История города Дальнереченск.

В последние годы стала укореняться мысль, что город Дальнереченск самый старый город Приморского края, старше даже Владивостока, основанного в 1860 году.

«...Наш народ никогда не забываёт о своих истоках. А они в Приморье находятся здесь на земле Дальнеречья...», - так утверждала газета «Владивосток» от 27 июля 1999 года.

«Утро России» от 28 марта 2002 года поясняла своим читателям: «...Руководителям Дальнереченска подсказали: история города начинается не с присвоения им городского статуса, а с момента возникновения на месте, где расположен город, первого поселения. А позднее определилась точная дата основания, и выяснилось, что Дальнереченск на год старше Владивостока».

В обращении главы Дальнереченска в газете «Дальнеречье» от 22 нюня 2002 года но случаю Дня города говорилось: «Рожденный в 1859 году на берегу реки Иман, из простого казачьего поселения, Дальнереченск...»

А каковы исторические сведения, проливающие свет на тот период, когда началось освоение нынешней Дальнереченской земли?

Эти сведения сохранились. Они говорят о том, во-первых, что станица Графская - казачье поселение в числе 28 станиц Уссурийского пешего батальона Амурского казачьего войска на берегу реки Уссури, при впадении в нее реки Иман.

Во-вторых, как бы не хотелось, но не бывшая станица Графская дала росток жизни нашему городу.

Итак, обратимся к архивным документам.

Осенью 1883 года Генерального штаба капитан И.П. Надаров совершил экспедицию по обследованию земель между станицами Графской и Буссе. В своем отчёте он писал: «То, что я увидел на этом направлении, превзошло все мои ожидания... На сколько мои практические познания в земледелии позволяют мне судить, я считаю, что... на всем пройденном мною пространстве, от станицы Графской до Лутковской, грунт земли почти однороден с лучшими землями по Уссури...

Для заселения эти места превосходны, но поселенцы встретят недостаток в текучей воде и принуждены будут рыть колодцы...

На степных местах между Графской станицей и Буссе, а также между Лутковского и Тихменевой, по правому берегу Уссури, восточнее казачьих земель, может разместиться на первое время от 3000 до 5000 семей русских переселенцев».

Но жизнь распорядилась так, что заселение и освоение названных русским офицером И. II. Надаровым местностей, как он предполагал, не произошло. Казачьи станицы вдоль правого берега реки Уссури также не в силах оказались для своего развития в более крупные населенные места. «Наиболее значительные станицы - Графская, Козловская, Венюкова и Казакевичева, - писал профессор Санкт-Петербургского института инженеров путей сообщения В. Е. Тимонов, - Но даже и эти станицы имеют очень небольшое население. Остальные же едва насчитывают по несколько домов. Не будучи достаточным по количеству, чтобы доставить, в случае необходимости контингент рабочих для грузовых операций или для больших работ по улучшению реки, население станиц, по-видимому, мало пригодно для этих целей и качественно. Занятие его сводится преимущественно к заготовке дров для пароходов.
При крайне высокой цене дров и обилии леса по всем склонам нашего берега реки Уссури, небольшой труд снабжает казаков достаточным количеством денег для беспробудного пьянства в течение круглого года, тем более, что услужливая китайская контрабанда доставляет им по дешёвой цене в произвольном количестве сулу, дурманящую китайскую водку».

О том, какое жалкое свое существование влачила станица Графская, сообщал Генерального штаба подполковник Альфтан: «25 апреля 1894 года команда охотников с батальона 2-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады, во время экспедиции по исследованию Уссурийского края под начальством подпоручика Масленикова, прибыла в станицу Графскую. Вид станицы и ее жители не производят приятного впечатления: кривые, грязные домишки, кабак, 3 лавки, где никогда не достанешь того чего нужно, наводят тоску, только новая чистенькая часовня на берегу реки немного оживляет вид станицы. Не смотря на близость работ железной дороги - оживления никакого, грязь, беднота, лень и сонливость выглядывают из каждого уголка, только приход парохода пробуждает немного станицу, но не на долго.»

Вместе с тем, начальник работ по сооружению Уссурийской железной дороги инженер О.П. Вяземский докладывал Военному губернатору Приморской области П.Ф. Унтербергеру следующее: «Главнейшим и наиболее существенным результатом работ по сооружению Южно-Уссурийской линии в 1894 году было то, что строителям ее удалось, не смотря на все внешние и непредвиденные препятствия, довести в том году укладку рельсового пути открыть движение поездов до Имана, т. е. до 387 версты...

Этот конечный результат составил собой целое событие не только в истории дороги, но и в жизни всего края. Побережье Тихого океана было соединено постоянным рельсовым путем с надежной и удобной пристанью в бассейне Амура и таким образом открывалось непрерывное паровое сообщение Владивостокского порта с обширнейшим районом Приморского края и Забайкалья... С продолжением рельсового пути до Имана был пройден тот сухопутный волок, который до сей поры ежегодно на несколько месяцев отрезывал Южно-Уссурийский край от сообщения с остальной территорией...

Уложено 11 верст главного и запасных путей от конца Южно-Уссурийского участка, станции Муравьев-Амурский (ныне ст. Лазо), до ст. Иман с веткою к пристани на этой реке и открыто временное движение с приемом пассажиров и грузов.

С доведением железной дороги до реки Иман были потеряны надежды И.П. Надарова на заселение превосходной степной местности вблизи станицы Графской. К тому же железная дорога сыграла еще и «злую шутку» с основателями и будущими жителями нашего города.

«Возле реки Иман, - сообщала газета «Владивосток» 27 ноября 1894 года - в 10 верстах от станции Муравьев-Амурской образовывается маленькое поселение из разных предпринимателей и подрядчиков железной дороги. Здесь строится железнодорожный мост ибудет устроена пристань при устье Имана в Уссури. Место эта обещает быть весьма бойким».

Это газетное сообщение - самое первое свидетельство образования поселения Иман, которое возникло в сильно заболоченной местности, к тому же подверженной ежегодным наводнениям, что причиняло людям и страдания, и болезни.


«Путеводитель по Великой Сибирской железной дороге» сообщал о поселении Иман следующее: «В совершенно глухом, до 1894 года неизвестном, уголке жизнь закипела сразу ключом. За несколько месяцев выросло местечко с гостиницами, магазинами, трактирами и целою улицею домов, а как предместье к нему присоединилась китайская деревня, прозванная Чифу по имени города, из которого прибывает большинство рабочих китайцев».

В административном отношении земля около станции Иман, в то время входила в «войсковую оброчную статью» и находилась в районе землепользования Уссурийского казачьего войска.

5 февраля 1895 года было распространено сообщение о том, что «состоялось распоряжение Наказного Атамана Уссурийского войска об обложении установленным сбором всех лиц, живущих на войсковой земле за занимаемую их постройками войсковую землю, при чем на право пользования землей выдается по определенной форме свидетельство, действующее один год.

Лица, живущие или только что поселяющиеся на войсковой земле, получают свидетельство на пользование дворовыми участками от начальника участка».

Исполняющий должность секретаря Приморского областного статистического комитета врач И.С. Колбасенко указывал, что в 1896 году на земле Уссурийского казачьего округа находится поселение Иман. Занятых постройками было 21 дворовое место. Проживали 81 мужчина и 26 женщин, обоего пола - 107 человек. Это были первые официальные сведения о населении зарождавшегося нашего города.

На государственной земле рядом с железнодорожной станцией Иман было 14 занятых постройками дворовых мест. Число жителей-железнодорожников составляло: 100 мужчин и 33 женщины, обоего пола - 133 человека.

Рядом со станцией Иман располагались казармы 1-го Уссурийского железнодорожного батальона.

Через десять лет населенный пункт Иман, называемый в разных документах поселением, посадом, поселком, вступил в новый период своего развития. В документе Войскового Правления Уссурийского казачьего войска говорится: «В конце 1905 года войсковая администрация, идя навстречу потребностям жизни, поставила своей задачей ввести благоустройство в начинающем образовываться при станции Иман селения;
для этого распланировали местность на усадебные участки, которые предоставила желающим по закону 29-го апреля 1868 года на правах лиц иногородних, имеющих недвижимую собственность на землях казачьих войск».

Особо оговаривалось, что Войсковое Правление «стало сдавать засельщикам землю с торгов в постоянное пользование с обязательством ежегодной арендной платы по 5 копеек за квадратную сажень, или 120 рублей за десятину, ...и кроме того взыскивая еще единовременный взнос с заселыциков в зависимости от величины и категории участка, а также и соревнования на торгах между желающими получить участок».

Согласно первого плана поселения Иман, составленного войсковым землемером Тихоновым утвержденного Наказным Атаманом Уссурийского казачьего войска 8 декабря 1905 года было образовано 12 улиц, 118 усадебных участков, базарная и церковная площади, а также был отведен небольшой участок на высоком берегу реки Иман под кладбище, недалеко от пристани.

В одном из документов Войсковое Правление указывало, что «к 1907 году на Имане было образовано 308 усадебных участков, причем многие из участков, ввиду своего сравнительно большего размера (600 кв. сажень) делились и делятся занявшими их пополам; таким образом, число домохозяев на Имане значительно более, чем первоначально было образовано усадебных участков».

В 1908 году в поселении Иман числилось всего населения 4850 человек. По сословиям: чиновников - 25 человек, казаков обоего пола - 23, дворян - 2, мещан обоего пола - 100, крестьян - 2560 и иностранцев - 2140 (в основном китайцев и японцев).

В поселении насчитывалось 535 деревянных зданий, постройка разрешалась начальником Муравьевского участка Уссурийского казачьего войска. Под усадьбами находилось около 76 десятин, под улицами и площадями около 30 десятин.

Главное занятие жителей: служба на железной дороге, лов и засолка рыбы (кеты) - 30000 пудов, лесопромышленность – 600000 рублей и торговля – годовой оборот свыше 1 миллиона рублей.

Вследствие предписания Войскового Правления от 27 апреля 1909 года исполняющий должность помощника войскового землемера Э. Коббуц составил «общий план распланирования поселения Иман». В новой части поселения (ныне это местность центра г. Дальнереченска) было запроектировано 24 улицы и 551 усадебный участок, 9 участков – под интендантские склады, 4 – под участок войскового лесничества. А также участки беспроволочного телеграфа, переселенческого пункта и переселенческого склада, Свято-Троицкой церкви.

Войсковая администрация намечала открытие кредита на проведение и исправление улиц.


30 ноября 1912 года Военный губернатор Приморской области, Наказной Атаман генерал-майор М. М. Манакин собственноручно утвердил план дальнейшего развития поселения Иман.

С надеждой смотрел и верил в будущую жизнь поселения, ставшего нашим городом член Амурской экспедиции П. Л. Закревский, делая вывод в своем исследовании «Общественное устройство и земельный вопрос в поселке Иман» в 1910 году: «Быстрый рост поселка Имана явление не случайное, вызванное какими-либо обстоятельствами временного характера, процесс постепенного развития центра, каким он является для всех деревень, расположенных по долине рек Имана, Ваки и их притоков, а также селений, основанных по восточную и западную сторону железной дороги от станции Шмаковки до станции Бикина включительно, т. е, на протяжении 200 верст по железной дороге. Всего к Иману имеет тяготение свыше 150 селений, крестьянских и казачьих. Вообще поселок Иман развивается в крупный населенный пункт, промежуточный между Хабаровском и Никольск-Уссурийском, являясь русским порубежным оплотом на самой Китайской границе».