об открытых дверях небес, из которых выходит бог.

В Новом царстве и позже праздник Сокара был значимым и очень пышным действом, проходившим во всех самых значимых храмах страны. Судя по рельефам на южной стене второго двора храма в Мединет Абу и храмовому календарю, 24-го числа месяца Хойяк начиналось празднество «помещения Сокара в сердцевину», 25-го был праздник Нечерти, 26-го начинался непосредственно праздник Сокара.

Скорее всего, именно первый день был самым значимым и был посвящен помещению Осириса в священный ковчег земли. В храмовом календаре из Эдфу день 24 месяца Хойяк назван «праздником бога, спасающего пелены отца своего», т.е. Хора, добывшего пелены из рук Сетха, а день 26 — днем жертвы Осирису, для которого забивался дикий осел, символизирующий Сетха; в этот день также проводился ритуал магического уничтожения змея Апопа и жертвоприношения умершим.

В календаре праздников Хатхор в Дендере упоминается процессия Осириса в ночь на 24 день месяца к священному озеру, процессия Сокара к святилищу Хора на 25 день и другая процессия Сокара на 26 день. В папирусах и храмовых текстах есть некоторые детали, помогающие лучше понять происходящее: так, в папирусе Лувра № 3176 упоминается «упокоение Осириса», подобное «помещению Сокара в сердцевину» в Мединет Абу, — ночью процессия шла к храмовому озеру по пути повергая магическими заклинаниями Сетха, пытающегося ей помешать, для того, чтобы осуществить погребение Осириса в подготовленном для этого месте. Погребение происходило в девятом часу ночи 24-го Хойяка; в этот час Осириса помещали в саркофаг, который затем в гробницу — верхнюю шетаит.

«Я совершу празднество отца моего Осириса в его время, — говорит царь в надписи из Мединет Абу, — я скрою его утомление в Абидосе, я скрою вещи тайные в этой ночи празднества Утомленного сердцем, я отгоню прочь противника и приспешников его. Я наполню жертвенные столы и сосуды. Я восстановлю священные места. Я одарю того, кто в святилище своем… в некрополе. Да будешь ты в жизни, в счастье, в могуществе, в незыблемости защищенным в некрополе».

На заре 25 дня из храма выходила процессия Сокара, которая обходила вокруг стен города, повергала Сетха и его спутников и уничтожала все зло. 26-й день ознаменовывался другой процессией Сокара, которая двигалась к могиле погребенного в земле бога в знак победы Хора над Сетхом, и его законной интронизации на престоле умершего отца. Во время ритуала Хор отождествляется со своим отцом. А потому это еще и триумф самого Осириса, одновременно проявленного в сыне и лежащего в шетаит в центре ладьи Сокара Хену, над своими врагами: «Владыка в Верхний Джедду пришел, поверг он неверных».

При этом Осирис все еще мертв: упоминается его гробница, а потому празднество Сокара включает в себя ликование и траур, свет и мрак. Тексты Дендеры называют 24-й день временем помещения в саркофаг фигуры Осириса, изготовленной год тому назад, а 30-й — днем ее погребения. Эти дни храмового календаря четко соответствовали фазам луны: «если 28-е Хойяка — пятый лунный день, то 24-е Хойяка — песеджентиу. Если мы соотнесем это с текстом из Дендеры, то сразу становится ясна его символическая нагрузка. Умерший Осирис — это исчезнувшая луна. День его бальзамирования — это день, когда не видна луна».

Судя по рельефам из Мединет Абу празднество Сокара было очень торжественным и величественным, хотя и видели его на самом деле единицы. Важной составляющей праздника были певцы и флейтисты; скорее всего, ввиду неоднозначности происходящего, танцев во время празднества Сокара не было вообще. Музыкальное и хоровое сопровождение было как у тех эпизодов церемонии, что проходили внутри храма, так и у второй важной составляющей происходящего — процессий божественных ладей, явление которых было доступно простым египтянам, и как бы говорило об успешном результате той или иной части божественной драмы: будь то сражения с противниками Осириса или же его возвращение к месту погребения, было своеобразным комментарием к скрытой, сакральной части действа. Эта важная составляющая часть празднества доносила до внешнего мира главную мысль о том, что церемониал прохождения Осириса сквозь возрождение в земле — есть модель для посмертной трансформации каждого умершего.

Отголоски о значимости ритуала Сокара для каждого индивидуального погребения мы находим во множестве свидетельств — это рельефы и тексты частных гробниц начиная с фиванских усыпальниц Нового царства и вплоть до знаменитой греко-римской гробницы Петосириса в Туна эль-Гебель.

Наконец, самое важное свидетельство — это фигуры «прорастающего» Осириса: миниатюрные, служившие храмовыми святынями и массивные, помещавшиеся в царские гробницы. Наверное, самое известное из них было найдено в гробнице Тутанхамона, в юго-западном углу так называемой «Сокровенной сокровищницы», примыкавшей к собственно погребальной камере. Г.Картер уделяет находке всего лишь пару строк, а меж тем эта святыня — один из важнейших залогов возрождения царя в ином мире. Основа, имеющая форму тела Осириса, увенчанного короной атеф и держащего в руках скипетры, была выдолблена из дерева и состояла из двух частей: собственно дна, наполненного илом, в которой было посажено зерно и крышки. Лицо Осириса обращено направо, т.е. на запад. Как только зерно проросло, форму закрыли и, аккуратно, словно мумию, забинтовав льняными пеленами, поместили в деревянный ящик.

Самый ранний прототип таких «прорастающих Осирисов», тогда еще не в форме фигуры бога, а просто в виде ящика, наполненного илом, землей и зерном, обнаружил в 1920 году Фл. Питри у входа в пирамиду Сенусерта II в Лахуне. Несмотря на иную форму, принцип ритуала здесь был тот же и восходил как к ритуалу Сокара, к таинству «становления ячменем Нижнего Египта», во время которого умерший отождествлялся со злаком, растущим из ребер Осириса, вскармливающего неиссякаемыми силами земли и растение и, в его облике, возрождающегося умершего.

Возможно, именно от этих царственных фигур произошли и сами ритуальные подобия Осириса, создававшиеся в храмах во время мистерий месяца Хойяк. Эти подобия состояли из смеси почвы, песка, ила и зерна, из которой формировали фигуру божества с эрегированным фаллосом и запеленывали как настоящую мумию. На голову подобия часто надевали восковую маску с лицом божества, окрашенную в зеленый цвет и порой отделанную золотой фольгой.

Подобие Осириса помещали в миниатюрный саркофаг с головой сокола Сокара, тексты которого, обращенные к силам земли и Птаху-Сокару-Осирису были призваны дать сокровенному богу новый цикл существования. Известны случаи, когда облик Сокара придавали и царскому саркофагу, который становился формой божества смерти, содержащего внутри себя мумию Осириса. Наиболее известный из них — серебряный саркофаг царя XXII династии Шешонка II, обнаруженный в тайных гробницах Таниса: антропоморфная забальзамированная фигура умершего фараона, держащего в руках скипетры, увенчана массивной маской сокола; поверхность саркофага покрыта резными изображениями богинь охранительниц и духов, а на груди распростерла свои крылья огромная птица с головой овна — ночная форма солнечного бога, «склонившаяся» над тайным яйцом в глубинах подземного пространства и несущая заключенному внутри божеству новую жизнь.

На территории многих храмовых комплексов в результате ежегодных осирических празднеств появились целые некрополи, предназначенные для захоронений подобий бога. Самый большой из них был обнаружен в 50-х годах XX века Анри Шеврие в Карнаке, в северо-восточной части храма Амона, близ святилища Осириса хека джет — «властителя вечности».

В центре некрополя находилась необычная гробница со сводчатым потолком, сооруженная из обоженного кирпича, внутри которой обнаружили многочисленные подобия Осириса. Сооружение было датировано временем правления XXVI династии. Гробница была лишь преддверием к более древним катакомбам XXI династии с многочисленными небольшими нишами в стенах, где хранили подобия Осириса.

На дне каждой ниши лежал толстый слой очищенного крупного песка, на котором покоилась белая удлиненная форма-саркофаг с помещенной внутрь мумифицированной фигурой божества, покрытой тончайшей пленкой гипса, порой с инкрустированными глазами и в короне хеджет. На поверхности фигур виднелись остатки росписи зелено-голубой краской. Фигуры были ко времени находки столь хрупки, что пришлось приложить немало усилий, чтобы вынуть их с минимальными повреждениями; пелены, в которые изначально были обернуты подобия Осириса, распались много веков тому назад.

На земле были обнаружены фрагменты давно рухнувшего свода катакомб, расписанного изображениями священного солнечного дерева ишед, некогда росшего над гробницами, девяти змеев-охранителей некрополя и крылатого солнечного диска с уреем, который как бы спускается в катакомбы к Осирису в сопровождении выписанных рядом иероглифов «утреннего гимна», прославляющего возрождение бога, поднявшегося с ложа после ночи сна — смерти.

Судя по археологическим данным и отдельным иконографическим свидетельствам, над всеми катакомбами в древности был насыпан холм, который и назывался «Великим местом» (st ȝˁt), т.е. священной землей, владением Сокара, в толще которого хранились великие святыни храма, по египетским представлениям живущие, умирающие и возрождающиеся, повинуясь циклам времени.


_______________________________

С.В. Петров
ГАРПОКРАТ, РАЗВИТИЕ ОБРАЗА

Гарпократ (Ἁρποκράτης) — греческая транскрипция одного из египетских эпитетов бога Гора (егип. Ḥr-pȝ-ẖrd, Херу-па-херд, Гор младенец) — новорожденное солнце. Несмотря на иконографию Гарпократа в образе ребенка, в греческом прочтении его имени имеет место игра слов: Ἁρποκράτης ~ ἅρπη κράτος — сокол всемогущий. Это интересно уже тем, что один из наиболее распространенных образов Гора в Египте был именно сокол.

Впервые написание имени Гарпократ встречается в надписи на пирамиде царя VI династии Меренра. В гермонтском святилище, воздвигнутом при Птолемеях, изображено его рождение и воспитание. Он олицетворял восходящее Солнце; изображался с детской косой на голове и пальцем правой руки во рту — признаки детства. Греки не поняли этого символизма и расценили образ Гарпократа с пальцем у рта, как призыв хранить молчание.

Согласно греко-римской мифологии, Гарпократ склонил Венеру к любовной связи. Чтобы купить его молчание, сын Венеры Купидон подарил ему белую розу. Таким образом, роза стала символом тайны.

Старинный словарь Ллойда приводит следующее, якобы «найденное на мраморе», стихотворение, объясняющее символьное значение розы: «Роза — цветок Венеры: чтобы тайные любовные связи не разглашались, Амур посвятил этот дар матери Гарпократу. Поэтому хозяин подвешивает розу над столом с гостями, дабы сотрапезники знали, что все сказанное под розой не подлежит огласке».¹
____________________________
[1] N. Lloyd, Dictionarium historicum, geographicum, poeticum. London, 1686:

Ést rosa flós Venerís: quo dúlcia fúrta latérent
Hárpocratí matrís dóna dicávit Amór.
Índe rosám mensís hospés suspéndit amícis
Cónviv(ae) út sub eá dícta tacénda sciánt.

Роза, как древнеримская эмблема тайны, пережила тысячелетия и дожила до наших дней. И это не только масонские «розетки». Роза как знак молчания изображалась на потолке комнат, где происходили закрытые совещания, и на деревянной решетке католической исповедальни.

Впрочем, к египетскому богу Гарпократу, роза, изначально, не имела никакого отношения. Гарпократа иногда изображали сидящим на распускающемся бутоне лотоса, что означало утреннее рождение солнца. Действительно, лотос закрывается с заходом солнца, и раскрывает свои лепестки утром, с первыми лучами. В Египте белый лотос олицетворял собой священную чистоту и был геральдическим символом Верхнего Египта.

Если Гор младенец, у египтян, символизировал «возрождающееся» утреннее солнце, то достигнув зенита, солнце, в образе Гора приобретало форму сокола-перепелятника — могучей, стремительной и свирепой птицы. Мать Гора Исида родила его, чудесным образом зачав дитя от Осириса, после того как тот был убит и расчленён своим братом Сетом. Исида собрала разбросанные части тела Осириса, кроме фаллоса, который попав в Нил, был съеден рыбами. С помощью Анубиса, Исида делает мумию Осириса, дополнив ее золотым фаллосом. Посредством колдовских чар, обратившись в соколицу, Исида опустившись на мумию, зачинает Гора. Отчего древнейшие изображения Гора в Египте имели вид сокола; позднее Гора стали изображать антропоморфно с головой сокола. В греко-римский период Египта, иконография Гора претерпевает серьезные изменения, его все чаще изображают младенцем у Исиды на руках. Эта иконография позднее была заимствована христианами для изображения Богородицы с Исусом.

В связи с младенцем Гором, представляет интерес иконография младенца Геракла, держащего в руках змей, т.к. мотив довольно необычен и устойчив. Кроме того он был чрезвычайно популярен вплоть до эпохи Ренессанса. Греческая мифология повествует о том, как еще в младенчестве Геракл расправляется со змеями, посланными ревнивой Герой.

Но если обратиться к предыстории и прообразу, то становится понятна столь высокая популярность Геракла младенца со змеями в руках — речь, конечно же, о древнеегипетском младенце Горе. В Древнем Египте были популярны так называемые «циппи Гора», представлявшие собой стелы или амулеты с изображением божественного младенца, держащего в руках змей и других опасных животных. Магические тексты и заклятия на циппи говорят о назначении — египтяне их использовали в качестве защиты своих детей от смертельных укусов змей, скорпионов и других болезней. Специальная конструкция «циппи Гора» позволяла применять его и для нужд взрослых членов семьи — стелу поливали водой, а затем собирали стекавшую воду, которая после этой процедуры считалась целебной.

К слову сказать, интересное развитие египетский сокол Гор находит не только в образе Геракла, но и в совсем уж неожиданном образе — образе богини Геры. В «Илиаде» Гомера Зевс укоряет Геру: «Или забыла, как с неба висела? Как две навязал я на ноги наковальни?».

Казалось бы, что за буйная фантазия у слепого пиита? Объяснение простое, если иметь в виду, что своими «странностями» богиня Гера обязана солярному прообразу — Гору (егип. Ḥr[w], Херу), который «жил» в небе и изображался в виде сокола. В лапах сокол несет символы Шен (символ бесконечности), о назначении которых в момент написания «Илиады» уже забыли, и вполне зрячий поэт трактует их как наковальни. Кстати символ бесконечности Шен часто изображался в виде свернутой в круг веревки, и, по большому счету, так же мог быть прообразом змей в руках Гора, а позже и Геракла.

И ещё одна деталь сближающая Гарпократа с Гераклом до фактического отождествления. Несмотря на то, что Геракл, как и Гарпократ, изображался исключительно антропоморфно, но этимология его имени отсылает нас все к тому же Гору-соколу, ибо «сокол» по-гречески — γεράκι.²

Обращает на себя внимание и следующее интересное созвучие: κόρος («сын», «младенец», «юноша») и Ὧρος — греческое прочтение имени Гора (Хорос). Отметим, что все значения слова κόρος,³ в той или иной степени, отражены в иконографии Гарпократа.
____________________________
[2] Γεράκι τό 1) ястреб; 2) сокол; ex. τό γεράκι άρπαξε ένα λαγό — сокол схватил кролика.

[3] Ὧρος, Ὦρος ὁ Гор (сын Осириса и Исиды, египетский бог) Her., Plut., Luc.
κόρος, эп.-ион. κοῦρος, дор. κῶρος ὁ
1) ребенок, младенец;
2) мальчик, юноша, молодой человек; ex.: κοῦροι Ἀχαιῶν Hom. — ахейская молодежь, т.е. воины;
3) сын; ex.: Θησέως κόροι Soph. — сыновья Тесея, т.е. Ἀκάμας и Δημοφῶν.



На последней картинке (по сравнению с предыдущими) имеет место новая сюжетная линия. Это, вроде бы, все тот же Гарпократ, все с тем же Рогом изобилия, ну разве что более возмужалый. Однако у ноги уже стоит палица Геракла, и это новый отличительный тренд, который поможет юноше Гарпократу превратиться в настоящего брутального героя и совершить все двенадцать подвигов.

Кстати, о героях. Вопрос на засыпку: что общего между крылатым Гарпократом (рис. 3), больше похожем на Эрота, и героем Гераклом (рис. 6)? Правильный ответ, как обычно, — созвучие.

ἥρως
1) вождь, военачальник, предводитель; ex. (ἥρωες Ἀχαιοί Hom.)
2) воин, боец; ex. (στίχες ἀνδρῶν ἡρώων Hom.)
3) славный муж; ex. ἥ. Δημόδοκος Hom. — знаменитый (песнопевец) Демодок
4) герой, богатырь, человек сказочной силы и доблести;
ex. (ἀντίθεοι ἥρωες Pind.; θεοὴ καὴ ἥρωες Thuc., Arst.; ἐκ ἡρώων εἰς δαίμονας ἀναφέρεσθαι Plut.)
ἥρωες ἐπώνυμοι Her. — герои-эпонимы (т.е. те, именем которых были названы филы).

ἔρως (-ωτος) ὁ тж. pl.
1) любовь, преимущ. страсть;
2) страстное желание, горячее стремление; ex. ἔρωτα σχὼν τῆς Ἑλλάδος τύραννος γενέσθαι Her. — [Павсаний], жаждущий стать властелином Эллады;
3) предмет любви, любовь; ex. (ἀπρόσικτος Pind.)
4) наслаждение, радость;

Ἔρως (-ωτος, иногда pl. Ἔρωτες) ὁ Эрот, бог любви; по Гесиоду — сын Хаоса, по орфикам и другим — первый и старейший из богов; (ex. πρώτιστος θεῶν Parmenides ap. Arst.); обычно считается сыном Афродиты; соответствует римск. Amor или Cupido; изображался красивым мальчиком с золотыми крылышками, вооруженный луком; он пронзал стрелами любви сердца людей и богов Trag. etc.

Очевидно, что «герой» (ἥρως) — это производное от египетского имени Гора — Херу (Ḥrw). Ту же ситуацию мы имеем и с Эротом. Только если ἥρως («герой») восходит к Гору Старшему (Ḥr wr), то Эрот (Ἔρως) продолжает линию младенца Гора (сына Исиды). В позднейшие времена оба Гора сливаются в одно единое целое. Понятно, что грекам нелегко было разобраться в чужой мифологии, связанной с одноименными персонажами, поэтому не удивительно, что Эрот у орфиков — «первый и старейший из богов». О древности Эрота говорит и Павсаний.

«Эрота большинство людей считает самым юным из богов и полагает, что он сын Афродиты. Но Олен из Ликии, написавший для эллинов самые древние гимны, этот Олен в своем гимне, посвященном Илитии, говорит, что матерью Эрота была Илития.⁴ После Олена были поэты Памф и Орфей: у того и у другого есть гимны, написанные в честь Эрота, чтобы ликомиды пели и их во время священных таинств. Я их читал, когда мне пришлось беседовать с дадухом.⁵ Но подробнее об этом я говорить не стану. Гесиод же или тот, кто под именем Гесиода составил «Теогонию», я знаю, написал, что вначале был Хаос, а затем явились Земля, Тартар и Эрот.»
(Павсаний. Описание Эллады. Беотия, XXVII:2)
____________________________
[4] Εἰλείθυια, эп.-ион. Εἰλειθυίη ἡ тж. pl. Илития (дочь Зевса и Геры, богиня родов, покровительница рожениц, впосл. отожд. с Артемидой) Hom., HH., Theocr., Luc., Anth.
[5] δᾳδοῦχος (δᾳδ-οῦχος) ὁ культ. факелоносец (жрец Деметры, несший во время Элевсинских мистерий горящий факел, как символ поисков похищенной Персефоны).

Конечно Гор (в египетской традиции) не «первый» и не «старейший», но это уже детали, греки много чего «переосмысли» на свой манер. Тем же орфикам можно припомнить и дракона времени Геракла (не путать с Гераклом, сыном Зевса). Видимо это тот самый дракон, который «обходя» все знаки зодиака, кусает себя за хвост.

«Уроборос» — это древний египетский символ, олицетворявший вечность и вселенную, а также цикл смерти и перерождения. Свернувшаяся в кольцо змея высечена на стенах храма Осириса в Абидосе. Рисунок с изображением «уробороса» есть и в Книге мертвых. Уроборос опирается на Акер, а в тексте поясняется, что правый лев — день вчерашний, левый — завтрашний. Внутри уробороса сидит солнечный младенец Гор.

Возвращаясь к орфическому «дракону времени Гераклу», можно предположить ассоциативный ряд созвучий, который мог сподвигнуть орфических мыслителей наделить «дракона времени» таким неожиданным именем.

οὖρος (οὐρεύς) — урей, страж, хранитель;
ἥρως — герой, богатырь, человек сказочной силы и доблести.

Созвучие не очевидное, но, по-моему, что-то в этом есть. По крайней мере все вертится вокруг одного.

«На шестом участке пути по Загробному Царству тело бога Хепри со скарабеем на голове покоится в объятиях пятиглавого змея по имени «Многоликий», «Тот, Кто держит во рту Свой хвост». Кольцо, образуемое змеей, держащей во рту свой хвост, — символ вечно восстанавливающегося мирового порядка, который проявляется в каждодневном возрождении солнца, заключенного в этом кольце <…> Мистерия рождения Солнца совершается в глубинах подземного мира, погруженных в воды Нуна».

PS
Напоследок еще один образ Гарпократа, довольно редкий, ибо нетрадиционный: Гарпократ с туловищем крокодила. Чтобы понять «откуда ноги растут» — нужно вспомнить персонажа египетской религии и мифологии в образе крокодила — это Себек.

У Себека было два основных культовых центра, один из них — Шедет (греч. Κροκοδειλόπολις), который располагался к юго-западу от Каира. Другой крупный центр находился в Ком Омбо (к югу от Луксора). В Ком Омбо храм Себека уникален тем, что он является частью храма построенного в греко-римскую эпоху. Северная часть посвящена триаде богов во главе с Гором (Гор, Тасенетнофрет и их сын Панебтави), а южная — триаде богов во главе с богом-крокодилом (Себек, Хатхор и их сын Хонсу). Помимо этих больших храмов, по всему Египту имелись многочисленные святилища и храмы меньшего размера.

В местностях, где к крокодилам относились как к священным животным. Себек отождествлялся с Амоном или солнечным богом Ра (Себек-Ра). Себек мог выступать как ипостась Хнума или Осириса. В других мифах Себек делит с Гором титул «царя Египта». В ряде мифов Гор сам выступает в образе крокодила во время поисков тела своего отца Осириса, убитого и расчлененного Сетом.

Когда в период Среднего царства в Египте начали править фараоны XII династии, Себек стал почитаться как бог-покровитель фараонов. Функции защитника и покровителя сохранились у Себека до конца эпохи фараонов, включая царей-фараонов греко-римского периода.

Традиционно Себек изображался антропоморфно с головой крокодила в коронах хену, атеф или пшент, но мог изображаться и зооморфно в тех же головных уборах. В образе Себека-Ра он предстает крокодилом с солнечным диском на голове, и уреем. В образе Гора мог изображаться в виде крокодила с головой сокола. Помимо этого Себек мог изображаться с головой барана, льва или быка.

Из всего этого множества образов нас, применительно к данной статье, более всего интересует образ крокодила с головой сокола, который, благодаря неутомимым в своих необузданных фантазиях грекам, трансформировался в необычную форму крокодилообразного Гарпократа. Впрочем, грекам, по большому счету, и предъявить-то нечего: взяли египетский канон и, всего лишь, отобразили его в современной иконографии. Ничего не убавили, ничего не прибавили. Ну а то, что образ Гора поменялся — так ведь все течет, все меняется…



http://andrew-vk.narod.ru/public/Herakles/Herakles.htm
___________________________

Васильева О.А.
«ПОТЕРЯННЫЙ РЕБЕНОК» ИСИДЫ


В текстах ряда позднеантичных и христианских авторов, упоминающих миф об Исиде и Осирисе, говорится о том, что Исида отправилась на поиски своего ребенка. Дитя это именуется или Харпократом (Cassiod. Var. V. 17; Hyg. Fab. 277), или Осирисом (Etym. Magn. s.v. Κόπτος; Min. Fel. Oct. 21. 1-2; Lact. Div. inst. I. 17, 20; Ael. Nat. anim. X. 45; Euseb. Praep. ev. III. 51). Арнобий не уточняет имя ребенка, но говорит, что Исида потеряла сына и у нее погиб муж (Arnob. Adv. nat. I. 36). В основном все авторы сообщают о потере и нахождении ребенка, и только в Большом этимологике сказано о том, что сын Исиды (он же — Осирис) был растерзан. Все это произошло в городе Коптосе, который и назван был так якобы потому, что Исида в знак траура обрезала там себе волосы (κόπτω — «обрезать»).¹ В данном случае очевидно, что перед нами смешение двух сюжетов: одного, связанного с убийством Осириса и поисками его тела, и второго, связанного с Исидой и Хором. Возникает вопрос, почему поздние авторы путают Хора и Осириса, при том, что мотив и печальный повод для поисков сохранился.
_______________________________
[1] Κοπτός ἡ Копт (город в Египте) Luc.
Κοπτώ ἡ Plut. = Κοπτός
κόπτω (fut. κόψω; эп. part. pf. 2 κεκοπώς; pass.: aor. 2 ἐκόπην, pf. κέκομμαι)
1) ударять, бить (τινὰ ἀμφὴ κάρη χερσί, τινὰ παρήϊον Hom.);
2) med. (с биением себя в грудь) горько оплакивать;
3) толкать, по(д)гонять;
4) чеканить;
5) ковать;
6) стучать(ся);
7) толочь, дробить, разбивать;
8) расшибать;
9) (о лошади) трясти, утомлять тряской;
10) ранить, разить, поражать;
11) (о змее) кусать;
12) бить клювом, клевать;
13) (о рыбах) ловить ртом, клевать;
14) ловить добычу, охотиться;
15) убивать, умерщвлять;
16) убивать на мясо, зарезывать;
17) отсекать, отрубать, срезывать; ex. (χεῖρας καὴ πόδας, κεφαλέν ἀπὸ δειρῆς Hom.; κύπερος κεκομμένος Her.)
18) разорять, опустошать;
19) наносить пробоины, повреждать;
20) мучить, донимать, утомлять;
21) волновать.

В трактате Плутарха есть весьма интересный эпизод, для нашей темы совершенно как будто посторонний, однако при ближайшем рассмотрении, имеющий прямое отношение к сюжету о пропавшем ребенке. Плутарх рассказывает о супружеской измене Осириса с сестрой Исиды Нефтидой, женой Сета. От этого союза родился ребенок, который в тексте Плутарха именуется Анубисом. Причем, что интересно, этого младенца, которого Нефтида из страха перед Сетом покинула, Исида искала при помощи собак. Здесь следует обратить внимание на два момента. Во-первых, на появление мотива поиска при помощи собак (который встречается неоднократно и в других античных источниках) повлияла иконография самого Анубиса, изображавшегося в виде шакала или дикой собаки. Плутарх совершенно справедливо замечает, что Анубис сторожит богов, как собаки людей, а Диодор называет Анубиса «телохранителем свиты Исиды и Осириса». У Прокла уточняется, что Анубис — «страж Осириса».

Согласно египетской традиции, в поисках тела Осириса, Исиде и Нефтиде помогал Анубис; об этом же, кстати, говорится и в текстах некоторых позднеантичных авторов. Во-вторых, любопытна генеалогия Анубиса. В древнеегипетской мифологии иногда родителями Анубиса выступают Осирис и Исида. В некоторых магических папирусах Анубис называется также сыном Осириса, однако «сыном Осириса» Анубис мог именоваться и в чисто погребальном контексте. Следует отметить, что Нефтида, бесплодная супруга Сета, является в осирическом мифе некоей добавочной фигурой, парной плакальщицей к Исиде, и, таким образом, предстает своего рода «двойником» Исиды. Более того, как показывает эпизод из недавно опубликованного папируса XXVI династии, она могла считаться также женой Осириса (P.Brooklyn 47. 218. 84). В таком случае Анубис и здесь может восприниматься как сын обеих богинь — Исиды и Нефтиды.

Вышеназванный эпизод с двойным адюльтером и поисками младенца у Плутарха является, скорее всего, одним из вариантов какого-нибудь местного предания, наподобие тех историй, что сообщаются в папирусе Жумильяк. Там, в частности, Анубис отождествляется с Хором-Харпократом, среди образов Хора известен также пес Исдес, один из многочисленных союзников Анубиса (P.Jum. VI. 2-8; XV. 16-22). Характерное для 18-го верхнеегипетского нома отождествление с Хором Анубиса, Упуата и других «собакообразных» божеств вполне может вписаться в контекст истории, описанной у Плутарха. Все эти божества именовались «сыновьями Осириса», и все они могли принимать образ собаки-шакала.² Стоит обратить внимание, что и сам Осирис в Абидосе, как и Хентиаментиу, возможно, имел облик шакала и лишь потом, для удобства отождествления с царем, принял антропоморфную форму.
_______________________________
[2] В «Памятнике мемфисской теологии» Геб о Хоре говорит следующее: «Сын сына моего, Хор, волк Верхнего Египта… перворожденный Хор Открывающий Пути… сын, который был рожден… в день рождения Открывающего Пути».

Как первого ребенка, «открывшего утробу» своей матери Исиды, Геб отождествляет Хора с богом Упуаутом, чье имя переводится как «Открывающий Пути», и кто изображается в образе волка.

С другой стороны, Диодор Сицилийский в «Исторической библиотеке» повествует: «когда в древности, как гласит предание, Исида с маленьким Гором намеревалась вступить в борьбу с Тифоном, то жене и сыну помог из царства мертвых Осирис, приняв облик волка; после того как Тифон был убит, они, став владыками, повелели почитать то животное, приняв облик которого удалось одержать победу».

По мнению X.Грессманна, в истории с Анубисом у Плутарха происходит удвоение мотива поисков, т.е. в первый раз ищут Осириса, во второй — Анубиса, который, как мы видели, вполне может быть и Хором, сыном Исиды и Осириса. Эпизод в трактате Плутарха принадлежит к одному из многочисленных «вульгарных», или «народных», версий мифа, которые бытовали в устных преданиях и были записаны в свое время Манефоном или Гекатеем. Скорее всего, именно к этим авторам следует возводить традицию сюжетов, связанных с собакой или собаками, а также поисками некоего младенца. Все это вписывается в контекст осирического мифа. Так, Элиан, рассказывая о повадках собаки, контаминирует в своем изложении два мотива. Сперва он пишет, что собаки помогали Исиде в поисках Осириса, они вынюхивали следы и отгоняли диких зверей. Это явная компиляция из повествования Диодора. При этом у Элиана неожиданно проскальзывает сообщение, что ищут они… ребенка. Этот последний, следовательно, отождествляется с Осирисом. Аналогичное отождествление повторяется у Минуция Феликса. Он сообщает о египетской традиции поисков Исидой Осириса при помощи Кинокефала (т.е. Анубиса, которого античные авторы называли «собакоголовым»), но Осирис становится у него не мужем Исиды, а ее сыном-младенцем.

Как считает Л.Брико, именно текст Минуция Феликса положил начало путанице образов Осириса и Хора, которая встречается в текстах позднеантичных авторов, хотя собственно мотив поисков тела берет начало в египетской древности. Однако с этим можно не вполне согласиться. Скорее всего, истоки путаницы следует искать не у Минуция Феликса, а у гораздо более ранних авторов. Очевидно лишь одно — это не традиция Плутарха или Манефона, потому что у него нигде мы не находим смешения Хора и Осириса в образе ребенка.

Следует обратить, однако, внимание на одну немаловажную деталь в сообщении того же Минуция Феликса: он говорит о мальчике Осирисе в связи с мистериями. У многих авторов мотив поиска и нахождения считается сущностью так называемых «мистерий Исиды», стало быть, центральной частью мифа об Осирисе. Многие передают возглас в мистериях «εὑρήκαμεν, συγχαίρομεν», т.е. «Мы нашли, возрадуемся!» (Athenag. Suppl. 22. 5; Firm. Mat. De err. II. 9; Theoph. Ad Autol. I. 9; Sen. Apoc. 13; Sen. De sacr. ap Serv. Aen. VI. 154; cp. Plut. DIO. 39, 366D-F), который в принципе должен означать нахождение тела Осириса (или его последней части). Многие античные и христианские авторы хорошо были осведомлены о том, что в египетских мистериях кого-то убивали или кто-то пропадал и кого-то находили, но при этом не всегда были точно уверены, кого именно.

Н.Холли отмечает, что традиция «нахождения ребенка» может быть поздним развитием мифа под влиянием «дионисийского или вавилоно-персидского культа», причем она восходит к изначальному кульминационному моменту осирического ритуала, затем ставшей локальной традицией и оторвавшейся от основного сюжета. Именно этот вариант, по мнению Холли, и нашел отражение в описании исидических мистерий у Минуция Феликса, где главные действующие лица — мать и сын.³
_______________________________
[3] H.Холли связывает этот ритуал с распространенными греческими сказаниями о нахождении в воде (или в море) сундука, в котором заключены мать и ребенок (но возможно и отсутствие матери).

Конечно, и в древности поиск Осириса и его нахождение играли центральную роль в драматических представлениях как в древних абидосских мистериях, так и в позднеегипетских празднествах месяца хойак. Ощутимые отголоски повествования о скитаниях Деметры в поисках Персефоны есть в рассказе Плутарха о скорбных странствованиях Исиды в поисках Осириса. Лактанций прямо говорит о сходстве двух мифов, обращая внимание на то, что Деметра искала потерянную дочь Персефону, а Исида — своего сына Осириса. Г.Михаилидэс подчеркивает, что среди скорбящих богинь, оплакивающих убитого супруга (Адониса, Аттиса, Таммуза), Исида занимает особое место, ее скорбь очень трогательна и близка горю Деметры.

Примечательно, что в отождествлении с этой греческой богиней Исида сохраняет свой исконно египетский образ любящей и заботливой матери. Возможно, что это в какой-то мере приводит к стиранию границ между образами двух близких Исиде мужских персонажей — Осириса и Хора. Роль Исиды в древнем Египте как плакальщицы над телом своего мужа была если и не забыта античными авторами, то отодвинута на второй план. Остался ее образ защитницы, спасительницы, одинаково применимый как к мужу, так и к сыну. В аллегорической натурфилософской интерпретации неоплатоника Порфирия, которому дословно следует Евсевий, Осирис является одновременно мужем, братом и сыном Исиды, потому что она — плодородная и все порождающая земля (Euseb. Praep. ev III. 11. 49-51).

Как известно, с догеродотовского времени Осирис отождествлялся с Дионисом. Однако античная традиция различала нескольких Дионисов: их было три (Philod. De piet. XLIV, pag. 16), четыре (Cic. De nat. deor. III. 58; J. Lyd. De mens. IV. 51) или даже пять (Diod. III. 62. 2-8). Согласно древней критской легенде, сын Зевса, отрок Загрей («первый Дионис»), был растерзан на 7 частей титанами (Diod. III. 62; Paus. VIII. 37. 5; Procl. Tim. II. 145. 18-146. 22; 197. 24; XI. 198. 1; In Parm. 130b, 808. 25; Etym. Magn. s.v. Ζαγρέυς, Tzetz. Lye. 208). Один из наиболее полных вариантов этого мифа сообщает Фирмик Матерн, у которого Загрей назван Либером. По традиции Загрей считался сыном то Семелы (Diod. I. 23. 1-6; Hyg. Fab. 167), то Персефоны (Nonn. Dion. V. 156-173; Etym. Magn. s.v. Ζαγρέυς; Hyg. Fab. 155; Athenag. Suppl. 20; Tat. Adv. Greac. 87), то Деметры (Diod. III. 62. 6-8). Титаны, растерзавшие младенца Диониса, сварили и пожрали его останки, а сердце сохранила Афина. Диодор Сицилийский в одном и том же тексте приводит две различные версии рождения «второго Диониса»: он не только сын Зевса и Семелы, но также сын Зевса от Ио, дочери Инаха (будучи дважды рожденным, или возрожденным).

В силу давней традиции отождествления Ио с Исидой Осирис косвенным образом превращается здесь в сына Исиды. Миф об Ио соединяется с историей Исиды у Аполлодора, когда он рассказывает, что Ио-Исида родила от Зевса в Египте Эпафа, которого по приказанию Геры спрятали куреты, и тогда Ио отправилась на поиски сына (Apollod. II. 1.3-9). В одном орфическом гимне Исида называется матерью Диониса (который, впрочем, необязательно здесь тождествен Осирису), и там же Миса (Кора орфиков) названа дочерью Исиды (Hymn. orph. XLII. 8-9). Интересно, что в Афинах почитались элевсинские божества — Деметра, Кора-Персефона и Иакх-Дионис. В императорском Риме был храм, посвященный Церере и ее детям Либеру и Либере. Под Либером у римлян подразумевался Иакх-Дионис, еще одна ипостась Диониса, сын Зевса и Деметры (Diod. III. 62. 2-28).

Плутарх в свое время сопоставлял мистерии, связанные с культом Загрея, и египетские таинства, посвященные Осирису, на основании мотива страданий и растерзания бога. Надо сказать, что такое основание для отождествления Осириса и Диониса встречается далеко не столь часто, как это могло бы показаться. О растерзании Осириса сообщают многие античные авторы, однако при этом практически никто не проводит параллели с Дионисом-Загреем. Следует особенно подчеркнуть, что Плутарх сближает Осириса и Загрея еще и на основании хтоничности обоих божеств, причастности их к загробному миру.

Диодор, как и Геродот в свое время, отождествлял Диониса и Осириса как богов плодородия и мужской силы. В одной из книг «Исторической библиотеки» он называет Приапом Осириса (в его ипостаси Диониса) и сообщает о том, что его растерзали титаны. В другом месте Диодор уже рассказывал о том, что убийцы расчленили тело Осириса, но там речь шла о заговорщиках Тифона. Мы подробно остановились на этом моменте только затем, чтобы показать, насколько по-разному Диодор вкрапляет мотивы мифа о Загрее в канву истории Осириса. В основном изложении мифа Диодор неожиданно пишет о том, что титаны убили… Хора (Diod. I. 25. 6). Исида, обнаружив его, воскресила при помощи лекарства бессмертия. В данном случае образ Загрея соединяется, очевидно, не с Осирисом, а с Хором. Итак, в двух сообщениях Диодора мы видим сюжеты, связанные единым мотивом — убийством от рук титанов, но двух разных персонажей, Хора и Осириса.

В основе подобной контаминации, очевидно, лежит специфика легенды о Дионисе-Загрее, который был так же коварно убит и растерзан, как и Осирис, но в то же время был ребенком, как и маленький Хор, сын Исиды. Эпизод с убийством Хора следует признать уникальным, он не встречается в египетской традиции, где Исида всегда воскрешает только Осириса, но не Хора (Хора она исцеляет). Наиболее близкая параллель в данном случае — это рассказ папируса Жумильяк (P. Jum. XIII. 5-10), где корова Хесат (= Исида) возрождает растерзанного Анти (= Хора), обмазав его специальной мазью из своего молока. Мотивы смертельной угрозы Хору присутствуют в тексте магического заклинания, записанного на так называемой «Стеле Меттерниха». Согласно этой традиции, после гибели Осириса Исида скрывалась вместе со своим сыном в болотах Дельты, и однажды Хор был смертельно ужален скорпионом, но затем исцелен по мольбе Исиды богом Тотом. Существует целая серия египетских магических текстов, где рассказывается об исцелении маленького Хора Исидой («циппи Хора»).

Что касается египетской традиции, то в ней образы Осириса и Хора не путались, но были тесно связаны. Царь отождествлялся с Хором, умерший царь становился Осирисом, уступая место приемнику, т.е. новому Хору. Это древнейшее представление отражено, в частности, в Текстах пирамид (Pyr. § 600: «Хор сущий в отце своем Осирисе»…). Возрожденный Осирис, следовательно, продолжает жить в своем сыне.

«26-й день [месяца Хойяк] ознаменовывался другой процессией Сокара, которая двигалась к могиле погребенного в земле бога [Осириса] в знак победы Хора над Сетхом, и его законной интронизации на престоле умершего отца. Во время ритуала Хор отождествляется со своим отцом. А потому это еще и триумф самого Осириса, одновременно проявленного в сыне и лежащего в шетаит⁴ в центре ладьи Сокара Хену, над своими врагами: "Владыка в Верхний Джедду пришел, поверг он неверных".» (В.Солкин «Мемфис: ступени к спасению»).
__________________________
[4] štȝjt — ковчег-саркофаг увенчанный головой сокола, внутри которого скрыто тело Осириса — источник новой жизни, переродившейся посредством пребывания в земле. Также шетаит упоминается как место погребения Осириса под защитой Сокара; так назывались его гробницы, расположенные в различных номах, которые сегодня называют «осирийонами»: «О ты, чье тело скрыто в великом святилище шетаит в Гелиополе», — гласит текст папируса Бремнер-Ринд, обращенный к Осирису.

Главная сложность заключалась в том, что в египетской мифологии существовало множество форм Хора, и античные авторы, разумеется, не могли в этом разобраться, ибо подходили к предмету с точки зрения формальной логики. Это хорошо отразилось в изложении Плутарха, который, компилируя Манефона, зафиксировал эту традицию, но сам явно запутался, и потому получилось, что у него в мифе об Осирисе действуют по меньшей мере два Хора (Plut. DIO. 12. 355F; 19, 358D; ср. 65, 377В). Интересно обратить внимание на образ бога Мина Коптосского, имевшего эпитет Камутеф (kȝ-mwt.f — «Бык своей матери»), чьей матерью и супругой считалась, начиная с эпохи Среднего царства, Исида. Мин отождествлялся с Хором Старшим, и, таким образом, Исида в Коптосе являлась одновременно и матерью, и женой Мина-Хора. В Ассиуте Исида при боге Упуате также почиталась как «мать бога». В Книге мертвых четверо «сыновей Хора» считаются детьми Хора Старшего и Исиды. Во всех перечисленных случаях роли Исиды как матери и жены совмещаются. Аналогичный мотив можно встретить в «Сказке о двух братьях», когда жена Баты в итоге становится и его матерью.

Известно, что с ростом популярности культа Исиды в греко-римскую эпоху образ этой богини практически полностью затмевает образ Осириса. Исида становится вселенской богиней, рядом с которой основную роль играет уже не ее супруг, а сын, маленький Хор. Поэтому неудивительно, что в римское время особенно возрастает популярность культа (Харпократа, младенца Хора). По замечанию М.Нильсона, в эллинистическую эпоху, в отличие от предшествующего периода, дети играли весьма значительную роль в дионисийских мистериях, и было принято с малолетства посвящать их в дионисийские обряды. Не исключено, как замечает Дж. Гриффитс, что этот обычай раннего посвящения был заимствован затем исидической обрядностью.

В глубокой древности Исида, не связанная еще с осирическим циклом, почиталась как богиня Дельты, которая родила сына в зарослях папируса без помощи мужа. Все свидетельствует о том, что в процессе эллинизации Исида вобрала в себя функции многих богинь как греческого, так и египетского пантеона, но доминирующим элементом этих функций оставался изначальный, материнский. Таким образом, в греко-римское время снова на первый план выходят основные функции Исиды как матери и защитницы (в том числе и в качестве волшебницы). Поэтому, как отмечает Г.Михаилидэс, неудивительно, что античные авторы путают Хора и Осириса. Ведь Исида была тесно связана и с тем, и с другим, являя образец верной жены и доброй матери. Теперь становится понятно, почему мог появиться эпизод с потерянным ребенком Исиды в текстах позднеантичных авторов.

Смешение образов Осириса и Хора могло произойти только в античной традиции благодаря мотиву страдания и (угрозы) гибели. Предпосылкой к этому стало возрастающее значение образа Исиды, скорбящей не только о муже, но и о сыне. Решающее влияние на формирование мотива оказали очень значимые сюжетные линии греческой мифологии, которые сопоставлялись с мифом об Осирисе. В эпизоде с «потерянным ребенком» в результате «греческой интерпретации» образов Хора и Осириса совместились несколько сюжетных линий египетской и греческой мифологий: растерзание мальчика Загрея, убийство Осириса и смертельная рана маленького Хора, а также поиски украденной дочери (Персефоны) и пропавшего мужа (Осириса).

На смешение образов Хора и Осириса повлияли некоторые мифологические параллели в рамках греко-египетского синкретизма, основанные на отождествлении Осириса с Дионисом и Исиды с Деметрой. Примечательно, что мотивы поиска ребенка и его растерзания (убийства) соединяются только в сообщении Большого этимологика. Другие авторы тоже смешивают Осириса и Хора, на основании мотива поиска. В этом видна традиция Диодора, который смешивает образы Осириса и Хора именно на основания мотива убийства (растерзания). Дж. Гриффитс отмечает, что, скорее всего, это путаница, внесенная самим Диодором, хотя эпизод имеет параллель со 113-й главой Книги мертвых. При этом следует отметить, что Большой этимологик вносит существенную деталь, отсутствующую у Диодора, а именно, что Осирис — он же Хор — это ребенок, которого ищут. Однако в целом верно, что убийство Осириса и несчастье с Хором могли вполне путаться у античных авторов, начиная, возможно, с Гекатея. Эта дионисийская традиция, судя по всему, была заимствована Диодором.

_______________________________
АНУБИС СЫН ОСИРИСА

Рак И.В. Египетская мифология. Анубис против Сета
(Изложено по «Папирусу Жумильяк», конец I в. до н.э.)

При жизни Осириса его свиту возглавлял добрый бог Имахуэманх — с головой сокола, вооруженный двумя огромными, остро отточенными ножами. Ему подчинялся бог Джесертеп, защитник Осириса. Упуаут и Анубис были верными друзьями Имахуэманха и Джесертепа.

После гибели Осириса вся четвёрка вступила в непримиримую борьбу с Сетом.

Однажды Джесертеп следил за главой сообщников Сета — Демибом, который рыскал по болотам Дельты в поисках мумии Осириса: он хотел уничтожить ее. Но, почуяв слежку, Демиб бежал. Тогда четвёрка во главе с Имахуэманхом пустилась в погоню. Демиб был схвачен, и Имахуэманх отрубил ему голову своим острым ножом — так, что Демиб омылся [собственной] кровью.

Сет решил вызволить останки своего друга и предать их погребению. Чтобы его не могли узнать, он принял облик Анубиса и в таком виде проник в болота Дельты. Стражу он миновал беспрепятственно; собрал в мешок разрубленное тело Демиба⁵ и хотел уже было так же незаметно скрыться, но его увидели Анубис и Хор. Они бросились в погоню и настигли Сета. Началось сражение, — и неизвестно, чем бы оно закончилось, если б на помощь Анубису и Хору не подоспел Тот. Бог мудрости и колдовства произнёс магическое заклинание и поверг Сета на землю. Анубис связал Сету руки и ноги и поместил под Осирисом как сиденье. Затем Исида расчленила Сета, вонзив свои зубы в спину его.

<…>
И сказал Ра: <…> «Пусть будет предназначен [Осирису] Сет как сиденье. Воистину [пусть будет так] из-за зла, какое он причинил телу Осириса».
_______________________________
[5] Интерпретация автора. В оригинале: «(разоблаченный Сет) бежал <…> захватив божественные останки», т.е. останки Осириса.

* * *
В другой раз черный пес Исдес распознал Сета по злу, которое тот совершил. Но ему [Сету] удалось бежать в пустыню. Анубис, Исдес и Хор кинулись в погоню и настигли Сета и его сообщников. Начался бой. Исдес убил [всех], не пощадив никого.

После битвы боги присели отдохнуть, но тут Исдес заметил [божественные] соки тела [Осириса] над ними. Хор тотчас собрал эти соки в сосуды, и боги захоронили их в склепе на той самой горе, где был убит Сет. У входа в склеп поставили стража — огнедышащего змея.

Но пока боги совершали похоронный ритуал, Сет воскрес, превратился в пантеру⁶ и бежал. Анубис бросился в погоню, разыскал Сета и с помощью Тота поверг его на землю.

Связанного Сета было решено предать мучительной казни. Боги развели костер и сожгли [Сета] в огне с головы до ног со всем его телом. Запах жира достиг небес <…> и был он приятен Ра и богам.

После казни Анубис, содранную шкуру Сета,⁶ надел на себя. Затем он отправился в святилище Осириса и каленым железом выжег на шкуре Сета свой знак.

Узнав о том, что их предводитель убит, исчадия мрака и тьмы собрали огромную армию, вооружились и выступили в поход — выручать своего владыку. Анубис решил отразить натиск в одиночку. Одним взмахом ножа он отрубил головы всем воинам из стана Сета. Кровь злодеев впиталась в землю и превратилась в красный минерал шесаит.
_______________________________
[6] Шкуру леопарда, наброшенную на правое плечо, носили жрецы Анубиса-Имиута.

imj-wt («тот кто в шкуре его») — в египетской мифологии, один из эпитетов Анубиса. Его фетиш — шкура, которую прикрепляли к шесту, вставленному в подставку-сосуд, и помещали в гробницу умершего.

* * *
Как-то раз Сет принес две шкатулки, в которых были два Ока Уджат, спрятал их на скале и, превратившись в гигантского крокодила, улегся рядом со шкатулками — охранять их.

Проведав об этом, Анубис принял облик крылатого змея с ножами вместо перьев и когтей. Из его тела вышло шесть змеев, три — справа от него и три — слева, и они извергали пламя вокруг него. Ночью Анубис-змей пришел на гору, ножом открыл [154] шкатулки, забрал оба Ока Уджат и, бежав с ними, захоронил их в другом месте. И они проросли, став виноградными лозами.

Исида попросила Анубиса построить для нее дворец рядом с захороненными глазами. Анубис выполнил просьбу матери⁷ и Исида поселилась во дворце.

А через некоторое время солнечный бог Ра отдал оба Ока Уджат Анубису, сделав его владыкой Обеих Земель. Радостный ушел <…> Анубис, довольный в сердце своем, что заполучил, наконец, сан отца своего Осириса.
_______________________________
[7] Анубис в этом мифе отождествляется с Хором.


Египетская мифология. Рак И.В.
_______________________________

Андрей Кудрявец
КАК И ОТКУДА ПОЯВИЛАСЬ ХРИСТИАНСКАЯ СИМВОЛИКА

Недавно в Израиле, в результате археологических раскопок, была обнаружена уникальная византийская церковь с мозаиками. Византийская базилика датируется 5-6 вв. Церковь представляла собой внушительное сооружение, 22 метров в длину и 12 метров в ширину. Здание состояло из центрального помещения и двух боковых, отделенных друг от друга мраморными колоннами. Перед зданием располагался открытый двор (атриум) с белым мозаичным полом. Цветной мозаичный пол центрального нефа украшают красочные изображения животных, в том числе зебры, леопарда, черепахи, кабана, различных птиц, а также растительные и геометрические узоры.

В центре притвора, напротив входа в центральный неф, обнаружена надпись на греческом языке, содержащая имена Марии и Иисуса. В ней также упомянут благотворитель, благодаря которому была создана мозаика.


Надписей вообще много и они весьма любопытны. Например, легко прочитывается имя Артемида. В круге слева упоминается благотворительность дьякона Зоргиса Гераклеса, а правее читается имя Деметра.

Говоря о христианской символике, конечно же имеется в виду крест, или вернее хризма (христограмма) с буквами Альфа и Омега. О символизме этих букв в Откровении от Иоанна говорится следующее: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель». (Откр. 1:8)

Но надо учесть, что Исус говорил на арамейском языке, в котором нет ни Альфы, ни Омеги. Чтобы разобраться с происхождением креста, символизма Альфы и Омеги, следует обратить внимание на сакральную символику эпохи, предшествующей христианству, а для этого как нельзя лучше подходят египетские погребальные стелы. Естественные вопросы: а почему египетские и почему погребальные?

Ответ на первый вопрос. Библейская текстология имеет прямое отношение к Египту своим происхождением: почти все найденные ранее и обнаруживаемые поныне письменные документы с библейскими текстами — родом из Египта. Не исключение и т.н. Кумранские рукописи, только надо помнить, что нынешние территории Израиля, Палестины, Сирии, Ливана и т.д. задолго до нашей эры находились под протекторатом Древнего Египта. Специалисты также давно заметили, что христианская иконография заимствует древнеегипетские мотивы, поэтому нет ничего неожиданного в заимствовании из Египта и символики.

Ответ на второй вопрос. Изначально погребальный культ был уделом фараонов, ибо только они могли на равных общаться с богами. В эпоху Среднего царства появляются первые ростки демократизации культа — он стал доступен элите египетского общества. А в Поздний период погребальный культ охватил все слои общества и стал таким же естественным, как и в наши дни. Отслеживая его массовые тенденции и характерные особенности, можно выйти на эпоху христианства, метафизика которого по аналогии с древнеегипетской религией базируется на представлениях о загробной жизни. Но предварительно разберёмся с красивой розовой гирляндой, которую несут две птички.

Похожую гирлянду можно увидеть в церкви "Умножения Хлебов и Рыб" (Табха, Израиль). Гирлянда предназначена для венка оправдания или венка Осириса: начиная со времени Нового царства умершим и их правителю в подземном мире, Осирису, дается «венок оправдания»; этот обычай является символическим выражением для обозначения доказанной невиновности перед судом в потустороннем мире.


Венок Осириса в руках усопших.
Такие венки обвивали диадемы умерших правителей, а позднее служили вообще украшением оболочки мумии. В одном из текстов проводится сравнение с венком Осириса как знаком триумфа над его соперником, полученным от прабога Амона. Венки изготавливались большей частью из листьев оливкового дерева. Как пример, погребальная камера Тиграна-паши (1 век н.э.), Александрия (Ком эш-Шукафа):
Усопший изображен в виде мумии Осириса, его окружают богини Исида и Нефтида. Под сводом погребальной камеры нарисован крылатый солнечный диск — Хор Бехдетский, под ним цветочная гирлянда, приготовленная, чтобы стать венком. А по бокам стоят фигурки Хора олицетворяющие два солярных аспекта: восход и закат.

При изготовлении венка оправдания, основой служила полоска вырезанная из сердцевины папируса. Ее обвивали листьями оливы, игравшими роль вставочки для васильков и лепестков водяной лилии; листья оливы были надежно скреплены в ряд двумя тонкими полосками из сердцевины папируса, продеты между листьями с двух сторон. Листья были расположены в ряд таким образом, что один из них был повернут наружу тыльной стороной, а следующий — нижней; такой порядок создавал эффект чередования тускло-зеленых и серебристых тонов. Специальная глава «Книги мертвых» (XIX) была посвящена венцу подобного рода, и до нас дошла даже магическая формула, которую следовало читать, когда такой венок возлагали на крышку гроба. Эти «венцы оправдания» были широко распространены со времени XVII династии до греко-римского периода. (Говард Картер. Гробница Тутанхамона)

Обратим внимание на фаюмские портреты, на большинстве из которых можно видеть характерные венки-диадемы:


А это уже венок Осириса в баптистерии Сан Джованни ин Фонте (XII в.):

Разумеется, гирлянда и венок относятся к осирическим мистериям и никакого отношения к христианству не имеют, тем не менее встречаются в христианской символике, а сам ритуал сохранился до наших дней:

Согласно церковному обычаю, перед отпеванием в церкви берут текст разрешительной молитвы на отдельном листе и венчик, который полагают на лоб усопшего. Разрешительную молитву читает священник в конце заупокойной службы, стоя у гроба лицом к покойному. В ней содержится моление о прощении умершему всех согрешений. Затем священник сворачивает лист в свиток и вкладывает в правую руку усопшего. В народе разрешительная молитва получила название "проходной", "подорожной".

Далее рассмотрим погребальные стелы Позднего периода и начнем с наиболее простого примера, относящегося к 900 г. до н.э.:

Подобных стел довольно много и по сути они являются вотивными. Округлый верхний край обрамлен изогнутым иероглифом, означающим небо. Под ним изображен крылатый Хор Бехдетский. Ниже идет комбинация символов, означающих восток и запад. Два Анубиса в виде лежачих собак "охраняют" врата запада. Жук скарабей персонифицирует "рождение" солнца на востоке. На переднем плане показана сцена ритуала адорации — усопшая подносит дары верховному богу Ра. В тексте также упоминаются боги Осирис и Атум. Общий вывод таков: главный объект почитания — бог солнца Ра, а всё действо происходит под эгидой его крылатого аспекта — Хора Бехдетского.

На других стелах этого же типа часто отдают почтение Атуму, Анубису и несомненно Осирису. Но важно подчеркнуть, что на них также все вершится под эгидой Хора Бехдетского. Казалось бы, зачем, если на последнем примере усопшая и так лично приветствует и одаривает бога солнца? Символ Хора Бехдетского отражает несомненный факт древнеегипетского солярного монотеизма — все происходящее на земле свершается под его неусыпным взором. В этом мы будет убеждаться в последующих примерах. Другие древнеегипетские боги не обладают всеобъемлющей космической функцией — каждый из них "отвечает" за свой узкий участок. В этом смысле христианство заимствует древнеегипетский квазиполитеизм в виде института святых.

Пример более сложной по сюжету погребальной стелы, относящейся, ориентировочно, к греко-римскому периоду:

Ее "заглавие" почти не отличается от предыдущего примера, кроме одного — иероглиф неба находится не на самом верху, а как бы отделяет "верхний мир" от нижнего.

На втором сверху регистре изображено слева направо: Анубис уверенно направляет усопшего, изображенного в виде Осириса; по центру изображена душа усопшего в виде птицы с головой человека, перед ней стоит алтарь с дарами, которые освящает жрец.

В центре следующего регистра изображен крайне редко встречающийся символ Птаха-Татенена, олицетворяющего не только традиционные для древнеегипетской космологии два мира — Верхний и Нижний, но и третий, очевидно, самый нижний — подземный. Его тело раздваивается на двух владычиц Уаджит (или Уаджит и Нехбет), и напоминает Абрасакса.

Татенена окружают Исида с Нефтидой. Крайний справа — Тот, перед ним — Анубис. Крайний слева — неразборчиво, перед ним — Сокар (аспект Хора). В нижнем регистре Тот и Хор освящают гроб с телом усопшего, пересекающего врата запада, охраняемые двумя псами-Анубисами.

Несмотря на очевидное различие рассмотренных двух стел, их объединяет одно — неизменный заголовок. Отличия в мелких деталях не играют существенной роли. Заглавие, как было сказано выше, изображает только Хора Бехдетского в виде крылатого диска с неизменными уреями, смотрящими на западный горизонт и восточный. Аспект Хора как "Хора двух горизонтов" носит название Хорахути (Хорахти), хотя нам сейчас необходимо понять, как будет изменяться его символика в условиях массового производства стел.

Выписывать роскошные стелы — слишком накладно для потребителя и слишком трудоемко для художника, поэтому неизбежна тенденция на унификацию и симплификацию символизма. Направление подсказывают сами египтяне.

Здесь мы отмечаем указанную тенденцию уже за 1500 лет до Р.Х. Унификация символики Хора Бехдетского была закреплена на письме в виде иероглифов:

Сложно предположить, что египтяне успокоились и 2000 лет в этом направлении ничего не предпринимали, в особенности учитывая радикальную эволюцию письменности от иероглифики до алфавитного письма, по недоразумению называемым греческим.

Наиглавнейший сакральный иероглифический символ египтян не мог просто так исчезнуть в общей массе тысяч новых иероглифов и букв. Так и есть — он редуцировался в букву Омега: Ѡ, поэтому имя Хора (егип. hr) стало записываться следующим образом: Ѡρος.

Но нам он больше известен по эпитету (Α)Πολλός (могущественный, вседержитель), т.е. Аполлон. Центром его культа был город Бехдет (Эдфу) с греческим названием Ἀπόλλωνος πόλις μεγάλη (Великий город Аполлона). В его храме Хор Бехдетский предстает как в классическом виде, в котором угадывается будущая Омега, так и в более естественном, традиционном облике (в виде сокола):


В мировой иконографии и мифологии он известен как Георгий Победоносец, а в геральдике — как двуглавый орел (Хорахути).

Применительно к теме нашего исследования, вы, уважаемый читатель, уже, видимо, догадались, что все разновидности Хора на погребальных стелах выродились в конечном итоге в букву Омега. Но осталось еще разобраться, что означают крест и буква Альфа. Для этого продолжим изучение погребальных стел, но имеющих более канонический вид.

Погребальная стела VII-IVвв. до Р.Х.:

В первую очередь, ее отличие от предыдущих — более четкая организация пространства. Заголовок уже отсечен и детально мы его рассматривать не будем, так как от стелы к стеле он меняется крайне незначительно.

Сцена под заголовком условно делится на западную и восточную в соответствии с направлениями уреев Хорахути, а пространство под сценой используется для текста. Левую часть пространства будем называть западной, а правую — восточной.

В западном разделе усопший в сопровождении Анубиса дарит букет цветов богу Ра в образе Хора, в восточном бог Тот организует церемонию дарения цветов Осирису. Иконография стелы явно наследует признаки Книги мертвых, что не удивительно, имея в виду многовековую традицию хождения ее в Египте.

Следующие две стелы будем рассматривать вместе, поскольку они мало чем отличаются:


В западном разделе усопший дарит цветы богу Хору-Ра, в восточном — Атуму. Бог Атум — аспект заходящего ("умирающего") солнца, поэтому он ассоциируется с западом. Возникает несоответствие и кажется, что наши "части света" надо поменять местами. Но необходимо учесть, что левое или правое расположение востока и запада зависит от направления взгляда. Если смотреть на север, то запад окажется слева, а восток справа. Если же обратить взор на юг, то восток и запад поменяются местами.

Но не будем спешить и рассмотрим следующую стелу (Стела Анкхфенхонса, XXVI династия):

Она как бы восстанавливает наш порядок: запад — слева, а восток — справа. Кажется, что можно праздновать победу: символ Хора — Омега, а буква Альфа символизирует Атума. Остановившись на этой точке зрения, мы допустим грубейшую ошибку, приписав египтянам религиозный дуализм! Получится, что египтяне поклонялись двум равноценным богам, символы которых отражены на погребальной атрибутике. Более того, не будем забывать, что Атум — аспект бога солнца и выходит, что два символа относятся к одному и тому же объекту почитания.

Таким образом, возможны разные точки зрения и в том числе на горизонт. Чтобы не становиться на зыбкую почву натяжек и толкований, лучше проследить, какие тенденции вышли на "финишную прямую". Рельефы надгробных стел лишились монументального пафоса и скорее относятся к бытовому жанру, что и следовало ожидать: заупокойная атрибутика органично подстроилась под культурный уровень массового потребителя, желавшего, "чтобы было не хуже, чем у других". В результате, образы сибаритствующих граждан вытеснили все, что последние считали лишним.


Для нас же они ценны тем, что дают окончательный ответ о семантике раннехристианских символов Альфа и Омега. Справа от усопших изображен Хор Бехдетский, символ которого — Омега (Ѡρος). Он же — единственный и любимый бог!

Слева мы видим собаку, олицетворяющую Анубиса. Он не относится к персонам поклонения, которым требуются цветы и подношения. Анубис не вершит судьбы — он друг и проводник, без которого страшно спускаться в подземный мир, ибо можно невзначай оказаться в Преисподней. Он все расскажет, наставит на путь истинный и не даст сбиться с верного пути, помогая усопшему миновать подстерегающие его на каждом шагу опасности.

Тем не менее, пока рано утверждать, что Альфа — символ Анубиса, ввиду того, что, как сказано выше, маловероятно присутствие на стеле имени, составляющего конкуренцию ωρος (Хору Бехдетскому). Анубис — это символ Аменти, подземного мира, в который спускаются на западе, но Альфа — это вовсе не буква. Символ Аменти, во избежание разночтений, представляет собой лигатуру из греческих букв Α (альфа) и Μ (мю) (от Ἀμένθης — Аменти):

Однако, не лишним будет заметить, что буква Альфа встречается иногда в сакральной символике, как, например, в прекрасном баптистерии VI в. (Северная Африка. Келибия):


На мозаике вместо лигатурыизображена Альфа. Но исключения, как известно, не отменяют правила. Кроме того, были возможны разночтения, толкования и просто ошибки в виде "испорченного телефона". Книг в те времена не издавали, а Интернет с Википедией еще не подвели, поэтому редкие отклонения от мейнстрима были неизбежны.

Но более занимателен факт попадания лигатуры в обычные тексты, что также следует считать неизбежным. Кто-то посчитал лигатуру сакральной, используя ее вместо "светской" Альфы, придавая надписям более "веское" значение. Пример использования лигатуры присутствует в тексте мозаики, которую мы читали в самом начале.

КРЕСТ

Вспомните, уважаемый читатель, то место, где мы рассматривали канонические погребальные стелы явно или неявно поделенные на три раздела: заголовок, западный и восточный. Схема деления похожа на букву Т. Добавив в соответствующие разделы сакральные символы (Хора Бехдетского — в восточный и Аменти — в западный), мы получим хорошо известный христианский тау-крест. Зачем приобретать дорогую стелу, содержание которой всем известно, если её можно представить в виде простой и понятной схемы?!

Начиная делить пространство на части света, мы неизбежно вступаем в поле действия архаичной и удивительно ригидной древнеегипетской космологии, прослеживаемой с додинастических времен. Согласно ей, у Хора есть четыре сына, у которых вместе с собственными именами было общее название: Четыре Столпа Неба. Они имели непосредственное отношение к погребальному культу. Сыновей изготавливали в виде сосудов (каноп), в которые складывали внутренности усопшего и при захоронении канопы расставляли на все четыре стороны света.

Значение этого действия в том, что усопший становится частью Мира, находящегося под эгидой Хора, Повелителя Неба (так он именуется в погребальных стелах, рассмотренных нами), удерживаемого сыновьями самого Повелителя. Тем самым усопший входил в Мир, становясь таким образом членом семьи Хора Бехдетского. Как легко догадаться, отрезки, соединяющие сыновей, держащих Небо, образуют крест. Этот ритуал имеет полное право называться крещением. Нам доподлинно не известно, практиковалось ли в Древнем Египте таинство крещения, напоминающее нынешний церковный ритуал, но ряд свидетельств подсказывают утвердительный ответ.

Так, при каждом храме оборудовался пруд, символизировавший Первозданный океан Нун. Согласно мемфиской теогонии, демиург Птах воссущетсвовал из Нуна. Воплотившись, он стал творить все сущее силой мысли и слова. Произнес "Атум" и тут же из Первозданного хаоса воплотился сын Атум (Адам) по образу и подобию отца... Идея мифа в том, что воссуществовать можно из воды, которую следует назвать Нуном. Кому хочется ждать смерти, чтобы затем воссуществовать в Мире, если можно пройти ритуал по образу и подобию Птаха — вошел в Нун простым человеком, а выйдя из него, приобщился к семье и Миру Хора. Не стоит также забывать, что Иоанн Креститель приобщал людей к богу в реке Иордан до пришествия Христа, что можно трактовать, как указание на древний ритуал крещения водой.

Рассмотрим еще раз замечательную купель в баптистерии Келибии:


На ее мозаике обозначена древнеегипетская символика:
Выделено синим — иероглиф, доживший до наших дней, почти без изменения (прописная А):
Выделено красным — иероглиф, обозначающий воду (Нун):
Выделено розовым — знакомый нам символ Хора Бехдетского ω
Выделено желтым — иероглиф, который читается imy.
Выделено зеленым — Птах-Сокар: (антропоморфная мумия с головой сокола).

Для лучшей иллюстрации, приведу фрагмент реального текста с иероглифом imy:

Согласитесь, он сильно что-то нам напоминает! В христианскую эпоху такой идеальный равносторонний крест получил название греческого. Но текст написан за 1300 лет до Р.Х.

Иероглиф imy на мозаике купели помещен как бы внутрь баптистерия, представляющего купольную беседку, опирающуюся на четыре столпа:

Купол "типового" христианского баптистерия мы ранее уже рассматривали (Сан Джованни ин Фонте). На нем изображено звездное небо, повелитель которого — Хор, а четыре столба, удерживающие небо, — его сыновья. Таким образом, баптистерий представляет собой модель Мира, в котором может воссуществовать любой желающий, пройдя ритуал "рождения из Нуна" (т.е. из предвечного океана).

Ну, а семантика древнеегипетского слова imy идентична нашему слову сущий. По сути, ритуал крещения — это отголосок архаичного обряда инициации, после которого испытуемый становился членом рода (семьи) вождя.

В течение всей истории Древнего Египта неуклонно отмечается его приверженность концепции четырех сторон света, невзирая на изменчивость персонификации и наполнения их разными смыслами. В период XVIII династии по четырем углам саркофагов изображались богини-хранительницы, похожие на ангелов. А в заупокойной литературе красной линией проходят темы 4 ветров, 4 сторон света, 4 царств и 4 народов. Здесь можно вспомнить о четырех Орах (или Хорах, греч. Ὥραι), богинях времен года греческой античности.

Крест в виде направлений на четыре стороны света образует простейшую карту мира, какую можно только себе представить. Для жителей пустынь знание направлений имеет жизненно важную роль, поэтому ценность этой "карты" для египтян трудно переоценить. Она необходима и для путешествий в крайне запутанном Дуате (Подземном мире) — усопший должен достичь востока, где он поднимется в солнечной ладье в Царство Небесное.

Тот же крест проявляется и в христианстве в виде четырех крылатых существ (тетраморф), олицетворяющих четырех евангелистов. Крест сохранил не только форму, но и основное значение: как означал принадлежность к Миру Повелителя Неба (сущий), таким и остался.

Не изменилась и картографическая функция креста. Он указывает на четыре стороны света, обозначенные в данном случае точками на окружности. Две части света — восток и запад — выделены сакральной символикой: восток "принадлежит" Хору Бехдетскому, а запад — Аменти.

Рассмотрим еще примеры раннехристианских крестов. На нижеследующей мозаике под крестом отдыхают две птички, которые принесли гирлянду (см. выше) и связали из нее венок. Только автор мозаики так волновался, что ошибочно развернул букву Р (ро) в обратную сторону.

Ну, а чем же его не устроила замечательная и лаконичная древнеегипетская символика — с какой целью он принялся уродовать сакральный греческий крест? Объясняется это строжайшими законами жреческой касты, исключавшими возможность использования священной символики язычниками (иноязычными народами). Как известно, ни одному из соседних с Египтом народов не удалось перенять священную иероглифику. Единственное исключение — страна Куш (Мероэ), в которой, видимо, правили дальние отпрыски одного из фараонов. Могло быть и так, что за помощь в освоении письма правители Куша расплачивались златом и рабами.

Поэтому о передаче язычникам в "безвозмездное пользование" сакрального имени солярного бога Хора в виде Ѡρος не могло быть и речи — о нем знали только посвященные. Это типичная практика египетских жрецов Позднего и греко-римского периодов, защищавших сакральные знания посредством тайнописи — т.н. энигматического письма в виде ребусов. В то же время в широком употреблении было имя Χορος, и когда публика, включая язычников, смотрела на сакральный греческий крест, выработанный опытом и знаниями многих поколений жрецов, она решительно ничего в нем не понимала!

Как прочитать имя Χορος — не понятно. Пришлось крест вертеть-крутить и дорисовывать петельки, чтобы прочитать хотя бы Χρ. Так появился знаменитый лабарум, приписанный Константину Великому.

Данный экземпляр примечателен тем, что мы снова видим двух птичек, повязывающих на крест венок Осириса. Фигуры, сидящие внизу, рассматривать не будем, т.к. они ничего не говорят о Христе и могут быть истолкованы только на основании каких-то иных предпосылок, не отображенных здесь.

Если кто-то уверен, что буквы Χρ однозначно идентифицируют Христа, то могу его огорчить — они означают исключительно эти две буквы. В качестве доказательства приведу две иконы Иоанна Златоуста, греческое имя которого — Ἰωάννης ὁ Χρυσόστομος (Хризостомос):

В надписях выделены монограммы в виде ☧ (хризмы), означающие Χρ в имени святого. Никто ведь не считает его Христом лишь на том основании, что на иконах присутствуют хризмы! Причем мы уже точно знаем, что хризма своему появлению обязана другому имени — Χορος.

Другим мощным фактором, повлиявшем не только на символику, но и на складывавшуюся в Поздний период египетской истории будущую религиозную доктрину христианства, послужила огромная популярность Анкха, означавшего самое востребованное — жизнь.

Не удивительно, что богословы поспешили занести его в раннехристианскую символику, иначе как ещё выкручиваться, если на артефактах, приписываемых христианству, то и дело обнаруживается древнеегипетская символика?

Постепенное вхождение в употребление нового сакрального греческого креста ни в коей мере не повлияло на отношение к Анкху, т.к. они символизируют совершенно разные категории. Если греческий отражает космологические метаконтексты, то анкх — это символическое представление инстинкта выживания. Но это не повод, чтобы их не смешивать! Так решили египтяне и принялись воплощать самую невообразимую гибридизацию.


Египетские раннехристианские погребальные стелы.
На правой стеле снова обращает на себя внимание венок Осириса вокруг греческого креста (иероглифа imy). И еще один интересный момент. Кресты, которые конечно же, при большом желании, можно было бы идентифицировать как стилизованную букву Р (ро) с перекладиной, все же определенно имеют вид греческого креста с локоном юности Хора (Хоруса).

Вот для сравнения типичное изображение юного Хора, который в Египте носил имя Харпократ (Херу-па-херд, егип. hr-p-hrd, Хор ребёнок), в значении "молодое" или "новорожденное солнце".

Примечательна и следующая стела:


В самом центре изображен иероглиф imy, который находится внутри баптистерия, имеющего классический вид: небесный купол, поддерживаемый четырьмя столпами.

Очень важный симптом: у изображенных анкхов наметилось раздвоение "тела" на две ноги. На дворе — IIIв.

Рядом с египетскими раннехристианскими крестами удивительно органично смотрится крест VI в. из Херсонеса.

Петух (gallus), сидящий на кресте, — это метаморфоза иконографии древнеегипетского бога солнца Хора-Ра (от него — GALLUS). А в остальном — ничего нового: греческий крест — иероглиф imy, обрамленный венком Осириса, совмещен с древнеегипетским символом жизни Анкхом. Обнаружение египетского креста в Крыму свидетельствует о тесных контактах Херсонеса с Египтом. Очевидно, они имели длительный и разносторонний характер, что нашло отражение в кириллической азбуке, лишь незначительно отличающейся от коптского алфавита.

Невозможно представить, чтобы символ жизни Анкх, на котором зиждется культурологический базис Древнего Египта, сгинул бы в обрушившейся на него шелухе мелкотемья и был забыт. Нет, вероятность этого бесконечно мала. Произошло следующее. в Анкхе, как в фокусе, сошлись два явления: антропоморфизация (очеловечивание) символики и ее мифологизация. С подобным мы сталкивались выше на примере Хора-Ра, превратившегося в петуха и ставшего персонажем египетского фольклора (сборник "Китаб ахбар аз-заман ва-ль-аджаиб аль-булдан"). На одной из раннехристианских египетских стел (см.выше) мы обратили внимание на наметившуюся тенденцию изображать у Анкха подобие ног. Логика её очевидна, если рассматривать верхнюю часть Анкха как голову, а расходящиеся боковые ветви как руки. И вот в древнеримских катакомбах среди прочих рисунков и надписей обнаруживают следующее изображение Христа:

Если следовать евангельскому сюжету, то изображен Иисус, въезжающий на осле в Иерусалим. С другой стороны, беспристрастный взгляд констатирует, что на осле перемещается Анкх, фоном которому служит рыба. На историков, искусствоведов, культурологов и теологов символ двух рыб, и даже одной, действует словно красная тряпка на быка — не задумываясь, узнают в нем присутствие Христа.

В действительности, рыбы даже с нанесенным греческим крестом и хризмой отражают вхождение солнца в эру Рыб. Поэтому рыб должно быть две, как в созвездии. А 2000 лет до этого продолжалась эра Овна, когда образом солнца (душа ба) был баран.


Но часто рисовали одну рыбу, явно не понимая ее значения. Вхождение в эру Рыб повлекло тектонические сдвиги в онтологии жителей Средиземноморья — старые идолы ушли в небытие, а им на смену пришли новые, ознаменовав начало "новой веры". Тема якоря в религиозном символизме также возникла благодаря Анкху, когда заметили, что он напоминает конструкцию якорей того времени:

И египетские "мичуринцы" не преминули скрестить Анкх, якорь и рыб (см выше).

В дальнейшем фантазия "мичуринцев" не оскудевала, и они наплодили сотни разновидностей крестов (о семантике православного креста см. здесь).
_________________________________
[1] Якорь в качестве амулета активно использовался задолго до христианства, о чем свидетельствует легенда рождения Селевка (Σέλευκος Α' Νικάτωρ, Селевк Победитель, ок. 358 до н.э. - 281 до н.э.) — полководца Александра Македонского, который после смерти Александра основал государство Селевкидов.)

«Легенда гласит, что когда отец Селевка Антиох был на войне в качестве полководца Филиппа, то его мать Лаодика увидела сон, будто к ней входит Аполлон и в благодарность за ее любовь дарит ей перстень с изображением якоря, поручая подарить украшение тому сыну, которого она родит. Проснувшись, она действительно нашла в своей постели перстень описанного вида. А когда она через девять месяцев родила, у ребенка на бедре оказалось родимое пятнышко в форме якоря. Этим ребенком и был Селевк. Перстень Аполлона сопровождал его во всех его походах, охраняя его жизнь среди величайших опасностей».

Вероятно, здесь имеет место разбиение слова ἄγκῡρα («якорь») на составляющие ἀγός — предводитель, вождь (ἀγέ-, ведущий) и κῦρος — власть, право, сила.

Со временем процесс очеловечивания Анкха дошел до логического конца, явив человека, совмещенного с крестом, т.е. — распятие. Жизнеутверждающая семантика Анка трансформировалась в символическое смертоубийство, смысл которого раскрывается литургическим гимном: "Христос воскресе из мертвых, смертью смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав". Он таким образом возвращает нас к семантике Анкха — человек, совмещенный с крестом, даровал жизнь сущим во гробах! Формула, "сущие во гробах", как мы знаем, унаследована из многовековых глубин древнеегипетского погребального культа и означает крещеные Миром, в небе которого правит Хор Бехдетский (Аполлон).

Наполнить сюжетную канву мифологическим содержанием не составило большого труда — благо, обширнейшее литературное наследие Древнего Египта только способствовало деятельности многочисленных евангелистов. За основу легло жизнеописание Аполлона (Хора Бехдетского), что представляется неизбежным, учитывая предысторию "христианского" символизма. В действительности, евангелический жанр начал развиваться в Египте задолго до новой эры, подтверждением чему — содержание текста на знаменитом Розеттском камне. Кто хоть раз открывал Библию, найдет в нем для себя много любопытного, несколько цитат:

«Запасы хлеба, купленного за серебро, среди пути истощились, многие могли не дойти живыми. Он кормил сотни и продолжал спокойно вести их Египтом. В низменном месте (возле моря) той земли, остановились».

«Тот Иерон (Ἱερόν) высказывал свое мнение до тех пор, пока один из них, в течении года евший вместе с ним хлеб, не продал его за серебро. Потом точно также доля распорядилась и с ним. Тело беглеца нашли висящим на виноградной лозе, что растет на той земле».

«Конечно, (Иерон) побывал в разных землях, ругая устои, поэтому, вокруг идей того жреца тайно собирались редкие его приверженцы и они давали клятву довести его дело до конца. Увы! В один год приговорили того жреца к изгнанию из отечества навсегда. И поэтому, как только Иерон в тот же год один на осле вдоль берега пробрался в Александрию, его, согласно закона, задержали первые попавшиеся моряки (фенеху — AVK), отказавшись признать его высшим царем. Общими усилиями собрали деньги и купили для того жреца виссон. Полотняные одежды с покойника сняли и разделили. Когда на другой день к могиле пришел отец, чтобы, как положено древней традицией исполнить свои обязанности, тело исчезло. Преграда могилы, которую, по обыкновению, задвигали все вместе, была кем-то сдвинута».

Я бы предложил назвать Розеттский камень евангелием от Птолемея (о семантике и этимологии имени Птолемей — здесь). В нём нет ни Израиля, ни евреев. А почему последние стали фенеху (финикийцами) — это предмет другого обсуждения, выходящего за рамки данной работы. Вряд ли открою большой секрет, если скажу, что древнеегипетские тексты вообще не знают Израиля с евреями, и попытка притянуть сюда стелу Мернептаха выглядит явно неуклюжей.

НЕСКОЛЬКО КОММЕНТАРИЕВ К СРЕДНЕВЕКОВОЙ ИКОНОГРАФИИ

Георгий Победоносец — весьма популярный святой не только в Европе, но и в Малой Азии и в Африке. В Римской империи, начиная с IV века, стали появляться церкви, посвященные Георгию, сначала в Сирии и Палестине, затем и на всем Востоке. На Западе империи культ Георгия также появился рано — не позднее V века, о чём свидетельствуют как апокрифические тексты и жития, так и культовые сооружения, известные в Риме с VI века, в Галлии с V века. По мнению болландистов существуют свидетельства о том, что храм, посвященный Георгию, был уже при Константине Великом. Святой Георгий известен исламским народам Африки и Ближнего Востока под именами Джирджис, Гиргис, Эль-Худи. В Европе его почитают также под именами Егорий, Григорий, Юрий. Очевидна иконографическая связь св. Георгия, победителя змия, и Гора, победителя Сета, сына отомстившего за отца. Весьма схожи и имена этих героев.

Георгий считается покровителем воинов, земледельцев (имя Георгий происходит от греч. γεωργός — земледелец) и пастухов, а в ряде мест — путешественников. В Сербии, Болгарии и Македонии верующие обращаются к нему с молитвами о ниспослании дождя. В Грузии к Георгию обращаются с просьбами о защите от зла, о даровании удачи на охоте, об урожае и приплоде скота, об исцелении от недугов, о чадородии. В Западной Европе считается, что молитвы святому Георгию (Джорджу) помогают избавиться от ядовитых змей и заразных болезней.

Однако согласно легенде, Георгий был воином и к возделыванию земли отношения не имел. Во-вторых, на ранних иконах святого Георгия хорошо видно, как раскладывается имя Георгий. Иероглифический кружок с буквой "A" означает ἅγιος — святой. Следующее слово — имя святого — Γεωρ.

На правой стороне икон написано слово Γιος — сын. Таким образом Георгий становится "сыном Геором". Считается, что имя Геор является сокращенным вариантом имени Георгий. Но это неверно. Имя Георгий несёт в себе уточнение: "Геор — сын".


В греческой традиции чудо попрания Георгием змия считается прижизненным подвигом. Вместе с тем ни в экзегетике, ни в исторической литературе невозможно найти источник "чуда о змие". Доходит до того, что популярнейшему сюжету приписывают самозарождение в одном из городов Сирии. Конечно же подобные версии являются глубоко ошибочными. Ибо сюжет этот гораздо более древний и имеет египетские корни. На стенах храма Гора в Бехдете — Великом городе Аполлона — записан эпос "о Горе Бехдетском, Крылатом Солнце":

«Гор, сын Исиды, принял тот же образ, который взял себе Гор Бехдетский до него. Они вместе убили врага на западе от Пер-Реххеви, на краю воды… Все эти дела произошли 7-го Тиби. И Тот сказал: "Да будет поэтому от сего дня наречен этот город: Город битвы… и 7-е Тиби будет наречено отныне: Праздник плавания".

Тогда Сет обратился в ревущего змея и вошел в землю в этом городе, и его больше не видели».

Далее Гору Бехдетскому присваивается титул ниспровергателя Апопа (Апоп — огромный хтонический змей, злоумышляющий против Солнца):

«Привет тебе, Гор! Привет тебе, Гор Бехдетский, великий бог, владыка неба! Ты ниспровергаешь Апопа и врагов на востоке неба, на небе, на земле, на воде, на горах, и они никогда не поднимут своих голов!»

Впрочем, очевидное трудно отрицать, и тогда на свет появляются откровения следующего характера:

«В Египте почитание Георгия наложилось на культ бога Гора. Мученичество Георгия, написанное на коптском языке, возникло в VI - начале VII в., а цикл чудес сложился до арабского завоевания. Согласно данным папирусов V-VIII вв., почитание Георгия отмечено в Афродито, Джеме, Гермополе, Оксиринхе, Птолемаиде и др. Древнейшее упоминание о праздновании Георгия засвидетельствовано в т.н. Календаре Саккары (VIII в.). В Египте Георгию было посвящено много церквей и монастырей, наиболее известны в Мит-Дамсисе (к северу от Мит-Гамра) и в Дельте. В Коптском Синаксаре особо указывается под 3 паопе (араб. бауна) освящение первой церкви во имя вмч. Георгия в городе Бирма, в оазисе Бахария. Синаксарь указывает, что мощи Георгия, хранившиеся в этой церкви, в патриаршество Матфея I (1378-1409) были перенесены в монастырь авы Самуила, а при патриархе Гаврииле V (1409-1428) — в церковь во имя вмч. Георгия в Старом Каире. В настоящее время, по свидетельству о. Мейнардуса, частицы мощей Георгия находятся в 15 церквах и монастырях Египта. Из Египта почитание Георгия проникло в Эфиопию».

Санта Чечилия ин Трастевере

Христос изображен в двух аспетах: Агнец божий и Сын божий:


На нимбе агнца изображена христограмма, а к голове Сына божьего тянется кулак. Искусствоведы поясняют, что таким образом Отец указывает на Сына, как будто без отеческого кулака его не разглядеть и не узнать.

Очевидно, это поздняя интерпретация древнеримской погребальной символики, состоящей из венка Осириса и букв Альфы и Омеги:

В ней осталась Ѡ в виде кулака, держащего венок Осириса. Возвращаясь к теме превращения Анкха в символ мученической смерти, можно отметить, что по аналогии с ним венок Осириса стал терновым венцом Христа. Но цветочный венок Осириса успешно сохранился в иконографии (см. выше роспись в баптистерии Сан Джованни ин Фонте).

Санта Прасседе, Капелла Зенона



Небесный трон Господа держат четыре ангела — идея полностью заимствованная у четырех сыновей Хора, небесных столпов.

Сан Марко в Риме



В Риме продолжается традиция замены в "ответственных" местах Альфы на лигатуру. Крест на нимбе Агнца Божьего — хризма. Сочетание в нимбе , ^P и ^ω характерно для италийской иконографии, хотя в западной традиции нимб Христа обычно изображался без букв. Как оказалось, это был единственно верный подход, т.к. в данном вопросе накопились разногласия и недопонимания:

Иконы слева направо: греческая, русская, италийская (в нимбе :, ^P и ^ω).

Специалист, по поводу букв на православных иконах, говорит следующее:

«Итак, «ό ὤν», греческие буквы «омикрон» (в данном случае, это артикль мужского рода) и «омега» с «ню» («ни» в византийском произношении) — собственно, само слово «сущий». Обычно на иконах они располагаются следующим образом: в верхней лопасти «омикрон» и ниже слева направо относительно зрителя, «омега» и «ню».

Реже, буквы располагаются по часовой стрелке и даже против.

В мировой культуре много примеров, когда значение некого символа забывается и, со временем начинает иметь другой смысл. К сожалению, так случилось и с буквами крестчатого нимба. Греческий язык на Руси к XVI веку практически никто не знал. Толкование «ό ὤν» — «сущий» было утрачено. Однако, разгадать тайну «загадочных букв» очень хотелось. Греческие буквы очень похожи на славянские (тем более, что шрифты на то время, практически не отличались), греческая «омега», с надстрочными знаками, была принята за славянскую букву «от» (ω). И это уже давало известный простор в толковании».

Как раз тот самый случай, про который обычно говорят: не знал, да еще и забыл. Обратимся к истокам и рассмотрим внутренний саркофаг Тахатеру, 900 г. до н.э.

Древнеегипетский саркофаг устроен как модель Мира, поделенный на нижний и верхний миры. Последний олицетворяет богиня неба Нут:

Как видите, нимб богини Нут такой же "кресчатый", как у Христа. Но египтянам не нужно было обозначать концы креста специальными символами, поскольку там уже есть иероглиф imy (собственно, сам крест) со значением сущий. Этот же иероглиф присутствует на нимбе Христа с тем же значением.

Когда египтяне клали усопшего в саркофаг, изображавший модель Мира, он становился сущим, т.е. воссуществовавшим в Мире.

Функция "крещения", в данном случае, возлагалась на иероглиф imy. Поэтому на нимбе Христа не следует ничего писать — там уже имеется надпись сущий, выполненная священной иероглификой. В этом контексте, нанесение на нимб хризмы дополнительных знаков, практиковавшееся италийскими мастерами — ничто иное, как языческая ересь.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе проведенного анализа установлено:

1. Что так называемая раннехристианская символика заимствована из древнеегипетской традиции.

2. Иконография цветочных гирлянды и венка заимствована из соответствующей древнеегипетской иконографии, иллюстрирующей ритуал дарения венка Осириса (венка оправдания).
3. Символы и ^ω, ошибочно принятые за ничего не значащие греческие буквы Альфа и Омега, означают, соответственно, Аменти (лигатура названия загробного мира) и имя Хора Бехдетского, записанное в виде Ѡρος (Ὧρος, Хорос). Откровение Иоанна Богослова, в котором неоднократно повторяется "аз есмь альфа и омега...", имеет признаки поздней вставки и написано с целью наполнения символов новой семантикой взамен утраченной.

4. Равносторонний крест, названный греческим, происходит от аналогичного по виду египетского иероглифа imy, отражающего космологическое понятие "сущий".

5. Монограмма "хризма" (Лабарум) появилась вследствие намеренного искажения греческого креста (иероглифа imy) с целью возможности прочтения в монограмме диалектного, но наиболее распространенного имени Χορος.

6. Символика христианского распятия восходит к древнеегипетскому символу жизни Анкху, модифицированного в антропоморфный вид.

7. Мифологизация нового символа (распятия) осуществлена с использованием древнеегипетских протографов.

ОБЩИЙ ВЫВОД

Христианство всецело базируется на предшествующей ему культуре Древнего Египта, основанной на солярном монотеизме, поэтому обсуждение историчности Иисуса лишено научных предпосылок.

http://newparadigma-ru.livejournal.com/4091.html
http://newparadigma-ru.livejournal.com/4349.html

______________________________
РЕМАРКА ПО ПОВОДУ ЗАИМСТВОВАНИЙ

Попытка автора (AVK) вывести христианство непосредственно из египетской традиции, конечно, имеет право на существование. Однако факты говорят о том, что между христианством и египетскими мистериями был буфер, наполненный сонмом однотипных солярных культов (Митры, Диониса, Сераписа, Аттиса, и пр.), которые, безусловно, корнями своими уходят в древние традиции египтян. Марциан Капелла в своем гимне Солнцу говорит:

«Солнце, обитающие на Ниле, поклоняются тебе как Серапису, и Мемфис боготворит как Осириса, в священных ритуалах персы поклоняются тебе как Митре, во Фригии — как Атису, и Ливия — как Аммону, а в Вавилоне — как Адонису; таким образом, весь мир боготворит тебя под различными именами».

Безусловно, велико было влияние и греческого Аполлона. Из пантеона олимпийских богов он заслуживает особенного внимания как тот, кто сосредоточил в себе всё значение и обаяние греческих религиозных культов. Его главный храм — храм Аполлона дельфийского — считался «общим очагом Эллады». Его значение в раннюю эпоху греческой истории было невероятно велико.

«Для людей с серьезными религиозными запросами Аполлон оставался Аполлоном Пифийским, сыном Зевса, богом великого пришествия, принесшим людям науку о том, как очищать себя от греха. «Пророк отца-Зевеса Аполлон», — гласит известный стих о нем; «Велик, велик ты у престола Зевса», — говорят ему Эвмениды в одноименной трагедии Эсхила.
<...>
...он руководил колониальным движением, он благословлял и свергал властителей, он вдохновлял законодателей и поэтов, он указывал всем верующим пути их земной жизни».
(К.М.Королев «Античная мифология»)

«...то, что Аполлон принес людям искупление от грехов <...> это и есть самая глубокая идея в той религии, которая, благодаря Селевку, утвердилась в долине Оронта — той долине, южным продолжением которой была долина Иордана.
Рядом с Аполлоном и Деметрой [θεά μήτηρ, богиня Мать, отождествляемая с Исидой] меркнут остальные боги древнего Олимпа: ни один из них в эллинистическую эпоху не обнаружил такого стремления к прозелитизму. Зевс, правда, не в счет: он стоит рядом с Аполлоном как бог-отец рядом с богом-сыном...» (А.Лактионов «Античная мифология»)

Годфри Хиггинс (в «Апокалипсисе») рассматривает Вакха (Диониса) как одну из самых ранних языческих форм "христианского" мифа:

«Место рождения Вакха, называемого Сабазием (Σαβάζιος), или Саваофом (Σαβαώθ), приписывалось многим местам в Греции, но, по сохранившимся свидетельствам, с наибольшим размахом рождение Вакха праздновали на горе Цельмизий, во Фракии.

Родила его Непорочная Дева 25 декабря (зимний солнцеворот). Он свершал великие чудеса на благо человечества, превращал воду в вино, ехал в триумфальной процессии на осле, был убит Титанами и восстал из мертвых 25 марта (весеннее равноденствие). Он всегда назывался Спасителем (Σωτήρ — спаситель — эпитет многих греческих богов, напр. Зевса, Гелиоса, Аполлона, Диониса, Гермеса, Асклепия, Геракла). В Мистериях он представал перед народом как дитя. Христиане в Риме праздновали этот день как Рождество».

Орфизм упоминается еще в V в. до н.э., во времена Сократа и Платона. На территории Болгарии была обнаружена могила богатого человека, последователя орфизма. Среди золота и прочих ценностей была найдена почти полностью сгоревшая рукопись возрастом две с половиной тысячи лет. Ученым удалось частично восстановить ее текст.

Оказалось что это религиозные стихи, приписываемые самому Орфею. Из них ясно что орфисты верили в то, что у человека есть душа, которую после смерти будут судить в соответствии с поступками при жизни. Они также практиковали ритуалы с символическим превращением воды в вино.

В Германии в музее Кайзера Фридриха экспонировался так называемый «талисман Орфея», найденный в пещерах северной Греции, т.е. на бывшей территории Фракии в горах Родопы, с вырезанным на нем изображением распятого Орфея Вакхического, о чем свидетельствует надпись на талисмане. Это тот самый Орфей, который был растерзан вакханками. Изображение свидетельствует о том, что была и другая, вероятно, более поздняя версия смерти Орфея.

Талисман хранился в музее пока в 1926 году его не признали подделкой. Дальше след реликвии теряется. Есть предположение, что он попал к немцам, которые с невероятным рвением охотились за всем мистическим и сакральным.

В первые века нашей эры митраизм составлял серьезную конкуренцию христианству. Митра воспринимался как спаситель, указывающий людям путь к вечной жизни. Среди митраистских идей, родственных христианству, можно отметить легенду о народившемся боге и пастухах, пришедших поклониться новорожденному, окропление святой водой, празднование воскресения, как дня, посвященного богу, причащение хлебом и вином, а также веру в вознесение богочеловека на Небо. Жрецы культа Митры, также как и христианские богословы, сулили митраистам воскресение и бессмертие души.

Но все-таки, несмотря на близость христианства и митраизма по многим вопросам вероучения, митраизм неминуемо должен был уступить свои позиции. Христианство, как феномен, восторжествовало только потому, что Римская империя постоянно вела войны с Персией, и ей нужна была государственная идеология, свободная от всяческой примеси персидского влияния. Риму просто необходимо было что-то противопоставить религиозной экспансии восточных идей.

Совершенно естественно, что христианство вобрало в себя всё лучшее, что было наработано предыдущими культами. Собственно, это общее правило, не один культ не возникал с чистого листа. Каждое новое верховное божество являлось носителем традиций накопленных в веках. И точно так же христианство не было (и не могло быть) исключением из этого правила. Ибо это единственно возможный принцип эволюции.

_______________________________

Романчук А.А.
СПОР ГОРА И СЕТА И ВОЗНИКНОВЕНИЕ РАННЕГО ЦАРСТВА ДРЕВНЕГО ЕГИПТА


Возникновение Раннего царства Египта связывается египтологами с победой Верхнего Египта (Юга) над Нижним (Севером) и последовавшим затем объединением долины Нила от моря до первого порога.

Ситуация вполне правомерна, поскольку о происхождении династий Раннего царства с Юга, из Тиниса, прямо говорят и письменные источники — Манефон, Геродот, египетские царские списки времени Нового царства. Хотя, как отмечает О.Д. Берлев, «представление о торжестве Юга над Севером может быть основано пока только на примате всего верхнеегипетского в титулатуре царя, в названии должностей, в привычке называть Юг перед Севером и т.п., но это лишь косвенные данные».

Тем не менее существует ряд фактов, на которые не обращают внимания и которые позволяют усомниться в правильности существующей сегодня в умах египтологов картины — победы Юга над Севером при возникновении Раннего царства. И эти факты приводятся тремя главными источниками по истории Египта Раннего царства — Палермским камнем (летопись конца Древнего царства), Туринским папирусом (Новое царство) и Манефоном (время Александра Македонского).

Прежде всего, следует отметить, что Палермский камень называет перед I династией ряд еще более древних царей, и все они — цари Нижнего Египта. Царей Верхнего Египта он не знает.

Разумеется, можно считать, вслед за Ю.А. Перепелкиным, что это результат повреждения, и на отбитом верхнем куске Палермского камня как раз и были имена царей Верхнего Египта. Но сведения Палермского камня по этому вопросу согласуются с данными двух других источников.

Согласно Манефону и Туринскому папирусу, Египтом первоначально правили боги, затем их сменили полубоги (или «духи Буто и Нехена») и затем — первый царь-человек, Менес из Тиниса. Но между богами и духами оба этих источника помещают две династии «царей Мемфиса и Севера». На мой взгляд, такого единодушия вполне достаточно хотя бы для того, чтобы задуматься о его причинах. К тому же, стоит учесть еще один факт — титул царей Нижнего Египта (bj.t, знак «пчелы») считается исследователями наиболее древним египетским обозначением понятия «царь» и лишь постепенно вытесняется другим титулом (nsw.t, знак «царского сиденья»). И более того, в «Текстах пирамид» отмечен случай, когда титул bj.t (употребленный по отношению к одному из богов) был «соскоблен и переделан на официальное обозначение фараона».

С другой стороны, в историографии отмечается, что «сведения Палермского камня — единственно сколько-нибудь надежное свидетельство о существовании нижнеегипетского царства». Некоторые же исследователи вообще сомневаются в существовании в Дельте в течение всего Раннего царства какого-либо политического образования, а признают наличие «только двух городов — Буто и Cаис».

Заметим, что цари Раннего царства называли себя именно, и прежде всего, — Горами. В середине же II династии вдруг появляются цари, называющие себя прежде всего Сетами (временно забрасывается, добавим попутно, царский некрополь в Абидосе). Заканчивается же правление этой династии царем, имя которого содержит и Гора и Сета и который называет себя — «Тот, в котором умиротворились оба бога».

Красной нитью через весь миф об Осирисе проходит то, что предметом спора между Гором и Сетом является Верхний Египет, Юг — «белая корона». Гор же в этом споре выступает как царь Нижнего Египта, и это тоже подчеркивается неоднократно.

Исида родила Гора в Дельте, прятала его возле Буто («своего города»); кроме того Гор также прямо называется «юноша Дельты», а по «суду бога Тота» он получает Нижний Египет, Сет же — Верхний.

По отношению к Осирису в мифе также применяется титул «владыка Севера», хотя он и выступает как царь всего Египта. Наконец, по одной из версий мифа, записанной на так называемой «Стеле Шабаки» (именно в ней Сет и Гор примиряются), все начинается с того, что «Геб отдал Гору Север, а Сету — Юг».

Касательно культов Гора и Сета, общеегипетское значение имел «Гор, сын Исиды». Помимо него, наиболее почитаем Гор Бехдетский, культ которого попадает из Дельты, из города Бехдет, на Юг, в Эдфу, еще в эпоху Древнего царства. Также относительно ясным является происхождение Исиды из северо-восточной части Дельты. Что, соответственно, привязывает и «сына Исиды» к этому региону.

На Юге существовал очень развитый культ шакалоподобного бога. И сам Сет иногда изображается в образе шакала. Понять значение этого позволяет крайне интересный анализ праздника «хеб-сед», проделанный М.Э. Матье. Прежде всего, рассматривая различные этимологии названия этого праздника, она склоняется к точке зрения о том, что оно значит «праздник бога Седа». Бог Сед, по ее мнению, ипостась Упуаута («Открывающий пути»), и почитался в том же образе — образе шакала. Сед — не кто иной, как один из вариантов Сета, и считался богом смерти.

Итак, Сед, Сет и Упуаут — боги-шакалы Верхнего Египта. Сам «хеб-сед» рассматривается М.Э. Матье (и большинством исследователей) как праздник ритуального восстановления сил фараона (символически умирающего и воскресающего в ходе праздника) и восходит к более древнему обряду убийства престарелого вождя. «Хеб-сед» — один из наиболее важных ритуалов, выполняемых фараоном, и справлялся уже в эпоху Раннего царства.

Ритуал праздника предоставляет нам чрезвычайно важную информацию. В начале праздника фараон шествует перед наосами богов. При этом «перед южными наосами его сопровождают «духи Нехена» — жрецы в шакальих масках, а перед северными — «духи Пе» — жрецы в масках сокола». Нехен — религиозная столица Верхнего Египта, Пе (вместе с Деп) — одна из частей города Буто — столицы Нижнего Египта. Таким образом, «хеб-сед» однозначно подтверждает и связь шакала (следовательно, Сета) с Югом, и связь сокола (следовательно, Гора) — с Севером. В ритуале «хеб-седа» четко выделяются два главных лица — царь и Упуаут. Во всех действиях Упуаут предшествует фараону, и вообще возглавляет процессию. В ходе праздника фараон периодически подходит к штандарту — фетишу Упуаута, чтобы поклониться ему и умастить его.

В целом, Упуаут может считаться даже главным персонажем «хеб-седа». Это отмечает и М.Э. Матье, объясняя это тем, что Упуаут имел в древности большее значение, а центр его почитания — Асьют (Саути) сыграл очень важную роль в завоевании Югом Севера. Сам Упуаут изображался воинственным богом, и носил титул «Схвативший Обе Земли», то есть Юг и Север. Интересно, что один из центров почитания Сета — в XI номе Верхнего Египта и находится на расстоянии примерно пяти километров от Асьюта.

В понимании причин того, почему Упуаут играл такую роль в «хеб-седе», проясняющее значение имеет тот факт, что в религиозном сознании считалось, что после смерти и встречи с богиней смерти Кебхет (дочерью Анубиса) царь оживает уже очищенным и в виде шакала. Также, уже в «Текстах пирамид» читаем, что умерший фараон уподобляется «лежащему шакалу», или, восседая на троне Осириса, имеет «руки Атума» (и все остальные части тела — тоже Атума), но «голову Анубиса».

Общеизвестно, что после смерти фараон обожествлялся именно как Осирис — «вождь западных», то есть бог царства мертвых. И только со времени Среднего царства Осирис в качестве бога мертвых вытесняет других «вождей западных» — Хентиаментиу. Очевидно, что первоначально цари рассматривали в качестве своей загробной ипостаси именно бога-шакала. Объяснить это можно лишь тем, что первоначально бог-шакал, Упуаут — личный покровитель царя, его «тотем». Таким образом, «хеб-сед» — праздник царя выходца из Верхнего Египта. Это является свидетельством, что именно Юг победил Север.

Но как же быть с отмеченными выше парадоксами? Прояснить их помогает тот же «хеб-сед» и положение Упуаута в этом празднике. Действительно, Упуаут, являясь главным лицом праздника, при этом удивительно бездеятелен и не вписан в сценарий. Он — своего рода «свадебный генерал». А это наводит на мысль, что Упуаут — более поздняя интерполяция в уже сложившийся сюжет. Кто же авторы этого сюжета? Ряд обстоятельств наводит на мысль, что «хеб-сед» изначально — праздник царей Севера. Прежде всего, само одеяние фараона в«хеб-седе» — это «характерное ритуальное одеяние древних правителей Буто», то есть царей Нижнего Египта. Далее, существенную часть праздника составляли ритуальные бои, участники которых «как бы боролись за обладание Хором-фараоном». Эти участники «изображали жителей Деп и Пе (двух частей города Буто)». И, наконец, в египетском погребальном ритуале исполнялась так называемая «пляска Муу». Исследователи видят в ней древний погребальный ритуал правителей Нижнего Египта. «Муу» восходит к слову «вода» (mw), а «водяные» — утопленные правители Буто. Утоплен был, согласно мифу, и Осирис Сетом.

Представляется, что достаточно непротиворечивой интерпретацией, учитывающей все изложенное выше, будет следующая гипотеза. Династии Раннего царства действительно были выходцами с Юга, и, вполне вероятно, именно из Тиниса. Однако до них политическое лидерство принадлежало, и, вероятно, уже достаточно давно, правителям Нижнего Египта (именно Буто и Саиса), некоторые из них, возможно, правили уже и всем Египтом. Каирский камень дает ряд правителей додинастической эпохи уже в двойной, «красной и белой» короне.

Следует отметить, что в начале прошлого века ряд исследователей высказывали мысль о том, что образованию Раннего царства предшествовало объединение Египта вокруг Гелиополя. Однако, насколько можно судить, данная идея только постулировалась, и аргументом им служил прежде всего культурный приоритет Гелиополя (в частности, на широту этого города указывает египетский календарь). Сегодня же эта гипотеза не только забыта, но и утверждается отсутствие соперника Югу в Дельте. Судя по всему, захват Севера Верхним Египтом имел место, о чем свидетельствует временная победа Сета. Сет долго не считался злым богом, и в заупокойном культе изначально был покровителем фараона.

С этим согласуется и то, что именно от представителей второй династии дошли надписи, свидетельствующие об их войнах с Нижним Египтом и разорении его. Цари I династии оставили надписи о войнах в Эфиопии (т.е. к югу от первого порога Нила).

С другой стороны, следует заметить, что при второй половине I и при II династиях первым лицом после царя в государстве считался «хранитель печати Красного дома» (т.е. казнохранилища Нижнего Египта)». Но при Перибсене и Хасехемуи (цари второй половины II династии) появляются должности «хранителя печати для всех документов Юга» и «хранителя печати по делам дани Севера». Как представляется, весьма многозначительные изменения.


Литература:
Коростовцев М.А. Религия Древнего Египта. М., 1976.
Постовская Н.М. Начальные стадии развития государственного аппарата в Древнем Египте // ВДИ. 1947. №1.
Матье М.Э. Мифы Древнего Египта. М., 1956.
Матье М.Э. Хеб-Сед (из истории древнеегипетской религии) // ВДИ.1956. № з.
Перепелкин Ю.А. Древний Египет. Раннее царство // История Древнего Востока. Зарождение первых классовых обществ и древнейшие очаги цивилизации. М., 1988.
Тураев Б.А История Древнего Востока. Ч. 1. M., 1936.
_______________________________

С.В. Петров
МИСТЕРИЯ УМИРАЮЩЕГО И ВОЗРОЖДАЮЩЕГОСЯ ОСИРИСА


Египет — страна, лежащая посреди пустыни. За исключением средиземноморского побережья, в течении года, осадков здесь выпадает немного, так что сказочное плодородие этой земли в древние времена полностью зависело от ежегодных разливов Нила. Поэтому египтяне всегда ждали подъема воды в Ниле с крайним беспокойством.

Во времена описываемые Геродотом, подъем воды набирал силу лишь во второй половине июня. Своей высшей точки уровень воды достигал в конце сентября. В такое время затопленная страна напоминала скорее водную стихию, на фоне которой, подобно островам, возвышались построенные на возвышенностях города и селения. Приблизительно в течение месяца уровень воды оставался неизменным, а затем начинал идти на убыль: отлив продолжался до тех пор, пока в декабре-январе река не входила в свое обычное русло.

В ноябре, когда вода спадала, приступали к севу пшеницы, ячменя и сорго. Пора жатвы на севере наступала приблизительно на месяц позже, чем на юге. В Верхнем, или Южном, Египте сбор ячменя приходился на начало марта, пшеницы — на начало апреля, а сорго — примерно на конец того же месяца. Сбор урожая заканчивался в конце апреля - начале мая. Не было смысла оставлять что-либо на полях или на деревьях, так как все живое уничтожали грядущие суховеи. Скот в это время так же загоняли в стойла.

В начале мая на Египет обрушиваются смертоносные песчаные бури. Они не прекращаются в течение пятидесяти дней («50 злых слуг Сета»). В мае-июне жизнь в Египте замирала. Поля покрывались толстым слоем песка, русло Нила сужалось до минимальных пределов, прекращалось судоходство. Деревья чахнут под плотным слоем серой пыли. В непосредственной близости от селений, на клочках земли, с трудом орошаемых жителями, борются за жизнь чахлые овощи. Какое-то подобие зелени сохранялось лишь по обочинам каналов да в углублениях, из которых не успела испариться влага. Бесплодная пыльная долина пепельного цвета, на всем протяжении изборожденная сетью трещин и выбоин, задыхается под палящими солнечными лучами. До середины июня египетская земля в ожидании «нового Нила» представлялась полуживой.

Подъем воды сопровождался знамением в небесах. Во время летнего солнцестояния, когда в Ниле начинала прибывать вода, перед самым восходом солнца на востоке загоралась ярчайшая из неподвижных звезд — Сириус. Египтяне называли Сириус Сопдет (Spdt) и отождествляли эту звезду с Исидой.


ОСИРИЧЕСКАЯ МИСТЕРИЯ

Мистерию годичного цикла лучше всего рассматривать с предательства Сета, который вероломно заманивает Осириса в красивый сундук.¹ После чего Сет бросает его в воды Нила. Сектор Сета — это традиционно предательский знак Скорпион, чьим управителем Сет и является. Это подтверждает и Плутарх в своем сочинении «Исида и Осирис»:

«Говорят, что это случилось (…), когда Солнце пересекает созвездие Скорпиона, в двадцать восьмой год царствования Осириса.»

Исида отправляется на поиски Осириса и находит его с помощью своей сестры Нефтиды (управитель Стрельца). Спрятав тело Осириса в камышах, Исида отправляется за помощью. Но Сет, охотясь в Дельте реки, случайно натыкается на саркофаг, спрятанный Исидой. Увидев мертвого Осириса, Сет пришел в ярость и разрубил тело брата на четырнадцать частей, разбросав их по всему Египту.

Исида, узнав о новой беде, отправляется собирать части тела мужа. Ей в этом помогает Анубис, управитель зодиакального Козерога.

В знаках Козерога и Водолея удается найти все части тела Осириса, кроме фаллоса. В знаке Рыб Исида узнаёт, что недостающую часть съели рыбы. Она сочленяет тело Осириса, изготавливает недостающий элемент из глины, на короткое время оживляет мужа, путем магических заклинаний. Превратившись в самку коршуна — птицу Хат, Исида распластала крылья по мумии Осириса, произнесла волшебные слова и зачала Гора.
_____________________________
[1] Видимо, речь идет о саркофаге, либо описывает смысл возникновения традиции захоронения покойника в саркофаге.

Скрываясь от Сета, Исида родила Гора в болотах дельты Нила, среди зарослей лотоса. Рождение Гора происходит в знаке Овна. Плутарх пишет, что Гор родился недоношенным и его день рождения празднуют после весеннего равноденствия:

…«родила среди ранних цветов и побегов недоношенного и недоразвитого Гарпократа. Поэтому ему приносят начатки взошедшей чечевицы, а день рождения празднуют после весеннего равноденствия»…

«Великий Атум (…) громогласно произнес, обращаясь к Гору: Владыка богов! Иди, выходи на землю! Я дарую тебе — восхвалят и последуют за тобой спутники твоего отца Осириса! Я сотворю твое имя!»

После этих слов, во всеуслышание сказанных Атумом, Исида и разрешилась от бремени.

Согласно текстам пирамид, Исида зачинает от Осириса в образе звезды Сопдет:

«Твоя сестра Исида пришла к тебе, радуясь своей любви к тебе. Ты слился с ней, твое семя вошло в нее. Она зачала в образе звезды Сопдет. Гор-Сопд вышел из нее в образе Гора, обитателя звезды Сопдет. Ты вселил дух в него»…

В некоторых текстах говорится о том, что новорожденный Гор был укушен скорпионом. И Исиде потребовалась помощь Тота, дабы воскресить его. Не совсем понятен смысл этого мифа в плане описания годового цикла, не исключено, что это позднейшие наслоения, связанные с греко-римским периодом. В Европе солнечные боги умирали в знаке Скорпиона (в самый короткий день в году) и воскресали в день весеннего равноденствия, когда природа пробуждается после зимы. В Египте же годовой цикл имел совершенно иной характер, привязанный к разливу Нила.

Подарив жизнь Гору, Осирис и Исида исчезают, для наблюдателей, с неба. Сириус, который олицетворяет Исида, находится вне видимости 70 дней, не поднимаясь над горизонтом. Это время, когда Исида мумифицирует Осириса, которого отождествляют с созвездием Орион (егип. Sȝḥ, Сах). Орион также не показывается на небе с середины апреля до летнего солнцеворота.

Рожденный Гор растет «не по дням, а по часам». И в знаке Тельца, он вступает в противоборство с Сетом (одна из ипостасей которого — «бык»), желая отомстить за отца. Однако, по причине молодости и неопытности, в этой битве Гор теряет глаз (око Уджат, егип. wḏȝt ). Но в ход сражения вмешивается Великий Совет Девяти в лице Геба, и Египет оказывается поделенным между двумя соперниками. Это перемирие соответствует знаку Близнецы (которые часто изображаются, пожимающими руки). Но затем Геб изменяет свое решение, и Гор, сын Осириса, становится владыкой всего Египта, а Сет отправляется в изгнание в пустыню. По другой версии, Гор снова сходится с Сетом в поединке, и отвоевывает утраченное ранее волшебное Око.

В дополнение к зодиакальной мистерии, нужно отметить, что Сет олицетворял горячие ветры пустыни, поэтому победа Гора над Сетом — это окончание сезона песчаных бурь (Хамсин, «пятидесятидневник»), который начинается после весеннего равноденствия и заканчивается на границе зодиакальных Тельца и Близнецов. Пустынные бури сопровождаются гудящими звуками, напоминающими игру труб. Египтяне называют их «песнями смерти». Утрата Гором ока Уджат (новолуние) в знаке Тельца и вновь обретение его в Близнецах — это, очевидно, фиксация мистериальных (и астрономических) событий, связанных с Хамсином, т.е. временной победой Сета, властителем пустынь.

Тем временем приходит срок гелиакическому восходу Сириуса (Исиды-Сопдет). Исиду в Египте также называли «госпожой начала года». В египетской мистерии, воскрешение Осириса происходит после того, как Гор дает отцу проглотить свой глаз Уджат. Символически, в росписях, воскрешение изображается через прикосновение к губам жезла Анкх, который возвращает умершему жизненную силу. Воскрешение Гором Осириса соответствует летнему солнцестоянию, точнее, первому новолунию (проглоченное око Гора) после солнцестояния. Воскресший Осирис символизирует половодье (ḥˁpy), достигающее своего максимума в знаке Лев. Это отражено в росписях, где Осирис показан поднимающимся (воскресающим) на кушетке, выполненной в виде стилизованного льва.

Постепенно вода начинает отступать и Нил возвращается в свои берега. Освобождающиеся от воды земли, покрытые илом, готовы к началу нового сельскохозяйственного сезона. Исида, выступающая в роли зодиакальной Девы, изображалась с пучком злаков в руках.

Согласно мистериальному циклу, Осирис, воскреснув, сам становится Судьей, решающим судьбу всех душ, покидающих этот мир. Суд Осириса происходит в Дуате (dwȝt). В зодиакальной проекции Дуат — это зимнее полугодие (от осеннего равноденствия до весеннего, когда ночь длиннее дня). Неудивительно, что Дуат начинается знаком Весы. В этом зодиакальном секторе происходит суд Осириса и его свиты, где взвешивается на весах душа (сердце) новопреставившегося. При положительном исходе Суда, душа умершего отправлялась в райские кущи Иару (iȝrw). В противном случае, душу умершего пожирала богиня Амат (Ȝm-mit) — чудовище с телом гиппопотама, пастью крокодила и львиными лапами.

После смерти все оправданные на Суде Осириса попадали в благодатные места, где они не знали ни голода, ни лишений, где нет палящего солнца и обжигающих пустынных ветров. Там они, также как и при жизни, обрабатывали поля и собирали обильные урожаи. Неудивительно, что представления о райской жизни у египтян ассоциировались с прохладным зимним сезоном — сезоном с/х работ, который условно начинался на границе зодиакальных Весов и Скорпиона.

Египетский год делился на три сезона по четыре месяца — Ахет (ȝḫt, «половодье»), Перет (prt, «всходы») и Шему (šmw, «засуха»). Таким образом сезон Перет (Скорпион, Стрелец, Козерог, Водолей) соответствует зимнему времени года, коварному убийству Сетом Осириса. К началу сезона Перет, Нил, после четырех месяцев половодья, окончательно входит в свои берега, это время начала сельскохозяйственных работ.

Сезону Шему (Рыбы, Овен, Телец, Близнецы) соответствует весенне-летнее время рождения Гора и подготовление (бальзамирование) Исидой Осириса к воскрешению. Это время сбора урожая. Сезон Шему — наиболее жаркое и засушливое время в году. Само название «шему» происходит от корня «шем» (šm) — жара.²

Сезон Ахет (Рак, Лев, Дева, Весы), совпадающий с разливом Нила и началом нового года — это возрождение Осириса, а значит, и всей природы после долгого периода засухи.

И что интересно, у каждого сезона есть главное действующее лицо, бог управитель. Если в сезон разлива Нила (Ахет) — это Осирис, то в сезоне Перет, главным действующим лицом является Исида. Последний сезон Шему посвящен рождению Гора, его противостоянию, и, в конечном итоге, окончательной победе над силой зла и энтропии, в лице Сета, несущего из пустыни, убивающие все живое, пыльные бури.

Таким образом, если Осирис олицетворяет собой полноводный Нил, то убийство Сетом Осириса символизирует окончание половодья. Сезон Перет наиболее прохладный и благоприятный для аграрных работ. Поэтому, неудивительно, что Исиду в Египте связывали с плодородием, с производительными силами земли. Сет — бог пустыни, зноя и засухи, наравне с Гором может считаться главным действующим лицом сезона Шему. Победа Гора над Сетом символизирует утихание пыльных бурь, конец засухи и ожидание воскрешения Осириса, наполняющего Нил живительными водами, которые, выходя из берегов, насыщают землю плодородным илом — залогом будущих хороших урожаев.
_____________________________
[2] В другой интерпретации, название месяца šmw означает «низкая вода», дословно: šw mw — «свободный от воды» [Нил]. Кроме того, слово šmw имеет значение «урожай», поэтому летний сезон šmw называют также «сезоном урожаев».



Фрэзер «Золотая ветвь», гл. 39 Обрядовый цикл, связанный с Осирисом.
Пьер Монте. «Эпоха Рамсесов. Быт, религия, культура», глава Времена года.
_______________________________

Хорс (Хоре, Коре, Корш, Корс — др.-рус., Хрсовик — серб., Хорус — чеш.) — бог зимнего солнца, зерна, озимых, холодов, покровитель скота (особенно коней).

В других славянских традициях, Хорс — бог солнечного диска, бог миропорядка, связанного с ходом солнца. Поэтому днями Хорса считался любой солнцеворот, например, летний — 21 по 25 июня (Купала), осенний — 21-23 сентября (Овсень Малый, Таусень, Осенний Хорос). В этой связи уместно вспомнить, что в античности времена года символизировали оры (греч. ὥρα — сезон, временной отрезок, год). Оры, Хоры (др.-греч. Ὥραι, «Времена») — богини времен года в древнегреческой мифологии. У Гомера (Илиада, 5:749) Оры упоминаются в качестве стражей ворот Олимпа; отпирая и запирая ворота, они выпускают облака и определяют погоду. «Привратницы неба» кружатся в хороводе, и их движение олицетворяет смену времен года.

День Хорса — воскресение, как и у Даждьбога, металл — червонное золото. Символ Хорса исторически не определён. Но, в неоязычестве это крест в круге.

Главная часть празднеств, посвященных Хорсу, — массовые танцы и пляски, после которых ему приносят жертву — специально приготовленные кушанья, как, например, «хорошуль» — круглый ритуальный пирог. Непременный атрибут почитания Хорса — хороводы. Собственно, по одной из версий имя Хорса происходит от греческого слова χορός.

χορός — хор, хоровод, хороводная пляска с пением; хороводная песнь;

ex. μέλπεσθαι ἐν χορῷ Ἀρτέμιδος Hom. — водить хоровод в честь Артемиды;
χορός κυκλικός Eur., Plat., Plut. — циклический хоровод (вокруг алтаря Вакха в праздник Дионисий);
χορεύεσθαι τὰν Φοῖβον Pind. — славить хороводными плясками Аполлона Феба, «Лучезарного»;
χορεύεσθαι τὰν κόραν καὴ ματέρα Eur. — водить хороводы в честь дочери и матери (т.е. Персефоны и Деметры); χορεύεσθαι Ἄρηϊ Eur. — устраивать хороводы в честь Арея; χορός Μοισᾶν Pind. — сонм Муз;

Как видно из цитаты, хороводы в Греции были непременным атрибутом празднеств и мистерий. А у Диониса, по этому поводу был даже специальный эпитет — «Хорей» (Χορεῖος, «Хороводный»). Имеет ли отношение Дионис Хорей (Χορεῖος) к культу Хорса? — вопрос риторический, но, в качестве версии, вполне рабочий. Впрочем вернемся к нашим Пенатам.

Не все боги у славян и русов были общими. Например, до прихода на берега Днепра русов здесь не знали Хорса. Лишь князь Владимир установил его изображение рядом с Перуном. Зато он был известен у других арийских народов: среди иранцев, персов, зороастриицев, где поклонялись богу восходящего солнца — Хорсету. Это слово имело и более широкое значение — «сияние», «блеск», а также «слава», «величие», иногда «царское достоинство» и даже «хварна» — особая отмеченность богами, избранность.

В «Повести временных лет» рассказывается, что изображение Хорса стояло в Киеве на холме в числе главнейших богов.

«И постави [Владимир] кумиры на холму внѣ двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребрену, а усъ златъ, и Хърса, Дажьбога, и Стрибога и Симарьгла, и Мокошь». (Пов. врем. лет, 56)

А автор «Слова о полку Игореве» пишет, что Всеслав Полоцкий, превратившись в волка, перебегал путь великому Хорсу.

«Всеславъ князь людемъ судяше, княземъ грады рядяше, а самъ въ ночь влъкомъ рыскаше изъ Кыева дорискаше до куръ Тмутороканя; великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше».

Культ Хорса был настолько популярным, что не угас с появлением христианства. Надо отметить несомненно значительный труд исследователя из России Алексея Бычкова, который, привлек множество недоступных нам ранее западных источников, похожим образом описывающих Хорса (и ряд иных славянских богов в позднем средневековье). Имя бога Хорса упомянуто во многих русских летописях: пантеоне кн. Владимира, в апокрифе «Хождение Богородицы по мукам», в записях «О идолах Владимировых», «Память и похвала Владимиру» и «Житии блаженного Володимера»; «Слове некоего Христолюбца», «Слове о том, како первое погани суще языци кланялися идолом», поминается он и в «Беседе трех святителей».

«Они все богы прозваша солнце и мѣсяць, землю и воду, звѣри и гады то сетьнѣе и человѣчьска имена та утрия Трояна, Хърса, Велеса, Перуна на богы обратиша». («Хождении Богородицы по мукам» Сб. Тр. № 12, 30; XII-XIIIвв.)

«Такои се крьстьянинъ не мога терпѣти крьстьянъ двоевѣрно живущихъ, вѣрующе въ Перуна и Хорса и въ Мокошь и въ Сима». («Слово некоего христолюбца», Зл. цепь, 22-22 об.; XIVв.)

«И въ прѣлесть велику не внидутъ, мняще богы многы: Перуна и Хорса, Дыя, и Трояна». (Сл. и поуч. против языч., 51; XVIв.)

…«и приступиша къ идоломъ и начаша жрети молнiи и грому, и солнцю и луне, а друзiи Переуну, Хоурсу, виламъ и Мокоши, упиремъ и берегынямъ, ихже нарицають тридевять сестриниць, а инiи въ Сварожитца верують». («Поучения против язычества» Летопись русской литературы и древности т. IV)

«Темъ же богомъ требу кладуть… Перуну, Хърсу». («Слово о том, како погани суще языци кланялися идоломъ»)

«И ныне по окраинам молятся ему, проклятому богу Перуну, и Хорсу». («Слово святого Григория»)

«Начали поклоняться… Перуну, Хорсу». («Слово Иоанна Златоуста»)

Интересна этническая привязка бога Хорса к семитам в «Беседе двух святителей»: «Два ангела громная есть: елленский старецъ Перунъ и Хорсъ жидовинъ».

Немец Вундерер, путешествовавший по Руси в 1589-1590 годах, описал идола Корса близ Пскова:

«Перед городом (Псковом) мы видели двух идолов, которые были издревле поставлены жрецами и которым они поклоняются. Именно, Услада, каменное изображение, которое держит в руке крест, и Корса, который стоит на змее, имея в одной руке меч, а в другой — огненный луч».

Впоследствии близ Пскова Был найден каменный идол, который можно соотнести с Хорсом.

А.С. Фаминцын, опираясь на германо-скандинавское название коня — «horse», отождествляет Хорса и Даждьбога. Фаминцын ссылался на изображение Солнца как белого, светлогривого коня в мифологиях самых разных индоевропейских народов — от Скандинавии до Индии, на общеизвестные примеры использования изображений коня (коньки русских изб), частей его (конские черепа на тех же коньках или на оградах, конский череп подкладывали под голову больному, отпугивая демонов болезни). Так же Фаминцын отмечает, что Хорс и Даждьбог соотносятся как греческие Гелиос и Аполлон.

«Наиболее часто упоминаемым названием бога солнца было иноземное имя Хорсъ, также: Харсъ, Хоурсъ, Хѣрсъ, Хрѣсъ, Хросъ, встречающееся в многочисленных памятниках, обыкновенно рядом с Перуном (…) к этому времени, в смысле его пояснения, иногда прибавляется в памятниках название Дажьбога, именем которого несомненно назывался представитель солнца.
(…)
О солнечной природе Хорса несомненно свидетельствует следующее обстоятельство: в извлеченном Срезневским отрывке из одного древнего памятника речь идет об Аполлоне (Аполинъ), между тем в соответствующих местах других памятников имя Аполлона, бога солнца, является замененным именем Хрѣсъ». (А.С. Фаминцын «Божества древних славян». СПб., 1884г.).

Замечание Фаминцына о взаимозаменяемости имен Хорс и Аполлон интересно тем, что греки отождествляли Аполлона с египетским богом солнца Гором. В англоязычном варианте имя Гор и сегодня имеет вид: Horus, что является заимствованием из греческого (Ὧρος).

Гор, Хор (егип. Ḥr, «высота», «небо»), в египетской религии и мифологии божество, воплощенное в соколе.

Ὧρος и Ὦρος ὁ Гор (Хор, Хорос), сын Осириса и Исиды, египетский бог; Her., Plut., Luc.
ὄρος, ион. οὖρος, εος τό гора, возвышенность Hom., Xen., Plat.
οὔρειος 3 и 2 эп. ион. = ὄρειος
1. гористый (Λοκρῶν πρῶνες Soph.);
2. находящийся в горах, горный;
ὧρος ὁ год Plut., Diod.: οἱ Ἀσσυρίων ὧροι (v. l. к ὅροι) Luc. ассирийские летописи.
(Древнегреческий словарь Дворецкого)

«У них же (египтян) Аполлон, который является солнцем, зовется Хором (Ὧρος), от него и двадцать четыре часа (ὡραίη), составляющие день и ночь, получили имя, и четыре поры, которые заполняют годичный круговорот [солнца], называются Ὥραι («времена», богини времён года)». (Макробий «Сатурналии»)

«Антипатр сказал, что есть старинное слово ὧρος, означающее «год», а частица ζα- означает увеличение, поэтому Ахилл назвал старое, многолетнее вино ζωρόν». (Плутарх «Застольные беседы» кн.V)

Литература
Мифология древнего мира, М.:Белфакс, 2002
Б.А. Рыбаков «Язычество древних славян», М.:Русское слово, 1997
В. Калашников «Боги древних славян», М.:Белый город, 2003
Д. Гаврилов, А. Наговицын «Боги славян. Язычество. Традиция», М.:Рефл-Бук, 2002
Словарь-справочник «Слова о полку Игореве»
http://slaviy.ru/slavyanskie-bogi/xors/
http://godsbay.ru/slavs/hors.html


ХОРС (Н.М. Гальковский «Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси»)

Правописание имени этого бога в источниках различно: Хрѣсъ, Хѣрсъ, Харсъ, Хорсъ, Херсъ, Хурсъ, Хросъ. Предполагают, что слово Хорс происходит от зендскаго hvare, род. huro — солнце, перс. hur, hor. Е.Корш придерживается того же словопроизводства: авестское hyape, в средне-персидском хуаршет, новоперсидском хуршед. Корш отмечает, что осетины, потомки Ясов, тех иранцев, с которыми наиболее мы соприкасались, заменяют обще иранское ш звуком с.

Сближая Хорса с древнеперсидским: кирос (корос), еврейским — кореш (хореш), ново-персидским — хор (хур), Забелин полагает, что наш Хорс заимствован у Хазар, принявших потом иудейство и известных под именем жидов хазарских. Хорс вообще указывает на тесные связи и сношения восточных славян с древнеперсидскими странами по Каспийскому морю и Закавказьем.

«Слово Хорс (…) заимствовано из арийской ветви языков. Сюда принадлежит и новоперсидское: хор или хур — солнце. Нельзя, однако ж, думать, чтобы слово Хорс взято было из сего диалекта. (…) Форма, которую находим в еврейском подлиннике Ветхого Завета «Кореш»… Известно, что со времени владычества персов в язык еврейский вошли многие слова из языка повелителей. Таким было и слово: херес — солнце. Рассмотрение места Слова о полку Игореве и свидетельство летописи показывают, что Хорс есть не просто солнце, но лицо мифологическое. (…) Хорс занимает второе место после Перуна; в «Слове» он назван великим. Этот эпитет, вероятно, отвечает слову: khchaèta, которое постоянно прилагается солнцу в Зендских книгах… Поэт хотел сказать, что Всеслав превзошел в быстроте самого Хорса… Правописание Мниха Якова в «Похвале Владимира», по копии со списка 1414г., всего более приближается к слову: «Кореш», если его «Хъроса» (вин. пад.) будем читать: «Хороса». Дело не невозможное, что второе о в косвенных падежах, по произволу, и усекалось и удерживалось, как в слове: Мокошь».
(П.Прейс. Донесение г. министру народного просвещения из Праги от 26 дек. 1840г. — ЖМНП, 1841, ч. 29, отд. IV, с. 35-37)

PS

«Известный историк и археолог С.П. Толстов в своей работе «В связи с историей хорезмийско-хазарских отношений» еще в середине прошлого века говорил (…) что Хорезм и Хазария составляли единое государство.
…на территории Хорезма жили индоиранские племена. Государственным языком был пехлеви — разговорный язык соседнего Хорасана.»

В названиях и Хорезма, и Хорасана как-то явственно слышится имя Хорса. Так что Хорс и вправду может иметь хазарское происхождение.

«Два ангела громная есть: елленский старецъ Перунъ и Хорсъ жидовинъ». (из «Беседы двух святителей»)

Хорезму и Хорасану весьма созвучно и название города Херсонес (др.-греч. Χερσόνησος, в византийское время — Херсон, в Генуэзский период — Сарсона, в русских летописях — Корсунь) — полис, основанный древними греками на Гераклейском полуострове на юго-западном побережье Крыма.

«Геракл широко почитался в Херсонесе Таврическом, так как это была колония Гераклеи Понтийской, мифическим основателем которой он являлся. Его почитали там в качестве охранителя и защитника города и хоры». (С.Ю. Сапрыкин)

Традиционно Херсонес переводят с греческого как «полуостров».

Χερσόνησος, новоатт. Χερρόνησος ἡ Херсонес
χερσόνησος (χερσό-νησος), новоатт. χερρόνησος ἡ полуостров Her. etc.
χέρσος, новоатт. χέρρος ἡ (sc. γῆ) сухая земля, суша, материк
νῆσος, дор. νᾶσος ἡ остров

Хотя исключать солнечный аспект в имени города тоже не стоит. Ибо русское название города (Корсунь) более чем созвучно инвариантам имени Хорса — Хоре, Коре, Корш, Корс.

Собственно, и покровитель Херсонеса Геракл не только нёс в себе солярный аспект, но и отождествлялся с Аполлоном, а стало быть и с Гором-Хоросом. Да и этимология имени Геракл отсылает нас всё к тому же Гору, ибо, как упоминалось выше, Гора египтяне изображали соколом, либо человеком с головой сокола. Но «сокол» по-гречески — Γεράκι. Ещё одно интересное созвучие: ἱερά, означающее «святой» (или «священный»), и ἱέραξ — «ястреб». Но ястреб — это всё тот же образ Гора.

PPS
Ну и последний штрих. Кроме образа сокола, в Египте был популярен (особенно в греко-римский период) образ Гора младенца (егип. Ḥr-pȝ-ẖrd), сына Исиды. Греки его называли Гарпократ. Часто он изображался на руках Исиды. Эта композиция и сегодня пользуется большой популярностью, только сейчас она называется «Мария с младенцем». Имя младенца озвучивать необязательно, все прекрасно понимают, что это Иисус. Так же и в древние времена, говоря о Исиде с младенцем, все понимали о каком младенце идёт речь. И что интересно, «ребёнок» по-гречески — κόρος. Не отсюда ли это чередование в имени Хорса букв к~х?

κόρος, эп.-ион. κοῦρος, дор. κῶρος ὁ
1) ребенок, младенец;
2) мальчик, юноша, молодой человек; ex. κοῦροι Ἀχαιῶν Hom. — ахейская молодежь, т.е. воины;
3) сын; ex. Θησέως κόροι Soph. — сыновья Тесея.

_______________________________

Альфред Видеман
РЕЛИГИЯ ДРЕВНИХ ЕГИПТЯН

ЛЕГЕНДА О КРЫЛАТОМ СОЛНЕЧНОМ ДИСКЕ

В 363-й год правления Ра Гармахиса вечно живущий Ра находился в стране Нубии вместе со своими воинами, но враги составили против него заговор (уу), и поэтому и по сей день эта страна носит название Страна Заговорщиков (Уауа). Тогда бог Ра вместе со своей свитой отправился в путь на своем корабле и высадился на сушу в номе Эдфу. Здесь на корабле Ра оказался бог Горбехудти,¹ и он сказал своему отцу: «О Гармахис!² Я вижу, как враги строят заговор против своего господина». Затем его величество бог Гармахис сказал Горбехудти: «Ты, восхваляемый сын Ра, тот, кто вышел из меня, убей скорей врага, который находится перед тобой».
________________________________
[1] Ḥr-Bḥdty — Гор Бехдетский.
[2] Ἅρμαχις (егип. [Rˁ]-ḥr-m-ȝḫt) — бог утреннего солнца, дословно «[Ра, который есть] Гор в горизонте».

Горбехудти полетел к солнцу, как большой крылатый диск; поэтому с тех пор его стали называть Великим Богом, Владыкой Небес. С небес он увидел врагов, стал преследовать их, как огромный крылатый диск. Из-за яростного нападения на них их глаза больше не видели, их уши уже не слышали, но один убивал другого мгновенно, и ни одна голова не осталась целой.

Горбехудти прибыл на корабль Ра Гармахиса в виде огромного разноцветного крылатого диска. Тогда Тот сказал Ра: «Повелитель богов! Прибыл бог Бехдета в виде огромного крылатого диска. С этого дня его должны называть Горбехудти [Гор Бехдетский]». И Тот сказал: «Начиная с этого дня город Эдфу будет называться городом Горбехудти». И Ра обнял Гора и сказал Горбехудти: «Ты положил виноград в воду, которая исходит из Эдфу,³ и от этого твое сердце радуется». С тех пор эта вода из Эдфу называется Виноградная Вода.

И Горбехудти сказал: «Приди, Ра, чтобы увидеть твоих врагов, лежащих там внизу, в этой стране». Когда великий Ра проделал свой путь — а вместе с ним и богиня Астарта, — он увидел своих врагов, лежащих на земле; каждый лежал, распростершись, как пленник. И тогда сказал Ра Горбехудти: «Жизнь приятна». Поэтому с того дня место обитания Горбехудти называется Приятная Жизнь. Бог Тот сказал: «Мои враги были заколоты (деб)». С того дня ном Эдфу стал называться Деб.⁴ Тот сказал Горбехудти: «Ты великий защитник (мак-аа)». С того дня священный корабль Гора называется Великая Защита (аа-мак).
________________________________
[3] Т.е., «ты окрасил источники Эдфу кровью врагов».
[4] Собственно, название Эдфу — это искажённое егип. Ḏbw — Джебу. Египетское название Эдфу (II ном Верхнего Египта) в династический период — Учес-Хор (Wṯs-ḥr — «Трон бога Хора»).

Ра сказал богам, которые находились в его свите: «Давайте совершим путешествие (кхен) в нашем корабле к Нилу; мы рады, так как наши враги лежат на земле». Канал, по которому плыл великий бог, называется Судоходная Вода (пе кхен) с той поры.

Вслед за этим враги Ра ушли в воду; они превратились в крокодилов и бегемотов. Но Гармахис плыл в своем корабле дальше. Когда крокодилы и бегемоты добирались до него, они открывали свои пасти с намерением причинить вред великому богу Гармахису. И вышел Горбехудти против них вместе со своими спутниками, вооруженными всяким боевым оружием, и он произвел великое избиение среди них и увел 381 пленного, и убил их пред ладьей Ра.

Тогда сказал Гармахис Горбехудти: «Пусть мое изваяние стоит в южной стране, так как это то место, где была одержана победа (некхт-ах)». С той поры обитель Горбехудти называется Победной (некхт-ах). Увидев врагов, лежащих на земле, Тот сказал: «Пусть полнятся радостью сердца, боги небесные! Пусть полнятся радостью сердца, боги земные! Юный Гор идет с миром, в своем путешествии он совершал чудеса, согласно Книге об убийстве бегемота». И с того дня стали ставить статуи Горбехудти из металла (месен).

Горбехудти поменял свой облик и принял вид крылатого солнечного диска, того самого, который покоится на носу корабля Ра. Он взял с собой богиню Юга Нехбет и богиню Севера Уаджит в виде двух змей, чтобы они могли уничтожать врагов в их телесной оболочке крокодилов и бегемотов везде, куда бы он ни пришел, в Южной стране или в Северной.

Затем перед ним появились его враги; они обратили свои лица на юг (когда их догнали, как показывают последующие события, они уже выступили на север, отступая); мужество покинуло их от страха перед ним. Но Горбехудти был позади них на корабле Ра. В его руке было железное копье и цепь. С ним была его свита с оружием и цепями. Он увидел врагов на равнине к юго-востоку от Фив. Разумеется, враги были побеждены и в этот, и в последующие разы. Они уже были отброшены в девятнадцатый ном Верхнего Египта и там потерпели поражение, когда вождь и зачинщик мятежа решил лично выйти против Горбехудти.

Смотрите, Сет вышел вперед и издал ужасный крик (неха); он выкрикивал проклятия, как Горбехудти, когда тот убивал врагов. Затем Ра сказал Тоту: «Ужасный (нехаха), он кричит из-за того, что Горбехудти вышел против него». Затем Тот сказал Ра: «Поэтому с этого дня такие крики станут называть ужасными (нехаха)». Горбехудти стал бороться с Сетом; он бросил в него свое железное копье, бросил его на землю этого города, который с того дня стал называться Па-нехеху. Когда Горбехудти вернулся, он взял с собой Сета; его копье поразило его в шею; его цепь была на его руке, палица Гора ударила его, чтобы закрыть ему рот. Он привел его к своему отцу Ра.

Ра сказал Тоту: «Пусть спутников Сета отдадут Исиде и ее сыну Гору, чтобы они могли поступить с ними по своему усмотрению». Тогда сын Исиды Гор отрезал голову Сету и его сообщникам перед своим отцом Ра и великим множеством собравшихся богов. Он протащил его за пятки по земле и вонзил свое копье в его голову и спину.

Гор, сын Исиды, принял тот же образ, который взял себе Горбехудти. Они вместе убили врага на западе от Пер-Реххеви, на краю воды… Все эти дела произошли 7-го Тиби. И Тот сказал: «Да будет поэтому от сего дня наречен этот город: Город битвы, и 7-е Тиби будет наречено отныне: Праздник плавания».

Тогда Сет обратился в ревущего змея и вошел в землю в этом городе, и его больше не видели.

И Ра сказал: «Бэ превратился в ревущего змея. Поставьте Гора, сына Исиды, в образе жезла на выходе из норы, чтобы помешать ему выйти вовеки!».

И сказал Тот: «Имя змея этого города будет от сего дня наречено: Ревущий, и Гор, сын Исиды, — это сокологоловое копье, и (да пребудет он) в этом месте вместе со своей матерью Исидой!».

Всю страну обшарили и перебили отдельных сторонников Сета. Время от времени сам Сет вновь появлялся, и однажды даже было необходимо прибегнуть к магическим заклинаниям Исиды, чтобы справиться с ним. Последнее поле битвы находилось у города Фалу (Зару) на дальней восточной окраине Египта. Здесь Горбехудти в облике льва перебил 142 врага; он убивал их своими когтистыми лапами, вырывал их языки, и их кровь текла рекой. Потом оставшиеся враги бежали к морю.

Тогда обратился Ра к Горбехудти: «Остановись, давай отправимся к морю, чтобы уничтожить врагов, принявших облик крокодилов и бегемотов, у берегов Египта». И Горбехудти сказал богу Ра: «О Владыка богов! Море неспокойно из-за того, что третья часть оставшихся врагов насылает на нас шторм». Тогда Тот прочитал главу о защите корабля и лодок воинов, чтобы успокоить бушующее море. Магические заклинания были, разумеется, эффективными; любое упоминание об этом опускалось как совершенно излишнее, и враги, которые вызвали шторм, все исчезли. Тогда Ра сказал Тоту: «Разве мы не пересекли всю землю? Разве мы не преодолели (секед) все море?» Тот сказал: «С этого дня эта вода (море) будет называться Преодоленное Море (секед)».

И боги к ночи повернули назад, так как они больше не видели врагов. Когда они приблизились к Нубии и городу Шасхер, Горбехудти увидел врагов и их сторонников на земле Уауа, которые строили заговор (уауа) против своего господина Гора. Бог снова превратился в крылатый солнечный диск и в этом обличье перебил их.

После этой последней победы боги вернулись в свою страну. Гармахис приплыл на своем корабле и высадился у Трона Гора (Wṯs-ḥr, Эдфу). Тот сказал: «Метатель лучей, который вышел из Ра, он победил врагов в облике крылатого солнечного диска; с этого дня он будет называться Метателем Лучей, который появляется из-за горизонта». Гармахис сказал Тоту: «Пусть это солнце будет везде, где я обитаю, где обитают боги в Южной стране, где обитают боги в Северной стране и подземном царстве, чтобы оно могло изгнать Зло из их окрестностей». И Тот сделал это в каждом месте обитания богов — как много бы их ни было. И теперь крылатый солнечный диск есть на храмах всех богов и богинь в Египте, так как их святилища также являются святилищами Горбехудти.


_______________________________
Рассказанная легенда переведена с оригинала большей частью буквально. Этот текст ценен как образец намеренного мифологического синкретизма, с которым часто сталкивается читатель в более ранних текстах. Главный смысл рассказа состоит в описании конфликта бога Ра с его врагами, которые, подобно людям в легенде об их уничтожении, пользуясь его преклонными годами, строят против него заговор. Ра не сам вышел разрешать конфликт, а обратился за помощью к богу Горбехудти в облике крылатого солнечного диска.

Горбехудти также изначально был солнечным божеством, но при слиянии различных культов его стали изображать как бога, подчиненного Ра, а не как его аналог. Ему выпала задача победить врагов солнца, и он выполнил ее, пройдя весь Египет в сопровождении Ра, и всегда отражал зло, охраняя от него царя богов. И поэтому все надеялись и верили, что он всегда и везде будет проявлять эту свою благотворную силу, а изображение крылатого солнечного диска помещали над входами во внутренние помещения любого храма и над его воротами, а также на стелах и других объектах как знак, защищающий от зла и особенно от уничтожения. Именно к этому относятся заключительные слова текста.

Иногда эта эмблема представляет собой просто крылатый солнечный диск, но также можно увидеть ее в сочетании с двумя змеями по одной с каждой стороны диска, которые иногда увенчаны коронами Верхнего и Нижнего Египта. Они символизируют богинь, охраняющих две части страны, которых Горбехудти взял с собой для разрешения конфликта, а именно: богиню Нехбет и Уаджит — греки их называли Илифия (Εἰλείθυια) и Буто (Βουτώ). И хотя они редко представлены в Древнем царстве, эти крылатые диски были широко распространены в Новом. В более поздние времена их можно было увидеть расположенными один под другим на одном и том же памятнике, что выражало надежду на то, что сила священного символа может возрасти благодаря его повторению.

Приведенный выше вариант мифа представлял собой местную легенду Эдфу, где Горбехудти почитали как бога этого нома, и только постепенно его стали признавать на остальной территории Египта. И хотя схожие легенды о боге солнца происходят из других местностей, тем не менее они приписывают роль его защитника другим божествам. Так, Акер, носил в Абидосе прозвище Истребитель Врагов, и его задачей было стоять на носу корабля солнца и разить копьем всех существ, особенно крокодилов и бегемотов, которые мешали кораблю Ра плыть вперед. В других местах похожая роль приписывалась богу Шу.

Старый миф о борьбе Горбехудти с врагами Ра, которые представляют силы тьмы, в тексте из Эдфу соединен со вторым мифом, а именно с мифом о походе сына Исиды Гора с целью отомстить Сету за убийство своего отца Осириса. В общих чертах он перекликается с оригинальным вариантом легенды о Горбехудти. В соответствии с ним Гор пересек весь Египет и везде одерживал победу над Сетом и его приверженцами. Но в этом случае враги не являются силами тьмы, враждебными богу света; это злобные пособники Сета, незаконно узурпировавшего власть, убив своего брата Осириса.

В обоих случаях конфликт не разрешен. В мифе о Горбехудти, после того как враги Ра были отброшены на север через всю территорию Египта, они внезапно появляются на юге, и таким образом возникает угроза того, что война разразится заново, потому что, хотя свет и может в действительности одержать победу над тьмой и отбросить ее, он все-таки не может покончить с ней.

Так же и в мифе о Горе: добро одерживает победу над злом, но у него нет сил уничтожить его в мире насовсем. Поэтому также в рассказе о походе Гора в мифе Эдфу Сет терпит поражение, и его казнят, но он тут же возвращается к жизни и нападает на бога в другом обличье. Сам Осирис не упоминается в надписи, но легенда о нем предполагается, и без нее не было бы смысла поручать наказание Сета Исиде, на которую, как на супругу и сестру убитого бога, пал долг отомстить за его кровь.


_______________________________