В колонках играет - Angelo Badalamenti - Theme From Twin Peaks Fire Wal

Сочетание штрихов. Линии сводящиеся в единое целое. Музыкальное сопровождение – это самое важное. Правильно подобрать мелодию. В тон. Поиск в подарок другому вдруг оказывается поиском для себя… Из словаря надо вычеркнуть слово «вспышка». Вдруг отпускает. Линий много, каждую видишь развернутой от начала до финала – сбивает с толку, мешает сосредоточится. Сны становятся тяжелыми – смазанными и болезненными. Ты проваливаешься из серого кошмара в кошмары цветные и никак не можешь придти в себя. Неопределенность с выбором, неопределенность с выделением основных и второстепенных, неопределенность. Сводит с ума и доводит до истерики. Видеть системой, спутанными проводами составляющими поле бесконечного числа вероятностей – невыносимо. Устаешь и мозг взрывается. Что-то внутри взрывается и осколки разлетаются по артериям. Спутанный комок линий и всё пытаешься сосредоточится, увидеть целым, отодвинутся на шаг и видеть издалека, не разбирая на детали. С утра я отчетливо чувствую симптомы – головная боль, дикая и пронзительная слово соло на саксофоне, еще не звучит, но уже слышится, словно за закрытой дверью. Головная боль – я помню тебя, сбивая на колени, разбивая череп на осколки спицами – я помню тебя. Отзвуком, предощущением – еще нет, но уже начинается. Как гром предвещающий грозу. С утра я отчетливо чувствую симптомы приближения – руки трясутся и сигарету прикуриваешь как совершая подвиг: двумя руками, судорожно и торопясь словно пытаясь получить отсрочку. Раскаты грома предвестниками головной боли, вибрация разлившаяся по жилам словно подключили к аппарату с ультразвуком, настроение в зеленых тонах и ощущение тошноты. Список из мелких деталей складывающихся в состояние – «плохо». Плохо – как именно, по слогам и в определениях… Очень, не зависимо, изнутри, состоянием. Почему? Потому что так всегда… Но в этот раз иначе – есть лекарство. Снять напряжение, расслабить давление, разрывающее сосуды, развязать узлы, тот самый шаг, чтобы видеть из далека, чужим и сторонним. Видеть издалека – не изнутри, не своим, не частью – в этом всё дело… Экспериментирую – пользуясь моментом принимать в деталях, не торопясь, не отвлекаясь. Шесть часов выпавших из жизни. Шесть часов падения в вакуум… Как-то всё таки еще не привычно, чуть больше чем было бы нужно чтобы просто. Но за то я нахожу мою карусель. Карусель – затягивает внутрь и перед глазами плывет. Прихожу в себя и вздыхая открываю глаза – первое, на что обращаешь внимание – это память. Старый добрый эффект. Ну да. Он был известен еще тогда – побочное следствие любителей выключать мир. Память стирается, бледнеет и отправляется далеко назад. Всё что было вчера – было так давно. Смутный сон записанный в блокноте. Не с тобой, не для тебя, не о тебе. Я помню как меня зовут. От чего ж не помнить? Имя, местожительства, местоположение. Мелкие детали отчетливо всплывают, а вот всё что было подернуто пеплом и пылью. «До пизды» - самое точное определение. Лучшая формула вытекающая из всех способов – мне всё равно. Мне трудно сосредоточится и весь мир сводится к одной точке где записаны данные биографии. Всё остальное – не помню и не важно. Его и нет, этого остального. Полузакрытые глаза – единственный минус. Постоянно приходится их открывать. Вдруг вспоминаешь когда видел это в последний раз. У кого. Да нет, я всё прекрасно понимаю. Это возвращение назад. Мама, я снова дома. Обстоятельства, условия, мелкие детали реальности – они вдруг сходятся в одной точке и ты получаешь место, время и цель. Всё это мы уже проходили. Или просто – проходили всё. Каждый новый шаг – это возвращение к старой дороге на новом витке. Выход один, а входов много. Я теряю слова – цветные картинки рассыпаются в пыль. Воплощения, выражение, выходы – всё становится серым. Далеким и не нужным. Символ – комната изнутри с закрытой дверью. Дверь закрывается и в пустом пространстве ограниченном стенами разливается густая и вязкая мелодия. И длинное эхо ударяется паралоновым мячиком о стены. Когда-то давно у меня был цвет, но не было мелодии. И да, всё это тоже было написано в книге ходов. Это тоже было. Я записала всё – каждый выбор, каждый ответ, каждое лицо. Дежавю. Второе прочтение. Сконцентрироваться и увидеть, что следует потом. Только лень. Еще не разбираешь, но уже видишь, как очертания города скрытые туманом. Взгляд через туман. Линии размыты, но в целом отчетливей… Самое забавно, что это единственное состояние когда я считаю себя нормальным. Именно таким был бы если бы не накрывало изнутри. Идея абсурда – в обычном состоянии я спешу на несколько секунд и это ведет к разладу, время замедлить и всё становится правильным. Очаровательное безразличие, и никаких истерик мыслей. Шум, этот вечный шум затих. Ощущение как если бы постоянно был внутри эпицентра рынка, цирка и завода в одном и вдруг все стихло и началась тишина. Тишина и покой. Ощущения - под черепом пятно тепла, которой волнами распространяется, а желудок заливают чем-то ледяным. Обострение – мне нравится есть, мне нравится вкус сигарет, мне нравится дышать. И никаких «настроений». Нормальность – наверное это именно так… Лениво – пройденный путь возвращает назад и начинаем всё снова, только по тому, упущенному, забытому, оставленному пути. И всё это уже было. Записано, начато, происходило… Господи как же хорошо когда тебе – всё равно. Безразличие – это единственное лекарство… Четыре «А» – ассоциации, аффекты, аутизм, амбивалентность. Три исчезают, одно теряет значение. Ассоциации – замедляются и тают как дым, аффекты - уменьшают амплитуду, амбивалентность – обращается в ноль. Отстраненность становится уместной и единственно возможной… Разорванное резкое плавится воском. Медленно и едино. И никаких противоречий… Первая здравая мысль за последние полгода – заебалась я. Как же мне всё надоело – без слов. Мне надоело абсолютно всё. Костыль прослуживший два с половиной года полностью себя исчерпал. Или нужно находить новый или нужно менять всё в целом… Не хочу – спасать, быть спасенным, спасателей. Не хочу – лекарств, лекарей, лечения…. Десятый час истекает и меня начинает тянуть. О нет. Не потому и не так как раньше. Потому что не надо объяснять детали. Собрат по несчастью, или счастью? Преувеличение – разумеется. Молчать в компании. Только не говорить, не объяснять, не упоминать. Так – невнятно, не близко, не тесно. Так. И наверное привычка. А что ты хотела? Избавится усилием мысли? Так не бывает. Замена одних привычек другими требует времени. Как и всё остальное. Время. Эффект пропадает и какофония образов медленно возвращается. Мне хотелось бы сказать сейчас: «если бы всё сложилось иначе я ненавидела бы тебя сейчас и мне жаль, что я не чувствую сожалений». Картинка. Игра на самом деле. Круговерть игровых ситуаций с возможностью разных ходов. Брошенный мяч – ответ, ответ на ответ, ответ на после_ответ_итие. Игра – обычное состояние ненормальности. Закатится истерическим опусом скатываясь в невероятное. Войти в роль и поверив, что картонное лезвие настоящее полоснуть себя по горлу и рассмеяться когда вместо клюквенного сока потечет кровь. Больные игрой опасны именно тем, что редко останавливаются, их приходится останавливать, тормозить, отрезвлять… Две роли, две маски, два образа? Не тот случай. Ты не найдешь даже трех отличий и вряд ли заметишь разницу. Если только почувствуешь, да и то, не будешь до конца уверен кто из них кто. Кто из них где. И кто из них какой и когда… Знание единственно нужное – безразличие на дне. Но в него нельзя верить, иначе игры не получится, но и забывать нельзя, иначе потеряешь изящество ненамеренно рассчитанного… «Всё равно» - девиз выбитый на гербе. Последний уровень честности, не будем говорить вслух… Игры вечные – это игры в своём классе. Заканчиваешь когда уходишь со сцены навсегда… Декорации – мне нужен символ декораций. Достаточно символичный и достаточно незаметный. Не явный. Символ финала, который был бы если бы всё происходило по-настоящему. Что-то не броское и способное оставить след. Абстрактный мир условных мистификаций. Мистика – вера в символику… Дьявол – меня опять тошнит. Меня тошнит с перерывами на отсрочку всю мою жизнь. Вечный токсикоз, перманентно запоминающийся. В тот день когда меня не будет осенять дланью тошноты я умру. Однозначно. Меня тошнит до еды, после еды, во время еды, меня тошнит от никотина, без никотина, с никотином, меня подташнивает во сне, меня мутит по утрам и на ночь, волны дурноты накатывают на улице и в стенах дома. Меня постоянно тошнит. В лучшем случае через день или через час. Меня опять тошнит – дьявол… Навязчиво, как чужое или случайно услышанное – «я тебя не знаю, я вообще не помню кто ты…». О ком речь, кто имеется в виду – подставляешь механически. Механически подставляешь, чтобы придать хоть каплю смысла бесплотному. «Не знаю. Ничего. Я – ничего не знаю» - раздражающе, эхом, ощущением… Набросок рисунка – вязкая мелодия в темных тонах и ощущение отвращения. Унизительность переплавляемая в оторванность. Брезгливость освобождающая. И обязательно зеркало перед глазами, чтобы видеть со стороны… Из того что запомнилось от дневного полусна – три точки из которых родилась аномалия. Три момента породивших депривацию. Первая изнутри, вторая извне, третья срежиссированная и тем самым на половину своя, а на половину чужая. Три пласта одного явления. Или три разных, параллельных, накладывающихся друг на друга явлений. Опять тройственность, триединость. Раз, два, три – всё делится на три и никогда пополам…. Завтра мне выдадут ключ – это ведь тоже символ, не так ли? Вопрос что он будет открывать. Какая дверь откроется за ним… Что-то меняется, декорации другой комнаты и других диалогов. Или я меняюсь и мои новые глаза видят старую обстановку чуть-чуть иначе? Что-то меняется. Где-то там песочные часы торопятся перевернуться другой стороной. Где-то там шепот песка… Сладковатый привкус смягчает тошноту и оттеняет хриплое дыхание. Сладковатый привкус – желание сделать последний выход изящным. Чуть больше театральности, чуть больше намеков, никаких ответов и определенности, оставить шарадой и символом. Превратить в абстракцию. Поставить фильм Девида Линча, подогнать тон декораций к саундтреку… Я говорила, что я не сторонник реализма? Модернизм, и нарочитая манерность символов – стиль идеальный. Преувеличенность жестов и недосказанность текстов. Пантомима оставляющая простор для зрителя. И каждый новый угол обзора должен нести новый рисунок. Никаких правильных мест и правильных, застывших сюжетов. Пластичность и ритм. Всё должно укладываться в ритм – именно он задает отсчет. Слово, действие, тональность – всё подчиняется ритму… Время упущено. Уже вчера было поздно – синкопой, скорее тональностью, не мыслью… Пульс – 52. Не будем путать – эксперимент, удовольствие лишь побочный эффект, поиск точки чтобы стать зрителем. Разделить до конца. Развести по разным углам комнаты и остаться наблюдать из центра. Пульс – 52, но ощущения, ощущения стали контактней, теперь я их слышу… Что-то сломалось. Сломанные часы с обезумившими стрелками, надломленный в середине мундштук, с еще дымящейся сигаретой, смятая пустая пачка от сигарет, ломанные линии мелодии, разорванный глухотой на две не связные половинки диалог, трещина в зеркале, разбитая чайная чашка. Что-то сломалось. Ледокол на реке восприятия. Трещины разбегающиеся в стороны…