Виктор Милитарев о различии антитеррористических операций в российском и украинском стиле.

Одним из любимых аргументов проукраинской общественности является обвинение России в двойном стандарте в связи с чеченскими войнами. Как вы можете обвинять Украину в применении артиллерии и авиации против мирного населения в Донбассе, когда у вас у самих рыльце в пушку? Ведь вы же точно также бомбили и обстреливали Грозный и другие населенные пункты в Чечне, как сейчас поступает украинская армия в Донбассе. И жертвы среди мирного населения были не меньшими. А сейчас вдруг вспомнили о правах человека на Украине.

Этот аргумент кажется непоколебимым. Тем более что я и сам хорошо помню, как возмущался аргументами правозащитников, которые обвиняли Россию «в бомбежке собственного мирного населения». Я тогда был уверен, что наша армия бомбит и обстреливает вовсе не мирное население, а позиции врагов — бандитов и террористов.

Почему же тогда я поддерживал действия российской армии в Чечне, а сейчас возмущаюсь действиями украинской армии в Донбассе? Почему чеченские сепаратисты мною оцениваются как бандиты и террористы, а донбасские сепаратисты — как участники справедливой национально-освободительной борьбы?

Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо сравнить ситуацию с объявлением независимости Чечни и реакции на это России с аналогичной ситуацией в Новороссии и реакции на нее Украины.

Начнем с рамочной ситуации — сравним положение чеченцев в России перед объявлением независимости и с положением русских и русскоязычных в Донбассе. Я вижу здесь весьма существенное различие. На мой взгляд, чеченцы в России к 1991 году не угнетались и не подвергались дискриминации. Да, у чеченцев были серьезные претензии к советской власти в связи с депортацией. Однако к моменту объявления независимости чеченцы уже более 35 лет как вернулись на свою малую родину. Был принят закон о репрессированных народах, согласно которому депортация чеченцев объявлялась преступной.

Никаких гонений на чеченский язык в Чечне не было. Никто не пытался чеченцев насильно русифицировать. И, по крайней мере, начиная с перестроечных времен, у человека не могло возникнуть проблем с карьерой только потому, что он чеченец. Таким образом, решение о независимости было принято не на основании реальной дискриминации чеченцев, а исключительно по соображениям исторической памяти. И здесь весьма характерно, что ингуши, в сущности, являющиеся одним народом с чеченцами, ни на какую независимость не претендовали. И, возможно, самое главное. У чеченцев была своя автономная республика в составе России, обладавшая вполне реальным самоуправлением.

Совсем иная ситуация сложилась в Донбассе. Не буду повторять все то, что уже неоднократно писал в «Свободной прессе», скажу коротко: за 22 года незалежной Украины у русских и русскоязычных жителей Донбасса были все основания счесть себя дискриминируемым меньшинством. Русский язык преследовался, жителей Донбасса регулярно публично оскорбляла киевская националистическая интеллигенция, ни о какой автономии не могло быть и речи, а любые требования такой автономии объявлялись сепаратизмом, причем уголовно наказуемым.

Таким образом, на мой взгляд, у чеченцев в 1991 году не было достаточных и справедливых оснований для претензий на независимость, а у донбассцев такие основания вполне наличествовали.

 

Читать дальше...