Андрей Зубов
ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ. КАТЕГОРИЯ КА


1. Проблема древнеегипетской категории Ка

Ка — это божественная «идея-воление», переход из «ничто» в «нечто». Все в мире имеет свое Ка, но Ка камня и Ка человека различны по сути. Потому что Ка любой не духовной вещи таково же, каков и предмет, это Ка образующий. То есть Ка — это повеление, а предмет — то, что этим повелением создается. Ка — это замысел, а предмет — осуществление.

Но духовные сущности — боги, люди, духи — имеют личностные, свободные характеры, и поэтому они, также создаваемые по определенному замыслу, могут ему соответствовать, а могут и не соответствовать. Они могут по своей воле быть адекватными своему Ка, быть, как говорили в древности, едиными со своими Ка, то есть быть тем же, что их Ка, а могут и не быть.

Духовное бытие в таком случае становится стремлением к соответствию своему Ка, к соответствию своему первообразу, или же наоборот, пренебрежением к этому соответствию и все большим и большим расхождением с первообразом. А поскольку первообраз божественен, то, соответственно, расхождение с первообразом — это потеря божественности. А тождественность первообразу — это пребывание, или же все большее пребывание в божественном.


2. Изображения «двух» Хатшепсут из храма в Дейр-эль-Бахри

Примером понимания Ка в Египте является замечательное изображение из храма в Дейр-эль-Бахри, заупокойного храма Хатшепсут, дочери Тутмоса III, единственной женщины-фараона Египта. На этом изображении присутствует некий стол (обычно его именуют гончарным кругом). И на этом столе находятся две Хатшепсут, совершенно тождественные, только одна из них изображает ребенка Хатшепсут (это типичное египетское изображение ребенка с пальцем во рту). А вторая, точно такая же, изображает ребенка, но не с пальцем во рту, а с вытянутыми вдоль тела руками, в иератической священной позе, в той позе, в которой обычно изображают заупокойные статуи.

На заупокойных египетских статуях человек обычно идет, если он один, опустив руки вдоль корпуса. А если это пара, мужчина и женщина, то мужчина обычно идет в этой позе, а женщина одной рукой обнимает мужа за плечо, а вторую, также как и он опускает вниз, и идет на полшага за ним, но как бы сливаясь с ним в одно целое. Египтяне даже пытаются при этом ваять обе скульптуры из одного камня или из одного куска дерева, чтобы показать полное единство мужа и жены.

Здесь же изображены две разные фигурки, стоящие по разные, противоположные стороны стола. И под ними есть подписи: «Дитя Хатшепсут» и «Ка Хатшепсут». И перед столом сидит бог Хнум, горшечник. Изображение обычно интерпретируют следующим образом: «Хнум, горшечник, ваяет Ка Хатшепсут и саму Хатшепсут». Тем более что в той части заупокойного храма, где находится это изображение, как раз рассказывается о зачатии будущей женщины-фараона Египта.

Для египтян совершенно необычным было то, что женщина может стать фараоном, по всем правилам фараоном должен быть мужчина, а женщина может быть только женой фараона. А тут она стала правящим царем. И вот чтобы это оправдать, там дается довольно подробное обоснование, что в этом воцарении была воля богов.

Возвращаясь к изображению двух Хатшепсут, отметим некоторое несоответствие распространенного мнения (будто Хнум лепит и Ка Хатшепсут, и дитя Хатшепсут) египетским представлениям. Во-первых, Хнум — горшечник, он создает, лепит этот (физический) мир, а Ка — это духовная сущность.

Египтяне прекрасно понимали, что Ка — сущность не этого мира, она создается не с этим миром. Вот когда ребенок Хатшепсут зачинается во чреве ее матери, царицы Яхмес, тогда этот ребенок лепится Хнумом. Но лепится по образу Ка, по идее, которая содержится в Ка. То есть здесь мы, скорее всего, видим не работу на гончарном круге над двумя статуэтками, но, грубо говоря, работу над одной статуэткой по модели. И эта модель — Ка, а статуэтка — девочка Хатшепсут.

Бог Хнум лепит человека по образу его Ка
Текст, который сопровождает изображения, описывает происходящее следующим образом: «Амон-Ра, пребывающий в царе Тутмосе, в то время как царь соединяется со своей супругой», — и изображается, как царь входит в спальный покой своей супруги царицы Яхмес, в виде Амона-Ра. И далее следует подпись: «Хенемет-Амон Хатшепсут — имя этой дочери моей (то есть Амона), которую вложил я в утробу твою». То есть, происходит зачатие. Именно это изображено на сцене из заупокойного храма в Дейр-эль-Бахри.


3. Ка как божественная категория

Буквально с первой же династии, с того момента, как появляются египетские имена, мы видим, что большой круг имен I династии — это имена, в которых присутствует Ка. Причем вместо Ка в имени может присутствовать имя какого-либо бога. Или же слово бог как таковое — нечер (nṯr).

Например, Инеджу-ка — спасаемый Ка своим; Ири-эн-ка — созданный Ка своим; Ихет-ка — удел Ка, собственность Ка; Анх-ка — да живет Ка; Мери-ка — любимый Ка своим; Хотеп-ка — милостив Ка; Шепес-ка — прекрасен Ка; Шемес-ка — следую я за Ка моим; Шеди-ка — вскормленный Ка; Каи-ка-нечер — превознесен Ка божественный.

Обратите внимание на то, что всюду Ка находится в деятельной позиции. Он спасает обладателей имени, он создает обладателей имени, он любит обладателей имени, он милостив к обладателю имени, и так далее. И он вскармливает обладателя имени. То есть Ка первичен, а человек вторичен.

Иероглиф Ка — это воздетые вверх руки. Часто изображение Ка ставилось на особый помост, которым обозначалась божественность, превознесенность. То есть Ка — это божественная категория. Божественная, но при этом конкретно личная.


4. Категория Ка как сотериологическая цель

Теперь обратимся к некоторым египетским текстам.

«Осирис уходит к сути¹ своей, Сет уходит к сути своей, имеющий око впереди (Хенти ен Ирти)² уходит к сути своей. И ты уходишь к сути своей».
______________________________
[1] Здесь (и далее) словом «суть» переводится термин kȝ.
[2] Ḫntj-n-jrtj (тж. Ḥr-ḫntj-n-jrtj) — эпитет Гора «с оком впереди».

А что означает «уйти к сути своей» — дальше это объясняется:

«Чистота твоя — чистота богов, уходящих к сутям своим. Чистота твоя — чистота богов, отшедших, дабы не испытывать страданий». (PТ § 826, 829)

Мы видим, что главная задача как раз — это уйти к своему Ка, уйти к своей сути. Для того, чтобы сказать, что человек умер, но при этом сказать нечто хорошее, а не печально-безысходное, египтяне говорили: «Он ушел к своему Ка». Потому что тогда это не смерть как гибель и уничтожение, а смерть как осуществление. Но мы видим, что здесь уход к своему Ка соединен с категорией чистоты. То есть уйти к Ка может только тот, кто чист, как бог. И даже более того, он чист, ибо он бог. Тогда умершие уходят к сутям своим. «Чистота твоя — чистота богов, отшедших, дабы не испытывать страданий».

Страдания мы испытываем от нечистоты, от того, что мы не соответствуем своему Ка. Это «Тексты Пирамид». Вот другое высказывание из «Текстов Пирамид»:

«Буду пребывать я на восточном небосклоне, буду я шествовать, сопровождая божественное Солнце (rˁ) в обитель богов, удалившихся к сутям своим, обитающих на холмах Гора, обитающих на холмах Сета. Я шествую, гряду, ибо я достиг высоты небосклона» (РТ § 947-949).

Обратим внимание, что и Сет уходит к сути своей. Сет вышел из своей сути, совершив убийство Осириса, но он судом богов возвращается к своей сути. И помните, этот образ восстановления его увечья, который потом уже в Египте был непонятен — это образ восстановления его в тождественности своей сути. И убитый Осирис тоже вышел из своей сути, потому что его суть — это суть жизни, суть бессмертного бога. И, восстановленный Гором, он восходит к своей сути. И сам Гор, который в поединке с Сетом потерпел увечье, потерял свое око, он также восстанавливается и, таким образом, обретает тождество с сутью («уходит к сути своей»).

Для египтянина важнейшее в категории Ка — это именно возвращение к своей сути. Само понятие «осуществляться», «становиться сущностным» значит — соединяться со своей сутью.

Андрей Олегович Большаков, посвятивший многие годы изучению категории Ка, и написавший книгу «Человек и его Двойник в египетских представлениях Древнего царства», выделяет пять групп слов, включающих корень «Ка». И мы видим, что все эти пять категорий связаны с жизнью, рождением, творением жизни.

Это размножение, зачатие и беременность — категории творения человека; это работа; это сельскохозяйственная деятельность; это пища — то, что дает нам жизнь. Ну и, наконец, пятое — это самое таинственное, это знание тех могущественных слов, которые позволяют человеку отсекать от себя происки духов и становиться на уровень богов, то, что называется хека (ḥḳȝ) — «колдовство», как это обычно переводят. На самом деле это «всемощное знание» (знание сути вещей).

Ка защищает человека, охраняет его от всего нежелательного, что происходит вокруг него. Между Ка и человеком существуют отношения, которые в христианской традиции известны как отношения между человеком и его ангелом-хранителем. И в этом смысле простирание рук к Ка, этот жест поднятия рук, изображение иероглифа Ка — это и знак защиты. Этот образ часто употребляется. Например, в тех же «Текстах Пирамид»:

«О Атум! Ты выплюнул Шу, Ты изверг Тефнут, и Ты простер свои руки, объемля их, подобно тому, как простирает руки знак сути (kȝ). Воистину, суть Твоя пребывает в них. О Полнота! Простри руки твои объемля Неферкара сего, объемля храм сей, объемля пирамиду сию (текст написан в пирамиде, в заупокойном комплексе), подобно тому, как простирает руки знак сути, дабы пребывала суть Неферкара сего в них (то есть в объятиях Ка, между руками Ка) навеки» (РТ § 1653).

Это речение очень важно. Оно нам говорит о том, что поскольку Атум родил, выплюнул из себя, создал Шу и Тефнут, то поэтому он может защитить их. И он защищает их как часть своей сути, и поэтому его суть, его Ка, пребывает в них. Ка Атума пребывает в его детях, в Шу и Тефнут. И поэтому (опять же, это классическая ритуальная формула), поскольку так было с Шу и Тефнут, которых родил творец Атум, постольку и с Неферкара будет то же самое. Его так же будет защищать Атум, и пирамиду его, и храм его, и его самого. И поэтому в нем будет пребывать суть Атума. Он и суть Атума будут одно.

Кстати говоря, само имя «Неферкара» — в нем тоже присутствует иероглиф Ка: Nfr-kȝ-rˁ — «Прекрасна суть Ра». То есть Ра-Атум пребывает в Неферкара, и поэтому прекрасен обладатель этого имени.


6. Портретные статуи Ка

С III династии Египта появляются портретные статуи, которые выглядят как живой человек. Это идеальные образы, образы сути. Пока человек был жив, если это был достаточно богатый человек, он создавал себе гробницу — простые люди, видимо, почитали Ка как-то иначе. То есть ему создавали гробницу, когда он только рождался, или, по крайней мере, когда он проходил какую-то инициацию в первые годы жизни, ему уже создавалась гробница. Он сам и его близкие, его родители ходили молиться в эту гробницу, потому что это был дом Ка. Это был на самом деле храм, часовня, место, где возносили молитвы.

Более того, богатые люди нанимали специального священника и называли его Хему-Ка (ḥm[w]-kȝ) — служитель Ка, который должен был возносить молитвы и творить соответствующие обряды для Ка человека, когда человек еще был жив. Потому что был человек, и был его Ка. И этому Ка молились не просто как защитнику человека во всех его жизненных ситуациях, а как тому, кто помогает человеку осуществлять свой Ка, осуществлять свою суть.

Когда же человек умирал, то происходило завершение этого земного, храмового комплекса Ка. В эту молельню, гробницу вносилось мумифицированное тело, оно в нее помещалось, как главный объект и поклонения, и личности человека. После чего вход в гробницу замуровывался. Поклонение Ка и отождествившемуся с ним человеку, после этого, происходит во внешней части гробницы, в так называемой гробничной молельне, или даже в отдельно стоящем храме, как заупокойный храм Хатшепсут, или же отдельно стоящей часовне рядом с гробницей.

Интересно, что в письмах, которые из Месопотамии пишут в Египет, скажем, царям или каким-то знатным вельможам, занимающимся внешней политикой, в этих письмах Ка переводится как Илу³ — личный бог, бог-хранитель, видимо, в Месопотамии они корреспондировали эти категории одну с другой. То есть Ка и личный бог-хранитель — это одно и то же. Но мы понимаем, что этот личный бог-хранитель, это не что-то отличное от человека, это и есть сам человек, которому должен уподобиться земной человек. То есть перспектива обратная: земное — образ, а небесное — первообраз.
______________________________
[3] Илу — в западносемитской мифологии верховное божество, отец богов и людей, творец мироздания.

С Нового царства в Египте мы видим традицию молитвы человека своему Ка. Например, в знаменитом Абу-Симбеле, в храме у первых порогов Нила, в Верхнем Египте, храме, построенном Рамзесом II, есть изображение Рамзеса в царском одеянии, который молится сокологоловому божеству (т.е. Гору). Надпись рядом гласит: «Рамзес, великий Бог, Царь неба». То есть Рамзес молится самому себе, но не как человеку, а как своей божественной сути. И близкие изображения имеются в Бейт-эль-Вали, в Акши, в Северной Нубии.

В Позднем Египте бытовало такое выражение: «Твоя суть (kȝ) есть Бог твой, и да не отойдет он от тебя. И так да будет вечно жить дух твой» (надпись на саркофаге Панахемеса).


_______________________________