уже несколько роскошных реалистичных снов я проигнорировала, не записала. а они тут у меня день ото дня всё ярче. сегодняшний меня просто с ума свёл! рассказываю:
началось всё с того, что я захожу в какую-то комнату, а там люди, которых я как бы знаю, только на 20 лет моложе. и тогда я думаю: раз все помолодели, то и мой мэн наверняка сбросил 20 лет и для нас ещё не всё потеряно. и даже вроде как я, обернувшись, вижу его (правда, со спины) и очень радуюсь и иду за ним... на этом его образ расплывается и оказываюсь я в центре некоего дачного общества, жизнь течёт размеренно, птички поют и присутствует некий мужчина, с которым у меня... было? есть? будет?.. непонятно. он примерно моего роста, довольно крепко сбитый, с очень короткими волосами и смуглый. то есть вообще не мой типаж, если честно. и как зовут его я не запомнила, хотя, кажется, обращалась к нему по имени, а только раз услышала, как кто-то про него говорил по имени отчеству и оказался он Давидович... планида, видать, у меня такая ))). впрочем, ни одного знакомого с этим отчеством у меня нет. и ещё была такая вертлявая стрекотучая блондинка, вечная чья-то содержанка. затрудняюсь сказать точно, но не исключено, что ей нравился этот мой Давидович.
но это, знаете ли, только начало истории. а далее мы все попадаем в концлагерь! не сказать чтоб режим поначалу очень строгий, но мы стараемся лишнего друг с другом не разговаривать. блондинка тут же заступает на работу поварихой и продолжает щебетать, а потом даже уже разъезжать по лагерю на новенькой машинке с откидным верхом. и мы точно знаем, что она ещё и стучит. я при этом точно знаю, что Давидович тоже будет стучать (его, мол, для того и в лагерь загнали - это я в его мыслях прочла) и у меня нет никакой гарантии, что не настучит и на меня. однако для всего этого у него есть какие-то веские причины, потому что он - не подленький типчик, а настоящий мужчина. и вот я стараюсь поближе к нему держаться, за его сильной спиной, и когда никто не видит, кидаюсь его целовать (раньше недоцеловала, видимо). и вот этот момент я помню ярче всего - как я целую его лицо (и при этом лица не помню) и такое при этом чувство... ну не любовь, нет. но что-то такое... очень странное
а потом пошли разговоры, мол, у него на днях день рождения, а тут нам каких-то овощей отвалили (2 свёклы, 2 помидора...) и типа вообще хорошо бы маскарад по такому случаю устроить, но маскарад в концлагере запрещён, разумеется...
да вот ещё как всё переплелось-то: наша стукачка-повариха подавала мне чашку с "супом" - отваром лаврового листа. и я даже вкус его какой-то специфический отметила. а ведь супом из лаврового листа вся моя семья в блокаду спаслась - бабушка, её мама и многочисленные тётки