В.В. Солкин
УШЕДШАЯ, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬСЯ


В глубине Древнего царства, запечатленный в «Текстах пирамид», появляется образ пути, на котором царь, прежде чем достичь своего места в сонме верховных божеств, оказывается на берегу кебху (kbḥw) — предвечной водной глади, через омывание в которой достигается возрождение. Владычица этого бесконечного океана — Хатхор, выступающая в облике коровы, своего священного животного, которая, поднимаясь из воды, несет меж своих рогов новое, молодое Солнце.

Ко II тысячелетию до н.э. в храмах появляются так называемые «хаторические» капители, на которых две стороны украшены лицами богини с ушами коровы, которые демонстрировали природу богини, подательницы «воды жизни» (ˁnḫ-wȝs, анх-уас), т.е. молока, придающего живым существам божественность. Ее имя «обитель Хора» (Ḥwt-Ḥr) — символизирует собой беспредельное египетское небо, в котором парит сокол, олицетворяющий собой божественные силы. Иконография и тексты последующих эпох уточняют ее образ: она дочь Ра, живая сила любви, вечная подательница жизни и защитница умерших, священная утроба, перерождаясь в которой, молодеют даже сами боги.

Способность богини возрождать внутри своей утробы легла в основу культа ее священных гротов, один из которых, наиболее значимый, расположен в Долине цариц в Фивах, еще один был превращен в святилище храма Хатшепсут в Дейр эль-Бахри. Его имитация — святилище возведенного рядом храма Тутмоса III, разрушенного при землетрясении, по счастливой случайности сохранило до наших дней удивительный культовый образ Хатхор — статую пятнистой коровы, выходящей из высоких предвечных зарослей папируса, меж рогов которой рождается солнце. Под головой животного, образ которого выполнен из песчаника и расписан, изображен стоящий Аменхотеп II, по приказу которого была выполнена статуя; он же изображен посредством рельефа сбоку, обнаженным, сосущим молоко из вымени своей небесной матери, получая вместе с ним новое рождение и бессмертие. Эта сцена божественного кормления царя, известная еще по рельефам припирамидных храмов Унаса и Сахура, приобретает здесь какую-то особенную интимность и проникновенность. Намек на это кормление позже появился и в «Книге мертвых» в виде виньетки к ее последней главе, на которой великая небесная корова-мать выходит навстречу умершему из-за массива Дехенет — великой вершины фиванских гор, проходя сквозь заросли папируса, символизирующего место перехода между пространствами — земным и потусторонним. Сотрясая папирус и исполняя тем самым древний ритуал сешеш уадж (zšš wȝḏ), небесная корова направляет слетающиеся души умерших в Дуат.

Единое представление о небесной корове связывает Хатхор, «владычицу северной части неба», места перехода и трансформации, с самой Нут, небом, которая проглатывала солнце на закате и вновь рождала его, порой в облике молодого теленка.

Образ Хатхор лежит в основе легенды об Удалившейся богине, исчезновение которой из пространства Египта лишает страну паводка Нила, урожая, плодородия, радости любви. Знаменитый текст «Книги Коровы», известный нам из нескольких копий, помещенных в царские гробницы, повествует о восстании людей против своего творца, гневе Ра и совете «отца богов» Нуна направить против восставших солнечное Око, которым и являлась Хатхор, принявшая в ярости облик «Могучей» — т.е. львиноголовой Сехмет-Тефнут. Испугавшись почти полного уничтожения людей разъяренной львицей, боги принимают решение умиротворить богиню, опьянив ее пивом, в который был добавлен порошок нубийского минерала диди, придавший напитку цвет крови. Умиротворенная богиня по призыву солнечного божества принимает облик коровы, чтобы поднять солнце и его свиту на небеса, отдалив, таким образом, богов от людей, разрушивших изначальную гармонию.

Более поздняя версия легенды, меж тем, повествует о том, как богиня, оскорбленная подлогом, удаляется в далекие области Африки, в землю Бугем, в пламенеющие пустынные земли юга. В облике львицы, опьяневшей от свободы, грозная богиня царила вдалеке от Египта, кормя переполненной грудью священных львят. В страхе перед грозящими Египту в отсутствии богини голодом и опустением, Ра отправляет на ее поиски Шу и Тота в облике маленьких павианов; причем Шу выступает здесь с эпитетом Ин-Херет, т.е. «приводящий удалившуюся», которую нужно было вновь умиротворить, погасить ее ярость, последствием которой были слуги Сехмет, ее шесеру (šsrw), или Семь стрел, приносящие чуму.

Рассказами о родине и ее очаровании боги-павианы возвращают в Египет львицу, стосковавшуюся по родной земле. Проходя мимо первого порога и Филе, священного острова Исиды, Сехмет вступает в воды священного озера соседнего острова Биге, «запретного», места погребения Осириса, которые приносят умиротворение Удалившейся; из вод озера богиня выходит в облике Бастет, кошки, играющей со своим многочисленным потомством, милостивой и ликующей, приносящей в Египет паводок Нила и возвращающейся на свое место — чело Ра в облике ослепительной змеи иарет,¹ по-гречески «урея» (οὐραῖος).
__________________________
[1] iˁrt — кобра; видимо от iˁr — подниматься, вставать [в стойку].

Умиротворение и возвращение Удалившейся стало отправной точкой для празднеств, главным эпизодом которых было священное опьянение, угодное дочери Солнца. В собрании Лувра хранится удивительное изображение богини во всех ее обликах (ḫprw) одновременно: как коровы (Хатхор, Нут), змеи (Уаджит), женщины (Хатхор, Мут, Небет Хетепет) и львицы (Сехмет, Тефнут, Бастет).

Символизм этой красивой легенды заключен в могуществе разрушительной силы, которой ничто не может противостоять, кроме любви, которая превращает львицу в кошку, а кошку в женщину, подчиняя саму богиню вечному циклическому обновлению жизни, приходящему в Египет вместе с паводком Нила, воплощением плодородия которого и является сама богиня.

Впрочем, женственный аспект ее характера переменчив, и если обычно принято говорить о луке, стрелах, ноже, скотобойне, огне, пылающем костре, посланцах Сехмет, то эти атрибуты порой также свойственны и Бастет; при случае вспоминают и «скотобойню Хатхор» или ее нож, «пламя Мут» или пламя Уаджит, «стрелы» Нейт и «стрелы» Нехбет.

Смысл существования Удалившейся — непостоянство и бесконечная трансформация. На самом деле это одинаковое могущество разных имен Ока Ра, самым привычным образом которого является кобра — урей, который возвышается на головах богов, украшающий лбы царей; или уреи, которые во множестве обрамляют головные уборы цариц, которые рядом с фараоном, преемником Ра, воплощают спутницу солнца. Единственная в своем роде и полиморфная, «Ее Величество», как ее называют, представляет в совокупности Хатхор целиком и Сехмет целиком, будучи Атумом женского рода; ее светящиеся лики озаряют все стороны света, она проводница солнечной энергии, и даже сам диск светила, определяющийся как существо женского рода (Атонет, Itnt). Зрачок Ра, она излучает каждое утро свет, пробуждает и с триумфом согревает вселенную. Сжигающее пламя (Nsrt, Несрет) или лучница, она повергает змея Апопа и его союзников, разрушает врагов государства, наказывает виновных смертью или болезнью и по воле своей исполняет приговоры судьбы. Око-кобра множится, чтобы оберегать и хранить тело Осириса, умершего царя и ночное солнце. Она — вечная сила устрашения, в высшей степени грозная сила, поддерживающая космический миропорядок. Насколько власть света «Могущественной» бесконечна и неизбежна, настолько же ее характер непостоянен.


СЕХЕТЕП СЕХМЕТ

Залог успеха возвращения богини — бог мудрости и луны Тот, «язык богов», еще и владыка календаря. Этот солнечный календарь, который в храмовых службах и сельскохозяйственных циклах заменялся лунным, насчитывал 365 дней и одну четверть, был воплощен в эпоху правления Аменхотепа III в сотнях статуй Сехмет, выполненных из гранодиорита и установленных в заупокойном храме царя в Ком эль-Хеттан в Фивах и напротив него, на восточном берегу, в храме Мут в Карнаке. Развалины храма богини, находящиеся на берегу ее священного подковообразного озера Ишеру, все еще заполнены этими тревожными статуями, разбитыми, безголовыми, поваленными; здесь остались те из них, которые не были вывезены в крупнейшие музеи мира и были разбиты вандалами.

Каждая из статуй, которых известно в настоящее время более 700, была надписана уникальным эпитетом Удалившейся богини и представляла ее гневную форму утром или вечером каждого дня в году: «Та, чья сила подобна бесконечности», «Владычица пламени», «Владычица престола», «Наибожественнейшая из богов», «Та, чьи пути затоплены кровью», «Повергающая восставшего», «Та, которой принадлежат головы». Современный список из ста девяти характеристик неизбежно очень неполон, поскольку некоторые надписи были разрушены и никогда не восстанавливались.

Помимо нескольких обычных названий богини и упоминания известных местностей, в нем содержится особая коллекция неизвестных топонимов и редчайших выражений. Множество Сехмет, производство которых, с огромными затратами началось при Аменхотепе III, должны были, таким образом, воплотить в круглой скульптуре замысловатую литанию, призывающую эту богиню «всеми ее именами и всеми ее местами». Опасность львиноголовой богини беспредельна. «Богиня вызывает волны жары, хамсин,² удушливое лето. Ее пагубная сила аб (ȝb) поднимает температуру, распространяет эпидемии и эпизоотии, отравляет пищу и заражает паводок Нила. Каждый страшится того, что его могут настичь ее стрелы или удары сопровождающих ее духов (šmsw, «шемсу»), загадочные «посланники» (jpwtjw, «ипутиу»), «убийцы», «странствующие», «змеи-стрелы» (šsrw, «шесеру»).

Владея, таким образом, «жизнью и смертью в своих руках», Сехмет властвует над сохранением жизни. Папирус (wȝḏ), который она держит, является знаком свежести и здоровья, которое она умеет восстанавливать, это уадж, который в глубокой древности был скипетром только богинь-львиц и который стал в эпоху Рамессидов атрибутом любой богини.

Произнося при богослужении имена Сехмет-Бастет перед Хатхор, в то время как он посвящал ей «подношение литании» (wdnt), служитель культа, выполняя специфическую роль «жреца с великим уаджем», подносил папирусовидный скипетр для того, чтобы умиротворить богиню и защитить самого себя. На самом деле, во избежание зла, было необходимо выполнить заклинания для «умиротворения Могущественной» — сехетеп Сехмет (sḥtp Sḫmt).
__________________________
[2] хамсин (егип. rstjw, ресетиу) — сезон пыльных бурь, с арабского переводится как «пятьдесят» (50 дней его примерная продолжительность, май-июнь).

Среди двадцати четырех ритуалов, во время исполнения которых царь предстает перед божествами, — подношение напитка мен, который позволяет молящемуся Хатхор достичь в опьянении союза со своей госпожой, которая одарит его своей особенной, хаторической благосклонностью. Чтобы завершить ритуал, царь преподносит им Маат, персонификацию гармонии. В двадцати двух случаях, однако, он только исполняет комплекс церемоний сехетеп Сехмет: поклонение и окуривание, торжественное поднесение чаши-ченеф и гусей, обильные приношения и искупительные жертвования ориксов, принесение в жертву козлов и свиней, восхождение на ступенчатый помост, повязывание семи узлов, защищающих от зла, зачитывание текста — фрагментов книги для «умиротворения Сехмет», хотя она и именуется в нем как Хатхор.

Прославляя Госпожу Обеих земель в главных местных ипостасях, они восхваляют благодать солнечного огня для мира, но также говорят и об ужасах, которые вызывает его излишество. Они повествуют об особых праздниках в Бубастисе и Мемфисе, колоссальных жертвоприношениях в Гермополе, специальных дарах, которые приносит толпа и хлебе, который царь готовит своими руками… Каждое песнопение заканчивается обращением, умоляющим божество-истребительницу сохранить жизнь царствующему фараону, спасти его, освободить, избавить от «всякой злой напасти»: лихорадки, жары, пагубных ветров, вторжения вестников смерти.

«Да хранит царь свою жизненную силу, да будет он жив среди живущих в нынешнем году! … Хор, Хор, уадж Сехмет окружает члены царя, да будет он всецело жив».

Слова литаний Хатхор-Сехмет предназначались вовсе не для того, чтобы молить богиню отвести некое абстрактное зло, но для того, чтобы заклинать ее не выпускать против царя Египта то зло, которое в ней есть.

В наосах птолемеевских храмов многочисленные изображения богини показаны попарно вместе с божествами хронократами, т.е. повелителями того или иного дня в году. То, что амбивалентная богиня раздваивается каждый день, свидетельствует синкретический гимн из Асуана, призывая Исиду-Сотис в облике Сехмет: «Та, за кем следует Ее Величество, числом семьсот тридцать, госпожа лет, владычица месяцев и дней».

Заклинание Богини день за днем тремястами шестьюдесятью пятью различными именами уходит своими корнями в древние представления о том, что Хатхор была «Госпожой года», иначе говоря, Сехмет была «Той, что есть год». «Я [есть] Сехмет-Бастет, … я — Уаджит в год ее, защитница сезонов года, … Боги видели мою ба на моей шее, как госпожу лет», — произносил умерший маг в эпоху Среднего царства, чтобы превратиться в коршуна, эту хищную птицу, имя которой было связано с понятием идеи неру (nrw) — «ужаса» и которая одновременно персонифицирует жестокости Мут, корону Нехбет и, собственно, сам год.

То, что годичный цикл отягчен категорией возвращающейся опасности, исходит из хорошо известного выражения: «иадет года» (iȝdt rnpt), причины губительной смертности, поражающей живущих, из-за того, что Сехмет пускает свои стрелы или направляет своих гонцов. Эти иадет-ренепет смешиваются с вихрями ветров; паводок, чтобы быть благоприятным, должен быть очищен от них. В традиции обычно вспоминаются «бедствия года», подтверждая их синонимичными выражениями — «злые поступки года», «неудобства года», «порча времен года», и т.д. — все это отвечает на широту контекстов, но заслуживает быть принятым во внимание то толкование, которое узнает в иадет-ренпет обозначение эпидемий. Во всяком случае, понятно, что счастливым годам противопоставляются «годы страха», «годы иадет».

О царе, храбром победителе врагов, говорится, что он неистовствует, «подобно Сехмет в год иадет». Переход от одного года к другому, в особенности в той своей отклоняющейся от нормы части, которая составляет 5 дополнительных дней, требует изгнания духов бедствий года. В таком случае особые люди, используя «Книгу окончания года» употребляли магические формулы с целью защиты дома от иадет-ренепет, сообщаемого дыханием «посланников» Сехмет, или для того, чтобы отвести двенадцать «убийц», «происходящих от Ока Ра, посланников сквозь номы, виновников избиений и подстрекателей волнений».

Храмовые календари и календари официальных памятных событий предусматривали подобные меры предосторожности: два дня спустя после начала года; третьего дня месяца Тот проходил «праздник Сехмет, который Ра установил для нее в тот момент, когда он ее умиротворил»; царь во время празднования годовщины его восшествия на престол также увещевал грозную Богиню. Согласно храмовым календарям Позднего времени, великий «праздник Ее Величества» в последние дни месяца Месоре, соответствовавшего «окончанию года» и «началу нового года», включал в себя выполнение ритуала умиротворения Сехмет.

Сосуществование официального, «плавающего», года и естественного года, который начинался с гелиакического восхода Сириуса, возвещающего паводок Нила, и приближение лета, дублировало моменты обновления года. Так, например, согласно поздним храмовым календарям, восхваления Бастет и других львиноголовых богинь, уподобленных божественному Году и Сириусу, происходили в течение месяца Паони. Кроме того, ритуал сехетеп Сехмет, вероятно, происходил по воле обстоятельств: при одном из первых Тутмосидов началом приношения литаний Сехмет было 29 число месяца Мехир, третий день празднества Амона, а Танутамани принимал на себя обязательства «умиротворить Сехмет» после взятия Мемфиса штурмом.

Постоянной опасности вечно тлеющего солнечного огня — постоянный ответ: долгие литании Сехмет, которые, синхронно, защищают год во всей его целостности, и дважды в день приводят надлежащее имя для заклинания богини. Для египтян кобра с головой львицы или львица в короне из уреев, — Око Ра, единое и множественное, — воплощает опасности, которые таит в ней солнечный жар, однако, с другой стороны, это еще и вселенская сила циклов, дающая разлив великой реки, существование, наконец, — сила вечной жизни, способная в любой момент превратиться в «Золотую» богиню любви.


Солкин В.В. Столпы небес. Сокровенный Египет
_______________________________