Когда день мешается с ночью, и медный закат укрывает своим теплом тело
саванны, в ближних зарослях джунглей видны застывшие тени. Слоны приходят
сюда каждый вечер. Их печальные и восхищённые взгляды ждут, когда на этом
красном помосте погнёт свою спину Чудная Лань, забывшая свои пуанты где-то
на далёком севере, где живёт её душа. Но, всё же её влечёт этот красный
цвет, она ждёт именно его. Ярко-желтый - полуденного солнца нравится ей
много меньше, он слепит глаза и оставляет слишком короткие тени, а Чудной
Лани нравится танцевать в паре. В паре со своей тенью есть диалог, хотя он
больше похож на эхо в расщелине горы - там бы она мечтала петь. Но пока
перед ней была эта красная гладь, пение цикад и печальные глаза слонов
среди темных деревьев. Она смотрела на них и понимала, что они пришли к
ней, упиваясь каждой секундой их тихого созерцания. А почему бы ей было не
найти горного барана? Они бы вместе скакали по отвесным скалам и пели в их
расщелинах. Или, скажем, снежного барса - он бы ради неё стал вегетарианцем
и находил бы самые сладкие соломинки под снегом. Но где им было до этих
печальных глаз и шумных вздохов, она бежала только к ним - к своим слонам.
Ведь среди них был один, чей хобот лучше всех ловил такт её танца. Он, как
манометр диктовал ей такты: раз, два, три+ Её танец не был бы полным без
этого дирижера, и она никогда не сбивалась, не забывая посылать своему
избраннику тёплые взгляды. Так проходил каждый вечер. Каждый божий вечер
принадлежал её изящным копытцам, едва касавшимся сухой травы и мягким
суставам, ловящим лёгкие порывы ветра. Иногда печальным слонам казалось,
что Чудная Лань тает в воздухе - так её гибкое тело отражало все колебания
и цветовые оттенки атмосферы.