Родословная |
|
Княгиня Екатерина Романовна Дашкова. Жизнь |
|
Екатерина Дашкова |
По рождению она принадлежала к самому высшему кругу общества. Племянницу великого канцлера Михаила Илларионовича Воронцова с детских лет окружали блеск, роскошь и угодничество. Родилась Катя Воронцова 17 марта 1744 года. Крестным отцом ее стал наследник престола, будущий Петр III.
Оставшись без матери на втором году жизни, девочка воспитывалась дядей в его доме. Уже двенадцатилетней Катя Воронцова вышла из-под надзора гувернантки и свободно располагала собой, занимаясь только тем, что ей нравилось. Дядюшка позволял ей рассматривать и разбирать служебные бумаги; именно благодаря ему девушка научилась ориентироваться в российской и европейской политике. Катенька была нежно привязана и к другу дядюшки, обер-камергеру графу И. И. Шувалову, который пристрастил ее к серьезному чтению. Воспитанница оказалась способной и к четырнадцати годам владела четырьмя иностранными языками.
|
РОМАНОВЫ В ЖИВОПИСИ (ЧАСТЬ 41 - ПЕТР III ФЕДОРОВИЧ: 186 ДНЕЙ У ВЛАСТИ (продолжение)) |
|
Давно обещанная НОЧЬ МУЗЕЕВ |
Ночь музеев, событие у нас традиционное, а мы, как известно, чтим традиции))) Поэтому, в этом году, как и в прошлом, было решено ехать втроем (Ленка, Наташка и я) и по расширенной программе (в том плане, что после мероприятия, обычно мы ездим на квартиру к Ленкиной мамане, которая в мае отдыхает в Гаграх, и завершаем «ночь музеев» бутылочкой хорошего вина). Тем более, что Ленке, накануне, сыр привезли из Парижа. И, хоть это и был «Президент», но он в корне отличается от того, что продают в наших магазинах. У меня же, бутылочка «Бордо» завалялась…Читать далее
Не смотря на накладки, мы остались очень довольны и этой ночью музеев. И, хоть, все наиболее интересные места программы «Ночи музеев» мы уже осмотрели, все равно, на будущий год, традицию нарушать не собираемся)))
ЗЫ:То, что было написано вчера, имело более яркую эмоциональную окраску. Но! Хоть рукописи не горят, зато, хорошо пропадают в пучине интернета))) Сегодня уже - как смогла))) Не обессудьте)))
|
Последняя женщина на Российском престоле |
Последняя женщина на российском престоле
|
ПАМЯТНИК ЕКАТЕРИНЕ |
В 1816-1818 годах К.И. Росси разработал проект создания новой большой городской площади между Аничковым дворцом и зданием Публичной библиотеки. Он предложил возвести на площади монументальное здание городского театра и связать его проездом с предмостной площадью на Фонтанке у Чернышева моста. Были построены два симметричных павильона и сооружена ограда небольшого сада у Аничкова дворца.
К 1834 году работы были в основном завершены. Создание ансамбля двух площадей и соединяющей их Театральной улицы (ныне улица Зодчего Росси) явилось крупной заслугой Росси. В ансамбль входят три сада: сквер перед зданием театра - Екатерининский, сад Аничкова дворца и сквер на площади Ломоносова. Первый из них распланирован в конце 1860-х годов на месте существовавшего партерного сквера. В 1869-1873 годах здесь сооружен памятник Екатерине II.
|
Первая русская бизнес-леди.... |
|
Екатерина Романовна Дашкова |
|
Екатерина Романовна Дашкова |
Статья К.Прокофьевой с http://www.krestyanka.ru/archive/year2008/apr/apr_241.html
Книжный ребенок
Екатерина Романовна Воронцова родилась17(28) марта 1743 года в Петербурге. Крестными родителями ее стали императрица Елизавета Петровна и наследник трона, будущий император Петр III. Пронося вокруг купели новорожденную малышку, Петр Федорович даже предположить не мог, какую страшную роль сыграет она в его судьбе.
|
Про великих русских женщин |
|
Первая русская бизнес-леди. |
Родись княгиня Дашкова в наше время, ее ждала бы блестящая карьера, но в российской истории XVIII века она навсегда осталась в тени своей венценосной подруги - императрицы Екатерины Великой. Молва даже прозвище ей дала "Екатерина Малая", а ведь она была первая русская бизнес-леди.
Сиротская доля
Она родилась 17 марта 1743 года в семье московских бояр Воронцовых. Фамилия знатная, богатая, властью обласканная. Увы, все это не уберегло Катеньку от беды: ей едва исполнилось два годика, когда умерла мама. Отец, которого за глаза величали «Роман – Большой Карман», был слишком занят делами, и девочку приютил дядя – Михаил Илларионович Воронцов, служивший канцлером при императрице Елизавете Петровне. Его дворец работы великого зодчего Растрелли в центре Москвы стал для Катеньки родным домом. Памятуя о том, что через несколько десятилетий Екатерина Романовна создаст и возглавит Российскую Академию наук, принято писать, что в детстве она получила блестящее образование. На самом деле тогдашнее обучение девочек даже из высшего общества ограничивалось рукоделием да танцами. Только благодаря собственному огромному стремлению к знаниям юная Воронцова к 14 годам в совершенстве овладела четырьмя языками и зачитывалась Вольтером, Монтескье, Дидро, в подлинниках, разумеется. Влияние знаменитых французских философов было столь велико, что русская девица Катенька мечтала не о женихе да приданом, а о претворении идей просветителей в жизни родной страны.
|
Родоначальники Воронцовых |
Смерть
19 мая 1782 года в Петербурге на улице Малой Морской под крышей отцовского дома в маленькой светлой комнате родился человек, которому уготован был славный жизненный путь с множеством ярких побед и свершений. >Через десятилетия и страны в мае 1856 года больным и старым он вернется в этот же дом, в эту же светлую комнату. Он будет готов проститься с бренным миром и причаститься. Закроет глаза и вспомнит, как еще в юности довелось ему побывать на Кавказе в местечке Телави и посетить там крошечный покой в доме, в котором родился и в глубокой старости скончался почитаемый всеми грузинами Ираклий II. Эдакая временная петля, как поэтическая метафора, нежданное светлое воспоминание об Ираклии развеселит умирающего, ободрит, и он вновь одолеет болезнь. Не умрет, как приуготавливался, поднимется, уедет в Одессу и лишь осенью в собственном доме на Приморском Бульваре покинет спокойно и чинно этот мир. Семейный доктор снимет с пальца его обручальное кольцо и передаст жене. Уже вдове...
Начнется другая жизнь…
Род
Иван Федорович в конце XV века стал писаться Воронцовым – первым из документально зафиксированных родоначальников фамилии. Потому что в поисках корней происхождение свое Воронцовы станут выводить от былинного Семена Африканыча, воина, пришедшего в Русь из варягов еще в Х столетии… Реально первым Воронцовым все-таки был Иван Федорович. Он был успешен в ратных делах великого Князя Ивана III Васильевича, службою и разносторонними уменьями нажил достаточное состояние, чтобы уже в 1501 году его сын Семен Иванович в княжеской дружине отличился в битве с ливонцами, а затем стал воеводой над всеми русскими войсками против Мегмет-Аминя Казанского и начальствовал над войсками в Серпухове.
|
Великие имена России |
|
Екатерина Романовна Дашкова |
По рождению она принадлежала к самому высшему кругу общества. Племянницу великого канцлера Михаила Илларионовича Воронцова с детских лет окружали блеск, роскошь и угодничество. Родилась Катя Воронцова 17 марта 1744 года. Крестным отцом ее стал наследник престола, будущий Петр III.
Оставшись без матери на втором году жизни, девочка воспитывалась дядей в его доме. Уже двенадцатилетней Катя Воронцова вышла из-под надзора гувернантки и свободно располагала собой, занимаясь только тем, что ей нравилось. Дядюшка позволял ей рассматривать и разбирать служебные бумаги; именно благодаря ему девушка научилась ориентироваться в российской и европейской политике. Катенька была нежно привязана и к другу дядюшки, обер-камергеру графу И. И. Шувалову, который пристрастил ее к серьезному чтению. Воспитанница оказалась способной и к четырнадцати годам владела четырьмя иностранными языками.
|
"Какая женщина! Какое богатое существование!" |
![]() |
|
|
Екатерина Романовна ДАШКОВА
(28.03.1743 - 16.01.1810),
директор Петербургской академии наук.
Век XVIII, звавшийся в Европе веком фавориток, в России стал временем образованных и сильных женщин. Правила огромной страной Екатерина Великая, а поддерживала ее та, о ком Герцен с восторгом отозвался: "Какая женщина! Какое богатое существование!" – Екатерина Малая.
Книжный червь
Екатерина, младшая дочь графа Романа Воронцова, не успела пожить в семье. Едва ей исполнилось 2 года, умерла мать, и граф, прижимистый холодный человек, рассовал детей по родственникам – чтобы не мешали. Катю принял в свою семью дядя, Михаил Илларионович Воронцов, будущий великий канцлер.
|
Екатерина Дашкова. Непростая судьба удивительной женщины. |
|
Екатерина Дашкова: из фавориток в изгнанницы |
|
Родная фамилия Екатерины Романовны - Воронцова. Она родилась в Петербурге 17 марта 1744 года в знаменитой, но обедневшей московской боярской семье. Отец имел большое влияние во времена правления Елизаветы Петровны, был очень богат.
Дядя Екатерины участвовал в захвате власти молодой цесаревной (с тех пор правительница сердечно относилась к Воронцовым), стал канцлером России. Он построил богатейший дворец в Москве, который вскоре стал родным домом для его племянницы.
В 2-летнем возрасте девочка лишилась матери, а отец, любивший удовольствия светской жизни, мало заботился о её воспитании. 4-летнюю Екатерину взял в свой дом дядя и трогательно заботился о племяннице. Девочка росла вместе с двоюродной сестрой, они имели одних учителей, шили платья из одного куска ткани.
«Мой дядя не жалел денег на учителей, и мы по своему времени получили превосходное образование: мы говорили на 4 языках, и в особенности владели отлично французским; хорошо танцевали, умели рисовать… у нас были изысканные и любезные манеры, и поэтому немудрено было, что мы слыли за отлично воспитанных девиц», - написала в воспоминаниях Екатерина Дашкова. |
|
Дашкова Екатерина Романовна.- 200 lET co g.cm. |
Дашкова Екатерина Романовна
|
Праздник буквы "Ё" !!! |
|
|
1783 год - Учреждена Российская академия наук. |
|
Первая русская бизнес-леди |
|
Русское просвещение. Вариант для дам |
На протяжении столетий женщин в России учили отдельно от мужчин — и совсем другому
Станислав Хлебовский (1835–1884), «Ассамблея при Петре I» (1858). По указу Петра Великого ассамблеи в зимнее время следовало устраивать по три в неделю. Присутствие женщин было обязательно. Девушкам надлежало танцевать с юношами и вести с ними светские беседы. Желательно, не по-русски
|
"ЗОЛОТОЙ ВЕК ЕКАТЕРИНЫ II",часть 9 (выдающиеся деятели екатерининской эпохи, памятник Екатерине II - Великой русской императрице) |
Екатерининская эпоха характеризовалась также деятельностью выдающихся русских учёных, дипломатов, военных, государственных деятелей.
1)Григорий Александрович Потёмкин-Таврический
2)Александр Васильевич Суворов
3)Ушаков Ф.Ф.
4)Петр Александрович Румянцев
5)Александр Андреевич Безбородко
6)Иван Иванович Бецкой
7)Василий Яковлевич Чичагов
8)Княгиня Екатерина Романовна Воронцова-Дашкова - писатель, первый директор Петербургской Академии наук
9)Михаил Васильевич Ломоносов
10)Леонард Эйлер
11)Василий Баженов
12)Жан Валлен-Деламот
13)Н. А. Львов
На подножье памятника Екатерине изображены наиболее выдающиеся личности.Представим портрепты некоторых из них (1,2,3,8,9)
Екатериниский сквер в Санкт Петербурге расположен в центре города на Невском проспекте. Парк окружен архитектурным ансамблем Аничкова дворца. Екатерининский сквер также соседствует с Российской национальной библиотекой и Александринским театром.
Именно там установлен памятник Екатерине II. Императрица изображена в официальной парадной позе, со скипетром и венком в руках, ее мантия ниспадает крупными складками. У ее ног находится императорская корона. Фигура императрицы почти в 2 раза выше ее придворных и государственных деятелей конца 18 века, которых мы представим ниже..
Памятник был открыт в 1873 году, проект разработан М.О. Микешиным .
|
Величие из женских слабостей... |
О великих женщинах, которые так или иначе изменили мир, рассказано немало. Почти каждая биография - образец самоотречения и железной воли. Кто-то прилагал усилия, чтобы попасть в постель самодержца, кто-то плел интриги и изводил соперниц. Но были и те, что не уступали в грандиозности деяний, но их величие складывалось из женских слабостей, мечтаний, а порой ошибок и попросту прихотей.
|
Елена Павловна Романова. Мадам Мишель, княгиня Свобода". |
9 января 1873 года Великой княгини Елены Павловны не стало. Через полгода после нее, в апреле, от повторного инсульта скончался и Ф. И.Тютчев.
Елена Павловна Романова. Княгиня Свобода. Маленький эпилог.
Суд истории над блистательной "Княгиней Свободой" был очень суров.
Ее имя, хоть и не было вымарано из памятных скрижалей России полностью , но почти все даты долгой, насыщенной событиями, интересной жизни Ее, все тайны Души до сих пор покрыты мраком и пылью архивов. Дневники ее непрочитаны, письма - не изучены.. Загадка ее еще не разгадана, а полная биография, кажется, никем не написана. Буду счастлива заблуждаться, ибо горечь неправоты для меня в этом случае более желанна, чем сладость уверенности.
Елена Павловна Романова, "Мадам Мишель, княгиня Свобода" Главы недописанной книги.
Глава первая.
Долгий взгляд на портрет.
Я пристально вглядываюсь в портрет, который искала долго, уже отчаялась найти, и мысли о котором преследовали меня лет пять- шесть, если не больше.
Он словно выплыл из мрака, из небытия, из пучины ненужности: В нее сбрасывались в нашей стране почти 90 лет имена, принадлежащие к славному, древнему боярскому, царственному роду Романовых!
(Прямо ли принадлежавшие или - косвенно, значения не имело.)
Боже мой, неужели я, наконец, нашла его?! Неужели я воочию вижу лицо той, чьи черты старалась угадать столь тщетно, и выписать когда - то на обрывках желтоватой, старой бумаги первыми робкими фразами своей наивной, романтической прозы?!
Опыт того, уничтоженного от пыла досужих насмешек романа, почти не сохранился, но интуитивная догадка - обрисовка облика героини, как ни странно, оказалась верна: роскошная белизна покатых плеч (что, впрочем, не редкость для женщин того, позапрошлого уже, века!), мягкая линия красивых рук, с длинными пальцами, которые так тщательно выписаны, что кажутся живыми.
Гладкость высокого, белоснежного лба, обрамленного рядом причудливо завитых локонов с обеих сторон; необыкновенно притягивающие, очаровывающие с первой минуты, глаза и - ум.
Ум, который светится во всем облике этой женщины: в повороте головы, аристократически выразительных чертах лица, спокойной, достойной позе. Поза именно так, "непарадно", спокойна, и портрет мог бы считаться вовсе не музейным, представительским - для посольств и кабинетов,- а домашним, частным - такие обычно дарили близким в какие либо памятные даты, к тому располагает и поза, выбранная живописцем для модели, и неяркий, приглушенный тон картины, - если бы не одно обстоятельство: дама на оттоманке, с раскрытой книгой в руке, сидит на мантии, подбитой мехом горностая, и складки одеяния, теряющегося в темно- алом, очень густом и мягком бархате ложа, недвусмысленно указывают на высокое происхождение, принадлежность сей Дамы, ни больше ни меньше, - к роду Царственных особ!
Ей так явно не хочется "выпячивать" знаки своего сана, что мантия даже немного смята! Да и вряд ли на "священные" знаки власти и величия вообще позволительно садиться! Тем не менее, дама спокойно сидит на "горнастаевом" великолепии, как бы "затмевая" его собой, и все внимание созерцателя портрета привлечено только к ее книге и проницательному взгляду, в котором вместе со скрытым живительным огнем есть и капелька легкой, чуть ироничной грусти..
Что же это? Специальный умысел живописца: показать живого человека и его душу, для которой власть и тщеславие мало что значат, или же все - просто случайное совпадение, и никакого умысла не было, ни у живописца, ни у его высокородной модели? Вряд ли последнее верно.
Портрет в те давние времена являлся строгим документом эпохи, на него тратилось много сил и времени, и каждой деталью, каждым мазком кисти, густотою или светлостью красок, художник старался донести до того, кто будет держать этот портрет в руках, смотреть на него, нечто значительное, емкое, важное. Она и действительно была такою: знала блеск своей красоты, чудную силу своего магнетического обаяния, но ни в грош ни ставила ни красоту, ни шарм, ни свои ошеломляюшие светские успехи, ни высоту положения, ни то, что одним мановением своего мизинца часто могла, образно говоря,"казнить или миловать"!
Для одной из Первых Дам Империи Российской - а Великая Княгиня Елена Павловна,супруга брата императора Николая Первого, Михаила Павловича, именно ею и являлась - все это было совершенно неважным!
Своенравная, умная, гордая, блистательно образованная,(Николай Первый называл ее "Ученый нашей семьи!" - автор.) и при всем этом обладающая еще великолепным светским тактом и широтою сердца, Великая Княгиня Елена - или как ее полушутливо звали при дворе "Мадам Мишель" - вслед за императором Николаем, безмерно уважавшем невестку и слушающим каждое ее слово,- никогда не боялась поступать так, как велело сердце и проницательный, острый ум: окружать себя друзьями, которые при Дворе были не очень удобны и вели себя не очень по - светски, ( поэт и дипломат Федор Тютчев, историк и писатель - правовед Юрий Самарин, Александр Иванов - художник и мистический философ) или читать запрещенные цензурою в России книги.
Княгиня Елена не боялась совершать "ложные шаги" и неординарные поступки, не боялась не "осуждения" света ни даже - самое грозное - его непрятия! Она прослыла "отчаянной республиканкой", первой в России освободив крестьян своего имения Карловка в Полтавской губернии. Ее пугали бунтами, а она - лишь прищуривалась лукаво и продолжала совершать и далее нечто неординарное, столь присущее ей, столь органичное для нее! Защитой от нападений злоязычного света ей служило не только само ее высокое положение и уважение Царственной Семьи, но и неизменная, присущая только ей, высота Духа, искренность Веры в то, что она делала, и огромная глубина ума, который почти всегда сопровождается мягкостью сердца и столь трудным умением прощать!
Она, Княгиня Романовского дома, Особа царской крови, терпела, страдала, огорчалась, теряла не меньше, чем любая другая, простая женщина.
Похоронила четверых детей из пяти.
Двадцать шесть лет прожила рядом с человеком, у которого был сложный характер, и который - по своему, безмерно обожая, - не всегда ее принимал и понимал.
Любила человека, не могущего ответить ей взаимностью, а лишь выражющего сердечное, хоть и глубочайшее, уважение. Таила и всячески усмиряла свою Любовь, выражая ее порывами деятельной помощи и неослабного, тонкого внимания. Теряла и вновь обретала почву под ногами. Одним словом, шла тем путем, который был ей предназначен Небесами. Давайте и мы с Вами пройдем несколько шагов рядом с нею. Короткий отрезок ее Жизни. Несколько глав. Приподнимем завесу времени. Попытаемся, во всяком случае: Итак:
Глава вторая.
Хозяйка Михайловского замка или "Снежная королева".Начало пути.
Осень 1823 года. Россия. По пути в Петербург.
-Madame,Vous ave faire grand succees!* (Сударыня, Вы делаете большие успехи! - франц. - автор) Профессор Кювье может без ложной скромности гордиться такою ученицей! В столь краткий срок освоить русский так, что Вы смогли уже прочесть два тома из этой громадной Энциклопедии..
-Истории, M - lle - мягко поправила старушку - гувернантку принцесса Шарлотта, сидевшая у промерзшего насквозь окна скрипящего дормеза. Она тщетно пыталась разглядеть сквозь тонкий кружевной узор льда на тусклых стеклах хоть что то. Ей не удавалось. Так, лишь какие то неясные очертания деревьев, полей, дымных деревушек с низкими соломенными крышами. Все, словно в искривленном зеркале - затейливое, иногда даже немного страшное. Она пыталась расслышать что то на остановках при почтовых станциях, где меняли лошадей,но и голоса доносились до нее пока что нечетко, неясно, не совсем понятная до конца, протяжная русская речь сливалась в какой то один чарующий гул, напоминающий немного ей то перезвон мАлинских колоколов ( колоколов, изготовленных в голландском городе МАлине - автор.) на маленькой лютеранской кирхе Штутгардта*(*столица королевства Вюртемберг, где родилась Принцесса Шарлотта - автор.),а то - мерный шум волн холодного Балтийского моря.
Постепенно она привыкала к тряске, к тому что старинный дормез* (Дорожный экипаж со спальными местами - автор.) высоко подскакивал на ухабах и узорчатые стекла звенели, рискуя вот - вот вылететь прочь! Она, устав смотреть на ледяные наросты окна, поудобнее пристраивалась у складного дорожного столика, вытаскивала из нессесера бумагу с ее личной монограммой: герцогской короной в переплетении букв:"С - F -M. Р der V"-
*(*Полное имя Великой Княгини Елены Павловны до принятия ею православия, 5 декабря 1823 года: Шарлотта - Фредерика - Мария, Принцесса Вюртембергская. - автор.) и начинала писать пространные письма профессору Ж.Кювье, в Париж. Она подробно описывала каждую мелочь своего длинного вояжа, пыталась даже передать словами хруст тонкой ледяной корки под ногами, цвет и запах первых осенних листьев. Ей он всегда странно нравился - тонкий и чуть терпкий, непохожий на аромат ни одних знакомых ей прежде духов.
Но больше всего Шарлотта писала старому профессору об их долгих совместных прогулках по Парижу, о нескончаемых беседах на "растительную" тему. Она столько знала о растениях, что, казалось, могла написать об этом самую толстую на свете книгу!
Книгу о таинственной жизни стеблей, по котором день и ночь течет живительный, питательный сок, о лепестках, что, свернувшись в тугой бутон, притягивают к себе от солнечных лучей и прохлады вод всю яркость красок и берут теплоту от радуг, раскинувшихся в небе!
Шарлотта безотчетно тосковала по своей прежней жизни в пансионе госпожи Campaine, по свои подругам - пансионеркам, по вечерней болтовне в дортуарах, при неярком свете свечных огарков, по запаху сильно подслащенного кофе по утрам и вкусу слегка пригоревших крендельков, обсыпанных сахарной пудрой и цукатами. Она не знала, что ожидает ее в России.
Казалось, нужно было только радоваться: ей, скромной принцессе маленького княжества Вюртемберг, повезло, что на нее обратила внимание вдова Павла Первого, императрица Мария, и выбрала Шарлотту в невестки своему младшему сыну, Великому Князю Михаилу Павловичу. Шарлотта - Фредерика приходилась своему жениху двоюродной племянницей, так как русская Государыня - вдова тоже была из вюртембергского великокняжеского семейства.
Лотти, как ее называли домашние, понравилась императрице - матери тем, что была весела, скромна, очень учтива,находчива в беседе и весьма рассудительна.
Она почти не знала Великого Князя Мichel`я, видела только портрет - румяный юноша с привлекательным, открытым лицом, но что то в этом портрете настораживало ее, казалось, что порывистость движений, и как бы уловленная художником некая ипульсивность, может с годами перейти в нечто большее, пугающее. Странное. Но ей не хотелось верить своим предчувствиям. Проще было посчитать их детскими, несерьезными. Она увлеченно читала письма жениха и они ей нравились: написаны были с теплотою и разумно - строгой заботливостью о ней, несмотря на краткость и некоторую нарочитую сухость слога. Будто бы за плечом стоял гувернер и наблюдал, не посадит ли влюбленный ученик чернильного пятна на атласную бумагу с гербами!- внезапно подумала Лотти, вспомнив листы писем русского принца, старательно заполненные каллиграфическим почерком с сложными росчерками и завитушками. Ей стало смешно, при мысли о строгом гувернере и она не удержалась, чтобы не прыснуть. Интересно, а Мсье Ламздорф, наставник, позволяет Мichel`ю смеяться во время перемены? Или они обсуждают философские проблемы?
Вот ей проофессор Кювье и мадам Кампань разрешали говорить обо всем, а в перерывах между занятиями она много веселилась и бегала с подругами -пансионерками по саду с мячом и сачком для бабочек. Надо узнать, умеет ли ее избранник ловить бабочек и различать растения по листьям и запаху?
Тут дормез снова резко тряхнуло, и чернильница, подпрыгнув, оставила на гербовой бумаге густые капли, которые тут же расползлись по строчкам, превратив стройный ряд букв просто в черную полосу - ленточку. Лотти огорчилась: придется переписывать заново!
Но ее досада улетучилась быстро - кажется, остановка, можно бужет размять затекшие на бархатном сиденье ноги, выпить чаю:
В сопровождении офицера из большого - в двадцать человек - экскорта охраны она вошла в маленькую , низенькую избу, вовсе не похожую, ни на таверну, ни на чистенький трактир у дороги, к которым привыкла у себя в Вюртембергском уютном княжестве. Окна были затянуты чем то темным, плохо пропускающим свет и отвратительно пахнущим - как ей сказал потом офицер - бычьим пузырем, за неимением стекла. По грязному полу вместе с ребятишками - босыми и чумазыми от печной сажи - их было трое - бегала почему - то весело кудахча, пестренькая , коричневая в белую крапинку, курочка - наседка, а у печи стояло лукошко, наполненное чем - то желтым, копошащимся и надсадно пищащим. Шарлотта поняла что это цыплята.
Удивлению ее не было границ: домашнюю птицу держат в переднем углу дома, пол - нечист, дети - босы, а с упряжью почему то вместо мужика - крестьянина ловко управляется выскочившая в холодный сенник почти налегке жилистая, худая, высокая женщина в повойнике* (*женский головной убор замужних, похожий на высокий платок и шапку одновременно. - автор), с лицом морщинистым и темным, как запеченная картофелина!
По нему трудно было определить точный возраст.
На удивленные расспросы Шарлотты о том, где же ее муж, и почему она возится с хозяйством и лошадьми вот так, одна, женщина залилась тихими слезами и только несколько минут спустя сумела ответить "доброй знатной барышне", что "хозяин ее сгинул в треклятой войне с нехристем - французом, а старшего брата забрали в рекруты на 25 лет, так что помогать ей сильно то и некому, живет - Божьими молитвами!" Потрясенная, растерянная Шарлотта сунула в теплую, шершавую ладонь плачущей женщины серебрянный рубль и, отказавшись от чая и теплых булок, в полном смятении чувств, выбежала во двор.
Как?! Россия, которую ей рисовали в письмах, как огромнейшую страну, полную благодатных земель, богатую хлебом, лесом, реками и озерами,не может сделать счастливою даже одну единственную семью трудолюбивой женщины,потерявшей на войне мужа?! Можно ли понять это и смириться с этим?! А где же благодатный и хлебосольно - благодушный край, нарисованный остроумным и веселым Michel`ем в его пространных письмах?! А она то - так наивно верила им!
Перед глазами Шарлотты вновь встала соломенная крыша, грязный пол избы в щелях, кудахчущая курица, голодный блеск в глазах ребятишек. Она не выдержала и расплакалась - слишком тяжелой для ее впечатлительной, ранимой души оказалась увиденная картина!
Поспешивший вслед за нею во двор старший офицер охраны, в изысканнейших выражениях, склонив голову, пытался выразить "ее Высочеству Принцессе свое почтительнейшее неудовольствие излишней впечатлительностью и порывистостью ее Высочества!
Конечно, добросердечие - всегда похвально, и он не может приказывать Ее Высочеству, как поступать, однако, не рекомендовал бы: столь открыто нарушать этикет.
Она, как Особа Царской крови и Невеста Императорского дома должна быть более сдержанной и осмотрительной в поступках, ее поведение может не понравиться Императрице Матери, Царственному Жениху или, еще того хуже, самому Государю!"
Шарлотта непонимающе уставилась на офицера. О чем он говорит? Разве дать серебрянный рубль семье, потерявшей кормильца, такая уж большая благость? И почему ее сердечный порыв мог оскорбить Императорский Дом?!
В ответ на это офицер тихо и внятно принялся доказывать, что крестьяне и так "сверх меры облагодетельствованы Государем и Его неусыпным попечением об их благе, а излишние дары только помогут развить в них лень, жадность и неблагодарность. Крестьяне - что дети неразумные. Нужно относиться к ним с строгостью. Эта женщина держит постоялый двор, имеет с него доход и.. довольно ей.Нужно принимать все тяготы Судьбы со смирением!"- грассируя, внятно шептал по французски офицер, пересыпая свою речь русскими словами. Он знал, что Принцессе уже хорошо знаком язык ее новой, холодной, Родины.
Шарлотта пылко возразила на все его изысканные, усыпляющие тревогу и смятение доводы, что, видимо, "доходы бедняжки - трактирщицы невелики, раз дети - голодны, а крыша - из соломы, и что "очень трудно быть смиренной, когда у твоих ног ползают трое голодных ребятишек", чем несказанно удивила раздушенного "кельнской водою" лейтенанта! Он покраснел и серебрянные шнуры его аксельбантов негодующе зазвенели. Не найдя, что ответить, он,вытянувшись во весь рост и отдав Ее Высочеству честь,
"осмелился наипочтительнейше посоветовать Сиятельной Царственной даме не выходить более при переменах лошадей из экипажа, дабы не навлечь на себя неудовольствие Высочайших особ и во избежание всяческих других недоразумений. Тихое размышление в одиночестве должно склонить Ваше Высочество к бОльшему благоразумию и сдержанности!" - закончил свой поучающий монолог офицер и верноподданически щелкнул каблуками сапог. Аксельбанты снова зазвенели, на этот раз тихо и покорно.
"Непонятная страна!- с досадою подумала Шарлотта, усаживаясь вновь в дормез с великокняжескими гербами на позолоченных дверцах. - Те, что бедны, - щедры на чувства и благодарность сердца, а те, что купаются в роскоши - холодны и сдержанны, словно лед!" Да и ей, похоже, предлагается здесь "заморозить" сердце. Стать Снежной королевой. Будто настоящего льда здесь и так - не довольно!:
Санкт - Петербург. Михайловский Дворец. Июль 1824 года.
- Helen,ma fillie! (* Елена, дочь моя!- франц.) Вы должны помнить и понимать, что Вы теперь прежде всего - представительница Царствующего Дома, супруга брата Государя! На Вас смотрят сотни глаз, каждую складку на Вашем платье замечают, каждый взгляд! Почему Вы вчера, присутствуя на памятной поминальной службе по Великой Княжне Марии Александровне,*
(* Старшая дочь императора Александра Первого, умершая в полуторагодовалом возрасте, в июле 1800 года - автор.) не ответили княгине Нарышкиной на ее привествие?
Вдовствующая императрица вздохнула и с треском сложила большой, инкрустированный испанский веер слоновой кости. Только по этому треску и было заметно, как сердита Государыня - больше не один мускул на ее лице не дрогнул!
-Ваше Императорское Величество, Матушка, - Елена легко присела в низком почтительном реверансе, но спина ее оставалась прямой и головы она почти не наклонила. - Я просто подумала, что скорбящая мать, Ее Величество, Августейшая Государыня Елизавета Алексеевна, более нуждается в утешении моем и сестринском ободрении, нежели княгиня Мария Антоновна!
И, кроме того,предмету столь пристального внимания Государя* (*Княгиня Мария Нарышкина была долгое время фавориткой императора Александра Первого - автор.) следует быть скромнее в те моменты, когда его Семья скорбит. Все уставились на прелести княгини - она делает столь низкие поклоны совсем нарочно, позвольте заметить, Матушка! - а горе Ее Августейшего Величества в одну минуту стало просто досадным недоразумением! Вся церковь шепталась только о том, как великолепно лежит гранатовый крест на низком вырезе платья мадам Нарышкиной, словно позабыв, что идет памятная панихида, да еще по маленькой Цесаревне!
-Елена, придержите язык! Каким тоном Вы говорите о Священной особе Государя?!
-Я говорю о княгине Марии Антоновне. Она не имеет к Священной Особе Государя никакого отношения. Разве только как мать его незаконной дочери Софии?.. Но охотно держу пари, - Губы Елены Павловны чуть дрогнули в язвительно - насмешливой улыбке - что еще несколько вельмож из знатных русских семейств в доверительной беседе наедине с радостью назовут себя отцами княжны Софии Львовны Нарышкиной.
-Елена, побойтесь Бога! Что это с Вами! - Императрица - мать побледнела и резким, свистящим шопотом выдохнула: Если Вам не жаль Государя, подумайте хоть о бедняжке Элизе!
-Всегда думаю, Матушка. Вам известно мое искреннее отношение к Ее Августейшему Величеству. Именно поэтому, я и не ответила на приветствие княгини Марии Антоновны, столь нескромное и отвлекавшее на себя внимание! На панихиде место скорби, печали и воспоминаниям, а не праздным любезностям! Однако, Ваше Императорское Величество,Матушка - пять пробило! Не угодно ли чаю? - Княгиня тут же позвонила в серебряный колокольчик. Двери отворились, лакей внес поднос с горячим чаем и полное блюдо сладких бисквитов. Махнув рукой, Елена отослала его, и сама налила Императрице - матери душистый напиток. Чашка, украшенная позолотой романовских вензелей, блестела в ее маленьких,ловких ручках. Между приятным делом две дамы продолжали разговор.
- :Да, Матушка, Вы еще мне хотели показать счетные бумаги Повивального института, успеем ли мы до вечернего чая у Ее Императорского Величества? От Михайловского замка до Зимнего ехать порядочно.
-Ничего, дворцовые лихачи домчат быстро! А ты то под стать Мишелю, милая! Тебе пальца в рот не клади, того и гляди - откусишь! - Императрица одобрительно усмехнулась, внезапно перейдя на "ты" с дерзкою невесткой. Это означало, что официальная часть беседы и время строгих "распеканий" закончены. - Понапрасну зовут тебя "Снежной девицей". Сердце то у тебя горячее.
-Какое Бог дал,Матушка! - вспыхнула от искреннего, теплого тона императрицы Елена. Щеки ее заалели.
-Любишь Элизу? Это весьма похвально. Судьба ее столь горестна, несмотря на Высокий венец, что измученное сердце ее нуждается в нашей Любви и привязанности.. Тебе скоро быть матерью самой, ты должна понять всю меру испытанного Элизой горя!- Императрица окинула быстрым взглядом фигуру Елены, еще не начавшую полнеть. Княгиня не смутилась под строгим оком, только тихонько вздохнула.
-Что ты, дитя! Не вздыхай! Грешно это. Благодари Господа, да проси его быть милостивым к тебе и сохранить дитя живым и здоровым..
-Повитуха говорит, будет девочка.. А доктор Эйхвальд (*личный врач Великой Княгини Елены Павловны, первый директор Еленинского клинического института, построенного на ее пожертвования - автор.) над нею смеется:"Сие только Богу ведомо!" Матушка, молитесь обо мне! Сердце полно дурных предчувствий каких - то! - Елена перекрестилась и поставила изящную чашечку на стол.
-Всегда, дитя! Неустанно молюсь за всех Вас! А о дурном - не думай. Я сама родила девятерых и только трех по Промыслу Божию - потеряла, остальные живы и радуют меня теплом любви. Упаси меня Бог, пережить еще кого то из них! Однако, на все - Его Святая Воля, мы - лишь песчинки в Ладонях Божиих!- императрица молитвенно сложила руки, потом, минуту посидев молча, начала сугубо деловой разговор:
-Мой секретарь Вилламов, мне посоветовал ввести тебя в комитет Опеки учрежденного мною Ведомства Императрицы Марии и попечительского комитета Повивального института (будущий институт Акушерства и гинекологии, учережденный Императрицей Марией Федоровной в 1801 и находящийся под ее неустанной опекой - автор) заранее. Не возражай, я достаточно стара, чтобы делать распоряжения в Завещании: У тебя острый ум и горячее сердце, где мне по нездоровью сил уже не хватает - заменишь меня. Элиза с Александрин - Шарлотт* (*жена Великого князя Николая Павловича, Александра Федоровна, урожденная принцесса Шарлотта Прусская - автор) - хрупкие цветки, у них нет твоего пламени, да и русским ты владеешь лучше чем, я.. Не перебивай, дитя! - остановила императрица хотевшую опять возразить невестку, властным, коротким жестом. Я прожила здесь три десятка лет, знаю, что говорю. С профессорами медицины надо говорить на языке науки, а он тебе с младых ногтей известен. Матушка - императрица Екатерина Великая возрадовалась бы, на тебя глядя: Любила она, когда в женщине ум, словно алмаз ограненный, блистает! Вот только языка предерзостного не жаловала, ни во мне, ни в покойном государе Павле Петровиче, ни в ком ином! Белоснежной пухлой рукой, с единственным украшением: фамильным рубиновым перстнем - подарком покойного Государя, императрица ласково коснулась плеча Елены, чуть насмешливо улыбнулась: -Справишься, справишься, ум и пылкое сердце для человека, что светильники в пути, дарованные Господом!..Ну, идем, на бумаги счетные взглянешь, чтоб позже меня, старуху - немку, недобрым словом не поминать, да отправимся к Элизе чаевничать, не то она, душа голубиная, беспокоиться будет понапрасну! А что ты Нарышкину на место поставила, то - правильно! Только - не по царски. Для коронованной особы, деловой этикет - дело наипервейшее, дитя, помни это!
Государыня Мария Феодоровна, поднялась, тем самым, давая понять и невестке,что беседа окончена, пора перейти к делам. Траурный креп ее юбок крахмально зашуршал, а Елена Павловна, спешно вставая следом, внезапно подумала, что, пожалуй, зря свекровь при Дворе Государыни, Августейшей сестры Элизы называют "Тучей", есть в ней и теплота, и мягкость, да и сердце, много пережившее, претерпевшее, не совсем "застыло" под толстой коркой светского "льда"! А как тяжела та "корка," молодая Великая Княгиня Елена Павловна и по себе уже знала слишком хорошо:
Глава третья.
Письмо из Севастополя.
Санкт - Петербург. Михайловский дворец. Середина сентября 1854 года.
- Ваше Императорское Высочество, в свете и так уж недовольны Вашим излишним рвением в делах благотворительности! Вы направили в Севастополь уже два санитарных поезда с женщинами, пожелавшими работать прямо на поле боя. При Дворе говорят: не пора ли и остановиться? - камер - секретарь многозначительно кашлянул, и уставился на Великую княгиню Елену, не поднимавшую глаз от бумаг, лежавших на столе.
Она что то внимательно просматривала в огромных счетах, делала пометки, потом аккуратно выписывала цифры в толстую тетрадь, лежащую перед нею.
-Ну и что там еще говорят? - сухо, отрывисто поинтересовалась она.
-Что не пристало Даме Вашего положения много времени проводить в лазаретах, приютах, и на постройке храмов.. Говорят, дай Вам волю, Вы и сами бы отправились в Севастополь и ползали бы там среди раненых..
-Да, Милостивый государь, ползала бы и ничего зазорного в том не вижу, и почла бы за Великое счастие! - резко и устало, почти сердито ответила Княгиня Елена. - Нашей армии еще никогда не было так тяжело, солдаты гибнут сотнями, английские крейсеры и пушки уже почти около Кронштадта, а нашим дамам светским лень полчаса корпию пощипать для защитников Отечества, им бы все на балах туфельки протирать! Что, от Николая Ивановича*
(*Николай Иванович Пирогов, выдающийся русский хирург и врач, добровольцем отправился в Севастополь и оказывал помощь раненным. Впервые, именно во время Крымской кампании
1855 - 56 годов, он применил метод анастезии - эфиром - при операциях тяжелораненных воинов. Был лично знаком с Великой княгиней Еленой Павловной и высоко ценил ее дружбу. - автор) - есть ли письма, нет?
- Да, Ваше Императорское Высочество, не далее, как вчера получено. Вот,прошу -с: - Секретарь, торопливо раскрыв тяжелое пресс - папье с золоченым гербовым орлом в середине,подал Великой княгине конверт запечатанный сургучом и пропахший насквозь пороховым дымом.
Княгиня тут же вскрыла письмо, торопливо пробежала его глазами, читая негромко вслух:
":Не хватает бинтов, эфира, хирургических инструментов, палаток и главное, людей, людей: Если есть возможность, благоволите , Ваше Императорское Высочество, отдать распоряжение по отправке необходимого незамедлительно.. Сильно отличилась при помощи раненным простая девушка по имени Даша Михайлова.Наши солдаты зовут ее просто: сестричка. Рассказывали мне, что еще до прибытия сестер из Вашей, Ваше Императорское Высочество, Крестовоздвиженской Общины, когда наши войска, потеряв сражение 8 сентября - (*речь идет о поражении русских войск у реки Альма - автор) , возвращались после продолжительной и упорной битвы обратно к Севастополю, изнуренными, обессиленными физически и морально, со множеством раненых и увечных, истекающих кровью, Дарья, которая, оставшись сиротой, зарабатывала стиркой белья, и вместе с прачками следовала со своей повозкой за войсками, обратилась в сестру милосердия и принялась безвозмездно помогать страдальцам. К счастью, нашелся в ее повозке и уксус, и какое-то тряпье, которое она употребила для перевязки ран... Проходившие мимо нее команды с ранеными являлись к ней, как на перевязочный пункт, за помощью... Движимая милосердием своей женской натуры, она здесь на полях битвы и госпиталях с таким самопожертвованием помогала раненым, что обратила на себя внимание высшего начальства..."
Елена Павловна при чтении этих строк посмотрела на секретаря вопросительно. Тот поспешил ответить: - Указом Его Императорского Величества, Августейшего нашего Государя Николая Павловича, мещанке Дарье Лаврентьевне Михайловой, пожалованы золотая медаль на Владимирской ленте с надписью "За усердие" и 500 рублей серебром, а также велено объявить, что "по выходу ее в замужество пожалованы будут еще 1000 рублей серебром на обзаведение. Но Дарья Лаврентьевна, Ваше Императорское Высочество, выразила желание вступить в число сестер Крестовоздвиженской общины под Вашим Августейшим покровительством, насколько я наслышан, - секретарь почтительно склонил голову. - и дала обет целомудрия. При личной беседе с Николаем Ивановичем выказала она немалое мужество и искреннее добросердечие. Николай Иванович весьма ею и ее примером доволен, сколько я наслышан был, Ваше Имп. Высочество:
-Так то и хорошо! Велите от Моего имени отдать распоряжение об отправке третьего поезда, да вот..- Княгиня подала секретарю несколько листов бумаги, испещренной бисерным почерком, с еще не совсем просохшими чернилами, - поправьте к завтрашнему полудню: то Воззвание для сестер - монахинь Крестовоздвиженской общины.. Надеюсь, что услышат его и наши танцующие на балах сиятельные дамы, да откликнутся. Елена Павловна захлопнула тяжелую тетрадь счетов, посмотрела в окно, чуть отдвинув малиновый бархатный занавес, вздохнула:
-От Екатерины Михайловны есть ли известия? Со вчерашнего дня жду!
-Ее Высочество, княжна Екатерина Михайловна писать не изволили, Ваше Императорское..- Елена Павловна, против обыкновения перебила секретаря:
-Полно! Язык заплетется, в десятый раз титулуете!
Позвольте мне просто побыть одинокой и огорченною матерью, которой строптивица - дочь не шлет писем. Что ж, ей в компании Иэри и Олли* (Старшие дочери Императора Николая Первого, родные племянницы Елены Павловны - автор) в сто раз веселее, чем со мною. Ступайте, Вы свободны до утра, довольно книжную пыль глотать! Оставьте меня одну, дайте вволю погрустить.- Елена Павловна сделала жест рукой, указывая секретарю на дверь.
-Ваше Императорское Высочество, доктор Эйхвальд Вам рекомендует прогулки в этот час, осмелюсь напомнить.- почтительно возразил тот - И никакой грусти.
-Да? Что то я не помню.. Ну что ж, велите тогда быстро закладывать коляску, поедем на Елагин Остров, посмотрим, что там наш pallazzio*,(дворец - итал. - автор.) готов ли для concherto grosso Vivaldi. (Большого концерта Вивальди. - итал. автор.)
Хотя до музыки ли сейчас! Севастополь полон крови!
-Но Членам Российского Музыкального общества уже разосланы пригласительные билеты,Ваше Императорское Высочество! Все только и ждут начала..
-Да уж,этому свету бы все веселиться! Одно утешает, концерт сей - в пользу наших бедных раненых. Помнится мне, в день смерти нашего великого Пушкина в 1837 году, я отдала распряжение на несколько дней отменить музыкальные собрания в Михайловском дворце, так и то нашлись роптающие.. Или - ропчущие? Как правильно?
-Затрудняюсь сказать, Ваше Императорское..
Вы - опять! Несносный Вы! Отыщите лучше вечером в библиотеке "Словарь Академии Российской", да велите принести в кабинет! Только пыль стряхните, а то прошлый раз, как греческие фолианты принесли, так я два часа пыль со стола стирала, десять носовых платков извела! - Елена Павловна погрозила пальцем покрасневшему до корней волос секретарю, но тот, по молодости лет, так и не понял, что она шутит, склонился виновато, пряча глаза: -Слушаюсь, Ваше Императорское.. - и тут же смолк, потому что ответом на тон его был неожиданный, мелодичный, заливистый смех Елены Павловны:
-Ровно сорок раз за день и одиннадцать за вечер! Специально сосчитала! Прикажу снизить Вам жалованье, несносный chevalie de calante* *(галантный рыцарь - франц.автор.) Берегитесь у меня! Распорядитесь же о коляске, да поскорее! У меня еще пять неотвеченных писем, придется до ночи сидеть, чернилами пачкаться. А то между прочим, Ваша прямая обязанность..
-Ваше Императорское Высочество! - снова залепетал было молодой рыжеволосый паркетный шаркун в белых воротничках, но внезапно, расхохотавшись, и сделав на скользком вощеном полу кабинета почти танцевальное па, ловко увернулся от белой руки Княгини, намеревавшейся схватить его за ухо. Он вылетел за дверь птицей, слыша позади себя бархатистый, молодой не по возрасту, смех:
-Коляску, живо! Негодник, вот разжалую в кучера - будете знать!
Запыхавшийся секретарь летел, сломя голову, вниз , по широкой дворцовой лестнице и все думал:
" В 50 почти лет так не не смеются! Но - пятьдесят ли Ее Высочеству? Иной раз она похожа на 20 - летнюю кокетливую красавицу. И это, несмотря на потери, смерти дочерей, ранее вдовство!"
Он много раз пытался разгадать ее "Августейший", как говорили при Дворе, секрет, но так и не смог! Она выглядела моложе всех, моложе Императрицы Александры Феодоровны, всю жизнь искусно молодящейся и пребывающей в непреходящей уверенности своей неотразимости и пленительности, моложе царственных племянниц, Мэри и Олли, которым едва ли было по двадцать! В чем же была тайна Княгини Елены, пленительной и пленяющей всех "мадам Мишель"? В огромной, неиссякаемой любви к жизни? Или просто - в Любви? Но к кому?
Секретарь на минуту замедлил бег и, подумав, что уж этой то тайны ему точно никогда и нипочем не отгадать махнув рукой, снова стремительно понесся вниз, перепрыгивая через три ступеньки:
Глава четвертая.
Княгиня "Свобода".
19 февраля 1861 года. Петербург. Малая гостиная Зимнего дворца.
-Видишь ли, Alexander, г -н Самарин опасается только одного: что партия опозиции в Государственном совете будет достаточно сильна, чтобы убедить тебя в обратном. Это единственное, что меня тревожит!
-Этот Манифест, ma tante, готовился достаточно долго, чтобы еще раздумывать о его принятии! У нас больше нет времени. Черновые заготовки Манифеста я нашел еще в 1856 году, в столе покойного Папа. Он сам готовил его, и, я думаю, что только последние неудачи в Крымской кампании и смертельная болезнь помешали ему заняться этим делом вплотную! Вы, у себя в Карловке, оказались смелее Государя!
-Милый мой, 12 лет* (*эксперимент по освобождению крестьян длился в фамильных владениях Великой Княгини Елены 12 с лишним лет. Опыт, полученный в результате этого эксперимента, и практические выводы и были положены в основу реформы 1861 года - автор.) - слишком много времени, чтобы научиться быть смелою! - устало улыбнулась Великая Княгиня Елена. Она была уже одета для Большого парадного выхода Членов всей Императорской фамилии и теперь только поправляла завернувшийся бант Екатерининской ленты на расшитом бисером и жемчугами белом, с золотыми позументами, платье.
Александр, у меня такое ощущение, что нас освистают, когда ты зачитаешь Манифест! - княгиня Елена внезапно порывисто перекрестилась.
-Тетушка, это в Государственном Совете - то?! Господь с Вами! Мы ведь не в театре! - нервно рассмеялся Александр и крепче обхватил пальцами рукоять парадной сабли. - Народ, кажется, ликует!
-Так то народ! А как - господа Сенаторы? Один граф Шувалов с князем Паскевичем* (* представители оппозиционных мнений в Сенате, тоже работавшие в комитете по земельной реформе - автор.) об руку, чего стоят! - Елена Павловна еще раз нервно дернула бант на платье.. Совершенно не понимаю, к чему весь этот маскерад! Его на балах хватает!
Они работали с 1856 года, основали 21 губернский комитет, несколько секретных отделов, два раза вынуждали меня назначать новое лицо на пост министра внутренних дел: то Бибиков, то - Ланской.. Бибиков все же лучше знал дело, чем этот образцовый джентльмен Ланской, привыкший больше вертеться на балах перед зеркалами, но дворянство воспринимает его как то спокойнее. Как более своего, что ли. Даже на меня они ощетинились, как ежи! Если б не бунты еще тогда, в 1856 году, в Рязанской, Воронежской и Пензенской губерниях, при записи крестьян в ряды Ополчения, не знаю, что бы и было и чтобы заставило их думать над проектами реформ!*
(* Подробности исторической обстановки перед Манифестом 19 февраля 1861 года см: В. О. Ключевский. "Курс русской истории", т. 5. - автор.) - Император, словно не заметив реплики Великой княгини о "маскераде", высказывал вслух свои мысли, столь тревожащие и занимавшие его, повернувшись к ней спиной, и смотря в окно..
-Александр, милый, ты забываешь, что обычное, тихое, уездное дворянство всегда было далеким от жизни Двора и Правительства, равно как и от придворных интриг. Если они сейчас еще не поняли всей полезной сути реформы, то уяснят это позднее! Медлить более было нельзя, ты сам говорил только что!
-Да не о том речь, тетушка! Ваша и брата моего, Великого Князя Константина, "красная партия"* (* Партия приверженцев земельной реформы 1861 года носила при Дворе название "красной". В нее входили: Великая княгиня Елена, Великий князь Константин Николаевич, Ю. Самарин, граф Н. Кисилев. Н. и Д. Милютины, виленский губернатор, граф Назимов, и другие влиятельные лица - автор.) может быть довольна своим Императором, он предпочитает "хирургические" методы действия: быстро и резко! Но не наживает ли он себе этим новых, совершенно неожиданных, врагов? Боюсь, что я становлюсь чужим и непонятным для всегда прежде легитимной*
( здесь: свободной, привычной, лояльной - автор.) опоры престола - Дворянства. А сюзерену нельзя становиться в оппозицию своим рыцарям - вассалам. Сие - опасно! - Александр как то устало, обреченно улыбнулся, и провел рукой по лицу. - Ведь все можно было сделать еще раньше и еще быстрее! Я надеялся на их расторопность и заинтересованность в сем важнейшем для Империи деле,а они только доклад Виленского губернатора, графа Назимова, о предложениях крестьян остезийских земель вертели в руках так и сяк почти пять лет!
-Но теперь - все позади! Мы их одолели, наконец! - Елена Павловна, раскрыв по - птичьи, как два крыла, руки, осторожно обняла племянника. Я так счастлива, что моя Полтавская Карловка с 12 десятинами земли на каждого крестьянина*( *самым большим наделом для крестьянина, по императорскому указу, считалось семь десятин - автор.) была для них решающим аргументом! Мой 12 - летний опыт свободного хозяйствования их сильно убедил, смею думать!
-А бунты Вас не страшат, ma tante? - внезапно мягко поинтересовался царственный племянник, освобождаясь от объятий мягких, теплых, затянутых в белое кружево перчаток, знакомых с детства, таких красивых и родных рук Княгини Елены.
-Человек, свободный и занятый делом, редко думает о чем - то неправедном, друг мой. Дух вольности для него дороже темниц, поверь!
-Тетушка, вы неисправимая идеалистка! - Александр рассмеялся.
-Тем не менее, друг мой, все крыши у меня в имениях покрыты железною и черепичною кровлею, и хлеба в крестьянских амбарах довольно на год и более!
-Это что ж, ma tante, мне - упрек?
-Нет. Просто - маленький повод для гордости.- Княгиня вновь лучезарно улыбнулась.
-ПОлно! Вас и так обвиняют в самолюбовании, люгой гордыне, и Бог знает, еще в чем:- Император развел руками в притворном ужасе.
-И лицемерно сожалеют, что "я не являюсь подлинным бесценным украшением Императорского Двора", не могу умерить кипение своего " не бабьего " ума - в тон ему продолжила Княгиня Елена.
-Государственного ума, cherie ma tante!*(*Мллая тетушка - франц.- автор)- живо возразил Александр - Такие женщины, как Вы - бесценный бриллиант для Короны Российской..
-Кто знает, сверкал бы так этот бриллиант, останься мои бедные дочери живы? Все. - внезапно вздохнула Княгиня Елена,и как то растерянно опустилась в стоявшее рядом с нею кресло. Силы, казалось, разом оставили ее. - Одна Катенька* - утешение мое на закате дней! (* К 1861 году в живых осталась лишь одна дочь Великой Княгини Елены - княжна Екатерина Михайловна, в замужестве - Ее Светлость Герцогиня Мекленбург - Стрелицкая. Четверо других дочерей умерло. Великий князь Михаил Павлович, супруг Княгини Елены, скончался еще в 1849 году, в Варшаве - автор.) Ни Мишель, ни Лизанька, ни Мария, ни Анна не задержались на этом свете. Оставили меня тут одну - иссушать себе сердце чужими заботами.
-Они стали Вашими - чужие заботы, тетушка!- Император мягко положил руку на плечо поникшей женщине.- Сестры Елизаветинской детской больницы не устают Бога молить о Вашем здравии, а сколько сирот искренне считают Вас Ангелом - Хранителем своим?! Есть ли повод для слез и раздумий? Сотни детских ладошек и сердечек греют Вашу душу, разве этого - мало? Катенька осчастливила Вас прелестными внуками! Надо Бога благодарить за столь щедрые дары! Что там Антон Григорьевич со своими музыкальными вечерами, не думает еще чем либо усладить наши уши в честь столь знаменательного события, как сегодняшнее?
Готовим пианистический концерт. - задумчиво улыбнулась Княгиня Елена, и благодарно сжала руку племянника, пытавшегося отвлечь ее от грустных дум. Да вот он все о консерватории мечтает, дабы обучать пианистов и музыккантов, не по заграницам, в землях италийских, а у нас, в России..
- Идея - то хороша! - Вы составьте с Антоном Григорьевичем смету, подумаем, во сколько это казне Российской обойдется. Небось, меньше, чем графиня Бобринская или князь Паскевич своим лакеям в год на позолоченную ливрею тратят! Ну, пора, пора, камергеры с ключами на заду в Госсовете ждать не любят! - Александр, со смехом собственной остроте, галантно подставил тетушке локоть калачиком:
- Прошу - с, Princess la Liberte,*(* Княгиня "Свобода" - так стали называть Великую Княгиню Елену Павловну при Дворе вскоре после реформ 1861 года, зная, что именно она была их горячей сторонницей - автор.) до дверей провожу, а там - не обессудьте уж, в собственные руки братца Константина передам - по протоколу не имею чести сопровождать, дабы Государыню не разгневать: ревнуют - с, к вниманию родственному! - шутливо вздохнул Александр и пожал плечами, возведя очи горЕ.
-Ой ли?! - погрозила ему пальцем Княгиня. Хорошо ты назвал меня, милый, завтра весь Двор повторять будет! Она снова рассмеялась:
-Ну и поделом мне, старой перечнице с бриллиантами на шее! Пойдем, а то как бы не сорвать парадный выход! Да и Marie*
(* Государыня Императрица Мария Александровна, супруга Александра Второго. По придворному протоколу Император при торжественных выходах имел право вести под руку лишь Ее. Старшую в семье Даму, каковою, в данном случае, являлась Великая княгиня Елена Павловна, всегда сопровождал кто - либо из Великих князей Дома Романовых. - автор) недовольна будет, ежели опоздаем.. И, взяв племянника под руку, лучащаяся лукавой улыбкой тетушка, торжественно поплыла к выходу. Двери бесшумно распахнулись и блистательная пара: Император - Освободитель об руку со своенравной " Княгиней Свободой" - плавно исчезла в длинной галерее коридоров Зимнего.
Зеркала отразили лишь пустоту комнаты, да едва заметное колыхание занавесей на окнах. Свежее, зябкое дыхание февраля проникало в комнату, несмотря на запертые наглухо окна.. Несмотря ни на что.
Глава пятая.
"Любви последней, зари вечерней"
Санкт - Петербург. Михайловский замок. 1872 год.
Федор Иванович, Вы кажется обиделись на нас с Константином Николаевичем! - улыбаясь, Княгиня Елена шла своей знаменитой, легкой походкой, раскинув крылья- руки, навстречу прихрамывающему человеку в пенсне с растрепанными вихрами седых волос, в дипломатическом фраке, слегка поношенном и выглядевшем на всей его нескладной фигуре как то небрежно и и даже нелепо, Огромный, выпуклый лоб и блеск глазах, невольно очаровывали, притягивали к этому нескладному человеку всех, кто с ним сталкивался. А уж если Федор Иванович Тютчев, а это был он и никто иной- начинал говорить, то и вовсе забывалось и время и место встречи, царствовал лишь его негромкий, глуховатый голос, его блестящее остроумие, его парадоксальные выводы, его оригинальные сравнения, его глубокие и дальновидные, часто наполненные юмором - скрытым и явным - умозаключения. Но сейчас камергер, поэт, дипломат разом позабыл все уроки светскости и такта, которые столь долго и усердно преподавала ему жизнь. Он, приволакивая подагрическую ногу, шел по ковру приемного зала к Великой княгине, и обычно мягкое и доброжелательное лицо его было совсем нелюбезно, напротив, угрюмо и устало. Уголки тонких губ желчно опустились вниз. Когда он, здороваясь с Великой Княгиней, склонился к ее руке, то молниеносный его взгляд на нее, из - под стекол пенсне, был полон скрытой, холодной иронии и.. недоуменной горечи. Княгиня тотчас почувствовала всю тяжесть смятения царившего в душе старого, еще с сороковых годов, друга. Она решила растопить лед внезапной обиды прямым объяснением:
-Федор Иванович, милый, верьте мне, не было у нас с Великим Князем никакого злого умысла против Вас! Не оскорбить, не обидеть мы Вас сердечно не желали. Константин сам плохо видит, но, не желая в этом сознаться, распорядился, чтоб на том пресловутом маскераде все были в розовом домино и очках.
Никаких намеков на рассеянное и нетактичное поведение с Вашей стороны, милейший Федор Иванович, честное слово! Уж как я бранила Константина, Вы не представляете! А он только отмахивался и бурчал, что не будь такого недоразуменья, мы бы не услышали и вовсе Ваших новых изумительных стихов! Ну не сердитесь, Федор Иванович, умоляю Вас! Садитесь. - Великая княгиня опустилась на диван у окна, подле роскошно сервированного чайного столика, и изящным жестом позволила сесть подагрику - дипломату, чем тот незамедлительно воспользовался, тяжело опустившись в соседнее кресло, напротив Августейшей собеседницы.
-Разве я смею сердиться и как - то длить на Вас обиду, Ваше Императорское Высочество?! - тихо, но внятно промолвил он, помолчав минуту и собравшись с мыслям, взяв себя в руки. В сем постыдном недоразумении виноват я сам, только я! Не разобравшись, вспылил, наплел рифмованной околесицы! Уже и Эрнестина Федоровна и Дарья, и Анна*(*Дочери и супруга Ф. И. Тютчева - автор) ругали меня нещадно за сию эскападу! (здесь - неблаговидный поступок франц. - автор.) Я ведь знаю и понимаю, что не прав вовсе, и мое сердце не может роптать и обижаться на человека, столь осыпавшего меня милостями и принявшем живейшее участие в судьбе моих бедных детей!
Всех молитв мне не хватит, чтобы Вам выразить благодарность..
По лицу Великой Княгини внезапно пробежала легкая тень. Она нахмурилась:
- Федор Иванович, не вспоминайте, прошу Вас! Не надо делать больно сердцу прошлыми, уже отлетевшими, днями! Я всегда делала для Вас то, что подсказывала мне душа. Была бы искренне счастлива, если б все сложилось иначе, и несчастная малютка Леля* (Дочь Ф. И. Тютчева и его возлюбленой Елены Александровны Денисьевой. По ходатайству Великой княгини Елены Павловны, после смерти матери, девочка была принята в самое аристократическое учебное заведение столицы - пансион madame Truba. Умерла в 12 с небольшим ле
|
Без заголовка |
Екатерина Павловна Романова "Жизнь маленькой королевы". Очерк из цикла "Царский альбом".
Екатерина Павловна Романова
10 мая 1788 года, Петербург, Царское Село -
9 января 1819 года Штутгардт (Германия).
Четвертая дочь российского императора Павла Первого и императрицы Марии Феодоровны. Получила свое имя в честь августейшей бабушки, Екатерины Второй. Обладала недюжинным, истинно академическим, умом, прекрасной внешностью и блестящими качествами организатора и дипломата. Оказывала большое нравственное влияние на брата - императора Александра Первого, особенно в начале его царствования. Летом 1807 к ней неудачно сватался император Франции, Наполеон Бонапарт. Некоторые историки вполне серьезно полагают, что гордый отказ Цесаревны
« безродному тирану – корсиканцу» послужил одной из основных причин войны Наполеона с Россией в 1812 году. С апреля 1809 года -супруга принца Георга Ольденбургского, губернатора Твери. С 14 декабря 1812 года – вдова. С 24 января 1816 года – жена наследного принца Вильгельма Вюртембергского, впоследствии короля Вюртемберга. Известна широкой благотворительной деятельностью.
Скончалась внезапно, в Штутградте, от рожистого воспаления мозга.
Похоронена на вершине горы Ротенберг, в приделе церкви Святой Екатерины.
Память о королеве Екатерине, дочери русского императора Павла Первого, жители Штутгардта и земли Вюртемберг хранят до сих пор. В России имя великой княжны Екатерины Павловны, Королевы и Цесаревны, возникло из небытия сравнительно недавно. Большой интерес вызывает ее переписка с великим историком Николаем Михайловичем Карамзиным. До сих пор тщательно не изучен ее архив.
1
Десятого мая 1788 года в четыре часа пополудни, многие жители Северной Пальмиры, заканчивающие в сей момент длительную обеденную трапезу, заслышав грохот артилерийских орудий со стороны Петропавловской крепости и Адмиралтейства, сначала недоуменно вздрогнули, потом, считая залпы, радостно закрестились :нечетное число!
Слава Богу, Ее Высочество, Великая Княгиня, Мария Феодоровна, разрешилась, наконец, от тяжелого бремени! Правда, не очередным внуком – наследником, а четвертою дочерью – ну,.так что с того? Трон крепок, и есть кому передать державную власть в России: два прекрасных внука растут у Великой Государыни Екатерины, ими она премного довольна, да и к сыну – наследнику, милостива и внимательна: слышно, в армию отпускает к 20 мая, к самому Светлейшему князю Григорию Потемкину, с туретчиной воевать! Да и то правда, сколько ж можно в пыльной Гатчине с полком безусых юнцов потешаться маршами на плацу и палить в небо попусту?!! Пусть и на деле пороху понюхает, да тем «блистательным османам» – туркам в чалмах острастку даст!
И за что эту туретчину проклятую Сиятельной Портой прозывают – Господь ведает! Одна маята да слезы! Не было б войны , так плясал бы Петербург, столица державная, в честь рождения Ее Высочества Великой княжны Екатерины Павловны, без зазрения совести месяца полтора на балах, а то и – два! А из – за войны теперь, должно быть, сократят празднества! Строга на этот счет, Государыня, хотя внучку, должно быть , с любовью ожидала: имя свое, тотчас при появлении на свет дала, чтоб утешить мать, которая была в отчаянии от того, что не сумела свекрови угодить, еще одного внука не подарила!
Разговоры разговорами, но празднества, против ожидания горожан, сокращены не были. 21 мая 1778 года, в день крестин Великой княжны , в Царском Селе и Петербурге вечером была парадная иллюминация, а во время обеда на 156 кувертов ( персон - автор) в полдень прогремели залпы тридцати одной пушки. Государыня стоя пила здоровье Высоконоворожденной внучки – цесаревны, а во время обряда крещения возложила на нее собственноручно Орден Святой Екатерины - знак отличия для особы женского пола, высший в Империи, со времен Государя Петра Алексеевича. Восприемницей Цесаревны у купели была кавалерственная статс- дама, княгиня Екатерина Романовна Дашкова, Президент Академии Российской, что сочли очень добрым знаком для новорожденной: должно быть, умна будет и в науках прилежна!
Сама же Екатерина Вторая упомянула о внучке в письме барону Гримму лишь через два года после ее рождения, в сентябре 1790 - го, отправляя вместе с медальоном, изображавшим всех внуков, конкретную характеристику на каждого из них на нескольких листках. Екатерине Павловне досталась такое вот реноме от строгой и проницательной бабушки: «О ней еще нечего сказать, она слишком мала и далеко не то, что были братья и сестры в ее лета. Она толста, бела, глазки у нее хорошенькие, и сидит она целый день в углу со своими куклами и игрушками, болтает без умолку, но не говорит ничего, что было бы достойно внимания.»
Эта «бабушкина строгость» вызывает легкую улыбку: что можно сказать о двухлетней крошке, только начавшей делать первые шаги, и лепетать первые слова?!
Но августейшая бабушка, как всегда, - требовательна , словно предчувствует необычную и блестящую судьбу внучки - тезки и малый отрезок времени, отпущенный ей Звездами! Мудрая Екатерина, кстати, ошибалась редко. И имела право на особое мнение!
2
Воспитывали Великую княжну требовательно, строго, но очень разносторонне. Несколько языков – французский, немецкий – дело само собою разумеющееся, об этом не нужно и говорить, но Екатерина Павловна, кроме того, хорошо знала по – английски, разбиралась в латыни, и без ошибок писала по - русски, что в то время было для женщины, даже и царской крови, большой редкостью!
Немецкий профессор Крафт преподавал русской цесаревне математику. Политическую экономию, историю и основы географии преподавал писатель и академих Генрих Шторх, выпускник Йенского и Гейдельбергского университетов.
Конечно, ее обучали музыке, шитью, манерам, закону Божьему, от матери она унаследовала талант к изящным искусствам,:рисовала, лепила, занималась гравированием – довольно сложным делом для барышни -, но занималась успешно, так как была терпелива и усидчива!
Катеньке исполнилось всего восемь лет, когда ее любимая августейшая Бабушка скончалась. Княжна сразу же попала под строгий контроль матери, которая, конечно, не отличалась столь блестящим умом, как ее великая свекровь, но всеми силами старалась поддерживать и развивать в дочери именно те задатки, что замечены были еще строгой бабкой - Императрицей: самостоятельность характера, прямодушие, острый ум, благоразумие и собранность, энергичность.
Катенька – «Катишь, Като» - как ее звали в семье, - бралась за многое и многое успевала! Она читала по ночам, свечи в ее комнате не гасли до рассвета, но утром Цесаревна выходила к завтраку веселая и сияющая румянцем, ее огромные глаза сверкали, остроумная шутка всегда была готова сорваться с уст! Вместе с тем она была очень сдержанна и почтительна со старшими, и ее веселые и остроумные замечания всегда облекались в благопристойную форму. Обаятельная, ласковая умница –княжна, живая, всегда веселая и веселящая других , производила на всех, кто видел ее, чарующее впечатление!
Талант «чаровать» она, несомненно, унаследовала от своей Бабушки, а умение обращаться с людьми, ум, обаяние, притягивает всегда сильнее, чем красота!
Флигель - адъютант императора Александра, Александр Михайлович Данилевский писал о его любимой сестре так:
»Она принадлежала к весьма немногому числу тех особ, которые, будучи вознесены своим саном и рождением над прочими смертными, пренебрегают разговорами о мелочных и вседневных предметах и охотнее склоняют к предметам возвышенным».
Фрейлина же ее царственной невестки, императрицы Елизаветы Алексеевны, графиня Эдлинг, вспоминала: «Екатерина Павловна, сестра императора, впоследствии королева Вюртембергская, будь ее сердце, равным ее уму, могла бы очаровать всякого и господствовать над всем, что ее окружало. Прекрасная и свежая, как Геба, она умела и очаровательно улыбаться, и проникать в душу своим взором. Глаза ее искрились умом и веселостью, они вызывали доверие и завладевали оным. Естественная, одушевленная речь и здравая рассудительность, когда она не потемнялась излишними чувствами, сообщали ей своеобразную прелесть. В семействе ее обожали и она чувствовала, что, оставаясь в России, она могла играть самую блестящую роль!».
В этой фразе, очень тонкой, чувствуется, что графиня Эдлинг хорошо понимала блистательную индивидуальность и силу характера и ума Екатерины Павловны, и ту яркую, очень заметную роль, которую сестра императора играла при дворе. Лучше и точнее о ней нельзя было и сказать!
Лишь одно выражение настораживает: «сердце, не равное уму», то есть, не столь большое. Графиня Эдлинг могла писать так потому, что знала о поощряемом Екатериной Павловной романе императора Александра с фрейлиной двора Марией Нарышкиной. Екатерина Павловна, будучи уже к тому времени сама замужем, часто предоставляла свои апартаменты влюбленным для тайных свиданий, о которых знал весь Двор и , конечно, императрица Елизавета Алексеевна, сильно переживавшая измену мужа!
Да могло ли понравиться ей, жене, то прувеличенное, экзальтированное внимание, которое император всегда оказывал любимой сестре, советуясь с ней по поводу и без повода?!
Решающее, иногда капризное слово в семейных спорах и советах всегда и во всем оставалось за «милой Като» . Сказалась в оттенках этого отзыва, записанного через посредство фрейлины, и обычная женская ревность и некоторая доля ее вечной спутницы - зависти! Увы! Даже царственные сердца от нее не свободны!
Но брат и сестра отличались, несмотря ни на что, редкой преданностью друг другу. Александр тянулся к Екатерине, чувствууя ее незаурядность, теплоту, неподдельное к нему внимание, просто как к человеку.Они писали друг другу ежедневно, император гостил в Твери несколько раз, когда Екатерина Павловна, уже будучи Великой Княгиней Ольденбургской, супругой губернатора, (Тверской, Ярославской и Нижегородской губерний – автор.) приглашала брата в свой «Малый Тверской Эрмитаж», как шутливо называли тверичане дворец своей «августейшей« хозяйки.
Там же Император познакомился впервые с Н. М. Карамзиным и принял решение об отставке Михаила Сперанского. Ревнивая Катенька не потерпела усиливающегося внимания брата - императора к «господину реформатору» и побоялась, что его расширяющееся влияние может затмить ее собственное! Даже нежная любовь слепа! Впрочем, это только догадки и предположения, не подтвержденные документально.
Здесь, кстати, может возникнуть у читателя и вполне резонный вопрос: «почему же такая незаурядная и умная девица, украшение любого трона, любой империи – судя по данным ей характеристикам - была столь «неблистательно», тихо выдана замуж? «
Это - сложная и очень интересная тема. Ни для кого не секрет, что дочери , племянницы и внучки дома Романовых всегда, в той или иной степени, являлись некоей «разменной монетой» в упрочении союэов между государствами, в решении споров, в достижении скрытых, но заветных целей; и браки таких особ, как правило, заключались более по политическим велениям, нежели по зову сердца. Так уж повелось с давних пор.
Вдовствующая государыня Мария Феодоровна мечтала для своей «Като» о австрийской короне и видела ее в своих снах императрицей Австрии, тем более, что две державы были давними союзниками!
Но мечты о браке – разделяемые и дочерью - Екатерина была очень честолюбива, как многие незурядные натуры - встретили в государе Александре Павловиче – обожающем сыне и брате - неслыханное доселе противодействие! Его не могла убедить ни мать, ни сестра, посылавшая любимцу – брату письмо за письмом, ни дипломатичный и мягкий князь Куракин, рисующий выгоды политическкого венценосного брака на все лады и во всех, самых ярких, красках!
Князь Куракин писал Марии Федоровне 3 июня 1807 года из Мемеля (Клайпеда):»Из немногих слов, сказанных государем, я вижу ясно, что он не находит предполагаемое положение приличным для ее высочества своей сестры. Он думает, что личность человека с которым ей предстоит соединиться, довольно неприятна, что человек этот никак не может ей понравиться и сделать ее счастливой…» И из другого письма князя Куракина, посланного императрице – матери уже из Тильзита, где шли переговоры с Наполеоном, по поводу тройственного союза держав:»государь все – таки думает, что личность императора Франца не может понравиться и быть под пару великой княжне Екатерине. Государь описывает его как некрасивого, плешивого, тщедушного, без воли, лишенного всякой энергии духа и расслабленного телом и умом от всех тех несчастий, которые он испытал; трусливого до такой степени, что он боится ездить верхом в галоп и приказывает вести свою лошадь на поводу! Я не удержался при этом от смеха и воскликнул, что это вовсе не похоже на качества Великой княжны: она обладает умом и духом, соответствующими ее роду, имеет силу воли; она создана не для тесного круга, робость совершенно ей несвойственна; смелость и совершенство, с которыми она ездит верхом, способны вызвать зависть даже в мужчинах!»
И далее форма письма становится непривычно резкой для опытного царедворца, но князь Куракин всего лишь передает слова Александра Первого:
«Государь не согласен со мной и в том, что этот брак может быть для нас полезен и в политическом отношении, что Ее Высочество Его сестра и Россия (так в тексте! – автор) ничего от этого не выиграют и что наоборот, отношения, которые начнутся тогда между Россией и Австрией будут мешать нам выражать свое неудовольствие Австрией всякий раз, когда она поступит дурно, а так она часто поступала!» И матери – императрице и честолюбивой Катеньке под напором таких доводов пришлось отступить, хотя сестра писала Александру :»Вы говорите, что ему сорок лет – беда невелика. Вы говорите что это жалкий муж для меня, - согласна. Но мне кажется, что царствующие особы, по – моему делятся на две категории – на людей порядочных, но ограниченных, умных, но отвратительных. Сделать выбор, кажется , не трудно: первые, конечно, предпочтительнее… Я прекрасно понимаю, что найду в нем не Адониса, а просто порядочного человека, этого достаточно для семейного счастья!»
Император, хорошо изучивший честолюбивый характер сестры, знавший богатство ее натуры, ее жажду широких возможностей для разносторонней деятельности, прекрасно понимал, что она, быть может, просто ослеплена блестящим поприщем, которое дает положение императрицы, но вовсе не представляет при этом, какова истинная жизнь при венском дворе! А ему самому достаточно было горестных воспоминаний о другой своей сестре, Палатине Венгерской, Александре Павловне. Князю Куракину было поручено в Вене деликатным образом произвести небольшое расследование обстоятельств частной жизни императора Франца – Иосифа, дважды вдовца.
И уже вскоре Куракин верноподданейше доводил до сведения государыни – матери следующее: « Приблизившись к императору Францу - Иосифу и увидев его, тщательно разузнав всё, что касается его качеств, привычек, образа жизни его с покойной императрицей Марией – Терезией и штатного содержания, ей ассигнованного, осмеливаюсь сказать откровенно Вашему Величеству, что это не есть партия, желательная для Великой Княжны Екатерины Павловны!» Что это означало, остается только гадать… Видимо, Франц – Иосиф был скуп и не отличался слишком сдержанным поведением в отношении слуг и придворных. Екатерина Павловна, прекрасно воспитанная и привыкшая к благородному обращению, и впрямь «сбежала бы от него на третий день», как со смехом предрекал ее венценосный брат!
Делались осторожные «прощупывания» обстоятельств жизни других австрийских и немецких принцев - кандидатов в женихи Царственной сестры, но ни одного из них не сочли подходящим!
Император Франц – Иосиф Австрийский, тем временем, женился на принцессе Беатрисе Моденской и шестнадцать писем Марии Феодоровны к князю Александру Куракину, с подробными инструкциями и планами неудавшегося
« венского сватовства» были благополучно позабыты в архивах.
Княжне Екатерине шел двадцатый год, лета, по тем временам, немалые! Мать все чаще задумывалась о ее судьбе. И тут грянул гром.
Летом 1807 года, во время встречи в Тильзите, министр иностранных дел Франции «маленький дьявол» Тайлеран, по поручению своего воинственного императора намекнул его «царственному брату» Александру, что неплохо было бы закрепить государственный мирный союз, союзом брачным. Наполеон к тому времени решил развестись с Жозефиной, неспособной подарить ему наследника, и упрочить положение своей молодой империи каким - нибудь блистательным браком, узами родства со старинным царствующим семейством.
Больше всего, по его мнению, подходила для этой роли Россия!
Царь, шокированный донельзя таким предложением, но понимавший, что нельзя в вопросах политической этики «рубить с плеча», не дал определенного ответа, сказав уклончиво, что судьбы дочерей решает прежде всего их мать, Императрица Мария Феодоровна.
Графиня Шуазель – Гуфье, одна из приближенных ко двору, писала позже:»Александр был не прочь согласиться на этот брак, но встретил такую сильную оппозицию со стороны императрицы Марии Феодоровны и самой молодой великой княжны, что должен был им уступить. Они обе были женщины с характером.. Наполеону пришлось первый раз со времени своего возвышения получить отказ Эта была для него первая измена фортуны!»
В записках фрейлины М. С. Мухановой сказано о том, что Екатерина Павловна, узнав о предложении Наполеона, резко заявила:»Я скорее выйду замуж за последнего русского истопника, чем за этого корсиканца!»
Гордая княжна Романова не простила Наполеону его поведения в побежденной им Пруссии, когда он оскорбил глубоко уважаемую и любимую ею королеву Луизу, грубо обвинив ту в развязывании войны с Францией! Да и как могла женщина, привыкшая всегда и во всем быть первой, встать на место изгнанной, но не забытой Жозефины, той, что всегда занимала в сердце Бонапарта слишком большое пространство!
Ведь кроме власти и блеска хотелось Екатерине Павловне, конечно же, хоть малой толики любви!
Отказ был проглочен французским послом, маркизом Коленкуром на фоне пышных любезностей и веселой кадрили - на одном из придворных балов.
К княжне же Екатерине спешно, почти сразу, прибыли сваты и послы Принца Ольденбургского, она приняла предложение тоже - почти сразу, хотя многие говорили, что принц -родственник ей вовсе не пара: «некрасив, худ, весь в прыщах и говорит невнятно». Графиня Эдлинг, знакомая нам фрейлина, писала:
«Этот брак всех удивил. По родству он противоречил уставам церкви, так как они были между собой двородные . Наружность герцога не представляла из себя ничего привлекательного, но он был честный человек в полном смысле слова. Екатерина Павловна имела благоразумие удовольствоваться им, и по природной своей живости скоро привязалась к мужу со всем пылом страсти» . Посланник Сардинии в России Жозеф де Местр сделал более тонкое замечание о сути этого брака» Он неравный, но тем не менее, благоразумный и достойный Великой княгини. Во – первых, всякая принцесса, семейство которой пользуется страшной дружбой Наполеона
( как видим, «корсиканцу» никто не доверял! – автор.) поступает весьма дельно, выходя замуж даже несколько скромнее, чем имела бы право ожидать. Ведь кто может поручиться за всё, что может он (т.е. Наполеон -автор) забрать в свою чудную голову… Первое ее желание заключается в том, чтобы не оставлять своей семьи и милой ей России, ибо принц поселяется здесь и можно представить, какая блестящая судьба ожидает его! (Жозеф де Местр – Письма кавалеру Росси.) Судьба поистинне была блестяща – губернатор трех лучших российских областей, почти министр!
( Принц Ольденбургский отвечал за состояние речных и сухопутных дорог в России , возглавлял Ведомство путей сообщения. Надо сказать, с обязанностями справлялся хорошо, служа новому Отечеству с рвением и усердно! ).
Одного только приданного было дано за великою княжной 2 млн. 600 тысяч . Ежегодная рента Великой Княгини составляла 200 тысяч рублей из обычного миллиона, а ее супругу выплачивали 100 тысяч. Это, не считая полностью меблированных дворцов в Петербурге и Твери. Тверской дворец для сестры Императора строил талантливый архитектор Карло Росси, проживший потом в Твери до 1816 года, окруженный заботливым, благожелательным вниманием Княгини. (Он был назначен главным архитектором города и много сделал для его благоустройства. Но петербургская, всемирная слава Карло Росси была еще впереди! )
Екатерина Павловна была обручена с Принцем Георгом Ольденбургским в январе 1809 года.
18 апреля 1809 года состоялась пышная свадьба. Медовый месяц и все лето молодые супруги прожили в Павловске, где их резиденцией был Константиновский дворец. В августе 1809 года отправились в Тверь водным путем, через Шлиссельбург и Ладогу – принц Георг, попутно с приятным путешествием, совершал и первую свою инспекторскую поездку. А летом 1810 года, тоже в августе, августейшая губернаторская чета снова прибыла в Павловск, и здесь, 18 августа 1810 года, во дворце своей матери – императрицы, Великая княгиня Екатерина родила первенца: Фридриха – Павла – Александра, герцога Ольденбургского. Маленького наследника титула крестили по лютеранскому обряду, с согласия православной матери.
О семейной жизни Екатерины Павловны и Принца Георга можно сказать в двух словах: они были счастливы. Проникнувшись к мужу чувством страстной привязанности и уважения, Екатерина Павловна не оставляла его почти никогда, усердно помогала в работе, разбирала бумаги, сопровождала во всех поездках, осматривала с ним вместе сложные инженерные сооружения: каналы, ирригационные системы, читала путанные ведомственные доклады!
Секретарь Принца Ф. П. Лубяновский вспоминал:»Всего приятнее было то, что великая княгиня редкий день не входила в кабинет к принцу при мне и не удостаивала меня разговором с нею.. Богатый возвышенный и быстрый,блистательный и острый ум изливался из уст Ее Высочества с чарующей силой приятности ее речи. С большим интересом она расспрашивала и хотела иметь самые подробные сведения о лицах, но не прошедшего века, а современных. Замечания ее всегда были кратки, глубоки, решительны, часто нелецеприятны. Когда супруг ее, Принц Георг, уставал от обилия бумаг и дел, и приходил в раздраженное состояние духа, он, бывало, кричал громко в соседнюю комнату (личный кабинет Екатерины Павловны) :»Катенька! Она неизменно отвечала ему:»Я здесь, Жорж» и своим приветливым и веселым голосом снимала и напряжение и раздражение мужа. Он успокаивался, и работа продолжалась .» В редкие свободные минуты супруги совершали прогулки по парку. Или работали над книгой стихотворений принца Георга - принц усердно редактировал рукопись, а Екатерина Павловна украшала.миниатюрную книжечку -блокнот своими прелестными карандашными рисунками. Придворная, светская жизнь в Путевом дворце текла по строгому распорядку - не было никаких скидок на то, что это - не императорский Двор. Своим чередом устраивались балы и праздничные ужины, при встречах и прощаниях гостей любого ранга давались аудиенции, отмечались все церковные праздники и даты тезоименитства царствующего Российского Императорского дома. Екатерина Павловна прилагала все усилия к тому, чтобы создать в своей «любезной сердцу, милой Твери» настоящий «кусочек Петербурга». При всем том, что она являлась высорожденной особой, членом императорской семьи в ней не было и капли высокомерия, вся губерния, от мала до велика, и соседние с нею территории, обожали свою губернаторшу, а слава о пикниках для детей мелкопоместных дворян, чиновников, публичной библиотеке, литературных вечерах во дворце губернатора прокатилась по всей России!
А потом настал грозный 1812 год. Он припас для Екатерины Павловны немало тяжелых испытаний. Она организовывала вместе с мужем больницы и госпитали, всемерно поддерживая брата в идее создания народного ополчения. Ведь не так просто было России собрать войско против 600 - тысячной армии Наполеона! Великая Княгиня основала (в середине июля 1812 года) Егерский батальон, носящий ее имя, из крестьян своих удельных имений. На него она потратила 500 тысяч рублей золотом из своего личного состояния. Батальон сражался храбро, потеряв в первые же месяцы более трехсот солдат. Всех раненных и семьи погибших Екатерина Павловна обеспечила после войны пожизненной пенсией. Детей - сирот за ее счет отдали в учебные заведения. После увольнения от служюы солдаты получали право не платить княгине оброка, это было весьма существенным послаблением в то время. Питание и обмундирование закупалось полностью на средства княгини. Она же содержала лазарет и батальонного священника. Командовал батальоном из четырех рот князь Александр Оболенский, человек, которого княгиня знала едва ли не с детства и доверяла ему безгранично. Она была очень горда тем, что на меховых киверах ее солдат вышит рядом с императорским ее собственный вензель- серебрянные буквы: «Е. П». Князю Оболенскому она как то шутя призналась» Жалею, что не родилась мужчиною, я и сама бы надела кивер!»
Брату - императору она писала ежедневно, хорошо зная, как тяжка его моральная ноша, и как часто он бывает одинок на своем пути. Не сговариваясь, она и императрица Елизавета Алексеевна, обычно прохладно относящиеся друг к другу, принялись упращивать государя не принимать на себя командование армией на первых порах. Именно их «стараниями» на должность командующего был назначен Михаил Кутузов. Удивительно, что всю свою живую, кипучую деятельность - основание батальона, инспекцию госпиталей, создание и формирование ополчения, Екатерина Павловна развернула накануне рождения второго ребенка. : 26 августа 1812 года родился ее младший сын Петр.
Екатерина Павловна очень тяжело пережила весть о пожаре в столь любимой ею Москве, об отступлении русской армии.А тут еще принц Георг, верный своему долгу, во время посещения госпиталя и особенно придирчивого осмотра отделения тяжело раненных простудился и проболев несколько недель скончался на руках Екатерины Павловны в ночь с 14 на 15 декабря 1812 года, не приходя в сознание. Доктора поделать ничего не смогли. Его смерть была для Екатерины Павловны страшным горем. «Я потеряла с ним все!» - писала она брату.
В январе 1813 года, как только стало возможным, она сопроводила останки мужа в Петербург, похоронила их, а после заперлась и неделями не выходила из комнат, не желая никого видеть. Горничные, входя в комнату,часто находили ее в бессознательном состоянии на полу. Ее мучали судороги, стало болеть сердце, расшатались зубы.
Семья и друзья (особенно Н. М. Карамзин, исключительно преданный ей) тревожились за ее рассудок и состояние здоровья, она же тихо улыбаясь говорила, что ей ничего теперь не нужно. После очередной тихой и настойчивой беседы с братом и матерью, она вяло согласилась на настояния близких отправиться на лечение в Европу. Выехала она из Петербурга в марте 1813 года вместе со старшим сыном Александром. Младший, Петр, остался при бабушке Марии.
Провела Екатерина Павловна в путешествии по Европе почти три года, составя для себя поразительный режим дня, которому удивлялись все, кто ее знал: спала на маленьком, жестком диванчике много работала, читала, писала, играла с сыном. Ложилась за полночь, вставала в пять утра. Она сознательно изматывала себя, чтобы не иметь возможности помнить прошлое, погружаться в горе. Екатерина Павловна объехала пол-Европы , написала сотни писем матери, брату и генералу – инженеру Ф. П. Сент – Деволону, возглавившему после смерти ее супруга ведомство путей сообщения.
В этих ярких и очень интересных письмах она описывала свои путевые впечатления, рассказывала о встречах и прочитанных книгах, о том, как растет ее сын. Вспоминала мужа и тихую, милую сердцу Тверь. Времена счастья, казалось ей, уже никогда не вернутся!
Но.. человек предполагает, а Бог - располагает.. Великая княгиня, даже в своем простом шелковом черном платье и траурных плерезах (нашивки на рукавах), не могла не нравиться. Жена русского посла в Лондоне, Дарья Христофоровна Ливен вспоминала о ней : «Мне никогда не приходилось встречать женщины, которая бы до такой степени была одержима потребностью двигаться, действовать, говорить, играть роль и затмевать других. У нее были обворожительные глаза и манеры, уверенная поступь, гордая, но грациозная осанка. Хотя черты ее лица не были классически правильны, но поразительно свежий цвет лица, блестящие карие глаза и великолепные волосы пленяли всех.
Воспитанная в большой школе (графиня имела ввиду жизнь среди самых высоких особ и самых элегантных обычаев - автор) она прекрасно знала все правила приличий и была одарена самыми возвышенными чувствами. Говорила она кратко, но красноречиво, ее тон всегда был повелительным»
Екатерина Павловна, пленительная, резкая и пленяющая, так поразила англичан, что сам регент, принц Уильям Кларенский, известный своею более чем распутною жизнью (от одной из актрис британского Королевского театра, Доры Иордан, у него было 10 детей, от нессчетных любовниц – итого более! -автор) просил ее руки, сделав предложение в резкой форме, присущей, скорее моряку, чем принцу!
Екатерина Павловна была в шоке, и ее замешательство принц – регент чуть было не принял за согласие! «Масла в огонь» добавил и его брат, принц Август Суссекский, написавший Екатерине Павловне неловкое письмо с объяснением в любви и предложением руки и сердца!
Гордая герцогиня царской крови, вдова и мать двоих маленьких детей вовсе вспылила, впала в негодование, и наотрез отказалась принимать столь странных коронованных особ у себя в гостевой резеденции!
Не помогали ни уговоры русского посла Ливена, ни приезд брата Александра, который, конечно, был возмущен поведением королевских отпрысков и вроде бы и не старался особо ничем сгладить вспыльчивость любимой сестры!
Дипломатический корпус обеих дворов лишь бесстрастно констатировал, что отношения между Британским королевством и Россией стали еще более неуклюже – чопорными и холодными, нежели были до этого . Лишний раз история позволяет при детальном ее изучении убедиться, что многое в ней зависит всего лишь от страстей и эмоций человеческих.
Герцогиня Екатерина Павловна Ольденбургская пережила в Англии немало неприятных минут, но там же она обрела внезапную надежду на счастье. Она стала как бы невестой принца Вильгельма Вюртемберского, человека сложной и тяжелой судьбы, с неровным и несколько странным характером. В шестнадцатилетнем возрасте его женили на принцессе Каролине Августе Баварской, но уже в 1808 году , вскоре после пышной свадьбы супруги разъехались, чтобы никогда не встречаться. Брак был сугубо «династический» – неудачный, несчастливый. Приехав в Лондон в свите александра Первого принц Вильгельм Вюртембергский – одинокий, неприкаянный не слишком счастливый, не мог не попасть под обаяние своей двоюродной сестры. Он был согрет теплом ее внимания, ответил взаимностью. Она была более счастливой, более сильной в его глазах., он нуждался в ней. Очень тепло отнесся к ее сыну. Она оценила его внимание, они очень сдружились и вскоре принц Вильгельм сделал ей предложение. Она его приняла. В ноябре 1815 года она возвратилась в Петербург- после почти трех лет отсутствия. Вскоре туда приехал и принц Вильгельм. Он получил развод с Принцессой Баварской, и был свободен.
9 января 1816 года было объявлено о помолвке ее Высочества Герцогини Ольденбургской Екатерины и Принца Вильгельма Вюртембергского. После замужества – свадьба состоялась 24 января 1816 года - она стала наследной принцессой Вюртембергской. Началась новая страница в ее жизни длиною всего в два года!
В середине апреля 1816 - го супруги прибыли в Штутгардт. Вместе с Екатериной Павловной приехали и ее дети от первого брака, наследники герцогской фамилии Ольденбургов. Отчим и слышать не хотел, о том, чтобы они росли и воспитывались вдали от матери!
Двор наследной принцессы в Штутгардте был невелик: бонна для сыновей, камер – фрейлина, ее бывшая учительница – англичанка мисс Друст, - камердинер покойного супруга, и секретарь принца Ольденбургского господин фон Бушман, который великолепно знал русский вел переписку от имени Екатерины Павловны и воспитывал ее сыновей. Она так не хотела, чтобы они забыли русские слова и русские книги!
Пришлось Екатерине Павловне на новом месте и в новой роли принцессы на первых порах очень трудно. Надо было ладить со свекром, у которого был очень трудный характер, да и экономическое положение Вюртембергского королевства было из рук вон плохим: от неурожая на маленькую, разоренную войной страну надвигался голод1 Будущая королева не умела падать духом и опускать руки. Через полторы недели грозный и угрюмый свекор души не чаял в румяной черноволосой, улыбчивой невестке с звездными глазами , а она казалось успевала побывать одновременно в десяти местах маленького королевства, без устали принимая сановников, читая доклады, основывая приюты, и работные дома, швейные и прядильные мастерские, ремесленные училища для мальчиков и пансионы для девочек . Ее девизами были две фразы:»Каждый гражданин должен помочь своему собрату когда жизнь полна бедствий» и «Доставлять работу, важнее чем подавать милостыню» .
Занята она была до позднего вечера и лишь закатом солнца могла любоваться несколько минут в день из окон своего замка Бельвю, который подарил ей ко дню именин свекор, король Фридрих. Она очень любила эти красивые места и открывающийся из окон замка вид на гору Ротенберг. Как то она тихо сказала мужу, что хотела бы быть там похороненной. Он был несказанно удивлен такой грустной фантазией, но обещал «красавице Кати» исполнить ее «каприз». Если б он знал, как скоро ему придется делать это!
30 октября 1816 года, после смерти отца, принц Вильгельм стал королем и отцом одновременно. Закрыв глаза умершему свекру, преданно ухаживающая за ним Екатерина Павловна едва успела вернуться к себе в Бельвю, как начались роды. Смерть и жизнь всегда идут рука об руку.
На следующие утро вюртембергцы ликовали по поводу родения крошечной принцессы Марии – Фредерики и поминали заупокойною службой старого короля. Вюртемберг зажил скромной, но насыщенной жизнью. Исключены были ненужная пышность приемов и роскошные балы и парады. Все силы были брошены на устранение последствий неурожая, восстановление разрушенного войной сельского хозяйства, открытие ремесленных мастерских и благотворительных обществ!
Екатерина Павловна на свои средства выписывала из разных стран лучшие семена, самые совершенные машины, учредила премии за технические изобретения, за работы по улучшению почв, за разведение лесов и садов. Она открыла на свои деньги Училище для образования сельских хозяев, где получали образование дети из бедных семей. Титанические усилия Екатерины Павловны и всех кто ее поддерживал и помогал ей – ученых, агрономов, садоводов, простых крестьян вскоре дали плоды – лето 1817 выдалось очень урожайным. Угроза голода отступила, а Екатерина Павловна с удвоенной энергией взялась за осуществление нового замысла – создание в Вюртемберге учебного заведения по образцу знаменитого Смольного института в России –наследственное увлечение дам из русского императорского дома!
Екатерина Павловна хотела дать девушкам по возможности истинное, глубокое, разностороннее образование . Все первоначальные траты она опять взяла на себя. Стать первыми воспитанницами Королевского института пожелали около двухсот девушек. Открытие заведения состоялось 17 августа 1818 года. Екатерина Павловна произнесла приветственную речь, которую написала сама:»Нрасвтвенная сила – это единственная опора женщины, а облогороженный образованием ее характер – лучшее приданное для жизни в обоих мирах – и в настоящем и в будущем» Ректор института и попечительский комитет просили королеву Екатерину дать разрешение назвать институт ее именем, но она резко, в несвойственной ей манере, отказала:»Имя найдется со временем. Я не придаю важного значения моему имени. Я еще недавно в этой стране, а завоевать доверие здесь очень труудно!»
Скромная и строгая к себе королева и не подозревала, что завоевала и любовь, и доверие и благодарную память вюртембергцев на столетия вперед! За те месяцы, что оставалось ей прожить на земле Екатерина регулярно посещала институ, входила во все его нужды, знала поименно всх воспитанниц их успехи и неудачи. Приехавшей к ней в гости в октябре 1818 года императрице – матери Марии Феодоровне, она с гордостью показывала свое детище.
Среди неустанных забот и хлопот Екатерина Павловна подарила Вюртембергскому королевству еще одну крошку - принцессу Софию – Фредерику. – в июне 1818 года..
Екатерина Павловна терпеть не могла праздного бездействия, ее блестящий, острый ум все время требовал пищи, а впечатлительная, горячая сострадательная душа - действий и впечатлений, их новизны. Она рисовала и гравировала, переводила и читала по ночам, вела оживленную переписку со всеми своими друзьями в России. С увлечением , с карандашом в руке, читала «Историю Росии « Н.М.Карамзина», неустанно колесила по Вюртембергу, изучая традиции нравы, обычаи и культуру своего народа.»Я должна дорожить временем. Конец может наступить в любой момент, и потому мне не следует откладывать то, что еще можно сделать !» – часто повторяла она, словно предчувствуя что –то.
В начале нового 1819 года эти предчувствия оправдались. Она почувствовала легкое нездоровье вечером, 6 января 1819 года, простудившись во аремя одного из выездов. Началась легкая лихорадка врачи уложили ее в постель. Седьмого января на лице и теле появилась легкая сыпь. Медики не придали этому значения; тогда не знали об оасности рожистого воспаления – а это было именно оно. Восьмого января,ближе к полуночи королева уже бредила, потом потеряла сознание от высокой температуры: воспаление распостранилось на мозг. Утром 9 января 1819 года ее не стало.
Описывать горе семьи и горожан и подданных маленького «виноградного « Вюртемберга бессмысленно. Жители отказывались верить в смерть Ее Величества, по углам шептали что королева была кем – то опоена отравой. Но кем? У доброй, энергичной, лучезарной Екатерины не было врагов в королевстве. Свои честолюбивые амбиции она полностью удовлетворила, став королевой, пусть и маленького, но процветающего ее трудами и усилиями супруга, государства. Ее энергии и жажде деятельности нашлось применение – яркое и плодотворное. Она была счастлива, окружена растущими детьми, любящим мужем… Трудно как - то комментировать время от времени возникающие слухи об отравлении Екатерины Павловны.
Как и горе и отчаянье короля, который всю ночь просидел около ее постели, гладя ее лицо и руки и ожидая, когда она откроет глаза.
Как и глухой, хриплый крик императрицы Марии Феодоровны при получении ею внезапного известия о смерти дочери:«Нет, это не правда, Като не умерла, этого не может быть, это ложь!!
Мария Феодоровна рыдая безудержно, протягивала сыну - императору листок письма, которое она получила от Екатерины Павловны всего за день до ее смерти - почтовые кареты ехали медленнее фельдегерских рысаков, увы!!
Бледный Александр молчал ,не в силах ничего возразить. Плечи его тряслись от беззвучных рыданий. Супруга цесаревича Николая Павловича, Александра Федоровна, прожив в России двадцать пять лет, похоронив мужа - императора и нескольких своих детей, на старости лет не могла без слез вспоминать тот день, когда им сообщили о смерти Екатерины Павловны - так потрясла ее сила горя императрицы - матери, потерявшей на чужбине трех своих дочерей, а в России – мужа императора. Вся сила копившегося годами горя, отчаяния, вырвалась в этом трагическом крике:»Нет, это неправда, Като не умерла, это ложь, ложь…!»
Но Като больше не было на свете. Задрапированный в черное Штутгардт прощался со своей любимицей. Люди толпами шли в главный собор города, поклониться ее праху. А через два года, согласно завещанию - просьбе умершей королевы, на вершине горы Ротенберг, итальянцем Франческо Салуччи , вызванным по спецальному приглашению из Италии королем Вильгельмом, была выстроена православная церковь и прах Королевы Екатерины навеки упокоился там. Краткая страница ее жизни в Вюртемберге закончилась. Предчувствия оправдались. Душа, растворившись в пламени заката, могла каждый день любоваться на окна замка Бельвю, на тенистые берега Неккара, реки, которую она так любила.
Там, в тени деревьев, часто бродили ее маленькие, осиротевшие дети, об руку с отцом. Ее жизнь на земле – окончилась. Их - только начиналась. Как она прошла, как сложилась? Интересно, деятельно, бурно, трагически - под стать жизни их великолепной матери – блистательной внучки, Великой Екатерины.
Но это уже – тема других статей, других длинных биографических историй рода Романовых.
• Все названия городов, замков, фамилий, имен приводятся в традиционной транскрипции и орфографии, присущей стилю документов 19 века. При подготовке очерка использованы материалы личной библиотеки автора и Веб - проекта «1812 год. Родословная Романовых.»
12 мая 2002 года.
© Макаренко Светлана.
Любое использование и цитирование материала без ведома автора – запрещено. Все права – защищены.
Серия сообщений "Дамский почерк.":Искренне Ваша - Леди Ди.Часть 1 - Карандашный штрих. Новелла.
Часть 2 - Елена Павловна Романова. Мадам Мишель, княгиня Свобода".
...
Часть 20 - Аврора, обрученная с жизнью...
Часть 21 - Александр Блок и Ксения Садовская. История любви.
Часть 22 - Сказочная королева Вюртемберга. Екатерина Павловна Романова.
|
Екатерина Дашкова. Из фавориток в изгнанницы |
Уникальный случай в мировой практике, когда женщина около одиннадцати лет находилась во главе двух Академий наук (Петербургской и Московской).
Выросшая в аристократической семье графов Воронцовых Екатерина Романовна Дашкова принимала активное участие в свержении Петра III (ярого приверженца Пруссии, не любившего Россию), и в возведении в 1762 году на престол Екатерины Алексеевны.
На Петропавловской крепости пробило 10 часов. Шествие достигло Казанского Собора. Отслужили молебен. Толпа и коляска двинулись к Зимнему дворцу.
В Зимний дворец Екатерину внесли на руках. Ненавистный пруссак, который предал Россию, свергнут! На троне снова женщина!
Дашкова, взглянув на Екатерину, подумала с гордостью: "И это она! Она, та самая, которая страдала от грубости и невежества мужа императора... а сегодня, а теперь? Как нежданно, она, мой друг, переродилась! Сколько смелости, отваги! История отметит! И мне одной она обязана своей свободой и этим, даже мне непонятным и необъяснимым перерождением".
Кто же такая Екатерина Дашкова, и какова ее судьба?
|
223 года назад родилась буква ё |
|
17 марта родились... |
|
Страницы: | [2] 1 |