Прекрасные работы, просто великолепны, трогают за душу. Это живопись, которая лечит душу не только созерцательно, но и телесно. Но как всё это увязать с жизнью, на картине одно, а в жизни, всё кругом загадили. Оглядываясь на сложный путь экоохраны за Советский период и нынешнее десятилетие, можно констатировать, что тема взаимоотношения человека и природы претерпела серьёзные изменения. Тенденции покорения и господства сменились новыми взглядами, когда на первый план выходят мотивы раскаяния и сожаления с первыми попытками осмысления необходимости созидания не в ущерб природе. Публицистам и писателям, несомненно, удалось лучше, нежели нашим ученым, отразить как внешнюю сторону эволюции природопользования, так и глубинные процессы углубляющегося разлада природы и общества. В своей книге: Гармония хаоса, или фрактальная реальность” авторы В.Ю.Тихоплав, Т.С.Тихоплав рассказывают.
“…Невозможно передать сожаление и боль от того, что некоторые ученые слишком часто остаются абсолютно равнодушными к необычным открытиям. Может быть, разумнее тратить деньги на “ненужные” с точки зрения ортодоксов исследования, чем “выплеснуть с мыльной водой ребёнка на помойку”. Столько же поразительных разработок прошло мимо равнодушных ученых, которые окопались в своём “окопе”, обложились подушками и заботятся единственно о том, чтобы сохранить свои привилегия и своё имя. И главное, ученые-ортодоксы не просто равнодушны к новым знаниям, они интенсивно препятствуют их развитию.
Как писал Константин Эдуардович Циолковский: “Постоянно отвергаются старые гипотезы и совершенствуется наука. И всегда этому более всего препятствуют ученые, потому что они от этой переделки более всего теряют и страдают”. Это именно о них сказал Гумилёв: “Как пёс, он должен защищать годами созданное имя”. Неужели они не понимают, что потомки разберутся во всех их хитростях и подлостях (а может быть, глупостях) в борьбе с лженаукой, расставят всё по своим местам, воздав всем должное. Потрясает, когда ученые, достигнув преклонных лет, продолжают “рвать на груди рубашку”, с пеной у рта доказывать, что Бога нет. Пора бы подумать о душе! Но не дано!
“Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете царство небесное человекам; ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете” (Матф.,23, 13)
Остаётся только вспомнить Омара Хайяма:
Если вдруг снизошла на тебя благодать,
Можешь всё, что имеешь, за правду отдать.
Но, святой человек, не испытывай гнева
На того, кто за правду не хочет страдать!
Гнева нет, есть сожаление! Какое великое счастье, что существуют ученые, которые могут “всё, что имеют, за правду отдать”. Ведь именно благодаря им, их беззаветному труду мы все обязаны теми знаниями, которые они добыли, продираясь через улюлюкающую толпу “собратьев” – ортодоксов. Через тернии к звёздам, к Богам славян!…”.
Люди невольно задают вопрос: что же всё-таки произошло? Одни пытаются понять: что они сделали не так? Другие: что всегда было не так? Третьи приходят к выводу, что в мире вообще ничего особенно хорошего нет, рассчитывать не на что, и миром правит зло и сатана. Когда начинается кризис природы и общества, перед испуганным, мечущимся обществом стоит выбор из четырёх перспектив. Одна, казалось бы, самая простая: научиться получать с той же земли больше продуктов. Но как раз эта перспектива требует жесткого переосмысления всего прежнего пути, пройденного обществом. И поиск нового пути. Такого, в котором появятся новые ответы на самые основные вопросы: кто я такой? Как устроен мир? Где границы дозволенного? Это – поиск новой гармонии с окружающим миром. Гармонии, при которой можно будет получать больше всего необходимого с той же площади земли. Например, так было при переходе от подсечно-огневого земледелия к регулярному трёхполью, а потом к многополью. Когда стало необходимым жить в многолюдных деревнях, возделывать одно и то же поле. Прогресс этот долгое время рисовался в розовых тонах: как обретение новых возможностей, решение проблем и так далее. Но существовала и другая сторона прогресса, страшная и безобразная.
Не все в состоянии перейти к новому мировоззрению, к новому образу жизни. Хорошо, если можно бежать на редко заселенный, богатый ресурсами восток. А если уже некуда? Тогда умирать? Между прочим, некоторые племена индейцев Южной Америки выбрали именно такой путь. Жизнь им оставила только два выбора: переход к земледелию или смерть. И племена выбирали смерть. Садились на деревенской площади. Принося с собой маленьких детей, потеснее садились, прижимаясь, друг к другу, пока были силы – пели песни. И умирали. Только индейцы умирали в XIX веке, на глазах у европейских путешественников, а наши предки скифы-славяне становились земледельцами, отказываясь от посечно-огневого земледелия. Грязь, жестокость и кровь давно забыты, осталось лучезарное зрелище прогресса, восхождение к более совершенным формам жизни.
За прогресс всегда есть цена – отказ от какой-то части своей культуры. И потому прогресс – путь не только приобретений, но неизбежных потерь. Мы никогда не узнаем, что мы потеряли с подсечно-огневым земледелием, по крайней, мере, до конца. Люди если и не понимают этого сознательно, то уж, во всяком случае, чувствуют двойственность прогресса, даже самого необходимого. Откровенно говоря, общество очень не любит развития, потому что развиваться – значит изменяться. А изменения непредсказуемы и для общества в целом, и для отдельных его членов. Никто не знает, что будет лично с ним, с его детьми и внуками, с его общественным кругом, с людьми, похожими на него психологически, если начнутся изменения. Люди не любят развития, чреватого непредсказуемыми переменами. Если есть хоть малейший шанс избежать развития, общество стремится его избежать. Или, если перемены неизбежны, пусть их будет поменьше. Чем меньше перемены, чем они формальнее, мельче, тем лучше!
Во время кризиса природы и общества существуют ещё возможности кроме развития, завоевать богатую и культурную страну и какое-то время жить за счет этноса этой богатой страны. Только рано или поздно завоёванная страна стряхнёт с себя завоевателей, или ассимилирует их. Как убедительно показано Гумилевым, причиной гибели этносов, является возникновение режимов власти (и соответствующих систем взглядов), паразитирующих на этносе, подобно раковой опухоли. Принципом существования таких режимов, названных антисистемами, является принцип лжи, т.е. ложь во всех мыслимых формах, начиная от "скромного умолчания" значащей информации до откровенной дезинформации становится неотъемлемым атрибутом власти. Думаю, что любой из читателей может привести практически неограниченное число примеров лжи эпохи “коммунизма”, а в дальнейшем эпохи «ельцинизма».