Сапрыкин С.Ю.
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТЫ ПОНТА ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОГО И РИМСКОГО ВРЕМЕНИ


Среди официальных и царских культов в Понтийском царстве культ аргосского героя Персея занимал особое место. Его популярность активно навязывалась царской пропагандой, поскольку Персей считался мифологическим предком персидских царей со времени мидийских войн. Геродот передает персидское сказание о том, что Персей был ассирийцем, хотя и стал греком, а его предки не были греками. «Отец истории» рассказывает, что Акрисий, мифический царь Аргоса и отец Данаи, матери Персея, и его предки с Персеем связаны не были, поскольку являлись египтянами. Он приводит послание персидского царя Ксеркса аргивянам, в котором говорилось, что Перс, давший персам свое имя, был сыном Персея, сына Данаи, и Андромеды, дочери Кефея (Геродот VI:53, 54; VII:150). Существовала также легенда, будто Ахемен, от которого вели происхождение персидские Ахемениды, и который соответственно считался предком понтийских Митридатидов, сам был сыном Персея. Павсаний из Дамаска приводит версию, что Персей много лет правил персами, принес им огонь, научил их его почитать и повелел магам следить за ним и поддерживать. Персы считали, что огонь дан им свыше, поэтому возвели Персея в сонм богов.

По греческой версии мифа, Акрисий, узнав предсказание оракула, что его убьет сын его собственной дочери, запер свою дочь Данаю в недоступной гробнице из бронзы. Но Зевс под видом золотого дождя сумел проникнуть туда и сделал Данаю беременной. Дождавшись рождения внука Персея, Акрисий поместил обоих в деревянный ящик и пустил его в море. Несчастных прибило к острову Серифос, царь которого Полидевкт предоставил им гостеприимство и кров. Когда Персей вырос, а Даная, пользуясь защитой сына, отвергла предложение царя взять ее в жены, Полидевкт повелел Персею добыть ему голову Медузы Горгоны, один взгляд которой превращал людей в камни. Но Персею помогли Афина и Гермес. Афина предупредила героя, что не следует смотреть на Медузу прямо, и дала ему начищенный до блеска щит, которым можно было пользоваться как зеркалом. Гермес отдал ему крылатые сандалии, серп (ἅρπη),¹ кожаную сумку и помог добыть шлем Аида,² который сделал Персея невидимым и неуязвимым от взгляда Медузы.
_________________________
[1] ἅρπη ἡ
1) предполож. сокол Hom., Arst.
2) серп Hes., Soph., Eur., Plut.
3) кривой меч Luc.
[2] κυνέη, атт. κῠνῆ ἡ
1) шлем (кожаный, иногда металлический); ex. Ἄϊδος κυνέη Hom., Plat., Arph. – шлем Аида, т.е. шапка-невидимка;
2) меховая или кожаная шапка.

При помощи этих предметов Персею удалось убить Медузу Горгону. Но, когда герой обезглавил чудовище, из ее чрева выскочил крылатый конь Пегас, порождение Посейдона. Возвращаясь домой, Персей освободил из плена Андромеду, вскоре ставшую его супругой. Используя против всех своих врагов голову убитой им Горгоны, он освободил мать и вместе с ней и Анромедой отправился в Аргос. После гибели Акрисия, Персей стал царем аргоссцев, но взойти на престол отказался. По некоторым версиям мифа, вместе с Андромедой и сыном Персом он отправился в Азию, где Перс стал основателем Персии. Шапку Аида и крылатые сандалии герой вернул Стигейским нимфам, а голову Горгоны Медузы отдал богине Афине для украшения ее щита.

Греческая версия популярного мифа показывает, что Персея одинаково широко почитали персы и эллины. Несмотря на то что в основе миф греческий, персы и их цари Ахемениды считали Персея своим предком. В результате такого греко-персидского симбиоза Персей получил особую популярность в Понтийском царстве, где греческие и иранские традиции сохранялись и поддерживались властью.

О почитании Персея в Понте говорит обилие монет, типология которых со II в. до н.э. постоянно тиражировала его главное деяние — убийство Горгоны Медузы. Самое раннее изображение этого подвига зафиксировано на царских монетах Митридата IV, на которых можно увидеть стоящего в фас молодого человека в хламиде, шлеме Аида с острым верхом, напоминающем фригийский колпак или персидский башлык (он известен еще как «шапка Персея»), с харпой в левой и головой Медузы в правой руке, в крылатых сандалиях на ногах. Над головой героя династическая эмблема понтийских Митридатидов — звезда и полумесяц. По примеру персидских Ахеменидов это подчеркивало происхождение Митридатидов от Персея, что в конечном итоге открывало для них в будущем возможность обожествления путем введения царского культа героя-предка. Однако на царских монетах Персей представлен в образе греческого героя, а на его связь с Персией и Ахеменидами указывает только их династическая эмблема. Это позволяет предположить, что уже в середине II в. до н.э. понтийские цари стали создавать царский культ, основанный на почитании Персея. В условиях военного поражения и тяжелой контрибуции после войны 183-179 гг. до н.э. они хотели представить себя в качестве спасителей государства и подданных. Для этой цели был выбран не персидский, а эллинский тип героя, очевидно, согласно традиции, которая шла от первых царей Понта, избравших Зевса, верховного бога греков, для пропаганды образа покровителя династии и подданных.

При Митридате V Евергете культ Персея получил дальнейшее развитие. Этот царь помог построить или реконструировать храм героя в Синопе, где находилась древняя культовая статуя бога Аполлона, издревле любимая синопейцами. Ее подновили и добавили новую культовую атрибутику — лук и кирбасию (κυρβασία)³ или «шапку Персея», тем самым обозначив синкретизм двух культов — Аполлона, верховного бога и покровителя Синопы, новой столицы государства, и Персея, патрона правящей династии, сделавшей этот греческий город своей резиденцией и столицей государства.
_________________________
[3] κυρβασία ἡ (перс.) кирбасия (островерхая персидская шапка) Her., Arph.

Объединение двух культов в Синопе не стало неожиданностью, так как Персея почитали там с древних времен. Это подтверждается находками антефикса VI в. до н.э. от некой постройки общественного характера с изображением горгонейона (γοργόνειον), может быть, храма героя или его героона, и фрагментом метрической надписи с упоминанием философа-киника Персея, которого метафорически отождествляли с одноименным греческим героем. Это следует из некоторых выражений в эпиграмме, например κυνικής ἐπινοίης — «киническая мудрость», что этимологически перекликалось с понятием Ἄϊδος κυνέη — «шапка Аида», т.е. шлемом-невидимкой, который Персей получил от Гермеса, и даже ее прямое сравнение с птицей, подобной этому остроконечному головному убору — δττι φέρ[ε]ι κίβισιν β[άκ] — τρῶ(ι) άρπην ισόμοιρον. Д. Робинсон, несомненно, прав, что культ Персея был популярен в Синопе, так как, согласно мифу, он мог посетить страну гипербореев (Pind. Pyth. X. 45ff.; XII) и, соответственно, побывать в Синопе (Paus. 1.31. 2). На этом основании творцам местных мифов, связанных с понтийским царским двором, было достаточно легко соединить Персея и Аполлона Гиперборейского, владыку страны гипербореев, создав мифологическую основу для слияния двух культов в один как в Синопе, так и по всему царству. Мы едва ли ошибемся в том, что эпиграмма в честь киника Персея, хотя и датируется римским периодом, стала следствием официально введенного в Синопе, бывшей столице Понтийского царства, синкретического культа Аполлона-Персея, когда Митридат V реконструировал культовую статую бога Аполлона, покровителя основателей Синопы, и возвел (или перестроил) его храм, превратив древнюю святыню в символ нового общегосударственного царского культа.

Опираясь на царские монеты Митридата IV, можно утверждать, что культ Персея стал официальным в середине II в. до н.э. Вводя его, царская власть старалась возвеличить себя в глазах греков и римлян. Это было особенно необходимо после смерти Фарнака I, покровителем которого был фригийский бог Мен и при котором позиции Понта ослабли в результате поражения в войне 183-179 гг. до н.э. Созданием нового царского культа Аполлона-Персея Митридат V Евергет как бы оставлял в прошлом невзгоды, связанные с этим поражением, и открывал новую страницу в истории государства, прочнее закрепляя статус Синопы как главного города Понтийского царства. Ведь по мирному договору 179 г. до н.э. понтийский царь обязывался вернуть все ранее захваченные земли, но Синопу оставил за собой. А в конце 120-х годов до н.э., после расширения границ Понтийского царства и происков недовольных этим римлян, внешнеполитические позиции Митридата V ухудшились. Он потерял Великую Фригию и часть Галатии, а затем был вынужден оставить Каппадокию. Поэтому царю потребовалась обосновать свое право иметь столицу государства в Синопе. Чтобы не потерять и ее (Синопу у Понта оспаривали союзники Рима родосцы еще до войны 183-179 годов до н.э.), царская власть провозгласила Персея официальным покровителем государства, включая и столицу. А объединение его с Аполлоном, простатом этого полиса, создавало как бы его двойную «божественную» защиту. Выбрав Персея в качестве защитника и спасителя города и династии, цари Понта дали возможность своим подданным невольно сравнивать врагов Понта с Горгоной Медузой, обезглавленной этим героем, а Персея с их собственным повелителем.

В этих сложных условиях понтийский царь старался привлечь симпатии греческого населения Причерноморья и западных областей Малой Азии. Он понимал, что эллины, включая синопейцев и их колонистов в Северной Анатолии и Южной Колхиде, а также сородичей в ионийских полисах на побережье Черного моря, больше почитали Аполлона, а не Персея — согласно идеологии Понтийского царства, скорее иранского, нежели эллинского героя. Ведь его, родоначальника персов, цари как наследники Ахеменидов считали своим патроном. Поэтому Митридат V совершил мудрый политико-пропагандистский жест — он объединил культы Персея и греческого Аполлона, показав эллинским подданным и союзникам, что на первом месте в официальной идеологии Понтийского царства стоит именно греческая религия и она является основой для синкретизма обоих божеств. Этим царь создал прочный фундамент будущего союза с греческим населением и идеологическое прикрытие проводимой им филэллинской политики. Он продемонстрировал окончательный отказ от жесткого противостояния с греками, что осуществляли прежние монархи до Фарнака I, и при этом не оттолкнул от себя ираноязычных подданных, продолжавших почитать Персея как персидское божество. При создании нового культа Аполлона-Персея наиболее ярко обозначилась суть всей религиозной и идеологической политики понтийских царей, на протяжении длительного времени нацеленной на синкретизм различных богов при заметном крене в сторону греческих религиозных представлений и пропаганды греческих культов.

Когда культы Персея и Аполлона слились в единый официальный царский культ, крупнейшие города царства — Амис и Синопа — выпустили в обращение большое количество медных монет с портретом Персея в кожаной кирбасии или «шапке Аида», что было сделано в соответствии с появлением новой культовой статуи Аполлона-Персея в столице царства Синопе при Митридате Евергете. На их реверс монетарии поместили изображение колчана (очевидно, деталь лука, который Аполлон-Персей держит за спиной на статуе на монетах Евергета). Как покровитель и защитник династии Персей на городских и анонимных монетах Понта получил черты лица Митридата V Евергета и его сына Митридата VI, так как их хотели уподобить аргосскому герою и родоначальнику персов и их царей. Выпустив в обращение эти монеты, отец и сын старались укрепить свои позиции на престоле Понта, который у них в начале последней четверти II в. до н.э. энергично пытались оспорить. Одновременно с полисной монетой типа «Персей-колчан» в обращение поступило немало так называемых «анонимных монет» Понта с почти аналогичным типом — портретами Митридата Евергета и Митридата Евпатора в образе Персея, на что указывают кожаная шапка-кирбасия у них на голове или просто одна кирбасия. Образ Персея-Аполлона — синкретического божества на тетрадрахмах Евергета, особенно его голова в кирбасии, совпадает с портретами Митридата Евергета и его сына Митридата Евпатора в кожаной шапке Аида-Персея на аверсе анонимных монет Понта и на полисных монетах с горитом (γωρυτός)⁴ — символом Аполлона и Персея, и Пегасом, символом аргосского героя.
_________________________
[4] γωρυτός ὁ, Anth. ἡ
1) чехол (или футляр), разделенный для удобства на два отделения, для стрел и для лука Hom.
2) колчан Luc., Anth.

Портреты царя в кирбасии — символе династической и жреческой власти в иранском мире, включая Каппадокию, атрибутика культов Персея и Аполлона на анонимной меди и на обильных сериях полисных монет Синопы и Амиса, а также на монетах Кабиры, Таулары, Лаодикеи, Хабакты, показывают, что единый культ Аполлона-Персея получил распространение в крупнейших городах Понтийского царства (кроме Амасии и Амастрии). Преобладание в понтийской нумизматике этого времени монет Синопы и Амиса с символикой Аполлона-Персея подтверждает, что в Синопе находилась культовая статуя этого синкретического божества. Анонимные монеты, вероятно, являлись царским чеканом Митридата Евергета, а затем и молодого Митридата Евпатора, когда он взошел на престол в 121г. до н.э. после убийства отца. Поначалу в течение десяти лет он правил вместе с младшим братом Хрестом (Μιθριδάτης Χρηστός) при попечении матери Лаодики, и это могло препятствовать чеканке полновесных царских монет от его имени с титулом царя. Поэтому понтийские монетарии ограничились выпусками анонимных монет с символикой введенного еще при Евергете царского культа Персея-Аполлона, а также полисных монет ранних серий, на которые помещали портреты отца и сына. И только в конце II — начале I вв. до н.э., когда власть Митридата Евпатора окрепла и он расправился со своими противниками, став полноправным правителем, царские монетарии приступили к выпуску серебряных монет с его портретом в классическом образе эллинистического монарха. Возможно, в первые годы правления Митридат VI, как ранее Митридат V, мог быть верховным жрецом нового культа Персея-Аполлона, поэтому его изображали в образе этого божества в жреческо-династийном головном уборе — кожаной кирбасии, служившей одновременно символом аргосского героя. Митридат Евпатор провозгласил себя преемником отца, поэтому имел все основания помещать его портрет на монетах анонимной и полисной серий с типом Персея-Аполлона.

Среди монет анонимной понтийской серии есть обильная группа с изображением кирбасии или шапки-невидимки Персея — тип, беспрецедентный по своему характеру и содержанию. Напрашивается предположение, что это аллегорическое отражение в нумизматике Понтийского царства важного политического события — временного исчезновения из столицы Митридата Евпатора, бежавшего из Синопы и скрывавшегося в течение семи с лишним лет в связи с угрозой его жизни со стороны противников его отца и его самого как наследника трона. Молодой царь жил в горах Париадра на дикой природе, воспитывал свой дух и закалял тело. Упомянутый монетный тип стал таким образом аллегорическим выражением мифа о Персее, божественном покровителе молодого царя. Ведь кожаная шапка-невидимка, подарок Аида, согласно мифу, сделала героя невидимым для Горгоны и неуязвимым для ее смертельного взгляда, что помогло ее обезглавить и освободить крылатого коня Пегаса. Изображение на монетах только одной шапки должно было означать, что, хотя царя в столице нет, его власть там сохранялась и была угрозой для его многочисленных врагов. Если это верно, то культ Персея использовался Митридатом в политических целях для расправы с противниками внутри страны. И это стало одной из причин популярности аргосского героя и его атрибутов в понтийской нумизматике на протяжении долгих лет царствования Митридата Евпатора, который по мере необходимости продолжал олицетворять себя с этим героем-победителем, предком персов и их царей.

Монеты с символикой культа Персея и его головой с чертами лица Митридата Евпатора чеканились в Амисе, Хабакте, Комане, Кабире, Тауларе, Фарнакии, Лаодикее: это оболы типа «Персей в шлеме с гребнем в виде грифона — пьющий Пегас влево»; монеты типа «Афина Парфенос в коринфском шлеме, украшенном скачущим в галопе Пегасом, aplustre на обеих сторонах и четырьмя головами коней — Персей в хламиде и шапке-митре, концы которой ниспадают на плечи, который стоит влево, держит голову Медузы в левой руке и гарпун в правой, с крылатым телом Медузы у ног». Большинство этих монет чеканилось в Амисе, чуть меньшее их количество выпускалось в Хабакте, Кабире, Комане Понтийской, Фарнакии, Тауларе, Амастрии, Синопе, Лаодикее, Газиуре, Дии. С их типологией тесно связан другой популярный сюжет изображения на квазиавтономной понтийской меди — «эгида — богиня Ника вправо с пальмовой ветвью в руке», навеянный мифом об Афине и Персее, так как Афина Паллада поместила голову Горгоны Медузы на свой нагрудный панцирь-эгиду для устрашения врагов.

Унификация типов, чекан монет во многих городах и бывших царских катойкиях, ставших полисами, свидетельствуют о царском характере культа, воспринятом греческим населением, особенно в обеих столицах царства — Амисе и Синопе. А превращение их монет в панпонтийскую унифицированную валюту по всему Причерноморью говорит о восприимчивости остальных греков к основным постулатам этого царского династийного культа Понта. Следует обратить внимание на то, что, если около 125 г. до н.э. только Амис вслед за царской чеканкой анонимной меди начал бить монету с изображением Персея и его атрибутикой, то позднее серию монет типа «голова в кирбасии — лук в горите» выпустили уже пять городов. Еще позже монеты типа «Персей-Пегас» и «Эгида-Ника» отчеканили семь полисов, а монеты «Афина-Персей» — одиннадцать понтийских городов.

Эта динамика показывает, что почитание Персея среди понтийцев возрастало постепенно и его культ не сразу признали в качестве царского, что объяснялось неоднозначной внутриполитической ситуацией в Понтийском царстве. Амасия — первая столица Понта, вообще не чеканила монет с атрибутами Персея и Диониса, с которыми олицетворял себя Митридат Евпатор. Популярностью там пользовалась только символика Зевса, Ареса, Эрота, Диоскуров и Аполлона. Это показывает, что полисы Понтийского царства были самостоятельны в проведении религиозной политики и не всегда придерживались указаний на этот счет со стороны царя и его чиновников. Самым обильным в этом городе, наряду с Синопой и Амисом, был выпуск монет типа «Эрот — шапки Диоскуров» в начале последней четверти II в. до н.э., что явилось своеобразным отражением в монетной типологии двоевластия братьев Митридата Евпатора и Митридата Хреста. Очевидно, амасийцы колебались и не сразу встали на сторону Митридата Евпатора. Это, по-видимому, объяснялось утратой Амасией функций столичного центра в связи с переходом ведущих позиций к Амису и Синопе, что совпало с введением в государстве нового царского культа Персея. Очевидно, не все города поддержали Митридата Евпатора, правившего поначалу с матерью и братом, и к тому же на время бежавшего из Синопы. И только после насильственной смерти Митридата Хреста и Лаодики, возвращения Евпатора и превращения его в единодержавного правителя, который начал наделять полисы, ранее не имевшие политических свобод, ограниченными правами, а некоторые царские катойкии обращать в города, греки поверили новому царю и приняли его в образе героя греческой мифологии Персея, а точнее в образе бога Аполлона-Персея. Последнее подтверждает символ Аполлона Гиперборейского — грифон на шлеме Персея, который представлен на монетах типа «Персей-Пегас». В отличие от Амасии, Амис и Синопа сразу превратились в надежный оплот власти нового монарха и обеспечивали его надежным окружением из числа своих граждан, греков по происхождению.

Практически все медные монеты Понта и Пафлагонии с типом Персея отчетливо передают черты лица Митридата VI в разные периоды его жизни, а началось это с первых лет его царствования. Ф.Имхоф-Блумер датировал монеты с атрибутами культа Персея 120/111-80/70 гг. до н.э., М.Прайс — около 125-100 и 85-65 гг. до н.э., Ф. де Каллатай — 100-95 и 90-85 гг. до н.э. Особенно интересны монеты с типом «эгида-Ника», которые относят к 90-85 или 85-65 гг. до н.э. Они символизируют победу самого Персея, иносказательно выражая военные успехи его мнимого потомка Митридата Евпатора. Следовательно, культ Персея оставался царским на протяжении 120-65 гг. до н.э., т.е. в течение почти всего правления Митридата VI. Его популярность несколько снизилась лишь к концу жизни царя в результате военных и политических поражений от римлян (при участии некогда подвластных и союзных греков).

Если использовать хронологическую классификацию митридатовской меди Ф. де Каллатая, то самый обильный выпуск квазиавтономных монетных серий приходится на монеты типа «Афина-Персей» и «эгида-Ника», которые относятся к 90-85 гг. до н.э., т.е. ко времени наиболее значительных военных побед Митридата Евпатора в войне с Римом. Это совпадает и с апофеозом царя в Пергаме в 88 г. до н.э., когда греки увенчали его статую венком, используя статуарное изображение Ники и сложные механизмы для возложения его на голову Нового Диониса — царя Понта. Это был пик почитания Митридата Евпатора как Диониса и как Аполлона-Персея, поэтому на эти годы приходится самая широкая популярность Персея — предка и покровителя понтийского царя и его подданных.

Символика культа Персея-Аполлона отчетливо засвидетельствована на царских монетах Митридата Евпатора: это изображение пьющего крылатого коня Пегаса вместе с портретом царя. Оно встречается с конца II в. до н.э., а на датированных монетах — с 96 г. до н.э., и перекликается с серией меди «Персей-пьющий Пегас». На царских статерах и тетрадрахмах с 93 г. до н.э. пераллельно с этим типом представлена фигура пасущегося оленя, а на статерах и тетрадрахмах 89-66 гг. до н.э., наряду с идеализированным портретом царя, фигурирует только изображение пасущегося оленя. Это было отражением связи образа понтийского монарха с культами Артемиды и ее брата Аполлона. Данный монетный тип имеет связь с монетами Амиса периода митридатовского правления, на которых изображены «голова Аполлона (или Артемиды) — стоящий олень». Б.Макгинг указывает, что в Понте эллинские черты культа Персея выступают всегда на первом месте, а иранские традиции проявляются только на ранних сериях меди типа «голова молодого человека в кирбасии — колчан». Олень и крылатый конь Пегас появились на царских золотых и серебряных монетах в результате религиозного синкретизма двух основных богов официального царского пантеона — Аполлона и Персея, восходящего к последним годам правления Митридата Евергета и началу царствования Митридата Евпатора. Стремясь из политических соображений предстать перед подданными в образе Персея, а затем провозгласив себя Новым Дионисом и Либером — освободителем греков, Митридат Евпатор в то же время поместил на свои монеты оленя, как символ Артемиды и Аполлона. При этом Пегас и олень вписаны в плюшевый венок — атрибут дионисийского культа, что приравнивало самого царя к образу бога Диониса. Все это сопровождалось демонстрацией династического символа понтийских и персидских царей — звездой и полумесяцем. Они постоянно встречаются вместе с изображениями Зевса, Мена и Персея — покровителей царей Понта, причем с раннего времени. Соединение атрибутики трех греческих культов — Аполлона, Персея и Диониса на монетах Митридата VI было вызвано необходимостью подчеркнуть эллинскую природу синкретического культа Аполлона — Персея — Диониса для сплочения греков вокруг понтийского монарха.

Существует предположение, что в 86/85 г. до н.э., когда прекратился чекан царских монет с изображением Пегаса — символа Персея, этот герой, согласно иерархии богов в Понтийском царстве, уступил место культу Митридата-Геракла. А после 88 г. до н.э. на царских тетрадрахмах Митридат Евпатор представлен как идеализированный правитель в образе бога (Диониса или Аполлона) в сопровождении оленя. Но это не результат вытеснения Персея из религиозного сознания понтийцев путем замены его культа на культы Геракла и Диониса, а выражение изначально греческого компонента синкретического культа Аполлона-Персея, что отвечало в то время настроениям эллинов. Официальная придворная пропаганда уже не стремилась показать Митридата Евпатора в образе Персея как мифического предка персов, Ахеменидов и Отанидов. Ее задачей стало внедрить в умы греков и союзников царя поклонение эллинским богам Аполлону, Дионису и Гераклу, с которыми теперь отождествляли царя. Это следствие проводившейся в то время Митридатом VI филэллинской политики, для чего требовалось представить его как правителя, который принес эллинам свободу.

Связь же Митры и Персея в Понтийском царстве была косвенной, основанной главным образом на том, что Персей считался предком персидских царей, а Митридатиды воспринимались как их прямые потомки. К тому же династийное имя «Митридат» означало буквально «дарованный Митрой» или «санкционированный Митрой», что подчеркивало власть и могущество династии. Однако понтийские Митридатиды не почитали иранского Митру как своего покровителя, предпочитая считать таковым Персея. Этот аргосский герой не изображался как Митра, очевидно, потому, что почитался как мифический предок Александра Македонского, а Митридатиды в Понте по материнской линии являлись потомками македонских царей, родство с которыми поддерживалось династическими браками с представительницами женской линии селевкидского правящего дома. По этой причине греческая версия мифа о Персее в Понте всегда преобладала над иранской, способствуя синкретизации его с Аполлоном, хотя последнего иногда ассоциировали с иранским солнечным богом Митрой (как, например, в Коммагене). Это вписывалось в идеологию поклонения Митридату Евпатору как второму Александру и Новому Дионису, освободителю греков.

_______________________________