Орехов Роман Александрович
ТРИАДЫ МЕНКАУРА. ПОПЫТКА НОВОГО ПРОЧТЕНИЯ, ИЛИ
НЕКОТОРЫЕ КРИТИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ К ТЕОРИИ Ф.Д. ФРИДМАН


АННОТАЦИЯ

Автор статьи подвергает критическому рассмотрению теорию Ф.Д. Фридман, которая трактует знаменитые триады царя Менкаура, происходящие из долинного храма его пирамиды, как хеб-седные. Американский исследователь проанализировала триады с точки зрения сравнительной иконографии, но при этом не дала четкого определения, что она понимает под таким сложным явлением, как хеб-сед (ḥb-sd, «праздник хвоста»).¹ Так как праздник на протяжении истории Древнего Египта менял свое сущностное наполнение, данные сюжеты могут быть истолкованы двояко, в том числе как причастные к ритуалу коронации, который также подтверждал царский статус и мог, в отличие от хеб-седа, проводиться ежегодно. По мнению автора статьи, основная идея, заложенная в триадах Менкаура, связана с празднованием Нового года, когда царь встречал богиню плодородия Хатхор, прибывавшую от южных рубежей страны.
_______________________________
[1] Древнеегипетское торжество хеб-сед, или «праздник хвоста», получило свое название из-за обычая прикреплять к ритуальной одежде фараона хвост быка.

* * *
ТЕОРИЯ Ф.Д. ФРИДМАН

В 1931г. Райзнер (George Andrew Reisner), руководитель Бостонской экспедиции в Гизе, опубликовал результаты раскопок пирамидного комплекса царя IV династии Менкаура (Mn-kȝw-Rˁ). Он охарактеризовал материалы, использованные при возведении пирамидного комплекса, храмов и припирамидного поселения, описал технику их строительства, предложил перевод и классификацию скорописных надписей строителей на каменных блоках, дал классификацию орудий труда, каменных сосудов, керамики и статуй.

Особый интерес у исследователей вызвали триады — скульптурные группы, каждая из которых включает царя, богиню Хатхор и божество — персонификацию того или иного нома. Всего было найдено шесть подобных памятников, и все они происходят из долинного храма. Четыре триады имеют идеальную степень сохранности, остальные две дошли до нашего времени во фрагментах.

Три из целиком сохранившихся памятников хранятся в Египетском музее в Каире. Они почти идентичны. Богиня Хатхор стоит с правой стороны от центральной фигуры Менкаура и держит его за руку. Слева от царя располагаются персонификации номов, в двух случаях женские, в одном — мужская. Голова богини увенчана коровьими рогами с солнечным диском, в свободной руке — шен (šn) — символ вечного движения солнца. Четвертая целая триада ныне хранится в Музее изящных искусств в Бостоне. Ее композиция несколько иная. Богиня восседает на троне в центре и по-матерински обнимает Менкаура. Справа от Хатхор стоит богиня — персонификация Гермопольского нома. На голове царя — «белая корона» Верхнего Египта, в руках — булава и футляр мекес (mks). Его поза символична. Он не просто держит булаву в руке, а опускает ее на трон рядом с Хатхор, вероятно показывая этим жестом свое преимущественное право быть наследником богов. Очевидно, что перед нами зафиксирован ритуал коронации — ḫˁj m nsw-bjtj. Богиня Хатхор, как и царь, присутствует среди персонажей всех триад, следовательно при коронации (ḫˁj) именно она передавала царю право быть владыкой объединенного Египта, и в частности конкретного нома.

Мастерство резчиков и скульпторов достигло в эпоху правления Менкаура значительных высот. Показателем совершенства триад является в том числе то, что они выполнены не штучно, а серийно. Скульптор проявил себя замечательным копиистом — смог повторить образы Менкаура и богини Хатхор, сохранив мельчайшие детали. И это при том, что материалом данных скульптурных групп была не глина, а камень — светло-зеленый сланец.

Исследователи по-разному определяли для себя, какое количество триад могло первоначально находиться в храме. Так, Райзнер полагал, что их было шесть, а В.Вуд — восемь. Очевидно одно — все сохранившиеся триады представляли номы, относившиеся к Верхнему Египту.

1. Триада Диосполис-Парва. Египетский музей. Каир. JE 46499.
2. Триада Фиванского нома. Египетский музей. Каир. JE 40678.
3. Триада Кинопольского нома. Египетский музей. каир. JE 40679.
4. Триада Гермопольского нома. Музей изящных искусств. Бостон. MFA 09.200.

На цоколях четырех из пяти найденных триад сохранились надписи. Рядом с Хатхор сказано: «Царь Верхнего и Нижнего Египта Менкаура, любимый Хатхор, госпожой Дома сикоморы» (Гермопольский ном) и «Царь Верхнего и Нижнего Египта Менкаура, любимый Хатхор, госпожой Дома сикоморы в местах ее всяких» (все остальные триады).

Надписи рядом с божествами-персонификациями тоже почти идентичны: «Даю я тебе всякие хорошие вещи, которые на земле юга, как воссиявшему в качестве царя Верхнего и Нижнего Египта навечно» (Диосполис Парва, ном Бат), «Даю я тебе всякие хорошие вещи, те, что на алтарях земли юга, как воссиявшему в качестве царя Верхнего и Нижнего Египта навечно» (Кинопольский ном), «Даю я тебе вещи всякие, жертвы всякие, пищу всякую, те, что на юге, как воссиявшему в качестве царя Верхнего и Нижнего Египта навечно» (Фиванский ном), «Дарую (я) тебе добро всякое, жертву всякую и всякую еду, те, что на юге, навечно» (Гермопольский ном).

Вплоть до настоящего времени вопрос о назначении этих памятников остается открытым. С какой целью их поместили в долинный храм, что они символизировали? В своих последних работах Фридман попыталась подойти к решению ряда проблем, связанных с триадами, используя метод сравнительной иконографии.

По мнению исследователя, триады имеют три основных уровня смысла. Первый уровень — легитимизация власти царя. Богиня Хатхор и божество-персонификация вводят (jbs) царя в святилище сенути, утверждая или подтверждая тем самым его статус как царя Верхнего и Нижнего Египта. Этот момент, впервые зафиксированный на рельефах долинного храма Снофру и на печатях Хафра, может относиться как к ритуалу коронации, так и к хеб-седным торжествам.

Второй уровень — обеспечение царя жертвенными дарами. Ключевая роль здесь отводится Хатхор. Царь основывает в честь богини в Верхнем Египте часовни и храмы и наделяет их землей, она же, в свою очередь, заботится о нем в инобытии, поставляя дары из своих владений. Что это были за владения? Фридман считает, что в триаде зашифрован текст, а значит, памятник может быть прочитан. По мысли ученого, задняя опорная стенка представляет собой не что иное, как иероглиф «хут». Поэтому вся надпись структурно выглядит следующим образом: «Владение (ḥwt) Менкаура, Менкаура, любимый Хатхор (цокольная надпись рядом с богиней), в котором дает тебе (далее надпись рядом с божеством-персонификацией)». Исследователь полагает, что между долинным храмом Снофру и храмом Менкаура существует преемственность в сюжетном оформлении. Основной мотив в храме Снофру — подношение жертвенных даров женщинами, персонифицирующими селения хут. Поэтому можно предположить, что посредством триад царь Менкаура усиливал связь с Хатхор и ее культовыми центрами хут в Верхнем Египте.

Наконец, третий и наиболее значимый уровень — хеб-сед.

Фридман атрибутирует эти памятники как хеб-седные. Это — ее основной вывод. Однако именно он хуже всего обоснован. Надписей хеб-седного характера в комплексе Менкаура обнаружено не было. Вывод исследователя основан на двух фактах. Во-первых, боги вводят Менкаура в святилище сенути. А во-вторых, в руке у него зажат мекес — футляр из кожи, в котором хранятся документы, подтверждающие его права на престол.

Заметим, что футляр мекес (mks) действительно являлся важным атрибутом хеб-седных торжеств, например ритуала, во время которого царь обегал площадку, ограниченную маркерами дженебу (ḏnbw), символизировавшими границы Египта. В нашем распоряжении имеется всего одно письменное свидетельство, где раскрывается сущность данного действа. Речь идет о надписях птолемеевского времени в храме Хора в Эдфу. Бегая, царь как бы овладевал, согласно завещанию своего отца Геба, пространством Египта и всего мира. Этому завещанию посвящена обстоятельная работа Берлева. Один из фундаментальных выводов исследователя состоял в том, что данное завещание царь-Хор получал именно в момент вступления на престол как преемник Геба и Осириса. Следовательно, мы имеем все основания рассматривать этот бег как часть не только хеб-седных торжеств, но и ритуала коронации.

Далее Фридман проводит любопытную иконографическую параллель: сцены хеб-седа в долинном храме Снофру включают подношения деревень хут. На рельефах царь изображен в хеб-седном одеянии вместе с богами, а у него под ногами, в нижнем регистре, показаны женские персонификации селений хут.

Это наблюдение тоже заслуживает внимания, но в храме Менкаура рельефы отсутствуют. Долинный храм Менкаура представляет собой открытый двор с чередованием простых и сложных ниш. В нем нет привычных стен, а следовательно, ни рельефов, ни полноценной изобразительной программы. Поэтому заупокойный культ Менкаура был выстроен преимущественно с использованием скульптуры.

Главная идея, отраженная в триадах и вытекающая из их хеб-седной сущности, по предположению Фридман, состоит в том, что Хатхор и божество-персонификация выводят царя к выходу, расположенному на востоке, что в конечном счете приведет его к возрождению — в мир живых, которыми он будет править вечно. С этим выводом исследователя невозможно не согласиться, так как вечная жизнь правителя — основная цель культа, отправлявшегося в пирамидном комплексе. Однако в том, что касается хеб-седной атрибуции памятника, позиция ученого требует некоторых уточнений и дополнений.


ХЕБ-СЕД ИЛИ НОВЫЙ ГОД?

Для того чтобы трактовать скульптурные группы как хеб-седные, необходимо прежде всего четко определить, что представлял собой этот праздник. Фридман, к большому сожалению, этого не сделала. В фокусе внимания исследователя оказались главным образом сюжеты иконографии, которые в той или иной степени можно связать с хеб-седом. Однако совершенно очевидно, что этот праздник неоднократно в ходе истории менял свое сущностное наполнение. Пресловутым юбилеем тридцатилетия он стал называться сравнительно поздно. Это определение мы впервые встречаем на Розеттском камне, где Птолемей.V в греческом переводе иероглифической части надписи назван «владыкой праздников тридцатилетия».

В историографии хеб-сед на ранних этапах египетской истории рассматривается как ритуал обновления витальных сил правителя или военный (охотничий) праздник. В ту эпоху от царя требовалось побеждать врагов, объединять страну, расширять свои владения, выступать защитником племен и народов. Задача хеб-седа — подтвердить легитимность царской власти. В ходе него правитель доказывал, что способен справляться с возложенной на него ролью. Есть предположение, что недееспособного царя могли убить, а власть передать его преемнику. Последний раз подобные торжества, возможно, устраивали при Хасехемуи (конец II династии). В этом смысле очевидно и верхнеегипетское происхождение хеб-седа.²

Со времени правления Джосера праздник получил иное качественное наполнение. Структура и планировка составляющих пирамидного комплекса царя свидетельствуют о том, что он являлся не только воином, охотником, защитником народа, но и ходатаем за него перед богами Верхнего и Нижнего Египта. В правление этого царя ввели солнечный календарь. Поэтому принципиально изменился расчет времени проведения торжеств.³

Залогом царской юности, вечного обновления мира стали считать Око Ра — Сириус.⁴ На мифологическом уровне эту звезду воспринимали как «женский коррелят Солнца» — его дочь, реже супругу, часть тела (например, руку, глаз) или вообще корону с уреем. В разных текстах дочь выступает под различными именами — Хатхор, Тефнут, Сехмет, Бастет, Уаджит, Исида и т.д. Теперь царскую легитимность надо было подтверждать не просто военными успехами или удачной охотой, но прежде всего способностью вызвать разлив Нила. Разлив реки — событие ежегодное, поэтому одним из главных праздников Египта стал Новый год. Следовательно, раз в году царю нужно было ритуально закрепить свои права, и лучше всего для этой цели подходил именно ритуал коронации («воссияния»).
_______________________________
[2] В историографии Хасехемуи рассматривается как последний представитель династии Тина (Абидоса).

[3] До Джосера египтяне, скорее всего, использовали для этого лунный месяц. Например, А. Крол полагает, что хеб-седный период был связан с циклом луны. Исследователь отталкивается в своих выводах от текста времени правления Сети.I: «Ты повторяешь обновления, ты цветешь подобно Луне-младенцу… рождения твои в повторениях хеб-седов» (Крол 2005: 154). Данный архаический мотив, вероятно, сохранился в традиции проведения этих праздников в более позднее время.

[4] Праздник встречи Нового года обозначался на письме буквально как «открытие (рождение) года» — wpj-rnpt (Орехов 1999). При этом знак «год» в сочетании слов wpj-rnpt означал рождение как года, так и Сириуса. На этот день приходился гелиакический восход звезды (prt-Spdt). Временной промежуток между двумя восходами Сириуса в период Древнего царства служил наиболее точным эквивалентом продолжительности года в 365 дней, а его появление на утреннем небе — предвестием начала половодья («это Сотис, дочь твоя, возлюбленная твоя, сотворяющая юность (букв. «зелень») твою в имени ее этом Год») (Pyr. 965 a-b).

В связи с этим можно предположить, что хеб-седные ритуалы стали составной частью празднования Нового года, а еще позже могли быть приурочены к каким-то важным событиям, например к постройке пирамидного комплекса. Очевидно, что идея хеб-седа доминирует в комплексе Джосера, а также царя VI династии Пепи.I. Однако следует учитывать, что, поскольку сцены хеб-седа, коронации или новогодних торжеств зафиксированы на стенах пирамидного комплекса, это предполагает отправление данных обрядов умершим царем или его преемниками. Ведь считалось, что именно благодаря вечному повторению праздничных ритуалов умерший царь навсегда сохранит свой сакральный статус правителя.

На связь хеб-седа и Нового года указывают сцены на стенах Палаты времен года в храме Солнца царя V династии Ниусерра. Изобразительная программа святилища включает в себя не только рельефы с хеб-седными торжествами, но и сцены, изображающие сезоны годового календаря. Очевидно, что на этих последних показаны этапы приготовления жертвенных даров, предназначенных для центрального алтаря солнечного храма. Благодаря этим дарам, собранным в период сухости, солнечный бог возрождает свои силы и дает начало новому годовому циклу, который начинается с празднования Нового года. Таким образом, в эпоху Древнего царства хеб-сед и Новый год определенно были связаны.


БОГИНЯ ХАТХОР

Появление в числе персонажей триады богини Хатхор представляется закономерным. И дело тут вовсе не в Хафра, отце Менкаура.

В эпоху пирамид существовала такая категория святилищ, как мерет (mrt). Вплоть до настоящего времени археологам не удалось обнаружить ни одного из них. Однако хорошо сохранившаяся жреческая титулатура в гробницах вельмож, а также анналы Палермского камня позволяют выявить важную роль мерет в культе Хатхор. Этимологически слово mrt может быть соотнесено со словом mrj.t («берег», «порт», «причал»). Поскольку долинный храм действительно выполнял роль некоего преддверия в заупокойный комплекс, В.Хельк, а за ним и Р.Штадельман допустили, что слово «мерет» могло являться названием долинного храма. В настоящее время между исследователями достигнут консенсус, закрепленный в словаре Р.Ханига, где mrt определяется именно как долинный храм при пирамиде, средоточие культа Хатхор и царя.⁵
_______________________________
[5] Мы хорошо знаем, что долинные храмы были не у каждой пирамиды. Например, у пирамид Усеркафа и Тети их не было. Эти комплексы располагались рядом со скальным откосом, а потому не могли быть спроектированы с учетом наличия долинного храма. При этом у обоих царей, согласно надписям, имелись свои святилища мерет. Можно предположить, что в таком случае функцию мерет на себя брала часть верхнего припирамидного храма. (Hannig 2003: 546)

Если это так, то в долинном храме Менкаура отправлялся в том числе культ богини Хатхор. Примечательно, что Фридман не обратила внимания на этот факт.

О роли Хатхор в торжествах по случаю Нового года свидетельствуют «Тексты пирамид» и ряд гробничных надписей. Например, в текстах пирамиды Пепи.I Мерира (VI династия, ок. 2332-2283 до н.э.) названию праздника соответствовало выражение «Око Ра на рогах Хатхор»:

О Ра, о Уахти, о Уахти, о Пенедети, о Пенедети, Мерира — это ты, ты — это Мерира. Возликуй, о Мерира, возликуй, о Ка Мерира! Да воссияешь ты в Мерира, и да воссияет Мерира этот в тебе. Дай процветание (букв. «зеленение») Мерира этому, и Мерира даст процветать тебе. Мерира — это то твое Око, которое на рогах Хатхор, которое возвращает вновь и вновь годы для Мерира этого, покоится (ночью) на ложе Пепи; зачинается и рождается (Пепи) день всякий.

ḏd mdw j Rˁ j wȝḫtj j wȝḫtj j Pndtj Mrj-Rˁ pw ṯw ṯwt pw Mrj-Rˁ ḥnj n Mrj-Rr ḥnj n kȝ n Mrj-Rˁ psḏ.k m Mrj-Rˁ psḏ Mrj-Rˁ pn jm.k sḏȝ Mrj-Rˁ pn sḏȝ ṯw Mrj-Rˁ swȝḏ Mrj-Rˁ pn swȝḏ ṯw Mrj-Rˁ pn Mrj-Rˁ pw Jrt.k ṯw tp.t wp.t Ḥwt-Ḥrw jnn.t jnn.t rnpwt ḥr Mrj-Rˁ pn sḏr Ppj pn jwrj msj rˁ nb

Из данного текста хорошо видно, что между богиней и Новым годом существовала тесная связь. Эта связь подразумевала в том числе то, что именно Хатхор, дочь бога Ра, его Око, являлась олицетворением Сириуса, который обновлял годы как царя, так и его небесного отца Ра.

О ключевой роли Хатхор в данном празднике также убедительно свидетельствуют надписи в гробницах вельмож. Так, в гробнице Пепианха в Меире (VI династия) сохранился текст песни, которую исполняли арфисты:

Восходит Золотая [т.е. Хатхор] в великих вратах неба, возвеличивается твоя мощь через Хора.
______________________________
ẖˁ Nbw m rwt wrt ḳȝ sḫmt.ṯ jn Ḥrw

Еще одна песня происходит из мастабы Кагемни в Саккаре (VI династия):

Хатхор во вратах востока! «Приветствуйте ее», — говорят боги. Привечаема ты, соединившаяся с образом…
______________________________
Ḥwt-ḥrw m rȝ jȝbt nḏj ḥr.s jn nṯrw jw nḏ ḥr.ṯ jn Rˁ twt zmȝ

Текст очень похожей песни относится к эпохе Среднего царства и происходит из гробницы визиря Сенусерта.I Антефокера и его супруги Сенет, жрицы Хатхор:

Отверсты двери неба, выходит бог [Ра]. Смотрите, приходит Золотая.
______________________________
wn ˁȝwj pt prj nṯr mk nbwt jjt

Слова этой песни, в свою очередь, напоминают одно изречение из «Текстов саркофагов»:

Двери неба отверсты для (лицезрения) твоей красоты, ты (т.е. умерший) выходишь, ты видишь Хатхор.
______________________________
wn ˁwj pt n nfrw.k prj.k mȝȝ.k Ḥt-ḥr

Вышеперечисленные тексты позволяют предполагать, что богиня Хатхор в образе Сириуса появлялась в небесных вратах, т.е. на восточном горизонте, в канун Нового года.⁶ Следовательно, смысловое содержание триад может отражать вовсе не хеб-сед, а празднование Нового года.
_______________________________
[6] По мере ее восхождения и слияния с солнцем образ Сириуса-Хатхор мог трансформироваться в образ Сехмет (ḳȝ sḫmt.ṯ jn Ḥrw). В частности, подобное превращение мы можем наблюдать в знаменитой «Книге коровы» (Матье 1956: 87).

Мы также должны обратить внимание на тот примечательный факт, что триады представляют только верхнеегипетские номы. Это странно, так как женские персонификации владений Снофру отчетливо делятся на верхнеегипетские и нижнеегипетские. Фридман на этом не останавливается и никак не объясняет. Мы можем предположить, что данная особенность триад связана с тем, что царь встречает богиню, которая должна прибыть с юга.

Из местных культов, отправлявшихся в честь Хатхор, больше всего сведений сохранилось о том, который существовал в птолемеевское время в Дендере (Jwnt, греч. Τεντύρα, VI ном Верхнего Египта). Этому способствовала великолепная сохранность храмового комплекса. В Дендере Хатхор почиталась как богиня неба и одновременно как сестра-супруга Хора Эдфуского (или Бехдетского). В третий месяц сезона шему (šmw, «засуха») празднично украшенная флотилия перевозила священную статую богини в Эдфу, где, по местным поверьям, Хатхор сочеталась сакральным браком (ἱερός γάμος) с локальным божеством-соколом Хором Эдфуским. После недолгого пребывания в Эдфу праздничная флотилия возвращалась в Дендеру. М.Э. Матье писала, что «представления о возвращении богини, с которым связывали возрождение природы, соединялись с представлениями о сакральном браке, который обуславливал принесение плодов всей природой, ибо считалось, что если богиня природы, зачиная в весеннем браке с небесным божеством, рождает затем свое дитя, то тем самым и вся природа, зачиная во время весеннего обновления, рождает затем свои богатые плоды». Сыном этой супружеской четы в Дендере считался бог музыки и танца Ихи. Под эпитетом «Хор, объединитель обеих земель» (Ḥr-smȝ-tȝwj) он также почитался и в Эдфу. По мнению некоторых исследователей, ритуальная связь между Дендерой и Эдфу прослеживается со времени Аменемхета.I (ок. 2000-1970 до н.э.). Однако не исключено, что эти представления уходят корнями в эпоху Древнего царства.

Не мог ли в таком случае именно Менкаура стоять у истоков корабельного шествия в честь возвращения Хатхор с южных рубежей страны? Тогда смысловое содержание триад предполагает, что царь надеялся, что будет вечно встречать Хатхор, когда наступит время ее возвращения, а боги номов всегда будут подносить ему жертвенные дары.


ΙΕΡΟΣ ΓΑΜΟΣ

Однако триады Менкаура могут иметь еще один дополнительный смысл. Обратим внимание на легенду, которую приводит Геродот. Царь Менкаура якобы был настолько влюблен в собственную дочь, что овладел ею против ее воли. После этого девушка от горя и стыда повесилась. Остановимся более подробно на данном сюжете. То, что могло показаться греку постыдным поступком, вполне укладывалось в традиционную египетскую концепцию ἱερός γάμος («священный брак»).

Постараемся аргументировать данную позицию.

Как сообщают египетские источники, в один из юбилеев Аменхотеп.III изменил Хорово имя с «Бык могучий, восходящий в правде» (kȝ nḫt ḫˁ m mȝˁt) на «Бык могучий, восходящий в хеб-седах» (kȝ nḫt ḫˁ m ḥbw-sd). В первом случае, очевидно, присутствует коронационное имя, во втором — имя, полученное в ходе юбилейных торжеств. Однако интересно другое. Надпись на статуе дочери фараона Исиды свидетельствует, что царь не только сменил имя, но и вступил с ней в брак. Если это так, то на легенду Геродота можно взглянуть совершенно под другим углом. Эта практика могла быть заимствована из далекой древности, например, из времени правления предшественника Менкаура Снофру.

Согласно предположению ряда исследователей, в подготовке празднования первого хеб-седа Аменхотепа.III (царь отпраздновал его на 30-м году правления) участвовал некто Маи, писец, оставивший посетительское граффито рядом с пирамидой Снофру в Медуме. Основываясь на дате составления граффито, они допускают, что Маи был послан царским двором с поручением осмотреть рельефы и тексты пирамиды и храма, чтобы использовать эти данные для подготовки хеб-седных торжеств. Заметим, что царь Снофру (ок. 2575-2551 до н.э.) был особо почитаем во все периоды египетской истории. С этим царем связана в том числе одна чудесная история, сохранившаяся от времени Среднего царства.

В папирусе Весткар повествуется о чуде, совершенном жрецом-чтецом Джаджаеманхом, который помог царю Снофру избавиться от депрессии, «усладив его сердце». Чтобы разогнать тоску, жрец-чтец посоветовал царю устроить катание на ладье в зарослях озера (или вдоль канала) рядом с дворцом. Он взял дев, «чье лоно не разверзалось деторождением», надел на их обнаженные тела сети и посадил в царскую ладью:

Да отправится твое величество к дворцовому каналу (озеру), и да снарядят для тебя корабль со всеми юными девами твоих дворцовых покоев. Сердце твоего величества усладится, когда ты увидишь, как они гребут вперед и назад. И узришь ты прекрасные заросли твоего озера, поля рядом с ним, и пребудет твое сердце в усладе (букв. «охладится от этого»).

ḥwj ȝ wḏȝ ḥm.k r š n pr-ˁȝ ˁpr n.k bȝw m nfrwt nbt nt ẖnw ˁḥ.k jb n ḥm.k r ḳbb n mȝȝ ẖnn.sn ẖnt m-ḫd m-ḫnt jw.k ḥr mȝȝ sšw nfrw n š.k jw.k ḥr mȝȝ sḫwt.f ḫfȝȝt.f nfrw jw jb.k r ḳbb ẖr.s

По мере того как девы гребли, к Снофру возвращалась радость жизни. Сюжет незамысловатый, если не учесть последующего чуда, совершенного жрецом-чтецом, вероятно предумышленно, чтобы еще больше поразить царя и отвлечь от тяжелых раздумий. Одна из дев, плывших на царской ладье, как бы случайно уронила в воду подвеску из бирюзы, а Джаджаеманх ее извлек, «положив» одну половину вод озера на другую. Что скрывается за этими фантастическими событиями?

Блэкман (A. Blackman) и Дершен (Ph. Derchain) обратили внимание на тот факт, что описание красавиц из царской ладьи повторяет некоторые эпитеты богини Хатхор из ее храма в Дендере, в частности из текста, где богиня представлена как «дочь бога Ра, госпожа c заплетенными локонами и (крепкими) грудями» (zȝt Rˁ ḥnwt ḥnsktjt bntjt). Дершен заключил, что женщины из ладьи — жрицы Хатхор, а сам Снофру — бог Ра, для которого совершается ритуал сотрясания папируса, призванный пробудить витальные силы царя.

П.Риго усмотрел сходство между необычными одеяниями женщин, описанными в папирусе Весткар, и знаменитой сетью, обнаруженной экспедицией Райзнера (G.A. Reisner) в Гизе. Пожалуй, все отличие состоит только в том, что сеть из Гизы выполнена из фаянса. Это свидетельствует о том, что подобная одежда была в ходу среди женщин из царского гарема, которые, как известно, являлись жрицами Хатхор. Развивая данную тему, Элизабет Штеелин указала на возможную принадлежность украшения девы из ладьи — бирюзовой рыбки (nḫȝw n mfkȝt mȝt), которую та уронила в воду, к культовым амулетам Хатхор.

Исследователи не исключают и эротического подтекста лодочных катаний Снофру. В частности, Д.Кесслер допустил, что прогулка происходила в сезон половодья и в ходе нее царь как воплощение верховного божества обновлял вместе с разливом Нила свои физические силы. Благодаря союзу царя и богини Хатхор рождался очередной год, а также обеспечивалось изобилие и процветание египетского государства на всем его протяжении. Д.Кесслер справедливо отметил, что встреча царя и богини происходила в момент возвращения ее с юга, одновременно с разливом реки. Именно к этому событию и было приурочено то, что мы на древнегреческий манер называем ἱερός γάμος («священный брак»).⁷ Царь торжественно выезжал на ладье и встречал барку Хатхор хебат, прибывавшую из далекого Пунта,⁸ после чего встречался с богиней в святилище мерет.

Таким образом, возможно, в папирусе Весткар описаны события, предшествовавшие разливу Нила и приуроченные к празднованию Нового года. Главным новшеством в эпоху Менкаура стало то, что этот праздник начали отмечать во всеегипетском масштабе, что и нашло отражение в иконографии его триад. Так не эта ли реальность скрывается за сообщением Геродота? Ведь вполне можно допустить, что царская дочь являлась жрицей Хатхор или служительницей царского гарема. Поэтому она также могла принимать участие в праздничных катаниях. Возможно, именно дочь царя была представлена в образе Хатхор в составе скульптурных групп Менкаура.
_______________________________
[7] Ш.Аллам попытался связать mrt Древнего царства с помещениями mȝrw в Эдфу и Дендере. Последние, по его мнению, служили местом отдыха Хатхор и ее сына Харсомтуса (греч. Χαρσόμτος, егип. Ḥr-smȝ-tȝwj, «Хор, объеденитель обеих земель») после возвращения священной процессии из Эдфу (Allam 1963: 10, 49). П.Каплони переосмыслил рассматриваемый термин, указав на этимологическую связь mrt и mȝrwt в значении «любовь». В pr-mȝrwt птолемеевского времени он тоже видел своего рода «дома любви», имеющие отношение к рождению наследника (Kaplony 1981: 310, 315). Концепции В.Барты и Д.Кесслера в этой связи затрагивают проблему сакрального брака. Помимо того что исследователи локализовали mrt в дворцовых угодьях Мемфиса, они предположили, что царь и царица (последняя исполняла роль Хатхор) участвовали в некоем мистическом действе либо сексуальном акте, благодаря которому происходило обновление всей природы, возрастала плодовитость птиц, животных, людей и т.д. Для иллюстрации своей теории В.Барта приводит текст культовой корабельной песни, согласно которой солнечный бог Амон плывет в ладье вместе с «Прекрасной» (т.е. Хатхор; здесь подразумевается крупнейший фиванский праздник Опет, проходивший во второй и третий месяцы сезона половодья) (Barta 1983: 103). В ходе плавания, целью которого было посещение гарема в Луксоре, Хатхор «сотворяла» царю, олицетворению солнечного божества, что-то «прекрасное» и наделяла многими «прекрасными вещами» (jrjt nfrt nfrwt n NN).

[8] Примечательно, что по приказу Снофру была организована одна из первых экспедиций в страну Пунт, которую Э.Эдель локализовал в районе современного Судана. Цель экспедиции заключалась в доставке мирры и других благовонных веществ, применявшихся в ритуальных целях (Edel 1996: 206).


_______________________________