День словно вялотекущая шизофрения. Недовольство – мутное, как затхлая, застоявшаяся вода в забытой вазе с еще в прошлом месяце засохшими цветами. Неудовлетворенность – смазанная, будто бурое пятно, растертое по столешнице чьим-то небрежным пальцем. Неспокойствие – не бес_покойство сводящее с ума волнением, но зудящее не спокойствие, отсутствие покоя при полном и где-то даже абсурдном равнодушии. День похожий на вялотекущую шизофрению. Я плаксив и мрачен, и чертовски расстроен. Как старое пианино брошенное в углу актового зала какой-нибудь школы – одни ноты визгливы, другие хрипят и клавиши западают через одну. Мысли – навязчивым фоном, навязчиво не отчетливо, как чужой голос через стенку. Радио в рубке водителя автобуса – вполголоса, настойчиво… Чужеродность даже собственных мыслей. Разваливаешься на куски, обрывки, осколки. Вдруг превращаешься в гору обломков и постепенно забываешь, что еще пару мгновений назад было иначе. Что-то такое смутное зудит внутри и перед глазами плывет, и цвета вдруг теряют очертания, всё словно теряет контрастность и четкость линий. Где-то на дне всплывают старые обиды и вдруг начинаешь думать об объяснении – «объясните мне почему?» - рефреном – «глупо», в унисон – «не нужно, не существенно». Обида это вовсе не значит на кого-то и за что-то. По крайней мере, для меня. Это скорее память о пережитом «неприятно». Не боль, дискомфорт сознания не достаточно острый для боли, но достаточно жгучий для памяти. Когда-то было не приятно и стыдно, и тому была причина. Разумеется, не была, никаких причин никогда не бывает, причина всегда одна – ты сам, но некто или нечто можно условно назвать поводом. Вот это и есть – обида. Обида – это когда идешь весь из себя нарядный и споткнувшись падаешь в единственную грязную лужу на всей дороге. Со всего размаху и со всеми последствиями. Обида – это случайно отрезанный мизинец на левой руке. Упасть, разодрав коленки, так чтобы дальше лишь хромая и по стеночке, когда бежал куда-то там с полными руками пакетов. Обида – это когда объективно ничего страшного не было, но субъективно очень стыдно и очень больно и главное неожиданно. Объективно – это если задуматься и потом, а субъективно – это когда первая реакция и сейчас. Обида – это всего лишь память об ощущении, которое когда-то там в каком-то там дне было. Случайное воспроизводство эмоций без раздражителей. Сбой программы. Боль – тут тоже приходится вести внутренний спор – спектр почти безграничен, количество и качество почти беспредельны. Есть Боль и есть боль. Маленькая и большая. На расстоянии почти противоположности, в моменте – почти близнецы. Разбитая коленка – это больно, и рак, разъедающий внутренние органы – это тоже больно, только первое – смешно, а второе выносимо лишь потому что невыносимое ставшее реальностью надо называть как-то иначе. А еще ведь могли бы отпиливать ногу. Медленно и со вкусом…. Неудовлетворительно. Со словами всегда так. Наши мелкие неприятности, те самые которые в конечном счете и становятся фатальными (именно они и меня тут не переспорить – тех кто закончил с этим миром по поводу войны почти нет, а вот тех кто не смог вынести садистской жесткости мира – тысячи. Так что за моей спиной ухмыляется статистика, которая как известно третья ложь. Но всё равно – всё по-настоящему трагическое по крайней мере не смешно. А быть одновременно и больным и смешным, и не иметь ни одного пусть натянутого объяснения «почему» - это страшнее. И больным – это когда боль, а не когда болезнь). Так что вот. Всплывают вспоминания, не «вос-», но «в-», потому что не ты сам, но они сами. В угоду общему настроению, а не почти угаснувшему желанию. Они всплывают – эти круги на воде, и ты вынужден их слушать. И смысл вдруг оказывается потерянным, и понимание ситуации вдруг оказывается сомнительным и ничего вдруг нет и идти собственно вдруг не куда. Не больше, но вдруг. Словно переступил какую-то черту или проснулся… А память со мной играет в прятки – я, например, помню что ты мой до кончиков ногтей, но я почему то не помню чтобы ты был. Я весь к тебе, но тебя вдруг нет и быть не могло. Всё зыбко и мутно, и кажется потерянным. Или не обретенным. Как если бы я вдруг стал видеть варианты которые, по большому счету и если по честному, должны были бы произойти и были более вероятны и возможны, но всё же не случились. Только вот я их вижу. Знаю, что их нет и они суть миф и не правда, но вижу только их. Вижу, помню, чувствую только их. А всё остальное было сном и лишь грезилось. Ненавижу это «чувствую». Затертое, до жирного блеска замусоленное фальшью и притворством «чувствую». Так и хочется заменить – «ощущаю». Сухое, строгое «ощущаю» вместо рыхлого, размягченного чужими словами на которые упрямо наталкивается сознание, «чувствую». Дрянная штука жизнь. Штука – шутка. Чужая шутка ставшая собственной необратимостью. Знаешь, я чертовски счастлив с тобой. Только вот в этот момент «был» и поэтому почти не утешает. Лишь позволяет не заводится на все обороты и направления, так что не сжимаешься пружиной, но расслабленно переживаешь… Знаешь, ты – кобра, королевская кобра, смертельная в своей красоте и красивая своей смертью. Красота, несущая смерть. В данном случае смерть всего лишь синоним разрушения, не больше. Ни какой патетики и ни какого драматизма. Ты кобра, только вот я – удав. «Ты же знала, что я змея…». Никогда этого не забывай. Неверие – это еще один симптом. Разумеется, в данный момент я рисуюсь – выписываю своё несчастье угловатым неровным почерком на тетрадном листе в клетку. Ты знаешь, что я ненавижу линии и не разлинованную бумагу? Не терплю. Только клетки. Знать бы, что это говорит обо мне как о характере. Впрочем, зачем знать если ничего не изменится и я всегда буду писать по клеткам, разрывая жесткими буквами каркас синего квадрата. Я пишу поверх, всегда поверх и только клеток. Не в клетках, но поверх. И вижу лист в двух плоскостях – мой почерк и параллельно клетки. Только зачем тебе это знать, если задуматься? – Не зачем. Ни к чему…. Разумеется, я немного рисуюсь… немного рисую, чтобы немного поднять себе вдруг поникшее настроение. А потом я приеду домой, и всё снова будет хорошо. Точнее я снова буду чувствовать, что всё хорошо. Я снова смогу засыпая изнывать от жары, прижимая тебя к себе словно мягкую игрушку, утыкаясь носом в твое плечо и проваливаться в твой запах вместо снов. Ты знаешь, что я фанат твоего запаха? Ничего более совершенно и гармоничного в жизни своей не встречала. Ужасно способствует расслаблению нервов. Нота сандала, капля мускуса, эхо бергамота и амбра с кончика ножа. Точная балансировка и никакой навязчивости…
И я снова обрету покой. И дом. И уверенность. А еще мое отсутствие разрушает – тебя разбрасывает ворохом цветных картинок, полная колода Таро разбросанная по ширванскому ковру, и ты теряешь направление….. Я словно флюгер, или дерево – то, что отмечает границы ветра, некий стержень, определяющий возможность целого. Так что мой собственный дисбаланс усиливается предчувствием дисбаланса твоего. Сообщающиеся сосуды, только яд подмешали в каждый...